Королевская кровь

– Как думаешь, ― проговорил Балиан почти с ужасом, ― он это серьезно насчет Юана?

– Вполне. Но даже если он очень постарается, ничего не выйдет. Юан не согласится, а я тем более. Не обращай внимания. Мы пять лет подряд твердили ему, что мы друзья и ничего большего не будет, но он просто не слушает.

– А твой статус?

– Закон есть закон, ― Лейан стоило немалых усилий не измениться в лице. ― Ничего, потом получу заново.

Балиан сжал ее руку в своей. Все навалилось таким неожиданным, непередаваемо тяжелым грузом, что он чувствовал острую потребность что-нибудь сделать ― лучше всего очертя голову броситься в битву и выплеснуть скопившиеся эмоции, в первую очередь ― мерзкое чувство вины. Он знал, что Лейан не считает его виноватым, но вот так сразу отделаться от этого ощущения не мог. Кроме того, Балиан, по обыкновению, не был способен сам разобраться в причинах и следствиях своего настроения. Он просто чувствовал себя не лучшим образом и понимал, что Лейан тоже плохо.

Стук снизу и голос Сату Рейты вывели Лейан из плена воспоминаний. Кто-то пришел. Она встала с постели и стала приводить себя в порядок. Расчесывая перед зеркалом свои волнистые светлые волосы, Лейан думала о том дне, когда Балиан, Кристиан, Юан, Сантерил, Арес и еще трое градеронцев прошли через Врата Рассвета. С тех пор от них получили от силы три весточки, из которых только одна была непосредственно от Балиана. Его письмо, спешно переданное Аресом ― ему единственному удалось ненадолго прорваться в Этериол до того, как Врата полностью окружили, ― Лейан до сих пор бережно хранила у себя. Балиан подробно описывал ситуацию, в которой они оказались, явно мучительно подбирая каждое слово и столь же мучительно выводя его красивым почерком на бумаге. Он дал понять, что предприятие сильно затягивается, и лишь в конце приписал неловкое «надеюсь, будешь ждать». Лейан попросила Ареса передать ему – писать ответное письмо не было времени, – что она непременно его дождется. Но сейчас уже сомневалась в этом. Конечно, здесь у Кристиана были Сату Рейта и Демиан, но в ночных кошмарах Лейан постоянно видела его с королевой Диантой (страшно было подумать что, в таком случае, снилось Сату Рейте), а Балиана почему-то с Розеттой, любовницей короля Роланда. Эти страхи терзали ее, и все же Лейан оставалась тверда и не собиралась связывать свою жизнь ни с кем, кроме Балиана, хотя Гволкхмэй с горя уже начал поглядывать в сторону Ангелора и делать внучке недвусмысленные намеки о том, что Этель нужен отец. Иногда Лейан даже думалось, не воплотил ли дед свою угрозу в реальность и не решил ли оставить братьев в Дилане навсегда. Но она быстро приходила в себя и понимала, какой глупостью была эта мысль. Несмотря ни на что, Гволкхмэй любил их, особенно Балиана, и очень переживал из-за неожиданно долгого отсутствия.

Изредка на волшебном пергаменте, связывающем оба мира, появлялись строки о том, что война с Ретилосом все еще не кончена, но это мало утешало. Всех терзала одна и та же мысль ― почему об этом пишут не стражи Рассвета, а кто-то другой? Никто из них так и не написал на пергаменте ни единого слова.

Чтобы как можно меньше думать обо всем этом, Лейан пыталась забыться в работе. Меньше чем через год после рождения Этель она вернулась в форму, снова получила статус стража и успела выдержать не одну серьезную битву. Потом, изучив книги, подаренные Роландом, и пытаясь представить и проиллюстрировать происходящее в Дилане, увлеклась продумыванием стратегий и составлением карт. Тристан случайно заметил ее работы и был приятно удивлен их качеством. Лейан по его предложению прошла особое обучение и вскоре уже не только стояла на посту у Врат Рассвета, но и давала воинам миссии ― словом, занимала в правительстве Эндерглида весомое место. И хотя Гволкхмэй и Тристан, а также Сату Рейта, непрестанно напоминали ей, чтобы она зря себя не утруждала, Лейан, наоборот, всегда старалась взять и сделать как можно больше работы. Это хоть немного отвлекало от грустных мыслей.

В дверь постучали. Но еще прежде, чем Лейан успела разрешить войти, в комнату вихрем ворвалась Этель. Следом за ней с куда большим достоинством прошли Рейта и Тристан.

– Когда стучишь в дверь, надо дождаться разрешения и только потом открыть, ― сделал ей строгое замечание советник.

– Мне не надо, ― заявила Этель, дергая Лейан за подол ее голубого платья. ― Тебе плохо?

Лейан, посмотрев на нее, только вздохнула. Глаза Этель сияли радостью и, судя по всему, главным образом из-за того, как много царапин на ней было. Демиан их обработал, и теперь они устрашающе краснели. Но объяснять девочке, что есть такая замечательная вещь как калитка, было попросту бесполезно. Она с умным видом кивала, а потом, когда выдавался случай, снова продиралась через колючие кусты. Гволкхмэй за глаза называл ее «Балианом в юбке» и, в общем, никто не мог ему возразить. Волосы Этель были немного светлее, чем у отца, зато глаза и упрямый и вспыльчивый характер словно с него списали: в свои неполные четыре года девочка уже успела влезть не в одну драку.

– Уже нет, ― Лейан села на кровать, посадила дочь к себе на колени, с благодарностью приняла из рук Рейты стакан с лекарством и вопросительно посмотрела на Тристана.

Тот скользнул взглядом по заваленному столу, невесело усмехнулся и спросил:

– Доработалась?

– Да ну тебя. Извини, карту к вечеру сделаю…

– Это вполне может подождать. Я пришел не за этим. Возникло неотложное дело. Не уходи, ― Тристан кивнул Рейте, вознамерившейся уйти. ― Твое присутствие не помешает.

– Что-то случилось? ― встревожилась Лейан. Сердце болезненно екнуло: неужели из Дилана пришли дурные вести?

– Похоже, что да. Сообщение из Дилана… Не волнуйтесь. О наших вестей пока нет. Но король Роланд дал нам знать, что Врата Заката были открыты. Вы понимаете, что это значит?

Лейан и Сату Рейта переглянулись.

– Что из Врат Рассвета кто-то вышел в Этериол, разумеется, ― сказала Лейан. ― Но это невозможно. То есть, я имею в виду, оттуда никто не выходил. Ты же сам знаешь, Тристан. За последние годы из Врат вообще никто не показывался. Нам приходилось сражаться с отступниками, но они как раз пытались пройти в Эндерглид…

– Да, я знаю. Но я не мог оставить это без внимания и велел опросить жителей. Многие говорят, что несколько дней назад видели золотое сияние.

– Может, кто-то из стражей из любопытства приоткрыл Врата? ― несмело предположила Рейта.

– Вполне вероятно, ― не стал отвергать ее версию Тристан. ― Сами знаете, не так давно было пополнение в рядах…

– Слишком большое совпадение, ― возразила Лейан. ― Если бы не было сообщения от Роланда ― тогда да. Но наверняка зная, что во Врата Заката кто-то заходил? Нужно допросить всех, кто стоял на посту за последнюю неделю. Включая меня, разумеется, ― вспомнилось ей, что буквально позавчера она сама была на дежурстве. ― Возможно, кто-то вступил в битву, заснул или потерял сознание, а признаться побоялся. Я могу…

– Не хватало тебе еще и с этим разбираться, ― покачала головой Рейта.

– Рейта права, Лейан, ― сказал Тристан. ― Собственно, я пришел только потому, что последние списки дежурств составляла ты. У тебя есть копии? Мы все порядочно встревожились, вплоть до того, что наши списки подделали.

– Думаете, в Эндерглиде опять завелся предатель? ― изумилась Рейта. ― Что кто-то добровольно пропустил отступника в Этериол?

– Мне хочется думать, что Лейан права и это просто чей-то недосмотр, ― Тристан взял из рук Лейан протянутый список и, просмотрев его, хмуро добавил: ― Но если говорить честно, я уверен в обратном.

Глава вторая. Допрос

Отведя Этель домой, Демиан направился к библиотеке, где его, нетерпеливо притоптывая ногой, поджидал Рилан. Обычно подобные места второму сыну Рэвенлира были совершенно чужды, но на этот раз отвертеться от визита сюда не удалось: вот-вот должны были состояться экзамены, сдав которые, Демиан и Рилан надеялись получить статус. Хотя им обоим было всего по одиннадцать лет, преподаватели возлагали на них большие надежды, особенно на Демиана. Они сами предложили его кандидатуру на допуск к финальным экзаменам, но Рилан дико возмутился этому, во всеуслышание объявил, что они «потакают Розенгельдам» и вообще «дискриминаторы». Демиан несколько смутился, потому что, в общем и целом, понимал, что Рилан прав, а остальные ученики поддержали его обвинительную речь бурными воплями.

Преподавательский состав, посовещавшись, устроил дополнительные, крайне жесткие испытания. Прошедшие их получали шанс получить статус в этом году. Демиану, Рилану и еще одному мальчику удалось их пройти, и их внесли в список допущенных до экзаменов. Тристан посмотрел на имена совсем юных ребят с сомнением, но все-таки поставил напротив них свою подпись. Друзья ликовали. Правда, чуть позже выяснилось одно досадное обстоятельство: дополнительные испытания были введены только по боевым искусствам, а языки, историю и прочие предметы проигнорировали. Когда до Рилана дошло, что всю эту «чепуху» придется сдавать на самом серьезном уровне, он пришел в настоящий ужас. Демиан тоже ужаснулся, потому как, во-первых, знал, что дела по этим дисциплинам у его лучшего друга идут из рук вон плохо, а, во-вторых, и в своих силах сомневался, хотя его всегда хвалили. Поэтому вот уже несколько дней они по несколько часов просиживали за книгами, да и ночами не забывали повторять пройденное.

– Что ты так долго? ― Рилан весь извелся.

За последний год Демиан успел обогнать его в росте и, чтобы смерить друга взглядом, полным негодования, Рилану пришлось отступить на шаг. Его глаза, как обычно, лихорадочно блестели, нестриженные светлые вихры торчали во все стороны. Вообще-то ученикам запрещалось носить длинные волосы, считалось, что для неопытных воинов это серьезная помеха во время боя. Однако в последний год Рилан успешно сбегал от матери, когда та подступала к нему с лезвием, а отцу было не до бесконечных жалоб преподавателей. Демиан же просто отказался от стрижки, Рейта с ним спорить не стала, и ее никто не тревожил: обсуждать этот вопрос с градеронкой никому не хотелось. Впрочем, ему приходилось не легче, чем Рилану ― укротить необычайно густые волосы было крайне трудно, и они постоянно лезли в глаза. Но мальчишки не сдавались, беря за пример своих отцов. Демиан смутно помнил, что волосы у Кристиана Розенгельда спадали ниже пояса (потом он укоротил их до локтей), да и у Рэвенлира, отца Рилана, уже были внушительной длины. Демиан недавно спросил у Рилана, почему он снова начал отращивать волосы, на что Рилан, хмыкнув, открыл отцовскую тайну: оказалось, Рэвенлир пять лет назад остриг свой длиннющий хвост только потому, что его «попортили» отступники.

– Извини, ― сказал Демиан. ― Лейан приболела, пришлось за Этель присмотреть.

– Девчонки! ― возмущенно фыркнул Рилан и, скривившись, добавил: ― Мамочка Демиан.

– Зато ты этот экзамен провалил.

Рилан ткнул его локтем в бок. У него было два младших брата, и с пару недель назад ему велели в очередной раз присматривать за пятилетним Рэвенделлом и двухлетним Силлеаном. Поначалу ничего не предвещало беды, но потом Рилан чем-то увлекся и не заметил, как братья затеяли драку. Ценой неравного противостояния малышей стали две шишки, с десяток синяков, разбитая ваза и долгосрочное отстранение Рилана от присмотра за детьми.

Напоминание об этом хорошего настроения Рилану не прибавило, и на протяжении недолгого пути до главного зала библиотеки он громко возмущался.

– Ну ладно, потише, ― осадил его Демиан при входе. ― А то выгонят… Что сегодня повторяем?

– Историю, ― прошептал Рилан с трагическим видом. ― Ты выучил этих идиотских правителей Градерона?

– Да, как раз хотел с кем-нибудь посоветоваться. Понимаешь, там в книге одного пропустили, а у одного имя неправильно написали. Как думаешь, надо будет говорить как в книге или как правильно?

– Ты там не особо умничай! Градеронец выискался!.. Говори по книге, а то перепишут ее из-за тебя, учи потом заново.

– Ладно, попробую, ― улыбнулся Демиан. Так как детство он провел в Градероне, ему уже не один раз приходилось отмечать неточности в информации, имеющейся у Эндерглида. И, действительно, пару раз Тристан, посовещавшись с его матерью и убедившись, что Демиан прав, внес правки.

Они вошли в зал, взяли по внушительной стопке книг и погрузились в работу. Рилан поминутно вздыхал и спрашивал о чем-нибудь Демиана ― исторические термины оставались для него загадками, тексты документов, написанные на Святом языке, не поддавались пониманию. Но дело спорилось, и привычный объем работы они закончили гораздо раньше, чем обычно.

– Давай даты повторим, ― предложил Демиан.

– Ну их, ― лениво потянулся Рилан. ― Устал… Давай лучше о самом легком: современной истории… Я слышал, в прошлом году об этом спрашивали. Даже о том нападении отступников, помнишь? Когда они через Врата прорвались.

– Еще бы не помнить. Если бы не это, стражам Рассвета и уходить бы не пришлось.

– Как думаешь, они вообще живы?

– У меня такое ощущение, что они обязательно должны вернуться, ― задумчиво проговорил Демиан, делая пометки напротив особо важных дат. ― Хотя я, конечно, могу и ошибаться.

– Как-то ты не слишком переживаешь.

– А что переживать? Это ничего не изменит. Разумеется, я безумно хочу, чтобы они вернулись. И маму мне жалко, и Лейан особенно ― ей совсем тяжело… Но если не вернутся, что тут поделаешь?

– Нужно идти в Дилан, ― важно проговорил Рилан. ― Искать!

– Наверное, ― согласился Демиан. ― А для этого надо получить статус. Сейчас, погоди, я у Эксентара попрошу военные отчеты за последние годы. Вдруг даст?

Он встал из-за стола и направился прямиком к библиотекарю, который с жутко рассеянным видом заполнял какую-то книгу. Рилан, подперев щеку, издалека наблюдал за переговорами.

Раньше он никогда не заводил эту тему. Когда стражи только ушли, Демиан с год воодушевленно и с надеждой говорил «когда отец вернется», «потом спрошу у отца», «может, Балиан и Юан помогут», а потом как-то постепенно замолчал и вот уже два года не говорил об этом вовсе. Бывало, о них упоминали, задавали ему какие-то вопросы, и на все Демиан отвечал спокойно, с несколько смущенной улыбкой, но развитию темы не способствовал. Иногда Рилану казалось, что воспоминания об отце у него окончательно поблекли, а иногда он думал, что Демиан просто не хочет тешить себя дурацкими надеждами.

– Вот! ― довольный Демиан возвратился к столу с устрашающе толстой книгой. ― Только сказал, чтобы никому не показывали.

– А то сами не знаем! Дай сюда! ― Рилан с большим воодушевлением вырвал фолиант из рук Демиана, но, поймав на себе взгляд Эксентара, положил его на стол и стал с преувеличенной осторожностью листать страницы. ― Сейчас мы посмотрим, как у них дело двигалось. А давай я тебя поспрашиваю? Вроде как на экзамене.

– Давай.

– Так. ― Рилан остановился на последних заполненных страницах. ― Когда и почему состоялось массовое нападение на Врата Рассвета?

– В четыреста шестьдесят восьмом году нашего тысячелетия, ― Демиан, заложив руки за голову, уставился в потолок. ― Отступник Таранос, бывший градеронский преследователь, поделился с другими изгнанниками информацией, которую он сам получил в Дилане несколько лет назад… Предположительно, ― Демиан подсчитал в уме, ― в четыреста пятьдесят шестом году, незадолго до кражи Солфорджа. Согласно этой информации, в Дилане имеется государство Ретилос, которое интересуется Этериолом и потому дает приют сбежавшим оттуда. А еще Таранос дал понять отступникам, что Дилан вовсе не такое ужасное место, как о нем говорят, и что многие сбежавшие там живут в свое удовольствие. Другой отступник, Эридан, объединил рассеянных по Этериолу людей и организовал нападение, чтобы все могли сбежать в Дилан.

– Молодец, тебе бы книги писать! ― проговорил Рилан с большим уважением. ― Итоги нападения?

– Ну-у, ― Демиан немного растерялся. ― Очень многие погибли, шестерым отступникам удалось прорваться в Дилан.

– Угу. ― Рилан, уткнувшись в книгу, водил пальцем по строчкам. ― Кстати, тут какой-то кретин вписал в погибших твоего отца.

– Да? ― Демиан чуть вздрогнул ― воспоминания о времени после битвы у него сохранились самые ужасные. ― Ну, на самом деле, неудивительно. Его сначала правда считали погибшим… У него были страшные раны, несколько дней он лежал при смерти.

– Но выжил же! Нет, ну что за идиоты? ― дивился Рилан. ― И тут же ниже пишут, что он был отправлен в Дилан на миссию, ― он взял перо, окунул его в чернильницу и, украдкой поглядев на Эксентара, решительно вычеркнул имя Кристиана Розенгельда из списка погибших в битве у Врат. ― Вот так-то лучше. Продолжим… Какие действия были предприняты правительствами Эндерглида и Градерона в отношении сбежавших?

– Это я знаю слишком хорошо, ― Демиан вздохнул. ― Было решено отправить стражей Рассвета и воинов Заката, чтобы они вернули украденный пергамент, и, самое главное, не дали жителям Дилана пройти в Этериол.

– Чего? ― обалдело уставился на него Рилан.

– А ты не знал? ― удивился Демиан.

– Нет! ― помотал головой Рилан. ― Что за чушь? Причем тут эти… диланцы?

Демиан на всякий случай огляделся. Неведение друга стало для него полной неожиданностью, и он решил убедиться, что их никто не услышит ― мало ли, вдруг это государственная тайна?

– Когда мой отец, его братья и Лейан были в Дилане, ― подавшись вперед, зашептал Демиан, ― они узнали, что этот Ретилос очень интересуется Вратами Рассвета и даже хочет из-за них развязать войну. Считается, что это был план отступников… Найти способ открыть Врата с той стороны, чтобы сюда могли прийти люди из Ретилоса и захватить Этериол. Они нашли ― серебряный жезл.

– Он может Врата открывать? ― еще больше изумился Рилан.

– Ну да. И те, и другие. ― Демиан вздохнул. ― Так что охрана с другой стороны просто необходима. Поэтому мой отец и остальные все еще там… Да? ― вдруг вскинул он голову.

Рилан обернулся, чуть не упав при этом со стула. Позади него стоял Тристан, и его вид не предвещал ничего хорошего.

– Эксентар сам нам ее дал! ― немедленно возложил вину на библиотекаря Рилан, тыча пальцем в книгу. ― А имя градеронского Розенгельда тут и было зачеркнуто.

– Если хотите хорошо сдать экзамен, ― взгляд Тристана мельком скользнул по книге, ― то вам лучше бы уделить внимание ее началу, а не концу. Демиан, ― он хмуро посмотрел на мальчика. ― Пойдешь со мной.

– Хорошо, ― Демиан, аккуратно сложив свои записи, поднялся на ноги.

– Я покараулю, ― вызвался Рилан. ― Посмотрю тут это… Начало книги.

Демиан кивнул и, пожав плечами в ответ на его вопросительно-сочувственный взгляд, пошел следом за удаляющимся Тристаном. Он понятия не имел, в чем дело, и теперь перебирал в голове все, что могло бы вызвать недовольство советника. Демиан всегда был строг к себе, поэтому поводов набралось немало, и он всерьез заволновался. Что, если его не допустят до экзаменов? «С другой стороны, ― подумалось ему, ― я же столкнулся с ним у дома Лейан ― он ничего не сказал…»

Они направились прямиком в Главную башню, но не в зал, а в большую комнату, где обычно проходили правительственные совещания. Это еще сильнее взволновало Демиана, однако виду он старался не подавать. Что бы там ни было, ударять лицом в грязь было нельзя.

– Заходи, ― Тристан открыл перед ним двери.

Демиан послушно переступил порог и замер. В комнате за длинным столом собралось семеро человек, своеобразное ядро правительства. Здесь были Рэвенлир, отец Рилана, отвечающий за всех воинов Рассвета, и Нилендер, не так давно назначенный ответственным за хранителей Врат. Рядом расположились Элидон, в последние годы являющийся не только медиком, но и главой преподавательского состава, и глава рода Аурин ― Альдеран, в котором добрая половина воинов и стражей видела только отца Эридана, отступника, долгое время державшего в страхе весь Этериол. У самого края сидела Лейан ― она ободряюще улыбнулась Демиану, ― а место рядом с Гволкхмэем занял Тристан.

Перед ними всеми, словно обвиняемые, стояли Эгрендерл, воин Рассвета, и еще какой-то незнакомый Демиану человек средних лет в простой одежде. По указанию Тристана Демиан встал в один ряд с ними, и это его совсем не ободрило. Он уже подозревал, в чем дело, и теперь его подташнивало от дурного предчувствия ― похоже, мимолетный испуг того, что статуса ему не видать, был вовсе не безосновательным.

– Ну, что встал? ― Альдеран вдарил кулаком по столу. Демиан вздрогнул, но замечание относилось не к нему. ― Смотри, он или нет?

Незнакомец, тоже порядком перепугавшись, вышел из ряда, повернулся и посмотрел прямо на Демиана. Тому стало еще хуже, но ему удалось ничем этого не выдать.

– Да-да! ― воскликнул мужчина. ― Он самый.

– У нас тут проблема! ― рявкнул Гволкхмэй, глядя на Демиана. ― Дежурил у Врат Рассвета три дня назад? Ну?

– Да, повелитель, ― ответил Демиан, чуть запинаясь. Это было его второе дежурство у Врат ― как ученик, он должен был стоять у них под руководством опытного стража. Но среди них остро ощущалась нехватка, и в тот день он дежурил с воином, Эгрендерлом.

Внутри у Демиана снова все сжалось. Дежурство даже по самым мягким меркам прошло из рук вон плохо.

– Ты открывал Врата? ― спросил Тристан.

– Нет, конечно, ― Демиан немного удивился.

– Ничего подозрительного не происходило?

– Вначале… Вначале нет.

– А потом? ― уставились на него все.

– Я… Я не знаю, ― Демиан сделал глубокий вдох и нашел в себе силы сказать: ― Я ушел домой.

Можно было с полной уверенностью сделать вывод, что такого откровенного заявления никому из присутствующих слышать еще не приходилось. Даже обычно невозмутимый Тристан выронил из рук перо, да и Лейан посмотрела на Демиана так, словно не могла поверить в услышанное. Подобных слов нельзя было ожидать даже от самого последнего ученика, а Демиан всегда был в числе первых и вызывающих особенное доверие.

Демиан совсем растерялся. Он был уверен, что его вызвали только потому, что прослышали об этом, но, судя по всему, ничего такого и не подозревалось. Хотя, быть может, они просто ждали достойного оправдания. Демиан совсем упал духом. Эгрендерл не вступился за него. Значит, он был неправ, когда оправдывал сам себя и утешался мыслью, что поступил правильно, уйдя домой.

– По какому праву ты оставил пост? ― отрывисто проговорил Тристан, первым обретший дар речи.

– Я… Мне стало плохо, ― Демиан не выдержал и опустил глаза. Приступы головной боли уже не раз и не два заставляли его чувствовать себя ущербным. ― Я бы продержался, но господин Нилендер предложил мне уйти. И я… Я ушел. Простите. Этого больше не повторится.

– А! ― Нилендер с таким грохотом захлопнул книгу, в которую он смотрел все это время, что все присутствующие вздрогнули. ― Извините, я совсем забыл. Да, господа, это правда. Я пришел проверить пост и нашел Демиана в самом ужасном состоянии. Нет, я не отрицаю, может, он и выстоял бы, да только зачем мучить ребенка, если он, так сказать, на подхвате?

– Предупреждать надо, умник! ― возмутился Гволкхмэй. ― А то мы навоображали тут!..

– Прошу прощения, ― Нилендер добродушно улыбнулся. ― Совсем вылетело из головы со всеми этими новостями. Почему ты мне не напомнил, Эгрендерл?

Эгрендерл молча пожал плечами, всем своим видом показывая, что это не его дело.

– В любом случае, нужно было зафиксировать уход Демиана, ― сказал Тристан. ― И назначить ему новое дежурство.

– А вот возьму и зафиксирую, и назначу тоже, ― Нилендер спокойно сделал пометку в записях. ― В следующий раз сделаю своевременно, конечно. Демиан, подойди завтра, скажу, когда и что.

– Ладно. Можешь идти, Демиан, ― сказал Тристан. ― Проводи заодно нашего гостя. Спасибо за вашу бдительность, Ориел.

Мужчина неловко поклонился и поспешил выйти. Демиан последовал за ним. Он уже догадался, что этот человек был обычным жителем окраины, который случайно увидел его, когда он уходил домой.

– Ты извини, ― сказал Ориел. ― Они такую панику подняли из-за этого света, и я просто побоялся скрывать что-либо…

– Нестрашно, я же и правда ушел. А что там был за свет? ― поинтересовался Демиан.

– Говорят, Врата открыли, а кто ― не знают. Опрашивали всех… Я видел свет, так и сказал. Спросили, не заметил ли чего подозрительного, а я вспомнил, что перед этим тебя видел, хотя время-то вроде не для смены… Вот и… настучал, ― совсем сконфузился Ориел.

Демиан заверил его, что все сделано правильно. За разговором они вышли из башни и там простились. Демиан побежал в библиотеку, на бегу думая о том, что нужно предупредить Рилана и как можно скорее вернуться к Главной башне, чтобы, как только заседание окончится, расспросить Рэвенлира или Лейан о том, что произошло у Врат Рассвета.

Рилан сидел за тем же столом. Уютно устроившись на огромном томе, он сладко дремал. Эксентар издали тоскливо поглядывал на него, но сделать мальчику замечание ему не позволяла совесть: он и сам проснулся всего пять минут назад, а вместо подушки использовал куда более важные отчеты.