Ладанка Жанны д'Арк

Когда на следующий день Жанна снова пришла в замок, капитан спросил ее удивленно:

– Откуда ты знала о вчерашнем поражении?

– Откуда же, как не от моего Господина?

– Так ты и впрямь его посланница? – проговорил капитан недоверчиво и удивленно.

– Ты сказал, не я. А вот знак, который вручил мне мой Господин! – и Жанна показала капитану серебряную ладанку.

Тут выступили из рядов отряда два молодых рыцаря – Бертран и Жан.

– Неужели не услышим мы голос истины? – проговорил Бертран. – Неужели не изгоним из Франции неприятеля?

– Неужели все мы подчинимся воле Дьявола? – подхватил Жан. – Неужели встанем на сторону зла?

– Отпусти нас с ней к дофину! Мы проводим ее и сразимся под ее знаменем!

– Черт с вами! – Капитан ударил кулаком по столу. – Отправляйтесь куда хотите! Я вижу, что эту девчонку не переупрямить!

И Жанна с двумя молодыми спутниками отправилась в замок Шинон, к дофину.

На следующее утро, без четверти девять, я была у входа на студию. Может, вам интересно, каким это образом я, работающая девушка, выкроила себе свободный день? Да очень просто, позвонила и сказала, что ночью разболелся зуб и до обеда просижу у стоматолога. Наш начальник недавно вставлял зубы, почти год маялся, так что теперь всем, у кого зубы болят, очень сочувствует.

У входа уже толпилось человек пятьдесят девушек и женщин разного возраста и телосложения. Все они ревниво переглядывались и перешептывались.

В этой толпе я не сразу нашла Ираиду. Она выглядела пришибленной и подавленной, испуганно оглядывалась по сторонам, но, увидев меня, обрадовалась, приосанилась и заговорила покровительственным, значительным тоном:

– Ну вот, скоро нас запустят. Надеюсь, ты не забыла купальник?

Вскоре дверь студии открылась, и рослый охранник пропустил нас внутрь. Он впускал нас небольшими группами и, когда подошла моя очередь, придержал дверь.

– Она со мной! – заявила Ираида, которая уже вошла внутрь.

– Да? А ты с кем? – фыркнул охранник.

Окружающие льстиво засмеялись, Ираида надулась.

Наконец все прошли на студию, нас провели в большую комнату, где женщина средних лет записывала данные претенденток.

Из этой комнаты нас перевели в большой зал, где велели выстроиться вдоль стены. Всем раздали таблички с номерами. Там мы немного подождали, и, наконец, вошел толстяк в твидовом пиджаке, за которым следовала долговязая девица с блокнотом. Он пошел вдоль ряда женщин, останавливаясь возле каждой и вполголоса делая какие-то замечания. Его спутница кивала и что-то записывала в своем блокноте.

Вскоре толстяк вышел, а девица оглядела всех и, громко перечислив несколько номеров, скомандовала:

– Эти – в соседнюю комнату. Остальные – спасибо, вы свободны.

Мой номер она назвала, а Ираиды – нет.

Она шагнула вперед и возмущенным голосом воскликнула:

– Девушка, вы меня пропустили!

– Я никого не пропустила, – холодно ответила девица. – Раз ваш номер не назвали – значит, вас отсеяли.

– Как – отсеяли? Почему отсеяли? Но Лилиана Васильевна меня даже не видела!

– А с какой стати она должна на вас любоваться? Она не занимается предварительным кастингом!

– Но мы с ней знакомы! Можно сказать, друзья! Вот, посмотрите, что она мне написала – Ираиде Синицыной, дружески… дружески! – с этими словами она продемонстрировала долговязой буклет с автографом Лилианы Ковальски.

– Что вы мне суете! – окрысилась на нее девица. – Если все, у кого есть ее автограф, придут на кастинг, здесь яблоку негде будет упасть! Короче, вы можете уходить… или вам помочь? Толик, покажи женщине, где здесь выход!

За ее спиной показался ухмыляющийся охранник.

– Мне ничего не нужно показывать! – прошипела Ираида и решительно направилась к выходу. Проходя мимо, она обожгла меня ненавидящим взглядом.

Все оставшиеся – человек двадцать – проследовали в соседнюю комнату.

Она была похожа на раздевалку в бассейне – такие же металлические шкафчики, скамейки. При виде этих шкафчиков я невольно вздрогнула, вспомнив, как в таком же нашла труп той, другой Жанны, но взяла себя в руки и никак не выдала свой испуг.

В раздевалку вошел уже знакомый нам толстяк в твидовом пиджаке, оглядел нас и распорядился:

– Ну, девочки, быстренько переоделись в купальники! Купальники, надеюсь, у всех есть?

При этом он явно не собирался уходить.

– Выйдите, пожалуйста! – проговорила высокая блондинка лет тридцати пяти.

– Что? – переспросил толстяк. – Не понял!

– Все вы поняли! – Она покраснела. – Мы должны переодеться – так выйдите! Не будем же мы при вас переодеваться!

– Это почему, интересно?

– Потому что вы – мужчина!

– Сразу видно, что у тебя ничего не получится! – зашипел толстяк. – У тебя непрофессиональный подход к делу! Здесь нет мужчин и женщин, здесь все – люди кино! Актеры и актрисы, операторы и режиссеры, каскадеры и реквизиторы… вот я, к примеру – не мужчина, а ассистент режиссера по кастингу!

– Сразу видно, что вы не мужчина! Настоящие мужчины не ведут себя по-хамски! И почему вы ко мне обращаетесь на «ты»? Мы с вами пока что не знакомы!

– И не познакомимся! Развы такая щепетильная, значит, роль не для вас! Вы свободны!

– И очень хорошо! – Блондинка собрала вещи и вышла.

Тем не менее толстяк тоже ушел, недовольно ворча.

Я достала свой купальник – тот самый, в котором ходила в бассейн, – и переоделась. Рядом со мной, стеная и охая, переодевалась полная женщина средних лет, с коротко подстриженными рыжими волосами. Она с трудом натянула на свои телеса купальник в крупных цветах и, перехватив мой взгляд, недовольно процедила:

– Что смотришь? Ну есть у меня пара лишних килограммов… посмотрим, что с тобой будет в моем возрасте!

– Да я ничего…

– То-то!

Все переоделись и перешли в следующую комнату. Здесь нам снова велели выстроиться вдоль стены, появился прежний толстяк и сказал, чтобы мы прошли друг за другом в другой конец помещения.

Мы продефилировали мимо него. Он следил за нами и делал какие-то замечания, которые записывала та же долговязая девица.

– Сойдет… эта где-то на троечку… эта совсем никуда не годится… а эта ничего…

Когда подошла моя очередь, он скользнул по мне равнодушным взглядом и процедил:

– Сойдет…

Следом за мной шла рыжая толстуха. Когда она поравнялась с ассистентом, он поморщился и проговорил:

– Ну это уж совсем никуда не годится…

В это время у него за спиной открылась дверь, и в комнату вошла Лилиана Ковальски собственной персоной. Услышав последние слова ассистента, она возразила:

– Отчего же? Мне как раз нужен кто-то такого типа…

– Такого типа? – повторил ассистент с сомнением. – Да она же в кадр не влезет!

– Это бодипозитив! – оборвала его Лилиана. – Нужно следить за тенденциями! Не отставать от веяний времени!

– Хозяин – барин… – недовольно проворчал ассистент. – Если вы так считаете…

– Да, я так считаю!

– Запиши ее данные… – бросил ассистент своей подручной.

Ковальски отошла в сторону, но вдруг остановилась и уставилась на меня. Причем не на лицо, а на ногу, точнее, на бедро, где у меня та самая роковая татуировка.

Под ее взглядом я почувствовала себя неуютно, захотелось чем-нибудь прикрыться. А Лилиана перехватила мой испуганный взгляд и сделала знак подойти к ней. Я послушно подошла, хотя мне этого очень не хотелось.

– Пройдите в мой кабинет! – Лилиана слегка притушила блеск глаз, и голос ее был спокоен, но я поняла, что влипла. Ну как же я забыла про татуировку?

Я попятилась, но Лилиана крикнула охраннику:

– Толик, проводи! – и вышла.

– Сейчас, – сказала я Толику, – оденусь только.

– Еще чего! – Он грубо взял меня за руку повыше локтя. – Сказано идти – значит, иди в чем есть!

И я поняла подтекст – в голом виде я никуда не убегу, и эта Лилиана может сделать со мной все что захочет. А откуда я знаю, может, она такая же сволочь, как Вадим? Или еще хуже…

– Отвали! – Я вырвала руку. – Что у вас за порядки? Тут тюрьма или бордель? Один на голых девиц пялится, другой силой куда-то тащит! В гробу я видала ваш кастинг, уйти хочу!

В глазах охранника мелькнула растерянность: справиться со мной он может одной левой, вон какой здоровый, но не будет же он это делать на глазах целой толпы женщин.

– Спокойно! – Откуда-то появился давешний толстяк. – Не нужно волноваться, просто Лилиана Васильевна предложит вам роль. Я бы на вашем месте не отказывался…

А сам аккуратно теснил меня к двери.

– Дайте хоть одеться!

Толстяк махнул рукой, и долговязая девица протянула мне видавший виды махровый халат. Было противно надевать чужую вещь, но я решила не спорить и посмотреть, что будет дальше. Ну не убьют же они меня при всем честном народе…

Толстяк сам провел меня по длинному коридору и постучал в дверь в самом его конце.

– Войдите!

Очевидно, Лилиана не ожидала, что я приду не одна – лицо у нее было такое злое, что даже видавший всякое толстяк остановился на пороге. Надо отдать ей должное: с лицом своим она совладала мигом, но он все же что-то заподозрил, потому что крутил головой и все медлил уходить.

– Начинайте без меня! – строго сказала Лилиана. – Я займусь с этой девушкой.

Я подумала, что это хорошо, толстяк меня запомнит. Приободрилась и потуже завязала поясок халата.

– Ты кто такая? – прошипела Лилиана, плотно закрыв дверь за ассистентом в твидовом пиджаке. – Ты зачем явилась? Вынюхивать, высматривать? Кто тебя послал, говори!

– Вадим, – ответила я спокойно. – Меня послал Вадим.

– Вадим? – Она побледнела и отшатнулась. – Как это? Что ты такое говоришь?

«Доверься ей! – прозвучал вдруг у меня в голове голос. – Расскажи кое-что, только не вываливай все сразу!»

«Сама знаю…» – огрызнулась я. Очень мне не понравился взгляд Лилианы. И красота ее вся куда-то ушла, поблекла от такого злобного взгляда.

– Ты врешь, он не мог тебя послать, зачем ему… – пробормотала Лилиана.

– Ну да, я сама тебя нашла через него. – Я решила не чиниться и тоже звать ее на «ты». – И, знаешь ли, не советую тебе разговаривать со мной в таком тоне, потому что ты про меня ничего не знаешь, а я про тебя – многое.

– Например? – она прищурилась.

– Например, я знаю, что ты встречаешься с Вадимом тайно и очень шифруешься. Приезжаешь к нему сама в его дыру, в деревенскую халупу, оставляешь записки, чтобы не звонить…

– Ну мало ли зачем женщина к мужчине приезжает… – протянула Лилиана.

– Ни за что не поверю, что этот придурок нужен тебе для секса! – парировала я.

– Почему – придурок? – машинально спросила она. – И вообще, милочка, вопросы здесь задаю я! А ты мне отвечаешь, причем быстро и честно!

– С чего это вдруг ты вздумала мне угрожать? – рассердилась я. – Что ты мне можешь сделать? Ну выбросит меня твоя охрана из студии, да я сама уйду! Ну накостыляет мне твой охранник, так и то побоится. Я ничего не сделала, за что на меня нападать? Может, ты полицию вызовешь? Да никогда, шуму побоишься.

– Мне скрывать нечего, с чего мне полиции бояться? – огрызнулась Лилиана, но довольно вяло.

– Было бы нечего скрывать, не пробиралась бы к Вадиму тайно под покровом ночи! – фыркнула я. – Не связывалась бы с ним вообще!

– Он мне нужен, – сквозь зубы сказала она, – только он может мне помочь!

– Да с чего ты взяла, что он станет тебе помогать?

– С того, что я плачу ему за информацию!

– Ой, и что он тебе может рассказать? Про этих козлобородых, что устраивают странные ритуалы в подвале, куда попадают из ночного клуба? Да он сам ничего не знает!

– Он сказал, что все выяснит! Он вхож туда!

– Да я тебя умоляю! – Я едва не засмеялась в голос. – Да он у них мелкая сошка, кто станет с ним делиться информацией?

– Мелкая сошка?

– Вербовщик! – Я уже не старалась скрыть злорадства в голосе. – Находит девчонок, приглашает их в клуб, там опаивает чем-то, им делают татушку, вот как у меня, они под кайфом, ничего не помнят, что с ними было. Потом… – Тут я запнулась, поскольку не хотела сразу вываливать всю информацию, которая, как известно, ценный товар. – Потом не знаю, что с ними делают, но только знаю, что дело это криминальное, девчонок выбирают одиноких, чтобы никто их не искал. И твой Вадим этим занимается, оттого и меняет номера на машине, чтобы его никто не опознал. Да все равно найдут рано или поздно, я же нашла! Или те, козлобородые, прикончат, они, я знаю, им недовольны! Так что зря ты с ним связалась!

Лилиана вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками.

«Не дави на нее! – сказал голос у меня в голове. – Вы же на одной стороне!»

– Послушай… – я заговорила мягче, – а что, если нам… ну просто поговорить по-хорошему. Вдруг это поможет?

Она отняла руки от лица. Глаза ее были темными и совершенно сухими.

– С чего я должна тебе верить?

– А с чего ты поверила Вадиму?

– Мы с ним раньше в школе учились. Ты права, – вдруг сказала она, – это не повод доверять человеку. Но… Как ты оказалась замешана в эту историю?

– Случайно, – как можно искренней ответила я, хотя сомнения в этом у меня были.

Затем отпила водички из бутылки, что стояла у Лилианы на столе, и рассказала ей всю свою историю. Точнее, не всю, а выборочно.

Как Вадим долго меня обхаживал, как я сдуру, а точнее, от безысходности приняла его приглашение, как очнулась на следующее утро в незнакомой квартире, ничего не помня о прошедшем вечере, как убежала оттуда, как столкнулась в бассейне с незнакомой девицей с такой же татушкой… вот тут я слегка подкорректировала рассказ, сказав, что девица меня послала подальше, а я узнала только, что ее тоже зовут Жанной.

А потом, поскольку я плохо помнила, что случилось прошлой ночью, то решила проследить за Вадимом, с этой целью поехала в тот самый ночной клуб и пролезла вслед за двумя козлобородыми, которые тащили девицу под сильным кайфом на ритуал.

Сам ритуал я описала в деталях и подробностях, но хоть Лилиана и слушала меня, не перебивая, в глазах ее не видно было особого интереса. Зато когда я рассказала, как главный жрец отчитывал Вадима, глаза ее зло блеснули.

– Значит, за каждую девчонку он получает деньги… – протянула она. – Надо же, дерьмо какое…

– Причем мелкое, – кивнула я. – Ну, в общем, дальше все ясно. Я выследила его машину, поехала в Озерки, а там, знаешь, соседка очень любопытная, все подмечает. И собачка ей под стать, вытащила твою записку из почтового ящика, ну и…

– Он поставил условие по телефону не общаться, дескать, так его легко отследят…

Я только пожала плечами. Если уж я, обычная женщина, сумела так легко выследить Вадима, то любой профи сделает это в два счета. Другое дело, что этот жадный придурок никому не нужен.

– Теперь – твоя очередь!

– Ну… – Лилиана вздохнула, – думаю, что могу тебе кое-что рассказать. Только имен не назову. В общем, один человек, мой… в общем, близкий друг, сейчас находится в очень сложном положении.

Я опустила глаза, чтобы не выдать себя. Все-таки эта Лилиана не то наивна, не то очень самоуверенна. Неужели она думает, что про ее отношения с тем человеком никто не знает? Журналисты выкапывают все про мало-мальски известных личностей, а эта все-таки актриса. Уж если моя знакомая Ираида и то без труда нашла в Инстаграме или где там еще какие-то намеки, то если привлечь Зюзю, тоже выясню все очень быстро. А Ираида, кстати, болтала о том, что Лилиану несколько раз видели в обществе одного такого… ничего особенного, обычный бизнесмен, про него мало знают, потому что они с Лилианой свою связь тщательно скрывают.

Да, но Лилиана не знает, что у меня есть Зюзя. И не узнает, всегда полезно придержать кое-что для себя.

– Два месяца назад умер его отец. А он был женат вторым браком и… в общем, так получилось, что они долго не общались. Но перед смертью отец хотел его видеть, но ему не позволили.

– Второй брак? – понимающе спросила я.

– Ну да, его… в общем, вторая жена сделала все, чтобы в свое время поссорить отца с сыном.

– Понятное дело. – Я вспомнила Зюзю, с которым было то же самое.

– У нее свой сын от первого брака, так вот она хотела, чтобы все досталось ему.

– А там, я так понимаю, было что оставить.

– Да, покойный был человек небедный… далеко не бедный.

«И это мы выясним…» – подумала я.

– В общем, его сын ничего не ждал, но тут позвонил адвокат, который вел дела покойного и был его старым другом, сын его знал в детстве. И он сказал, что перед самой смертью его отец составил другое завещание. В первом-то все отходило его жене, а стало быть, и ее сыночку. А теперь он выделил вдове приличное содержание, а крупную фирму, большую часть финансов и еще много ценной недвижимости оставил сыну.

Адвокат назначил встречу через пару дней, сказал, что он – человек пожилой, не слишком здоровый и хочет завершить это важное дело, так как дал слово своему другу, что доведет его до конца. И вот буквально накануне этой встречи, адвокат, господин Станишевский, попал в аварию со смертельным исходом.

– Вот как? – Я подняла брови. – Было расследование?

– Ну да, сказали, внезапный инфаркт, прямо за рулем, хорошо, что врезался в столб, и никто больше не пострадал. Так что списали на несчастный случай, тем более человек пожилой, ну переволновался, тем более, жаловался на сердце.

Завещания при нем не нашли, в его конторе тоже. Мы наняли частного сыщика, который и выяснил все подробности. Секретарша сказала, что завещание было, она сама печатала текст, Константин Сергеевич ей доверял. Но сказала приватно, потому что явно чего-то боялась. В общем, осталось ждать чуть больше трех месяцев, и в силу вступит то, первое завещание.

– А причем тут эти, с ритуалами?

– А тот, кто у них главный, и есть маменькин сыночек. Он мистикой увлекается, а больше ничего не делает. То есть это так говорится, а я не верю. Что-то тут не то. И вообще, должна же справедливость восторжествовать.

– Это вряд ли… – осторожно сказала я.

– В общем, случайно я узнала, что Вадим там крутится, ну и решила, чтобы он побольше про этого жреца узнал. Да вот, видно, просчиталась, нельзя на него надеяться.

– Вот это верно.

– Лилиана Васильевна! – это стучали в дверь. – Вас ждут на кастинге!

– Надо идти! – Лилиана встрепенулась. – Работа ждет.

Я вспомнила, что меня она тоже ждет. Условились мы с Лилианой держать друг друга в курсе, если узнаем что полезное. Я-то не собиралась бросать это дело, она – по своим причинам – тоже. На прощание я высказала просьбу:

– Мне бы пару париков и еще чего-нибудь, чтобы внешность менять. У вас на студии этого должно быть много.

– Сделаем!

Охранник Толик проводил меня в раздевалку, терпеливо дождался, когда я оденусь, и отвел в гримерку.

– Что, не взяли? – хмыкнул он.

– Не понравилась, сказали, в другой раз. – Я сделала вид, что расстроилась.

– Я бы тебя взял, – сказал он, – мне ты понравилась.

И сказал это он серьезно, без улыбочки, так что я сдержала ехидный ответ, что, слава богу, не он в студии все решает.

Симпатичная женщина средних лет выдала мне три парика и еще научила, куда вставлять накладки, чтобы нос казался шире, а щеки – пухлее. В общем, я провела время с пользой, и простились мы дружески. Толик куда-то испарился, чему я была только рада, не иначе, он хотел свидание назначить, а мне сейчас не до того.

Карл VII, несчастный дофин Франции, сын безумного короля Карла VI, сам не ведал, имеет ли он права на престол. Никто в королевстве доподлинно не знал, сын ли он покойного короля или герцога Орлеанского, любовника его матери, Изабеллы Баварской, порочной и коварной женщины, которую за глаза называли вавилонской блудницей. Знала это только сама королева – но она хранила тайну. Она презирала своего бледного, болезненного, нерешительного сына и в письмах и документах именовала его «так называемый дофин».

Несчастный дофин сомневался в своих правах – и эти сомнения лишали его последних сил, делали этого человека, и без того робкого, еще слабее. Некрасивый, низкорослый, тощий, с обвислым носом и сонными оловянными глазами, он хотел, казалось, только одного – чтобы его оставили в покое. Он удалялся в самые дальние уголки Шинонского замка, чтобы побыть в тишине и одиночестве.

Но покой был ему недоступен.

Англичане наступали с запада, бургундцы – с востока, остатки королевства таяли на глазах. Истерзанная войной страна распадалась на множество частей, как лоскутное одеяло.

И тут комендант Вокулёра сообщил дофину, что послал к нему какую-то деревенскую девчонку – то ли святую, то ли ведьму, которая вбила себе в голову, что призвана спасти королевство и короновать его на царство.

Так кто же она – святая или ведьма? Дофин никак не мог решить этот вопрос, когда Жанна со своими молодыми спутниками уже входила в Шинонский замок по подвесному мосту. И тогда он решил устроить для нее небольшое испытание.

В парадной зале люди толпились, как на рыночной площади. Рыцари в доспехах, придворные в узких, расшитых золотом камзолах, в башмаках с длинными загнутыми носами, дамы в жестких, как лубок, парчовых платьях и рогатых чепцах с вуалями.

В зале пахло пряными одуряющими духами, но еще сильнее – потом и перегаром. Рыцари и вельможи, прелаты и придворные дамы с удивлением и недоумением смотрели на ту, что вошла в сопровождении двух спутников. В мужской одежде, с коротко остриженными волосами… кто она такая? Женщина или мужчина?

Жанна шагала среди них, не робея и не теряясь, оглядываясь по сторонам в поисках того, к кому пришла. Среди прочих придворных заметила она высокого смуглого человека с яркими карими глазами и густой иссиня-черной бородой. Отчего-то его взгляд взволновал Жанну. Она хотела спросить, кто этот рыцарь, но не знала, к кому обратиться с таким вопросом.

– Должно быть, вот тот – дофин! – прошептал рыцарь Бертран, толкнув Жанну локтем и указав на толстого, важного господина в роскошном камзоле.

– Нет, вот тот! – возразил рыцарь Жан, увидев высокого худощавого вельможу с атласной лентой через плечо, с властным и решительным лицом.

Но Жанна молча прошла мимо того и другого, словно кто-то незримый вел ее за руку.

Среди рыцарей и вельмож дофин был самым невзрачным, неприметным, беднее всех одетым, но Жанна сразу же нашла его в этой толпе, подошла и опустилась на одно колено:

– Да пошлет вам Отец Небесный доброго здравия и долгих лет жизни, благородный дофин!

Дофин усмехнулся. Что ж, эта деревенская девчонка успешно выдержала первое испытание…

А она подошла к нему ближе – слишком близко, как подумали придворные, и проговорила так тихо, что никто, кроме дофина, ее не услышал:

– Можете не сомневаться, милорд, вы – сын своего отца и законный наследник трона!

Дофин вздрогнул. Эта девчонка знает, о чем он более всего беспокоится? Откуда ей известен ответ на вопрос, который мучает его днем и ночью? Кто ее надоумил?

Он быстро огляделся по сторонам – не слышал ли ее слова кто-нибудь из приближенных?

Кажется, нет…

Дофин взял девчонку за локоть и отвел ее в дальний угол палаты, где никто не смог бы подслушать их разговор.

– Кто ты и что тебе нужно? – спросил Дофин, пристально глядя на Жанну своими сонными, припухлыми глазами.

– Я дева Жанна, – ответила та просто. – Царь Небесный прислал меня к вам, милорд, чтобы сказать: вы – истинный наследник французского престола и будете коронованы в Реймсе.

В глазах дофина все еще тлело сомнение, и тогда Жанна негромко проговорила:

– Господин мой велел напомнить вам, милорд, о трех молитвах, которые вы вознесли к его престолу во время паломничества к Лурдской Богоматери.

– Откуда ты знаешь… – пролепетал Дофин едва слышно.

– Первая ваша молитва была – если вы не законный сын своего отца, то чтобы Господь Всемогущий дал вам силу прекратить войну с англичанами. Вторая – если вы виновны в страданиях Франции, то чтобы он позволил вам одному принять на себя эти страдания. И третья – если французский народ сам повинен в этих мучениях, чтобы Господь простил его и помиловал.

– Святая! – прошептал дофин, и вечно тусклые глаза его вспыхнули. – Только святая может знать, о чем я тогда молился!

Тут Жанна почувствовала на себе чей-то взгляд.

Оглянувшись, она увидела высокого рыцаря с иссиня-черной бородой. Он пристально смотрел на нее.

– Позвольте спросить вас, милорд, – обратилась Жанна к дофину, – кто тот высокий чернобородый господин, что так пристально смотрит на нас?