Созвездие Майя

Zvezdochet Astralis

Созвездие Майя

Пролог

Жарким июльским вечером с окраины Зеленодольска выехал доверху нагруженный вещами пикап. Вел машину отец семейства, далее сидела старшая дочь и мама с младшей на руках. Русые кудри старшей девочки развевались на ветру, сильные потоки ветра влетали в открытое окно, бегали по салону и шуршали в огромной копне волос, золотящейся на солнце. Мама и папа о чем-то разговаривали. Вскоре пикап остановился, и родители ушли куда-то с младшей сестрой в близлежащий поселок – у малышки поднималась температура от жары. Старшая осталась одна, вылезла из машины и подошла к полю.

Колосилась пшеница, отражая оранжево-алые отблески заката и издавая мерное шуршание. Бордовые высокие кеды, кое-как завязанные у худеньких лодыжек, протоптали коротенькую дорожку среди колосьев, высотой до колен. Ветер колыхал колечки волос, розоватая клетчатая рубашка стала совсем малиновой в лучах яркого заката. Так выглядела юность, юность в кедах, в рубашке, в свежем воздухе и в свободе, в природном многообразии пейзажей и в самой жизни.

Медальон судьбы

Стоял душный летний вечер. Агата сидела на подоконнике у открытого окна и смотрела, как начинают появляться одно за другим созвездия. Родители уехали с младшей сестрой на турбазу, и без них в доме стало как-то по-особому скучно. Агата ехать не захотела. Она на этой турбазе уже тысячу раз была и много уже чего повидала. Ну, посудите сами, домики все она знает как свои пять пальцев, всегда выигрывает кросс и соревнования по спортивному ориентированию. А четырнадцать лет подряд залипать на одном и том же месте на целый месяц – это уж слишком! Конечно, бывали случаи, когда семья ездила на турбазу всего лишь на неделю. Однако, случалось это редко, с тех самых пор, как Агате стукнуло десять лет, и только тогда, когда у них, бывало, не хватало денег на полную смену. А если поразмышлять, то желать бедности и отсутствия дохода собственным родителям – не по-человечески совсем.

Агата знает там каждый камушек, каждую травинку, где какой одуванчик цветет, где обычно бегает лохматая собака Марсина, если ее нет около сторожки, и еще целую кучу важных мелочей… Девочка не представляла, какое интересное занятие могло бы увлечь ее там, на турбазе. Ей хотелось остаться. Здесь был новый дом, новый район, рядом замечательный неизведанный лес со своей особой флорой, а может, даже и фауной! Обычный человек спросит: ну какая у леса может быть оригинальная фауна? В любой деревне есть точно такие же леса с обычными соснами, осинами, березами, дубами и прочими махинами, создающими кислород и тень. Но ориентировщик вам ответит: у каждого леса, прежде всего, есть душа. И она у каждого леса своя! Прислушайтесь к шорохам: в каждом лесу и деревья-то шуршат по-особенному. А если продолжать вести список различий, то не хватит и целой общей тетради…

В этом лесу, говорили, есть и замечательное озеро, и болото, и другие формы рельефа – впадины и расщелины, и еще много того, что нужно исследовать и исследовать. А вот ребят- сверстников здесь было мало.

Агата все же подружилась тут с одной особой, правда, на три года младше нее, но это сейчас не играло особой роли. Главное – девочки были соседками, а хорошие и доброжелательные отношения с соседями, как известно, во многом определяют тип дальнейшего существования на новом месте.

На небе появилась Большая Медведица, и вслед за ней – любимое созвездие Агаты, название которого ей было неизвестно, но по форме оно отчетливо напоминало некую дубль-ве. Наблюдать за этим созвездием было крайне интересно: в зависимости от времени года оно имело разные размеры: зимой – шире, а летом – уже. Рядом с Агатой на подоконнике мирно стояла бегония, которая, по словам мамы, излучала какие-то полезные фитонциды. Агата внимательно посмотрела на бегонию и прислушалась к себе. Нет, кроме фитонцидов голода, никаких других она не ощутила.

Агата начала слезать с подоконника, и только тогда поняла, что сильно пересидела ноги. Прихрамывая, девочка направилась к холодильнику, где лежали помидоры и яблоки. Фрукты и овощи на ужин – очень полезно везде и всегда, независимо от переезда. Набрав в карманы по помидору и яблоку и закусив одно, зеленое, Агата вернулась к своему любимому подоконнику. Большую Медведицу уже не было видно, а вдали показались совсем не мирного вида облака. Девочка открыла форточку. В лицо ударил слегка душный, наэлектризованный воздух «аля перед бурей» с легким запахом дождя и прохлады. Будет дождь, это точно!

– Надо проведать Милену до грозы, – подумала Агата. Она накинула на себя вязаную мамину голубую шаль, кое-где проеденную молью, пересекла веранду и постучалась к Милене. Подруга открыла и пригласила в дом. После недолгих переговоров мама отпустила Милену с ночевкой к Агате. Они быстро сорвались с места, обрадованные предоставленной свободой и довольные своей самостоятельностью. В считанные секунды девочки добежали до дома Агаты. Редкие тяжелые капли застучали по крыше веранды, едва не догнав подруг. Агата зажгла свет, Милена прошла в кабинет. Пока старшая подруга заваривала свежий чай на кухне, девочка разглядывала комнату.

Внутри было очень необычно. Сразу стало понятно, что эта комната принадлежит незаурядной хозяйке. В углу стояла белая деревянная этажерка с колбами, пробирками, баночками и домашней косметикой. На полке с книгами преобладала, в основном, фантастика, вперемешку с книгами по рукоделию. Здесь же сверкал гранями кристалл медного купороса: синий, полупрозрачный, величиной с ладонь, гордость Агаты. Над рабочим столом висела карта области. Над этажеркой – похожая карта, только изображала она не очертания городов и поселков, а лужи, паводки, границы разлива весенних вод и талого снега. На столе лежал незаконченный трактат на тему поиска закономерностей между ежегодным сдвигом почвы и глубиной весенних луж.

Да, в этом кабинете было все, даже глобус звездного неба и астрономические атласы, но только не уроки! На время каникул школьные книжки и тетрадки, дневники и сборники задач – все это было заброшено Агатой на антресоль и не могло быть снято ни мамой, ни папой, а все потому, что девочка случайно сломала стремянку.

Милена с завистью разглядывала пестрое убранство комнаты, в которой жила Агата. Рассмотреть этажерку ей мешала корзина с бумагами, и она тихонько отодвинула ее пяткой за дверь. В это же время Милену внезапно испугало яркое свечение в окне: сверкнуло и притихло.

– Что же это может быть? Надо позвать Агату!

Однако слов утешения от подруги Милена так и не услышала. Напротив, старшая подруга устроила ей выговор за вынос мусорной корзины за пределы комнаты. Дело в том, что под видом мусора в злополучной корзине хранились весьма ценные секретные бумаги, точнее, они тщательно прятались там от родителей. Агата поставила на этажерку чай со сливками и печенье, взяла бумаги, села за рабочий стол и принялась что-то записывать. Милена с нетерпением и нескрываемым интересом смотрела на подругу, заглядывая через плечо.

– Трактат пишешь? – после этого вопроса Агата почувствовала назойливое дыхание в спину.

– Нет, совсем другое, – ответила девушка немного раздраженно. Хоть она и пригласила Милену в гости, но это вовсе не означало, что подруге разрешалось совать свой нос во все подряд.

– А что же?

– Я думаю, ты не поймешь того, что здесь написано. – Агата опасалась раскрывать свои тайны человеку, с которым знакома всего лишь неделю.

– Ну почему же, я все-все пойму, правда, ну пожалуйста! – уговаривала Милена, и уже готова была залезть к Агате чуть ли не на колени.

– Ладно, держи, читай. – Агата слегка отодвинула тетрад-

ку. Милена непонимающе уставилась на страницы, отчаянно пытаясь понять смысл написанного.

– Тут же одни символы! – воскликнула Милена, когда вгляделась в строки.

– Я так и знала, что ты не поймешь. – Агата забрала несчастную тетрадку обратно.

– Переведи! – попросила Милена.

– Нет! – твердо сказала девушка. Но, увидев напротив огромные упрашивающие синие глаза, почти готовые расплакаться, Агата смягчилась.

– Ну… В общем, это план похода в лес! Смотри, тут все подробно расписано на каждый день. Всего неделя. Завтра, если погода позволит, я стартую.

– Возьмешь меня с собой?

– Не возьму: ты вечно куда-то влетаешь, мне то и дело приходится выслушивать претензии твоей мамы!

– Я буду осторожно, обещаю! – сказала Милена и снова подняла на Агату свои огромные упрашивающие глаза. – А так, – добавила она, – если поесть приготовить, или палатку помочь расставить, что-нибудь почистить, постирать – то это я запросто! В походе без помощника никак не обойтись!

– А мухоморами не накормишь? – Пошутила Агата.

– Обижаешь! – Милена артистично надула губы.

– Ладно, завтра в пять утра как штык.

– В пять утра?! Ты шутишь?! – И без того огромные глаза Милены стали еще больше.

– Ну, если ты не хочешь, тебя никто не заставляет.

И вообще, я считаю, что поход – это не для маленьких… – Так, стоп! Какая же я маленькая?!

– Ну, ты младше меня на три года и ниже на целую голову. Все мои спальные мешки, даже самые маленькие, будут тебе велики, это точно.

– Ну хватит, я иду стелить постель, где у тебя одеяло? – Не дослушивая аргументы, прервала подругу Милена.

– Значит, ты со мной? – Недоуменно спросила Агата, приподняв одну бровь.

– Спрашиваешь…

***

Утром было тихо и прохладно, над землей парил легкий туман, местами уже рассеивался и оседал хрустальными каплями росы. Солнце едва показалось над горизонтом. Агата мирно спала. Казалось, ничто не могло нарушить этот покой.

– Вставай! Поход проспишь! – раздалось над самым ухом девочки.

– Боже, что происходит? Который час? – Агата приподнялась с подушки и рассмотрела себя в маленькое зеркальце над кроватью: ее прическа напоминала взрыв водородной бомбы в Арктике.

– Без пяти полпятого… – ответила Милена.

– Этого я и боялась! Послушай, ты по-человечески ответить не можешь?

– Я так не умею.

– Ну, просто скажи, на какой цифре минутная стрелочка?

– На пяти. Кстати, там завтрак на столе. Свой рюкзак я уже собрала.

– Хорошо, спасибо! Молодец! – Агата нехотя встала. После вчерашней утренней беготни сильно болели ноги. В поход идти уже не хотелось. Но план есть план, его надо выполнять.

Девушка прошла на кухню: на столе лежало замызганное полугорелое полотенце, а на тарелке красовалась такого же вида яичница. На полу блестели лужицы воды – девочка мыла посуду. Впрочем, это были не совсем лужицы. Залитый водой пол напоминал карту мирового океана: у окошка был Индийский, у двери – Атлантический, а возле холодильника разлился Тихий. Глядя на все это безобразие, Агата с опаской подошла к раковине: там лежала сковородка.

– Агат, прости, я не смогла до конца ее отмыть… – Отмыть от чего?

– От пригари… Она же была вся коричневая…

– Не коричневая, а умбра шоколадная. Ты зачем скоблила эмаль?!

– Какую эмаль?

– Коричневую, как ты говоришь! С меня за эти царапины мама теперь три шкуры спустит…

– А-агат, прост-ти, я ж-же не знала… – Милена часто начинала слегка заикаться, когда волновалась. – Пошли в поход у-уже, а я потом в-все исправлю…

Есть все же хотелось, поэтому Агата взяла вилку, села за стол и воткнула ее в резиновую серовато-желтую яичницу, а затем начала есть.

Спустя полчаса девочки вышли. Агата достала карту и сверила их положение, сопоставив нарисованный на карте дом с предполагаемой границей леса.

Минут пятнадцать они молча шли рядом. Коричневая сковорода с царапинами все еще грозно нависала в памяти и мешала Милене завести болтовню.

– А как мы будем друг друга назвать в походе? – вдруг спросила Агата. – У нас должны быть свои позывные и особые имена. Так всегда делают в походах, – для верности прибавила она.

Подруга вопросительно посмотрела на Агату. Она вовсе не была уверена, что это необходимо, но поспешила предложить свою версию позывных, опасаясь, как бы призрак коричневой сковороды снова не навис между ними.

– Давай, ты будешь Авоандисом, а я – Архитектором…

– Опять ты со своей Анокией?

Анокией называлась вымышленная страна Милены. Девочка очень любила свою страну и своих героев, могла часами придумывать захватывающие истории по них. Авоандис был одним из таких: сильный духом, отважный и храбрый командир отряда первопроходцев – он никогда не сдавался и всегда оставался верен своей цели. Агата напоминала Милене именно его.

– Не нравится моя страна – придумай свою! Выдуманный мир со своими героями – это… Это полет фантазии, и все такое… Но если ты в силу своего возраста уже не понимаешь прелести выдуманных стран, то…

– Не бузи, Архитектор. Мой возраст пока никому ничего плохого не сделал. Лучше дай мне компас!

– Ой… – девочка судорожно похлопала по карманам.

– Милька!

– Я бы попросила!

– Окей, архитектор. Почему ты не составила список и не провела инвентаризацию? И вообще, покажи, что ты взяла?

– На, смотри… – Милена протянула открытый рюкзак.

–Попрыгунчики?! Фисташки?! Блокнот?! Гелевые ручки?! – воскликнула Агата. – Архитектор, ты сведешь меня с ума!

– Я не знала, как нужно собираться, правда… Но, я уверена, что это тоже полезные вещи, – добавила она уже повеселевшим тоном.

– Ох… Ну пойдем так, горе-архитектор!

На часах была половина седьмого утра. Юные путешественницы уже встретили овраг и заросли репейника – ноги были жестоко исполосованы беспощадным колючим растением. Царапины саднили, хотелось пить.

– Скоро привал, – заметила Авоандис.

Архитектор вздохнула с облегчением, ведь больше половины пройденного пути она шла, благодаря собственной силе воли, то есть мирно плетясь сзади, только изредка похныкивая, спотыкаясь о коряги и наступая на пятки впереди идущей. Милена жалела, что навязалась подруге в этот поход. Ей не очень-то хотелось в лес. Но уговорить Агату и подчинить ее своей воле было делом принципа, и Милене это удалось. А теперь она размышляла, что же делать с этим добытым отпуском. Еще ей было немного стыдно. Например, за то, что она доставляет подруге одни неприятности из-за своей несобранности, или же, к примеру, за то, что она в овраге не удержала равновесие и, неуклюжая, уронила Агату. Она знала за собой все косяки, и это отнюдь не вдохновляло ее.

Еще немного девочки шли дальше и вскоре у корявой ивы сложили свои рюкзаки на отдых. Пора подкрепиться. На привал, по плану Агаты, отводилось примерно четыре часа, чтобы восстановить свои силы, сверить карты, пообщаться и сделать пару заметок в дневничке. Но, несмотря на такую расточительность во времени, по расчетам Агаты, уже к вечеру они должны выбрать место для ночлега и установить постоянное базовое положение на время пребывания в лесу, но где и как они будут это делать, у Авоандиса предположений пока не было. Девушки достали из рюкзака брезентовую плащ-палатку и расстелили ее на траве. Агата достала из рюкзака бутерброды, термос с чаем и яичницу в контейнере. Милена очень устала и проголодалась, поэтому развалилась на брезенте, как растекшаяся на солнце медуза, выброшенная на берег. Как только девочка увидела еду, она сразу оживилась и выпрямилась в ожидании перекуса.

Пока она ела, Агата сидела, облокотившись на ствол большой шершавой сосны, и зарисовывала что-то в скетчбуке. Вслед за рисунками появились записи и какие-то знаки.

– А куда мы дальше пойдем? – спросила Архитектор с набитым ртом.

– По плану мы должны разбить у озера ночевку, – ответила Агата, не поднимая глаз от листка. – Сейчас мы около большой цветочной поляны. Нам нужно на северо-запад, через большой ручей, затем у родника наберем воды, перейдем на Овражную Звезду. Потом будет холм, а дальше, рядом с границей соснового леса, мы поставим палатку. По плану мы должны успеть до темноты. В реальности может получиться куда дольше, если ты будешь продолжать и дальше ныть.

Агата была не очень-то доброжелательной в общении, сразу было видно, что девушка растет с настоящим мужским характером. Милена даже не подозревала, что до встречи с нею Агате не доводилось ни с кем дружить по-настоящему – с детства она была немного замкнутым самодостаточным ребенком, не имела привычки думать о чьих-то интересах, не знала, как они выглядят и что с ними делать.

Милена выслушала подругу и тяжело вздохнула. Идти ей не хотелось. Эти нескончаемые горки-спуски и прочие «выкрутасы природы», как она выразилась, не доставляли никакого удовольствия. Лень, она, как говорится, вперед нас всех родилась.

Агата приподнялась и начала сворачивать плащ-палатку, служившую им ковриком.

– Стой, ты куда? Привал же еще не окончен, еще целых три часа!

– Я рассчитывала по силам. Если мы восстановили силы раньше, то нечего терять времени впустую. Раньше прибудем на место – раньше я смогу приступить к исследованию у озера.

– Но я еще не отдохнула! – досадно воскликнула Милена.

– Да тебе только дай волю – ты бы дрыхла вот под этой милой елкой сутки напролет! Вставай, – настойчиво повторила Агата.

Сколько Милена не сопротивлялась, но все же послушала старшую подругу и, нехотя, поднялась. Агата быстро свернула все, что достала, и плотно упаковала, она двигалась быстро, как метеор, а Милена доедала бутерброд. В конце концов, они оказались на тропинке, готовые двинуться в путь. Обе держали носы по ветру, а ветер дул вглубь леса. Азимут указывал туда же.

***

Походный дневник Агаты.

«Пять часов вечера. Устали. В полдень у ручья сделали второй привал. Милена, как и ожидалось, промочила ноги на переправе. В окрестностях и в самой долине очень красиво, пейзаж радует глаз и поднимает настроение. Я набрала листьев для гербария, лесной малины для походного джема, сырья для домашней косметики. В рюкзак все не поместилось, пришлось достать пакет. Снова отличилась Милена. Она напялила пакет на голову, бегала по поляне и орала на весь лес, что она – космонавт, и чуть не удушилась. Вечером у озера планирую обрабатывать растения.» Все это записывала Агата, сидя на коленях во время очередного привала.

Милене уже давно наскучило в лесу. Однако, когда у нее в одно мгновение пронеслась перед глазами вся жизнь (пожалуй, не будем уточнять обстоятельства произошедшего), девочка вспомнила вдруг, куда положила игрушку Йо-йо, и теперь достала ее и катала по земле от нечего делать. В походе, к слову сказать, у нее были несложные обязанности, но и они выходили у нее нескладно. То она приносила ненужные бумаги, то небрежно чистила картошку и потом пыталась выварить кожуру. Но одно получалось у Милены хорошо – подбадривать подругу во всех ее начинаниях. Особенно отлично это вышло у ручья, когда Агата, почти набрав воды, в последний момент случайно выронила бутылку в течение. Девочка обозвала подругу лохушкой, а та, рассвирепевшая, долго и безуспешно бегала за ней по поляне, желая как следует наподдать резиновой тапочкой.

Привал закончился. Вдали виднелся холм, казалось, что он совсем рядом. Однако, до его подножья было еще далеко. Холм предстояло обойти через Высокую Сосну. За ним вся местность, должно быть, видна, как на ладони, – думала Агата. Оставшаяся часть леса до озера не была обрисована в плане. – Он мог бы послужить отличной живой картой, с помощью которой мы бы решили, как и куда идти дальше.

Во время перехода через овраг снова случилась неприятность. Агата сильно поранила ногу, и кровь подтекала ручейками на кеды, никак не останавливаясь. Казалось, Агата извела весь подорожник в лесу – он никак не попадался на пути. Тут неожиданно помогла Милена. Она полезла в карман за телефоном, но случайно нащупала прохладный маленький пузырек.

– Надо же, зеленка!

– Очень даже вовремя, – сказала Агата.

Девочки подошли к подножью холма. Холм оказался неровным. Камни скользили из-под ног, кеды испачкались в известке. Авоандис достала веревку и полезла вверх к кусту шиповника. От этого куста до дерева на вершине холма путь был более ровным и пологим, камням мешала расползаться мелкая пожелтевшая травка. Милена привязала рюкзаки к концу веревки, а Агата сверху начала тянуть. Подруга поползла вверх за рюкзаками, почти по-пластунски, проверяя заодно, не выпало ли что-то из вещей. Вдруг в самом конце пути, почти у куста, ее ноги заскользили вниз, однако Агата успела ухватить девочку за руку. Девочки вдвоем повисли на веревке, которая, в свою очередь, запуталась где-то в шиповнике вместе с рюкзаками. Авоандис подтянулась и ухватилась руками за колючие ветки. Милена в страхе продолжала висеть на веревке. Агата подтянула ее поближе и помогла встать на витые корни куста, которые после оползня наполовину торчали над землей. Пока Агата распутывала веревку, накрепко засевшую в шипах, Милена руками и ногами вцепилась в несчастный корень и дрожала, как осиновый лист. Высота, конечно, была приличная, и любая девочка бы на ее месте тоже тряслась от страха, заглядывая вниз. Наконец, Агата уговорила Архитектора отпустить бедный корень и аккуратно двигаться по веревке дальше.

Через несколько мгновений девочки были уже у дерева. Агата с облегчением вздохнула.

Между тем смеркалось. Солнце уже закатилось, начали появляться созвездия, в воздухе витала приятная прохлада, которая всегда сменяла душные июльские дни. Появилось и созвездие Агаты, как знак того, что медлить нельзя. С холма действительно виднелось озеро, его гладь как зеркало отражала темные силуэты деревьев. У девочек захватило дух от всей этой панорамы.

Они поспешили. Уж лучше засветло добраться до остановки на ночлег, чем потом шариться в темноте на ощупь. Милена, с испугу, никак не могла вспомнить, куда засунула фонарик.

Обратный склон холма порос мхом, камни уже не ползли из-под ног, и девочки быстро и без приключений спустились вниз. Темнота накрывала все плотнее. Луны почему-то не было. Они шли, ориентируясь по веренице репейника. Если идти вдоль узких протяженных зарослей, то можно было напрямик дойти до озера. В лесу темнеть под деревьями начинало раньше. И даже если снаружи были видны следы едва закатившегося солнца, внизу, под густыми кронами, все было беспросветно.

Тут ноги Агаты наступили на что-то мокрое, мягкое и податливое, послышался тихий всплеск. – Милена, стой! Фонарик!

– Чего фонарик? – не поняла девочка.

– Найди мне фонарик, а то ничего не видно! – Агата постепенно начинала злиться.

– Да нет у меня его…

– Ну как нет? Ищи лучше!

– А, нашла, кажется…

Слабый луч осветил небольшой дорожкой открывшуюся перед ними тихую водную гладь, и, чуть правее, большую часть берега.

– Ничего себе, и правда озеро! Я думала, мы до него будем дольше идти. Смотри, вон там поляна! Нам надо туда, на ночлег. Архитектор, где у нас спички?

– В ботинке. Ой, я их промочила, кажется…

– Милена-Милена! От тебя одни только неприятности!

– Да не кричи ты, здесь лоси…

– Какие еще лоси?! – не поняла Агата.

– Самые обычные. Я тут три года живу, все говорят, что лоси есть, даже фотографии показывали.

– Что ж ты не предупредила? Здесь же опасно! Как нам теперь тут жить целую неделю?!

– Я думала, что так надо… Найдешь мне две палочки?

– Да меня удивляет, что ты вообще думаешь перед тем, как что-то сделать! Зачем тебе еще палочки?

– Меня в Перу, давно еще, научили добывать огонь с помощью палочек, трением.

– И ты собираешься здесь тереть всю ночь, пока руки не отвалятся? Господи, да и когда ты была в Перу…

– Не хочешь – не верь. Просто дай мне палочки.

Агата нашла Милене то, что она просила, а сама зажгла фонарик и начала собирать палатку. Спустя десять минут у Милены между палочками промелькнуло несколько искр, и одна из них, самая большая, начала тлеть и разгораться. Агата не поверила своим глазам, однако быстро спохватилась и принесла хвороста. Развели костер. Огонь своим ярко-золотым светом озарил берег озера. Второго берега не было видно, водоем был достаточно большой.

– Ну вот, видишь, я могу, когда умею! Можешь меня похвалить. – улыбнулась Милена.

– Считай, что это была отработка наказания и довольствуйся хотя бы тем, что я не дам тебе подзатыльник за промокшие спички. Завтра же мне все высушишь.

Милена опустила голову, чтобы подруга не заметила хитрую улыбку, и незаметно спрятала запасной коробок спичек в рюкзак. Агата принесла к костру несколько картофелин, девочки их испекли и съели. Сытые, они сидели у костра, грели ноги, сушили ботинки Милены. Обе завернулись в спальные мешки, для тепла. Агата смотрела вверх, на звезды, на выплывшую откуда-то Луну, на свое созвездие. Она вертела в руках медальон, как вдруг услышала рядом сладкое сопение. Милену разморило в тепле, и она задремала. Агата потушила костер, отнесла подругу в палатку и снова посмотрела на небо. Созвездие одобрительно мерцало на ясном ночном небе. Она вернулась в палатку, завернулась в свой спальный мешок и устроилась рядом с мирно спящей подругой.