Пробуждение. Начало пути

– А дерево, то хвойное, я думал, будет что-то вроде баобаба.

– Чего? – опешили мои спутники.

– Ну, дерево такое большое, а забудьте, мысли вслух. О Всематерь что это?

– Это лесные и их питомцы, – рассмеялся Вортис.

Группа лесных была не очень многочисленна. Были они немногим меньше наших онтисов. Скажем так, единственным отличием кроме размеров был цвет кожи. Лесных Всематерь наградила кожей пепельного цвета. Правда узреть эту кожу было не та уж и просто все тело сплошь увешанные оружием.

– Ага, мирно встречают, ничего не скажешь, – хмыкнул Вортис.

– Ты на себя бы посмотрел, один в один, если укоротить тебя и пеплом обмазать, – ответила Шора.

– Так, я про что молоды они.

Тем временем делегация лесных на своих питомцах, гусеницах размерами с лошадь приблизились. Надеюсь, не приснится такое.

– Так вот, что меня сбивало, лошади.

– Побойся Темного Пухля, какие лошади, гусеницы монструозные гусеницы.

– Ты думал о лошадях, когда на них смотрел, вот я и подумал.

– Нет, это не лошади.

– Приветствуем наших братьев и избранного Темным в наших землях, – склонился только что спрыгнувший с ярко зеленой гусеницы онтис. Это что у нее там крылышки сзади?

– Пригнись дубина, – прошептала Шора и сама пригнула мне голову.

– Мы тоже приветствуем своих братьев, надеемся, что эта встреча положит начало долгому и крепкому миру.

– Мы тоже надеемся, – ответил главный из лесных, поджав губы. – Мы думали, Ворша будет с избранным.

– Она переложила эту ношу на наши плечи почетный Гул-Ждак, – еще раз поклонилась Шора.

– И она не ошиблась юная Шора, – даже улыбнулся этот старик, хотя я думал, что его морщинистое лицо не способно на такую эмоцию.

– А, что же с избранным, как вас зовут? – Теперь все внимание его синих даже я бы сказал льдистых глаз, переключилось на меня.

– Марк, – пожал плечами я.

– Что ж Марк мы вас очень долго ждали, и, конечно же, наших братьев, – еще раз поклонился Гул-Ждак. Какой церемониал, не думал, что онтисы такие.

– Что ж пройдемте, мортаки домчат вас с ветерком.

Поездка на этом мортаке, такое себе удовольствие. Седел нет, стремян нет. Но надо отдать должное расположился я на спине с комфортом, а за выросты на спине очень удобно держаться, о чем сразу же сообщил Гул-Ждак. И усадил меня точно посередине, а гусеница во время движения выгибается всем телом. И ползала, она очень бодро, так что я был счастлив, когда ступил на твердую землю, а вот Шора, да и остальные онтисы очень расстроились, понравилась им эта езда. Хоть меня и трясло и подкидывало, как тряпичную куклу на ветру. Я все же не смог не восхитится размерами деревьев в этом лесу.

– Дальше пройдем пешком, – слез с мортака Гул-Ждак.

Почему так, ведь как я понял, нам нужно было к тому хвойному гиганту, а до него было ой как далеко. Может дальше нельзя на мортаках, спрашивать об этом я не стал.

– А это не то дерево, с которого пух гигантский летит?

– Что? Нет, Марк это не оно, ничего другого ты не хотел спросить? – шикнула Шора.

Жили лесные, как не странно на деревьях, оно и не мудрено в таких то исполинах. Пару раз с этих деревьев свисали пауки с лесными на спине, я старался не думать об этом мне и гусениц на долго хватит. Все встреченные нами онтисы, ну или почти все будь-то мужчина или женщина, хватались за копья. Вортис только хмыкал на это и шел, как ни в чем не бывало, делая вид, что вовсе их не замечает. Остальные наши воины были не так хладнокровны. И я мог их понять, тяжело идти среди тех, кто готов накинуться на тебя в любую минуту и только воля Гул-Ждака сдерживает их. Других рас как в нашем поселении я не заметил. В прочем и смотрели на Сэру лесные с меньшей агрессией, чем на нас.

– А он что шаман и вождь? – заметил я лук у Гул-Ждака.

– С чего ты взял? А из-за лука, нет, он шаман, просто очень, очень выдающийся, вот и получил двойное имя.

– Мы возлагаем большие надежды на ваш визит, – промолвил Гул-Ждак.

– Как и мы, – ответила Шора.

Тем временем мы продвигались всю дальше и дальше в лес. Хоть священное дерево было хвойным к моему удивлению, других хвойных деревьев я не увидел. Были большие, маленькие, скрученные, просто огромные, обвитые лианными, но все они были лиственными или даже просто без листвы. Нужно сказать, что далеко в лес я не видел, уж очень густо росли деревья, так что обзора моего хватало на десяток метров по бокам. А представителей других рас мы так и не встретили, как собственно и мортаков. Провожатые наши были не многословны, а вопросы которые вертелись у меня на языке, я не решался задавать Шоре в окружении потенциальных врагов. Радовало то, что чем дальше в лес, тем больше лесных онтисов не хваталось за оружие, а даже смотрели на нас с некоторой надеждой. Вскоре взору открылась площадь свободная от леса и мало того посыпанная чем то черно-белым. Подойдя ближе и рассмотрев, я понял, что это древесный уголь вперемешку с солью. И в центре этой площади стояла еще одна делегация во главе с маленьким даже по меркам лесных, онтисом. Это был Бар-Фаст вождь лесных, как сказал нам Гул-Ждак. Я и Шора видели его впервые. Но судя по тому, что пот выступил на лбу у Вортиса и как он схватился за копье здоровяк, он знал этого Бар-Фаста.

– ААА, малыш Вортис, – протянул Бар-Фаст.

– Тебе нечего бояться, у нас намечается мир, – начал подходить к нам вождь, в радушном жесте расставив руки. И я только сейчас заметил, что вооружен он был диким для онтисов оружием, мечем. Подойдя ко мне и крепко меня, обняв, так, что затрещали кости, его голова упиралась мне в подбородок.

– Хиловат, ты что-то, – отпустил меня вождь.

– Мы над этим работаем, – подошел Вортис и пожал вождю руку.

– Ну-ну, пойдем, все вас уже ждут, – развернулся Бар-Фаст и пошагал к центру площади. Поздоровался он только со мной и Вортисом, Шору это задело, но ничего говорить она не стала.

Мы сидели на каменных скамейках, расположенных вокруг очага, в котором горел огонь. Я сидел по правую руку от вождя, а по левую от него сидел Гул-Ждак, было еще много незнакомых мне, но судя по всему очень важных лесных. И далеко не все смотрели на нас не то, что дружелюбно, а хотя бы не враждебно. А один гнусного вида старик, когда замечал, что я смотрю на него все время плевал в огонь. Бар-Фаст видя это, только закатывал глаза.

– Не будем тянуть, и ходить вокруг да около я этого не люблю. – Взял слово вождь. – Мир между нами и даже скажу больше дружба, при этом остальные лесные загомонили, особенно ярился старикан, но Бар-Фаст поднял руку, и они замолкли.

– Да дружба почтенный Джен-Си, – глянул вождь на старика. Видимо вождь или очень важная шишка подумал я.

– Дружба возможна только если этот юноша Марк поможет нам в одном деликатном деле. – Сказал вождь и, замолкая, уселся на скамью. Прошло немало времени, но ни кто больше не говорил.

– И что же за деликатное дело? – Нарушил молчание я.

– Деликатное он конечно только для Гул-Ждака, – хохотнул Бар-Фаст, – но это не меняет того, что оно очень важно для деревни.

– Нхага уже долго время не говорит со мной, да и впрочем, не с кем даже с Воршей.

– Мать была тут и пыталась говорить с Нхагой? – влезла Шора.

– Он же так и сказал, и не влезай женщина, пока тебя не спросят, – поднялся вождь.

– Да, – продолжил Гул-Ждак, – и я, то есть мы все надеемся, что завтра это получится у Марка.

– Ну, а нет, так не, – закончил за него Бар-Фаст. И как он это сказал, не понравилось не только мне, но и Вортису, который кажется, даже немного побледнел.

Глава 12

Вода кругом вода, нужно выплывать скорее, толща морская сдавила грудь, я изо всех сил пытаюсь плыть вверх, но ноги и руки не слушают меня и двигаются как бы нехотя через силу. Воздух постепенно заканчивается, и паника накрывает меня, еще и ногу свело судорогой, а светлое пятно, к которому я пытаюсь плыть, не приблизилось совершенно. Ну что ж вот и конец, красные круги поплыли пред глазами, сейчас я открою рот в судорожной попытке вздохнуть и захлебнусь. Вместо того что бы захлебнуться, я только выпустил стайку пузырьков устремившихся вверх, а в легкие поступил кислород. Круги перед глазами, как и паника, понемногу отступили, и конечности задвигались бодрее. Сделав глубокий вдох, и окончательно успокоившись, я смог осмотреться. Внизу под ногами вода постепенно становилась темнее и темнее, но она была достаточно прозрачной, так что видно было довольно далеко. Разноцветные кораллы, снующие туда-сюда косяки рыб, блестя, своей чешуей, проносятся мимо, вроде бы даже черепахи чуть ниже, не разглядеть. Над головой вода совсем прозрачная, с легким оттенком зеленого, и светлое пятно к которому я стремился высоко-высоко над головой. Да какой дышать, меня должно было сплющить как жестяную банку под колесами грузовика, такое должно быть тут давление. Сон. Совершенно очевидно сон. Опять Темный или какой-нибудь светлый, хохотнул я свой мысли и поплыл я наверх. Плыл я довольно долго, а пятно так и не приближалось, даже больше ничего не менялось, и ни кто не говорил со мной, вопреки моим надеждам. И после долгих часов бесцельного и бесполезного барахтанья, когда мысли о том, что я буду вечно бороздить эти воды, полностью заполнили мое сознание. Гигантские челюсти, появившиеся такое ощущение просто из воды сомкнулись надо мной.

– Вставай Марк, полдня спишь, – тряхнула меня за плечо Шора.

– У тебя сегодня важный день и все возлагают на тебя большие надежды, и скажу откровенно то, что произойдет сегодня вечером очень важно для меня, – глянула на меня девушка, таким взглядом которого я еще от нее не видел. Столько боли и надежды было в этих глазах. Что я даже забыл про свой сон, вода, пятно какое-то.

– Сделаю все возможное, встал с кровати я, окончательно прогоняя наваждение от кошмарного сна. – К тому же думаю, если у меня ничего не получится, живыми мы не уйдем, – сказал я и вышел, не дожидаясь ответа девушки. Когда я вышел, а точнее спустился с дерева, на котором был расположен дом, который нам с Шорой выделили, меня встретили лучи полуденного солнца, пробивающиеся сквозь листву. И так мне стало от этого легко, до того момента как я опустил свой взор на лесных онтисов занимающихся своими делами и скользившими по мне абсолютно безразличными взглядами.

– А где все? – задал я вслух вопрос, витавший в моей голове.

– А кто тебе нужен-то? – спустилась вслед за мной Шора.

– Ну, хоть бы провожатый, где я эту жабу вашу искать буду? – Немного стушевался я.

– Так она под деревом, которое не так просто из виду потерять.

– А наши тогда хоть бы где?

–Там же, идем Марк, не стоит заставлять их ждать.

– Если так уж ждут, могли бы кого-нибудь прислать, – пробурчал я.

– Тут так странно, – раздался в голове голос Пухли.

– Я уже не знаю, что странно, а что нет. Шортаков они пускают сюда, а своих гусениц нет, вот это я думаю странно.

К дереву, которое не так уж и легко потерять из виду, по словам Шору мы подошли через полчаса. Встречая по пути все тех же равнодушных лесных. А вот под деревом, занявшим весь доступный моим глазам горизонт и корни которого извивались как невероятных размеров змеи, уходящие под землю, и вновь выползающие из нее, стояла целая делегация. Точнее не под деревом, а под одним из изгибов этих корней.

– Мы уже начали волноваться, – пробасил Бар-Фаст.

– Тебе вон туда, – указал на уходящий под землю проход, Гул-Ждак.

– А, что со мной никто не пойдет?

Дружное молчание было моим ответом.

– Я ж там пятнадцать лет буду бродить, и вообще, раз Нхага так долго молчала, может вам и не надо с ней говорить.

Взгляд, которым одарил меня Бар-Фаст, пробирал до костей.

– Шучу, – поднял я руки в примирительном жесте и направился под землю.

Спиной я ощущал, что взгляды всех присутствующих сосредоточены на мне. Да это не то, что утром, лесные со своим безразличием. Ход оказался довольно просторным, хоть и не шел ни в какое сравнение с туннелями подземников. Все же тут было довольно просторно, на первый взгляд. А потом стало совершенно темно, редкие лучи, пробивающиеся сквозь дыры в потолке, разбавляли эту тьму. И как я должен не то что бы заговорить с этой жабой, а хотя бы найти ее. Сколько раз я спотыкался о камни корни и даже нечто живое, слава Темному я не разглядел эту живность и не счесть. Мысль о том, что бы просто посидеть тут и выйти, сказав, что ничего не получилось все чаще, посещала меня, особенно после очередного падения и разбитых в кровь рук. Такое ощущение, что эти препятствия сами подставлялись мне под ноги, потому как ничего не помогало ни то, что я шел аккуратно и прощупывал каждый шаг, ни то, что я шел, держась за стенку. Но вот появился еще какой-то источник света и это не как не могли быть солнечные лучи, подойдя ближе и ни разу не упав, я увидел клочок мха, росший на полу и источавший пурпурный свет. Дальше этого мха, как и светящихся грибов, было хоть отбавляй. И вот вроде бы одна напасть прошла, появилась вторая, в этих ходах появились развилки. В памяти всплыло, что в лабиринтах нужно всегда держаться левой стороны. Но в том, что эти ходы полностью рукотворны, я уверен не был. И с Пухлей ни как не поговорить не получается как бы я ни старался. Чертовы онтисы пустили бы его со мной, но нет.

– Ты должен сам, – передразнил я Бар-Фаста и пнул торчащий рядом со мной корешок. Это же им нужно в первую очередь, а не мне. Так как никакого плана у меня не было, я решил поворачивать всегда в левую сторону. Ах да чуть не забыл, они же даже копье забрали, а Вортис и бровью не повел. Теперь и от змей этих которые шныряли туда-сюда, ничем не защитится, но они хоть враждебность не проявляют, пока, так что будем надеяться, что так будет и дальше. После пары часов плутания по этим ходам страшно захотелось пить, а в этих вездесущих корнях я был уверен много сока. Но возможно он не пригоден для питья и самое главное не очень хотелось наносить вред священному дереву онтисов, мало ли как они отреагируют. Присев на камень, поросший светящимся мхом после очередной развилки, я решил передохнуть. А ходы то начали сужаться, так что я еле протискивался, то расширятся, так что можно было четырех гусениц онтисовских тут протащить. Да и петляли в придачу то в гору то вниз. В общем, мы мысли о рукотворности этих туннелей окончательно меня покинули. Что я туту делаю? Я же просто хотел узнать кто я. Или жить просто, в конце концов, а тут Темный этот жабы всякие, туннели из которых я вряд ли сам выберусь.

– Интересно ты всегда такой мм… как бы мягче сказать пессимистичный?

– Нет, только когда нахожусь в глубокой, в безвыходном и весьма плачевном состоянии. Вот уже и сам с собой разговариваю.

– Очень интересно, а что ты тут забыл? Ты ведь не онтис.

– Так, стоп сам бы я у себя такого не спросил, или спросил, почем мне знать, как мыслят безумцы.

– Надоело, не сам с собой ты говоришь.

– Тогда ты наверно и являешься ответом на свой вопрос, – вскочил с камня я и ударился головой о висящий корень.

– Наверно, если ты хотел поговорить со старой жабой.

– Да я-то в принципе не особо, а вот все остальные очень, – потер я поврежденную о корень часть тела, очень важную часть, голову.

– Не бойся, судя по тебе, ничего важного ты не задел.

– Очень смешно, если ты такая старая, то конечно могла забыть, о правилах приличия, и в частности о том, что не вежливо говорить с кем то и не показаться. – Уселся на камень обратно я. Мох к слову совершенно не пострадал, так слегка примялся, но светил все так же приятным бирюзовым светом.

– И то верно, – прыгнула мне на плечо маленькая жаба, ярко синего цвета с желтыми лапами. – Нхага приятно познакомится.

– Марк и мне приятно, – ответил я.

– Нет.

– Что нет?

– Тебя зовут не Марк.

– А как тогда, сердце забилось чаще, возможна эта жаба знает что-то обо мне.

– Не знаю, просто чувствую, что не так, да и ты сам в это имя не особо и веришь. И к тому же если уж Темный и Всематерь ничего тебе не сказали, то кто я такая.

– А как ты, хотя в прочем глупый вопрос. Задам лучше другой. Как давно ты за мной следишь?

– С того самого момента, как ты спустился сюда, – Нхага спрыгнула на землю в мох светившийся красным, от чего стала выглядеть немного жутковато.

– Развлекалась, значит. Раз тебе так скучно от чего же ты тогда с онтисами не общаешься?

– Скучные они, все просят, да спрашиваю, а взамен ничего, только о себе да, о себе, хоть бы кто поинтересовался, как бедная старуха Нхага поживает.

– Вот значит как, а сама ты им об этом не могла сказать?

– Вот еще не первый век друг друга знаем, – фыркнула Нхага, – вот раньше шаманы были как шаманы, не то, что эти, – жаба закатила глаза. Я из всех сил старался не засмеяться и обидеть жабу.

– И как же тебя дела, Нхага?

– Молодец, быстро схватываешь, да вот впервые что-то интересное происходит и тут и там.

– Где там?

– Ну, там. – Указала лапкой наверх Нхага.

– И что же там такого происходит?

Нхага надолго задумалась, – я не могу тебе сказать, будут у меня тогда большие проблемы.

На удивление беседа с Нхагой была очень увлекательной и более того познавательной. Я так увлекся, что потерял счет времени. Хотя оно и не мудрено солнечные лучи сюда не проникали, а внутренние часы, скажем так, я на них ни когда не рассчитывал.

– Так чего ты хотел?

– Что? – не понял я, такого резкого перехода вроде только Нхага рассказывала о появлении онтисов, как вот вопрос.

– От меня говорю, чего хотел, я, знаешь ли, люблю поспать, и время моего бодрствования подходит к концу. И хотя я бы с радостью поболтала с тобой весь день. Но я все-таки воспитанная жаба. – При этом она приняла такую позу, что засмеяться, было не возможно. К счастью Нхага поддержала меня своим смехом.

– Так вот, – продолжила она. – Я хочу помочь тебе. И поэтому повторю, чего ты хотел от меня?

– Во-первых, я хотел бы выйти из этих лабиринтов в этом хоть бы в этом году.

– Это легко устроить, я провожу тебя.

– Ну, а во-вторых, двое онтисов очень хотят с тобой пообщаться?

– Пообщаться или задать свои вопросы? – прищурилась Нхага.

–Не знаю, – честно ответил я. – Думаю пообщаться, хотя вопросов к тебе будет много и скорее всего не о тебе.

– Тогда поспешим, – прыгнула в темноту Нхага.

Я думал, что уже не увижу солнечный свет, и отчасти это было, правда на дворе была уже ночь. Ночная прохлада, легкий ветерок и возбужденные онтисы которые даже не разводили костров, встретили меня. Я не стал долго тянуть, так как жуткое лицо Бар-Фаста в лунном свете отбило всякую охоту пошутить над онтисами. Было видно, что вот-вот и он порвет меня голыми руками.

– Она очень интересный собеседник. Вздох облегчения, который издали онтисы слышала наверно даже Ворша.

– И она поговорит с вами. Но, нет, сперва туда пойдет Шора. – Остановил я Гул – Ждака ринувшегося в темноту. Он поворчал, но уступил Шоре. Ему явно не терпелось, но то, что я для них сделал, заставило его уступить.

– Я подожду, – отошел он.

– Спасибо шепнула проходящая мимо меня Шора.

Посмотреть, как она идет в проход я не смог, ибо был сметен объятьями Бар-Фаста.

– Не знаю, как у тебя это вышло парень, да и скажем откровенно, я не особо в это верил. Но теперь лесные вам самые близкие друзья, а особенно тебе. Гул-Ждак при этом кивнул, как и остальные онтисы, даже Джен-Си.

– А теперь идем пить, все кроме тебя Гул-Ждак.

– У меня есть дела поважнее, – фыркнул шаман.

А все не так уж и плохо прошло, с Нхагой этой, нормальная такая лягушка, общительная. А я вначале уж очень сомневался в ее, так скажем компетентности. И с Бар-Фастом подружился, а это уже очень много. Не хотелось иметь во врагах такое существо, которое боится даже Вортис. Который после моего возвращения от Нхаги, перестал напоминать привидение и сжимать копье до такой степени, что вот-вот треснет древко. Сидит себе попивает, смеется.

– А что же там Шора? Пробурчал я, обернувшись на проход, возле которого с отстраненным видом дежурил Гул – Ждак.

–На вот, выпей, – протянул мне вождь чашу. Видимо он решил лично заняться мной, а точнее спаиванием моего бренного тела. И не вижу того, что могло бы ему в этом деле помешать. Усадили меня по правую руку от вождя, так что дотянуться ему совсем не тяжело. Да и по правде говоря, я и сам хотел снять напряжение, но все же хотелось услышать от Шоры про ее разговор с Нхагой. Не только услышать, но и осознать, что не очень вяжется с затуманенным алкоголем разумом.

– Парень, ты тут? Помахал чашкой возле моего лица вождь. Расплескав синего цвета капли на мою одежду и лицо.

– Тут, – взял чашу я и осушил ее одним махом. И сделал это напрасно, через горло буквально прошел огонь, а из глаз брызнули слезы.

– А ты еще не чего, – хохотнул вождь и ударил меня по плечу. Его хохот поддержали все присутствующие.

– Воды, – пытался проговорить я, но из горла выходило только негромкое сипение. Искомая вода обнаружилась поблизости, сомневаюсь в том, что заливающийся слезами вождь подал бы мне воды. А еще про дружбу, что-то говорил. Что с них взять онтисы, но после выпитого стало легче, и веселее и от второй чаши я не стал отказываться, но пил уже глотками поменьше, чем вызвал еще одну волну хохота. Ничего пусть веселятся. А веселье только начиналось. Некоторые онтисы поднимались со своих мест и начинали бить себя ладонью в грудь, через время им отвечал какой-нибудь другой онтис. Время ожидания оппонента, было, так скажем прямо пропорционально его размерам и его боевым качествам, о коих все присутствующие были осведомлены. Но ни одна битва не началась без кивка вождя, к слову некоторые смотрели и на Джен-Си. Битвы были очень захватывающими, но, к сожалению скоротечны. Без оружия, доспехов кто кого на землю уложил, тот и победитель. Сперва мне тоже захотелось поучаствовать, особенно когда небольшая девушка в считанные секунды уложила здоровяка очень похожего на Вортиса. Но приглядевшись повнимательней я увидел своего, родного здоровяка который увлеченно что-то рассказывал Сэре размахивая при этом куриной копченой ногой. Не успел я перевести взгляд обратно на бой, а боя уже никакого и нет, есть только поверженный здоровяк, поднимающийся с пыли и помогающая ему девушка. Видимо сильно ушибся.

– Я бы очень хотел, посмотреть на тебя в деле, раз ты избран Темным, но ты еще нужен мне живым. А на счет Парти не смотри, что она маленькая да хрупкая, такая, что и меня повалить сможет. – Поведал мне вождь, попутно доливая в чашу напиток. Вкус, которого я уже к слову не чувствовал.

– Видно спиртное ударило в голову, – отметил я, и пригубил из вновь наполненной вождем чаши.

– Точно парень и к тому же ты совершил такое, что тебе уже не надо никого впечатлять, любая захочет посмотреть на тебя в деле, если ты понимаешь, о чем я.

– Это мне очень льстит уважаемый Бар-Фаст, – глянул я на пресловутую Парти, которая перехватив мой взгляд подмигнула. Но, – замялся, собравшись с мыслями и поборов непотребный позыв, который разгорелся во мне. Я связан с Шорой, и вы я думаю в курсе.

– Знаю я, – опрокинул в себя полную чашу Бар-Фаст. Это свято, хотя у нас на это смотрят не так строго, как в вашем племени. Хорошую наследственность нужно распространять, выживают не те, кто самые сильные парень.

– Как так? – поперхнулся ягодой я.

– А вот так, чем поможет твоя сила, если ты от жары или засухи там или еще что хуже хвори, какой помрешь. А тот, кто самый приспособленный.

Эта мысли мне показалась смутно знакомой, где то я уже такое слышал.

– Так что, – продолжал вещать вождь при этом, пережевывая такое количество мяса, что разобрать его было очень трудно. И как он умудряется говорить с набитым до такой степени ртом. – Сильную наследственность нужно передавать. И чем больше, тем лучше. Ты я вижу не прочь помочь нам с этим делом. – Хохотнул Бар-Фаст дожевав.

– Я же сказал, нет извините.

– Твое право, – опять рассмеялся вождь, но по глазам было видно, что он надеялся, что я скажу да.

– Хоть ты и хиляк, и врядли будешь отменным воином, не обижайся парень, но голова у тебя не только для того что бы в нее есть, да говорят с тобой те с кем хотят поговорить многие, а значит в чем то ты особенный.

– И почему так тихо, – гаркнул вождь. И, правда, все пирующие притихли. По тому, как один онтис хотел вызвать кого-нибудь на бой, но ни кто не спешил, и был этим онтисом Вортис.

– Да уж, – почесал вождь затылок, – и что никто из вас обормотов не хочет сразиться с этим молодчиком? После его слов онтисы начали робко подниматься один за другим, не отстала и Парка.

– Да сидите уже храбрецы, – привстал вождь, наконец-то хороший противник попадется, тут и копья можно взять, но до первой крови ты как согласен Вортис? Вортис был, конечно, не против. Бойцы вошли в центр, разминая плечи в предвкушении битвы. Я был не прочь посмотреть начало, как собственно и весь бой, но начало я все же собрался пропустить, так как природа после выпитого алкоголя брала свое. А площадь без деревьев была большой, бежать до ближайшего укрытия было далековато, а на виду у онтисов не очень хотелось, хоть и все они сейчас были увлечены битвой. Как и не хотелось осквернять их священное дерево. Так что, справедливо рассудив, что успею добежать к деревьям, и обратно пока никто ни кого не одолеет. Я добежал до ближайших деревьев оправился, обернулся назад. Ну, шум еще не стих значит пока никто не победил. Или наоборот победил, нет, тогда бы шумели громче, чем обычно.