Призрак Надежды. Часть I

Был случай с Дианоном, в одной деревне, которую отбили у соседних бандитов, шла девушка очень красивая.

– Как твоё имя? – спросил её Дианон.

– Софья, – ответил нежный голос.

– Будешь моей наложницей, – сказал он ей.

Она лишь улыбнулась.

– Уведите, – приказал он помощникам.

На Софью одели браслет и повели её к машине. Она шла плавной походкой с некоторой грацией. Сумрачный шёл мимо с потускневшим взором наклонив голову, увидев ноги этой девушки, он поднял взгляд:

– Кукла, – произнёс он негромким голосом.

Но Дианон был рядом и это услышал.

Ах ты тварь! – в ярости он выхватил пистолет и стрельнул ей в затылок.

Андроид задымился и упал ничком в землю. Искры синего цвета разлетались из головы Софьи.

Глава 4

Время безупречно шло вперёд, покрывая пылью разрушенные города. Вместе с временем шёл я, созерцая просторы мира. Недостаток продовольствия и всего необходимого, очаги в домах, как во время средневековья, изношенная одежда, бродяги, сомнительные личности, встречающиеся в пути, я это созерцал, это существующее время, которое я устроил сам.

Виктор сидел сложа ладони и молился мысленно. Пламя свечи озаряло его лицо в сумрачном помещении. Вера в Бога сохраняла его жизнь, которая была у всех людей, выживших в настоящем времени, поддерживающих свою жизнь, которая таковой называлась в этом мире, покрытом пеплом и усыпанном костями бывших живых людей на планете Земля. Её вращение не остановилось, и солнце продолжало гореть как прежде. Как и в веке, я созерцал восходы и закаты солнца, очаровываясь красотой, и в тоже время осознавая горесть произошедшего для людей. Чувствовал ли я печаль? Моя печаль была сожжена 666-ю боеголовками, которые я запустил нажатием одной клавиши. Какое удовольствие от жизни можно получить в настоящее время? Меня принимали за бродягу путники и городские жители, а я искал Призрак Надежды. За её сенью пряталось то, что обретали счастливые люди в мирное время века.

Даша встречала рассвет глядя в окно. Осеннее дерево стояло невдалеке, просыпались бандиты и город, в котором она жила. Десять лет назад такой же рассвет радовал её, а теперь он пробуждал грусть и меланхолию. И города стали уже более запущенными, в которых ещё жили люди. Но люди продолжали жить. Вопреки сатанинскому замыслу, человеческое не было изжито. Да, это был мир беззакония и выживания, силы и насилия. Человечество упало в развитии, которое было похоже на времена средневековья с использованием современных предметов, которые были созданы в веке, и которые изготавливались и сейчас кое-где, где существовали очаги цивилизации. Но никто не отменил человеческих чувств, дружбы, любви, общения, стремления к лучшему, благополучному.

Я проходил один заброшенный город и увидел череп, который окаймляла цепочка с жетоном. В черепе была дыра, кому-то отстрелили голову. Брошенные поржавевшие автомобили, полуразрушенные здания и ветер, одиноко гулявший среди пустынных улиц. Когда-то здесь была жизнь, женщины заходили в этот магазин одежды, вывеска которого покосилась и витрина была разбита, пыль и полумрак теперь обитали в нём. В таких местах можно было сейчас встретить кого угодно, но женщин маловероятно. Я почувствовал пустынное одиночество с наветом тоски, приходящей от созерцания заброшенного города без людей. Цивилизация отсутствовала в этом, покинутом людьми, месте. От неё осталось память означаемая постройками века некогда процветающего города. Я включил Моцарта, который зазвучал в моих наушниках и пошёл вперёд.

Александр подошёл к Виктору:

– Помолимся вместе.

Они сели за столом в полумраке кельи и начали молиться. Когда они закончили, Виктор сказал:

– Завтра с утра я отправляюсь в путь.

– Я это предполагал, и это твоя воля, Виктор. Но лучше бы ты пошёл к Серафиму, присоединился к пастырям.

– Нет, я пойду один.

– Ты идёшь на погибель.

– Да, я знаю, но другого выбора нет.

Александр задумчиво подпёр подбородок руками. Виктор встал из-за стола и вышел из кельи. Александр подошёл к иконе, перекрестился и вышел следом.

Я же прошёл треть пути до монастыря. Сейчас каждый жил чем мог, и я не спрашивал об этом случайных людей, вступавших со мной в редкий разговор время от времени. Виктор плохо спал эту ночь, а я спал в спальном мешке в покинутом людьми городе. Мрачно это было осознавать, что, возможно, ты один во всём городе, в котором раньше жило 400 тысяч человек. Я прислушивался к ночным звукам непонятного происхождения, глядя в темноту, но я уснул. На утро я развёл костёр, вскипятил чаю и отправился дальше. Я созерцал эту явь – утро пустынного города. Вот, это великолепие, которое я устроил по причине, которая уже была затёрта прошлым, причина забывшаяся с течением времени. Но я надеялся, что человечество возродится во времена, которые наступят после меня. Когда-то здесь отмечали день города, и фейерверки искрились в небе, люди поднимали головы и радовались жизни. Теперь же пустынные окна смотрели на тебя безмолвно и грустно. Моя информация – это был окружающий мир, интернет был убит, книги можно было поискать в заброшенном городе в бывшем книжном магазине, в который я зашел, проходя по центру города. Некоторые полки были опрокинуты, на других книги стояли как и прежде, с наветом времени и безлюдности. Я выбрал одну из них, много я унести не мог. В остальном, я созерцал людей в небольших обитаемых городках и сёлах. Телевидение тоже было убито. В одном баре я наблюдал телевизор, по которому крутили клипы века, это мне напомнило прежние времена, я смотрел на Майкла Джексона и думал, что он не дожил до этого времени, в котором нельзя спеть всему миру, который тебя будет слушать и восторгаться.

Александр сидел в тишине помещения, размышляя о насущном, Викторе, которого он проводил утром, Серафиме. Он не видел Серафима с века, и думал, какой он сейчас? Александр не предполагал, что к нему путешествую я, он размышлял о пастырях и его чувства склонялись к их деянию. Благопристойство монашества умиротворяло, но зло обитало в настоящем мире. И это зло олицетворял его двоюродный брат – Дианон. Слова Александра не дошли до Дианона. Противоречивые чувства одолевали Александра, в детстве он дружил с Дианоном, их отцы были братьями, а теперь, он, Александр обращён к Богу, а Дианон к Сатане. Мы предстанем перед Богом по окончанию жизни, а что будет с Дианоном? Как он ответит за свою жизнь? Эта было вечное противостояние Бога и Сатаны.

Чувство бессмысленности иногда навевало на меня, это было мне не впервые, тогда я включал громче музыку и шёл дальше, глядя вперёд перед собой. В такие минуты мне становился безразличным исход борьбы добра и зла. Потом оно несколько уходило, я смотрел в небо, очаровываясь ему. Где-то была Алиса, она могла также смотреть на осеннее небо. Я вспомнил время перед запуском ракет: всё было тихо и спокойно, никто не ждал апокалипсиса. Я мог бродить по мирным улицам. Потом началась суматоха, а дальше выживание. Я уже перестал бредить тобой, я продолжал жить. Жить в пути. Мне нечем было почистить зубы, а стоматолога я давно не видел. Поэтому я решил поискать заброшенный магазин, чтобы найти зубную пасту, и я её нашёл. Досталась она мне бесплатно, хотя ценник указывал, что она стоит 89 рублей 90 копеек. На ней было написано что она отбеливает зубы, но я знал, что в лучшем случае она просто почистит их.

Страх осенял, напоминая о себе безмолвием зданий и улиц. Хотелось скорее уйти, но улицы без людей всё тянулись, ты был один, вверху голубовато-серое небо. Тишина говорила, что это последствие апокалипсиса. И ты знал это. Чувствуя безлюдность, ты мог думать, что ты единственный человек, оставшийся от цивилизации. Ты не хотел оборачиваться назад, чтоб не попасть в уныние, подозрительные звуки настораживали. Код Сатаны был написан мной, и Сатана возымел власть, а я стал путником в этом мире, наблюдая его картины, явившиеся вследствие комбинации нолей и единиц. Комбинации нолей и единиц составляют код Сатаны, как и всё существующее в цифровом мире. Я не мог к тебе прикоснуться, почувствовать твоё дыхание, я помнил прошлое, в котором мы были когда-то вместе. Уже прошло достаточно времени и ты была где-то далеко. За это время я встречал разных женщин и девушек, угрюмо одетых или более-менее сносно, но я почти не вступал с ними в отношения, и они проходили мимо, оставляя лёгкие воспоминания, мало что значащие. Некоторые девушки, встречающиеся в пути, настороженно поглядывали, боясь изнасилования, но они были редкостью в дороге. Я знал, что в ближайшем будущем мир будет таким, каков он есть сейчас, он не изменится в настоящее время, пройдёт ещё много времени, что бы цивилизация восстановилась и воспряла. Время было подобно древнему, и современным, такого оборота не знало человечество, это была новая эпоха упадка, выживания, с надеждой на становление. Да, так должно быть, только это наступит не скоро. Выжившие вспоминали благополучную жизнь века, но люди продолжали жить и рожать детей, это был естественный процесс во все времена, не исключая и настоящего.

Изредка я находил кофе, такое благо, как кофе со сливками, я мог позволить себе в мирное время века, а теперь чаще обходился чаем. Иногда не было сахара, тогда я пил чай без сахара. В пути я вёл дневник. Я брал ручку, подкладывал книгу под тетрадь и писал. Я писал свои размышления о существующем мире, я думал, прочтёт ли кто-либо этот дневник после меня? Что будет после меня, и кто будет читать мой дневник? Мои записи не были частыми, я мог месяц не писать. Сидя в каком-нибудь баре в дождь, я писал дневник, глядя в окно и осматривая посетителей, которые, вероятно, считали, что какой-то чудак что-то пишет. А дождь навевал настроение, я слышал его шум, размышляя о смене поколений и существующем мире выживших. Тем, кому было 16 лет до краха, уже 25, они рождали новых людей в этих условиях, а дети, родившиеся незадолго до этого, стали подростками. Они воспринимали мир таковым, каков он был сейчас, мирное время осталось у них смутным воспоминанием, их мир был существующим теперь. Это была их реальность. Они знали, что до них была другая жизнь, но они не понимали, насколько другая.

Глава 5

«Вера без дел мертва», – вспомнил Александр слова Писания. «Я отправлюсь к Серафиму и присоединюсь к Херувимам». С печалью он осознавал, что ему придётся сражаться против Дианона, своего брата. Покидая монастырь, он обернулся, перекрестился и пошёл прочь. Осенний путь приветствовал его. Он был безоружен, путь далёк, и неизвестное ждало впереди его. Никогда не знавший чувства любви, он смиренно шёл по дороге. Его облачение выдавало странствующего монаха. Не одержимый страстями, он шёл спокойно, предчувствуя встречу с Серафимом. В монастыре ничто не искушало его, а теперь он вышел в мир, в прискорбии своём ставший упадническим. Ушедший из мира 15 лет назад в монастырь, Александр вновь видел его, но мир был уже не таким как прежде, он это знал. Много времени он проводил в уединении в кельи, а теперь простор был вокруг, он предчувствовал встретить людей в каком-нибудь поселении, и он ожидал, что он увидит.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.