Люди Ночи. Дитя Тени

Он согнул левую руку в локте и чуть выдвинул её вперед. Правой рукой он взял бокал за ножку и лёгким, едва уловимым движением выбросил руку вперёд. Ножка бокала прошлась по шву и с небольшим звоном ударилась о горлышко бутылки, которое тут же отлетело в сторону. Брызги игристого упали на пол. Разлив напиток по бокалам, он уселся рядом с Элизой. Они чокнулись, Элиза сделала небольшой глоток:

– К чему Оливер вообще это сказал?

Адриан неопределённо пожал плечами:

– Может, он любит пословицы и поговорки и решил порадовать нас своими знаниями. Понятия не имею.

– Ну, допустим, – Элиза, отставив бокал, сложила руки на груди. – Расскажи мне о Совете.

– Что именно тебя интересует? – Адриан слегка улыбнулся, наклонив голову.

– Как вообще он появился? Сегодня я настроена слушать истории.

– Ну, коли так, рассказ будет долгим. Устраивайся поудобнее. – Он поправил пиджак, висящий на спинке стула. – Как ты знаешь, Совет состоит из шести членов, которые являются представителями разных кланов. Но так было не всегда. Первоначально кланы не были настолько обособлены друг от друга. Поэтому, с подачи Эдуарда, было принято решение разделить ответственность членов Совета. Для этого Луар и Патрисия созвали четырёх выдающихся людей Ночи того времени: Маркуса, Тею и родителей Голденмун – Виргилия Шотландского и его жену Акдану, разделив между ними обязанности. Маркус, уже бывший прославленным флорентийским князем, взял на себя дипломатическую роль, Акдана – вопросы семьи и этики людей Ночи, Виргилий – военные дела, Тея была ответственна за образование, Луар за сохранение культурного наследия, Патрисия – за правосудие, а Эдуард следил за всеми сразу. Долгое время Совет работал безупречно: междоусобицы прекратились, дела пошли в гору и наш род стал развиваться. Наша семья всё больше входила в сословие аристократов и олигархов. Они стали вершить историю. Однако, хоть на нашем поприще всё шло спокойно, людской мир претерпевал множество войн, которые с каждым годом становились всё более кровавыми и всё больше затрагивали наше общество. Сначала погибли Маркус с Теей, но к тому времени у них уже было два ребёнка – близнецы Индира и Арон, позже скончались родители Голденмун.

– Погоди, то есть ты хочешь сказать, что у Индиры есть брат?! – Элиза подскочила от неожиданности.

– Был, но мы стараемся о нём не вспоминать. Индира и Арон заняли места своих родителей. Однако Арону вскоре наскучила бумажная работа Совета, его куда больше увлекали сражения, и пыльному кабинету он предпочёл театр военных действий. Шёл тысяча семьсот девятый год, когда Арон Ли принял участие в битве при Мальплаке. Там в одном из разорённых селений он нашёл младенца, родители которого были убиты. По какой-то, только ему ведомой причине он решил взять человеческого детёныша и вырастить его, в дальнейшем обратив его в человека Ночи. Ребёнка он решил назвать Адрианом.

Повисло молчание. Элиза была настолько потрясена услышанным, что даже не могла пошевелиться:

– Брат Индиры обратил тебя? – шок сменился недоверием.

– Да, – в этот раз улыбка Адриана не была весёлой. – Через сто шестьдесят лет Арон отправился в Америку, где как раз шли войны за независимость, началась американо-мексиканская война. Там, в одном из штатов, он познакомился с молодым республиканцем Оливером и обратил его тоже.

– Я знала, что Оливер был обращён, но он особо не говорил об обратившем его, – Элиза потёрла виски. – То есть, вы с Оливером фактически являетесь братьями?

– Совершенно верно.

Вместо ответа Элиза налила себе в бокал брюта и выпила его залпом.

– О, – выдохнул Адриан, приподняв брови. – Думаю, на сегодня можно закончить рассказ.

Адриан расположился в гостиной, пока Элиза приводила себя в порядок в комнате. На одном из прикроватных столиков она заметила Vogue, который был прикрыт книгой «Селам: Язык цветов или описание эмблематических значений символов». Она аккуратно отодвинула книгу в сторону и взяла журнал в руки. Улыбнувшись, тихо прошла к Адриану:

– Ты не занят? – постучав, Элиза заглянула в его комнату. Он сидел за рабочим столом, на котором стоял компьютер, и что-то внимательно изучал.

– Немного, разбираюсь с машиной, у тебя что-то срочное?

Не сдерживая улыбку, она достала из-за спины журнал и ткнула в название раздела:

– «Новые ароматы для сильных и независимых женщин»?

Адриан посмотрел на неё, слегка выгнув одну бровь, а затем поднялся со своего места и подошёл к ней. Элиза посмотрела на него снизу вверх, и улыбка медленно сползла с её лица. Одними кончиками пальцев он взял журнал из её рук и положил на стол. Развернувшись к ней, сказал:

– Жаль, что книга заинтересовала тебя чуть меньше. Рекомендую обратить на неё внимание в следующий раз.

Элиза залилась румянцем и опустила голову:

– Извини, я случайно его увидела.

Он сложил руки на груди, так что на его свежей рубашке появились полосы заломов, и, посмотрев на неё какое-то время, сказал, усмехнувшись:

– Живой интерес к познанию мира довольно свойственен в твоём возрасте, так что ничего страшного, – и после небольшой паузы добавил уже с улыбкой: – Так ты по делу или хочешь поговорить о парфюме?

– Да, – она встрепенулась. – Когда ты сказал, что Арон отказался от своего места, то не сказал, кто пришёл вместо него.

Адриан удивлённо посмотрел на неё. На этот раз улыбки на его лице не было.

– Элиза, как это относится к тебе лично?

Нетерпеливо переступив с ноги на ногу, она прошла в гостиную и села на диван, забросив ногу на ногу:

– Проявляю живой интерес к познанию мира, который свойственен моему возрасту, – она расплылась в улыбке, смотря ему прямо в глаза, отчего Адриан расхохотался.

– Это было хорошо, ничего не скажешь. Как говорится, яблоко от яблони недалеко падает. Но, увы, многое я не смогу тебе рассказать. И даже более, Эдуард будет совсем не рад услышать, что я обсуждаю дела Совета с тем, кто не является его членом.

– Я могу сказать, что использовала Силу и ты мне всё рассказал.

– И это будет весьма наивно с твоей стороны, – сказал Адриан. – Не думаю, что это покажет твою сильную сторону как будущего советника.

Элиза задумалась на секунду, а потом придвинулась к нему чуть ближе. Она опустила голову и медленно подняла взгляд, сделав при этом самое трагическое выражение лица, на которое была способна:

– Ну пожалуйста! Ты так интересно рассказываешь.

Адриан, еле сдерживавший смех, прикрывал рот рукой, но после слов Элизы хохотнул, опустив голову и помотав ей из стороны в сторону, будто стряхивая с себя невидимые капли. Элиза недоумённо посмотрела на него и отодвинулась. Её фигура будто бы уменьшилась в размерах под смехом Адриана.

– Прости, – беря паузу, сказал Адриан. – Это было очень трогательно. Настолько трогательно, что я так уж и быть расскажу тебе, но при одном условии: Эдуарду ни слова. Договорились?

Элиза вновь засияла и кивнула. Тогда Адриан поудобнее сел в кресле и начал рассказ:

– Его звали Август. Я не был с ним знаком слишком близко и даже ничего не могу толком сказать. Он был достаточно закрытым и напористым человеком. Особой любви других членов Совета он не вызывал и имел довольно дикие архаичные взгляды на жизнь.

Элиза чуть подалась вперёд. Её взгляд стал напряжённым:

– Говоря «дикие и архаичные взгляды», что именно ты имеешь в виду?

– То, что он не хотел терпеть других существ, не признавал равенства нас и людей и особо не любил посредников – ведьм и духов, считая, что именно люди Ночи являются высшей формой жизни.

– Очень похожего на образ графа Дракулы, – усмехнувшись, вставила Элиза.

– Да, почти так и есть. Со временем его идеи стали доходить до абсурда, а желание власти всё больше лишало его рассудка, но у нас не было достаточно средств, чтобы принять меры. До момента, когда в один день вскрылось, что он незаконно обращал людей, создавая подобие собственной армии. Это было последней каплей для Совета, поэтому мы во главе с Эдуардом устранили его новообращённых, а Августа приговорили к пожизненному заключению, поместив его в специальную темницу. Увы, мы не успели устранить все его творения, которые вскоре расползлись по всему миру как тараканы. Они начали сбиваться в группки, создавать собственные кланы, и вот сегодня мы уже можем видеть результат – мир заполонили так называемые Потерянные, которые плодят себе подобных с лёгкой подачи Августа.

Элиза молча смотрела в пол, пытаясь усвоить полученную информацию. Спустя какое-то время она задумчиво произнесла:

– Я никогда не видела… Как их обращают?

– Это очень неприятная процедура с большим риском для человека. Я не учёный и не смогу тебе рассказать всё с точки зрения всех химических процессов, но для обращения нужно несколько вещей: человек в полумёртвом состоянии – раньше это делалось с помощью кровопускания, а затем нужен резкий выброс норадреналина, по крайней мере современные учёные так считают. Каким-то образом это стимулирует некие процессы в головном мозге, при этом замедляя остальные физиологические процессы в десятки раз. В любом случае, точного ответа, как это происходит, мы пока не знаем. Арон просто влил мне свою кровь, и спустя некоторое время я стал тем, кого ты сейчас видишь.

– То, что ты рассказал , – Элиза поморщилась. – Звучит пугающе.

– Не стоит бояться. Август давно уже не опасен, а Потерянные… – он покачал головой. – В какой-то степени они не виноваты, что они… такие.

Элиза неловко заёрзала:

– Адриан, а в чём тогда разница между Потерянными и… Обращёнными?

Она заметила, как лицо Адриана посерело, и он отвёл взгляд в сторону. Она пыталась считать его эмоции, но не могла понять их. Гнев смешался со стыдом, разочарование с грустью – целый клубок запутанных чувств играл на его лице.

– У Обращённых проявляется Сила, у Потерянных – нет. – Он встал, хлопнув себя по бёдрам. – Нам пора. Твой отец ждёт нас.

Глава 4. В гостях у папочки

Клан Полидори существовал с незапамятных времён и его основателем можно было по праву считать Эдуарда. Полидори были древними людьми и отличались от своих обычных сородичей крайней чувствительностью к солнечному свету, который оставлял на их теле множество ожогов в случае долгого пребывания, из-за чего они были вынуждены вести ночной образ жизни. Также их организм отличался удивительной способностью обходиться без пищи и воды в течение долгого времени, что позволило им хоть как-то поддерживать своё и без того тяжёлое положение. К этому прибавлялось их невероятное долголетие, которое могло растянуться на многие века, однако со временем смерть настигала и их. С незапамятных времён люди относились к людям Ночи, как к неким чудовищам, вампирам, что вынудило их скрывать своё существование по сей день.

На часах было шесть вечера, когда Элиза и Адриан вышли из отеля. Дорога до дома Эдуарда занимала около часа. Его жилище находилось на берегу Большого Симагинского озера. Окружённое стройным сосновым лесом, оно представляло собой двухэтажный деревянный коттедж с двумя аккуратными балкончиками. Помимо Эдуарда в нём жили несколько наиболее приближённых людей его клана и два человека в качестве прислуги.

Подъехав к высоким воротам, Элиза нервно прикусила губу, пытаясь отогнать от себя медленно поднимающуюся панику. Каждая встреча с отцом вызывала в ней смесь страха, который она пыталась побороть в его присутствии, но все её попытки были тщетными. Рядом с ним она всегда чувствовала себя неповоротливой глыбой , которая то и дело разбивает ценные вещи, роняет столовые приборы, сбивает стулья, и, что хуже всего, стоило Эдуарду обратить на неё взгляд или – о Боги! – спросить о чём-нибудь, у неё наступал ступор. Леденящим холодом он охватывал всё её тело, сковывая дыхание, обездвиживая руки, так что ей оставалось только судорожно хватать ртом воздух и беспомощно глядеть вниз. Оцепенение исчезало, как только Эдуард покидал комнату или же обращал свой взор на кого-нибудь другого.

Зайдя внутрь, Адриан и Элиза оказались в просторной прихожей, приоткрытая дверь которой вела в гостиную, где виднелся длинный дубовый стол, сервированный на три персоны. Стоило им сделать шаг, как дверь открылась и на порог вышел Эдуард Фолленвейдер в слегка приталенном твидовом костюме.

– Рад Вас видеть, Адриан, – он протянул руку и кивнул в сторону Элизы: – Прошу, пройдёмте. Нам есть что обсудить.

Они сели за красиво накрытый стол, на котором стояло множество различных блюд. Эта причудливая особенность Истинных всегда раздражала Элизу: зачем устраивать ужины с пышно сервированными столами, горячим и даже иногда с десертом, если еда им почти не нужна?

– Я бы очень хотел поговорить с Элизой по поводу её задания, – произнёс Эдуард, – но сначала хотел бы услышать ваши наблюдения, Адриан, по поводу вчерашней ситуации в доме.

Адриан протёр губы салфеткой и, сделав пару глотков воды, начал:

– Как Вы и просили, я доставил Элизу до её дома. К ак только мы показались на пороге дома, Ниссе повёл себя странно. Меня это насторожило, но никакой видимой угрозы, как Вы опасались, мною замечено не было. Что до дальнейшего развития событий – тут мне остаётся только гадать. В один миг Ниссе ринулся защищать дом, но ни снаружи, ни внутри не было признаков вторжения. Я решил, что наиболее разумным будет увезти Элизу из дома.

От последних слов Элиза поморщилась. Она почувствовала себя безвольной куклой, которая оказалась в руках любопытного ребёнка. Любое движение – всё зависело от его желания и, стоило бы ему только захотеть, он бы с лёгкостью мог оторвать ей голову. Элиза моргнула пару раз, Адриан как раз заканчивал свой доклад:

– … И переждав какое-то время в отеле, мы приехали к Вам. Честно говоря, меня сильно обеспокоил вчерашний инцидент. Я был бы не прочь обсудить его с Вами.

– Поверьте, у Вас ещё будет время, поскольку у меня есть что сообщить Вам, – Эдуард надрезал кусок говядины и положил его в рот. – Хм, опять не та прожарка. Так вот, поговорим мы с Вами об этом tet-a-tet в моей бильярдной.

Тихий голос прервал их беседу. Элиза с ужасом осознала, что это была она, но голос, казалось, проходил сквозь толщу льда, искажая его звучание:

– Отец, ты знал о том, что произойдёт?

Эдуард не посмотрел на неё и продолжил трапезу:

– Конечно, у меня было видение.

– Почему ты не сказал мне о нём? – Элиза подняла голову и в упор посмотрела на него. – Почему ты выбрал Адриана, а не меня?

Безом отодвинулся от еды и попеременно смотрел на них, не решаясь вступить в разговор.

– Ты бы просто мог сказать мне.

– И что бы это изменило? – Эдуард впервые посмотрел на неё своими серыми холодными глазами. На удивление Элиза не отвела взгляд, она смотрела ему в глаза, стиснув зубы и ощущая почти физическую боль.

– Оно могло бы и не произойти. Ты знаешь, кто нападавший?

– Знаю. К тебе это не имеет отношения.

– Тогда зачем ему понадобилось вламываться в наш дом? – Элиза повысила голос. Адриан сидел без движений, смотря прямо перед собой. Эдуард прожевал кусок и, наклонившись вперёд, процедил:

– К тебе это не имеет никакого отношения, а теперь – умолкни.

В комнате повисла тишина, в которой слышалось мерное тиканье часов. Где-то сверху шелестели кроны сосен, а их стволы скрипели при сильных порывах ветра. Начинался дождь. Сначала тихо он заскрёбся в окно косыми полосками, которые перешли на черепичную крышу и застучали уверенными каплями. Те в свою очередь превратились в поток, шум которого слился с шелестом крон.

– Кажется, Вам придётся остаться, Адриан, – спокойно сказал Эдуард.

– Благодарю за приглашение, – Адриан слегка наклонил голову, – но, наверное, лучше будет мне вернуться к себе.

– Я настаиваю, – сказал Эдуард, улыбнувшись. – Не могу допустить, чтобы Вы ехали в такую погоду обратно.

Адриан смотрел на Эдуарда в течение нескольких минут и затем медленно добавил:

– Думаю, Вы правы.

– Отлично. Итак, Элиза, насчёт твоего задания, – Эдуард скрестил пальцы рук. – После долгих раздумий я решил дать тебе ещё один шанс. Задание будет простое, и я рассчитываю, что ты с ним справишься. Тебя ещё введут в курс дела подробнее, я лишь обрисую основные детали. Смоленское кладбище является главным погостом Ковена и в последнее время особенно часто кто-то повадился его осквернять. Рискну предположить, что это были хельтисты. Твоя задача узнать, так ли это и сообщить о своих наблюдениях мне. Присматривать за тобой будет Анна – одна из ведьм. Никаких лишних движений и попыток вмешаться предпринимать не стоит, в противном случае можешь пострадать не только ты, но и ведьма, а этого я хочу меньше всего.

Элиза почувствовала, как в носу защипало, а на глазах появилась лёгкая дымка. Понимая, что от неё ждут ответа, она кивнула и, выровняв, дыхание сказала:

– Да, отец.

Закончив трапезу, Эдуард первым встал из-за стола и ушёл в бильярдную. Его примеру последовали Элиза с Адрианом, который, пропуская её вперёд, шепнул:

– Ты хорошо справилась.

Она посмотрела на него, слегка улыбнувшись, но в этот момент слеза успела скатиться по её щеке и упасть на блузку, образовав на ней небольшую, но яркую кляксу. Адриан достал из нагрудного кармана свёрнутый платок и вытер оставшийся от слезы след. Не успев сказать что-либо, Элиза услышала, как открылась дверь и на пороге возникла Вероника. На её лице появилось недвусмысленное выражение вперемешку с удивлением. Она посмотрела на Адриана, который уже отошёл от Элизы, и, быстро кивнув, сказала:

– Элиза, твоя комната готова.

Она прошла в гостевую на втором этаже, которая находилась в противоположной стороне от покоев Эдуарда. Справа и слева от её спальни находилось ещё несколько комнат для гостей, чуть дальше, прямо по коридору, была бильярдная Эдуарда.

Переступив порог, она обвела взглядом комнату. Она была крохотной по сравнению с другими помещениями. Стены были выкрашены в приглушённый коричневый цвет, а бо́льшую часть пола покрывал густой ковёр. Почти всю комнату занимала кровать, оставляя лишь узкий проход к крохотному балкончику и небольшому комоду. Элиза сделала ещё пару шагов и сразу упёрлась в кровать, застланную тёмным одеялом. Позади себя она услышала голос Вероники:

– Располагайся. Мистер Фолленвейдер приказал забрать твои вещи из дома на Каменном острове. В течение вечера они должны приехать, дальше уж разберёшься сама, – в тоне Вероники звучало безразличие, граничащее с презрением.

Не веря услышанному, Элиза обернулась и уставилась на рыжеволосую девушку:

– Что? Я теперь буду жить здесь? Почему никто меня не предупредил?

Вероника закатила глаза и оперлась о дверной косяк:

– Можешь спросить у мистера Фолленвейдера, если есть желание. Я просто выполняю свою работу.

Элиза отвернулась, сделала пару вдохов и выдохов:

– Спасибо, вижу здесь все очень любезны.

– Недостаточно родиться с золотой ложкой во рту, чтобы заслужить любезность, – хмыкнула Вероника, собираясь покинуть комнату. – Мистер Фолленвейдер не заслужил такую дочь, как ты. Будь я на твоём месте, то сделала бы всё, чтобы хоть как-то оправдать свою фамилию. – Вероника уже отошла к лестнице, ведущей вниз, и сказала чуть громче: – Ах да, и не слоняйся по дому, это может отвлекать тех, кто действительно занят делами.

С улыбкой на губах Вероника удалилась. Элизу затрясло от злости и беспомощности, но обидные ответы начали приходить ей уже много позже. Она хлопнула дверью и села на кровать, согнувшись вдвое. Рыдания, которые она так упорно пыталась сдерживать весь вечер, прорвались наружу, стоило ей только остаться одной. Так она и сидела, всхлипывая и вытирая нос тыльной стороной ладони.

Элиза не знала, сколько просидела в таком состоянии, но, взглянув на своё платье, обнаружила, что ткань на юбке пошла волнами и уже успела высохнуть. Тогда она подошла к комоду, на котором стояло овальное зеркальце. На неё смотрело совершенно незнакомое, несчастное лицо молодой девушки. Под глазами расплылись тёмные круги от туши, нос распух и стал похожим на спелую клубнику. То тут, то там на лице виднелись красные пятна. Элиза решила привести себя в порядок и тихонько приоткрыла дверь своей комнаты.

В коридоре стояла тишина, только в его конце за одной из закрытых дверей раздавалось постукивание бильярдных шаров. Уборная находилась в том же конце дома, что и бильярдная. Элиза робко прошла к ней, чувствуя себя неумелым грабителем, пробравшимся в дом.

Ванная по размерам была чуть меньше её комнаты. Выдержанная в лучших традициях ар-деко, как и бо́льшая часть дома Эдуарда, она состояла из ванны на бронзовых лапах, стройного белого умывальника и небольшого унитаза, бачок которого крепился в верхней части стены. Стены ванной были вымощены чёрной и белой плиткой, деление которой шло посередине стены. Над умывальником висело зеркало, к которому и подошла Элиза.

Она повернула ручки крана, и на её руки хлынула ледяная вода. Элиза быстро смыла потёкшую тушь, но сколько бы она ни обливалась водой, лицо её по-прежнему оставалось припухшим. За стеной всё так же слышалось постукивание шаров и мерный звук голосов. Элиза закрыла кран и снова посмотрела на себя: зеркало не показало ей ничего нового. Перед ней всё так же стояла незнакомка с красными глазами и красными пятнами.

Она уже собралась выходить, но услышала, как что-то изменилось в тоне голосов за стеной. Точнее, один голос перешёл на более высокие ноты, так что были слышны отдельные восклицания и обрывки слов. Элиза остановилась и прислушалась, но как бы она ни старалась, не смогла разобрать ни слова. Она прислонилась к стене, но и тут не смогла ничего расслышать. Заметив стакан с зубными щётками Элизе на ум пришла одна идея.

Стараясь не шуметь – будто бы кого-то интересовало, чем она занята, – она аккуратно выложила щётки и приставила стакан к стене, закрыв одно ухо пальцами. Ей потребовалось какое-то время, чтобы начать понимать голоса. Первым Элиза узнала голос Адриана, который говорил быстро и взволнованно. Спокойный голос Эдуарда, она почти не могла разобрать.

– … Вы же понимаете, чем может обернуться вся эта история? Тем же, что и было при восстании Луи. Эдуард, послушайте, пожалуйста, не связывайтесь с ними. Вы сами видели, как настроены члены Совета. Это может привести к ещё более серьёзным последствиям. – Его голос прервался ответом Эдуарда.

– Если он сбежал, как Вы говорите, – Элиза похолодела от ужаса, – то ждать чего-то хорошего вряд ли придётся. Не думаю, что после стольких лет Август согласится просто мирно бежать и прятаться среди Потерянных. Это чревато новым восстанием, которое превзойдёт предыдущее. И ни я, ни мой клан не готовы принимать в этом участие.

Тут Элизе впервые удалось расслышать голос отца:

– У вас нет выбора, Адриан. Мы заключили договор, и, если Вы его нарушите, последствия для вас будут весьма трагичными. Я ваш единственный союзник и не испытывайте моё терпение.

Раздался хлопок по столу, голос Адриана почти сорвался:

– Погибнут люди. Много ни в чём не повинных людей. И ради чего? Это бессмысленно, Эдуард. Если снова начнётся война, она обречёт весь наш род. Мы просто перебьём друг друга!

– Думайте, я сам этого не понимаю? Поэтому я и заключил сделку со Стаей и Ковеном. Нам нужна поддержка извне, если в низах начнётся волнение. С этими ресурсами они не посмеют начать восстание.

– До поры до времени.

– Оставим этот разговор, месье Безом. Он идёт по кругу, и меня это утомляет.

– Как Вам будет угодно. Но как ему удалось сбежать?

Голос Эдуарда снова стал неразборчив. Элизе пришлось напрячь весь свой слух, чтобы расслышать фразу, но как бы она ни старалась, даже голос Адриана потихоньку начал утихать. Последнее, что она услышала, было:

– … Вы думаете, это она?

Дальше слова слились в один сплошной поток шума. На не твёрдых ногах Элиза отошла от стены, правая рука ныла от неудобной позы. Она вернула щётки на место и присела на краешек ванны, которая кругами поплыла перед ней. Сделав над собой усилие, она поднялась и и направилась к себе в комнату. Там она рухнула на кровать и провалилась в сон.

Глава 5. Ужас Ночи

Весь следующий день Элиза провела, не выходя из своей комнаты. Её бросало то в жар, то в дремоту. Время неумолимо бежало вперёд и по мере приближения часа, когда ей надо было отправляться на задание, в ней всё больше нарастало волнение.

Было около восьми вечера, когда Элиза подъехала к воротам кладбища, находившегося в центре Васильевского острова. По главным дорогам спокойно шли люди, которые часто срезали себе дорогу через него. Аккуратные дорожки из булыжника вели Элизу мимо старинных надгробий и тихих тополей к часовне, где она должна была встретиться с Анной. Та была хрупкого, даже немного болезненного телосложения, на спокойном лице под глазами залегли тёмные круги, светлые волосы были убраны в аккуратный пучок. Её можно было принять за обычную женщину, если бы не пронзительный взгляд внимательных глаз, в которых отражалось беспокойство.