Секрет доктора Хирнунгера

Александр Барышников-Волков

Секрет доктора Хирнунгера

Счастливчик никак не мог заснуть. Где то там, далеко за окном отеля, за непроницаемым барьером купола Бета-сити мерцали недосягаемые звезды. Звезды, к которым человечеству был путь заказан. Деннис поднялся с мягких подушек, проковылял к окну, утопая босыми ногами в теплой поверхности ворсистого ковра, и окончательно раздвинул шторы. Теперь ничто не мешало ему любоваться сияющими в небе гроздьями созвездий, висящими в небе как запретные плоды священного дерева. Казалось бы-протяни руку и сорви. Но увы. Еще ни одно космическое судно, построенное в Солнечной системе, не прошло сквозь звездные врата. Тем не менее Счастливчик был рад, что они остановились именно тут, в Бета-сити. Именно здесь, в города-куполах первой серии он мог посмотреть на звезды. На другой стороне Ганимеда, всегда обращенной к Юпитеру, ночи не существовало. Занимающий добрую половину неба газовый гигант круглосуточно слепил обитателей других куполов отраженным светом Солнца. На фоне его сияния звезды были не видны. А Дену очень недоставало звезд. Когда он неделями, а иногда и месяцами, болтался в металлическом чреве челнока, его окружали либо пульты и приборы родной рубки управления, либо тесные металлические переборки каюты, в которой Счастливчик проводил часы сна. Подобно бытию древнего Диогена, жившего в бочке, жизнь космонавта протекала в невыразимо маленьком мирке. И лишь во время недолгих ремонтно-заправочных стоянок, Деннис Дойл мог позволить себе насладиться мягкой постелью и чудесным видом из окна, иллюминатора или смотрового экрана, в зависимости от того, в какой уголок Солнечной системы его занесет нелегкая. Но сон не шел. Что то не давало ему покоя. То ли притягательное мерцание звезд на небосводе, то ли настойчивое мерцание зеленого огонька в интеркоме, висящем на его левом запястье. Счастливчик поднес к глазам прибор, переведя несколько раз взгляд с такого близкого и настойчивого огонька, возможно обещающего новую работу, на свет далеких и недосягаемых звезд, не сулящих ничего, кроме недосыпа. Тяжело вздохнул и ткнул пальцем в зеленый светодиод. Грузно опустившись на мягкий матрац он углубился в чтение письма, текст которого развернулся на весь миниатюрный голографический экранчик интеркома.

«Приветствую тебя, Деннис Дойл, мой дорогой друг и бывший сослуживец. Прошло два года с тех пор, как мы виделись в последний раз. Я был последним человеком, с которым ты столкнулся покидая Фобос. Наверняка ты вспомнил этот маленький забавный инцидент и меня, капрала космофлота в отставке Джина Кавасаки. Беспокою я тебя не просто так. У меня есть для тебя весьма выгодное предложение, от которого, я надеюсь, ты не откажешься. Вернее, не у меня, а у корпорации «Докуга», чьи интересы я в данный момент представляю. Разумеется, ты понимаешь, что финансовые возможности нашей корпорации весьма обширны и в случае, если мы с тобой договоримся, в накладе ты не останешься. Если ты дочитал письмо до этих строк и не удалил файл с ним, значит предложение тебя заинтересовало. Перейду к сути. Корпорация «Докуга» заинтересована в возвращении своего имущества, которое находилось во временном пользовании у венерианской корпорации «Полярис» и волею судьбы оказалось на одном из спутников Юпитера. Дело абсолютно законное, но весьма рискованное с технической стороны. Речь идет о заброшенной венерианской станции на Европе. Как ты наверняка знаешь, венерианская корпорация «Полярис» попыталась построить там колонию, но потерпела неудачу из-за сильной близости Европы к Юпитеру. Радиация Юпитера оказалась фатальной для колонисток. А тектоническая активность планетоида привела к движению ледовых плит, и долгое время считалось, что станцию затерло во льдах. Но, поскольку европотрясения носят сезонный характер, ледовые плиты постоянно перемещаются в совершенно непредсказуемом направлении. Благодаря этому, несколько дней назад плиты вновь пришли в движение и наши наблюдатели зафиксировали чудесное возвращение венерианской станции на поверхность планеты. Судя по данным телеметрии, она выглядит несколько помятой и потерявшей пару внешних модулей, но то, что мы хотели бы вернуть, находится глубоко под внешней обшивкой. В самом сердце станции. Объект шарообразной формы тускло серого цвета двадцати сантиметров в диаметре. Фотография объекта прилагается к письму в файле номер два. В файле номер один ты найдешь подробную схему модулей станции, вместе с нашими пометками и комментариями. В задачу твоего экипажа входит: совершить посадку прямо на обшивку станции, прорезать в ней отверстие, необходимое и достаточное чтобы достать объект манипулятором челнока, поместить объект в освинцованный контейнер и доставить его назад на Ганимед, куда я прибуду лично в течение недели и вручу в обмен на наше имущество эквивалент его массы в платиновых слитках. Двадцать килограммов чистейшей платины 24 карата. Теперь о трудностях, ну как же без них? К сожалению, не мы одни заметили возвращение венерианской станции из небытия. Вскоре после её обнаружения на поверхности Европы, с Каллисто стартовал исследовательский челнок, принадлежащий корпорации «Акватика». Земляне решили, что смогут поживиться первыми. Но они понятия не имеют, какую ценность представляет объект и где именно его искать. Кроме того, я сильно сомневаюсь, что нашим жабродышащим друзьям вообще удастся подобраться так близко к Юпитеру и не погибнуть от радиации. Это одна из причин, почему мы обратились именно к тебе и твоим друзьям. У нас есть все основания полагать, что ваш челнок является единственным в Солнечной системе аппаратом человеческого происхождения, способным выполнить данную миссию и вернуться из неё с живым экипажем. В любом случае, даже если «Акватика» потерпит неудачу, вам необходимо поторопиться. В любой момент новый тектонический толчок может загнать венерианскую станцию глубоко под ледовые плиты еще лет на двести. Так что, успех дела всецело в твоих руках. С нетерпением жду нашей встречи через неделю. Искренне твой.

Джин Кавасаки.»

Счастливчик задумчиво поскреб свой щетинистый подбородок и в спешке натянул на себя гостиничный халат. Предложение было заманчивым, но следовало взвесить все риски. Да и принимать решение, не посоветовавшись с компаньонами было бы как то не по товарищески. Ден сунул босые ступни в гостиничные же шлепанцы и, слегка споткнувшись об высокий порожек, вывалился в коридор. Вот тут то он и порадовался, что не поскупился снять номера с хорошей звукоизоляцией. Оценить все прелести таких номеров можно было лишь за их пределами. Стоило Счастливчику ступить за порог, как по ушам его резанул громкий рокочущий свистящий звук, идущий из-за двери номера напротив. Ошибиться дверью было не возможно. Ден сделал несколько шагов в полутьме коридора и провел панелью интеркома по электронному замку. Дверь распахнулась, и чарующая ночная серенада, разрывающая его барабанные перепонки, усилилась и явно перевалила за сотню децибел. На кровати, стоящей посреди маленького номера, раскинув руки с огромными жилистыми кулачищами, лежал низкорослый смуглый крепыш, производящий громоподобные раскаты богатырского храпа. Подавив первый же возникший у него душевный порыв, огреть храпуна подушкой, Счастливчик присел на край кровати и слегка потряс здоровяка за плечо.

–Аманжол. Аманжол, вставай брат. Салам Алейкум. Похоже я нашел нам новую работу.

Громоподобный храп прекратился, здоровяк открыл один заспанный глаз и недобро покосился на Дена.

–Дениска, ну какого лешего? Ни днем ни ночью от тебя покоя нет. Что опять случилось? Где пожар?

По мере выслушивания подробностей, Аманжол просыпался, стряхивая с себя сонное оцепенение. Когда рассказ дошел до суммы вознаграждения, он громко присвистнул, одобрительно покачав кудлатой головой. Не то, чтобы Аманжол Нариманов был жаден до денег. Но их наличие у человека дает ему некоторую степень свободы. А какой казах не любит свободу? Поэтому, он громко хлопнул правой лапищей по подушке.

–Ни слова больше, брат. Я согласен. Отоспаться мы всегда успеем. Чем раньше мы начнем подготовку, тем быстрее взлетим. Поехали в космопорт…

Когда братья усталые и вспотевшие ввалились в ангар, шутливо пихаясь локтями в узком дверном проеме, они уперлись носами в отходящий от корпуса челнока автоматический погрузчик, увозящий на своих вилах целый ворох контейнеров различных габаритов и расцветок.

–Ну чтож, вот и всё, друзья мои. Каюта номер четыре свободна. Моя лаборатория полностью упакована и готова к путешествию, вместе с черновиками. Не думал, что мои фундаментальные исследования вашей звездной системы так быстро подойдут к концу.

Грустный бархатистый баритон исходил из жевал огромного паукообразного существа, уютно свернувшегося на стойке переднего шасси челнока. Существо приветственно помахало братьям конечностью, увенчанной пучком гибких змеящихся щупалец и подмигнуло единственным глазом, торчащим из тела на гибком стебельке.

–Доктор Хирнунгер. Как хорошо, что мы вас застали. Я думал, что до вашего отлета мы будем наслаждаться всеми прелестями жизни на Ганимеде, но внезапно подвернулось одно интересное дельце. Так что, нам срочно нужен «Каракут».

Счастливчик недвусмысленно кивнул на угольно-черную глыбу челнока, нависающую над их головами.

Паукообразный пришелец расправил все восемь своих лап, спрыгнул с стойки шасси, пружинисто по кошачьи приземлившись на кончики гибких щупалец.

–Это замечательно, Деннис. Не думал, что судьба предоставит мне шанс на еще одно приключение вместе с вами.

Счастливчик переглянулся с Аманжолом быстрым тревожным взглядом и вновь сфокусировал своё внимание на пришельце.

–Доктор Хирнунгер, вам вовсе не обязательно лететь вместе с нами. Свой эпохальный труд по исследованию Солнечной системы вы уже завершили, а наше предстоящее предприятие обещает быть весьма и весьма рискованным. Вам незачем подвергать себя излишней опасности.

Старый галактический ученый отрицательно помотал из стороны в сторону своим огромным фасеточным глазом и, подняв назидательно щупальце, заявил.

–Мой дорогой друг. Неужели вы думаете, что я брошу вас перед лицом опасности, учитывая сколько всего мы уже прошли вместе? Вспомните. Я сражался с вами бок о бок на пиратской арене Паллады, мы вместе летали вслепую в поясе астероидов, мы вместе шагнули с Фобоса на Марс через портал в монолите, я незримо был рядом с вами, когда профессор Фостер заживо отпевал ваше тело, плававшее в жиже земного скафандра, и наконец, если бы я не прошагал несколько миль по колено в лунном реголите и не успел бы вовремя добраться до кратера Маклир…

Ден согласно замахал руками, подобно крыльями ветряной мельницы, всем своим видом выражая глубочайшее смирение.

–Как скажете, доктор, воля ваша. В конце концов, пока вы не покинули Солнечную систему, формально вы всё еще наш компаньон. Участник треста «Нариманов, Дойл & Хирнунгер». Тем более, ваши выдающиеся способности не раз оказывались для нас спасительными. Давайте поднимемся на борт и обсудим план полёта.

Следуя за раскрасневшимся от жаркого спора Счастливчиком, компаньоны взобрались по трапу и протиснулись через узкий боковой люк в недра черного челнока…

-Я думаю, у нас получится свести наше пребывание в радиационном поясе Юпитера к минимуму. Я разверну челнок и сброшу нашу скорость до минимума за счет обратной тяги. Мы совершим один неполный виток вокруг Европы, пройдем между Европой и Ио, которые сейчас как раз находятся в опасной для нас близости, и плавно войдем в атмосферу. Как вы думаете, доктор, ваше покрытие сможет защитить нас от радиации Юпитера?

Ден, увлеченный обсуждением и не способный спокойно сидеть, стоял рядом с панелью управления посреди рубки и энергично тыкал лазерной указкой в голографический экран, на котором была выведена довольно точная модель Юпитера и прилегающего к нему пространства. Доктор Хирнунгер уютно свернулся в своем коконе под потолком рубки. Наружу торчали только его огромный фасеточный глаз и пучок щупалец, которыми галактический ученый непрерывно жестикулировал в процессе беседы, добавляя виртуального веса своим суждениям.

–Не думаю, что радиация будет такой уж большой проблемой. Когда я модифицировал «Каракут», я рассчитывал на полеты в куда как более суровых условиях. В том числе и посещение Меркурия, который, как вам известно, который в перигелии своём приближается к Солнцу всего лишь на 46 миллионов километров, а следовательно подвергается намного более жесткому облучению. Наше покрытие представляет из себя абсолютно черное тело, поглощающее практически любое излучение, перенося затем избыток полученной таким образом энергии в инерционные накопители. Система работает по принципу солнечной батареи. Главное, чтобы сами накопители справились с таким объемом энергии. Накопители- это четыре вакуумных блока в двигательном отсеке челнока, которые представляют из себя быстро вращающиеся в магнитных ловушках, маховики. На внешней поверхности маховиков и на обращенной к ней внутренней поверхности корпусов вакуумных блоков одноименными полюсами друг к другу уложены сильные постоянные магниты, как в верхней, так и в нижней части блоков. Благодаря этому, маховики не могут смещаться за пределы плоскости вращения. Диски маховиков не литые, а намотаны из прочнейших мономолекулярных нитей. Разорвать их практически не реально. А если вращение все таки окажется слишком быстрым и пойдут деструктивные процессы, разрыв будет постепенным, по одной нити. Никакой катастрофы с пробитым корпусом или поврежденным двигателем не произойдет. Так что можете не волноваться. Система абсолютно надежна. Мы же с вами летали с этими накопителями целых два года с момента установки на борту. А вы только сейчас поинтересовались «как это работает?».

Счастливчик смущенно почесал нос указкой и отвел глаза от потолка, с которого на него укоризненно взирал большой фасеточный глаз.

Спустя полтора часа всё было готово к старту. Автоматический тягач выкатил черный челнок из ангара на взлетную полосу. Аманжол наладил радиосвязь с диспетчерской башней и уже запрашивал разрешение на взлет.

–«Каракут» вышке JR-5 Ганимед. Мы вышли на позицию. Запрашиваем разрешение на взлет.

На удивление бодрый и жизнерадостный бас диспетчера громыхнул в громкоговорителях рубки и слегка оглушил братьев.

–Это JR-5 Ганимед, взлет разрешаю. Удачи вам, капитан Нариманов.

Аманжол подмигнул Счастливчику и одобрительно кивнул. Путь в космос был открыт.

Взлет с Ганимеда дался Дену легко. Как по учебнику пилотирования, который Счастливчик зазубрил от корки до корки еще во время службы в космофлоте. Он плавно отжал от себя рычаг тяги и медленно повернул рукоять штурвала. Толкаемый реактивной струей раскаленной плазмы, «Каракут» прокатился по взлетной полосе, набирая скорость. Деннис активировал вспомогательные двигатели вертикальной тяги. Челнок резко набрал высоту. Космонавтов вдавило в кресла ускорением. Панорамный вид поверхности Ганимеда, занимавший доселе нижнюю половину главного монитора рубки управления, резко ушел вниз, уступая место чернильной пустоте космоса, испещренной мерцающими звездами. Теми самыми звездами, которые не давали Счастливчику спокойно спать…

Проблемы начались уже на подлете. Как только «Каракут» обогнул Европу и зашел на нужную траекторию, радиоактивность резко усилилась. Радиационный пояс Юпитера окутал челнок сплошным облаком смерти. Тем не менее, космическое суденышко двигалось к своей цели, несмотря на растущую на борту температуру. Покрытие, напыленное на обшивку челнока, худо-бедно справлялось со своей задачей, преобразовывая смертельную радиацию в энергию. Но увы, ничто в этом мире не совершенно, не существует прибора, который работал бы с КПД=100%, поэтому часть радиации преобразовывалась не в кинетическую энергию, сохраняемую в инерционных накопителях, а в тепловую. Аманжол повернулся в пол-оборота к Счастливчику, настолько, насколько ему позволяла перегрузка в 1.5 G, вызываемая ускорением, с которым двигался челнок. Сквозь гермошлем скафандра было видно его пунцовое от жары и напряжения лицо. Даже в скафандре, который предоставлял хорошую изоляцию, даже с включенными кондиционерами на борту, в недрах челнока было сущее пекло.

–Дениска, если нам в «Каракуте» так тяжело, как же другие летают в подобных зонах на обычных челноках?

Ден тяжело, преодолевая полуторную силу тяжести, вздохнул и ответил, не отводя взгляда от главного монитора.

–А другие на челноках и не летают, во всяком случае рядом с планетами-гигантами и на Меркурий. Для подобных миссий существуют корабли побольше, обшитые толстенной броней из свинца хорошо так легированного бериллием. Я думаю, когда венериане строили на Европе базу, модули они подвезли именно на таком гиганте. Тем более, что в те времена, когда велась начальная колонизация, большинство кораблей летали на ядерных ракетных двигателях, а не на ионных, как сейчас. Эти двигатели сами по себе были источником радиационной опасности. Так что, волей-неволей, приходилось строить корабли-бункеры. А чтобы двигать эти массивные громадины, нужна была огромная реактивная масса. Ведь ядерный двигатель работает не сам по себе. Для работы ему нужно рабочее тело. Чаще всего обыкновенная вода. Реактор испаряет рабочее тело, пар выбрасывается через сопла, создавая реактивную тягу. Именно поэтому, объектом колонизации стали ледяные спутники. Ганимед, Каллисто, Европа. Достаточно добуриться до подледного океана, и колония получает неограниченный объем рабочего тела для ядерных двигателей. Иначе, колонизация была бы билетом в один конец.

С этими словами Счастливчик включил боковые тяги. «Каракут» наконец то прошел опасный участок пути и плавно нырнул в разреженную атмосферу Европы.

–Довольно разговоров, Аманжол. Включай радар и постарайся обнаружить станцию на поверхности. Примерные координаты у нас есть, но ледяные плиты могли сместиться. Скажу больше, станцию могло опять затереть льдами. Может быть мы вообще зря проделали весь этот путь.

Капитан Нариманов склонился над приборами. Объект его поиска нашелся на удивление быстро. Яркая зеленая точка загорелась мониторе.

–Дениска, я её нашел. Двадцать три градуса на девять часов по ходу курса. Расстояние-пятнадцать километров. Буквально под носом.

Счастливчик плавно развернул челнок в нужном направлении и плавно пошел на снижение, поглядывать на главный монитор. Разворачивающаяся на мониторе панорама не баловала космонавтов особым разнообразием. Чернота космоса сверху. Бескрайние ледовые плоскогорья, местами подернутые разломами, снизу. Но вот на горизонте на фоне бесконечных льдов показалась маленькая темная точка. А тем временем, из кокона под потолком показался любопытный глаз молчавшего всё это время пришельца.

–Друзья мои, может быть имеет смысл проявить осторожность и сделать над станцией пару кругов на малой высоте? Понаблюдать, получше осмотреть местность.

Охваченный исследовательским азартом Ден лишь покачал головой под забралом скафандра.

–На это нет времени. Сейсмическая активность может в любой момент возобновиться. Успех операции зависит лишь от нашей решительности и скорости реакции. Доктор Хирнунгер, вы сможете поставить «Каракут» на манипуляторы прямо на крыше комплекса? Я планирую сбросить скорость до минимума и сесть прямо на станцию на вертикальных тягах. Это безопаснее, чем посадка на лед.

Паукообразный пришелец мягко обвил щупальцами многочисленные рычаги своего потолочного пульта, вокруг которого был сплетен его кокон.

–В любой момент, когда будет вам удобно, Деннис. Если я правильно понял ваш план, нам потребуется вскрыть крышу комплекса. Из восьми манипуляторов я задействую четыре в качестве опор. А для работы оставлю манипуляторы с лазером, циркулярной пилой и алмазным буром и трехпалым захватом.

Счастливчик одобрительно кивнул и сосредоточился на управлении. Черный челнок сбросил скорость, сделал небольшой круг над комплексом и завис над ним, медленно снижаясь прямо на крышу комплекса. Восемь гибких многосекционных манипуляторов, похожих на паучьи лапы своего создателя, распрямились, затем четыре их них, обогнув фюзеляж, ушли в низ, заняв опорные позиции. С легким скрежетом металла по металлу челнок опустился на импровизированные опоры. Космонавтов в кабине изрядно тряхнуло. В этот момент из оцепенения вышел капитан Нариманов.

–Кажется мы не одни. Я наконец получил четкую картинку с внешних камер. Видите тут на льду, рядом с входом в комплекс? Это исследовательский челнок «Акватики». Мы не заметили их раньше, поскольку они не подавали никаких признаков жизни. Ни сигналов, ни энергетических всплесков. Челнок выглядит покинутым, если не мертвым.

Ден обеспокоено покосился на картинку, на которой посреди небольшой ледяной площадки возвышался серебристый космический аппарат. Судя по четырем манипуляторам и характерной высокой башенке широкополосного радара, возвышавшейся над рубкой управления, челнок имел инженерное или исследовательское назначение. По внешнему виду сложно было определить, сколько времени этот аппарат находится на поверхности Европы. Час, день или неделю. Впрочем, Счастливчик не горел желанием выяснять подробности.

–Аманжол, твоя задача попытаться выйти с ними на связь. Вызывай их на всех частотах поочередно. Если получишь ответ-поставь их в известность, что мы представляем корпорацию «Докуга» и прибыли сюда, чтобы забрать имущество компании. Кто знает, как они отреагируют на наше вторжение? Я не хочу рисковать, а на дипломатию у нас нет времени.

Ден перевел взгляд вверх на кокон, в котором доктор Хирнунгер возился с пультом управления манипуляторами, делая последние тонкие настройки.

–Доктор, если вы готовы, можете приступать. А я пока переоденусь в жесткий скафандр и подготовлюсь к спуску.

Счастливчик выбрался из кресла пилота и направился в коридор, ведущий к грузовому отсеку и шлюзу. Тем временем, Аманжол начал методично перебирать все частоты, начиная с УКВ диапазона, повторяя одну и ту же фразу.

–Это капитан «Каракута» Нариманов, запрашиваем сеанс связи, если вы слышите меня, ответьте на данной частоте или подайте сигнал.

Доктор Хирнунгер щелкнул переключателем на своем пульте, выводя на главный обзорный экран небольшой участок крыши комплекса станции, и под монотонную речь капитана Нариманова манипуляторы «Каракута» пришли в движение. Первым за дело взялся манипулятор с лазерным резаком. Он медленно описал над крышей небольшой круг диаметром пять метров, замирая каждые десять сантиметров на пару секунд. В эти секунды яркий слепящий луч ударял в точку на крыше, раскаляя металл сначала до красна, а затем и до бела. На смену лазерному резаку пришел манипулятор с буром. Он точно повторил траекторию предыдущего манипулятора, вгрызаясь буром в мягкий горячий металл, перфорируя в нем глубокие отверстия и взметая в разреженную атмосферу Европы огромные снопы искр, которым для горения было более чем достаточно кислорода в атмосфере. Когда манипулятор с буром закончил свою работу, металл уже слегка остыл. Он всё еще светился, но приобрел вишневый оттенок. Доктор Хирнунгер неодобрительно хмыкнул и снова взялся за рычаги управления. Лазерный резак вновь описал идеально ровный круг, на сей раз не выключаясь ни на секунду и оставляя после себя на на крыше ровный белый след из раскаленного металла. И наконец пришла очередь циркулярной пилы. Пила двигалась медленно, прогрызая своими зубьями и горячий и холодный металл, до которого так и не смог добраться лазерный резак. Процесс настолько затянулся, что закончивший вызывать незваных соседей, Аманжол зачарованно смотрел на обзорный экран, наблюдая за работой. Ибо бесконечно можно смотреть на три вещи. На то, как течет вода, на то, как горит огонь, и на то, как работает кто-то другой. Из оцепенения его вывел голос Денниса, громом прогремевшего из внутреннего коммуникатора челнока.

–Я готов к высадке и уже стою в шлюзе. Как у вас дела, друзья мои?

Аманжол, будучи ничем не занятым, отозвался первым.

–У меня совершенно безрезультатно. Ни на одной из частот ничего нет. Либо они мертвы, либо обесточены. Хочешь сходить и посмотреть, что с ними?

–Нет, брат, мы туда не полезем. Мы не спасательная команда и не выполняем гуманитарную миссию. У нас свои дела на Европе. Максимум, чем мы можем им помочь-это выбросить перед отлетом за борт аварийный маяк, который будет транслировать сигнал о помощи. Может быть ими займется космический корабль побольше нашего. Доктор Хирнунгер, а что у вас?

Пришелец тем временем продолжал орудовать манипуляторами, почти завершив круговую резку.

–Я вот-вот закончу, Деннис. Если бы у меня было еще немного времени, я бы сделал всё аккуратнее, но раз вы настаиваете…

С этими словами, доктор Хирнунгер задействовал все четыре свободных манипулятора, ухватив вырезанный диск за раскаленные края и резким движением выломал его из металлической крыши с душераздирающим скрипом, который был слышен даже в рубке, несмотря на весьма разреженную атмосферу и прочный герметичный корпус челнока. От образовавшегося в крыше круглого пролома, по крыше пошла сеть разнокалиберных трещин, одна из которых, особо крупная, суровой нитью потянулась от места посадки «Каракута» к краю крыши, раскалывая основной модуль станции напополам.