Она моя…

– Ты ведешь себя со мной как с проституткой, –  резко парировала она, попытавшись высвободиться из его захвата, –  а я не такая!

– Какой бред, Влада, – раздраженно усмехнулся Васель, –  Я не разговариваю с проститутками, они нужны для другого. Я веду себя с тобой так, как ты сама позволила мне это делать. Ты пришла в мой офис и открыто предлагала себя. Не притворяйся, что это не так. На что ты рассчитывала? С чего мне просто так давать тебе интервью? Ты же не Аманпур с Би – Би – Си и даже не ваш российский Киселев, хотя и они не выбили бы из меня и одного комментария. Я мог бы запросто поиметь тебя и вышвырнуть еще там, в своем кабинете, но ты мне интересна, скажем так, немного больше, чем на полчаса. Поэтому я предлагаю тебе честную и гораздо более выгодную сделку. Никаких отношений, никаких обязательств. Ты будешь свободна, как только мы, так скажем, консумируем наш уговор. Я не прошу, чтобы ты отдалась мне здесь и сразу. Все – таки это твой первый раз, все будет красиво и тогда, когда я пойму, что ты готова. Поверь мне, твоя статья выйдет довольно скоро, я смогу сделать так, что твоя готовность «реализовать» сделку наступит очень быстро. Ты проведешь незабываемый вик – енд, а после этого проснешься знаменитостью.

Она молчала, глубоко дыша, а он продолжал ее уговаривать,

– Ты уже не ребенок. Тебе двадцать три. Ты красивая девушка, все естество которой уже давно готово к нормальным отношениям с мужчиной. Признаться, я был шокирован, когда понял, что ты еще девственница…

– И когда ты понял? – словно это единственное, что волновало ее в этот момент, спросила Влада, –  хотя зачем я спрашиваю, ты же явно навел обо мне все возможные справки.

Он улыбнулся наставнически – снисходительной улыбкой.

– Признаться, эту информацию даже не было необходимости запрашивать. Я понял это через пять минут после того, как ты влетела в мой кабинет. Опытный взгляд мужчины всегда отличит ту, кто играет в обольстительницу, от той, кто ею уже является. В тебе огромный потенциал, но он еще не раскрыт, куколка. И поверь мне, я лучший вариант для того, чтобы наставить тебя, скажем так. Сама посуди, кто, если не я? Какой – нибудь задрот из твоих журналистов? Кто? Муж какой – нибудь твоей подружки? Случайный первый встречный?

– Как можно быть столь самонадеянным! – гневно, сквозь зубы, произнесла Влада, подорвавшись с места и устремившись к двери. Резко повернула ручку, но та упорно ее не слушалась.

– Черт, как она там открывается!

– Это значит «нет»? –  с плохо скрываемым раздражением и проглядывающей сквозь него уязвленностью воскликнул он.

Влада замерла. Она думала. Думала и понимала, что несмотря на весь этот дурацкий разговор, не может просто – напросто вот так взять –  и отпустить его…Она перестала дергать ручку и тихо произнесла:

– Нет, это не означает «нет».

Она замолчала, тщательно подбирая слова, он ждал и не перебивал.

– Я должна…подумать, –  нерешительно произнесла она.

Его лицо изменилось. Васель уже праздновал свой триумф.

– Как скажешь, куколка. Думай, но не затягивай, а то дам интервью кому – то другому, –  он встал с места, подходя к ней, Влада дернулась.

– Не шугайся так. Я не трону тебя до тех пор, пока ты сама не согласишься на мое предложение. Чтобы ты не сомневалась в моей честности, можем оформить все письменно. И по интервью –  я дам тебе полную свободу выбора его формата и вопросов. Только надо будет согласовать финальный вариант. Если не хочешь этим заниматься, моя команда может все написать за тебя. Останется только опубликовать.

– Не смей унижать меня еще сильнее! Если я соглашусь, все подготовлю сама, –  отрезала чуть ли не плачущая девушка сквозь зубы. –Я сообщу тебе о своем решении.

Он молча кивнул, сглотнув.

– Я отвезу тебя.

– Нет, не стоит, –  Влада инстинктивно подняла руку, останавливая его, –  попроси кого – то из своих рабов. Мне было достаточно твоего общества на сегодня.

– Я позвоню послезавтра вечером. Сам. К этому времени ты должна решить. Вот договор, если нужно, – он показал на лежавший на столе конверт.

Влада проигнорировала его последние слова и вышла из комнаты. Ручка, наконец, поддалась.

Глава 7

Влада явственно понимала, что падает в пропасть, сломя голову, не видя конца, падает за ним, по его приказанию, без страховки… Она миллионы раз перебирала в голове свой возможный ответ на его предложение, продумывала поведение, меняла по десять раз на день свое решение. Ее терзало столько мыслей и эмоций, что голова разрывалась. Интервью было так близко, а он так далеко… Она боялась признаться себе, но ей было больно. Больно от того, что он хоть и проявил к ней интерес, сразу же обозначил его допустимые границы. Для него она была лишь забавным приключением, экзотическим развлечением на пару дней. А для нее он неизбежно останется в памяти навсегда. Стоило ли это пресловутое интервью и предложенные деньги, пусть и немаленькие, ее чести? Конечно, нет.

И в то же время, он был прав. Разве может быть кто – то лучше него? Наверное, только тот, в кого она сможет страстно влюбиться, а что делать, если это уже произошло? Если он и был тот самый похититель ее сердца. Мы вечно влюбляемся не в тех, в кого надо. Чем больше она думала о нем, тем больше ее мучала ревность к тем женщинам, кто были, есть и будут в его жизни, рядом с ним. Не как она, а как нормальные, полноценные спутницы. Ей даже казалось, что она завидует самому ему, его душевной свободе, тому, что его сердце так надежно защищено броней цинизма и пресыщенности, что у него не может быть таких переживаний, как у нее. Что он вряд ли станет жертвой слабеньких чар неопытной девчушки…

Прошло несколько дней. «Послезавтра», как обещал, Он так и не позвонил. За эти дни Влада погрузилась с головой в работу, не оставляя пространства для тревожащих ее мыслей, однако образ Васеля так и не удалось выкинуть из головы. Девушка не хотела себе признаваться в открытую, но понимала, что с нетерпением ждет хоть какой – то весточки от него. Не мог же он вот так пропасть совсем. Она исправно заряжала телефон и вздрагивала каждый раз, когда приходило смс или раздавался звонок. Наверное, многим знакомо это странное чувство, когда ждешь сообщения или звонка от особого человека. То чувство, когда считанные секунды, отделяют тебя от первых звуков сигнала вызова и момента, когда телефон окажется у тебя в руках и ты узнаешь, кто пишет или звонит. В эти секунды все твое существо –  это надежда, смятение, сумасшедшее сердцебиение. Это было глупо, но она не могла с собой ничего поделать… Телефон звонил или приходила смс…Она вздрагивала, но это был все не он и не он…

Так плелись день за днем, сменяя друг друга в пустой суете. Агентство требовало от Влады новых тем и сюжетов, а она не могла думать ни о чем, кроме него. Не могла выдавить из себя и пары скупых строк чисто информационного содержания, тупо скопированных из местных новостей и переведенных на русский. Девушка была почти уверена, что планы Васеля поменялись или что он банально над ней подшутил. Она горько усмехалась сама над собой. Если в первый день была готова послать его на все четыре стороны и отказаться от затеи с интервью, то сейчас ей хотелось его увидеть, даже если бы он сказал, что никакого «сотрудничества» не будет вовсе. Чем больше она обо всем этом думала, тем больше понимала, что готова на его условия. Готова на это даже не ради работы, ради себя. Хоть что – то в этой жизни хотелось сделать не потому, что говорит тетушка, учителя или работодатель. Не потому, что говорит обязанность или здравый смысл. Она хотела пойти на этот сумасшедший шаг, возможно, совершить ошибку, но сделать, а потом уже жалеть, чем вообще не делать…Вот так мы, видимо, и расставляем приоритеты в жизни. Вот так и определяем грани дозволенного… Через пять дней после их разговора в конном клубе Владе было почти все равно, чем он занимается по жизни, что произойдет с ней рядом с ним, что произойдет «после», главное –  увидеть его снова, снова заговорить с ним…Снова посмотреть в его пронзительные голубые глаза, отдающие синевой…

***

Был вечер четверга. Шестой день их разлуки. Уже завтра наступит неделя с тех пор, как они виделись в последний раз. Влада задержалась в Министерстве печати у курировавшей иностранные СМИ сотрудницы. Она была милой девушкой, с которой на руку было поддерживать теплые, дружественные отношения, именно она продлевала разрешения на работу инкоров в стране. Дел особых не было, они заболтались о Москве, где дипломатом работал ее брат. Влада нарочно тянула беседу, просто для того, чтобы не оставаться один на один со своими мыслями. Около пяти после полудня –  и ни крошки во рту с самого утра. Аппетит пропал уже как несколько дней.

Когда продолжать беседу было уже попросту неприлично, она попрощалась с коллегой, спустилась вниз, села в машину. Отчаянная, щемящая тоска накрыла ее. Это было глупо и слабо, не по кому еще было тосковать, она его почти не знала, но все равно тосковалось, все равно сосало под ложечкой. Все происходило на автомате, Влада не помнила, как доехала до дома и поднялась в свою квартиру. Не стала принимать душ, тупо переодевшись в свою пижаму. Ее ждали крепкий чай и какой – нибудь пустой фильм, желательно фэнтезийно – исторического содержания. Такие фильмы помогали ей отрываться от реальности, погружаясь на время в детство, не ее, чье – то чужое, идеальное. С ними словно все ее горести и проблемы сходили на нет, возвращая к простым вещам, таким обыденным для детей и таким желанным и недосягаемым для взрослых… Из гардеробной послышалась знакомая мелодия –  звонил телефон из брошенной там наспех сумки…Помнит, как с отрешенным видом поплелась к нему, чтобы ответить, уверенная на 95 процентов, что это очередной коллега по работе, решивший уточнить что – нибудь. Но пять процентов все же оставляли сумрачную надежду, надежду, которую она боялась, но за которую при этом и цеплялась…

– Здравствуй, красавица, – раздался его бодрый уверенный голос, но с тем же бархатным, чуть уловимым акцентом.

Сердце упало в пятки.

– И тебе не хворать, – как можно невозмутимее парировала Влада, хотя внутри все клокотало.

– У тебя есть ровно 10 минут на сборы, – в своей привычной, самоуверенной манере продолжал он, –  я соскучился.

– Неужели? А ты не думал спросить, соскучилась ли я по тебе? Что – то я не видела, чтобы кто – то поинтересовался, какие у меня планы. Дома ли я нахожусь, чтобы молниеносно выполнять твои команды! –  она обрушила на него весь шквал своей злости, и вместе с тем ее отпустило, ох как отпустило.

– Ну, в первое мне хотелось бы очень верить, поэтому я это себе уже почти внушил и не хочу разочаровываться, если это не так…А второе –  ну, тут возможны два варианта –  либо ты дома, либо у тебя орудуют воры, потому что я стою у тебя под окнами и вижу горящий свет.

Влада опешила, глотая воздух и не находя, что ответить на такой безапелляционно дерзкий и беспардонный поворот. В очередной раз без спроса он вторгается в мое личное пространство, но в то же время, черт возьми, ей это безумно нравится! Какой безвольной становилась она в его присутствии, даже таком, вымышленном, на расстоянии…

– Пятнадцать минут – , не видя смысла дальше пререкаться по телефону, выпалила, наконец, девушка и повесила трубку.

Какой ужас! – сразу пронеслось в ее голове, хотя этот же возглас сопровождался биением готового вырваться из груди сердца, подогреваемого зашкаливающим эндорфином, что, наконец, Он появился! Он появился, стоит под ее домом. И почему – то совсем не хочется думать о том, что это не милый безобидный поклонник, зовущий ее на романтическое свидание, а опасный человек, предложивший ей циничную и унизительную связь.

Она побежала в гардеробную, соображая, что же можно надеть. Как жаль, что он заставил ее ждать так долго. Вначале недели она была готова ко встрече с ним почти круглые сутки –  всегда красивая одежда, подчеркивающая достоинства, макияж, уложенные волосы…К пятому дню с момента из разлуки этот энтузиазм упал до нуля… Вид намалеванной физиономии раздражал ее еще больше на фоне того, что долбанный телефон молчал, а значит тот, для кого она старается, про нее и не вспоминает… Впрочем, все это не решало ее главной проблемы, поэтому она начала судорожно перебирать вешалки, подобно старинным счетам на кассах в советских магазинах… Ее выбор в итоге остановился на маленьком черном платье с кружевной вставкой на спине от фирменного дизайнера. Оно ей очень шло и выгодно подчеркивало фигуру, но в то же время, говорило о том, что она не собирается обескураживать его чрезмерной сексуальностью. Распущенные волосы, полное отсутствие украшений, кроме красивых массивных часов Диор из черной эмали. Их ей подарила тетка на восемнадцатилетие. Она делала ей дорогие подарки, говоря, что они «устанавливают планку» для хорошего вкуса. Высокие лакированные шпильки – босоножки и клатч из такого же материала. Она удовлетворенно оглядела себя в зеркало. Припудрила лицо и слегка подвела глаза черным карандашом… Влада уже опаздывала как минимум минут на пять, но совершенно не переживала по этому поводу. Не спеша она закрыла за собой дверь и стала спускаться вниз.

Выйдя, наконец, из дома, девушка увидела перед собой идеально чистый Порше Каррера. И вот, из машины выходит Он. Улыбающийся и манящий своим пронзительным взглядом, такой величественно прекрасный и в то же время непринужденный….

Он вплотную подошел к ней, молча улыбнулся, положил руку на плечо и поцеловал в щечку, потом галантно открыл дверь пассажирского сиденья подле себя и изящно запрыгнул в автомобиль сам.

Уже в машине Васель развернул к собеседнице свой торс и с лукавой улыбкой произнес:

– Ну привет, моя девочка. Ты специально оделась так, чтобы я попал в аварию. Шпильки…Черное платье…

Влада оставила без внимания его комплимент.

– Тебе следовало предупредить меня заранее… Прежде, чем планировать что – либо, связанное со мной, –  она вложила в свою интонацию как можно больше недовольства, но ей все равно казалось, что фраза прозвучала слишком двусмысленно. И не зря –  это подтвердил его ответ.

– Ты даже не представляешь, сколько всего связанного с тобой я планирую, детка. Не думаю, что стоит посвящать тебя во все эти мои планы, а то ты испугаешься и убежишь даже до того, как мы начнем исполнять нашу договоренность.

Влада смутилась и непроизвольно опустила взгляд. Ужас, как легко он сохранял спокойствие, как просто играл с ней, столь открыто и дерзко, без стеснения… Васель распознал в потоке отражавшихся на ее лице мыслей неловкость и стеснение. Его красиво очерченные губы растянулись в еще более широкую, снисходительно – умиленную улыбку. Он медленно протянул руку к ее лицу и взял за подбородок, приподняв его так, чтобы их взгляды пересеклись. Сперва Влада испуганно отпрянула, словно от удара тока, но он был настойчив и ей пришлось сдаться, дав ему зацепить ее овал лица в замок его трех пальцев.

– Я ведь все правильно понял, Влада? То, что ты сейчас со мной в машине, говорит о том, что мы «договорились»? Твое тело и девственность – мне, деньги и интервью – тебе?

– Нет, – резко отрезала Влада, выворачиваясь от его руки, –  только интервью.

– В смысле, – переспросил Васель. По его интонации было понятно, что он не хочет тратить время на очередные уговоры и выяснения, ясно дав понять, что ему нужно.

– Меня не интересуют твои чертовы деньги. Я не проститутка. Ты дашь мне потрясающее интервью, от которого все должны быть в восторге, а еще ты дашь мне то, что так упорно и активно рекламируешь, и надеюсь, от чего и я буду в восторге, –  она посмотрела на него с триумфом, поймав себя на мысли, что впервые после его предложения чувствует себя не жертвой. Пока не очень понятно, кем, но точно не жертвой…

Его глаза горели. Он улыбнулся еще шире, как хищник.

Глава 8

– Васель, давай закроем эту тему. Я не буду брать эти деньги, как не буду читать какие – то письменные договоры. Это унизительно и девальвирует любую значимость нашего с тобой общения, каким – бы коротким ты и я его ни видели. Я в машине с тобой не потому, что ты меня прогнул или вынудил. Я сижу здесь по доброй воле, потому что не прочь заняться с тобой своим первым сексом. Думаю, ты хороший для этого вариант, в этом ты, бесспорно, прав. И я верю тебе, что интервью ты мне дашь. Оно станет прекрасным бонусом и действительно поможет мне проснуться не просто женщиной, а знаменитой женщиной. Свободной, знаменитой женщиной.

Она сама не понимала, как смогла это все сказать, скрывая волнение. С каждым словом уверенность в ней только росла. И это чувство окрыляло.

Он не отрываясь, смотрел на дорогу. Ее слова почему – то злили его. Возможно, ему не нравилось, что эта девочка пытается устанавливать свои правила в их игре… Сказал деньги – значит, деньги… Какое – то время они ехали по узким улочкам города молча, Васель глядел исключительно перед собой:

– Я знаю, что ты встретилась с Амани Тоум после нашего знакомства, –  он преднамеренно акцентировал внимание на последнем слове, –  не волнуйся, я не знаю, о чем вы говорили, да и не хочу знать. Но я хорошо знаю саму Амани. Знаю, каким средоточием сплетен она является. Иногда это ее плюс, но иногда и большой минус.

Он снова замолчал, но было понятно, что его мысль не закончена. Он искал подходящие слова.

– Так вот, я более, чем уверен, что она разное понаплела тебе обо мне…Хорошее и плохое…Правду и неправду.

– Да, она говорила многое о тебе. Действительно хорошее и плохое, но ведь не мне решать, что правда, а что нет. И даже не ей. Она конечно, источник информации обильный, но как Википедия, не всегда достоверный, – попыталась немного разрядить обстановку Влада, – Разве не ты должен мне сказать, чему верить, а чему нет?

Васель усмехнулся, но промолчал.

Их машина плавно парила по дорогам погружающегося в темноту Дамаска, увозя парочку все ближе к старому городу – исторической части столицы, насчитывающей более трех тысячелетий беспрерывной жизни. Здесь пока еще ничего не говорило о неспокойном положении, захлестнувшем страну.

– Думаю, нам не мешало бы поужинать. Как ты на это смотришь? – перевел он было тему, – я очень голоден, – он бросил на нее очередной двусмысленный пронзительный взгляд, от которого у девушки опять все перевернулось внутри.

– Акид (араб. – давай), – с легкой улыбкой ответила девушка.

Немногословность пары в тот момент с лихвой восполнялась атмосферой в автомобиле, такой наэлектризованной от их взаимного влечения и какой – то постоянной энергетической и ментальной дуэли. Совсем не заметно для Влады он протянул к ней руку и поласкал тыльную сторону ее кисти. Девушка не стала отталкивать его. Наоборот, просунула свои пальцы между его, их руки сложились в замочек. Пока что этот шаг стал самым смелым ее поступком в отношении Васеля.

– Вейн раихин (араб. – куда едем)? – спросила Влада.

– Старый город. «Туффах» (араб. – яблоко). Один из моих любимых ресторанов. Вернее, не так. Один из моих любимых ресторанов, которыми я владею, – добавил он.

Влада закатила глаза. –Этого можно бы было не говорить. На меня эти штучки с понтами не действуют.

Васель снова усмехнулся.

–Думаю, Амани и без того уже тебе меня разрекламировала «в лучшем виде». Так что не думай, это были не понты. Напротив, это одно из тех немногих детищ, которыми я горжусь. У меня много всего, Влада. Но далеко не во все я вложил столько своей души. И, кстати, считай, что я уже начал давать тебе интервью. Про мои многочисленные достоинства там должно быть с лихвой, –  он задорно улыбался. То ли шутил, то ли говорил взаправду. Трудно было понять этого самовлюбленного бонвивана, очаровывающего наивную Владу все больше.

– Но это не означает, что я готова к исполнению второй части нашего договора сегодня, –  подняв бровь, твердо ответила девушка.

– Поверь мне, я пойму, когда ты будешь готова…

***

Влада знала этот ресторан. Истинный гастрономический рай на знаменитой библейской Прямой улице. Он был открыт в древнем здании, некогда служившем караван – сараем. Потрясающая работа дизайнеров, сумевших соединить в нем лучшие дамасские архитектурные традиции с современностью, а также восхитительная кухня, делали его излюбленными местом знаменитостей, туристов и состоятельных сирийцев.

– Да, это место потрясающее, – согласилась девушка, в очередной раз озираясь по сторонам. Она бывала здесь. И не раз, но сегодня все выглядело по – новому… С Ним у Дамаска были совсем другие краски, более глубокие…

– Немногие знают, но мы с командой менеджеров и поваров более года собирали по всей Сирии рецепты старинных традиционных блюд, которые почти перестали готовиться. Моей мечтой было возродить гастрономические традиции Сирии во всем их историческом многообразии.

Владе было стыдно признаться, что всякий раз, когда она приходила в этот ресторан, заказывала один и тот же традиционный набор, который в принципе можно было попробовать в любом другом арабском заведении – замазку из нута «хуммус», шашлык из курятины «шиш таук», «таббуле» – салат с мелко нарезанной петрушкой…

На входе их уже ждали. Васель кинул ключи вале– парковщику, как тогда показалось Владе. Впоследствии она узнала, что это один из его охранников, следующий за ними по пятам. Потрясающей красоты высокие резные двери распахнулись –  и они попали в какой – то особенный, восточный мир. Васель предусмотрительно выбрал столик в отдельной кабине, подальше от посторонних глаз. Очевидно, он не хотел публичности в отношении девушки.

– Это «кябаб караз», – объяснял он ей, накладывая на белоснежную тарелку шарики мяса в ярко – красном соусе. Бараний кябаб с соусом из вишни. Удивительное сочетание, попробуй.

Блюдо было потрясающим на вкус. Баранья насыщенность и мягкая сладость вишни создавали невообразимый тандем, о существовании которого и не догадаться, не попробовав.

– А это «кеббания». Сырое мясо, взбитое в фарш. Добавь на хлеб еще вот этих специй и оливкового масла. Попробуй.

Почти полчаса они только ели. На самом деле ела она, а он только рассказывал и подкладывал, не отрывая от нее взгляда. Все это происходило так завораживающе, что Влада сама не поняла, как уплела огромное количество еды.

– Вот, положи на хлеб еще этот сорт «хуммуса». С мясом…

– Васель, – накрыла девушка его руку своей, когда он в очередной раз попытался положить на ее тарелку ложку нового арабского деликатеса. –  Я не смогу встать из – за стола, если съем еще что – то…Ты решил посмеяться надо мной? Ты сам ничего не ешь…

– Я сыт, – как ни в чем не бывало ответил он ей, лишь пожав плечами.

– Сыт?! Ты же мне говорил в машине, что умираешь от голода?!

Он улыбнулся.

– Ну да. Я голоден. Только у меня иное чувство голода… – мужчина внимательно смотрел на нее, вмиг став серьезным.

– Васель, – громко выдохнула Влада. – Все это так…

– Как?

Влада решила не размусоливать двусмысленность их непонятного общения.

– Вернемся к интервью, – она перевела тему, как ни в чем ни бывало, –  расскажи мне о себе.

– А как же статья из Аманипедии? – сострил он.

Она ответила улыбкой, но в тот же момент снова стала серьезной.

– Действительно, Васель. Кто ты? Расскажи свою версию.

– Задавай любые вопросы. Я тебе расскажу…И покажу, если захочешь…

– Ну, откуда, например, это ты так хорошо научился говорить на русском? – девушка была уже давно шокирована тем, как мастерски он владеет языком. Если бы не произношение, можно было подумать, что он всю жизнь прожил в России.

– Я учился в Москве пять лет. Реально учился, а не занимался фигней, как многие другие иностранные студенты. И у меня были хорошие учителя. Их было очень много, – сказал он, многозначительно ей подмигнув.

– Русские девочки? – с вызовом продолжала свой расспрос Влада. Конечно, она понимала, о ком это он.

– Ну да, знаешь, у арабских студентов есть такое правило –  приехал учиться – не ходи на пары, а найди себе русскую подругу –  и через месяц ты будешь говорить по – русски.

– Но ты же говорил, что учился? – не унималась Влада.

– Ну поэтому я это я, – отпив из бокала вино, с улыбкой парировал Васель, –  я и учился, и трахался. И везде меня сопровождал русский язык, – он самодовольно усмехнулся.

– Да уж, так и напишу, – скривив губы с сарказмом, ответила Влада.

– Но однажды я вообще совместил и то, и другое, –  продолжал свой рассказ Васель, намазывая на лепешку хуммус.

– То есть?

– Ну, я стал спать со своим репетитором по русскому.

– Фууу, не думала, что ты испорчен и непривередлив настолько, – наигранно повела носом девушка.

Он усмехнулся.

– Ей было под сорок. Красивая, дородная блондинка с толстой косой до пояса. Добрая и нежная. Кандидат филологических наук, кстати. Ее муж погиб где – то на Кавказе. Был майором. Она страдала. Потом появился я. Позвонили в деканат из сирийского посольства и попросили хорошего преподавателя для частных уроков. Рекомендовали ее. Однажды мы занимались с ней… – он посмотрел на Владу, деланно подняв бровь –  грамматикой. Она сидела рядом, и я положил руку ей на колено… – он задумался, вспоминая – она была очень горячей. Вернее нет, она была просто голодной. А я молодой и тоже голодный. Все время голодный. И так начались наши отношения.