Привлекая тьмой

Что так развеселило его? Явно происходило то, чего моя голова была не в состоянии понять, и это не могло меня не отвлекать.

Я подсела ближе к своей сестре, стараясь не думать о нём слишком много. Она была погружена в свои мысли, смотря прямо на своего новоиспечённого мужа.

– О чём думаешь, Белла?

Она подскочила от неожиданности.

– Ой, я тебя напугала, прости, – я подвинулась ближе к ней.

– Ты в порядке?

– Да, я в порядке, просто…

– Просто ты засмотрелась на своего мужа, – опередила я её.

– Это так заметно, да? – она улыбнулась.

– Да, но ты имеешь на это полное право. Вы теперь муж и жена, и сегодня вы станете ещё ближе.

Она скривила лицо на мои слова.

– Не говори мне об этом, пожалуйста, моя мать уже дала мне наставления, и это было отвратительно.

Мы засмеялись.

– Перестань, Белла, соберись. Ты должна быть более уверена в себе, иначе будет только сложнее, тем более что это совсем не похоже на тебя.

– Знаешь, что он мне сказал за столом?

– Что?

– Что он меня не собирается есть, по крайней мере не сейчас.

– Ох, ну, наверное, он другое имеет в виду, – задумчиво произнесла я.

– Оу, – она покраснела, – неужели думаешь, он имел в виду то самое?

– Думаю, что так, Изабелла. Кажется, они направляются сюда. Я немного отсяду, хорошо? А то его брат меня жутко пугает, так, как и тебя твой муж.

– Хорошо, конечно, дорогая.

Я быстро отсела назад, пытаясь держаться подальше от Морелло.

Глава 4

Тони

– Наверняка вы испытываете муки совести.

– Это утверждение?

– Предположение.

– Что-то вроде борьбы между разумом и телом?

– Да.

– Увы.

– Но вы бы этого хотели?

Я обвёл глазами её стройное тело, завёрнутое в дорогую обёртку, и постучал пальцами по столу. Раз, другой.

– Смотрите, док, когда вы приходите за покупками, то наверняка тратите большую сумму денег на свои наряды.

Она едва заметно поёрзала на кресле.

– О да, я вижу это.

– Что?

– Ваше довольное лицо. Вы ведь не испытываете муки совести, приобретая очередную дорогую безделушку? А ведь вы бы могли внести вклад в спасение бедных детей в Африке или уберечь никчёмную зверюшку от мучительной смерти. Но нет, вы выбираете себя. Возвращаясь к вопросу о пороках.

– Это другое, и я помогаю людям.

– Наверняка, когда вы ложитесь спать, чувствуете, как она наблюдает за вами.

Женщина тяжело сглотнула.

– Она?

– Вина.

– Хотите ли вы сказать, что испытываете то же самое по ночам?

Я наклонился ближе к ней и усмехнулся:

– Я не сплю по ночам.

***

Меня жутко веселила вся эта атмосфера свадьбы, особенно наличие необъятного количества итальянских благородных девиц, которые не знали, как проявить себя, чтобы на них обратили внимание. Ведь они были выращены и воспитаны так, чтобы потом быть переданными в руки таким волкам, как мы. Удивительно, но атмосфера вечера не напрягала меня, и если бы не потные руки тётушки Корнелии, которые пытались ухватить меня за зад каждый раз, когда я проходил мимо, то можно было бы назвать эту свадьбу вполне сносной.

– Это будет удачное сотрудничество, Микеле!

Глава Лос-Анджелесской ндрины Чезаре Эспозито пожал нам руки в знак нашей новой сделки.

– Это будет хорошо, как для нас, так и для вас, поставки удвоятся, и прибыть будет достаточно приятной.

– Антонио прав, дон Чезаре. Это лучшее предложение от нас.

– Ваш отец должен быть доволен вами, если бы Господь даровал мне сыновей, я бы хотел, чтобы они были такими, как вы.

– Рад слышать это, дон Чезаре.

Мой брат улыбнулся нашей фирменной улыбкой.

– Кстати, говоря о моих детях, хочу познакомить вас с моей женой и старшей дочкой.

Он жестом подозвал к себе женщину высокого роста с ярко-зелёными глазами. Она была примерно возраста нашей матери, а рядом с ней шла, хотя нет, парила по воздуху более молодая версия своей матери. Длинные медовые волосы и слегка скучающий взгляд говорили о том, что она совершенно не заинтересована находиться здесь. Роза среди скучных тюльпанов.

– Это моя жена Мирелла и моя старшая дочь Джемма.

Чёрт, если бы можно было присвистнуть, я бы сделал это прямо сейчас. Девушка действительно была так же драгоценна на вид, как и ее имя, а формы её были более чем привлекательные.

– Добрый вечер, – она поздоровалась, и её зелёные, как у кошки, глаза небрежно скользнули по нам.

Похоже, эта девчонка жуткая зазнайка.

– Поздравляю вас, молодые люди, Микеле, ваша жена просто обворожительна.

Донна Мирелла одарила меня и моего брата широкой белоснежной улыбкой, как из рекламы голливудской зубной пасты, кажется, глядя в её зубы, я даже мог увидеть своё отражение и поправить галстук, если бы я, конечно, его надел.

– Благодарю вас, синьора Мирелла, а теперь прошу прощения, мне пора вернуться к моей супруге.

Блядь, я ненавидел, когда мой брат был такой вежливой задницей. Он криво улыбнулся мне, уходя. Как бы говоря: «Отдувайся сам, братик».

– Ну и как вам Милан, синьорина Джемма?

Я решил немного поболтать с этой зазнайкой.

– Мы оставим вас, – дон Чезаре слишком прозрачно намекнул, что желает, чтобы мы познакомились поближе.

Но, похоже, маленькая синьорина совсем не ожидала такого невинного предательства со стороны отца и матери, её зелёные глаза слегка сузились. Но она быстро взяла себя в руки и натянула милейшую улыбку, от которой меня сразу же затошнило:

– Моё пребывание в Милане проходит весьма неплохо, синьор Антонио.

– Можно просто Тони.

– Как вам будет угодно.

– Интересно, ты всегда такая податливая? – усмехнулся я, рассматривая её изящную фигуру.

Её глаза округлились от возмущения.

– А теперь первый танец мужа и жены, – объявили в микрофон, и заиграла медленная музыка, свет приглушили.

Микеле и Изабелла вышли в середину зала. Когда мой братец взял свою жену за талию, я даже отсюда мог видеть её испуганные глаза. Я усмехнулся. Остальные пары также вышли к танцполу.

Я протянул руку Джемме, зная, что она не имеет права отказать, тем самым ставя её в ещё более неловкое положение. Она мягко вложила свою руку в мою и снова натянула эту ужасно приторную улыбку хорошей девочки. Я притянул её ближе, так, что её грудь ударилась об мою. Из её горла вырвался тихий горловой стон, этот звук мне тоже понравился.

– Ты же не такая хорошая девочка, Джемма, к чему эта фальшивая улыбка сладкой куклы? – прошептал я ей на ухо, слегка наклонившись.

Я почувствовал, как её плечи немного напряглись.

– Что вы имеете в виду? – она не подавала виду, но моё слишком прижатое для первого танца тело давило на неё.

– Я имею в виду то, что сказал. Или у вас в Штатах говорят то, что не имеют в виду, имея в виду то самое?

Она немного отодвинулась от меня, чтобы посмотреть мне в глаза, но, похоже, пожалела об этом почти сразу же, потому что так ничего и не нашла в них. Зато я заметил в её глазах кое-что, что весьма развеселило меня. За годы практики я научился читать язык тела без единого труда.

– Я всё ещё не понимаю, о чем вы, Антонио.

– Скажи мне, Джемма, твой отец знает, что его драгоценный камушек употребляет запрещённые препараты?

Её тело моментально сжалось и задрожало в моих руках, а ладони стали влажными.

– Тш-ш-ш, я никому не скажу.

– Как ты понял?

– Как хорошо, что мы перешли на «ты», правда?

– Я слишком хорошо разбираюсь в этом, малышка, и кстати, тайны сближают людей. Но вот вопрос: насколько близко?

Она тяжело выдохнула:

– Что ты хочешь за молчание?

Я рассмеялся.

– Не думал, что создаю впечатление болтуна или нуждающегося в чём-то.

– Вовсе нет.

– Но я также и не благородный человек.

– Мне нужна помощь, Антонио.

Интригующе, сказал бы я, если бы всё не было так прозрачно.

– Доза?

– Да.

– Я не говорил тебе, что являюсь рыцарем, спасающим красивых девушек, совсем напротив, я монстр, любящий их боль и страдания.

Её голос стал лаской для моих ушей, да чёрт, как и для любого мужчины, имеющего член в работе.

– Прошу, помоги мне, и я сделаю всё, что ты захочешь.

Я шумно втянул воздух в лёгкие, вдыхая цветочный аромат её духов.

– «Сделаю всё, что захочешь». Мои любимые слова, как ты узнала?

Она тяжело сглотнула.

– Что ты можешь мне дать взамен, Джемма?

– Не думаю, что такой красивый мужчина нуждается в женском внимании, тем более в моём, тем более зная теперь правду обо мне.

– Правду о том, что ты любишь наркотики? Это совсем не смущает меня.

– И все же?

– И все же…

Я развернул нас так, что она оказалась в руках своего отца к концу песни.

– Хорошего вечера, синьорина Джемма.

Я поклонился в шуточной манере и поцеловал её трясущуюся руку. В её красивых зелёных глазах был испуг и мольба одновременно.

София

Просите – и воздастся вам, ищите – и найдёте. Стучитесь – и дверь отворится перед вами. Кто просит, получит; кто ищет, всегда найдёт; и откроется дверь перед тем, кто стучится.

Мф. 7:7—8

– Мне кажется, это платье тебе совсем не идёт, дорогая.

– Не припомню, чтобы спрашивала твоего мнения.

Виктория не могла принять тот факт, что сегодня я выглядела на порядок лучше неё.

– Нахалка!

– Стерва, – парировала я.

– Ты уже совсем обнаглела, София!

Я тяжело выдохнула, закрыв глаза на несколько секунд. Где моя дурацкая игрушка-антистресс, когда она так нужна?

– Виктория, когда ты уже поймёшь, что я тебе не соперница? Я дочь твоего мужа, сестра твоего сына. Я даже не чья-то любовница.

Она усмехнулась:

– У твоего отца не может быть любовницы, милая, я даю ему всё, что необходимо. Я подарила ему сына.

Она противно улыбнулась мне. Её большие красные губы растянулись на пол-лица в неприятной улыбке, и я уже догадывалась, какую гадость она хочет сказать:

– Не то что твоя мать.

Эти слова кольнули меня в самое сердце, будто хлыст ударил меня по спине. Виктория знала, на что давить. Но я не подала виду, а лишь слегла улыбнулась ей.

– Не думай, что если я всего лишь дочь, а не сын, то мой отец не станет вступаться за меня. Я его ребёнок, как и Доменико, а ты всего лишь жена, причём вторая. Не забывай об этом, Виктория.

Я хотела уйти, но она схватила меня за руку:

– Не думай, что я не вижу, как ты крутишься вокруг моего сына, мерзавка!

– Вокруг твоего сына? Это мой брат, Виктория, всего лишь невинный ребёнок, не стоит заполнять его сердце той же чернотой, что и твоё! Ты просто ненормальная!

Она усмехнулась:

– Когда-нибудь ты уйдёшь из нашего дома, и Альфредо забудет тебя так же, как забыл и твою мать.

И как будто её работа противной мачехи была недостаточно хороша, она презрительно скользнула взглядом по моим длинным чёрным волосам, в точности таким, как у моей матери. Она знала, как отец их любил.

Я подмигнула ей:

– О, Виктория, ни мою мать, ни меня отец никогда не забудет.

На этих словах я отдёрнула свою руку от неё и ушла прочь, к дамской комнате. Мне было необходимо плеснуть в лицо холодной воды. Я чувствовала, что буквально сгораю от злобы.

Музыка в уборной играла так громко, что когда я оказалась здесь, мои ушли могли немного передохнуть от шума и болтовни. Я включила воду и, намочив ладони, приложила их сначала к лицу, затем к шее, освежая и восстанавливая свою кожу. Я взглянула на себя в зеркало, моё лицо и вправду было красным от злости. Виктория настоящая змея, которая и в подмётки не годится моей матери. Если бы не Доменико, то я бы преподала ей урок. Её слова о моей матери как яд касались моей кожи.

Меня отвлекли странные звуки, доносящиеся из кабинки туалета. Было похоже, что кого-то тошнит. Но когда я зашла, было так тихо, что я подумала, что я здесь одна.

– Здесь кто-то есть? – спросила я, прислушиваясь к тишине.

Я подошла к кабинке, из которой, как мне показалось, доносились эти самые звуки, и постучала.

– Извините, вам плохо? Я могу помочь?

Но в ответ снова тишина. Тогда я толкнула дверь, она оказалась не заперта.

Возле туалета на холодном полу сидела совершенно потрясающей красоты девушка, которую я заметила ещё в зале, она танцевала с Антонио Морелло, и тогда её вид был поистине испуганным. Неужели он сказал ей что-то ужасное? Он мог бы.

Я присела рядом с ней, её голова была опущена.

– Как ты, нужна помощь?

Она посмотрела на меня своими зелёными глазами.

– Мне очень плохо, мне нужно…

На этих словах её снова начало рвать. Я взяла её длинные волосы в руки так, чтоб они не коснулись унитаза.

– Похоже, ты отравилась.

Она слегка покачала головой.

– Как мне тебе помочь?

Мне было дико жаль видеть её в таком состоянии.

– Антонио, – прошептала она.

Господи!

– Он что-то сделал тебе?

– Нет. Найди его… он знает.

Её снова затошнило. Я никогда в жизни не видела такого бледного цвета лица, её кожа была словно мел. Испарина покрыла её лоб, я дотронулась до неё, чёрт, она была словно лёд.

– Давай лучше я позову твоих родителей, они помогу тебе.

– Нет! – она резко схватила меня за руку. – Прошу, никто не должен знать! – она тяжело выдохнула. – Антонио… он знает.

– Хорошо, хорошо, я найду его, только держись.

– Спасибо, – прошептала она.

Я быстро поднялась на ноги, бросилась к выходу – и столкнулась лицом к лицу со своими троюродными сёстрами.

– София, куда ты так торопишься?

Они удивлённо уставились на меня. Мой мозг молниеносно придумал самую простую историю:

– Девочки, в этом туалете прорвало трубу, идите наверх, там есть ещё одна дамская комната, а я позову кого-нибудь из персонала. Вы же не хотите испачкаться?

– Оу, хорошо, что ты нас предупредила, я не хочу испортить своё новое платье.

Моя сестра Клара скривила лицо в неприятной гримасе, и они, развернувшись, зашагали прочь. Я выдохнула. Рядом на соседней двери висела табличка «Не работает», я быстро перевесила её на нужную дверь и побежала на поиски Антонио.

Пока я искала его, у меня дико колотилось сердце, от страха, конечно же. Что я ему скажу? Ведь я даже не узнала имени девушки, вдруг он мне не поверит или, что ещё хуже, я вообще его не найду?

– Чёрт, – выругалась я себе под нос, но затем, заметив официанта с подносом, решила спросить, не видел ли он Антонио.

– Прошу прошения, синьор, вы не видели брата жениха?

– Которого, синьорина?

– Антонио, синьор.

– Мне кажется, он пошёл вон туда.

Мужчина указал на дверь, ведущую в кухню и в подсобные помещения. Вряд ли Антонио Морелло поставили следящим за кухней, таким же нелепым было его нахождение в подсобке, если, конечно, он не убивал там кого-то или не мучил, например, кошку. Я застонала от безысходности. Но времени на раздумья не было, и я двинулась в указанном направлении.

В коридоре я услышала звуки гремящих кастрюль и тарелок, ругательства обслуживающего персонала и затхлый запах сигарет. Для начала я заглянула в кухню, но, похоже, его там не было.

– Вам что-то нужно, синьорина? – я вздрогнула от резкого вопроса сзади.

Высокий парень, одетый в форму шеф-повара, в недоумении уставился на меня, заходя в кухню.

– Э-э… Да! В зале просят шампанского! Больше шампанского! – выпалила я с умным видом и захлопнула двери у него перед носом.

Господи, что я несу! Я решила быстро проверить остальные помещения, пока меня никто не выгнал отсюда. Но ни в одной из них Антонио не оказалось.

Чёрт, оставалась только одна дверь в самом конце, и что-то внутри подсказывало мне, что ничего хорошего я за ней не найду, но вспомнив о том, как девушке плохо, я собрала всю свою волю в кулак и направилась к ней. Я тихонько приоткрыла тяжёлые железные двери, стараясь даже не дышать. Картинка застыла в глазах, посылая искры в самую голову.

Антонио Морелло в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами в совершенно бешеном ритме врезался в задницу официантки, которая, не стесняясь, громко стонала, пока его сильные татуированные руки крепко сжимали её бёдра.

Я застыла на месте, не в силах даже двинуться, просто стояла и смотрела, как он жёстко и по-зверски входит в неё. Стук моего сердца, казалось, могут услышать все. Дрожащими руками я потянула за ручку, чтобы захлопнуть дверь, и именно в этот момент он заметил мои испуганные до ужаса глаза. Это длилось доли секунды, но мне показалось это вечностью. Мне конец!

Я развернулась на каблуках и бросилась прочь, слыша его дьявольский смех.

Только я собиралась открыть дверь из подсобных помещений и выбежать в зал, как почувствовала, что кто-то схватил меня за руку и оттащил в сторону, прижимая к стене.

– Ты следишь за мной, малышка? Или просто любишь подсматривать?

Его мощное тело, которое несколько секунд назад врезалось в голый зад официантки, сейчас прижималось ко мне, запах его пота, вперемежку с парфюмом и чем-то ещё, ударил мне в нос, проникая в кровоток и смешиваясь с моим дыханием. Моя голова закружилась, это было слишком интенсивно.

Казалось, я проглотила от страха язык.

– Я задал тебе вопрос.

Я просто продолжала смотреть на него и хлопать глазами.

– Ты проглотила язык?

Я кивнула.

– Да?

Я замотала головой.

– Нет?

Я кивнула.

Он усмехнулся.

Я таращилась прямо в его чёрные глаза, которые блестели в темноте чем-то страшным, недобрым. Его рука слишком сильно сжимала мою, и я слегка пошевелила ей. Антонио Морелло ослабил свою хватку и отпустил меня.

Я хотела убежать, сделав движение в строну, но он поставил две мощные руки по бокам от меня, не давая возможности пошевельнуться. Его тело накрывало моё. Я почувствовала, как моя кожа покалывает, а тело дрожит. Я была зверьком в клетке. Бежать было некуда.

– Я… не хотела, то есть я не следила за тобой.

Он наклонился ниже и медленно улыбнулся своими белыми клыками.

– Так что ты тогда хотела? Неужели спросить, как у меня дела?

Его глаза лениво скользнули по моему лицу. Я тяжело сглотнула, и он проследил за этим моим действием, впиваясь глазами в мою шею.

– Одна девушка просила твоей помощи, она сейчас в женском туалете… и…

Его глаза сузились, пристально изучая мое лицо.

– Я не знаю, как её зовут, но она просила найти тебя.

Тогда он резко схватил меня за руку, и язычки пламени заставили это место гореть. Боже, мне никогда не было настолько жарко! Тони потащил меня за собой совершенно в противоположную сторону.

– Нам в другую сторону.

Он ничего не ответил, но буквально через минуту мы стояли возле входа в ту самую дамскую комнату.

– Сюда?

– Да, – кивнула я, и мы вошли.

– Вот здесь, – я открыла кабинку, где с закрытыми глазами сидела та же красивая девушка.

– Чёрт, Джемма!

Тони присел рядом с ней и похлопал её по щекам. Девушка застонала, приходя в себя.

– Похоже, у неё ломка.

– Ломка? – ошарашенно переспросила я.

Я слышала, что ломка бывает только от наркотиков. Но она совершенно не походила на зависимую.

– Да, открой окно шире, нужен воздух!

Я быстро выполнила его приказ и распахнула окно. Тони достал какой-то пакетик с таблетками и, вынув одну, положил девушке в рот.

– Глотай!

Она покачала головой.

– Блядь.

Действительно, наблюдать за этим всем было одним сплошным «блядь». Тогда он поднял её за талию, будто она ничего не весит, и подвёл к раковине.

– Открой холодную воду, – скомандовал он мне.

Я быстро провернула кран. Тони набрал в ладонь воды и напоил Джемму.

– Проглотила?

Девушка кивнула.

– Через несколько минут ты придешь в себя, зрачки станут меньше. Твоё головокружение пройдёт, и ты сможешь идти. Из побочных эффектов может немного онеметь язык.

– Спасибо, – еле слышно прошептала она.

– Я тебе уже говорил, Джемма, я, блядь, не долбаный спаситель, и не хрен меня благодарить!

– Моё обещание в силе, – прошептала она.

Тони лишь усмехнулся. Он посмотрел на меня, и я, кажется, забыла, как дышать. Где мои успокаивающие таблетки? Надо было взять их с собой или выпить парочку до праздника.

– Не своди с неё глаз!

Он запихнул пакетик с таблетками ей в декольте и усадил её на стойку раковины. Джемма закрыла глаза, оперевшись лбом о холодное зеркало, и тихо застонала.

Моё сердце беспорядочно отбивало ритм.

– А мне можно одну, это успокоительное или?..

Тони резко развернулся, хватая меня за запястье и притягивая ближе. Я ударилась о его железную грудь всем своим телом, и в эту секунду меня будто облили бензином, заодно поднося спичку, один «чирк» – и я горю.

– Засунешь хотя бы одну такую таблетку себе в рот – и тебе придётся сильно пожалеть об этом!

Моё тело затрясло, его глаза просто горели от злости.

– Эти таблетки не для тебя, малышка, всё поняла? – произнёс он сквозь зубы.

Я закивала головой, и он отпустил меня, засмеявшись:

– И ради бога, девочки, это же свадьба в конце концов, улыбайтесь!

Затем, развернувшись, он вышел.

Я на ватных ногах подошла к Джемме:

– Давай умоем тебя.

Она потихоньку начала приходить в себя, её зелёные глаза уже чётче смотрели на меня. Интересно, что могло заставить такую красивую девушку, как Джемма, впасть в отчаяние и стать зависимой от наркотиков?

– Спасибо тебе, я даже не знаю твоего имени.

– София, меня зовут София Герра, и да, не за что, – я улыбнулась ей.

После того как я слегка умыла её, оставляя макияж на месте, я протерла её лицо бумажным полотенцем. Хорошо, что у меня в сумочке был консилер, и за считаные секунды она выглядела намного свежее.

– Я не знаю, что Тони дал мне, но я чувствую себя намного лучше.

– Это тоже наркотик?

– Похоже на то.

Она посмотрела на меня уже совершенно ясными глазами.

– София, не говори никому о случившемся, хорошо?

– Я не собиралась болтать, это не по мне.

Кто вообще станет рассказывать о таком? Личное всегда должно оставаться личным. Никто не имеет права рассказывать чужие секреты. В этом плане я была похожа на шкатулку с замком, такая стояла у меня в комнате под кроватью.

– Ещё раз благодарю, ты спасла меня.

– Не стоит, давай вернёмся, меня уже, наверное, ищут отец и Белла.

– Конечно, я понимаю.

Мы вышли из дамской комнаты и потихоньку направились к главному залу.

– Ты готова?

Она кивнула, и мы зашли, делая вид, что о чём-то беседуем, причём это было совершенно не договариваясь. Девушки. Нам иногда не стоит даже обсуждать такие вещи, мы, словно дельфины, способны с помощью эхолокации получать звуковые образы определённых объектов и передавать их друг другу. Смешно? Не сказала бы.

– Я подойду к своему отцу.

– Увидимся, Софи.

Мы разошлись в разные стороны, ловя на себе взгляды нескольких гостей. Тепло пробежало по моим щекам, и краем глаза я заметила, как Антонио наблюдает за нами. Мне снова стало жарко.

– Отец?

– Дочка, где ты была? – он больно схватил меня за предплечье.

– Отец, я была в дамской комнате, там заговорилась с одной милой девушкой.

Отец пристально уставился на меня, продолжая сжимать мою руку.

– Мне больно.

Я увидела, как Антонио дёрнулся навстречу нам, и я слегка покачала головой. Боже, пусть он не подходит, отец убьёт меня. Он резко остановился, и его тут же окружили люди из общества, жаждущие внимания короля.

– Больше не отходи от меня, поняла?

– Да, папа.

Виктория подошла к нам, и отец резко отпустил меня, но красные следы предательски остались на моей коже.

– Где ты была, дорогая? Мы тебя обыскались, Белла уже пошла со своим мужем наверх.

– Я уже сказала отцу, где была, – я потёрла свою руку. – Когда мы едем домой?

– Я решу ещё несколько дел, и мы уедем, оставайся рядом с Викторией и не отходи ни на шаг.

Отец пошёл туда, где стояли Антонио, его брат Данте и дон Джованни. Я не могла отвести глаз от мощного тела Тони, он выделялся среди всех присутствующих. Меня, несомненно, пугала его самоуверенность в глазах, мышцы и рост под два метра, ну и, конечно же, черти в его голове. Он напоминал мне Аида из преисподней. Господи, одна его улыбка клыками и смех чего стоили. У меня пробежали мурашки, похоже, он почувствовал, что я пялюсь на него, и повернулся. Я резко отвернулась, начав поправлять волосы и заправлять их за уши. Идиотка!

– Итак, юная госпожа, с какой из девушек вы общались?

– Какая тебе разница?

– Просто интересно, мне кажется, ты такая скучная, что с тобой и поговорить-то не о чем.