Выстрел в аду, или Девятый

Завтрак был обычным –макароны по-флотски и сладкий чай, хлеб с маслом. За собой каждый убирал посуду, относя и складывая её в окне приёма и выдачи. На построение пришёл майор в своей полевой форме, но на погончиках красовалась зелёная полевая большая звёздочка старшего офицера. «Становись!» скомандовал прапорщик: «Равняйсь! Смирно!». Он отдал честь командиру, повернувшись к нему лицом. Бивнем жестом руки остановил приветствие. «Доброе утро товарищи! «как-то по-домашнему обратился он к строю молодых солдат: «С сего дня мы начинаем проводить с Вами полноценные занятия в нашем учебном центре ставя перед собой задачу за четыре месяца научить Вас разведывательно—диверсионной военной специальности. Специальность военного диверсанта довольно редкая профессия в любой армии мира и подвержена, как и на пример специальность снайпера, большому риску при попадании в плен, но с другой стороны она также и востребована, как одна из нужных профессий сего дня. Мы будем учиться с Вами минно–сопёрному делу. За это короткое время Вы выучите и попробуете своими руками все отечественные мины и мины стран НАТО и Варшавского договора. Будете знать, как правильно установить или снять то или иное устройство, узнаете саму «душу» страшного названия под именем МИНА. Мы научим Вас пользоваться практически всеми видами стрелкового оружия всех стран мира, Вы научитесь стрелять со многих систем артиллерийских орудий, гранатомётов, ПЗРК, пользоваться всеми имеющимися системами связи, водить колёсный и гусеничный транспорт, прыгать с парашютом. До уровня разговорного изучите язык страны, в которой Вам предстоит скоро работать, изучим медицинскую помощь. Работы будет очень много, но Вас выбрала наша страна и Вы не подведёте надежды нашей Родины СССР». Говорил он от самого сердца, просто и доходчиво, совсем не так, как заученно говорят замполиты или инструкторы горкомов партии. Всё было понятно. «Самой главной из дисциплин» продолжал майор: «для всех Вас станет изучение рукопашного боя. Здесь Вы должны быть не просто отличниками, Вы должны стать спецами, без него Вы просто мишени. Рукопашным боем мы будем заниматься два раза в день в промежутках между занятиями по минированию и теориями. Сегодня первое занятие. Сейчас форма одежды три, всем строиться на выходе». Он повернулся и вышел. «Разойдись! Приготовиться к занятиям по рукопашному бою!» скомандовал прапорщик и сам отправился в каптёрку переодеваться. Команда была для всех. Быстро сняв ремни и панамы Сергей и Володя вместе с новыми товарищами выбежали на улицу. Егоров, Саблюк, Вагин, Галиев и Самсоненко уже стояли, Квашинин поглядывал на свои часы. «Быстрее надо, быстрее!» торопил он молодых: «На спортгородок бегом марш!» скомандовал он и сам побежал первым. Перед ямой с песком все выстроились в один ряд. «Начнём с подготовки и посмотрим кто на что способен» сказал подошедший майор. «Сейчас мы разобьёмся на пары, один вновь прибывший, один старослужащий и начнём с простых приёмов. Так, как разобьёмся, так и будем работать каждый день. Я выбираю себе вот этого парня» и командир указал на Сергея. Володя достался Саблюку. Парень, который был вторым на сегодняшней пробежке, его так же звали Сергей Водопьянов родом с Краснодона, достался прапорщику Квашинину. Володя не волновался. Обученный другом и навыкам рукопашного боя и кое каким из приёмов самбо, и нескольким упражнениям из карате, вышел на позицию и довольно просто отразил у своего учителя удар ножом в первом упражнении, свалив кинолога в песок ямы. «Браво!» обрадованно воскликнул майор: «вижу, что где-то чему-то тебя учили». Он подошёл к Саблюку и что-то ему шепнул. «Второе упражнение» скомандовал он: «Эта же пара, сошлись!» И снова Саблюк, перелетев через плечо Володи, оказался в песке ямы. «Не плохо, не плохо. Кто Вас обучал этому? Это было довольно сложное упражнение, а у Вас оценка отлично». Саблюк немного взволнованно глядел на майора, стараясь показать ему, что готов к реваншу. «Учил меня мой товарищ» ответил Володя. «Да… Жалко, что его нет. Видно хороший учитель» ответил майор. Сергей приложил палец к губам, показывая, что не стоит говорить большего, но было поздно, Володю от успехов понесло и он выдал: «Да как же нет, это наш Сергей Арсентьев, мы с ним с малэчи вместе» и указал майору глазами на друга. Наступила тишина. Все глядели на покрасневшего Сергея, которого сам не зная того выбрал майор себе в напарники. «Ну чтож, выходи». Сергей спокойно вышел и стал в центр ямы. «Упражнение тридцать шесть» сказал номер сложности майор и подошёл к парню. Он подпрыгнул и попытался захватить своими ногами шею Сергея, чтобы свалить его сделав мёртвый захват на удушение. Сергей перевернулся в воздухе в тот момент, когда ноги майора коснулись его шеи. Сделав кольцо, он уложил майора лицом в песок, при этом руки его были уже собраны Сергеем в замок за его спиной. Отплевавшись и сев на песок, майор протёр глаза: «Да… Я такого приёма ещё не встречал. Вообще-то тот приём, который я старался провести, практически не отбивается. А тут такое…» Он ещё раз отплевался. «Всё занятия продолжайте по парам, Сергей, пошли посидим, я с тобой хочу поговорить». Все начали работать с приёмами. Майор и Арсентьев отошли и присели на длинной вкопанной скамейке. «Послушай, Сергей, ты для нас просто клад. Я тебя прошу научить всему, что ты умеешь нашу группу. Пусть не всему, но самому необходимому. Договорились? И меня в том числе» «Да ладно, хорошо, мне что жалко, подучу, мне и самому нельзя расслабляться, буду конечно учить, товарищ майор». Они пожали друг другу руки.

Первые две недели пребывания молодых ребят в учебном подразделении пролетели быстро. Утро начиналось с традиционной пробежки с собаками, каждый день прапорщик увеличивал расстояние на полкилометра. За тем завтрак и построение на занятия, ближе к обеду первое занятие по рукопашному бою, за тем снова час занятий по тактике и обед. За тем ещё три часа тактики и снова рукопашный бой, перед ужином пробежка с собаками по утрешнему маршруту. Сергей отдавал все свои знания и способности. Все быстро сдружились. Заниматься рукопашкой приходил и сам майор систематически, он становился в пару с Сергеем и работал на износ, оттачивая то или иное упражнение до блеска. Сергей показал единственный приём нападения, который успел выучить, но не применял. Назывался он «Удар гюрзы». Ладонью руки с напряжёнными пальцами надо было точно попасть под левую лопатку в точку. После чего через минуту наступал паралич и смерть. Изучали только двое—майор и Ваня Куценко. Бивнев, был одним единственным учителем в центре. Он готовил группу себе, вернее под себя. Его знания поражали даже начитанного Владимира. В группе было ещё четверо парней – Борзых Михаил с Красного Луча, Куценко Иван с Лисичанска (единственный женатик в центре) и Суша Виктор из Стаханова (его в лицо помнил Сергей по учёбе в техникуме) и Сергей Водопьянов из Краснодона. Все парни были с техническим образованием, без профессии был только Володя. Полученное техническое образование помогало с учёбой технических вопросов минно—сапёрного ремесла. Майор не скрывал, что ему нравилось работать со своей новой группой. Приближался большой, главный праздник всего Советского народа– 7го Ноября – 70 Лет Великого Октября. Он выпадал на субботу и воскресенье. К нему стали готовиться. Утром, в воскресенье первого ноября в центре появились новые люди. Видно, что приехали они ночью, по тому, что заняли свои места в одном из пустующих расположений казармы, а утром в столовой появился дополнительно перевёрнутый и установленный стол. На подъёме и пробежке их не было, они продолжали отдыхать, не было их и на общем завтраке и только ближе к обеду шестеро парней в тельняшках и кальсонах появились в туалете и умывальнике. Двое из них были легко ранены в руки, на месте ранений красовались повязки, у одного рана кровоточила. Они всё делали молча, тихо и быстро, как один отточенный механизм. Перед обедом они первый раз стали в строй. «Товарищи!» обратился ко всем майор Бивнев: «В центр с длительной, четырёх месячной командировки прибыла группа наших товарищей, познакомьтесь и всем приятного воскресного аппетита». Сидя за своим столом, Сергей, Володя, да и вся остальная группа с не скрываемым интересом наблюдала за своими старшими товарищами по службе. Та группа практически вся была с Азии. Темноволосые, круглолицые и узкоглазые крепыши, высокого роста, с играющими под гимнастёрками мышцами, побитые сухим и холодным ветром гор лица у всех обветрены, губы с ранками. Они ели молча и быстро. От киселя группа отказалась и им принесли свежо заваренный чёрный крепкий чай, практически чифирь. Подошедший Саблюк сообщил: «Группа вышла с Афгана. Выполняла задание в Кандагаре. Вынесла на себе своего тяжело раненого командира старшего лейтенанта Тумаева Фархада. Вы пока к ним в душу не лезьте с расспросами, пусть до праздника недельку отоспятся, потом познакомитесь, они парни весёлые, особенно вон тот со шрамом на лице Дильмурат Зельябитдинов, мы его Димкой зовём промеж собой».

Следующая неделя была наполненной. Перешли к практическим занятиям по изучению мин в живую, а не с плакатов в классе.

3.

7го Ноября, в Великий для всей огромной страны Советов праздник, новое пополнение принимало Присягу на верность СССР и своему народу. После завтрака старшина стал выдавать всем присутствующим в подразделении парадные формы для торжественного построения в честь 70й годовщины Октября и принятием присяги. Сергей с Володей не могли налюбоваться своей новой формой. Это уже не простое камуфлированное х\б, а п\ш—ботинки, китель, брюки, рубашка и галстук, как на картинке, да ещё и зелёная, пограничная фуражка, самое святое у каждого погранца из обмундирования. Все шестеро новобранцев вчера вечером учили наизусть текст присяги, а сегодня каждый то и дело повторял её про себя и переспрашивал кого-то, чтобы повторить ещё раз. Поступила команда строиться во дворе между зданий на единственной дорожке. На улице, как по заказу, светило ещё тёплое Таджикистанское солнце, ветра, который досаждал всем последние десять дней, не было, на небе не облачка. «Становись!» подал команду прапорщик Квашинин: «Равняйсь! Смирно!». Он чётко повернулся и сделав два шага отдал честь подошедшему майору. «Товарищ майор, гарнизон учебного центра для торжественного принятия присяги молодым пополнением построен! Старшина учебного центра прапорщик Квашинин!». Он сделал два шага в сторону и развернулся лицом к строю всё продолжая отдавать честь. «Здравствуйте, товарищи!» приятным голосом приветствовал строй командир. «Поздравляю Вас с Праздником 70ти летия Великой Октябрьской Социалистической революции!». Троекратное «Ура» прозвучало вполне нормально для не большого коллектива. Кожаная папка с Присягой лежала на выставленной вперёд тумбочке. Бивнев стал объявлять фамилии. Сергей вышел вторым, Володя предпоследним. Только теперь, стоя с автоматом перед не большим строем товарищей, Сергей рассмотрел их парадные кителя. У всех на груди были боевые награды. Медали «За Отвагу» или «За боевые заслуги». У некоторых, включая и старшину—Красные Звёзды, а у майора в дополнение к Звезде и двум медалям орден «Боевого Красного Знамени». Произнося на память текст своей присяги, он не сводил глаз с наград: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооружённых сил СССР, принимаю эту Присягу и торжественно клянусь! Быть смелым, стойким, дисциплинированным, бдительным воином…», это было по истине торжественно и гордо за свою страну: «Выполнять все приказы командиров и начальников…». Володя заканчивал читать текст присяги: «…пусть покарает меня суровая кара…» и на глазах у него выступили слёзы.

Обед был праздничным. Шестёрка новых бойцов теперь уже прочно влилась в общий коллектив. Старшина поставил на стол несколько бутылок красного сладкого вина, чтобы помянуть погибших ранее товарищей. Да…Здесь было не так, как в обычной армии, как-то по-домашнему просто и очень строго по отношению к службе. «Димка, спой» попросил майор Дильмурата. Это его сержантский кители рассматривал по прибытию в часть Сергей. Орден «Красной Звезды» и медаль «За Отвагу» вместе с какими-то ещё знаками украшали грудь казаха. Дима молча встал, взял в руки гитару и высоким голосом запел песню А. Розенбаума «Чёрный тюльпан». Сергей с Володей первый раз слушали в живую песню под гитару в исполнении воина. Даже повар перестал стучать своей посудой, высунувшись в раздаточное окошко. Наступила отчаянная тишина. «…как в Кандагаре, и Баграме…» пел Дима и вдруг его голос сломался и он, бросив гитару упал на стол со стоном. С его глаз текли потоки слёз. Его никто не утешал. Сергей увидал слёзы и в глазах, вышедших неделю назад парней. «Что… Трудно пришлось в этот раз?» спросил старшина. «Да… Дали нам духи просраться, и, если бы не вертушки, сегодня бы Димка не пел» ответил его узкоглазый товарищ. «Но банду мы всё же практически всю уничтожили ещё в кишлаке. Задание Родины выполнили полностью, вот только командира перед самой посадкой на борт снайпер задел тяжело, еле довезли» добавил он. Старшина разлил остатки сладкой, тянущейся жидкости по кружкам: «Чтобы все всегда возвращались домой» сказал он свой тост и выпил не чокаясь. Два праздничных дня пролетели быстро. Майор объявил о практических занятиях в горной местности. «Задание самое настоящее, боевое. Пойдём минировать тропу в горах, по которой моджахеды доставляют из Афганистана в нашу страну наркотики и оружие» объяснил он на одном из занятий по минному делу. «А когда выход?» поинтересовался один из молодых. Майор внимательно поглядел на него, погрозил, как мама в детстве пальцем и ответил: «Как только прикажут». Иван Куценко понял свою вину: «Прошу прощения» опустив голову сказал он. «Это хорошо, что понял. Ни каких вопросов, только выполнение команд. Зарубите себе это ещё раз на носах». Дни шли за днями, тяжёлая, кропотливая учёба не заканчивалась. Майор лично показывал, как установить и как за тем правильно снять установленную мину, ещё сложнее, если её установил кто-то другой, а именно враг, которому очень надо уничтожить именно тебя, и кто из Вас умнее и выносливей, тот и выживет в этом поединке. Учили в большинстве пакистанские мины Р1 М1 и английские с взрывателем замедленного действия №9 эль Мк-1, «подрывную машинку» США и минный взрыватель натяжного действия—Англия. Мины противопехотные фугасные типа: К-38 (СССР), ТС-50 (Италия) и ТИП «72» (КНР). Особенно пристально изучали противопехотные мины К59 и М -18м1 «клеймор» (США). Самую коварную мину натяжного действия «лепесток смерти» (СССР) и ПФМ-1С само подрывная мина способная взорваться после 1—40 часов после её установки. Самая массовая мина—Итальянская ТС11.5 Её не определял ни один миноискатель. Мины ПФМ1 без само подрыва шли в кассетах и их возможно было разбрасывать не устанавливая. Срабатывала она при нажатии на лепесток ногой. Мина подскакивала и взрывалась на не большой высоте поражая в основном конечности наступившего на неё человека.

Сергей усваивал минное ремесло мгновенно, а у Володи присутствовал страх перед возможным взрывом. «Страх присутствует у всех» говорил майор: «Без него нет чувства самосохранения, но с этим чувством надо бороться». Лучше всех, как ни странно, получалось у Вани Куценко. Было такое чувство, что он просто срастается с взятой им в руки миной и чувствует её душу. Так же легко и просто он снимал поставленные чужими руками мины. У него за всё время обучения не было ни одного само подрыва. У Сергея было пять осечек, у Володи под десяток, как и у остальных минёров, а у Ивана—ноль. Но работали- то пока с макетами, взрыватель только громко щёлкал при ошибке считая подрывы, хоть и макеты ничем не отличались от настоящих изделий смерти.

«Подъём! Боевая тревога!» громко кричал дежурный, уже открывающий двери оружейной комнаты. «Выходи строиться и получать оружие!» доставая журнал записи выдачи оружия с полки продолжал кричать Вагин. Бивнев стоял полностью одетый в зимний бушлат, ожидая построения. «Поступил приказ выдвинуться в указанный квадрат и заминировав участок горной дороги произвести задержание каравана, идущего со стороны сопредельного государства на нашу сторону. Со мной пойдут все молодые и трое бойцов с группы старшего лейтенанта Тумаева, прапорщик Квашинин– СВД и сержант Егоров в качестве радиста, всего двенадцать человек вместе со мной. Повара замените раненым бойцом, командовать остаётся сержант Зельябитдинов. Все понятно? Тогда Ромул Галиев заводи. Все к машине!» Все побежали к КПП где стоял авто ефрейтора Галиева. «Дима, не знаю на сколько дней мы идём, но будем не на своей территории» – отозвав сержанта в сторону добавил майор: «Принимай радио, звонки, следи за порядком, да и Самсонова проверяй по чаще вместе с его другом Саблюком, ибо они пригрелись со своими ранами» улыбаясь и пожимая руку сержанту закончил своё напутствие командир. Старшина бежал последним, неся увесистый вещевой мешок и свою СВД.

Газ 66 урча налаженным, ухоженным умелыми руками Галиева, мотором бежал по ночной полевой дороге. Перьевые облака практически не скрывали звёзд и не полного, убывающего месяца. Ветра не было и если бы не урчание двигателя, стояла бы гробовая тишина. «Едем в Курган—Тюбе» сказал сидящий у самого борта старшина и поднял ворот бушлата, стараясь прикорнуть. «Давай по дремлем, езды два часа» предложил Сергей Володе и подняв воротник уткнулся носом в плечо друга. Два часа пролетели мгновенно. Машина остановилась возле длинного, высокого деревянного забора—маски. Ворота тихо открылись и солдат с автоматом пропустил транспорт во внутрь. «К машине!» дал команду майор. «К машине и ничего не забывайте» продублировал старшина, снимая свой тяжёлый вещевой мешок. «Товарищ майор, разрешите раздать почту?» спросил Ромул. «Раздай, только быстро». Водитель называл фамилии и протягивал ценные конверты, пахнущие руками родных людей. «Всё? Шагом марш!». Две шеренги по пять человек во главе со старшиной тихо пошли по асфальтированному тротуару к еле заметному в темноте зданию. «Так, Ромул, вот тебе накладные, утром получи всё по ним согласно описи и бегом домой в часть. Можешь до утра поспать в кабине, только мотор не заводи». «Есть, товарищ майор, удачи Вам». «Спасибо, бача джан» и пожав на прощание ефрейтору руку, спокойным мерным шагом пошёл догонять ушедшую в перёд группу. «Помоги им Аллах!» прошептал в след уходящего командира Ромул…

Военные склады в Курган – Тюбе охранял гарнизон капитана Мурата Казиева. Он же был и начальником складов. «О… Салам шурави Сан. Саныч!», поднимаясь со стула за большим столом и идя на встречу майору расставив руки для обнимания, произнёс капитан, завидев вошедшего товарища. «Салам, дорогой Мурат Казиев, салам, бача джан!». Друзья обнялись. Сергей, стоящий в общем строю, понял, вспомнив знакомство с майором, что по имени и отчеству его могут называть только друзья, но их мало. Казиев был одним из таких, но за всё время службы он был первым, назвавшим так командира. «Что? Выдернули и тебя?» присаживаясь спросил он у Бивнева. «Да, Мура, да, дорогой, рановато немного, но приказ есть приказ». «Смотрю сегодня ты с двойным составом идёшь?». «Да, моя шестёрка молодые не опытные, вот пришлось взять троих с группы Фархада Тумаева, они неделю как вышли из-за речки, ещё и не отдохнули как положено, а сам Фархад в Душанбе с ранением в лёгкое лежит. Да ещё двух спецов прихватил на всякий случай». «Не пойму одного, берёшь с собой боекомплект, как на войну собрался, что так серьёзно?». Бивнев прошёл по коридору склада заглядывая в получаемое его подчинёнными, проверил у прапорщика правильность заполнения документов и лишь потом ответил другу: «Да, более как серьёзно. Ты слышал о полевом командире «Аслане бен шахе», в быту туркменом и прапорщиком погранвойск Оразом Госаевым?». «Да, маленький такой, его не хотели когда-то и брать на учёбу, не хватало сантиметров». «Так вот, он в 86 году уволился, собрал себе отряд, назвался полевым командиром и теперь водит караваны с Афгана к нам. У этого «кур баши» под 300 «сабель», вот такой расклад, поэтому такая и загрузчика сегодня». «Да… Трудно будет, ведь он горы как свои пять пальцев знает, почти пять лет на заставе отслужил». «В том-то и дело, а у меня шесть пацанов только-только присягу приняли».

Через час «Миша 8» принял на борт двенадцать вооружённых и полностью экипированных бойцов и взял курс на погранзаставу Нульванд ГБАО Памир в\ч 2022. Памир нельзя описать в трёх словах, грозный и ласковый, могучий и беззащитный, добрый и злой, с огромными седыми шапками снежных вершин с которых набирают силу и бегут холодные и чистые, не тронутые цивилизацией горные реки, дающие влагу и жизнь всему живому на своих склонах и подножьях. На не больших равнинах между гор живут своей жизнью горные аулы, затерянные в не проходимых скалах и как, там выживают простые люди известно лишь одному Всевышнему Аллаху, да и самим горцам, научившимся за столетия жить одной жизнью с Великим Памиром.

Застава 2022 затерялась между высоких гор. На сравнительно не большой ровной площадке уместилось несколько зданий воинской части. Казарма, совмещённая с медкабинетом и столовой—клубом, штаб с ДЧ совмещённый с четырьмя небольшими квартирами—комнатами для нач. состава, кухня с внутренним окном в столовую совмещённая с хоз. двором, питомником для собак и не большой конюшней, баня с парилкой и не большой гараж. Всё это обнесено двумя рядами колючей проволоки с КПП со шлагбаумом и вышкой первого поста. Вертолётная площадка находилась за периметром части. В самом центре заставы установлен флагшток для ежедневного поднятия флага СССР на утреннем разводе с бетонированной площадкой для наряда, заступающего в караул. За гаражом глубокий колодец, выложенный диким камнем с холодной водой и не большой сеновал. 28 человек пограничников на 12 км горной границы, ЛФ—5км, ПФ—7км, с не упреждаемыми участками в горах, шесть лошадей, четыре собаки, два офицера и два прапорщика с семьями, два автомобиля: ГаЗ 66 и УаЗ 469 трудились в части. Командовал заставой старший лейтенант погранвойск 25ти летний сын грузинского народа Джангули Иванович Дауташвилли. Не смотря на молодой возраст у него уже за плечами было 1,5 года Афгана. Сразу после училища был направлен командиром взвода в 70й ОМСБР в провинцию Кандагар, нас. пункт Лашкаргаш. Не однократно учувствовал в боевых операциях, получил боевую награду и после ранения был назначен нач. заставы 2022.

МИ 8 с шумом приземлился на не совсем ровной и сравнительно не большой площадке и не глуша моторы выгрузил свой главный десант. Низко пригибаясь отряд отбегал в сторону от вращающихся винтов огромной машины. Забрав почту и разгрузив привезённый на заставу груз «мишанька» тяжело загудел и поднявшись на какую-то необходимую ему высоту, странно наклонился и полетел прочь, набирая обороты и скорость.

Дауташвилли стоял широко, расставив свои длинные, чуть кривые ноги и улыбался в полный рот прибывшему майору. Сергей сразу сообразил, что и здесь их командира хорошо знают. «Вай—вай! А я –то думаю, кого это в не учётное для полётов время к нам привезли! А это Сан Саныч лично прибыл! Здравствуй, дорогой!». Два товарища как-то просто и искренне обняли один одного и коснулись щеками. «Значит снова тебя?» не договаривая спросил Джангули. «Да, брат, так получается, прошлый раз ведь я его упустил, гада». Отряд двигался к заставе следом, за в переди идущими офицерами. «Ты, смотрю, сегодня с двойным боевым?». «Это не самое большое горе, Джангули. Со мной шестеро пацанов первого призыва, только приняли присягу, а у «кур баши» полная рота профи. Вот важное!». «Да… Дела!» сочувствующе выдавил из себя начальник заставы. «Ладно, пошли кормить личный состав, там покумекаем с тобой, у меня кое—какие мысли есть».

Рыбный суп и полевая каша с тушёнкой были изумительными. После сытного обеда Бивнев разрешил группе отдохнуть и готовиться к выходу в горы. «Квашинин и Егоров показать личному составу как необходимо быть экипированным при движении по горной местности. Да… И получите у местного старшины пять плащ-палаток и четыре лыжные палки» скомандовал он. Группа разместилась на душистой траве сеновала. «Значит будем где-то долго ждать, если плащ-палатки и четыре палки» уверенно заявил Егоров, провожая Квашинина взглядом. «Сергей переглянулся с Володей так ничего и не поняв с разговора и команд командиров. Группа на конец—то достала письма, которые сегодня первый раз раздал перед выездом с части водитель Галиев и принялась их читать. Сергей получил два письма от своей Алёнки и два от родителей. Володя два письма от мамы. Почта шла очень долго. Фыркала привязанная лошадь, заливалась какая-то звонкая пичуга, прощаясь с последним осенним теплом и радуясь солнечному дню, а на сеновале стояла тишина, только шуршание бумажных листов, да тихие вздохи воспоминаний о своих родных и близких. «Приеду домой и сразу родим дочку» не выдержав тишины первым заговорил Ваня Куценко. «А что так?» спросил Егоров, переворачивая своё письмо и не отрывая от него взгляда. «Да жинка пишет, что пацан копия в меня и нос и губы, а я бы хотел, чтобы дочь была похожа на мою Наташку» проговорил Ваня, ещё раз перечитывая родные строки. Володя прочитал письма с дома и сворачивая их назад в конверт глянул на друга. Сергей читал второе письмо от Алёнки принюхиваясь к запахам от листочка бумаги в клеточку. «Что там Ленка –то пишет?» спросил Володя. Сергей перевернулся на другой бок и отмахнувшись ответил: «Ждёт и любит». «Понятно, а мама моя пишет, что снабжения в магазинах города практически нет, только на рынке. В магазинах лишь пустые полки и банки с морской капустой. Хлеб привозят по времени, собираются огромные очереди, молочное только по справкам для детей». Он развернул листок и прочитал вслух: «И самое главное, сынок, шахтёры вышли на забастовки. Сидят у местных исполкомов и стучат касками об землю требуя выплат заработной платы и привоза продуктов в магазины…». Все отдыхавшие бросили читать свои письма. «Это как же? В СССР и забастовки?» переспросил Бахир, один из тройки с другой группы. Подошедший майор остановил развивающийся спор. «Заканчиваем отдых, из карманов все документы, письма, награды сдать старшине погранзаставы до возвращения». Подошедший с майором прапорщик погранслужбы быстро собрал и сложил в кожаную папку все документы группы. «Через час выходим, всем оправиться и привести себя в порядок. Квашинин, под твою ответственность!» скомандовал майор и пошёл в штаб вместе с пограничным старшиной заставы. «Что, Сан Саныч, сегодня проводника тебе давать?» спросил у друга Джангули. «Ты схемы минных полей мне правильно дал, не менял их никто у тебя по случаю?». «Нет, не переживай и до твоего выхода они останутся такими». «Тогда сами пройдём. Мы с Егоровым эту тропу на всю жизнь запомнили». «Да… Это точно. Ты там «кур баши» и от меня привет передай пожалуйста. Помнить он меня должен, а нет, то напомни.» «Хорошо, кацо. Передам!». Друзья ещё раз обнялись. «Сержант Бруненко, ко мне!» скомандовал старший лейтенант. Усатый сержант в зелёной фуражке появился неоткуда. «Коля, проведи до верхней тропы, сними и поставь на место границу, дальше они дорогу знают сами». «Есть!» ответил сержант и повернулся к майору глянул в глаза. «Пошли» сказал майор.