Хмурый город. Ночные твари тоже смертны

– Триллер какой-то. – недовольно буркнула девушка, мечтая задать закадычной подружке хорошую трепку и тоскуя об утраченном телефоне – Вот же, блин… Попала!

Звук собственного голоса, как ни странно, усыпил ее страхи, а холодящая тяжесть серебряного креста, приятно успокаивала. Какая бы, чертовщина не творилась в данном местечке, девушка чувствовала себя защищенной – по уверению матери, крест был освещен в самом настоящем храме, и божья благодать коснулась его.

– Нечистой силы можно не страшиться – решила Каролина – а вот, всякой прочей нечисти, человеческой, опасаться все же, стоило. Бомжи и прочие бродяги могли доставить столько неприятностей, что любой киношный вампир бледнел перед ними и казался хулиганом из младшего класса начальной школы.

Каролина слегка устала и почти перестала бояться. Конечно, ей, по- прежнему, мечталось о мягком, уютном кресле и чашке кофе, но уже без фанатизма. Теперь, она решила, что когда отыщет Сашу, то не станет убивать ту на месте, а просто отвесит пару хорошеньких оплеух, для порядка. Раньше мысль о физическом насилии над кем-то живым, тем более, над старшей подругой, Каролину никогда не посещала. Она, вообще, презирала людей, особенно мужчин, способных поднять руку на слабого, но Александре, по всей видимости, словесного выговора, могло быть недостаточно. Только лишь она подумала об оплеухах, как до ее ушей донесся весьма странный звук – вначале, Каролине показалось, что что-то упало и теперь ползет где-то вдалеке, а затем она расслышала слабый писк, похожий на мяуканье. Девушка замерла, как вкопанная, боясь, даже пошевелиться, дабы ненароком не выдать своего присутствия в сыром, светящемся подземелье. Прежние страхи вернулись, усилившись, мутировав в ужас и панику. Каролину затрясло и она, качнувшись, вынужденно оперлась о светящуюся стену. Стена вздохнула, точно живая и девушка, зажимая ладонью рот, отскочила в сторону. Писк повторился, только, гораздо тише и больше напоминал стон смертельно раненого животного, находящегося в состоянии агонии.

«Это Саша – поняла девушка – Ей под ноги бросилась крыса и она запинала ее до смерти».

Каролина знала о том, что подруга ненавидит и боится всего прыгающего, ползающего и шустро бегающего. К этому списку следовало прибавить – гавкающее и пищащее. При виде паука, Саша бледнела, ящерица могла ее серьезно испугать, а, уж, змея или крыса!!! Удивляло ее лишь отсутствие звукового сигнала – пронзительного визга, но, возможно, Саша, как и Каролина, боялась шуметь в этом странном подвале? Как известно, если гора не идет к Магомеду, то Магомеду следует подсуетиться и топать к той самой горе. Магомедом в этом подвале оказалась Каролина, а вот бестолковой горой…

Звук больше не повторялся, и уставшая стоять неподвижно, Каролина двинулась вперед, шаг за шагом, очень медленно приближаясь к очередному повороту. Коридор стал шире, по крайней мере, раза в три и стены его больше не могли поддержать девушку в случае падения. Поэтому, не надеясь на крепость ног, Каролина все шла и шла, почти ползла, минут пять, до самого поворота. Впустив в легкие воздух и, поднабравшись смелости, Каро сделала последний шаг и завернула за угол.

**

Михайличенко очнулся ровно через сутки. Пробуждение оказалось малоприятным. Помните фильм «Убить Билла»? Примерно, тоже самое, только не оказалось ни гроба, ни невесты, а сплошной слой бедной горной земли и тяжелые булыжники, беспорядочно наваленные на грудь.

Петр раскрыл глаза и понял, что дышать больше не нужно. Несколько долгих мгновений он просто лежал, лежал и не шевелился, не шевелился и не дышал, не дышал, но размышлял. Размышлять ему приходилось с большим трудом – мысли копошились в голове медленно, точно толстые могильные черви, но копошились, а еще… Еще, очень хотелось пить. От невыносимой жажды пересохло в горле, желудок скрутило от боли, терпеть которую долгое время не представлялось возможным.

Перед глазами возникали целые реки, моря, океаны жидкости, густой, сладко-соленой жидкости, красного цвета. Когда боль, овладевшая всем его существом, сделалась едкой и жгучей, точно кислота, Петр не выдержал и, завывая подобно дикому псу, сплевывая песок и камень, медленно пополз вверх, обламывая ногти и работая руками, словно совковой лопатой. Мысли его почти спали, но он понимал, что творится что-то неправильное, нелепое, дикое. Он, сержант самой лучшей в мире, армии, Петр Михайличенко, мертв, должен быть мертв, окончательно и бесповоротно. Его загрызла та странная тварь, бросившаяся на него в горном мерзком храме. Она выскочила из-за угла, сильная, точно ломовая лошадь и впилась в его горло зубами-кинжалами, высасывая кровь из артерии и отнимая жизнь. Тварь разорвала ему глотку и выдавила глаза, сминая череп, точно детскую игрушку из папье-маше. Но теперь, он чувствовал это, у него были глаза, да и череп, по ощущениям, находился в целости и сохранности, равно как и волосы на голове. Он должен лежать мертвым, холодным и неподвижным, а душа, оторвавшись от ставшего ненужным тела, находиться на полпути в рай или в ад, в существовании которых Петр не верил, как и полагается комсомольцу, куколке коммуниста, но вместо этого он мыслил, полз, боролся за жизнь и..

Пить, еще он хотел пить.

Камни и земля, отброшенные в сторону сильным, уверенным движением огромных рук, раскрыли могилу, и Михайличенко выполз из черной, смрадной ямы… Смердела чья-то голова и чье-то тело, захороненное с ним в одной могиле, но Петр равнодушно отпихнул в сторону бренные останки человека, бывшего когда-то солдатом его отряда и, с трудом разогнув затекшую спину, встал, вначале на четвереньки, а затем и на ноги, как и подобает человеку. Только он больше не чувствовал себя человеком. Не существует подобных человеков, просто таких не бывает в природе. Он – нечто иное, более совершенное, страшное и опасное. Такие, как он, не ходят по земле белым днем, не подставляют лицо благодатным солнечным лучам, не любуются полуденным небом. Такие, как он, Твари, живут ночью. Ночью они выползают из своих убежищ, покидают темные, смрадные норы, подвалы и трещины в земле, выходят под бледным светом луны и долго любуются им, своим мертвым солнцем. А затем, ведомые древним, страшным инстинктом, они уходят далеко от своего логова, на поиски. На охоту. Они хотят пить и жрать. Голод и жажда их – невыносимы!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.