Мы просто снимся бешеной собаке 3

Мы ехали по улицам Питера, я смотрела в окно и думала о том, в какой мы жопе. Я инфранула Эрму… Он сказал, что я права, отсюда надо валить, они уже ищут аэродром, чтобы спереть самолет. Тупак нашелся и даже не звякнул мне, вот сука. Эрм сказал, что он бухой, наверное стесняется… Ага… Стесняшка, блин… Как бампер свой подкатывать, так он всегда готов…

Я погрузилась в мысли… Дориане путешествуют с планеты на планету. Внедряются в гуманоидов, принимая их так, как мы принимаем лошадей, коров, свиней. Они разводят их для своих нужд, направляют, куда им надо… А потом… Уходят… Сколько осталось этой Земле? Двести, триста лет? Люди поубивают друг друга. Уничтожат природу. Отравят воздух. Дориане снова отправятся в путь… Скитаться в космосе… И вдруг они находят Белку, внедряются, выкачивают из нее инфу. И узнают, что есть много других миров, много прекрасных планет с гуманоидами. Которых можно оседлать.. Они могут добраться туда в любой момент… Нужен только… КЛЮЧ…

МЫСЛЕКАПСУЛЫ… Ты принимаешь мыслеколесо, представляешь любое место, в любом из миров, главное, чтоб ты там уже хоть раз побывал… Или ты это место видел… В ЧУЖОЙ ГОЛОВЕ… И ты попадаешь туда за секунду.

Я поняла это и стала орать, брыкаться, требовать остановить машину. Не дожидаясь, когда меня услышат, я разорвала ремни, достала зажигалку и сожгла мыслекапсулы, которые мне дала Мариэль.

Вращая мигалкой, пролетая светофоры мы добрались до больницы президента. Вечерело… Горн повесил на пояс горелку-лазерный меч. Май носила с собой беретты для стрельбы очередями. Наверное обсмотрелась Лары Крофт. Она стреляла из двух пистолетов с обеих рук. Пушки были слишком большими, чтобы спрятать их под халат. Пришлось засунуть мне под одеяло. Спасибо, друзья… Стволы мешались, упирались в спину. Горн закинул к пистолетам пару бластеров и связку гранат… Е-мае… Ничего, что это больница? О комфорте можно забыть. Оказалось, это еще не все. Май нашла в машине пакеты с кровью, открыла и вылила на меня. Вот дерьмо…

Мы подкатили к главному входу. Шикарный белый трехэтажный дом купался в лучах заката. И верилось в то, что всех пациентов здесь лечат. И ни одного мертвеца не выносят через заднюю дверь. Ребята вытащили носилки со мной и пушками, поставили на колеса, и Горн заорал:

– Дорогу… Дорогу… Женщина умирает. Десять ножевых.

Мы знали план здания. В правом крыле под охраной полицейских лежал в коме русский президент. Мы промчались через вахту, залили кровью весь коридор… У входа в реанимацию, стояло человек пятнадцать копов. Они преградили нам путь. «Женщина умирает… Нужен аппарат вентиляции легких…» Май пихнула меня со всей дури в бок кулаком. Я захрипела:

– Боже! Какая боль… Убейте меня. Убейте, прошу вас, люди.

– Она вся синяя! Кровь хлещет… Бедная… Бедная девочка… Пропустите врачей. Крылов, возьми ребят, проводи до палаты.

Нет, Крылов, не ходи… Увольняйся, езжай домой. Забудь свою работу как страшный сон… Ты все равно идешь за нами. Девушка истекает кровью. Ты не знаешь, что у нее под простыней целый арсенал. Кун-шу бежит по венам. И нихрена она не больная… Если только на всю башку…

Я вспомнила слова дорианки… Мы сидели на крыльце, курили. Я объясняла ей каноны кун-шу. Май понравилось ускорение:

– Класс… Это тебя спасет… Если начнется кипиш – врубай кун-шу. На запредельных скоростях, никто не сможет внедриться в мозг.

Мы повернули два раза и въехали в последний коридор. В самом конце находилась наша дверь. Ее нельзя было не заметить. Рядом с ней дежурило несколько полицейских… Что теперь? Так далеко наш план не заходил… Крылов пошел вперед. Он обратился к стоящим на стреме копам:

– Парни, где сортир? У девчонки воды отошли.

Вопрос разорвал тишину полутемного коридора как фауст-патрон. Полицейские открыли рты… Они пытались переварить… Май толкнула носилки на колесах вперед. Она разогнала их и отпустила. Я врезалась в толпу, разорвала нахрен вторые ремни, которыми меня примотали, и врубила ускорение. Сзади Горн уже махал горелкой-мечом. Зеленый лазерный луч мелькал в его руках, нарезая тела врагов, кромсая вдоль и поперек, пополам и не совсем пополам, да похрен, мы не в ресторане. Крылов работал армейским ножом, он резал своих друзей, он сошел с ума… Кровь фонтаном била в белые стены… У двери в палату президента смешалась огромная куча тел… Пули херачили в стены, рикошетом летая туда-сюда. И посреди этой драки металась я… Конечности отрывались от тел, хлестала кровь, я вскрывала голыми руками животы, терзая ткани, разрывая в клочья мясо и требуху. Кровь заливала лицо, и я смеялась от счастья. Вот, что такое жизнь… А все остальное – полный гон! Парни орали, их кишки валились на пол, копы смотрели на них и корчились от боли. Трещали кости, разбивались черепа как глиняные горшки, и мозг вытекал, струился сквозь мои пальцы как время, как судьба. Пускай вам снится любовь…

Мы спалились… Скоро сюда сбежится армия фантомов. Я свернула шею последнему копу, вонзила пальцы в его глаза, вырвала яблоки и поднесла, истекающие кровью, к сканеру у двери. Вспыхнул зеленый свет, и женский голос пропел: «Капитан Еремеев, можете войти.» Мы ворвались в палату и захлопнули дверь… В коридоре завыла сирена. «Покушение на президента… Код тревоги номер один… Всем гражданским покинуть здание.» Перед нами стоял металлический саркофаг с прозрачной крышкой. Не очень большой… Внутри лежал мужчина средних лет. Трубки оплетали его, вонзались в руки. Глаза были закрыты, он словно спал. Индикатор показывал слабый пульс…

Май первым делом проверила мистера Горна на предмет фантома в голове. Он оказался чист… Сука, как же вам, мужикам везет.

Обратно через коридор было не пройти. Если бы нас ждали просто люди, мы их раскидали бы как нефиг петь. Но там дориане и их фантомы. Мы только шагнем за дверь – и они оседлают наши мозги. Мы будем так же, как рядовой Крылов мочить друг друга. Я уже почти догадалась, почему он так неожиданно предал своих. Темная сучка Май полна сюрпризов… Я смотрела на нее, а она отводила взгляд. «Май, пойдем покурим… Потрещим…» Крылов уже закорешился с Горном, они стояли у саркофага и пытались понять, как его отсоединить от проводов, чтобы товарищ президент не сдох. Мы поняли, что похищать его придется вместе с гробом. Иначе нельзя… Магистр Горн совсем не удивился, что Крылов за нас. Он давно уже не удивлялся ничему. Хотя нет… Один раз он охренел, когда пытался разрубить собаку своим мечом, и зеленый луч прошел через нее как через пустоту.

Мы отошли в сторонку с Май и закурили. Темная понимала, зачем этот разговор. Она улыбалась и прятала глаза. Я начала издалека:

– Странно, что в нас никто не вошел. Такая толпа… И ни одна овца не внедрилась… Или внедрилась? Сучка, давай колись.

– Что тебе сказать?… Да… Я спалилась… Крылов – это мой фантом.

– Хрена себе… А как же вся эта достоевская муть, что нельзя внедряться в мозги невинных людей?

– А хрен ли мне было делать, сучка? Две калеки в отряде и я – богиня! Пять дориан было у копов. И капитан Еремеев… Один из них… Прикинь, как тебе повезло? Если бы Коля Крылов не помог, неизвестно, что бы тут было.

– А если ваши узнают, что ты фантомов делаешь?

– Как узнают? Ты же меня не сдашь… Нет?… Ну вот и славно.

– Хрен ли мне твое «славно»? Как нам выбраться отсюда, е-мае?

– Может, Мариэль инфрануть, она портанет?

– Нет… Саркофаг не портанет. Людей, одежду, пару автоматов… Но не стальной гроб. Не выдержит такое ангельский мозг.

– Какой-то ангел у вас не жесткий. Плачет цветами, гробы не портует.

– Зато людей не превращает в зомбарей. Что теперь с Крыловым будет? Он ведь труп. Слезешь с него, и все… Слетит с катушек. Нас еще положит.

– А зачем слезать? Я и так могу… Я не студентка хреновой академии. Я могу жить сама и оставаться в нем. Он ничего не знает, думает, что сам как Рэмбо, попер против системы. Я могу ему внушить, что угодно. Хочешь, тройничок устроим? Ты, я и Коля-фантом…

– Вот ты сучка… Для победы все потянет, да?

– Нет… Расклад был говно… Я бы не вывезла без фантома. Коля пошел вперед, они охренели, а я уже под шумок постреляла дориан. Осталось всего ничего – вытащить президента и не стать фантомным мясом.

Под дверью лежало пятнадцать трупов. Мы сняли с них автоматы, амуницию. Так что патронов хватало. Копы пошли в атаку.. До самой ночи они штурмовали палату… Сколько народу полегло! Мы собирали патроны с мертвых и продолжали бой. Главное, не попасться на глаза фантому – это будет звездец. Но Май с нами… Она высекала дориан за полсекунды и говорила, кого мочить. В принципе, внедриться можно был только в Горна. Я летала на ускорении кун-шу – плохая мишень. Крылов был фантом, Май – дорианка, у президента иммунитет. Горна мы спрятали в дальний угол. За саркофаг… Он заряжал автоматы и матерился как сто чертей:

– Дайте мне этих тварей покромсать! Мать вашу, сука, туды в качель! Девки, дайте мне подраться, сука! Я тут как лох сижу, меня ломает.

Под вечер все уже задолбались… И мы, и они… Выстрелы прекратились, по клинике разлилась тревожная тишина. Мы нашли в палате канистру спирта, развели на пятьдесят бутылок водки и упились в дым. Тем более, жратвы никакой, бухло накрыло жестко. Сигареты мы стреляли у павших в бою пацанов. Все равно они им не нужны. Вот такие дела, Смерть… Май и Горн стоят на стреме и о чем-то воркуют в темноте… У них там уже какие-то вздохи, стоны… Сука… Дайте поспать! Мне через час заступать в караул. Как выбираться отсюда, хрен поймешь… Инфрафоны мы не врубали, чтобы не спалили наших друзей. Тех, кто пошел добывать самолет. И тех, кто, сука, бухает в тепле, режется в домино и даже не инфранет своей старой подруге. Охреневший Тупак Шакур… Чтоб у тебя бампер отсох. Спать, спать, спать… Гребаная планета. Как я хочу домой… Люблю тебя… Твоя Тень.»

11

«Привет, Тень! Безумно скучаю по тебе. Что ж мы с тобой такие странные?… Голосовые письма и воспоминания о Птахе. Все, что нам подарила жизнь.

Утро я встретила в карауле. Ты просто уснула на посту! Как ребенок, сука… Я от тебя тащусь… Странно, что нас не накрыли. Видимо, паразиты тоже «люди». Их тоже все задолбало, и они завалились спать.

Не успела я проползти под дверью до умывальника и привести себя в порядок, как раздался хлопок, могучий сквозняк разогнал по палате какие-то бланки, и перед нами предстали Мариэль верхом на саблезубом Борме, рядом с ней тусовались Эрм и зомбо-кот. Они были все в какой-то саже, словно чистили трубы всю ночь…. Только Марина была безупречна, ни капли черного – во всем белом. И белые крылья за спиной! Она улыбалась и светилась легким подкожным светом. Золотистые пряди обрамляли ее лицо.

– Салют, ребята! Вы еще живы? Мы только что от отца Михаила. Его накрыли дориане… Искали нас… Он ничего не сказал. В итоге церковь сожгли. А его внутри закрыли. Вот такое дерьмо…

– Мы пришли, а она горит! Я в огонь полез, хотел дядю Мишу спасти. И кот со мной… Но нихрена мы не успели. Умер батюшка.

– Покойся с миром. Классный был дед. Философ. Просто глыба.

Задание найти самолет провалилось… Они даже не попали на аэродром. Там было столько фантомов и дориан, что ребята конкретно обломались и свалили подальше от этого ада. Их можно было понять. У нас уже двоих забрали твари… Паразиты… Даже ангел им не указ.

Но это было еще не все. Отступая с аэродрома, они побросали в реку все мыслекапсулы. Чтобы не дай бог, не достались они врагу. «Ничего, у Тени же есть запас!» А то, что Тень подумает так же и уничтожит все свои колеса – этого не предвидел никто! Даже она сама… Мариэль, когда узнала об этом, долго смеялась и причитала: « Сука… Мне никогда не понять людей…»

И тут они вспомнили, что капсулы есть у Тупака! Они ему отсыпали… Зашибись… Пора было валить отсюда. Президента пришлось оставить. Мариэль не портанет титановый гроб. А без гроба он не выживет – это была автономная станция для поддержания жизни. Май вздохнула:

– Ну что, портуй нас, ангел! Скоро здесь будет жопа. Я знаю дорианский протокол. Если террористы не сдаются – они пускают газ.

Невыносимо запахло метаном… Закружилась голова… Сверху, из вентиляционных решеток послышался нарастающий гул пламени. Вот и все…

– Марина, не спи! Мы тут сгорим к чертям…

Девушка-ангел задержала взгляд на президенте. Он лежал в саркофаге и словно спал. Сейчас увидит хороший сон и улыбнется…

– Хорош мечтать! Заряжай портал… А-А-А-А… С-У-У-К-А-А…

Решетки вентиляции взорвались кусками металла, дверь слетала с петель и прыгнула на меня, чуть не снесла мне полбашки. Горячие волны огня ворвались в комнату, и в тот же миг Мариэль портанула нас…

Что-то пошло не так! Это был не обычный ангельский телепорт… В следующее мгновение мы должны были стоять в ангаре Тупака, но ничего не вышло… Взрыв газа испортил все. Мы болтались в темноте, неожиданно вспыхивал свет, незнакомые места, картины, люди, нас швыряло по всем мирам… Безумный сон… Мы словно летали внутри торнадо, бились друг о друга, цеплялись руками и ногами, разъединялись и дальше падали в пустоту… И вдруг… Все погрузилось в кромешный мрак. Вспышка света… Еще одна… Я чувствую, что лежу на твердой поверхности… Темнота ушла… Огромный зал… Разбитый купол… Рядом приходят в себя друзья. Я смотрю по сторонам. Словно ничего не изменилось… Зуриан. Лаборатория Садизм.

Цифровые часы на стене показывали дату… Мы вернулись в прошлое… Мы в мире БОГов, на следующий день после печального похода на Птаху.

– Эрм, ты сказал, что в Петергофе всех убила Где-то Там?

– Да… Но она была другая. Типа как зомби… Она приказала скинуть шмотки и прыгать вниз. И все полетели в горящий напалм. Меня спасла Мариэль, догнала на крыльях и подхватила.

– Но Где-то Там умерла! Мы ее закопали…

– Единственное, что приходит в голову – Птаха нашла могилу Где-то Там, вырыла куски, восстановила тело и оживила. Это за гранью ДОБРА и ЗЛА.

Я врубила монитор в лаборатории. Поискала местные новости. Ни один канал не работал. Словно на планете не было никого. Вирусы Птахи распространялись со скоростью дыма и крыс. Может быть, они уже заразили весь Зуриан… Оставаться в здании с разбитым куполом было нельзя. Кто угодно мог прилететь, та же Птаха, и утопить нас в адских муках.

Я вспомнила, что Садизм жила где-то здесь в столице, в своем особнячке. Мы еще бухали там всем курсом, трахали мужиков и не только их… Садизм была повернута на микробах, в ее доме везде стояли шлюзы, стерилизаторы воздуха, в наших условиях это было то, что надо. По всему городу валялись чумные трупы, без защиты на улицу лучше не выходить. Надеюсь, Садизм не ждет нас в своем коттедже… Голая, с дробашом в туалете… В гараже стояли челноки, мы упали в них и отправились в путь…

Мы нашли нужный дом и охренели! На живописной площади, усеянной трупаками, стоял настоящий дворец в пять этажей, с резными башенками, балконами и мраморной парадной! Вроде он был поменьше… Раза в три… Нихрена себе она отстроилась! Вот она где, коррупция! Замок Садизм пустовал… Мы врубили стерилизаторы воздуха, часик поторчали на улице и завалились в дом всей толпой… В холодильниках мы нашли жратву, а в подвале – коллекцию водки и вин! Вот это бонус… Пока мы собирали на стол, Эрм инфранул Сакуре. Она примчалась радостная через пять минут на «Осколке Неба». Со своим бойфрендом Голым. Снова начались обнимашки, всякие прижимашки и слюнявые поцелуи во все места… Ну еще бы! Как только начался банкет, мы сели рядом с Сакурой и больше не вставали, только передавали очередной пузырь водяры и хлестали из горла. И все равно я ее не перепила. Меня уже охренеть как тащит, а она еще «только разбухалась». Пузырь в руке как микрофон, и голос ее будоражит кровь:

– Твои глаза… Такие чистые, как небо! Назад нельзя… Такая сила притяженья. Твои глаза… Останови это движенье! Я для тебя… Остановлю эту планету.

Пьянка летела во весь опор. Дорианка Май бухала на брудершафт с фантомом Колей, он лез целоваться, она отбивалась, а Горн кричал, что ЭТО ЕГО ТЕЛКА – РУКИ ПРОЧЬ, и хватался за лазерный меч.

– Как думаешь, товарищ Май, президент жив?

– Конечно жив! Титановый саркофаг с автономной системой питания – никаким взрывом его не разбить. Только ракетой «Томагавк»… В упор…

Вот такие расклады, Тень. Тупак остался в мире дориан. У него есть мыслекапсулы. Отлежится – прилетит. Или мы сгоняем за ним на «Осколке Неба». Теперь у нас пилотов хоть попой ешь. Но все это будет завтра. А сегодня – бухать, потрахаться и спать… Да шучу я… Только бухло. Только сон… Только тебя хочу… Спокойной ночи, Тень… Люблю тебя… Твоя Смерть.»

12

Мариэль, так меня назвали в Раю. Ангел и бормонид… Два в одном… Спасибо, саблезубые суки… Вы подарили мне Чистый Разум. Горите в аду.

Легкая грусть утраты все еще тлела во мне. Сестренка приходила ко мне по ночам… В моих снах… Ирэн… Она улыбалась, и лунный свет серебрил ее кожу. Самая нежная, самая родная, самая младшая сестра… Я всегда была в ответе за нее. Даже, когда она падала с купола главного собора и лезла туда опять… Я ловила ее… Лечила все ее ссадины, останавливала кровь. Бинтовала крылья и целовала белые перышки… А теперь… Ее нет…

Все уже посрубались, Сакура отправилась в дальний кабинет, унося на плече бухого в ноль атамана Голого, предвкушая безумие половой любви… Светало… До утра мы уничтожали зурианский алкоголь. С переменным успехом. Мы держались до конца, почти побеждали, но вдруг открывалась дверь, и в банкетный зал вкатывали новую тележку, полную бухла. Казалось, этому нет конца. Зуриане выпить были не дураки, их подвалы ломились от вин, всяческих вискарей и водок со всех планет. Я не поверила, у них даже был обратный спирт. Достать который в эпоху войны с бормонидами нелегко… Но он был.. Мы его пили… И это была жесть.

Постепенно зал погрузился в сон. Все, кто не смог доползти до комнат, уснули прямо здесь. Май спала в объятьях Горна. Смерть полулежала на столе и всхплипывала во сне, обнимая рукой бетаком. Перед тем, как отрубиться, она успела нашептать послание любимой Тени. Зомбо-кот похрапывал, обнимая пузырь водяры. Емкость булькала, алкоголь вытекал тонкой струйкой в открытый рот ефрейтора Крылова. Фантом Май привык к походной жизни и мог пить в любом состоянии. Даже во сне… Не спали только я и Эрм. Мы курили, беседовали за жизнь и конечно пили.

– Марина, это правда, что ангел не может заниматься обычным сексом?

– Кто тебе такое сказал?

– Ирэн.

– Ха-ха… Упокой господь ее душу… Она трахалась, блин, как кошка! Просто у нее загоны в голове. Она больше любила трахать мозг.

– Она говорила, что у вас НЕТ ЭТИХ ШТУК…

– С чего ты взял? У нас там все нормально… Показать?

– НЕ НАДО… БЛИН… Я ВЕРЮ…

– Вот представь, ты трахнул Анджелину Джоли. А потом тебя трахнул ангел.

– Для меня это почти одно и то же…

– Так вот, Анджелина Джоли – это обычный секс со мной. А ангел – это пальцами в висок.

– Не слабо ты себя расписала! Я теперь вообще не усну. Я помню, как Ирэн меня в висок отымела… БЕЗУМИЕ… Черт возьми…

– И у меня не хуже! Но только один раз.

– ЖАЛЬ…

– Зато Анджелина Джоли может трахать тебя хоть каждую ночь.

– Всегда мечтал переспать с Джоли…

Не знаю, что на меня нашло?… Возможно бухло… Я взяла его за руку и потащила в коридор. Впихнула в первую открытую дверь. Слава дьяволу, там была кровать! Мы упали на нее и все… Понеслась… Несколько лет я провела в застенках бормонидов. Изголодалась – жесть… Голодный пьяный ангел в постели. Это, наверное, для простого парня, как переспать с первой десяткой голливудских звезд… Со всеми сразу…

Потом мы долго лежали рядом, курили, пуская дым в потолок, разговаривая обо всем… Вот для чего нужна любовь. Чтоб трахнуться и позвездеть. И В ЭТОМ КАЙФ.

– Марина, давай с тобой встречаться!

– Если бы все было так просто… Я ангел… Ты человек…

– Ты бессмертна… Да и плевать… МНЕ С ТОБОЙ ХОРОШО.

– А МНЕ… С ТОБОЙ…

– Потом, когда я стану древним стариком, ТЫ ТРАХНЕШЬ МЕНЯ ПАЛЬЦЕМ В ВИСОК ПЕРЕД СМЕРТЬЮ. ЧТОБЫ Я УМЕР ОТ РАЗРЫВА СЕРДЦА… ОТ ЛЮБВИ…

– ТЫ РОМАНТИК ХРЕНОВ… ИДИ КО МНЕ…

Он улыбнулся и прижал меня к себе. Мы трахнулись снова. А потом еще и еще… Он был неутомимый и страстный. Я летела ему навстречу, я захотела остаться с ним… Быть его женщиной… До конца… МОЙ… ТЫ ТОЛЬКО… МОЙ…

Мы проспали до вечера, а потом началось… Новость о том, что я замутила с Эрмом, облетела всю нашу тусню. Пока я была в душе, ко мне подвалила бухая Сакура, как бы между прочим, спинку потереть. Она наклонилась ко мне с улыбкой, дыша перегаром, срывающимся контральто прошептала: «Сладко с Эрмом? Разобьешь ему сердце – я тобой всю галактику вытру, имей в виду…» Засмеялась и ускакала, по пути два раза навернувшись на кафельный пол… Не умеют наши бабы пить… На кухне Тень резала закусь к вечернему «опохмелу». Расхреначив на ультратонкие пластинки палку колбасы на моих глазах ножом из ребра корнезуба, она метнула этот нож в разделачную доску на стене. Так удачно, что лезвие задрожало в сантиметре от моего лица. «Наш Эрм паренек ранимый. Смотри, Маринка, бросишь его – за мной не заржавеет! Он мне как брат…» – сказала Тень и лучезарно улыбнулась. Я посмотрела ей в глаза: «Дура ты, Тень! Я не враг самому себе. Секс люблю, чувства есть… С хера ли мне его кидать? Отдохни…»

Уже смеркалось, когда мы сели за стол и разлили бухло в стаканы. Пьянка понеслась так лихо, словно у нас судьба такая… Пить, чтобы забыть… Что нам совестно пить… Еще и голова болела жесть. Надо было лечить… На старых дрожжах мы укачалась. Ребят потянуло на подвиги, они вспомнили Тупака и решили его спасти. Сакура била себя почти что пяткой в грудь и вещала:

– Не по-пацански это! Мы тут вкусно кушаем, сладко пьем, а парень чахнет на чужбине. В любой момент в него внедрятся паразиты.

– Правильно базаришь, Сакура. Брат Тупак никогда бы не бросил друзей. Пока он там затянет раны, его поймают и мозги поджарят.

– Предлагаю оставить гарнизон на Зуриане, а самых отчаянных, и кто там уже был, отправить за нашим рэппером… Вы-ру-чать… Ик…

Сакуре пришлось остаться на планете небесно-голубых. Она все равно не знала, куда лететь. Из техничных пилотов в мире паразитов успел побывать только Патрик зомбо-кот. Я тоже была, но звездный крейсер не потяну. Полкилометра от носа до кормы… А маленьких кораблей у нас нет… Зомбо-кот гонял «Осколок Неба» туда-суда по всем мирам. Только он мог вернуть Тупака в мир БОГов. С Патриком полетели Тень, Май, магистр Горн и Коля-фантом. На Зуриане нас осталось четверо: Сакура, Голый, Эрм и я…

Проводы длились недолго. Ребята упали в челнок, нетвердыми виражами долетели до «Осколка», который парил над столицей зуриан. Еще минут десять они там ковырялись, разогревали движок. Мы за это время литр раздавили на четверых. «Осколок Неба» яркой точкой набрал высоту и вдруг исчез… А мы продолжили пить. Потом разошлись по комнатам и занялись диким безудержным сексом. Страстные стоны наполнили коридоры дворца… А кого стесняться? Когда все трахаются, всем плевать, никому не стыдно. Четыре бухих одиноких сердца на опустевшей планете Зуриан творили разврат. И это был кайф неземной.

С нами еще был Борм. Он рвался в бой, но его не взяли на «Осколок Неба». Май сказала, что если его оседлают дориане – это будет печаль. Паразит в саблезубе, проникающий в Чистый Разум – нахрен такое надо? Страшнее только ангел-гибрид-фантом, то есть я…

Когда мы пошли в койку, Борм сказал, что мы обломные суки, ради секса кинули братана. А я вообще наполовину бормонид, мне прощенья нет! Ну извини, котяра… Я, наверное, больше ангел, бормонидское во мне лишь ДНК… Борм обиделся и нырнул в Чистый Разум. А мы нырнули в постель.

– Марина… У тебя такие трусики. Невыносимо белые, как первый снет.

– Спасибо… Они из шерсти бормонида. Как и мой балахон. Ткань, которая проходит в Чистый Разум. Я сама их сшила. Шерсть сама отбелила – я знаю один секрет. Поэтому они не прозрачные, извини.

Я начала раздеваться. Эрм достал черную флешку и вставил в огромную аудио-систему на полстены. Хрустальные звуки клавиш разорвали тишину. В соседней спальне откликнулся Голый: «Шикарная тема, врубай на всю…» Словно в подтверждение, Сакура застонала еще сильнее. Голый спросил: «Откуда песня, Эрм?» «Отец Михаил подарил. Сказал, что там ответы на все…» Звук нарастал… Гитара сплеталась с басом, улетая по залам дворца. Голос молодого парня заполнил все. Эрм обнимал и ласкал меня, целуя дрожащее тело, а вокалист безжалостно убивал, вырывая куски души:

– Давай мы с тобой сыграем в прятки… И я тебя искать не буду. Я найду себе намного лучше. Я найду себе совсем другую.

13

Дмитрий Вечер сидел на краю пропасти в окружении звезд и наполнял черную эбеновую трубку отборным голландским самосадом. В предвкушении волшебства он улыбался и загадочно напевал. Когда-то трубка была моя, но это было так давно… Я постоянно возвращался в мир БОГов. У меня там были друзья, охрененно важные дела и периодически страстный секс… Такой, как с Мариэль. Последним ангелом нашего мира. И остальных миров… Классное чувства, когда ты понимаешь, что теперь у тебя есть женщина… Вечер улыбался, ну еще бы, ведь это он загнал эту тему в мои мозги… Я был его творением. Он сочинил мой мир, меня и всех моих друзей и странных баб. И продолжал сочинять… Для чего? Он и сам не знал…