Радостная книга. Поэзия XXI века
Полная версия
Радостная книга. Поэзия XXI века
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Радостная книга
Поэзия XXI века
Валентина Заманская
Благодарности:
НП "ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА"
Директор издательства: Бояринова О.В.
Руководитель проекта: Крючкова А.А.
Редактор: Петрушин В.П.
Вёрстка: Измайлова Т.И.
Обложка: Крушинина В.А.
Книга издаётся в авторской редакции
Возрастной ценз 16+
Печать осуществляется по требованию
Шрифт Old Fashioned
ISBN 978-5-7949-0838-1
ЛИТЕРАТУРНАЯ РЕСПУБЛИКА
Издательство
Московской городской организации
Союза писателей России
121069
Россия, Москва
ул. Б. Никитская, дом 50А/5
2-ой этаж, каб. 4
В данной серии издаются книги
авторов, пишущих на русском языке
в XXI веке
Электронная почта: litress@mail.ru
Тел.: + 7 (495) 691-94-51
Будем рады
сотрудничеству с новыми авторами!
© Валентина Заманская, 2022
ISBN 978-5-7949-0838-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Я встретила Человека.Влюбилась.Вместе с любовью мне, не написавшей преждени одной поэтической строчки, явился стих.Нарративный. Говорной. Свободный, вольный. Живой.Он сохраняет пространство жизни.Он сохраняет ее вкус и аромат, ритм души, духа, бытия.Он звучит. Он дышит.Не скованный силлабо-тоническими и прочимиусловностями и схемами, он льется сам… —И я в нем словно по вольной реке вольно плыву и плыву… —Девятый год и пятьдесят первую книгу я в плену у стиха.О чем бы ни писала: о любви, Москве, природе.О войне и мире… О жизни…Репортаж из сладостного плена моего стиха посылаю Вам,Дорогой Читатель…Валентина Заманская,
автор
ВЛАДИСЛАВУ
Ты – моих стихов начало,Ты – моих стихов конец,Ты – моя непризнанная слава,Ты – судьбы моей венец.Ты – мое ночное вдохновенье,Утр моих ты радостный привет,Ты – мое священное стихотворение.И не я, а ты – поэт. 2012ВСЕ ГЕНИАЛЬНОЕ – СОЛНЕЧНО
Все гениальное… солнечно
(цикл)
***
Не выдержало солнце – хлынуло божественно с небесИ назвалось по-русски Александром Пушкиным.Позванивал сережками березовыми июньский лес,И трепетала радость зайчиками-лучиками на опушке.А солнце, не стесняясь, целовало Гения в макушку —И волновалось, и металось между жгучей Африкою и метельною Россией,И собственную душу, самоотвергаясь, переливало в ПушкинаСтоль до солнца жадным русским июнем лазрево-синим. о***
И солнце в Скрябине – то вспыхивало, то угасало:На кромках бликов всей страстью цветомузыка жила.Она безумствовала, меркла, вспыхивала, полыхалаТо искрами огня, то сполохами света, то чернотою ссиня. иОна освобождала, нежила, пленила и душила —То в небеса звала, то дерзостно швыряла в бездны.Она – точнейший слепок бессмертно солнечной души,И хлынула она одновременно – жизнью и смертью.***
О, этот беспощадный Моцарт – он таланта солнцемВесь мир пленительно-жестоко божественно заполонил,Он был волшебник – он записывал живые дши-ноты: уОни звучали вихрем сразу – минуя ключ скрипичный и нотный лист.Он не старался, не упорствовал – он, замерев, лишь слушал,Что мировой оркестр с небес безмолвных ему шептал.И рвал, и рвал, и рвал его музкою истерзанную душу ыДо жизни жадных, безжалостных и, как судьба, неотвратимых, звуков шквал.***
А был ли солнечным Бетховен – соната утаит:Скорее, лунным светом от рожденья он одарен.Вонзался прямо в хаосы души сонат его мотив,И тысячелетие назад в ней задремавшее – будил.А, может, это кратеры вулканов солнечных —Не лавой низвергались, но смертельным ручейком:Струились прямо в хаосы души незащищенной —И, дна достигнув, взрывались беспощадным потоком?***
Что диктовало «Вихрь» пламенный Малявину —На солнце ль буря, солнечная ль баба русская?А, может, просто душу в плен взял цвет алый:И не художник – цвет – демиург-тиран – водил кистью?Иль солнце сгустки крови собственной швыряло —Да не венозной, а той, что бьет из сердца вулканом?А, может, только солнце всезнающее одно и знало,Что век грядущий окрасит время тотально – в цвет алый?***
А самый солнечный средь академиков – Ландау,Хоть мыслил он законами – не вымыслами-образами.Но как красиво и вечно жить – завет он дал нам:Творить коль с увлечением, жизнь расцветет розами.А, впрочем, солнечность таланта академикаБолее всего в том, что жизнь и нас он пощадил:Что бомбу водородную Ландау не открыл нам…Его талантом солнечным смерть человечеству – Бог утаил.***
И только гений знает, какою неразменною монетойОн платит за явление таланта, за солнечный его покров,За то, чтобы талант не скрыть, чтоб он не канул в Лету,Чтоб в слове, звуке – единственном! – нашел он кров.И только гений молит Бога до восхода солнца:О, дай еще один талант – его я в землю не зарою.И Бог опять бросает в неплотно притворенное оконцеМонету неразменную – чтоб стала гения судьбою.Солнечной кистью рисуя
(цикл)
***
Солнце жар любви на землю проливает,А земля – ликует ли, иль прячется под тенью:В прятки с лучиками озорн да ласково играет – оНе успеет изумрудами сверкнуть – уж и золотом покроется мгновенно.И блаженному кокетству нет конца и края:Белым пухом озарится иль таинственно ручьем блеснет.А у Солнца жгучего сердечко тает-замираетИ оно еще щедрей лучи любви на землю льет.***
На струнах-лучах облака играют —То ли рапсодию, то ль ласку-вальс.Солнце-оргн, аккомпанируя, полыхает: аСосна на пригорке огнем занялась.А струны-лучи то вздрагивают, то замирают —Мечутся беспомощно меж небом и землей.На небе ль остаться, на землю ли пасть – не знают:Как трудно выбрать меж пламенем солнца и сосной-костром.***
Заблудилось солнышко спросонья —И, недолго думая, подсолнушком стало.И стали они солнечные водить хороводы,А ромашка вызвалась быть солнышком малым.Лютик тоже лихо было приосанился:Чем не солнце? Да кашка желтая усмирила:Уж сколько во мне солнышек – и то не хвастаюсь.И на всех, снисходительно посматривала мимоза: лишь мне досталась марта солнечная сила!***
Встретилось Солнце с сонной ЛунойБезоблачным летним утром ранним:И что мне делать, бледнолицая, с тобой —Опять ты с неба не успела убраться?Никак не усвоишь, тугодумка-сестрица:Ты – солнце засонь да романтиков-поэтов.А без меня ни стебелек не взойдет, ни колосок не заколосится.И – «кто рано встает – тому Бог дает». С неба вовремя уходи поэтому.***
И договорилось солнышко с ветром однажды:Ты подуй порезвей да тучки-облака нагони.То-то весело да радостно поиграть в прятки,А при моей солидности заводилой быть не с руки.Ну, а ветер – уж рад он как, его и звать не надо:Тут как тут, завсегда на побегушках, особо у солнца.Что тут началось! Эй, хозяин, прячь недотроги-грядки,Красна девица, раскокетничалась с солнышком – затворяй оконца!***
Июньским ранним утром колокольчики сирениМежду собою тихо позвякивали-разговаривали:Ах, до чего же страшно – ночью бродили тени,Чудовища полчищами шли холмами да оврагами.И клацанье зубов мы слышали – наверно, волки,И кто-то очень черный жутко ухнул – уж не сова ли?И тут, на кульминации детектива, проснулось солнце:Трусишки, почему дрожаньем вашим спать мне не дали?!***
А утром солнцу стало нежно, ласково, розово:Лучами потянулось к кокетке ветреной – земле.Луна отозвалась улыбкой ручья, гиацинтами, розами:Ах, до чего ж хороша – и ясноокий рассвет заалел.И лишь одна душа то ликовала, то в бессилии металасьИ разрывалась между небом и землей – солиста-соловья:О, отчего ж коленец, октав, нот, ладов преступно мало?О, как мне спеть этот рай: на небе – нежно-розовое солнце, внизу – от счастья розовая земля?!***
А любовь бывает только солнечной:Сразу вспыхивают сотни солнц повсюду,И на лист стихи из сердца просятся,Хоровод из солнц идет по кругу.А любовь бывает только солнечной.А коли без солнца – это не любовь.Только солнце тучи разогнать поможет,И на лист лучом прольется диво-слово.***
Июльское солнце палящее нас озарило:И то ли с небес, а то ль из сердец пролиласьКолдовская, чарующая, нежданная сила —И взвхрился к небу солнечной любви вальс. иИюльское солнце нещадное нас одарило —То ль вечным летом, то ль вечно златою осеньюДа сладкозвучной сотнеструнною лирой.И вечно не смолкала б душа и струна – у солнца просим мы.***
Солнечные души встретились и обомлели:Столько лет и зим какими летали тропками-путями?И какие те пути заметали злые вьюги-метели?Где бродило солнце-поводырь ночами-днями?А подумали – ворчать перестали, всем все простили:Вьюгам – зло, солнцу – лень, дням-ночам – слепоту.И с тех пор вдвоем в песне да в стихе об одном молили:Людям, вьюгам, дням-ночам, дождикам-морозамБог чтоб послал солнечную доброту.***
Вслед за солнышком полями-долами песня шла русская:Струнами позванивала да лады на все лады перебирала,Собирала радостно радуг злты дуги да коромысла, аУмывалась утренними звонкими лучами алыми.Не спешила, не гордилась – солнышко удивляла:На миг зазевайся – а она уж льется-вьется впереди.Ей и солнца, и луны, и неба, и земли, и жизни – мало:До чего ж добра да ненасытна – точная копия русской души!О СЕБЕ
Не пишу я мои стихи —
Я клюю их с Божьей руки.
«Да это что же эдакое-такое…»
Да это что же эдакое-такоеНа свете на белом деется?Я стала надысь поэтом —И не на что мне надеяться!Теперь я пропащая двица, еИ замуж никто не возьмет.И писать мне стихи – не верится! —День за днем, за годом год.А они такие прилипчивые,А они такие ласковые.Я их милицией отпугиваю,Я их за уши оттаскиваю.А они ко мне льнут да льнут,Домовыми да русалками нежатся.А они опять мне спать не дают.Не найти мне от них убежища.Вековать, видать, мне бобылкою.С них – ни дать ни взять —Че ко мне сладкой липнут-то,Скок не тужься – ан, не понять,А ласкают-то как по ночам —То ворча, то ластясь, то хохоча.И без мужнина жаркого плечаЛаской до рассвета сыта я.Раз судьба такая мне выпала,С горя квасу утром я выпилаИ пошла бродить по строфам-лесам,Да по светлым полянам-словесам.И кружат меня стихи-лебеди,И судьба моя, кажись, не бедовая.Над судьбой моей взмою лебедем:Я душой-стихом всегда девка новая!«Память неизменно подсказала…»
Память неизменно подсказалаПоле это васильками засадить.Красота лугов чтоб небесам сияла,Можно лютиками по полю пустить.Так и будет! Лета песни золотыеПодарю я радугам и небесам.А дорожки из лесу небесные да заревыеСтих отыщет сам!Диалог с Валерием Брюсовым
Ты женщина и этим ты права, —Сказал Поэт, не ведая при этом женской сути.А я поэт и этим я права. —Поэт, но сотканный как раз из женской плоти,Из женской сути, красоты и вещества.И я оспорю мнение поэта:Мне сила женская данаИ сердце трепетного существа,Которым Небо и Земля поделятсяОхотно тайной бытияС Вселенной. И нездешнею метелицейСумею к Богу взвиться я,Чтоб нас он рассудил с тобой, Поэт,Кто больше значит, поэт иль женщина.Я думаю поэт. Но если это женщина — —Водительница всех сердец И обладательница всех планет!***
Наследуя традиции почтенного оппонента – моностих:
В мой внутренний мир без бахил не входить.
«Талантище прет и прет …»
Талантище прет и прет —Хоть постирай его да высуши.Никто замуж не берет:Говорят – в семье буду высшею.А кому нужнаТалантливая жена?Мужику – емуДуреха нужна.На дуреху я не тяну,Ты так и знай.Натяну кофточку нитяную яДа пойду по селу гулять.За селом бел – ыТуманы выбелены.Над рекой цветы —Росы выметены.Лес стоит хмурнойДа разлапистый.А в лесу изба —Войду в хату я.Там живет шатун,Злой-презлой медведь.Усмирю егоЧудной сказкою,Перестанет онЛютовать-реветь —Его творчествомЗаласкаю я.Мой талант-то прет —Медведь не ревет,Сказку слушает —Мед не кушает.Польза от таланта явная.И такая я славная,И в дому не хочу бытьСамой главною.Мужик встретит медвед – яТот ему расскажет,Как талантом усмиряю я,Стихи его и привяжут.А талант пусть прет —Никуда не деться.Никто замуж не берет —Хоть бы не повеситься.«Света белого на земле видно не было…»
Света белого на земле видно не было:Белый снег пуржил от земли до неба —Ворожил-пуржил, сказку сказывал,Чаровал-манил про бесценный клад —Тот, что Бог дает: рано кто встает —Из красы-росы Божий дар испьет,А коли день-цел не полнится е —Океаном дар кожен день плещется.Не ленись, давай: алу-ягоду сбирай,Платье сзнову береги, люби свой край, ыВсем да каждому даст Бог клад —Не зарой ненроком клад-талант. аСвета белого до небес видно не было —Предстояло мне прожить быль иль небыль,А принять чтоб клад родилась я в март, —А в пуховы одеяла да в метели спеленалаРусь-мать.«И цвела заливисто, божественно сирень…»
И цвела заливисто, божественно сирень,Звездной песнью поднебесье звонко оглашая,И вручил мне Бог светлейшую свирель,И велел мне сердцем петь любовь во славу мая.Осторожно я взяла из Рук Его свирель:Ни боязни, ни стыда одно блаженство, —Прямо в душу звезды опустила мне сирень.Только где найти мне слово-совершенство?То, что воскурт сирени звездный фимиам, иТо, что гроздь свечей возжжт грустящего каштана, еТо, что лодкою-листком вспорхнет вдруг по волнам,То, что выше кедра на молитву Богу утром встанет?А свирель запела вдруг божественно сама,И меня в блаженство рая-слова пригласила…И бреду с тех пор путем свирели: на плече сума,Сарафан простой, а в сердце вечном Божья слова сила. –«Дудочке Божьей назначена Господом…»
Дудочке Божьей назначена Господом дивная светлая доля:С солнцем смеяться да весело с дгами у радуг утрми дружить, аСоки березы вкушать, растворяться росинкой июньскими длами, оЗеркалу-озеру верить, гадая на жизнь: то бишь, жить не тужить. – Перекликаться в строфе с соловьиным артистом-солистом,Соревноваться с волной: кто скорее достигнет девятого вала,Да собирать злато истинно русскою – осенью звонкие листья,Да не спешить говорить, веря речам сокровенным, что речка сказала.Да озариться для музыки грозной сверкнувшею н небе молнией, аДа наклониться над прдом грустящей у безмолвною вербою,Да различать все нюансы ноктюрнов, да что сладко что солоно, —Да пред рубином заката пронзительным — пасть таинственной теньюМузыки, что шелестит до утра можжевельником да камышами,Звуками тайны, что никому не откроют святые от века покровы:Петь беззаботно те ноты простые, от коих душе слаще да краше…И возрождаться-рождаться с каждым подснежником мртами снова и снова. а«Вот иду я болдинской Москвою…»
Вот иду я болдинской Москвою.На ветвях слова-шары горят.И кусты со мною лишь одноюО печали об осенней говорят.Клумбы, аккуратные могилки,До весны уснули потаенно.Хризантемы, словно на прогулке,День ласкают, сберегая лист зеленый.День осенний соткан сокровенноНитями из злта, жемчуга и шелка. аСерым, синим, матовым, сиреневымРасшивает день волшебная иголка.И художник одинокий тайно пролилАкварели с подоконника неосторожно:Серый под дождем не высыхает долго.Будь внимательнее, друг-художник!Ветер без оглядки побежал по переулку —Не догнать его, не обуздать, не приручить.Воробьи заботятся о будущем без молку, уНа бездомье в холода им как прожить.И Москва, судьбой колец своих заветных,Околдована, от века и навек окружена,Воздымает небу светлый лик приветно,Не чураясь мрака, ветра и дождя.Я иду красавицей моей Москвою.Серебром она украшена дождя.И священной болдинской пороюЗлато слов душою собираю я.«Теперь я знаю, как писали Моцарт и Есенин…»
Теперь я знаю, как писали Моцарт и Есенин.Миры и звезды поворачивались к ним —Позируя. И оставалось им создать их слепок,Не напрягая сердце, душу, чувство, ум…Все делалось скорей всего без них… За нихЖиво-творил, Бого-творил и даже их рукой водиБОГ.***
Теперь, когда я знаю, как писали Моцарт и Есенин —Теперь я знаю главное: не опоздать успеть —Договориться с листьями, чтоб не желтели,Пока тетрадь достану, чтобы их воспеть.А желтый лист на белый лист бумагиПридет и ляжет сам. Теперь не торопись.Теперь он полон жертвенной отвагиИ сам подсказывает не суетись. —Без сетности вся природа величаво уЗаглядывает в чистый лист через плечо:Она готова. Ты, поэт, готов ли —Писать душой? Живо-писать ее?Лишь для тебя не шелохнется лист осенний,Лишь для тебя струною ветка прозвенит.И миг, чтоб мир сумел его запомнить —Тебе он даст себя на миг остановить.Тебе достанется совсем-совсем немного:Успеть взять карандаш, перо, тетрадьИ, испросив крестом благословенье Бога —Писать. Всего лишь живо-записать! —Тебе останется совсем-совсем немного:Листок, что осень не успела, кровью сердца обагрить.Тропинкою, что затерялась в беспредельностях,Сердца влюбленных страждущих соединить. – Тебе останется совсем-совсем немного:Весь мир в добре и зле, как есть он полюбить. —Тебе останется и уж совсем немного:Часы, секунды, ночи, дни забыть. —Тебе останется совсем-совсем немного —Забыть, что сердце есть живое у тебя.Останется принять тот крест от Бога —И всех любить: тебе ведь все теперь родня.Коли запомнил крепко, что тебе осталось,Бери без робости заветный белый лист.Теперь пиши смиренно, терпеливо, величаво: —Величье мира и листа не терпят суеты.Теперь, поэт, пиши.Живо пиши!«В руки карандаш возьму, палитру, кисти …»
В руки карандаш возьму, палитру, кисти —Словом нарисую солнечную летнюю поляну,Рифмой земляничку алую да сочную выпестую,За углом, на перекрестке меж землей и небом встану.Соберу поводья звонких хохотушек-радуг,Стану хохотушкою поэзии всех стран, веков,Разбросаю по Вселенной всей серебряной монетой радость,Души-птицы лаской освещу да выманю из оков.Вместе с душами свободными мы мир раскрасим,Кое-где нечаянно одну лишь желтую мы акварель прольем —Чтобы солнышко не днями – ночами нам смеялось и сияло,И голубизну нечаянно плеснем в погрязший в тине водоем.А потом мы с душами свободными планету новую откроемИ не номером означим, а планетой Счастья назовем.К ней взовьемся мы на корабле, назвав его Мечтою.А слова – ключи Творения – уже вручил мне утром ранним Бог!«Поэзии доступен ум один …»
Поэзии доступен ум один —Лишь тот, что в сердце:Холодной логике умаОна противится.Холодной логикой умаЗаконы пишутся.Поэзия сама умна:Закон ей – сердце.Поэзии достоин ум один —Бессмертный ум сердца.«В благословенном чуде пребываю …»
В благословенном чуде пребываю —Стихов-игрушек я шары ловлю.Стихов шкатулки, ларцы открываю —И изумруды, яхонты беру.Беру, играя – и стихи не возражают,Сокровища мне сами нежно отдают.Омытые любовью, я им возвращаюБлистающие бриллиантами стихи.И, как у мира первых дней Творенья,Стою у бездн творенья на краю.И стихотворенье за стихотвореньемБлагословляет лучезарный путь.«Бестолковейшая штука – жизнь поэта…»
Бестолковейшая штука – жизнь поэта.Ничего ему в ней не принадлежит.Лишь проснется на границе тьмы и светаИ уже к листу стремглав бежит.Лист-тиран его терзает так и эдак,Проверяет прочность, зоркость глаз.«А зачем родился ты поэтом?» —По любому поводу вопрос задаст.Жизнь поэта – это оправданьеПеред Богом, пред листом, собой.Это вечно ненасытное свиданьеС жизнью, смертью, небом и землей.Всех он их вбирает, растворяет —Кровью сердца их обязан обагрить.А иначе – стих ему не доверяет,И глагол кострами не горит —Теми, что не опаляют бренно тело,Но поддерживают жар твоей души.Их не бойся, к ним иди ты смело —Искрами от тех костров пиши.Не сожгут они нетленную бумагу —Истинные Рукописи не горят.Пробудят они нежданную отвагу —Только ею с жизнью говорят.Стих и жизнь простят любые риски —Оправданье примут им в зачет.А без рисков лист в тоске прокиснет —Белу свету белый цвет не донесет.Белый свет окрасить белым цветом,Души высветить и выси-небеса —Для того родился ты поэтом.Прежде – высвети свой мир ты сам.Оправдайся перед миром и пред Богом —Будет мир тебе принадлежать.Что, проснулся? Слава Богу. С Богом!На столе лежит твоя тетрадь.«Четыре часа утра – мир спит…»
Четыре часа утра – мир спит.И только поэт не спит – поэт бдит:В гулы подземные вслушивается,Фиксирует: воробей напьется из кормушки или из лужицы.И воробей, и мир оправдывают надежды его —Оба, прильнув, заглядывают в окно:С поэтической любознательностью ты надоел —Скорей наш портрет пишиИ иди уже – спи!Откуда берутся стихи
(шуточный цикл)
***
Вот опять стишонок новый написался.А откуда взялся – так и не признался.***
Тот стишонок-медвежонок утром написался.Что явился из лесу – честно мне признался.***
Семеро стишаток, боевых опяток, вдруг гурьбой возникли.Марш свой протрубили – все грибы притихли.***
Пятеро стишат, как мышки, вылезли из норкиИ теперь пищат, катаются с восторгом с горки.***
С ушками пушистый, беленький пришел стишонок —Ой, ну, просто вылитый озорник-зайчонок!***
Там стишатки, крепенькие, бравые ребятки,На лужайке всей гурьбой играют в прятки.***
Те стишата дружной стайкой зацвели —Сразу видно, с луга горного пришли.***
Ох, а тот стишонок маленький, груздок-крепыш,Силой удивит – и на ногах не устоишь.***
До чего ж бедовый ты, стиш-кибальчиш —Ни минутки не посидишь, ни секунды не помолчишь!О победах всех своих гигантских трубишьИ о том, что на свободе – ты творишь!***
Там стишонок медленно рождается да долго возится —Ковыляет еле-еле грустный он с лесной околицы.***
Тот стишок гуляет в одиночку, спотыкается:Гордый очень, и ни с кем вокруг не знается.***
Стиш большой и неуклюжий – бодается, брыкается:С хитрой рифмой он никак не справится!***
А оттуда вскачь несется стих-трубадур.На кого нацеливается? Может быть, на дур?!***
На столе лежат, никак не улежат карандаши.На улов сейчас пойдут – писать стиши!***
С неба сыплются когда стиши,Ты их с шуткой, весело пиши!С радостью – дружи!***
Там тропа стишиная начинается.Где исток ее – не знаю. Пусть вовек она не кончается!«Однажды новогоднею игрушкой слово…»
Однажды новогоднею игрушкой словоЯвляется поэту, чтоб воображение заворожить.Он это слово видел, слышал и писал, но снова —Оно зайчишкой незнакомым трепетным дрожит.Оно готово приласкать все елкины иголки,Оно забыть готово все обиды, даже – падежи,Ему не важно в речи – бестолковость, толк ли.Лови его скорей – и крепче ты, поэт, его держи!«И зазвенят божественно златые струны слова …»
И зазвенят божественно златые струны слва – оИ слов душа низвергнется весеннею рекой.Из слва родника – пьешь жадно, ненасытно снова: оИ то ли ты за словом гонишься, то ль – слово за тобой.Союз сердец и душ – и слов сердечных —Неуловим и не остановим, и обоюдно жертвен.Творенья миг является мгновенно, быстротечно:Ты жизнью жертвуешь – душою слово жертвует.«Равно ли слово то себе, что застывает…»
Равно ли слово то себе, что застываетВ строке, в стихе и в точной рифме —Знать нам не дано. И мы не знаем,С каких высот в стих льются ритмы.Мы лишь рабы смиренные словес,До нас не знавших воплощенья.И ритмы слышать нам дано небес —И словом их осуществить явленье.Дано осуществить до нас не знаемое.А что стремилось Слово мне сказать —Так никогда и не узнаю я.«За таких безалаберных, как я…»
За таких безалаберных, как я,Даже стихи Господь Сам пишет.А я – грешница! – набиваюсь Боженьке в подмастерья.Но лишь потому мой стих – живет, смеется и дышит!«В эпоху политкорректности…»
В эпоху политкорректностиСтихи писать начала.А до того профессором-Литературоведом была.Хорошим литературоведом была потому и поняла:От полит-корректоров литературуКому спасать, если не профессору?Не просто стихи писать начала —На амбразуру литературы легла…