Хроники Альта. Ловец эфира. Том первый

Глянув на сиявший на солнце шпиль, Дрегори дождался, когда планеры исчезнут из виду и проделал трюк, который уже стал своего рода ритуалом, традицией. Он начал прохаживаться взад – вперед, изображая нетерпеливое ожидание. Причем последние пару шагов командор проделывал за Гранью, зависая над озером, как бы прохаживаясь по воздуху. Толпа засвистела, послышались первые заздравные тосты.

Несмотря на то, что до полудня было еще далеко, праздник набирал обороты. Гвардейцы, развлекая далекий от армейской службы люд, проводили показательные бои, заставляя неискушенную публику замирать с раскрытыми ртами, поражаясь силе и мастерству гвардейцев. Уличные комедианты и музыканты спешили заработать – отовсюду уже послышались первые песни, которым предстояло звучать до поздней ночи. Командор, достойно сыграв свою роль, мог немного отдохнуть, раз уж представилась такая редкая возможность. День выдался жаркий и Дрегори отошел от Грани в тень одной из статуй, изображавших героев островов.

Статуи украшали край взлетной площадки и были видны с любой точки внутреннего склона. На постаментах блестели всегда начищенные бронзовые таблички, на которых были запечатлены наиболее важные фрагменты истории Вольных Островов. Дрегори рассматривал искусное изображение гномьего небохода, пронзенного огненными стрелами. Текст записанного на табличке трактата он выучил наизусть еще мальчишкой, но не удержался и перечитал в очередной раз.

«Каждый житель Вольных островов, помни имена героев, позволивших тебе любоваться красотами этого мира, и вероломное предательство Короны, обрекшей своих подданных на верную смерть в давние времена. После Подъема воды разумные обезумили от голода и погрязли в междоусобицах и в череде кровопролитных войн. Так, в горниле несчастья родилось великое королевство людей, объединившихся против кланов гномов, сплоченных под властью жестокого Великого Мастера – да будет забыто его имя на веки. Гномы вторглись на благодатные земли Серпа и изгнали людей в долину, что за Великим хребтом. Так началась «Последняя война», в которой и должно было решиться, кому не место на Альте: гномам или людям. Доблесть твоих предков не знала границ: армия Короны вышибла хирд Великого Мастера с Рукояти серпа и продвинулась глубоко в прибрежные земли, но в тот день не было места радости. Великий мастер хитростью завлек армию людей в земли Серпа. Кланы смогли создать чудесный механизм, способный ходить по небу, нареченный «Гордостью». На нем лучшие из воинов кланов гномов перелетели через Великий хребет. Гномы заперли на Серпе и смогли прижать к горам лучших сынов Короны, а небоход с гвардией Великого мастера на борту улетел к столице – Лонириуму, ныне носящему позорное имя «Общий город». Большая часть войска людей, отрезанная от тыла, лишенная отдыха, отчаянно сражалась с хирдом, но механизмы гномов не ведали усталости, а люди в ту пору не знали, как бороться с воплощением подлости подгорного народа. Воины ждали помощи от Короны, они верили, что прибудь королевский полк с лучшими магами к Рукояти, гномы дрогнут и не смогут воевать в одно время и на западе, и на востоке. Обессиленное войско ждало помощи, и каждый бился до последней капли крови, когда раненый гонец, чудом прошедший через перевалы Великого Хребта, вернулся из столицы и сообщил, что Корона заключила мир с гномами. Позорный мир. Корона больше дрожала за свою власть, чем заботилась о жизнях подданных. Приказ гласил: «Всем воинам, оставив оружие, надлежит двигаться к Кевелле – новой столице Короны». После того, что было. После пролитой крови и братьев, ушедших в Тень. Друзей, сгоревших в жидком огне, что по ночам механизмы гномов изливали на изможденных воинов… О таком мире не могло быть и речи для измученной, но не сломленной армии. Ты, житель Вольных Островов, помни, чему учит жизнь легендарного мага Чейдара. Того, кто был рожден в семье рыбака и всю юность был простым грузчиком в порту, а стал тем, кто открыл тайны сил тяготения, которые ныне каждый зовет гравимагией. Он стал тем, кто с легкостью переносил неподъемные для других грузы. Тем, кто первый испытал гравимагию в бою. Чейдару выпал жребий объяснять усталым воинам, что гномы не выпустят их с Серпа, и что Корона бросила своих сынов умирать в муках. На общем сборе Чейдар принял командование обреченной армией. Он долго говорил с воинами, и все как один решили гордо уйти в Тень в бою, не сходя с пути предков. Сход решил, что позорной сдачи гномам не будет.

Наутро среди горных вершин показался гномий небоход, тот, который мастера прозвали «Гордость». Великий мастер возвращался с победой, спеша на помощь кланам на земли Серпа.

Житель Вольных островов, помни, что твои предки не убоялись даже ранее невиданного. «Гордость» был поврежден, подобно раненой птице он не мог подняться выше гор. Его борт украшали пробоины и черные опалины – следы огня. Старая столица не сдалась без боя. Великий мастер разрушил половину Лонириума – ту, что западнее Великой реки. Мне неведомо, почему уцелел дворец Короны и восточный город, но ведомо, что хирд спустился на землю и был бой, в котором Носящий Корону остановил гвардию Великого мастера, но заключил позорный мир.

Поврежденный небоход ушел обратно к Великому хребту. Чудесный гномий порошок дал возможность Великому мастеру трусливо посылать ядра и стрелы с небохода прямо на головы честных воинов и многие тогда решили, что Тень близка. Против гвардии Великого мастера, что нес небоход, уставшим детям Короны было не устоять. Но тогда случилось чудо: совсем юный маг показал Чейдару путь к спасению. Воины готовились к ночи и Чейдар обходил посты, вдохновляя бойцов на новые подвиги. Он увидел мага, взгляд которого был обращен к далекой точке в небе – небоходу врага, отныне по праву носящего свое имя «Гордость». Совсем еще юный маг отвлекал друзей от грустных мыслей, пуская в сторону небохода яркие искры пламени. В тот день Великий мастер не решился на переход через ущелье, так как ночь была близка. Оставшись неспешно кружить вблизи заснеженных вершин, он был уверен, что ни стрелой, ни магией люди не смогут покарать его. Но он ошибся.

Никто не знает, когда свет озаренья коснется его чела. Так уж вышло, что к Чейдару этот свет снизошёл в ту холодную ночь. Он приказал призвать сильнейшего из выживших мага – Пира, управляющего огнем так, как иные не могут и собственной рукой. Ныне его имя прославляет каждый маг-огневик. Чейдар приказал магу спать. Следующим утром Чейдар, когда солнце еще не явило свой лик, попрощался с друзьями и, взяв лишь самое необходимое, отправился к заснеженным вершинам гор. За ним, обвязавшись веревкой, шагал молчаливый и отдохнувший маг Пир. Небоход жался к горам, так как не мог противится строптивым горным ветрам. План Чейдара был прост: он хотел привести Пира на вершину скалы. Той скалы, что хранит перевал, где ныне стоит мой скромный очаг. Туда, где горные склоны так близки друг к другу. Зная талант огневика, Чейдар был уверен, что он сможет сжечь гвардию Великого мастера вместе с гордостью гномов. Гравимаг так далеко бросал копье, обвязанное веревкой, что мог быстрее других переправляться через расщелины в горах. Но ему приходилось почти тащить на себе непривыкшего к воздуху гор Пира. Он изнемогал от усталости, но упрямо продвигался вперед.

С восходом солнца «Гордость» начал свой полет через ущелье, а окончательно выбившиеся из сил маги остановились в одном шаге от заветной скалы. Дорогу им преградила лишь расщелина, через которую даже Чейдару не удавалось навести переправу. Копье не желало цепляться за гладкие камни скал, соскальзывая в пропасть. Отчаявшись, Чейдар расстелил на снегу свой плащ и лег на спину, набираясь сил. И вдруг, он заметил кондора, кружащего над ними. Следя за людьми, сильная птица, ни разу не взмахнув крыльями, описывала в вышине круг за кругом. В этот миг Чейдар и стал первым, кто понял, как подняться в небо, к свободе. Второе озарение указало магу путь к свободе островов. Из плаща, копей и веревки гравимаг сделал первое на Альте «крыло». Используя свой дар, Чейдар сумел перелететь расщелину, но разбился о камни заветной скалы, сломав руку. Он остался жив и сумел закрепить среди камней веревку, по которой Пир догнал друга. Огневик перевязал Чейдару раны и помог взойти на нужный склон.»

Записано Эйлин со слов мага Чейдара.

Планеров пока не было видно, а внизу у озера глава гильдии торговцев Жарме рассыпался в благодарностях Летной академии, суля золотые горы тем, кто решит пополнить ряды пилотов торговой гильдии. Время шло. Солнце поднялось выше, тени стали короче. Ища спасения от приближающейся полуденной жары, командор обошел фигуру Пира, укрывшись в сместившейся тени великого героя прошлого. От вынужденного безделья Дрегори продолжил чтение надписей на следующей грани постамента.

«Великий мастер спешил соединиться с хирдом на побережье, но «Гордость» требовала ремонта. Если бы Великий мастер не решил идти коротким путем через горы, а выбрал бы путь через Рукоять Серпа, то небоход пришлось бы сажать в землях Короны. Великий мастер решил не рисковать. Он не хотел давать ни малейшей возможности людям уничтожить небоход на земле. В то утро, стоя на мостике, он, не отрываясь наблюдал за поврежденным двигателем. Винт небохода то вращался, превращаясь в едва различимый круг, то замирал, силясь провернуть погнутый вал. Пар скапливался в трубах, вырываясь тонкими струйками из щелей поврежденных соединений. Давление росло, и вал со скрипом проворачивался, заставляя «Гордость» идти против ветра. Великий Мастер посмотрел на манометр – давление снова поднялось, и винт в очередной раз пришел в движение. Великий мастер размышлял. Его не покидало чувство, что победа в столице далась гномам слишком легко. Армия Короны по ту сторону хребта слишком легко отошла на юг. Лучшие её силы, не считая королевского полка, были заперты на Серпе. Если бы эти полки соединились с гвардией Короны, то исхода войны не смог бы предсказать ни один прорицатель. Великий Мастер принял решение: выпускать людей с Серпа было нельзя, ни при каких условиях.

– Дежурный, пиши приказ! – наблюдая за муками двигателя, Великий Мастер окончательно уверился в правильности своего решения. – Приказываю не выпускать с Серпа армию людей. Атаки прекратить, от боев уклоняться до моего прибытия в лагерь. Прорывы людей в сторону долины пресекать без жалости. – великий Мастер собственноручно вложил готовое послание в стальной кулон с секретным замком и, поставив на него свою печать, передал писарю.

Голубь упорхнул, неся на шее смерть тысячам воинов. Великий мастер посмотрел на солнце, восходящее из-за вершин, но вдруг что-то отвлекло его от ярких утренних красок. Он щурился, не в силах разглядеть две темные фигуры на заснеженном склоне. Глаза Великого Мастера стали слабеть на последних поворотах пути. Надев гоглы с полированным стеклом, что ныне ставят в дальнозоры, лучший из гномов увидел нового врага. На вершине приближающейся скалы сидела пара странных людей. На мостик вбежал дозорный:

– Люди сверху по правому борту! Какие будут приказания?

– К бою, – негромко приказал Великий Мастер. Гномы удивленно и встревожено оглядывались, вглядываясь в иллюминаторы, но не видели ни следа армии врага. Радость от недавней победы еще не прошла, но приказы исполнялись мгновенно.

– Пушкеты правого борта, товсь! – последовал новый приказ.

Опытный сотник, вынув заглушку из трубы, идущей на нижние палубы небохода, передал команду так, что у пилотов зазвенело в ушах. Захлопали открывающиеся крышки пушкетных люков – стрелки, наконец-то, увидели цель.

– Огонь по готовности! – распорядился Великий Мастер.

Он был спокоен: «Гордость» выстояла при штурме столицы против многих искусных магов, два человечка не могли быть серьезной опасностью. Но Великий Мастер не был бы собой, если бы вовсе оставил без внимания двух странных людей на вершине скалы. Он все делал на совесть и воевал тоже.

– Маги! Защита! – приказал Великий Мастер, подходя вплотную к иллюминатору. Как только он произнес эту команду, с рук одного из людей на вершине сорвались клубы огненных облаков. Огонь смерчем метнулся от человека к небоходу, и могучий аппарат окутали языки пламени.

– Огонь! – крикнул Великий Мастер, но было поздно. Купол, державший палубы в небе, лопнул в двух местах – из пробоин со свистом выходил горячий газ. Грохнули пушкеты, по ущелью пополз едкий дым «гномьего порошка». Поток огня прервался. Залп не пропал даром: осколок картечи попал в живот магу Пиру. Чейдар не видел ранения товарища, он лишь кричал:

– Порошок! Достать огнем порошок!

Пир четко, так, как бывает только в конце Пути, увидел, что «Гордость» и экипаж обречены, но спокойно ждать, когда Тень подползет ближе и к нему самому, было слишком страшно. Пир закрыл глаза, замер, крепко сжав кулаки. Пламя, словно охотничий пес, заметалось вокруг небохода, устремившись в норы открытых люков. Взрыв красно-черным цветком украсил ущелье и дал Чейдару надежду на спасение. Пир с грустью посмотрел на гравимага, из его раны сочилась темная кровь, уводя огневика все ближе к Тени.

– Расскажи обо мне людям, Чейдар. Я уже вижу Тень, – голос Пира стал совсем слаб. – Я никогда не хотел быть воином, но жизнь иногда сама решает, кем тебе стать. Вот и тебе нельзя уйти за мной. Тебе нужно вернуться к людям и вести их на запад. Пробейтесь на острова, на земли гномов. На них осталось мало воинов, лишь их семьи. Обменяйте их жизни на ваши… и пусть мир придет на земли Вольных Островов. Пусть Корона лишится своих лучших сынов. Вольному – воля. Ты, Чейдар, дашь волю людям.»

Записано Эйлин со слов мага Чейдара и записям

бортового журнала небохода «Гордость».

Показались первые планеры, возвращающиеся с южного берега. Дрегори ничего не оставалось, как приказать продолжить церемонию, готовить знаки отличия и такие желанные летные шлемы гвардии Вольных Островов. На взлетной площадке появились офицеры с небесно-голубыми подушками в руках, на которых лежали летные шлемы. Первое действие церемонии подходило к концу. Планеры выпускников зависали над головами офицеров, Дрегори называл имя выпускника, и один из офицеров поднимал подушку над головой, чтобы летный шлем нашел своего счастливого владельца. На горизонте показались два последних планера. Скоро академия превратится из учебного заведения в питейное, а строгий командор, по традиции, сам до утра будет разливать вино выпускникам и ученикам. Дрегори посмотрел в сторону приближающихся пилотов и выругался. Один из планеров не снижался, а напротив, набирал высоту.

– Дежурный по полю, лекаря, на вылет, – тихо распорядился Дрегори. Раздался топот десятка ног, боевой планер пошел на подъем. Командор сразу понял, что очередной смельчак решил испытать удачу, так сказать, дернуть кондора за хвост и достать флаг со шпиля. Часто такие пилоты заставляли вмешиваться в их полет инструкторов, бывали даже падения и аварийные посадки. Небо не умеет прощать ошибки. Планер кругами медленно набирал высоту, то исчезая в облаках, то появляясь в просветах.

– Чей планер? – сухо спросил через плечо Дрегори.

– Ученицы Кейлы, командор. – подходя ближе, доложил Юрас, – Ее дар выше среднего – может и осилит.

Старший инструктор явно волновался. Дрегори много раз видел такой блеск в глазах наставников, ведь проводить ученика до порога Высшей школы – большая честь и удача для любого наставника.

Солнце съело последние облака, и Дрегори поднес дальнозор к глазам. Планер Кейлы кружил вокруг шпиля, то поднимаясь выше, то опускаясь ниже его. Момент истины: чтобы снять флаг, нужно остановить планер, зависнув. Затем, сохраняя контроль над разумом, пилоту нужно было открыть колпак планера и отвязать флаг – это очень сложно, даже для опытного пилота. Наконец, планер Кейлы завис над шпилем, на солнце блеснул нож в тонкой девичьей руке. Кто-то в толпе закричал:

– У нее получилось!

Толпа взорвалась, планер качнулся, ударился крылом о шпиль и начал быстро терять высоту. Все затаили дыхание. Планер все же выровнялся уже почти у самой поверхности озера и стал быстро приближаться к летному полю.

– Людей и планеры с поля! – скомандовал Дрегори.

Слаженно заработали инженеры. Послышался топот десятков ног, планеры быстро устанавливали на тележки и спешно увозили в ангары, а люди торопились укрыться под крышей колоннады академии. Планер Кейлы сделал последний пируэт и, подняв нос возле самой Грани, лег на правое крыло, на горячие камни взлетной площадки. Кабина открылась, из планера вылезли изможденная белокурая девушка и мокрый от пота инструктор.

– Инструктор, ко мне с докладом! – распорядился командор.

– Офицер второго ранга Трэмп прибыл, – доложил, приходящий в себя пилот.

– Как прошел полет выпускницы? – невозмутимо осведомился Дрегори, словно и не видел всего происшествия своими глазами.

– Выпускница Кейла совершила беспосадочный перелет до северного берега и обратно. Во время обратного перелета поднялась на высоту пилотов Высшей школы и выполнила поставленную командором задачу, отвязав флаг от шпиля башни. После неудачного маневра повредила правое крыло планера. Далее, без вмешательства инструктора, совершила посадку в аварийном режиме. Планер требует ремонта, но пригоден для дальнейших полетов. Считаю выпускницу Кейлу достойной зачисления в Высшую школу. Доклад окончен.

– Можете идти офицер, выпускницу Кейлу завтра ко мне в кабинет.

– Слушаюсь, господин командор, – взял под козырек инструктор.

Дрегори подумал, что Трэмп сегодня напьется вдрызг на пару с Юрасом, который вместе с учениками, крича как полоумный, качал на руках белокурую пилотессу. Глядя на ликующих людей, Дрегори подумал, что, наверное, точно также первые островитяне качали своих героев. Чтобы не видеть грубого нарушения субординации и уставных отношений, командор отвернулся к статуе и прочитал очередную табличку.

«Прорыву в сторону моря гномы не мешали. Согласно приказу Великого мастера, они уклонились от боя и выпустили людей из гор. Спохватились лишь, когда уже было слишком поздно: люди укрепились в порту Рукояти. Захватив несколько кораблей, передовые отряды людей отправились на острова. После кровопролитного боя бывшая армия Короны захватила Чашу Дракона. Великий мастер погиб, и гномы снова раскололись на кланы, сильнейшими из которых стали: клан Великого хребта и клан Синих гор. Чейдар умело провел переговоры о перемирии и остановил войну. Гномы ушли с островов, предпочтя плодородные земли Серпа, а новые жители островов получили возможность забрать на новую родину свои семьи, поклявшись отказаться от подданства вероломной Короны.»

Записано очевидцем, Эйлин

***

– Идиоты, меня окружают одни идиоты, – устало, но без злобы, подумал Магнус. Он уже четверть часа рассматривал причудливые ботинки ректора Королевской академии. – Золотое шитье, самоцветы и какие-то магические свойства. Красивые. Нужно будет заказать похожие… Да, разглядывать обувь подданных – занятие достойное Короны, – Магнус едва заметно усмехнулся. Он уже полчаса ждал, когда уважаемый господин Геннер, ректор Королевской Академии, устанет с пеной у рта спорить с лордом-протектором, командующим армией Короны Одноусым Яном. Магнус уже давно принял корону и привык проявлять терпение к слабостям своих подданных. Особенно тех, на чье мнение опирался при принятии важных решений. Магнус с сочувствием посмотрел на командующего. По своему опыту Носящий Корону знал, что Геннер способен довести до белого каления кого угодно. Ян, с красным от крика лицом, тыкал пальцем то в господина ректора, то в макет землехода, который занимал почти весь ипподром Королевского дворца в Кевелле – нынешней столицы земель Короны.

– Бедняга Ян. А ведь он до сих пор уверен, что на Альте всего один материк, а эльфов считает вымыслом, – Магнус перевел взгляд с Яна на Геннера, своего учителя магии, и продолжил размышлять. – И этот не лучше, кроме магии и знать ничего не хочет. Не хочет видеть очевидного: не признает, что механизмы могут быть полезны. Вот из-за таких гениальных безумцев гномы в свое время и разрушили старую столицу, Лонириум. Мой Лонириум.

Магнус перевел взгляд на точную копию самого быстрого землехода гномов, величественно возвышавшегося над пустыми трибунами, – наглядный символ превосходства гномов над людьми в механике. Все попытки создать паровой двигатель, который хотя бы отдаленно напоминал гномий, провалились.

Близится война. Магнус видел её так же ясно, как и стоящую перед ним бесполезную гору железа. Неотвратимо, словно настоящий землеход, приближалась она тяжелой поступью стальных колес.

– Благодаря этой бесполезной куче железа мы теперь знаем, с чем предстоит иметь дело! Мы оценили соотношение потерь при штурме. Мы учимся воевать! – надрывался Ян.

– А ты знаешь, сколько стоило сделать эту копию? Заметь, без чертежей! Ты знаешь, сколько ушло метала на эту игрушку? Лучше бы наняли еще пару полков на эти деньги! Я бы воспитал еще пиромагов! Учатся они, понимаешь! – не уступал Яну Геннер.

– Ты меня еще воевать поучи… Денег он пожалел! Ты лучше поменьше хлама в свои лаборатории покупай, скупердяй! – Ян явно собрался загибать пальцы, перечисляя многочисленные проступки ректора, поэтому Магнус решил, что у него есть время прочитать пару тайных донесений. Отперев шкатулку ключом, он взял первый свиток голубиной почты.

«Сразу о главном. Гномам по-прежнему холодно на севере, поэтому они согласились на продажу землехода (похоже именно одного). Переговоры должны пройти в Ограде. Отправил в Кевеллу ценный подарок, который удалось выменять у гномов. Он еще теплый. Уверен, что такой подарок можно передарить летунам с немалой выгодой.

По поводу пропавшей «шубки». Как и предполагалось, следы привели в Оград. И эти следы явно женские. Пропажу нужно искать там. Прямых доказательств нет, но есть основания полагать, что без нашей однокашницы не обошлось. Кстати, ее можно поздравить с повышением.»

Оттор

P.S.

Обиды женские страшны, причиной могут стать войны.

Донесение было важным и, как все донесения одного из лучших гончих Короны Оттора, нагловатым. Составлять донесения Короне не по уставу решались очень немногие, и уж точно никто, кроме Оттора не решался писать дурацкие непонятные послесловия. Из донесения Магнус понял, что поставки через гномий Лаз не восстановлены, поэтому гномы будут вынуждены расширять свои прииски, а для этого нужны средства, которые им взять уже неоткуда. Значит, они никуда не денутся и продадут землеход. Дальше было понятно, что Оттор поймал ценного разумного, скорее всего островитянина, и отправил его в Кевеллу.

Вторая часть донесения была тоже более-менее понятна. Из личного хранилища Магнуса пропали ценные артефакты, и Магнус подозревал, что их смогла «одолжить» его «хорошая знакомая», как деликатно называл ее Оттор. Магнус приказал Оттору вернуть артефакты не поднимая шума. Судя по всему, у Оттора возникли какие-то трудности. Какие именно, ему было пока непонятно.

– Довольно, – оборвал спор своих наставников Магнус. – Оттор вернулся?

Спор мгновенно прекратился.

– Оттор ранен, но скоро будет в городе. – Сухо сообщил неприятные новости Ян. Магнус решил не показывать своего удивления. Большинство людей, которые могли ранить Оттора, он знал лично, и многие из них сейчас находились среди его охраны.

– Через пару дней он прибудет в Кевеллу из Тиля, – поспешил показать свою осведомленность Геннер. – Ректор Бувиль имел удовольствие познакомиться с советником Оттором на допросе некоего мага Райза.

– Как его занесло в Тиль? Я посылал его к гномам. – Магнус еще раз перечитал донесение Оттора.

– Оттор объявил в розыск мага по имени Кир. Он объявил его личным врагом Короны и поднял на уши целую провинцию. Последнее его донесение было неподробным. Он упоминал, что может всплыть какое-то старое нераскрытое дело. Думаю, что Оттор мог писать только о том самом деле… Он что-то хотел проверить, по-моему, он до сих пор не может смириться с мыслью, что мы не смогли найти того безумца, который разрушил стену дворца. Кстати, мага по имени Кир, до сих пор не поймали. – Ян не хотел обсуждать происшествие с Оттором при Геннере, но Магнус в последнее время проявлял особый интерес ко всему, что касалось заданий, которые он лично давал Оттору, и у командующего не осталось выбора.

– Пока не смогли. Я не помню, чтобы Корона отменила приказ о его поимке, – поправил Магнус командующего. – Мне так же сильно, как и прежде хочется поговорить с магом Сэлуром, чье имя вы так старательно пытаетесь не упоминать, и поставить на полку своего тайника его черную книгу.

– Да, я бы тоже не отказался, – не сдержавшись, добавил Геннер, довольный оплошностью оппонента в минувшем споре, и тут же пожалел об этом.