Обуздать зверя

Какое-то странное чувство великой любви и преданности к этому незнакомому мужчине наполнило мое естество, оно было словно кровь в моих венах и воздух в легких.

Подумать только, мне хватило нескольких минут, после чего я получила такой оргазм, что чуть снова не провалилась в небытие. Насколько же он умело ласкает!

Ох, сейчас я, чувствую себя тряпичной куклой в его руках, и с трудом сражаясь за каждый свой вдох, я просто потрясена тем, что он намеревается меня трахнуть.

Макс ввел в меня член снова, и уже теперь он сотрясался в оргазме, под завязку наполняя густой липкой жидкостью. Мы тяжело дышали, глядя друг на друга. Он без сил свалился на диван и тяжело задышал.

Я мгновенно уснула. Видимо, сказалась усталость и затяжная апатия. Не помню, когда я в последний раз получала оргазм. Казалось, для меня эта функция была заблокирована за все мои многочисленные грехи.

Разбитое стекло

Открыла глаза в комнате, которую заливал мягкий теплый солнечный свет. Ничего не понимаю…

Только сейчас заметила, что Макс стоит у порога, не решаясь уйти.

– Где я? – вопрос сорвался с губ прежде, чем я успела удержать его.

– У меня дома, в квартире. Ты поживешь здесь какое-то время, и если не понравится, – он замолчал. – Но тебе понравится, я уверен.

– Отпусти меня домой, пожалуйста! – всхлипнула я. – Я хочу домой!

– Но разве тебе не понравилось?

– Причем тут это? – разозлилась я. – Я шлюха, проститутка, заплати мне деньги и я просто уйду.

– Нет. Ты теперь будешь жить у меня.

– В смысле?.. Я кажется что-то не так поняла…

– Да, ты все поняла правильно. Отдыхай.

С этими словами Макс покинул комнату и плотно прикрыл за собой дверь.

Я была в шоке, и никак не могла прийти в себя. Что происходит? Вернее, что он задумал? Я не знаю… Время покажет.

Я снова забылась крепким глубоким сном и видела смутные темные тени, тянущие ко мне свои лапы, и невидимый свет, отгоняющий их прочь.

Не знаю, было это утро или вечер, недавно выпитый алкоголь давал о себе знать и не позволял бодрствовать, но теперь все было хорошо. Макс сидел на полу возле меня и крепко держал за руку. Осознав это обстоятельство, я резко дернулась и забилась в угол.

– Тише, тише, ты чего! Все в порядке, я тебя не обижу!

Я смотрела на него снизу вверх, и не очень-то верила. Дело в том, что почти каждый клиент говорил мне такое, если оставлял у себя на несколько дней. А потом неизменно изощренно насиловал вновь и вновь. И все же Макс был каким-то особенным, и ему хотелось верить, но слишком горьким был мой опыт.

– Ты опять хочешь секса? – вырвалось из меня против моей воли.

– Сейчас – нет, но даже если я захочу, без твоего согласия ничего между нами не произойдет. Ты же тоже этого не хочешь, верно?

Я помотала головой:

– А зачем же ты тогда привел меня к себе?

– Ну-у, – он замялся, – Мне вчера показалось, ты была не против. Я завтрак принес, вот он, на тумбочке.

Я отвернулась к стене, а Макс вышел из комнаты. Тупила я довольно долго, но есть все же хотелось. На металлическом подносе лежали фрукты, тосты, неведомый мне йогурт и чашка с кофе. Я сделала глоток, хоть напиток и остыл, но все равно был очень вкусным.

Я никак не могла разобраться в Максе. Он странный, не такой, как все остальные клиенты, совсем не такой. И вроде как не желает мне зла. Но это принять было еще сложнее, чем если бы он оказался очередным гадом. Что же ему от меня нужно тогда?.. Я в полной растерянности, в панике, в замешательстве…

Один день сменял другой, и Макс держал слово – он не прикасался ко мне, только неизменно приносил вкусную еду, разговаривал, рассказывал интересные истории. Я и не заметила, как стала участвовать в разговорах, что-то с расспрашивать и, что было еще удивительнее – рассказывать о себе.

Теперь я находила в себе силы ходить по квартире. Я изучила каждый ее уголок, каждую комнату, и не было в ней места, в которое мне был запрещен вход.

Все это время я не пила спиртного, для меня это было уже какое-то новое состояние. Но меня и не тянуло больше выпить. Словно я достигла своего лимита.

Однажды Макс пришел в мою комнату и поцеловал меня прямо в губы, со всей страстью, на какую только был способен.

В этот же день я вышла из комнаты и долго стояла в зале, глядя на город с высоты птичьего полета. Я курила одну сигарету за другой, хотя, помнится, никогда не имела такой привычки. А потом, уж не знаю, что на меня нашло, я стала всем телом биться в оконное стекло.

По нему прошла трещина, руки были изрезаны в клочья, на лбу красовалась огромная ссадина. И вот во время очередного удара я так сильно ударилась головой, что потеряла сознание и стремительно стала падать на пол. В комнату ворвался Макс, он что-то кричал и успел подхватить меня на руки. Я помню вспышки белых халатов и оглушительный вой сирены.

В себя я пришла только в больнице, когда кто-то касался моей щеки своей колючей щетиной. Я с трудом продрала глаза и к своему ужасу увидела склонившегося над собой Казимира. Он шептал мне что-то на ухо, словно дьявол во плоти. Я готова была закричать, но он вовремя зажал мне рот рукой.

– Чш-ш-ш, – шикнул он. – Задержалась ты что-то у нашего общего друга Макса, другие клиенты очень сильно хотят тебя. Пора бы и вспомнить, кто устроил тебя на работу, пора бы и снова работать на меня.

– Нет, – твердо сказала я.

– Нет? Да твоего мнения никто не спрашивал, идиотка! Сейчас ты встаешь, и идешь со мной! – он со злобой принялся выдергивать из розеток приборы, к которым я все еще была подключена.

– Она никуда не пойдет! – послышался за его спиной голос Макса. – Слышишь, старый черт? Она – моя невеста! Она с тобой не пойдет!

Никогда Макс не казался мне таким мужественным и сильным, и никогда я не была так сильно рада видеть его рядом с собой.

С этими словами Макс нанес моему обидчику несколько хитроумных ударов и, кажется, сломал ему нос. А после выпер его из палаты и с грохотом захлопнул следом дверь.

– Сукин сын! – тихо произнес он и принялся подключать все датчики на их законное место.

Я во все глаза смотрела на него.

– Я твоя невеста?

– Да, – совершенно серьезно ответил он. – Ты для меня стала дороже всех на свете за то время, которое мы провели вместе. Раньше я ничего такого не планировал, но теперь не представляю своей жизни без тебя.

Он наклонился к самому моему лицу и прошептал в мои полураспахнутые от удивления губы:

– Я люблю тебя, Оля!

Я не смогла подавить то ли вздох, то ли стон, вырвавшийся из самой глубины души.

Приподнявшись на руках, еще морщась от боли – раны все еще саднили – я подняла голову и впилась поцелуем в губы Макса. Он обхватил мое лицо ладонями и опустил на кровать, продолжая целовать нежно и крепко. Казалось, что никто так еще меня не целовал. Никогда.

Макс с уловимым сожалением оторвался от меня и печально улыбнулся.

– Здесь дальше нельзя, все-таки больница. И, Оля, прости меня за все, я не должен был так поступать. Прости. Я пойму, если ты вдруг не захочешь больше меня видеть. Ты свободна. Казимир больше тебя не достанет, он будет за решеткой, я позаботился об этом.

До глубины души

Он медленно пошел к выходу и уже стал закрывать за собой дверь, как на меня вдруг что-то нашло. Я почувствовала себя самым счастливым человеком, уж счастливее самой себя за целую жизнь точно. Сердце заколотилось в груде, и стало сложно дышать.

Что он со мной сотворил? Почему рядом с ним я начинаю снова жить? Я словно заново рождаюсь… До встречи с ним я чувствовала себя оставленной и никому не нужной, получая от судьбы только удары и негатив. А тут он встретился на моем пути, и что-то изменилось…

В последнее время меня все чаще и чаще периодически атаковал один и тот же сон. В своем сне я видела себя стоящей на мосту и заканчивающей жизнь самоубийством, прыгая с него.

До встречи с Максом я полагала, что этот сон послан мне свыше. Что мне сама судьба намекает, что я тут задержалась, и что этот сон должен стать моей реальностью. И я действительно много раз размышляла закончить свою жизнь самоубийством, потому что не чувствовала себя любимой и нужной, не видя никакого смысла жизни.

И вот он, словно лучик света ворвался в мою жизнь, и в моей душе снова возродилась надежда…

– Макс! Стой!

Он замер в двери, не решаясь повернуться ко мне, замер в ожидании того, позову ли я его обратно или прогоню.

– Я-я-я, – я вдруг начала задыхаться, не соображая, что такого можно ему сказать, чтобы показать всю мою благодарность и передать то, что я чувствую. – Я не знаю, как это сказать, не учили меня такому, но я попробую. Ты мне нравишься, правда, очень-очень. Мне хотелось убить себя, потому что я думала, что ты, как и все прочие, меня просто используешь. Что ты даешь обещание, как это делали десятки других мужчин, но по факту – просто выбросишь, как только я стану не нужна. И я думала, что ты такой же, но теперь понимаю, что это не так! Мне очень сложно было научиться вновь верить людям, но тебе я верю, окончательно и бесповоротно. Я долго гнала от себя эту мысль, но я действительно хочу тебя, по-настоящему. И…

Я замялась и посмотрела на его спину.

– Я люблю тебя, Макс! Мне так не хотелось впутывать тебя в мою грязную жизнь, я просто…

С удивлением я поняла, что он плачет, его плечи подрагивали от рыданий.

Кое-как справившись с собой, он подошел ко мне, еще раз посмотрел в глаза и крепко-крепко обнял, а я впервые за долгое время не захотела оттолкнуть от себя человека и почувствовала такое огромное и такое простое счастье…

"Не больница, а проходной двор," – появилась мысль где-то на задворках сознания, но я тотчас же прогнала ее прочь, ведь со мной был Макс. Он не отпускал меня ни на секунду, то обнимая, то держа за руку, даже ночью. Медперсонал поголовно и явно неодобрительно косился на парня, но прогнать его не решались, впрочем, выгнать его было крайне сложно.

Примерно через неделю, а я потеряла счет дням, но впервые это было вовсе не из-за алкоголя или сволочных клиентов, мы вернулись домой. Домой!!!

– Все, что здесь есть, принадлежит и тебе, можешь пользоваться, можешь тратить деньги, сколько захочешь, – великодушно сообщил Макс, распахивая передо мной дверь. – Это твой дом. Надеюсь, ты не против?

Я энергично замотала головой в разные стороны.

– Но… как же так? Я не могу все это взять, у меня есть свои сбережения, может лучше… – я замялась.

Настала очередь Макса показывать отрицательный жест.

– Отказы в этом вопросе не принимаются! – весело поставил он точку.

Я довольно хорошо освоилась в квартире. Хоть она и не была очень большой, мест, в которых можно запутаться здесь имелось вдоволь. Стекло, видимо, заменили, пока мы жили в больнице. Ни я, ни Макс тактично не упоминали о происшедшем. Но все-таки он старался держаться ко мне поближе, и иногда я ловила в его глазах тревогу.

– Все хорошо? – спрашивал он по несколько раз на дню.

Я отвечала, что все прекрасно, но про себя гадала, вызван такой вопрос моей недавней попыткой суицида, если это можно было так назвать, или чем-то более серьезным.

За разговорами мы проводили целые длинные вечера, но я упорно умалчивала о своей самой главной боли, о пропаже Димы и моем бывшем муже-инвалиде, которого я еще недавно так сильно любила, а теперь… Даже не ненавижу. Просто ничего не чувствую. Словно пустота поселилась там, где раньше было отведено место моему бывшему Хозяину.

Макс тоже не особо рассказывал тайны своего сердца, мы говорили о многом, и вроде бы, ни о чем. И вот однажды он спросил:

– Ты любишь закаты?

– Не знаю, – я замялась, – Мне нечасто приходится смотреть в небо. Я все больше под ноги… А что?

– Мне нужно кое-что тебе показать, пошли!

Он стремительно вскочил с дивана и потащил меня за собой, так что я еле успевала переставлять ноги, чтобы не споткнуться и не упасть на пол. Мы бежали вверх по лестнице и забрались на чердак, через который без труда можно было выбраться на крышу. Макс подал мне руку и помог залезть вверх.

Романтический вечер

Передо мной открылась необыкновенная картина: посреди плоской, как бильярдная доска, крыши стояли стол на высоких металлических ножках, пара плетеных стульев с лежащими на них пухлыми подушечками. Макс засуетился и выудил откуда-то две чашки, круглый чайник и аппетитного вида тортик. Я изумленно таращилась на происходящее.

– Давай сюда! – он аккуратно усадил меня в кресло и неуклюже плюхнулся в соседнее.

Макс разлил чай по чашкам и быстро нарезал торт, я все еще была крайне удивлена и с интересом наблюдала за ним.

Закончив с приготовлениями, он легонько поднял мою голову рукой и повернул на запад.

– Вот что такое настоящий закат!

– Вот это да! – из груди невольно вырвался восхищенный вопль.

Совершенно красное солнце закатывалось за не менее красные облака, обрамленные ослепительной белой каймой. Закат отражался от стен соседних многоэтажек, заглядывал в каждое окошко и бликовал на стеклах, багряным светом озарял все, куда только мог дотянуться взгляд.

Порыв ветра раздул мои волосы, которые тоже стали красными. В воздухе пахнуло корицей и чем-то таким теплым и знакомым. Макс, затаив дыхание, наклонился ко мне и поцеловал. Я, ни секунды не задумываясь, ответила на его прикосновение, опьяненная закатом и любовью, которая сквозила сейчас отовсюду.

Дыхание сбилось, а сердце в груди отбивало бешеный танец страсти. Я отдала себя Максу всю, без остатка. Он целовал меня так нежно и так страстно, что казалось, до него еще никто и никогда этого не делал, его прикосновения были легкими, почти невесомыми, но тело реагировало на каждое из них фонтаном чувств. Его прохладные пальцы вызывали дрожь, и мурашки послушно бегали по всей коже.

– Макс, я хочу тебя! – сбивающимся шепотом произнесла я. Впервые за долгое время я чувствовала себя так прекрасно наедине с мужчиной.

– Я знаю, – прошелестел он.

Каждое его движение было так чутко, так аккуратно, словно я была старинной фарфоровой куклой, словно Макс боялся меня разбить. Он делал ровно то, что заставляло меня стонать и двигаться так, как я еще никогда этого не делала. Все было на своем месте. Макс двигался медленно, давая мне привыкнуть к ощущениям. Солнце закатилось, и на землю опустились сумерки, я закрыла глаза и поплыла по волнам любви.

– Ты в порядке? – спросил Макс.

– Да, – я глотала слезы, – да, Макс, это лучшее, что со мной случалось, спасибо тебе. Макс…

Наверное, это было странно слышать от такой прожженной жизнью падшей женщины, как я. Но это была чистая правда. С ним я не чувствовала себя уже столь грязной и низкой. Хотелось снова дышать и появлялась надежда, что для меня еще не все потеряно.

Он обнял меня и стал что-то ласково шептать на ухо, так что я медленно успокаивалась и приходила в себя.

Прошло еще несколько дней, и в один прекрасный момент Макс попросил меня сходить в магазин. Вид у него при этом был крайне обеспокоенный.

– Купи хлебушка, молока, ну может быть чего-то еще, сама посмотришь. Только мне звони обязательно, хорошо?

Я согласно кивнула и вышла на улицу. Это сделать было весьма непросто, ведь в доме было много этажей, лифт находился за очередным поворотом коридора, а чтобы выйти из подъезда, надо было набрать сложную комбинацию цифр на пульте. Я справилась, пусть и не с первого раза. В лицо ударил свежий, если его таким можно было назвать, Московский воздух. Впервые я была на свободе одна, в голову закрылась смешная мысль о побеге, и я только покачала головой. А ведь я осталась прежней, хоть Макс меня и порядком изменил.

Я ходила между полок в продуктовом магазине, глаза разбегались, и я только-только сообщила Максу по телефону, что у меня все прекрасно и получила рекомендации по поводу выбора молока, как трубка зазвонила снова.

Я не глядя скользнула рукой в карман и поднесла телефон к уху.

– Алло?

– Здравствуй, Лола, а я думал, что никогда уже не дозвонюсь до тебя! – вкрадчиво вещала трубка.

Я с ужасом отшатнулась от телефона, словно он мог меня схватить. Я узнала голос Казимира, этого подонка!

Я закричала в голос и выбежала из супермаркета. Люди расступались и странно на меня смотрели, я распихивала их локтями и поскальзывалась на вымытом полу. Я стала панически набирать номер Макса, но в трубке послышались лишь гудки.

Поступил еще один входящий вызов.

– Да, – голос предательски задрожал.

– Обернись! – хихикнула трубка.

Я резко крутанула шеей и чуть не потеряла сознание от боли и от того, что предстало перед моими глазами. Раскрывая хищные объятия прямо сзади меня стоял Казимир, чуть поодаль – его машина с распахнутыми дверцами, из нее выглядывал водитель.

"А растет-то Казимир!" – подумала я, почти ничего не соображая от страха. Я стала отступать назад. Около магазина, как назло, не было ни одного человека, как сквозь землю провалились! А если кто-то и шел вдалеке, то словно по мановению волшебной палочки переходил на другую сторону дороги. Наверное люди способны чуять, когда где-то пахнет жареным.

Казимир шел и о чем-то рассуждал, но я не слышала ни единого слова. И вдруг он резким кошачьим прыжком кинулся на меня и надел на голову мешок.

Конечно, я извивалась, как только могла, но без толку. Он мастерски скрутил руки, а потом огрел чем-то тяжелым прямо по голове, я покачнулась и упала прямо в его руки, но еще оставалась в сознании. Меня донесли до машины и запихнули в багажник, после чего еще раз ударили по голове. Что ж, действует Казимир весьма эффективно. И тут уж я вырубилась, и наверное надолго.

Машину все еще трясло, когда я открыла глаза, но разницы особой не было – на голове мешок, и все что видно – кромешная тьма. Вскоре послышался лязг тормозов, и машина остановилась, открылся багажник. Меня мертвой хваткой схватили за плечо, так что я не смогла выдернуть руку, и сделали какой-то укол. Я закричала. Тело мгновенно практически парализовало – я могла только хлопать глазами и кричать, что, собственно, я и делала, но толку от этого не было никакого.

Похищение

Меня вынесли и куда-то потащили, кинули на что-то мягкое, а потом, наконец, стащили с головы мешок, в глаза ударил слепящий свет, и я зажмурилась.

Вокруг все было белым, ах да, это же стены! И потолок, он тоже белый.

– Где я? Отпустите меня! Макс меня найдет! И всех вас накажет!

– Не найдет, не переживай! – томно протянул Казимир. – Беспокойся лучше о себе, о том, что будет происходить сейчас, а не о возмездии. Тебе еще очень много предстоит отрабатывать!

И тут я увидела, что в комнате мы вовсе не вдвоем – в разных ее углах стояли еще четверо.

– Где мы? – истерически крикнула я.

– В морге.

– Что вы со мной сделаете?..

– Сначала изнасилуем, а потом уж как пойдет. Но ты не переживай, ребята тут работают. Убивать тебя никто не будет, по крайней мере пока. Ну хватит разговоров, давайте к делу!

Трупов тут конечно не было, вернее, они были, но в другом помещении. А я находилась в небольшой комнате. Тут, наверное, заполняли бумаги и принимали звонки. А лежала я на высокой кушетке.

Мужчины подошли, каждый зАнялся своим делом – один сразу вставил член в рот и стал двигаться, двое раздевали меня, четвертый стоял и занимался самоудовлетворением.

Казимир курил на стуле и смотрел в окно, завешенное прозрачными занавесками. Я не могла пошевелить даже пальцем, поэтому и сопротивляться тоже не могла, да и что бы я сделала, когда вокруг столько людей, которые в разы сильнее меня. Они делали то, ради чего меня сюда и привезли – насиловали. Я была сейчас абсолютным бревном – уж не знаю, какое удовольствие трахать парализованного человека, который даже не может отбиваться?

Было больно, и я кричала, как только могла, пока не охрипла, но даже так, не прекращала издавать звуки. Было очень больно и плохо, я задыхалась, разрывалась плоть, по ногам стекала липкая горячая сперма вперемешку с кровью. Они входили в меня по очереди, красуясь друг перед другом, стараясь сделать еще больнее. Кажется, я плакала, а в ушах стоял непрекращающийся писк.

Взгляд упал на окно, оттуда, видимо присев на корточки, чтобы его не было видно, смотрел Макс. Мы встретились глазами, он показал руками несколько жестов, и я поняла, что они значат: "Все будет хорошо, я сейчас приду и спасу тебя". После этого он показал мне краешек пистолета.

Я была напугана и не знала, о чем и думать. Поймала в итоге себя на мысли, что почему-то сильно боюсь за Макса. Даже не за себя…

Но еще сильнее боялась того, что он всего лишь только мне привиделся, что это сон или галлюцинация, что именно – это уж значения не имело. Кто знает, что за дрянь эти черти в меня вкололи? Может какой-то синтетический наркотик… Я в них совершенно не разбираюсь, но слышала, что новые паралитики могут вызывать галлюцинации.

И вдруг дверь отлетела в сторону. Не открылась, а в буквальном смысле отлетела, Макс выбил ее ногой! Он стоял в дверном проеме со рваными краями, одной ногой наступив на дверь. Лица клиентов были одно лучше другого, а Казимир застыл на своем стуле, глаза его стали размером с пятирублевую монету каждый. Макс поднял пистолет и нацелился прямо в лоб сутенеру.

– Сука, как же я тебя ненавижу! – с этими словами он нажал на спусковой крючок, все замерли в ужасе.

Казимир с изумлением смотрел на Макса, а тот сделал еще несколько выстрелов, так и не успев ничего ответить, мой сутенер скатился на пол, из его тела хлестала кровь. – Ну! Кто следующий?! Ты? Ты? А может вы двое?

Он попеременно наводил дуло пистолета на каждого из присутствующих. Они отступили в сторону.

Макс, не опуская оружия, достал телефон из кармана и быстро заговорил:

– Главарь в отключке, сообщники ждут ареста, водитель в машине, обездвижен, – он посмотрел на меня, взгляд тотчас же смягчился. – Сейчас приедет полиция, и я помогу тебе! Две минуты, потерпи, милая, все будет хорошо, все закончилось!

Я тихо плакала на кушетке, не было сил говорить, но способность двигаться постепенно возвращалась ко мне, и я смогла закрыть лицо ладонями.

На улице завыла сирена. Вбежали несколько полицейских, оценив ситуацию, они пожали руку Максу.

– Спасибо за помощь, мы вызовем вас еще раз для дачи показаний и… ее тоже.

Макс кивнул, он подошел ко мне, обернул в огромное махровое полотенце и поднял на руки, я прижалась к нему и тихонько вздрагивала.

– Не плачь, – он погладил меня по голове. – Все хорошо, тебя больше никто не обидит, все закончилось, сейчас мы поедем домой. Домой.

Мне было больно, но так хорошо, что Он пришел за мной! Спас от злодея. Я думала, что мне крышка, но Макс не бросил меня в беде!

– Ты его убил? – удивленно спросила я.

– Этого козла? О, не переживай. Это не боевой пистолет. Отлежится, и придет в себя.

– Но я видела, как ты стрелял. И… там была кровь.

– Это травмат. И я целился в такие места, чтобы у него надолго отбилось желание насиловать женщин.

– Я люблю тебя Макс!

– Я знаю. И я тебя люблю.

Уже в машине я стала задавать вопросы.

– Как ты меня нашел?

– Я смог отследить твой мобильник, чудо, что его не выбросили прежде, чем тебя увозить.

– А Казимир, – при звуке этого имени я содрогнулась, – В общем, как так вышло с полицией?

– В прошлый раз, когда я сдал его, он смог сбежать, у него были очень хорошие связи. Я обзавелся парой контактов, и на всякий случай мне сказали, что если вдруг его увижу, то немедленно сообщить, а они его возьмут, живым или мертвым. Я взял на себя инициативу, они этого конечно не любят, но это был особый случай.

Вообще, это я виноват, что тебя похитили, один только я! Нельзя тебе было выходить, пока его не поймали!

– Ты не виноват, Макс. Спасибо тебе!

– Ладно, раз ты так считаешь, мне будет легче, а теперь спи, тебе нужно отдохнуть. Забудь пока об этом, когда-нибудь еще поговорим, – Макс улыбнулся. – Спи, милая.

Я откинула голову на сиденье и в ту же секунду задремала.

А машина гнала по безлюдному шоссе, и все было хорошо. Все было хорошо.

Сексуальный мачо

После моего почти чудесного, (хотя почему почти?), спасения из лап психически больного, как оказалось позже, сутенера – прошла ровно неделя. Ровно семь дней. Я просто постоянно спала, а Макс ложился рядом и нежно меня целовал в шею.

– Хей, Оля, гутен морген! – произнес знакомый любимый голос.

– Привет, – еще неразборчиво спросонья отозвалась я.

– Сегодня великий день! – Макс резко раздвинул шторы на окне.

– Ты нашел очередное приключение на зад?

– Если ты не заметила, то обычно я спасаю твою пятую точку! Так что приключения тебе полагается находить! – Макс весело засмеялся. – На самом деле не в этом суть. У меня есть несколько предложений, которые очень тебе понравятся, я гарантирую!