Осторожно, пЕсатели! (сборник)

Однажды я сидел дома и уроки делал. В третьем классе нам много уроков задают. Вдруг слышу: звонок в дверь. Это мой друг Мишка пришёл со своей пятилетней сестрой Манькой. С Мишкой я учусь в одном классе, и живём мы в одном доме, только в разных подъездах. Я на Маню посмотрел и как засмеюсь:

– Ты прямо как тигра красивая! Вся зелёная и полосатая!

– У неё ветрянка была, – заступился за сестру Мишка. – Её бабушка зелёнкой мазала… Вовка, а у тебя ветрянка была?

– Кажется… А что?

– И у меня была. Уже не заразимся больше. У нас иммунитет к ветрянке есть!

– А что такое «и-му-ти-тет»? – встряла Маня.

Брат её в бок толкнул и спрашивает:

– Вовка, ты уроки сделал?

– Нет ещё, – говорю.

– Давай тогда вместе делать.

– Давай. А она пусть телевизор посмотрит.

– Миска, я телевизор посмотрю! – обрадовалась Манька. У неё два зуба недавно вывалились, и она некоторые буквы не выговаривала.

Сели мы уроки делать, а Мане телевизор включили. Начали с русского языка. Там надо было длиннющий текст из учебника переписать. Мы с Мишкой переписываем, а девочка телевизор на полную громкость включила и каналы щёлкает. Брат ей кричит:

– Манька, потише сделай, заниматься невозможно!

Она ему кричит:

– Миска, отдай звачку!

– Какую ещё «звачку»? – вопит Мишка.

– Которая у тебя в кармане лезит!

Мишка у себя в карманах пошарил и говорит с досадой:

– Тьфу! Какой дурак сюда жвачку сунул? – и начал эту жвачку из левого кармана выдирать.

А та никак не отдирается, приклеилась, наверное.

– У меня карманов нет, поэтому я тебе звачку полозила, – кричит Манька.

Мишка отскрёб противную жвачку и в мусорную корзину её поскорей выбросил. Девчонка увидела это и заревела, а Мишка звук у телевизора убавил, и мы дальше переписывать стали.

Потом Манька успокоилась и стала передачу смотреть. А по телевизору как раз про пингвинов рассказывали. Очень интересно! Я даже заслушался. Пишу, а сам слушаю вполуха про них. Тут Манька спрашивает:

– Миска, а пингвины вредные?

– Полезные, – отвечает ей братец. – Не мешай!

– Миска, а тюлени вредные?

– Полезные. Отстань!

Она чуть-чуть помолчала и опять:

– Миска, а медведи вредные?

– Да ты сама вредная! – разозлился, наконец, Мишка. – Вот я сейчас телевизор выключу, и в угол потопаешь. Узнаешь у меня тогда!

Девчонка притихла. Скоро мы закончили переписывать.

– Мишка, давай ты мою тетрадь проверишь, а я – твою, – предложил я.

Он взял мою тетрадку и начал проверять. Вдруг Мишка как засмеётся. Прямо весь красный стал, как помидор.

– Ты чего? – спрашиваю.

– Ой, не могу! – кричит Мишка. – Вовка, ты чего тут написал?

– А чего? – обиделся я.

– Слушай: «Утром старушки валялись по всему полу. Это бобрёнок постарался!» Какие ещё старушки?

Я говорю:

– Да не «старушки», а «стружки», наверное. Ну, ошибся маленько. А ты вот чего написал?

– А чего?

– «Бобы перетащили бобят на сухие листья…» – прочёл я и засмеялся.

– «Бобы» – это бобры, конечно, – говорит Мишка. – Подумаешь, ошибся немножко. Это всё пингвины виноваты с медведями этими вредными! Из-за Маньки заниматься невозможно!

Мы все ошибки исправили и решили математику делать, и тут Маня подошла.

– Чего пришла? – грозно спросил Мишка. – Телевизор смотри!

– Скучно, – отвечает она. – Просто нечего делать!

Манька стала потихонечку свистеть от скуки. У неё это довольно здорово получалось.

– Не свисти! – строго сказал ей брат. – Денег не будет! Вовка, у тебя дома деньги есть?

Девочка испуганно замолчала и уставилась на меня.

– Есть, – неуверенно ответил я.

– Тогда я немнозко посвистю? – с надеждой спросила Манька.

– Сядь и книжку смотри! – приказал Мишка.

Он, не глядя, сунул сестрёнке свой дневник, и Манька неохотно начала его разглядывать. Я открыл учебник по математике и с выражением прочитал:

– Задачка номер сто двадцать пять. Два отца и два сына делили три апельсина. Сколько досталось каждому?

– А чего тут решать! – говорит Мишка. – Простенькая ведь совсем задачка! Сейчас мы её в два счёта решим. Чего там? Ага… Нужно просто три апельсина на четырёх человек поделить…

Тут он почесал в затылке и задумался.

Я ехидно сказал:

– Три на четыре без остатка не делится!

– Ну да! – тотчас сказал Мишка. – То-то я смотрю, что-то не то получается!

Манька говорит:

– А я знаю, знаю! Нузно из этих апельсинов варенье сварить! Тогда всем покусать хватит!

Мишка прямо вскипел весь, а мне смешно стало. Я сказал:

– Это вечный двигатель просто, а не ребёнок. Она хоть пять минут помолчать может?

– Может, – сердито отвечает её братец, – если, например, ей рот конфетами шоколадными набить.

И тут мне в голову одна замечательная мысль пришла. Я даже на стуле подпрыгнул от радости:

– Мишка! Живём! У меня есть конфеты!!!

И я помчался на кухню и притащил целый мешок шоколадных конфет «Огненный мак». Там, наверное, полкило конфет было. Я торжественно вручил этот мешок Маньке.

– Соколадки! – закричала девочка, и глаза у неё сделались огромные, как два блюдечка.

Она сразу схватила четыре штуки, содрала с них фантики и моментально сунула конфеты себе в рот. Мы с Мишкой только переглянулись и снова стали задачу про апельсины решать. Эта задачка на деление с остатком оказалась. Там в ответе вышло, что каждому отцу и каждому сыну досталось всего-то по 0,75 апельсина.

– Уф, решили! – сказал, наконец, Мишка. – Жалко, что они не догадались себе ещё один апельсин купить. Вот ведь головы недогадливые! Тогда каждому по целому апельсину досталось бы, и нам легче решать! Вовка, давай английский язык делать!

По английскому нам довольно много задали. Там нужно было целую гору трудных слов выучить. Я говорю:

– Мишка, давай вслух учить.

– Давай, – тут же согласился он. – Ты читай, а я за тобой повторять стану.

Я взял тетрадь и с выражением прочёл:

– Крокэдайл!

– Крокэдайл, – повторил Мишка и засмеялся. – Вовка, а что это такое – «крокэдайл»?

– Это же крокодил, – объяснил я.

– Ага! – обрадовался Мишка. – Здорово похоже звучит! Прямо как по-иностранному.

– Подумаес, – вмешалась Манька, – я тозе по-иностранному могу!

Мы посмотрели на неё и прямо покатились со смеху. Она вся шоколадом умудрилась перемазаться так, что просто ужас. И губы, и щёки, и лоб, и даже волосы у неё в шоколаде были. И платье на груди тоже. Я как закричу:

– Манька, ты прям негра какая!

– Во даёт! – восхищённо сказал Мишка. – Полкило конфет за пять минут ухитрилась слопать!

Маня посмотрела на нас блестящими глазами и запихала остатки конфет себе в рот. Физиономия у неё стала предовольная. Умора прямо, а не девчонка! Она конфеты дожевала и говорит:

– Я тозе по-иностранному могу! Вот: ПаМи-Паска, Падай Памне Пасо-Паку! Сто я сказала?

– Это что такое? – спросил Мишка. – Это на каком языке будет?

– На папском! – бойко отвечает Манька.

– Как это на «папском»? Нет такого языка!

– А вот и есть! А вот и есть! Это значит: Миска, дай мне соку! Нузно слова поделить на слоги и к каздому слогу «Па» приставить. Мозно есё на мамском языке говорить. Это меня Саска в садике научила.

– Вот я тебе сейчас дам плюху! – грозно пообещал ей брат.

Я опять засмеялся, а Мишка спрашивает:

– Вовка, ты не видал мой дневник? Он всё время на столе валялся, а теперь вдруг куда-то пропал.

– Ты же его Маньке отдал, – сказал я.

– Как?! – закричал Мишка и за голову схватился.

Он подбежал к сестрёнке и выдрал у неё из рук свой несчастный дневник. Дневник весь в шоколаде был. Просто ужас! У Мишки прямо глаза засверкали от ярости. Я увидел, что он сейчас даст девчонке по шее, поэтому я быстро встал между ними и начал соображать, как бы разрядить обстановку.

– Манька, – ляпнул я первое, что пришло мне в голову, – а давай с тобой в прятки играть!

– Ага! – радостно завопила Манька. – Урррра! Давай! Чур, Вовка, ты водис!

– Ладно уж! Я до ста досчитаю, а ты спрячешься пока.

– До двести! – хитро говорит девочка. – И не подглядывай только!

Я кивнул, и она побежала прятаться. Мишка немного успокоился и говорит:

– Это ты, Вовка, здорово придумал насчёт пряток! Теперь мы хоть уроки сделаем, и никто нам мешать не будет!

Мы быстренько уроки доделали и сели в солдатиков играть. У меня замечательные солдаты есть. Целых десять отрядов по восемь солдат в каждом! Есть даже катапульты и стреляющие пушки, и ещё прекрасные перестраиваемые крепости! Мы с Мишкой так сраженьем увлеклись, что не заметили, как моя мама с работы пришла. Она к нам в комнату заглянула и говорит:

– Привет, вояки! Уроки не забыли сделать?

Мы дружно ответили, что не забыли. Мама засмеялась и ушла. Она ушла, а у меня из головы всё её слова не уходят. Насчёт того, что мы вроде что-то забыли. Прямо прицепились к моим мозгам и вертятся там, в голове. Я не выдержал и говорю:

– Мишка, у меня ощущение, что мы что-то забыли. У тебя ощущение есть?

Он на меня задумчиво посмотрел:

– Вовка, по-моему, и у меня ощущение…

И тут в коридоре такой крик раздался! Ужас! Сердце у меня просто подпрыгнуло от испуга. Я решил, что это с моей мамой что-то случилось. Ну, например, на неё бандиты напали, и её срочно нужно спасать! И я вскочил и со всех ног кинулся её спасать, Мишка – за мной.

Оказывается, мама шкаф открыла, чтобы туда пальто повесить. А пальто вдруг как заорёт бешеным голосом! Бедная мама чуть в обморок не упала. Никогда она не слышала, чтобы её одежда так орала. Конечно, это не одежда кричала, а Манька. Она всё время в шкафу сидела, то есть пряталась. А когда мама шкаф открыла, Маня решила, что это мы с Мишкой и решила нас напугать.

А мы думали, что ж мы такое забыли?!

А Манька из шкафа вылезла и обиженно говорит:

– Сто зе ты, Вовка, меня так долго не находил? Я узе соскучилась в этом скафу!

Ну и досталось нам от моей мамы на орехи! А Мишке ещё за шоколадный дневник в школе влетело.

А Манька-вредина – ничего, на другой день просто в садик пошла.

Ирина Касаткина, г. Ростов-на-Дону

Новая ручка потекла

– Дети, придумайте предложение из трёх слов – чтобы в нём было подлежащее, сказуемое и определение, – предложила учительница классу.

Серёжа поднял руку.

– Новая ручка потекла, – сказал он, вставая.

– Правильно, умница, – похвалила его учительница. – «Ручка» – это подлежащее, «потекла» – сказуемое, и «новая» – определение. Молодец, садись.

Но Серёжа продолжал стоять.

– Ты ещё хочешь что-то сказать? – спросила учительница. – Ну, говори.

– Новая ручка потекла.

– Но мы это уже слышали. Я же сказала, что правильно. Молодец, садись. Садись же, Серёжа. Почему ты стоишь?

– Новая ручка потекла, – в третий раз повторил Серёжа. – Ручка потекла, Лидия Сергеевна. – Он показал испачканные чернилами ладошки и белую рубашку. И заплакал.

Про Рому

Рома гуляет в парке. А там девочка залезла на дерево. Непорядок.

– Девочка, сейчас же слезь, – строго говорит Рома, подойдя к дереву. – Ты можешь упасть, тебе будет больно.

Девочка не реагирует.

– Девочка, ты что, не слышишь? Слезь, кому говорю!

– Мама, он меня достал! – не выдерживает девочка.

– Ну что ты говоришь? – возмущается Рома. – Ты думаешь, что говоришь? Как же я тебя достану? Ты же вон как высоко.

* * *

Рома с мамой идут мимо магазина игрушек.

– Мамочка, давай зайдём, – просит Рома.

– У нас мало денег, – отвечает мама.

– Мы ничего не будем покупать. Я только посмотрю.

– Только никаких просьб, – соглашается мама.

Вот походили они по магазину, рассмотрели все игрушки, пора на выход. Уже у самых дверей сердце Ромы не выдерживает. Он хватает первую попавшуюся машинку и исподлобья смотрит на маму.

– Рома, мы же договорились, – укоризненно напоминает мама.

Последовавший вопль напоминает крик поросёнка под ножом мясника. Испустив его, Рома испытующе смотрит на маму. Мама молча смотрит на Рому.

Второй вопль на порядок пронзительнее первого. В магазине звенят стёкла. Сбегаются испуганные продавцы.

– Всё? – спокойно спрашивает мама.

– Всё, – покорно кивает Рома. Кладёт на место машинку, и они с мамой выходят из магазина.

* * *

Роме исполнилось 5 лет. На дне рождения Ромы тётя Тома говорит ему:

– Ромочка, 5 лет назад тебя принёс аист.

– Что вы, тётя Тома! – восклицает Рома. – Это всё неправда – про аиста. На самом деле дети рождаются у мамы из животика.

– Неужели? – притворно удивляется тётя Тома. – А как же они там появляются?

– Вот этого я пока не знаю, – вздыхает Рома. – Но обязательно узнаю.

* * *

– Рома пришёл в гости к дедушке и бабушке. А у них есть замечательный кожаный диван – такой широкий, упругий.

– Дедушка, можно я попрыгаю на твоём диване? – спрашивает Рома.

– Если обещаешь остаться у нас жить, тогда прыгай, – ставит условие дедушка.

– Ладно, остаюсь, – соглашается Рома.

Вот он напрыгался всласть, слез с дивана и говорит:

– Знаешь, дедушка, я передумал. Дети должны жить с родителями.

Наталья Колмогорова, Самарская обл

Зита и Гита

Один фильм в одночасье перевернул мою жизнь: в деревню привезли индийское кино. Мы с сестрой Ольгой посмотрели «Зиту и Гиту» и… заболели. Болезнь называлась: «Ты – Зита, я – Гита».

В этот раз бабушка и тётка были слишком заняты: тётка, взяв хворостину, ушла встречать коров, а бабушка хлопотала во дворе.

Ольга была выдумщицей:

– Давай сошьём сари, – сказала Зита, которая Ольга.

– Нас выпорют, – предположила Гита, то есть – я.

В старом комоде хранились куски цветных тканей.

– Тогда снимем тюль с кухни, а потом повесим обратно. Он всё равно старый.

Мы обмотались тюлем и распустили волосы.

– Давай нарисуем родинку на лбу, чтоб как по правде.

Мы перерыли весь дом, выдвинули все ящики комода – ни одной помады в деревенском доме не нашлось: бабушка отродясь не красилась, а тётка, хоть и молодая, была с бабушкой солидарна.

Выручила герань. Мы оторвали несколько лепестков, выбрали поярче, послюнявили и прилепили на лоб – индийские красавицы!

Тайком вышли из дому. Где-то мычали «священные животные», в траве шуршали индийские змеи, а копёшки травы превратились в слонов…

– Двигай бёдрами, – сказала Зита. – Вдруг Васька с Серёжкой нас увидят…

Мы, пританцовывая, дошли до родника – ни души. Несколько раз совсем не повезло: в темноте вляпались в «священные лепёшки» (а по условиям жанра пришлось идти босиком). Цикады трещали, как оголтелые. Кто-то матерился:

– А ну стой, зараза!..

– Хочу в туалет, – сказала Ольга и, приподняв «сари», присела в траву.

– Ой, мамочки! – заорала Зита через минуту. – Крапива!

Оказалось, и в Индии тоже крапива росла…

Мы пошли обратно. В бабушкином доме уже горел свет.

– Зита, – заныла я, – давай ещё разок пройдём мимо Васькиного дома!

– Дура ты, Гита! У меня попа огнём горит, а у тебя один Васька на уме!

Васька действительно был красивый мальчишка: чёрненький, загорелый. И Зита сдалась.

В кромешной темноте две «индианки» подошли к Васькиному дому. Про танцующие бёдра мы и думать забыли!

– Ё-моё! – заорали в потёмках. Голос оказался Васькиным.

Он мирно сидел на завалинке и вдруг увидел в потёмках две фигуры в белом – чистые привидения! Но он был не из робкого десятка – поднялся и пошёл навстречу.

– Бежим! – крикнула Зита, и мы, путаясь в тюле, бросились бежать.

…В сенях стояли полные вёдра с парным молоком.

– Хочу пить, – сказала Зита, наклонилась к подойнику, отхлебнула…

Передо мной стояла моя сестра Ольга: лепесток от герани отлетел, а над верхней губой появились белые усы. Босые ноги, попав в «священную лепёшку», стали грязно-зелёного цвета, волосы растрепались, а подол «сари» стал чёрным.

– Ну ты страшная!

– Сама дура!

В сени с хворостиной вышла бабушка Таня. Она была строгая женщина:

– Подьте-ка сюда, красавицы!

И Ольгина попа, в отличие от моей, пострадала за этот вечер во второй раз.

– Баба-а-а! Больна-а-а! – орала Зита, а я ей подпевала.

Дома, при свете лампочки, мы смогли насладиться зрелищем: перевёрнутые вверх дном ящики комода, помятая герань и бестюлевые окна.

– А чё это было? – спросил утром Васька. Видно, всё-таки узнал.

– Эх, Вась, ты никогда не был в Индии, – сказала Зита.

Васька покрутил пальцем у виска. А я охладела к индийским фильмам через десяток лет окончательно.

Светлана Корзун, г. Череповец

Мораль сей сказки такова (с)

Учительница поправила очки и добавила:

– В каждой сказке Андерсена есть поучительный момент. Кто внимательно прочтёт «Свинопаса» – тот сможет ответить, какова мораль этой сказки.

Маруська была прилежной второклашкой.

Сразу после ужина она открыла на экране монитора сайт со сказками и села искать мораль в «Свинопасе».

Несмотря на то, что никто Маруську не слушал – я мыла на кухне ненавистную посуду, а муж в гостиной просматривал газету – читала Маня громко и с выражением. По-другому она не умела. Да и «выражать», как выяснилось позже, ей было что.

Когда через полчаса Маня пожаловала на кухню, я поинтересовалась:

– Ну как? Нашла в сказке мораль?

– Мама, – рухнула на табурет возбуждённая Маруська. – Ты бы знала, что этот Андерсен пишет!

– Вообще-то я читала Андерсена. И «Свинопаса» читала. А что тебя так возмутило?

– Значит, ты считаешь, что эта сказка подходит второклашкам? Я имею в виду – по возрасту!

Маруськиному негодованию стало тесно на кухне, и она, схватив мою пенную по локоть руку, потащила меня в детскую к монитору.

– Посмотри сюда. Ты уверена, что именно эту сказку читала?

И Маня ткнула пальцем в экран.

Засомневавшись, я пробежала глазами по строчкам.

– Всё правильно: принцесса отказала принцу, а со свинопасом за волшебный горшочек с бубенчиками поцеловалась десять раз. За музыкальную трещотку – сто! Это та самая сказка. Из моего детства.

Я посмотрела на дочь и уже не так уверенно добавила:

– Ну, в общем-то, нормальная сказка.

– Нормальная?! Шутишь?! А ничего, что вся сказка про поцелуи?! А то, что принцесса ещё и фрейлин заставляла с принцем целоваться – тоже нормально?! Это же детское произведение! Дет-ско-е!

И Маруська сжала губки, как делала это всегда в моменты сильного возбуждения.

Глаза её стали огромными, а на лбу даже выступили бусинки пота.

– Представляешь, мам, а я ещё и мораль должна здесь найти!

Дочь уставилась на меня, вероятно, ожидая понимания и поддержки.

Я взяла Маруську за руку и села рядом, давая понять, что разговор будет серьёзным и, возможно, долгим.

– Дочь, понимаешь…

Брови Маруськи, как два сердитых ужа, поползли к переносице и образовали маленькую, но не обещающую ничего хорошего складку.

– В поцелуях нет ничего плохого, – начала я издалека, аккуратно подбирая слова.

Но дочь не была настроена на пространные разговоры.

– Ничего плохого?! – возмутилась Маруська и вскочила со стула. – А сто раз подряд поцеловать мужчину – по-твоему, ничего плохого?! А то, что принцесса видела этого мужчину впервые – тоже ничего плохого?! А подруг заставлять такой ерундой заниматься – тоже нормально?! Что ты на это скажешь?!

И Маруська посмотрела на меня как на соседского мальчишку-ясельника, который совершенно не разбирался в жизни и, показывая каждое утро на красные колготы, говорил: «Саса касивый».

Я промолчала, пожав плечами.

– Это возмутительно! – вынесла вердикт Маня.

И, сложив руки на груди, решительно зашагала прочь из комнаты.

У дверей Маня на секунду остановилась и, обернувшись, бросила не по-детски строгое:

– Мама, ты меня сегодня удивила!

Она ещё постояла в дверях и добавила назидательно:

– Сильно удивила! Посиди здесь и подумай!

И прикрыв за собой дверь, Маруська отправилась в гостиную, видимо, уже с папой обсуждать поведение ветреной принцессы.

И моё, похоже, тоже.

Галина Король, г. Житомир, Украина

День веселых приключений

Курьёз на переходе

Как здорово – каникулы в разгаре, погода прекрасная – с морозцем и снежком! Лиза, Настя и Артёмка собрались в театр на новогодний утренник. Решили выйти пораньше, чтобы успеть посмотреть ёлку на площади. У перехода одиноко стояла, опираясь на палочку, сгорбленная старенькая бабушка. Она уже несколько раз пропустила зелёный свет светофора – видно, кого-то ждала. Увидев детей, старушка очень обрадовалась.

– Голубчик, – почему-то обратилась она к Артёмке, может, потому, что мальчик выглядел постарше девчонок. – Переведи меня через дорогу, а то скользко очень… Боязно мне, если упаду, то косточек не соберут.

Девочки быстро пересекли переход и ждали на противоположной стороне. Артёмка взял бабульку под руку и мелкими шажками с ней двинулся в путь. Так благополучно они добрались до середины перехода. И тут в одно мгновение происходит совершенно непредвиденное: Артём, поскользнувшись, мешком упал на дорогу, попутно выбив трость из руки бабушки. Бедная бабуся чудом удержалось на ногах и сразу же бросилась поднимать мальчика.

– Ах, господи, касатик ты мой, небось, зашибся… Поднимайся, дорогой!

Светофор переключился на красный свет, и у перехода начала собираться колонна машин. Пассажиры передних наблюдали за происходящим с интересом, а последующие – начали нетерпеливо сигналить. Однако бабушка не спеша подняла мальчика и стала обстоятельно его отряхивать от снега. Потом она ловко подхватила палку под мышку и, придерживая двумя руками Артёмку повела его медленно к тротуару. Девочки, наблюдая эту картину, умирали со смеху.

– Здорово же ты перевёл бабку через дорогу!

Бабушка поинтересовалась, далеко ли Артёмке идти, и может, ей стоит его проводить. Тут уже и мальчик не удержался от смеха. Девочки успокоили бабушку, пообещали, что проводят его сами.

Случай в троллейбусе

Возбуждённые дети побежали к остановке. Задержавшись на переходе, они решили следовать дальше троллейбусом. В салоне людей было немного, все сидели. Только в самом начале одно сиденье оказалось свободным, – на него они втроём и уселись. Дети смеялись, бурно обсуждая происшествие на переходе. Рядом сидевшая бабка уже стала недоброжелательно коситься на них. На остановке вошёл интеллигентного вида дедушка. Убедившись, что свободных мест нет, он спокойно встал недалеко от детей. В руках дедуля держал тортик в праздничной упаковке. Тут недоброжелательная бабка на весь троллейбус начала возмущаться:

– Вы только посмотрите, какие невоспитанные дети! Мало того, что не уступили старому человеку место, так ещё и ведут себя как!

Её стали поддерживать и некоторые другие пассажиры.

– И чему их только в школе учат?!

– Что из них вырастет?!

– Вот молодёжь пошла!

Дети притихли: догадались, что эти камушки в их огород. Тут Артёмка, сидевший с краю, поднялся:

– Дедушка, садитесь, пожалуйста, – вежливо предложил он.

Тот поблагодарил мальчика, сел, бережно поставил на колени тортик и погрузился в свои мысли. Артём же, изобразив на лице болезненную мину и тяжело припадая на правую ногу, медленно проследовал через весь салон на заднюю площадку. Девочки с недоумением переглянулись и отправились за ним. На минуту вокруг восстановилась тишина. А потом что только началось! Все одновременно зашумели, закричали:

– Вот вам неймётся порядки устанавливать! Дети вам невоспитанные! Может, у мальчика нога сломанная! – одна из женщин налетела на зачинщицу скандала.

– А может, он вообще инвалид! – поддержала её другая пассажирка.

– Вот есть же такие люди, сами не живут и другим не дают! – возмутилась третья. – Дети ей мешают!

Кто-то стал предлагать Артёму своё место. В обсуждение была втянута половина пассажиров. Все считали своим долгом высказаться. Один дедушка сидел совершенно безучастно. И тут зачинщица скандала подхватилась и резво подскочила к старичку.

– А ты что сидишь, вроде тебя это не касается! Согнал парня с места и в ус не дуешь! А парень, может, вообще без ноги!

Вдруг троллейбус резко затормозил, и бабка свалилась на колени дедули…

– Ну вот, допрыгалась, егоза! – обиженно возмутился дедушка, освобождая совершенно сплющенную коробочку с тортом.

– Может, наконец-то угомонишься!

Но не тут-то было: бабка резво подхватилась и мгновенно переключила внимание на водителя троллейбуса, угрожая ему лишением водительских прав. Пассажиры просто взорвались смехом. Всем стало ясно, что данную бабушку ничто, никто и ни при каких обстоятельствах не устроит и не успокоит – главное поскандалить.