Разговор с Богом

– Дэйв, что это за пятно? Пойдём посмотрим.

– Похоже на бензин какой-то, слишком тягучее что-то и воняет адски.

Мужчины вышли из автомобиля и почувствовали резкий запах машинного масла. Это фура что ли везла масло: откуда его столько? Роберт достал фонарик и начал светить вдаль. Он увидел, что ограждение впереди прорвано. Вот же чёрт.

– Дэйв, бегом, там похоже была авария! – крикнул Роберт, переходя с шага на бег.

Дэйв и Роберт со всех ног побежали по обочине, чтобы не касаться этого масляного моря. Подбежав к обрыву, они увидели, что перевёрнутый «Хадсон» лежит внизу сильно искорёженный. Единственное, что от него осталось – это лишь шасси, которое по-прежнему не изменило корпусу, к которому так привыкло.

Дэйв заплакал навзрыд, крича и проклиная Бога за то, что тот забрал его сына. Роберт сказал:

– Без паники, на войне тоже всегда думаешь, что человек мёртв. Всегда нужно верить. Мы ещё точно не знаем. Я побегу к машине, подхвачу тебя. Стой здесь. Мы спустимся по асфальтированной дороге, потом повернём налево и уже подойдём поближе. А ты, Бога ради, успокойся.

На Дэйва эти слова подействовали успокаивающе. Он дождался, когда Роберт по обочине доедет до перекрёстка и повезёт его на место, где погиб его сын.

Дэйв и Роберт смогли открыть остаток водительской двери и вытащить бездыханное тело Кевина, Маргарет была полностью зажата, так как её возлюбленный входил в занос, чтобы повернуть налево – это означало, что самый страшный удар пришёлся на пассажирскую сторону. Роберт видел, как вьющиеся волосы его дочки по-прежнему скрывают её лицо. Как же она прекрасна! Такая маленькая, беззащитная. Ему сразу вспомнилось, как он в первый раз взял её на руки – его первая дочка. Он видел смерти и в Европе, но от этого отвыкаешь. Каждый раз, когда умирает кто-то из близких, тебе сразу начинает казаться, что война опять началась.

Губы Кевина уже посинели. Он никогда больше не поцелует ни одну девушку. Дэйв держал голову сына и плакал. Роберт с невозмутимым выражением лица, сдерживая свой крик души, поехал к местному шерифу. «Сюзен пока что не стоит говорить о смерти дочери. Скажу, когда тела молодых людей будут отправлены на экспертизу», – сказал сам себе Роберт.

Шериф Стивен Паркер, которому по возрасту пора уже было уходить на пенсию, спал у себя дома, но, услышав на пороге своего дома историю Роберта, тут же взял униформу, позвонил своим помощникам и судмедэкспертам. Через полчаса уже десять человек исследовали место гибели двух молодых людей.

– Всё предельно ясно: пролитое кем-то масло на дороге, послужило заносом машины, та шла на довольно высокой скорости, поэтому водитель и не смог затормозить или уйти на обочину. По оценкам моих ребят смерть наступила приблизительно пол седьмого вечера, – резюмировал шериф.

– Послушайте, Стивен, но откуда столько масла? Здесь минимум четыре канистры. Это же невозможно, чтобы столько вытекло из какого-либо автомобиля, – сказал Роберт, слегка обозлившийся на шерифа за его невнимательность к деталям. Хотя, что с него взять, ему уже на пенсию давно пора. Мужчине – семьдесят пять, а он всё пытается бороться с преступностью, которой в этом городе нет. Он получил много разных наград от главного управления внутренними делами США за доблестную службу, хотя этот человек не раскрыл ни одного дела. Пропала собака – недосмотр хозяина. Исчез ящик пива из магазина – ошибка на складе. У него всегда был простой, но очень убедительный подход к службе в полиции.

– Да, Вы правы. Возможно, кто-то вёз несколько канистр у себя в пикапе. Возможно, какой-то автомеханик.

– Но единственный автомеханик в округе – это я. Другой автомеханик находится в ста километрах, чтобы он тут делал?

– Послушайте, я очень сожалею, что погибла Ваша дочь – это ужасно, но это была вина водителя. Вот и всё. Парнишка ехал на очень высокой скорости.

– Ясно, шериф, спасибо за работу.

Роберт понял, что бесполезно спорить со старым маразматиком, который голосует за консерваторов, поэтому он пошёл к Дэйву, чтобы предложить ему пойти к Харрисонам и распить бутылку виски. Тот согласился. Лицо Дэйва за этот день постарело на десять лет, а душа Роберта – на все тридцать.

Через два дня состоялись похороны. Присутствовал весь город. Бенджамин приехал на пару дней, чтобы проститься со своей сестрой и поддержать родных. Бенджамин после прощания с Маргарет ещё долго стоял с отцом над могилой девушки. Ларссоны в тот же день оплакивали своего сына, они всем рассказывали о том, какой он был прекрасный, как всячески всем помогал, хотя, по большому счёту, Кевин прожигал свою жизнь, как типичный представитель «золотой молодёжи» – бездумно, бесталанно и очень быстро.

Бенджамин и Роберт обнялись. У отца и сына катились слёзы, они понимали, что теперь без Марго в их доме поселится пустота, которую не закрыть, не починить, не исправить.

– Сынок, сможем вечером поговорить? Я должен кое-чем с тобой поделиться, – сказал Роберт, вытирая слёзы о свой белоснежный платок.

– Конечно, пап, я думаю, что нам всем есть о чём поговорить.

– Нет, давай без мамы и Линды – это строго между нами. Сам видишь, в каком состоянии мама, – он сжал губы, пытаясь вымолвить, что, кажется, она начала сходить с ума. – Просто есть то, что меня беспокоит. Ты мне хоть скажешь: всё то, что я думаю – это бред или такая теория имеет право на существование.

– Хорошо, пап, – Бен похлопал по плечу отца. Сын уже перерос отца на пару сантиметров. – Извини, я сейчас схожу к Уэйну. Маргарет была и его подругой.

– Да, конечно, иди, а я ещё немного постою здесь.

Роберт остался стоять у могилы дочери. Листья нескончаемым потоком опускались на землю. Трава больше не зеленела, она, как белка, постепенно меняла свой окрас. Скоро её укроют снега, как и дочь, которая уже никогда не вернётся и не скажет, что всё наладится и за зимой наступит оттепель.

Бен подошёл к дому Уэйна. Уэйн сидел на скамейке около дома. Бенджамин сел рядом. Они помолчали где-то минуту.

Уэйн начал первый:

– Ты как, старина? – Уэйн понимал, что вопрос очень глупый, но завязать разговор как-то нужно было. После приезда Бенджамина они лишь сухо поприветствовали друг друга и даже не перекинулись и парой слов.

– Паршиво, очень паршиво, друг. Такое случается нечасто. Так неожиданно, несправедливо и резко. Ты как мишень для дартса. В тебя кидают дротиком и пытаются выбить шестьдесят очков.

Странное сравнение в исполнении Бена растворилось в воздухе. Спустя пол минуты Бенджамин продолжил:

– Слушай, Уэйн, какого чёрта моя сестра связалась с этим придурком? – спросил Бенждамин, вздымая голову к небу и, как будто, спрашивая сразу у двоих ответ на вопрос.

– Я понятия не имею, – всё это Уэйн знал, но сказать не мог. Его грызла совесть, но сказать, что он убил Маргарет – было равносильно самоубийству. Да, он нёс ответственность за свой поступок, Уэйн это чувствовал, но у него не было желания исповедоваться перед Беном, который в чём-то тоже оказался виноват. Это он бросил своего друга в одиночестве и даже перестал писать нормальные письма. – Я с ней общался, но в последние две недели она стала больше проводить времени с Ларссоном, поэтому ничего не могу сказать. Может он и вправду был хороший парень?

– Брось ты, Уэйн, он же из нашего города. Ты его помнишь. Он ни одной юбки мимо себя не пропустит. Здесь что-то другое.

– Помнишь: мы с тобой думали, что твоя сестра всё знает? – Уэйн внимательно посмотрел на друга.

Бенджамин сразу вспомнил тот случай, когда он прибежал на участок Маклинстонов в день смерти Кеннеди.

– Да, конечно, помню, – утвердительно кивнул Бен, уставившись на собственные ботинки, которые уже успели заляпаться от грязи, вечно сопровождающей дороги каждого кладбища. – Ты ещё говорил, что она самая рассудительная девушка на Свете.

– Да. Так вот, может, было то, чего и она не знала? – Уэйн выдержал паузу. По его телу пробежал холод, ему казалось, что тело превратилось в глыбу льда, которую бросили в Северно-ледовитый океан. Уэйн чувствовал, что превращается в ещё более отвратительного человека. Теперь он не только убийца, но и лгун. В это время Бенджамин посмотрел на друга. – Что такое любовь… – закончил Уэйн.

Бенджамин продолжал сидеть, схватившись за голову руками, пока Уэйн не похлопал его по плечу:

– Старина, мне очень жаль. Маргарет была прекрасной девушкой, несчастные случаи в любой семье могут случиться, и ты это знаешь. Просто помни о ней только хорошее. Забудь про этого Кевина. О покойниках плохо не говорят, но он был ещё той скотиной.

– Твоя правда, – слегка улыбнулся Бен. – Ладно, спасибо, друг, я пойду, а то мать совсем в депрессию впала. Ей прописали таблетки, но она совсем никакая. А Линда вроде понемногу отходит – очень скучает по сестре.

– Я тоже скучаю. И ты тоже. Если хочешь, то приходи ко мне, послушаем «Help!»

– Да, я тоже очень скучаю. Спасибо, друг, перед отъездом зайду обязательно.

Бенджамин пошёл по дорожке от дома Маклинстонов к своей, его левая штанина немного задралась, зацепившись за носок, поэтому выглядел он в своём костюме очень нелепо, хотя ему было абсолютно всё равно. Сегодня не стало его сестры, подруги и путеводной звезды, которая была одной пятой, а может быть и большей частью, их семейного очага.

В доме было полно людей, все подбегали к Сюзен и говорили о том, как ей сопереживают. Было видно, что мама устала, поэтому Бен предложил ей подняться наверх и немного отдохнуть. Он проводил её в спальню, где она легла, предварительно закинув в себя какую-то таблетку. Бенджамин удостоверил её, что Линда и он справятся со всеми домашними хлопотами. Там ничего сверхъестественного и не требовалось – нужно было только выставлять вовремя новую порцию виски и приносить закуски, которыми был набит весь холодильник.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

О да, знаю,

любить ты не хочешь с этих пор.

Когда мне больно, раз все так и есть,

Я жить не хочу с этих пор (пер. англ.)

2

Разве я могу жить врозь с тобою (пер. англ.)

3

Я неудачник,

Я неудачник,

И я не такой, каким кажусь. (пер. англ.)

4

Когда же захочу я целовать тебя, да,

Все, что нужно мне – на ушко прошептать

Слова, что ждешь опять,

и я тебя целую. (пер. англ.)