Никон. Поэзия XXI века

По дозволенью тяти, скибу воска

Я батюшке во храм наш сельский снёс.

А мачеха о том тотчас прознала,

И била крепко скалкою меня,

И за власы по горнице таскала,

И в печь сажала, подпустив огня.

Да спас Господь и бабка Аграфена —

Отцова матка. В горницу взойдя,

Она схватилась раскидать полена,

Одним лишь этим спасся, отче, я.

А в р а а м и й

Не мачеха, а суща дьяволица (крестится)

И пасека, гляжу, при доме есть.

Н и к и т к а

За кузнею. Отец, как притомится,

Идёт туда. Пчела – его болесть…

А в р а а м и й

Так кто отец твой, отрок, и откуда?

Н и к и т к а

Отец мой в Вельдеманово кузнец

И пахарь вместе…

А в р а а м и й

Истинное чудо

Твоё спасенье, отрок. И конец

Твой, видно, не в пещи огнистой. Дале

Мне сказывай… Кем грамоте учен?

Уж не отец Иван тя взял из жали

В ученье. Он мудрейшим наречен

Из иереев, служит кто в округе.

Н и к и т к а

Он самый, отче. Я ему в дому

И в храме помогал. И без натуги

Входил в ученье. Мне ить самому

В отраду честь Священное Писанье

И Богом освящённую Псалтырь.

А в р а а м и й (с хитрецой)

А к пасеке ходил? Имеешь знанье

О пчёлах? Наш Макарьев монастырь

И мёдом славен от, и воском белым…

Да пасечник – отец Савватий – слёг…

И невдомёк, кто мог бы этим делом

Заняться. Кто управиться бы смог.

Ведь как Савватий слёг, его подручник,

Куда, не знаю, сбёг. Пропал, шельмец.

И к пчельнику приставлен ноне ключник:

Ещё чуток – и пасеке конец?

Н и к и т к а (торопливо, с надеждой)

Я к пасеке ходил, отцом научен.

И пчёл люблю, и норов знаю их.

А в р а а м и й

Сей труд тебе не в тягость, и не скучен?

Н и к и т к а

Готов робить я, отче, за двоих.

Есть и заклад. Коп пятьдесят, наверно.

А в р а а м и й

Где взял, о том не будем поминать.

Вернём отцу. Не с этаких вот терний

Греховных надо, сыне, начинать.

Н и к и т к а

Меня, молю, послушником примите

В обитель!

А в р а а м и й (улыбаясь)

Тут нам не о чем судить:

Ты послан свыше в нужный час в обитель —

И отказать, лишь Бога прогневить.

Послушником при пасеке труждаться

Отныне будешь.

Н и к и т к а

Век за вас молить

Я Бога, отче, стану!

А в р а а м и й

Расстараться

Тебе придётся, дабы впредь не злить.

Кричит:

Василий!

Входит келейник.

Взавтре утром, без вспомина

Пошли-ка в Вельдеманово. Кузнец

Там есть.

Обращается к Никитке:

Как звать-то?

Н и к и т к а

Мина Минов.

А в р а а м и й (келейнику)

Пусть скажет, что в послушниках малец

Его у нас в обители остался.

Возрадуется пусть и слёз не льёт.

Отца Ивана (я с ним крепко знался

Когда-то) пусть, не мешкая, найдёт

И передаст от нас ему в подарок

Ковригу воску и земной поклон

За отрока. И скуфию – в приварок,

Пусть поминает добрым словом он

И нас, и нашу славную обитель.

Он без корысти ночию и днём

За веру православную ревнитель,

И мы его в моленьях помянём.

Сцена пятая

1622 год. Осень. Авраамий на коленях перед образами в своей келье. В дверях, на коленях же, стоит келейник. Авраамий, закончив молиться, встаёт с колен и оборачивается к келейнику.

А в р а а м и й

Готовится ли к постригу Никита?

К е л е й н и к (поднимаясь)

Он, отче, весь в моленьях и трудах.

А в р а а м и й

Душа его ко Господу открыта;

И многомудр, и ведом Божий страх

Его душе.

К е л е й н и к

И пасека в порядке.

И два монаха трудятся при нём.

А в р а а м и й

И строг, и памятлив, и речи гладки,

А вместе с тем, сердечным жгут огнём.

Подходит к маленькому зарешёченному оконцу.

Не он ли это там с широким брылем

У входа в храм челом бьёт до земли?

А ну-т-ко, призови его, Василий —

Спрошу его: не передумал ли.

Келейник выходит. Игумен садится на лавку. Спустя какое-то время в келью входит статный юноша – послушник Никита. В руках широкополая соломенная шляпа пасечника – брыль.

А в р а а м и й

Поди сюда, сын мой. Садись-т-ко рядом.

Тебя аскетом, право, не сочтёшь.

Ты статен и румян. Тебе ли надо

Чернечество? Что в нём ты обретёшь?

Иное дело – белое священство:

Приход, жена, детишек полон дом,

Сад, пасека – ну разве не блаженство?

Не мне в твоём быть выборе судом.

Священников, столь знающихся в книгах

Богослужебных, проще сосчитать,

Чем тех, кто изъясняется на мигах…

В иных церквах и этих не сыскать…

Монахи, коих дал тебе в ученье,

За пасекой, я чаю, приглядят…

Н и к и т а

Нет, отче, нет! Моё твердо решенье.

Принять мне постриг ангелы велят.

Они, сияя, в снах ко мне слетают,

Осанну Богу радостно поют.

И словно от меня чего-то чают…

И знаю я чего. Здесь мой приют.

А в р а а м и й

Ну что ж… Коли решил, претить не стану.

Иди, готовься к постригу. Хотя…

Скажи, как ты относишься к смутьяну,

Что ко греху пристрастен пития,

И в монастырь митрополитом прислан

Для исправленья нрава?

Н и к и т а

Говорлив

И боек, отче. Чаю, наша пристань

Ему не впрок. Уж больно он строптив.

Поколебавшись, продолжает:

Меж нашими монахами намедни

Диковинный случился разговор.

И всяк был прав, и даже посередний

Не мог меж ними разрешить тот спор.

А в р а а м и й

В чём диспут сей, мне кажется, я знаю.

Всё мних тот, что принять мне довелось

Средь братьи баламутит без потаю.

Как дожил только до седых волос?

Монахов молодых зело смущает

Крамольным словом этот паладин.

Бог милосерд. Он грешников прощает…

Хоть и таких, как этот сукин сын.

А вот прощу ли я – то неизвестно.

Так в чём был спор?

Н и к и т а

Сей пришлый мних твердит

Что средь властей духовной и телесной

Духовная превыше состоит.

А в р а а м и й

Ну, в том и я не усмотрю крамолы.

Н и к и т а

Он из того выводит, что мирской

Властитель пасть обязан, отче, долу

Перед духовным чином…

А в р а а м и й

Воровской

Тут умысел. Ведь знаемо от века:

Власть кесарей превыше на земле

Любой другой. Духовная опека

Лишь в том, чтоб кесарь не погряз во зле.

Земная власть не надобна священству.

Кто вправе власть над кесарем вершить

Телесную? То – гибель. От младенства

То надо всем и строго вразумить.

Н и к и т а

В латинских странах, отче, папа правит

Над кесарями власть.

А в р а а м и й

Так да не так.

Сей дерзкий мних намеренно лукавит…

Ужо найдётся на него кулак.

Смотри, Никита, не привети ересь,

Не огорчай больного старика.

Нам православным к старине примерясь

Пристало жить. Иди, иди пока.

Никита становится на колени под благословление, после чего выходит.

Сцена шестая

1623 год. Зима. Никита и его наставник монах Арсений прогуливаются за пределами монастыря.

А р с е н и й

Не впору за тобой сей муж приехал.

Знать, постриг твой придётся отложить,

Ведь, отъезжаешь, брат, не для потехи,

А мать отцову к Богу проводить.

Судьбы своей никто, мой сын, не знает —

Вишь, как перевернулся постриг твой.

Един лишь Бог, лишь Он располагает…

Ну что поник, разумник, головой.

Гляди, как пышно пали белы снеги.

Как ярко светит солнце, как легки

Те санки, что коньком влекутся пегим

К воротам монастырским от реки.

Покой и радость по земле разлились,

Как правит Русью православный царь.

И Филарет в великой ныне силе —

Наш патриарх – при сыне государь.

Царь Михаил без ведома отцова

Большого дела знамо не зачнёт.

Ничто в Москве без Филарета слова

Не деется – всё по его течёт.

Меняет тему разговора:

А что мужик сей? Видно, пахарь справный,

Коль за тобой приехал не в лаптях.

Н и к и т а

Дружок отцов он с малу. Тиха нраву,

А двор велик… Мя, отче, гложет страх:

А вдруг не возвернусь я с тех поминок.

А р с е н и й

Езжай, езжай, старушку проводи.

Какой же ты, Никита, будешь инок,

Коль не имеешь жалости в груди.

Н и к и т а

Она одна меня в семье жалела.

Подкормит мя от мачехи тайком,

И гладит по головке… А как пела!

Я с пеньем русским от неё знаком.

А р с е н и й

Езжай, езжай… Проводишь в путь последний,

А там и возвернёшься в монастырь

И примешь постриг. Мне сказал намедни

Игумен: подарили, де, потир

Златой монастырю купцы. Вот чудо!

Вернёшься – полюбуешься.

Н и к и т а

Едва ль.

Вещует сердце: ухожу отсюда

Я навсегда.

А р с е н и й

Не жаль себя, не жаль.

Н и к и т а

Мне нынче, отче, сон какой приснился:

Мне встречь мужик шёл справный с батогом.

И тут с небес преясный свет пролился…

Один лишь свет… А дальше тьма кругом.

Пред мужем тем смиренная отара

Овчей. И вдруг раздался сильный гром,

И стадо раздвоилось, стало яро.

Я-то похолодевшим зрел нутром.

И так силён стал свет тот, так преярок,

Что поглотил на миг весь Божий мир…

И тут из света я… В руке огарок

Свечи. В другой руке златой потир.

А вкруг меня святые, словно свита;

И все как будто кажут на меня,

И речат: Ты един должон, Никита,

Спасти наш храм от адова огня.

И стал тот свет помалу отдаляться,

Я шёл за ним, смысленности лишён,

В душе почал шар огнен раскаляться,

И всё в ушах: должон, должон, должон…

А р с е н и й

То вещий сон, Никита!

Н и к и т а

Да! Я знаю.

А р с е н и й

И мёд и горечь будешь, сыне, пить?

Н и к и т а

Я грамоте учусь и не дерзаю

Людей вперёд святой водой кропить.

А р с е н и й

Твой светлый разум быстро постигает

Божественной премудрости азы,

Как будто кто невидимый стегает

Тебя и гонит.

Н и к и т а

Имя той лозы,

Свет отче, ты. Меня ты вразумляешь

Ко Божьей правде. Был бы я смыслен,

Кабы не ты? То ты меня стегаешь,

С очей стирая множество пелен.

А р с е н и й

Мир христианский, отроче, устроен

Не просто. Коли хочешь вызнать что —

Корпи всю жизнь над книжною горою.

Крепи и память, чтоб не решето

Она являла. Для сего же надо

Жалеть людей и быть среди людей.

И чернь и знать – все, все стоять мы рядом

Пред Богом будем: чистый и злодей,

И пахарь добрый, и гордец боярин,

Ревнивый пастырь, и седой мудрец —

Кто б ни был ты, быть должен благодарен

За всё, что даровал тебе Творец.

Все мы придём на этот суд великий,

И там воздастся каждому из нас.

Езжай, езжай… Не майся, поелику

То Божья воля. Сон же – Божий глас.

Не знаем наперёд, что с нами будет.

Когда ж, Господь нам шлёт такие сны,

Он нам надежду дарит или будит

В нас жажду чуда: что там? Но косны,

Косны, мой сын, в невежестве мы нашем.

Не смертным Божий промысл разуметь…

В чём чей удел? Мы нашу ниву пашем,

Чтоб оправдать сей краткий миг успеть

Пред Богом. Так езжай же и не думай

О том, что ждёт тя. Долг сыновний свят.

Мир, сын мой, право, не такой угрюмый.

Крепись. К вечерне, кажется, звонят.

Часть 3. Приход

Сцена седьмая

1623 год. Зима. Горница в доме лысковского священника отца Ивана. Батюшка беседует с Никитой.

Отец И в а н

Эк, вымахал! Не отрок – муж степенный.

Поди ко мне, тебя благословлю.

Благословляет, а затем обнимает Никиту.

Отец И в а н

И мне недолго зрети мир сей бренный…

Да как с приходом быть? Вот и терплю.

Средь молодых замены нет достойной…

Негоже храм на пришлого бросать…

А вдруг – дурак, а вдруг – буян запойный,

А третий – лодырь, что не описать.

Вот разве… Ты, Никита, ростом статен,

Премудрости Божественной учён…

И, говорят, епископу приятен;

Мне сказывали, о тебе наслышан он.

Хозяйство-то у вас с отцом изрядно.

А и отец немочен стал и хвор.

Как отбыл ты, так всё пошло нескладно:

Бог всех прибрал. Пустым остался двор.

Н и к и т а

Отец слезой горючей обливался,

Просил меня и скарб, и двор принять…

Да я в монашьей жизни подвизался —

Жду пострига. Идти негоже вспять.

Отец И в а н

Негоже, коли нажитое сгинет,

Негоже, супротив отца идти.

Размысли крепко. Скоротишь ты Мине

Его лета, Господь тебя прости.

Раздаётся стук в дверь.

Отец И в а н

Входи, входи, Настасья.

Входит статная сероглазая девушка.

При виде Никиты её лицо покрывается румянцем.

Погляди-ка,

Кто в гости к нам пожаловал. За сим

Я отлучусь. В подполе земляника

В меду: ты пригости и распроси

Никитушку. (С хитрецой) И вспомянуть былое

Не позабудь: кого брала в мужья?

(Никите) А в чудодействе с нитью и с иглою —

Что вихрь. Сундук уж полон кружевья.

Выходит.

Н а с т а с ь я

Дозволь, Никита, я присяду рядом.

Н и к и т а (краснея)

Гляжу я, как и прежде, ты смела.

Н а с т а с ь я

(присаживаясь на лавку близ Никиты)

Ты для меня, Никитушка, награда

От Бога: я шесть лет тебя ждала.

И батюшку о том я упросила,

Что если до шестнадцати годов

Ты не придёшь, то пусть меня немилый

Берёт женой под самый бедный кров.

Н и к и т а

Ты мне всегда люба была, Настюша.

Да я обетован монахом стать.

И как мне быть, кого мне нынче слушать?

Н а с т а с ь я

Ты постриг свой успеешь наверстать.

Отец мне рек, что ты един хозяин

За Миной остаёшься. А и храм

Тебе отдаст для отправленья таин —

Он бает, ты премудр не по годам.

Возьмёшь меня женой и непременно

Мой батюшка отдаст тебе приход.

И нощно будем жить в ладу и денно,

И будет почитать тебя народ.

Я ведаю всё то. И будут дети

У нас с тобой и здравы, и чисты…

И Бог тебя, Никитушка, приветит…

А в свой черёд приимешь постриг ты.

Н и к и т а (колеблется)

Ты, Настенька, зело меня смущаешь.

В твоих словах и правда, и обман.

Ты и себе, и ближним счастья чаешь,

А братией я буду осмеян.

Хотя не раз говаривал Арсений —

Наставник мой в святом монастыре:

Снискать благословенной Божьей сени

Везде возможно и в любой поре.

Н а с т а с ь я

Вот и размысль, Арсений что бы речил,

Каков бы дал совет? (твёрдо) Я вем каков.

Н и к и т а

Я тоже вем.

Н а с т а с ь я

Не век тебя стеречи

Арсений будет. Ныне твой покров —

Господь едино и Мария-дева.

Н и к и т а (смущаясь)

А ты скажи: пойдёшь за мя… женой?

Н а с т а с ь я (вспыхивая от счастья)

Вот неразумный. Ралишь после сева.

Пойду, Никита милый! Родный мой!

Схожу в подпол за земляникой с мёдом.

А ты пожди, Никита, я быстра.

Убегает.

Входит отец Иван с попадьёй и сыном Павлом.

Отец И в а н

А вот и я со всем честным народом.

Никита троекратно целуется с матушкой и с Павлом.

Отец И в а н

Так забираешь Настю со двора?

Н и к и т а

Беру, твоя коль будет, отче, воля.

Отец И в а н

Отца спросись и засылай сватов.

Обрадуй Мину. Он и жив дотоле,

Что ждёт ответа на свой отчий зов.

Обращается к попадье:

Мечи на стол, Арина, угощенье.

Настасья вбегает с крынкою.

Останавливается в дверях.

Приветим гостя милого как след.

Обращается к Настасье:

Невестушка, спасло тебя терпенье.

Да будет, дети, ваша жизнь без бед.

Служить мне тяжело, Никита, стало.

Павлуша, хоть учён, да юн пока.

Отдам тебе приход. Нешто за ралом

Тебе ходить? Привети старика.

Архиепископ Суздальский Арсений

Благоволит ко грешному ко мне

И не откажет в этой перемене.

С письмом поедем в Нижний по весне.

Ну а вперёд готовьтесь ко венчанью.

Всё разрешилось так, как и не ждал.

Дарует радость нам Господь нечаянну

Предвестьем добрых сладостных начал.

Сцена восьмая

1629 год. Весна. На паперти церкви в Лысково оживлённо беседуют московские купцы, приехавшие на Макарьевскую ярмарку.

1-ый к у п е ц

Такого умиления я в жизни

Не ведал прежде: и открыт, и строг

Сей поп Никита.

2-ой к у п е ц

Как безукоризнен

Он в службе. Как внушает пастве впрок

Богобоязни чувство.

3-ий к у п е ц

Как приветлив

Ко всем без различения чинов.

1-ый к у п е ц

И голос чист, и сам собой приметлив.

Отсель его в Москву бы, в храм наш нов.

2-ой к у п е ц

Дивуюсь я, что в столь немноги лета

Сей лысковский священник так умён.

Я, други, вам скажу: зачем нам где-то

Искать, коль рядом чистый Соломон.

3-ий к у п е ц

Уговорим его. Ты, Афанасий

В палаты патриаршьи, знамо, вхож.

2-ой к у п е ц

И то, Парфён; небось не приукрасим.

Ей-ей, сей попик всем, что есть, хорош.

Без патриарха дела нам не сладить,

Едва ль митрополит его отдаст.

1-ый к у п е ц

А нашего попа куда спровадить?

Он хоть и неразумен, да клыкаст.

Захочет ли с богатого приходу

Уйти, хоть не умён, ленив и груб?

Все знают эту скверную породу:

Ума на грош, а гонору – на рупь.

3-ий к у п е ц

Он с головой стрелецким покумился

И ходит с той поры, задравши нос.

Перевирает службу.

2-ой к у п е ц

И учился

Ли он чему-нибудь? Велик вопрос.

1-ый к у п е ц

Однако, тут едино Филарета

Решают дело слово и печать.

3-ий к у п е ц

Дождаться бы Никитова ответа,

Тогда и дело можно распочать.

А то медведко по лесу гуляет,

А три солидных мужа, знай себе,

И шкуру делят, и цену слагают…

2-ой к у п е ц

Да наш медведко, чай, в своей избе

Ужо вечерять всей семьёй собрался.

1-ый к у п е ц

Да нет же. Он в приделе окружён

Своею паствой верной.

3-ий к у п е ц

Расстарался

Бы наш невежа так.

1-ый к у п е ц (завидев отца Никиту)

Земной поклон.

Купцы снимают шапки, кланяются.

Благослови и нас, отец Никита,

Никита благословляет купцов.

3-ий к у п е ц

У нас к тебе преважный разговор.

Ты не дивись. Речь наша не открыта

Пусть будет до поры… нам не в позор.

Н и к и т а

Не по нутру мне, братья, ваша скрытность.

Я прям и сам, и всех к тому зову.

Что мне пред кем таить? Прозрачна бытность

Моя перед людьми.

2-ой к у п е ц

Допрежь молву

Нам удержать от злых ушей потребно.

3-ий к у п е ц

Огласкою тут дела не решить.

1-ый к у п е ц

Предивен твой приход и место хлебно,

И всем округ с тобой умильно жить.

Мы в Нижнем о тебе открыли славу

И, быв в нужде, приехали узнать,

Придёшься ли ты, грешным нам, по нраву?

Теперь готовы правду ту принять.

И лестное представить предложенье

Тебе. Так дело наше будет в чём?

Наш новый храм в Москве без попеченья,

Считай, стоит. И поп наш не учён.

На то ль мы возвели его, чтоб впусте

Он оставался хоть и в праздны дни.

Ты правишь службу, скажем, в захолустье,

А храм твой полон, стольному сродни.

Тебя мы, свят отец, нижайше просим

Согласье дать, коль сладим дело мы:

Прими наш храм!

3-ий к у п е ц

За то мольбу возносим

Уже сейчас. Нас извлеки из тьмы.

Надежду дай, а там уж расстараться

И нам черёд.

Н и к и т а

Оставить свой приход

Я не могу. Немало мудрознатцев,

Чай, и в Москве найдётся.

1-ый к у п е ц

Мы вперёд

О том и слова, отче, не промолвим.

Как сладим дело, так и огласим.

Н и к и т а

Нет, не могу. Не хмурьте, братья, брови.

Благослови вас Бог, и всё за сим.

(уходит)

2-ой к у п е ц

Так как нам быть? Священника иного,

Как этот нам уж точно не найти.

1-ый к у п е ц

Не майся, брат. Тут надо только слово

От патриарха. И не отойти

От умысла. Коли придёт бумага

От Филарета – спротив не пойдёшь.

Пора в Москву. Где наша колымага?

Всё станется… А попик-то хорош!

Сцена девятая

1634 год. Лето. Московский дом священника Никиты. В светлице в глубокой печали сидят: он сам, матушка Настасья Ивановна и церковный староста Савелий.

Н и к и т а (после долгого молчания)

Ну, вот и всё. Ушёл от нас Андрейка.

Знать, я пред Богом крепко завинил.

И в чём – я вем. Была у нас семейка,

Да вышла вся с тех пор, как схоронил

Остатнего сыночка…

С а в е л и й

Не кручинься,

Крепись, свят-отче, Бог наш милосерд…

Н и к и т а

Бог милосерд. И кажет мне: отринься

Земных страстей, ничтожный лживый смерд.

Не ты ли, раб, давал обетованье

Уйти из мира. Постриг не приняв,

Ты согрешил, и все твои стенанья

Пусты. Отныне твой земной устав —

Обитель Божья, строгая обитель.

Уйду… На Соловки уйду пешком,

Как хаживал святитель и строитель

Филипп. Пойду и я, Творцом ведом.

Настасья начинает плакать.

Н а с т а с ь я

О, Господи, ты дал нам столько счастья

В последние лета. Сынков родив,

Мы ожидали Твоего участья

В семейной жизни нашей. Много див

Ты сотворяешь, Господи, и каждый

Из малых сих – не чудо ли? И вот

Ты забираешь их. И сердце страждет.

Почто не отнял, Боже, мой живот,

А их оставил жить?

Н и к и т а

О, Святый Боже!

Прости за причитанья. Будет, мать…

Нам ли судить…

С а в е л и й

Коль что Господь положит,

Тому и быть. Тут нечего пенять.

Ещё родишь ты, матушка, сыночка…

А то и двух, и трёх, коль схочет Бог.

И ниточка проляжет от клубочка,

А там и новый спрядется клубок…

И ты, свет-отче, не бросай нас сирых…

Ты пастырь наш. Куда мы без тебя?

Почто нас сиротишь, почто по миру

Нагих пускаешь, словно не любя.

Н и к и т а

Ослушаться я Господа не в силах.

Ты нрав мой знаешь – я не отступлю.

За чад моих возлюбленных и милых

Молил я Бога и сейчас молю.

К иному Бог зовёт меня служенью,

Меня на прежний путь не сговорить.

Я буду жив по вашему моленью,

Чтоб новый путь ко Господу торить.

С а в е л и й (устало)

Пойду я, отче.

Н и к и т а

Прощевай, Савелий.

Осеняет Савелия крестным знамением. Тот, поклонившись образам, выходит.

Н и к и т а

Ну, вот и всё. Робятки отошли

Туда, где райский сад, где птичьи трели…

А нам Господь иную жизнь сулит.

Н а с т а с ь я

Никитушка, а может повернётся

Всё к лучшему опять. Савелий прав.

Уж лучше пить из своего колодца,

Чем бросить дом, в отчаянье раздрав

Одежды. Бог дарует нам детишек.

Бог милостив. Авось, Он нас простит.

Нам много ль надо? Ни к чему нам лишек.

Ты паству будешь впредь свою пасти,

А я при доме буду, при хозяйстве.