ШИЛО_В

Причем предполагалось, что инициатива будет действительно общественной, так как все мы помним про до конца не реализованную проснувшуюся гражданскую активность общества. Вот Шилов и предложил ее направить на эту ГОИ. А заход на нее он предложил сделать через научное сообщество, конкретнее, через экологов, который даже внутри науки были в некоторой опале. Повод же для инициативы был достаточно простой: «Вот мы долгое время про экологов не вспоминали, а они вон что наисследовали». Кстати, исследований у них действительно накопилось много, и серьезных, даже можно сказать достоверных. Правда пользовались их изысканиями, по уже названным причинам, лишь узкая группа лиц: биологи, геологи и агрономы. А дальше они уж данные экологов выдавали за свои, иначе бы их просто не восприняли, до такой степени «эко»-политиканы дискредитировали целую научною отрасль. И касается это не только экологии – любой отрасли. Но сейчас не об этом. Возвращаясь к ГОИ, все, что сбыло сказано выше, и общественные настроения, и заход через экологов, дистанцирование верхов, сработало. Оно не могло не сработать, так как, фактически, мы создали ситуацию, пусть и не большого и не фатального, но бунта, в случае если бы эту ГОИ не пропустили.

Плюс ко всему не будем забывать, что это был самый разгар избирательного периода, и воспользовались мы «рупором» «ДВиК» по-полой. Вплоть до того, что эта ГОИ стала частью нашей избирательной программы, так-что мы дополнительно привлекли к себе электорат из научного сообщества, которое обычно было не просто пассивно в выборах, оно вообще в них никогда не участвовало. А тут у нас даже нарисовалась группа ученых кандидатов в представительные и законодательные органы власти различных уровней. Без сомнений, это влияние и приказ Видова, чтобы и нас контролировать и самому иметь влияние. Вот такая вот сформировалась у нас диспозиция перед самым началом активной избирательной фазы. И позиции наши вновь стали опасными, так как была весьма серьезная вероятность эти выборы выиграть, за счет добавления новой повестки и новых действующих лиц. Для Вас, Юрий, наверно это все до сих пор звучит дико? Как это так, выиграть выборы – значит поставить себя в опасное положение?

Нет-нет, отнюдь, я уже достаточно давно занимаюсь политической журналистикой и публицистикой, чтобы понимать на сколько подобная постановка отражает действительность. Я прекрасно осознаю тот факт, что для противостояния тем, кто является «верховными распорядителями», да еще и далеко не в первом поколении, нужно действительно что-то очень серьезное. По крайней мере, заход должен быть со всех фронтов. Ваше же потенциальное становление номером один в законотворческой деятельности просто-напросто ставило бы вас в расстрельную позицию, и не факт, что в переносном смысле.

Отрадно, что ты все это понимаешь. А вот лично у меня от подобной действительности к окончанию избирательного цикла начало подташнивать, физически. Когда же начались сами выборы, я просто действовал по заранее прописанным алгоритмам, и все. В любом случае, у нас на тот момент не осталось ни времени, ни возможностей на что-либо повлиять. И потом, была верхушка, которая могла повлиять на что хотела, и как хотела, я рассудил так: «В конечном счете это все нужно верхам в гораздо большей степени, чем нам, вот и пускай напрягутся хоть чуть-чуть». Поделился этими мыслями с Авдеем Наумовичем, на что он ответил: «Согласен, мы сделали столько, что уже ничего не может пойти самотеком. Можешь спокойно контролировать ход кампании в автоматическом режиме». Собственно, так и прошли выборы, я бы сказал, достаточно буднично. Полномасштабного политического шоу, как это обычно бывало, не получилось из-за нашего присутствия, точнее из-за того, что мы действовали очень конкретно и наглядно, ну и сказался фактор Шилова, без этого и быть не могло. Конечно, можно назвать его линию поведения во время избирательного цикла неким шоу, но даже если и так, то никак не политическим, а скорее организационно-экономическим. В общем, где-то в середине голосования начала складываться именно та опасная для нас ситуация – мы, достаточно уверенно, набирали большинство, сразу скажу, что это было связано с тем, что мы недооценили фактор новизны, точнее узнаваемой новизны, если можно так выразиться. Ну знаешь, когда выходит какую-нибудь новинка за бешеные деньги, и первое время этот ценник не то, что держится, а даже растет, потом, когда «дико модные» насыщаются, цена резко падает и начинается массовая скупка, так как предложение все еще новое, но цена гораздо доступнее. Вот и «ДВиК» изначально был инструментом противостояния самым верхам, да и созданным совместно с одним из них, теперь же движение стало ориентироваться на более широкие массы. Плюс у него был достаточно заметный позитивный багаж, да еще и то, о чем мы сказали ранее. Короче, вот тебе и нарисовавшееся большинство в представительных и законодательных органах. И как я уже сказал, мы решили с этим ничего не делать, посмотреть на реакцию верхов.

И она последовала незамедлительно, как только стало очевидно, что «ДВиК» на тех выбора побеждает. Первым проявился руководитель Управления, причем, что странно, связался он почему-то со мной. Может хотел, чтобы я что-то исполнил по линии официального представителя правительства? До сих пор у меня на это нет ответа. В общем, вот какой короткий разговор у меня с ним состоялся: «

Руководитель Управления: Матвей Сергеевич, Вы видите, что на выборах происходит?

Я: А что, собственно, происходит? Вроде все без происшествий?..

Руководитель Управления: Не надо включать дурака, Вы прекрасно понимаете о чем я. Как намерены разрешать эту ситуацию?

Я: Прошу простить за непонимание, но никакой ситуации по выборам для разрешения я не вижу. По линии официального представителя правительства проходят исключительно официальные, подтвержденные и согласованные сообщения на эту тему. Если будут какие-то конкретные распоряжения, то обязательно рассмотрим и выполним.

Руководитель Управления: Ясно. Ждите последствий…»

Вообще конечно, странный ход, спрашивать меня о том, что мы собираемся делать. Может он посчитал меня главным «агентом влияния», или даже «инструментом влияния»? Не знаю. Да и не важно это. Важно то, что и из этого разговора стало очевидно непонимание самих верхов, что же им делать в данной ситуации.

И получается, что лучшим на тот момент вариантом они посчитали бесконечные разговоры с угрозами, которые продолжались вплоть до получения окончательных официальных результатов. Причем связывались и со мной, и с Вадимом Максимовичем, и уж наверняка связывались с Авдеем Наумовичем, причем, уверена, что с ним разговоры были гораздо жестче, чем с нами. Вместе с тем, надо сказать, что были и те, кто хотел воспользоваться и, так сказать, примазаться к нашей весьма вероятной победе на выборах. Первым и главным среди них был, разумеется, Лобов. Правда делал он это также, в свойственной для него манере, через угрозы и ультиматумы, но об этом уже упоминалось. И вот за всеми этими «веселыми» разговорами, угрозами и ультиматумами случилось то, что никто из нас не планировал, но то, что уже какое-то время было очевидным – «ДВиК» победило на выборах в представительные и законодательные органы. Но, отрыв был небольшой, поэтому явного большинства у нас не было. А это означало только одно – остальные участники тех выборов соберутся в большую коалицию, так как все они, в той или иной степени, были порождением верхов. А главной задачей всей этой коалиции должно было стать противостояние нашему движению, потому что законодательная инициатива была у нас. Собственно, так и случилось.

Глава 40.

Какова была ваша первая реакция, и реакция Авдея Наумовича на окончательные официальные результаты выборов?

Что касается Шилова, то первой у него была не реакция, а действие – он написал заявление об уходе с должности руководителя аппарата правительства. Разумеется, предварительно уведомив нас. Вот, как мне это запомнилось: «

Шилов: Всех приветствую! Не могу сказать, что в позитивной обстановке. Все вы понимаете почему. При этом, также, все мы осознаем, что нынешняя ситуация целиком и полностью следствие исключительно наших действий, или бездействий, собственно, как и всегда. Поэтому, в нынешних обстоятельствах, нам ничего не остается, как действовать на опережение. Первым шагом с моей стороны будет уход из правительства. Думаю, что это решение разъяснять не надо – не стоит оставлять для них такой рычаг влияния. То, как будете действовать вы, в вашей воле, праве и власти. Действуйте согласно ваших интересов. Вадим, тебе на первом этапе придется существенно сложнее всех нас, посему считай, что я снимаю с тебя политические и организационные вопросы, занимайся непосредственно законотворчеством…

Я: Авдей Наумович, разрешите не принять такой подход, я прекрасно осознавал на что шел, и готов к этому, поэтому я намерен реализовывать свои функции в полном объеме. Разумеется, при Вашем полноценном и полноформатном участии…

Елена Федоровна: Да и мы с Матвеем не собираемся держаться за свои правительственные должности, они для нас никакой ценности не представляют, да и не могут представлять. Мы также намерены сосредоточиться на работе в «ДВиК»…

Матвей Сергеевич: Полностью солидарен с Еленой Федоровной и Вадимом Максимовичем, всех вместе в это закопались, всем вместе и откапываться.

Шилов: Ясно. Как я уже сказал, приму любое ваше решение. Так, значит так. В таком случае, нашей первоочередной задачей в законодательном плане будет «забросать» законодательными инициативами все это сонное царство парламентов, заксоветов и прочих представительных структур. Черновиков этих инициатив у нас куча, накопились за время нашей деятельности, надо их будет оформить как следует, чтобы ни один формалист и бюрократ не докопался, и вносить, вносить и вносить, чтобы другие «парламентарии» даже головы не успели поднимать. Это наша главная задача на первое время. Параллельно с этим надо будет возобновить и продолжить все, что мы делали до вынужденной остановки в правительстве. Собственно, мы этого и не прекращали, только теперь нужно будет вернуться к предыдущим подходам и методам. У меня, пока, все.»

Таким образом, мы утвердили программу первоначальных действий, главной целью которых было задать новый формат законодательной деятельности, за счет полного доминирования в законодательной инициативе. Плюс нам нужно было полноценно «перезагрузиться» по нашей деятельности до правительства.

Вадим, ты не упомянул один весьма существенный момент, ведь во время того разговора с Авдеем Наумовичем связался глава Управления и у них состоялся весьма неприятный разговор, даже по меркам того, как они общались во время избирательной кампании. Мы стали его свидетелями, так как Наумович нас во время него перевел в «невидимый» режим. Думаю сделал он это для того, чтобы мы еще раз воочию убедились в опасности сложившейся ситуации. В общем, вот его ключевое содержание: «

Руководитель Управления: Ну что, Авдей Наумович, можно Вас поздравить? Теперь Вы официально оппонент номер один, причем для всех. Надо оно вам было? Что теперь намереваетесь со всем этим добром и возможностями делать?

Шилов: Я бы может и ответил, но Вы же не затем со мной связались, чтобы меня выслушать, а за тем, я полагаю, чтобы рассказать каково мое место и что со мой будет если. Собственно, как это и происходит на протяжении последнего времени.

Руководитель Управления: Значит ты продолжаешь держаться этой, весьма вызывающей, линии. Хорошо. Ну тогда внимай ожидаемое тобой. Права на ошибку у тебя не осталось, любое подозрение на угрозу в наш адрес, и против вас всех тут же будет открыта внутренняя дисциплинарка, которую, сам знаешь, очень легко связать и с уголовкой. Ни одну твою инициативу больше не пропустят. И вообще, все, кто с тобой в связке, стоят под очень серьезным боем. Вот тебе диспозиция относительно тебя, я предупредил.

Шилов: Собственно, ничего особо не поменялось со времен моего первого дисциплинарного процесса, с тех пор мы постоянно действуем в этих условиях, не привыкать. А вот Вы упускаете один очень существенный момент – ни в какие законодательные или представительные органы я не иду, так как не избирался. И я даже не собираюсь пользоваться теми лазейками, которые вы для себя насочиняли, чтобы протаскивать и менять людей в соответствии с вашими интересами. Считайте, что я снова вернулся в бизнес. Так что большинство всех этих Ваших угроз просто ушла в пустоту. И отставку вы мне уже не дать не можете, думаю, не стоит разъяснять почему. Кстати, соответствующее заявление будет в течение трех дней.

Руководитель Управления: Значит, продолжаешь считать себя самым умным? Ладно…»

До сих пор мы не упоминали, что Авдей Наумович и не собирался становиться депутатом или верховным представителем. Тут сказались и его, уже не раз упомянутая, ненависть к политике, да и в целом отсутствие такой необходимости. Вы спросите, а как же те, кто отдал нам свои голоса? Ведь большая часть из них голосовала, а том числе, и за ассоциацию с Шиловым. Ответ очень простой – наш избиратель прекрасно понимает, что для того, чтобы иметь влияние, не обязательно находится на виду, так что проголосовавшие за нас обманутыми себе не чувствовали. Да и повода у них для этого не было, с первых дней мы начали в точности исполнять все пункты нашей избирательной программы. Что, собственно, и не устраивало верхи, мягко говоря, и о чем была речь в упомянутом разговоре с главой Управления.

А вы помните первый инициированный вами законопроект?

Разумеется, помним. Лично я, практически все инициированные законопроекты помню, хоть их и было несколько сотен. Точнее подавляющее большинство из них были не законопроекты, а законодательные изменения, но тем не менее. Мы ведь не типичные «избранники», которые после каждой, так называемой, инициативы «обнуляются»… Но я не о том. Первым инициированным нами законопроектом было новое положение о законодательных органах, которое снимало с депутатов профессиональный статус, и переводило на содержание либо за счет тех сил, от которых они избрались, либо на самофинансирование. Главное то, что мы хотели снять содержание депутатов за счет бюджета, так как это противоречило всей сути депутатства, а-то ведь сформировалась целая группа, так называемых, законодателей, которые становились депутатами только для массовки, и просто получали депутатские выплаты, ничего при этом не делая. Понятное дело, что подобная инициатива вызвала резкое неприятие среди остального депутатского корпуса, на этот счет у нас никаких иллюзий не было. Да и базовая задача, связанная с этой инициативой у нас была несколько другой, а именно, запустить масштабную негативную реакцию на эту инициативу среди всех законодательных и представительных структур, чтобы притормозить «законодательный конвейер» верхов. И нам это удалось.

Вообще, надо сказать, что основополагающим принципом действий в новом статусе был подход – инициируем много популярных мер для народа и частного бизнеса, скорее всего не пройдет, но если пройдет, будет польза. Тем самым у нас, как и положено, был программа минимум – по существенному торможению «законодательного конвейера» верхов; программа оптимум – создание равных законодательных и правовых условий для граждан и государства; программа максимум – законодательно подчинить государство нуждам граждан. И даже реализация программы минимум позволила бы существенно продвинуть, улучшить и систематизировать законодательно-правовое поле нашей страны. Кстати, на это и была направлена наша вторая инициатива, точнее законодательное требование – провести полномасштабную ревизию и инвентаризацию всех законодательных актов государства. Да, мы прекрасно понимали, что «наказанием» за эту инициативу для нас будет ее реализация нашими же силами. Мы даже угадали формулировку, с которой она нам вернулась: «Инвентаризируйте… Кто вам мешает?» Понятно, что остальные «законодатели» рассчитывали на то, что мы в этой инвентаризации закопаемся, и наконец перестанем мешаться, но мы были к этому давно готовы, все по той же причине, в ходе всей нашей предыдущей деятельности мы все отмечали и фиксировали, в том числе и бесконечные законодательные несоответствия и излишки, вплоть до того, что мы разработали автоматизированный алгоритм по их выявлению. Его мы запустили для реализации этой инициативы. Кстати, знаете сколько было выявлено перекосов и ненужных норм? Более пяти миллионов! А выявили мы из всего лишь за четыре месяца работы одного из главных центров моделирования, принадлежащих научному сообществу. И удалось нам это потому, что мы знали где, что и как искать. Мы также прекрасно осознавали, что результат, полученный за такое короткое время по такой масштабной работе, назовут фикцией, поэтому мы отложили его публикацию где-то на год. Понятно, что его и так назвали фикцией, это вообще одна из основных риторический линий верхов и их прислужников, но отложив рассмотрение этого вопроса на год, мы хотя бы имели возможность сослаться на формальную основательность нашей работы.

Матвей, мне кажется ты начинаешь уходить в какие-то процедурные дебри, за которыми можно легко потерять суть. Кстати, на счет потери сути, на первом этапе и мы ее чуть не потеряли. Дело в том, что первоначальное количество действий, которое нам требовалось совершить было таково, что мы просто-напросто стали действовать в автоматическом, бездумном режиме. Да еще и все действия были в высшей степени механические. За всем этим мы не заметили, как угодили в поток законодательной рутины – инициирования ради инициирования. К счастью, Авдей Наумович вовремя и быстро вернул нас на содержательный путь, причем сделал он это в весьма запоминающийся манере: «Народ, вы, никак, устали сильно? Вы что творите? Мне теперь и к вам начать применять методы, которые я использую в отношении аппаратчиков и чинуш? То, что инициируете вы уже не отличить о того, что пытается протащить эта «гвардия блюстителей бреда». Никогда не стояла задача количество в ущерб содержанию, так-что притормаживайте и разрабатывайте все тщательнее и точнее. А в то, что уже проиницировали вносите соответствующие поправки и дополнения. И не устраивайте гонки в генерировании чуши, в этом у вас нет шансов против закоренелых аппаратчиков. Здесь гораздо важнее очередность принятия решений, а она зависит от проработанности этих самых решений, вот и действуйте в соответствии с этим.» Да, это был качественный втык от Наумовича, после которого мы в корне пересмотрели все текущие методы реализации наших планов, и уже больше никогда не гнались за тем, чтобы перегрузить главный процессинговый центр законодательства.

Да разъяснение получилось довольно прозрачным. А меня еще очень интересует вопрос, почему не один из вас не стал одним из руководителей законодательной деятельности? Ведь вы же были лидерами победившего «ДВиК».

За-то мы, за счет этого, стали полноценными участниками генерального госсовета. Это было куда важнее, в виду отсутствия в нем Авдея Наумовича, по понятным причинам. Отвечая же на Ваш вопрос, могу сказать, что для того было несколько существенных причин. Первая, и очевидная, была в том, что верхи просто-напросто не хотели видеть нас в руководстве чего бы то ни было, не говоря уже о парламентах и иных представительных органах. Об этом они нам неоднократно и прямо заявляли, причем, как положено, с угрозами, ультиматумами, запугиваниями и так далее, все в лучших традициях. Второй причиной было то, что никто из нас не подходил под формальные критерии руководящего звена законодательной власти, которые верхи сами и придумали. Это все, конечно, мелочь несусветная, и при желании все это легко обходилось, причем самими же верхами в пользу их наместников, но все же. Проще говоря, мы себе такого позволить не могли. Ну и не будем забывать про наши соглашения после первого процесса над нами, их никто не отменял, пусть они были и неформальными, давать лишний способ воздействия на нас как-то не хотелось. И потом, мы изначально не планировали занимать какие-либо парламентские должности, это просто не имело смысла. Ну кто такой, скажем, любой руководитель любого парламента? Обычный аппаратчик, по сути, ни чем не отличающийся от министра или руководителя секции госсовета. А нам, после работы в правительстве даже смотреть в ту сторону было тошно. А вообще, нам было гораздо удобнее и сподручнее не быть связанными никакими дополнительным обязательствами. Достаточно было обязательств перед избирателями, научным сообществом и лично Видовым.

Кстати, на счет него, я правильно понимаю, что весь первый этап вашего нахождения в законодательной власти, он занимался исключительно реализацией задачи по привлечению крупного международного инвестиционного капитала?

Да, именно, ведь больше и некому было ее решать. Собственно, вряд ли бы вообще в нашем государстве ее кто-то смог бы решить, кроме Авдея Наумовича. Ведь помимо всех сложностей, связанных с этой задачей, обозначенных ранее, она была еще чрезвычайно опасной. И опасность состояла в том, что надо было иметь дело с самыми нежелательными для верхов средствами – средствами, которые им не подконтрольны. А использование подобных средств, как Вы понимаете, верхи уже расценивают, как преступление против себя. Справедливости ради, надо отметить, что по-своему они правы, но не когда это превращается в паранойю и манию преследования. И с высоты своего опыта взаимодействия с верхами могу сказать, что параноики там все, оно и понятно, иначе они бы не были в верхах. Но опасно, не опасно, задачу нужно было решать, и не только потому, что была договоренность и обязательства перед Видовым, это была действительно полезная необходимость, хотя бы потому, что в нашу экономику таких средств давно не поступало, все только через верхи и подконтрольные им структуры. Опять же, не могу сказать, что это плохо, вполне себе нормальный инструмент обеспечения стабильности и минимизации внешнего воздействия, но не до такой же степени, что альтерированное финансирование и фондирование в разумных объемах невозможно в принципе. К чему приводит тотальное огосударствление финансов мы все прекрасно знаем, и не только на примере нашей страны. Вот и у Шилова изначальная установка состояла в том, чтобы «пробить отверстие в этой стене, чтобы и стена не разрушалась, и приток свежего воздуха был», так он это сам формулировал.

Так, ко всему прочему, помимо болезненного противодействия со стороны верхов, было еще противодействие со стороны международного крупняка, которые, банально, боялись пропустить появления возможных конкурентов. И тоже, не безосновательно. Короче, со всех сторон одни затыки, даже при нашем втором пришествии в программу по территориям такого не было, а тут вообще беспросветность, да еще и в условиях фактического конфликта с верхами. Но, как уже было сказано, задачу нужно было решать в любом случае. И Авдей Наумович начал делать это очень-очень тихо, тише обычного, так, что ни мы, ни Видов, до определенного момента, даже не подозревали о его действиях. Нет, мы, конечно, знали о том, что это все у него на повестке и в планах, но мы все думали, что он, пока, что-то там себе разрабатывает. А у него, оказывается, уже все было разработано, и действовать он начал сразу же после выборов, «прикрывшись» тем, что внимание верхов было отвлечено на «ДВиК». Конкретика нам, к сожалению не известна, мы уже упоминали, что после ухода из правительства он стал чрезвычайно закрытым, чуть ли не затворником, но принципиальный ход его действий мы знаем. Если кратко, они были следующими. Первый и очевидны шаг – создание компании международной юрисдикции, это было не сложно, хотя бы потому, что у Видова, как мы все хорошо знаем, было большое количество научных корпораций, на базе которых это все можно было провернуть. Для этих целей была выбрана корпорация, занимавшаяся утилизацией на квантовом уровне, ну там знаешь, переработка квантовых процессоров, устранение различных излучений, изменение квантового состояния, и так далее. В общем, корпорация по необходимой тематике. Далее она была выведена в международную юрисдикцию через участие в международной утилизационной программе. Это все было не сложным, так как не представляло никакого интереса для верхов – финансирование за чужой счет, и все потоки во вне. А вот дальше началось самое интересное. Нужно было эту переформатированную компанию с международной юрисдикцией опять приземлить у нас в стране, сохранив ее статус и, что самое важное, независимое международного финансирование. И что же сделал Авдей Наумович? Как всегда, то, до чего никто не догадался – организовал территорию в статусе анти-заповедника. Собственно, изобретение статуса анти-заповедника и было этим самым нестандартным ходом.

Думаю, тут надо напомнить, что такое анти-заповедник. Это территория полностью уничтоженная антропогенным фактором и предназначенная для полной рекультивации или размещения сверхвредных объектов. Это понятие было заложено в положение о программе по развитию малых территорий, и принято пакетом, так что никто из верхов на него особого внимания не обратил, им было интереснее, что для них все бесплатно, а поступления в бюджет увеличатся. Авдей Наумович же прекрасно помнил об этой возможности, закрепленной законодательно, ведь сам же ее и создал. А создал он ее надо сказать, дальновидно полагая, что таковых вот анти-заповедников на территориях огромное количество, и с ними надо что-то делать. Кстати, и делать начали. Например, на трех или пяти таких площадках был начать полный цикл рекультивации, со снятием отравленного слоя, его полной переработкой, получением из него полезного сырья и дальнейшего его использования. Надо сказать, что сырья получалось не мало, причем не очень дорого, отсюда и подъем мелкого производства на территориях, и, как следствие, увеличение поступлений в бюджет, но сейчас не об этом, тем более, что все это уже давно расписано, как и что. Вот и в случае с реализацией этой задачи, Наумович, вполне логично, прибегнул к этой возможности. В качестве территории под анти-заповедник была выбрана местность, которая по международным оценкам не представляла вообще никакой ценности и имела статус «мертвый грунт». По размерам она была не очень большой, всего пару десятков квадратных километров, но с точки зрения реализации задачи ее ценность было трудно переоценить. Особенно с точки зрения интереса верхов, точнее его отсутствия, так как тот участок ну абсолютно никакой ценности, в их представлении, не имел, а тут не то, что тратиться на его содержание и изоляцию больше не пришлось, так еще и пошли поступления в виде аренды. Вообще, верхи восприняли это поступок Авдея Наумовича не иначе, как помутнение рассудка, в связи с чем, они быстро передали тот участок под анти-заповедник в долгосрочную аренду, и перестали даже смотреть в ту сторону. Это и было нужно Шилову, главное было платить во время аренду, но с этим проблем не было, все-таки наука на тот момент была далеко не бедной сферой. Собственно, это все, что нам известно достоверно по поводу решения задачи изолированного получения чистого международного капитала, да и в целом всей задачи Видова.