Амазонки нашего Времени

Александр Бурлаков

Амазонки нашего Времени

Часть 1. Взгляд Карающего Ангела

Пролог. Чудесная осень

В тот год осень пришла какая-то особенная. Очень долго держалась непривычно мягкая и тихая погода. Ростов-на-Дону – очаровательный южный город, недавно отпраздновавший очередной свой юбилей, стоял обласканный щедрым солнцем и украдкой перемигивался с ним зеркальными окнами главного вокзала, обновлёнными маковками собора и величественным белоснежием музыкального театра. Дон, подобрев, царственно катил задумчивые, медлительные волны мимо зелёных берегов. Молодые деревья вокруг щеголяли не по сезону густыми кронами. Их листья воспрянули, отдохнув уже после летнего зноя, манили почти первозданной свежестью так; что верилось: они будут вечно шелестеть на тоненьких веточках. Всё вокруг замерло или так притаилось, словно стеснялось испортить пейзаж своим присутствием, что иногда виделось, как весь Мир пронизывал волшебный – яркий и чистый свет.

Счастливые, охмелевшие от солнечного изобилия, воробьи ласково перечирикивались и везде где можно купались в хорошо прогретой, даже как-то неожиданно позолотившейся, пыли.

Удивительно тепло и тихо.

Это было совершенно особенное состояние природы. Совсем ещё не «бабье лето». Пресловутое бабье лето – есть коротенькая передышка посреди зябкой осенней слякоти. А в этом году холодов и дождей ещё не было вовсе! Первые тревожные кудряшки на небе появились только ближе к вечеру в минувшее воскресенье. А теперь наступила уже среда, но кругом по-прежнему стояла всё такая же удивительная, насыщенная добрыми лучами тишина!

В такие дни ничего не хочется замечать, ни из-за чего не хочется напрягаться,– даже просто думать. В такие дни возле ростовского драматического театра: небезызвестного «Горьковского трактора», очень многолюдно. Наступал вечер. Городские улицы пестрели искусными, заманивающими нарядами девушек. Только и такое скопленье гуляющих не нарушало чудесной гармонии: сегодня всё невольно спрятало неприветливую резкость, погрузившись в сказочный предосенний сон. Весь Ростов-на-Дону – огромный кавказский город – обычно такой разноголосо оживлённый, суетный – казалось, перешёл на шёпот. Парк Революции полностью растерял былую мятежность. Единственно – лёгкий, словно гелий, ветерок изредка привносил в размягченную атмосферу призрачную свежесть. Опавшей листвы не было совсем, отчего деревья в парке выглядели роскошно, а ввиду не слишком плотного насаждения их, казалось, что они отдыхают не только от летнего зноя, но и друг от друга. Зеленая, аккуратно подстриженная, трава ярко контрастировала с вымощенными дорожками, которые то пересекались, то вновь разбредались в разные концы парка. Вдоль дорожек, на расстоянии одна от другой, стояли скамеечки с замысловатыми изгибами по бокам, выкрашенные в сочные – бирюзовый или лимонный, цвета.

И вдруг померещилось: будто где-то в самой дальней и недоступной глубине пространства над землёй тонко завибрировала одинокая серебряная струна.

На одной из лавочек, чуть сбоку от «Горьковского трактора», уютно расселись три молодые состоятельные мамаши. Их ухоженные и забавные малыши резвились на песочке под акациями и каштанами просторного парка. Обычно такие шумные – дети мирно играли принесёнными игрушками или бегали за пёстрыми и сытыми голубями, бесконечно сновавшими по всем аллеями. Иногда к неописуемой детской радости с деревьев спускались рыженькие белочки, чтобы выпросить тыквенных семечек.

– Вчера опять читала Нострадамуса… – как бы нехотя, начала разговор Оля Кулимова.

– И что же? – рассеянно отозвалась Ирина, соседка Оли по подъезду.

– Конец света точно будет скоро…

– Да ну?! – нерешительно усомнилась Ирина, просто чтобы поддержать болтовню, от скуки поправляя густые каштановые волосы. Она была чуть постарше подруг, так что пользовалась негласным лидерством.

– Ну да… точно будет! Американцы скоро ещё войну на Востоке затеют. Они без войн просто никак не могут. И тогда уже наши или китайцы с ними сцепятся.

– Нашим-то что с американцами цапаться: американцы бомбят тех, у кого нефть есть. А нам того и надо – цены на неё подскочат! – нехотя возразила рассудительная Ирина.

– А, по-моему – кто эти глупости читает, сами беду к нам и притягивают! – с лёгким раздражением на болтливую Ольгу высказалась третья подруга Дарья – светловолосая и самая молодая из трёх.

– Ты так говоришь – Даша – потому, что сама ничем не интересуешься!

– Есть когда мне голову порожняками дешёвыми забивать. Мне экономику учить надо, университет закончить!

– Будет вам всем университет скоро! Эх – все вы слепые, как котята: не понимаете, что происходит в мире!

– Куда нам!

– Да. Возьмите воздух! – не унималась Кулимова. – Задумывались вы: чем мы дышим?! Это ж невозможно!

– Вот и скажи своему Вове: пусть на велике на работу поездит! А то и в лифт с ним вместе уже опасно садиться – может не выдержать. Даром что он – директор страховой компании! – язвительно предложила Дарья.

– Ты… Ты… Малявка! Мой Вова! Да ты это от зависти!

– Девочки! Успокойтесь! – попыталась урезонить подруг Ирина.

– Ты – Даша – наивная. Тебе трудно понять!

– Конечно, конечно – Олечка. Я, действительно, постсоветская кухарка. Ничего кроме кухни и сковородок не видела и не интересуюсь! – быстро ответила Дарья примирительным тоном – благодать этого вечера совсем не располагала к ссорам.

– Ага… А вот я в субботу ездила к своей подруге. Ну – к Лидочке, что на Северном в «Китайской стене» живёт. Я вам за неё как-то уже рассказывала?!

– Да – мы помним: Лидия – ведьма или психоаналитик, подтвердила Ирина.

– Добрая ведьма! То есть светлая – знахарка… не надо путать!

– Мы поняли…

– Так она мне сказала… Ну, меня Вова отвёз. Мы посидели. Я взяла разных конфет на оптовой базе, свежего чая: две пачки «Ирландский завтрак» или нет – одну пачку «Ирландский завтрак» и ещё одну – «Британский завтрак», банку кофе «Пеле». В «Золотом Колосе» пирожных и торт мороженое. Взяла на Нагибина в супермаркете бутылку монастырского кагора. Лидочка пьёт только настоящий кагор! Так…

– Да, мы помним…

– Так и она мне говорит: приходит время чёрного Ангела! Ангела мщения! Всем надо бояться мужчину в плаще и тёмной шляпе! – с особенной дрожью в голосе произнесла Ольга.

– Даша! Ты зря смеёшься! – попыталась одёрнуть Ольга легкомысленную соседку.

– Мне мужчин ещё рано бояться… – не в силах сдержать смех заметила Дарья.

– Тю! Какая ты клокудрая!

– Твоей подруг надо сценарии для ужастиков писать – какой великий талант пропадает! – вставила Ирина, чувствуя, что между соседками снова разгорается перепалка.

Вдруг вечернюю тишину сотряс мощный залп. Стаи ошарашенных голубей мгновенно отсалютовали крышам близлежащих кварталов и заметались в поисках убежища. Захныкали перепуганные малыши и уткнулись своим мамам в колени… Драчливая вечно неблагополучная мальчишня повыскакивала на улицы и повсеместно, даже одновременно, загрохотала их извечная война порядку и спокойствию. Им в вдогонку понеслись злобные окрики старушек, отдыхавших на многочисленных лавочках. Однако осмелевшая пацанва отвечала взрослым наглыми усмешками, крепкими словечками и новыми взрывами петард. Вот поблизости задымил подпалённый мусорник. Истошно взвыла сигнализация перепуганного автомобиля. Ничем не ограничиваемая шумовая атака на город набирала силу.

– Вот – возьмите нынешнюю молодёжь?!

– Мы сами – уже старухи?! Ты так считаешь??

– Ну… Мы уже другие… А вот теперь: одни наркоманы! Они плодят озлобленных голодных беспризорников! Скоро нас захлестнёт волна жуткой преступности!…

Больше Ольге никто не стал возражать, и вскоре молодые женщины, забрав детей, разошлись по своим квартирам. Впечатления от такого чудесного вечера оказались прекрасной декорацией для скверного сценария и уже были испорчены безвозвратно.

Глава 1. Встреча на мостике

Между тем в воздухе возникла и стала заметно сгущаться сиреневая пелена – предвестница неизбежной ночи. Кудлатые облака, бегущие с юго-запада, порозовели. Из парадных подъездов появилась прекрасная юность. Смачно защёлкали дверцы, зачиркали фирменные зажигалки, зачихало зажигание и зафыркали навороченные автомобили всех мастей. Ростовская полуаристократия покатила на вечеринки демонстрировать друг перед другом причёски, наряды и бриллианты.

Те – кто ехал оттуда – сюда уже приехали. И в распахнутых окнах полыхнули люстры, звякнули приветственно хрустальные бокалы…

Дворовая канонада ещё и не думала стихать, однако её рассредоточенность по большему фронту говорила; что кульминация уже прошла – боеприпасы быстро истощались. И вот – летевшие над Ростовом махровые облака притащили на прицепе куда более плотных своих сотоварищей; так что ближе к одиннадцати зачастил первый в этом году ещё не совсем уверенный в себе осенний дождик. Он то и загнал голодранную мелкоту по подъездам.

На Северном, по одному из многочисленных внутриквартальных проулков неуверенной, шаткой походкой шла красивая юная особа. Ясно: что особа уже побывала на какой-то вечеринке и выпила немного лишнего бренди. Также было совершенно очевидно, что эта особа приехала сюда задолго до приближения осенней непогоды, первый натиск которой только что завершился наполнением всех уличных водоёмов. На стройной шатенке поверх роскошного вечернего платья была накинута воздушная кофточка, какая могла служить исключительно дополнением к декорациям тщательно продуманного внешнего вида, – только никак не средством утепления. Сейчас ей должно бы стать зябковато… однако жар, просто бьющий из глубин всего жизнелюбивого тела, не давал ей почувствовать перемену погоды. Красавица шла в изящных открытых туфельках на шпильке. Всё на ней было дорогим и изысканным, а под ушами высочайшим великолепием сверкали два бриллианта. Дорога, по коей шагала особа, оказалась довольно сносно заасфальтирована, тем не менее она специально не обходила лужицы. Вино горячило кровь так, что целое море сейчас показалось бы маленькой лужицей. Прохлада сейчас ей была даже приятна и не останавливала её, не убеждала вернуться на праздник своих приятелей, где её уже тщётно дожидался поклонник. У него была синяя «Волга» последней модели, там Анна могла бы согреться и расслабиться. Однако с другом она уже успела поссориться, после чего ей повезло незамеченной покинуть наскучившее общество. Теперь же совсем не хотелось возвращаться и объясняться. Пусть поскучают за ней! Девушка шла чрезвычайно довольная обретённой свободой и приятным одиночеством на пустынной улице. Выпитое вино придавало ей смелости. Волосы слегка растрепались, ну и пусть – сейчас она предоставила им тоже свободу действий. На её лице запечатлелась дерзкая, хотя и наивная, уверенность в своей правоте. Слева от Анны тянулась многоподъездная десятиэтажка. Из окон доносились отзвуки работающей аппаратуры, только никакие шумы не могли ей уже помешать. Улочка выглядела пустынной, но беззлобной. Возле каждого крыльца сидели задумавшиеся о чём-то пушистые кошки. Капризные ростовские фонари с тёплой желтизной отражались в чистых, невзбаломученных шинами, лужах и поддерживали кругом уютный полумрак.

Вдруг с другой стороны многоэтажки мелькнул силуэт встречного прохожего, объект возможной опасности. С досады Анна замедлила шаги и чуть округлила губки: кто-то нарушил её идиллию. Она ещё немного замедлила свой шаг для того, чтобы незнакомец прошёл под освещением первым. Расчёт оказался верным: встречный прохожий оказался под фонарём, но шляпа скрывала его лицо, – всё, что увидела – это темный, длинный плащ и начищенные до блеска модные туфли. Его спортивная фигура двигалась плавно и уверенно… К ней приближался элегантно одетый мужчина. «Ещё вздумает приставать!» – забеспокоилась девушка и невольно оглянулась в поисках поддержки. Но помощи ждать было не от куда. «Хорош мой ухажёр – до сих пор не бросился меня искать?!» – посетовала Анна, забыв, что ещё пару секунд назад сама радовалась своему ловкому побегу с вечеринки. Как нарочно, впереди дорога оказалась перерытой. Над асфальтом высилась куча влажной и жирной глины, над ней на колышках хищно зебрилась краснополосатая лента ограждения. Лишь там, где канава перерезала линию тротуара, был перекинут деревянный грубо сколоченный мостик. Они оба, если будут продолжать идти, неизбежно встретятся на нём. Понадеявшись, что мужчина минует мостик первым и они сумеют разминуться, Анна совсем замедлила свой ход. Однако тот, в свою очередь, остановился возле перил узковатого мостика, галантным жестом уступая ей дорогу. Возникла неприятная заминка.

– Пожалуйста, проходите же! Чего вы испугались?! – решил подбодрить её незнакомец, и голос его показался приятным.

Осмелев, Анна ступила на мостик. Однако, достигнув его середины, девушка послала незнакомцу предупредительный неприступный взгляд. Но этот взгляд успел разглядеть, что перед ней подтянутый со вкусом одетый молодой человек из элитных прослоек. Высокая, вместе с тем – упругая, натренированная фигура легко угадывалась под лёгким плащом. Шляпа с полями скрывала верхнюю часть его лица. Тем не менее, Анна почувствовала, что мужчина также успел разглядеть её и даже успел дать ей свою оценку. В какую-то долю мгновения она уже перестала бояться, зато столь же быстро возникла лёгкая досада: она не вызвала, судя по всему, большого интереса. Молодой господин явно не испытывал недостатка в женском внимании и оставался холодным к большинству своих претенденток. И эта встреча на шатком деревянном мостике, скорее всего пройдёт для него незамеченной, он исчезнет где-то в лабиринтах предночных улиц… Ей уже надо было сделать последний шаг на мостике. Внезапно где-то наверху – в десятиэтажке, звучно чиркнула зажигалка и вылетела петарда. Прочертив в воздухе дымный след, петарда стукнулась о мостик и громыхнула точно перед ногой Анны. От полной неожиданности девушка подскочила и вскрикнула, а откуда-то сверху послышался придурковатый подростковый смешок.

– Уроды! Законченные недоумки! – негромко, но очень чётко и зло выругался незнакомец. Он успел шагнуть на мостик и подхватить Анну под локти, которая едва не перелетела через перила в канаву с трубами.

– С вами всё в порядке? – мужчина крепко держал Анну под локти и, не мигая, уверенно и внимательно смотрел в её глаза, в которых замер крик ужаса.

В таком состоянии Анна была беспомощна – словно мотылек в объятиях паучьей сети; но незнакомец ничего резкого не предпринимал, просто поддерживал, не давая упасть. Анна стала успокаиваться и невольно поняла, что ей сейчас будет легче в этих полуобъятиях, нежели без них. Так они простояли несколько секунд. Неподалёку взорвалась ещё одна петарда и снова где-то наверху послышался сдавленный смех великовозрастных дебилов. Но кидавшие уже побоялись прицелиться – поскольку внушительная фигура молодого господина действовала отрезвляюще на всяких отморозков, постольку второй взрыв произошёл в значительном отдалении. Это дало Анне встрепенуться и выйти из шока. Именно теперь, рядом с этим сильным уверенном в себе мужчиной, Анна почувствовала себя в безопасности. Ей очень не захотелось куда-либо уходить… Однако она заставила себя: шок миновал, она не позволит себе больше девичьи слабости.

– Вам лучше?! Вам надо чего-нибудь выпить успокаивающего, согреться – может бренди?

– Нет… мне лучше!

– Может вас проводить? Вызвать машину?

– Спасибо, нет – простите – не стоит, мне тут близко… В том доме…

– В «Китайской стене»?!

– Что?…

– Здесь этот дом все так называют!

– Да – мне рядом… не провожайте!

– Ну, как хотите. Я бы на вашем месте согласился! Этот район, по-моему, вам не слишком знаком?

– Всё хорошо. Простите и спасибо. Я пойду? Тут моя подруга – мне недалеко…

– Ну – тогда всех благ! – незнакомец без лишних пререканий легко отстранился, открывая проход.

А вот Анна несколько замедлилась: снова поймав себя на том, что его голос – вообще само присутствие рядом – ей приятны. От него пахло хорошим одеколоном… Тем не менее, она заставила себя, надавив на скрытые, внутренние пружинки; выработанные правилами светской жизни; удалиться с этого места. Девушка попыталась сделать шаг и вновь чуть не упала, если бы незнакомец ещё раз не поймал её. Она снова похолодела от страха и стыда за свою полную беспомощность: что-то прочно держало её ногу.

– Стойте! Не дёргайте! – сломается каблук! Подождите! – предупредил незнакомец.

Её туфелька каблучком провалилась в щель между не струганными досками мостика. Анна второй раз оказалась в западне и в объятиях парня. И опять неожиданный благодетель выручил девушку: он сильно надавил ногой на соседнюю доску – та прогнулась, после чего Анна легко высвободила каблучок. Но в этот момент их тела очутились ближе всего друг к другу… Сквозь полувоздушную ткань вечернего наряда парень почувствовал: как бьётся её сердце, уловил всю глубину дыхания,– заставлявшего подниматься и двигаться грудь!… Он невольно улыбнулся: благодаря неким, скрытым сейчас в ней вибрациям, Анна догадалась, что не может не нравиться в данный миг. Пережитый стресс своей властной силой быстро сбросил с её лица все искусственные маски салонной пантеры, – она предстала перед незнакомцем во всей своей первозданной красоте. И теми же резервными вибраторами Души она почувствовала, что эта встреча уже не пройдёт незамеченной для каждого.

– Как тебя зовут?!

– Анна,– доверчиво прошептали губы девушки.

– Анна?! Мы могли бы…

– Нет, простите! Я не могу! Спасибо – не сердитесь, может потом…

– Ладно! – незнакомец снова отпустил её без лишних пререканий.

Анна поторопилась убежать от этого гиблого мостика над канавой, боясь опять попасть в какую-нибудь гадость.

«Какой-то странный тип? Похоже он из органов – по всей видимости, сыщик? Он пасёт преступника! Но какого преступника? Не кажусь ли я ему подозрительной? Он, конечно, меня запомнил!..» – Оглянувшись и убедившись, что «сыщик» её не преследует, а полностью исчез из вида, Анна остановилась, пытаясь успокоиться и подумать, как ей быть дальше.– «Как долго он ходит здесь? Довольно симпатичный! Может ожидает подружку?»– Подумала девушка, мысленно продолжая сопровождать «конспиративным» взглядом коренастую фигуру.– «Что же делать?»

В этот момент сам воздух на какое-то мгновение высветил реальное положение вещей. Девушка невольно съёжилась, как будто пыталась укрыться от ощущения всей серьёзности положения, на которое себя обрекла… Эта романтическая прогулка как-то внезапно взяла, – да и превратилась в поединок без правил. Это – сама жизнь, где удача – понятие отвлечённое и не очень-то постоянное. Как знать: пощадил бы её преступник, окажись она вдруг у него на пути? Или она тоже пострадала бы от его необузданной ненависти, которая, почему-то, всегда слепа… А что потом – у кого искать поддержку?… Стараясь держать себя в руках, когда хотелось бежать, она повернула на боковую дорожку, которая уходила вглубь двора и была обрамлена густым кустарником и деревьями.

Величественные каштаны так уютно расселились рядом с молодыми акациями и ограждением аллеи из кустарника просторного палисадника, что они вместе щеголяли густыми кронами, манили первозданной мирной силой и тишиной. Великолепие неподвижной ночной листвы понемногу успокаивало, опять и опять оказывая известное умиротворение живой природы… – «Они делают своё дело! Своё! А здесь я… Форменная дура! Во накрутила себя!! Триста лет я им не приснилась. Подумаешь, персона!.. Сама жертва номер один – да, чего я трясусь, как заяц!! Если обо мне сейчас даже куры ничего не шепчут!..»

Тут в затемнённый боковой проулок вдоль «Китайской стены» осторожно, словно принюхиваясь к обстановке, въехал новенький милицейский «бобик». К минувшему дню города ростовские блюстители порядка получили в подарок новые улучшенные машины, которые патрульные южной столицы на скорую руку окрестили луноходами.

– Где-то стреляли?! – озабоченно спросил молоденький сержантик – видимо, только пришедший на службу после армии: форма на нём сидела очень эффектно; однако озорной блеск в мальчишеских глазах, выдавал, что ему ещё не осточертело возиться в человеческой грязи, среди неблагополучных слоёв.

– Стреляли! – едко усмехнулся его сосед по луноходу – на вид бывалый, и покровительственно посмотрел на новобранца: – Когда кажется – креститься надо: атеистов уже разогнали… Это ещё – друг – не стреляли: тут у нас один «громовержец» живёт: Димочка Бувайлов – отморозок невиданный! Отец калымит где-то, неведомо где – у чёрта на куличках. Мать на Нахичеванском базаре – потрохами торгует, старший брат снова по лагерям пошёл… Короче – семейка! И он достал уже: то там выбьет, то здесь подожжёт!

– Весёленький мальчик… А эта – глянь?! Кажись пошатывает! Где-то набралась?!

– Когда бабки в лапку даром текут – везде можно подмахнуть.

– А ведь хороша!! Зараза… – у сержантика при виде Анны по-особому заблестели глаза: – может возьмём? За прогулку а нетрезвом виде?! Покатаем для острастки по району, мораль почитаем на будущее, потом отпустим?

У бывалого снова проявилась на лице не слишком весёлая улыбочка:

– Даже не вздумай к ней сейчас подойти! Эта стервочка личному адвокату щас тилинькнет – и ты ей приплатишься: за негуманное обращение. А следующую слезу себе на погон будешь ещё лет десять ждать! Нашему начальству проблемные сержанты не нужны! – весомо растолковал старший в «луноходе».

– Но она может нарваться на хулиганов – типа полудурка Бувайлова! Посмотри – какие у неё серьги! – возразил молодой, его возмутил излишне покровительственный тон «старика».

– Вот тогда два бравых сержанта милиции и примчатся её спасать: тогда она будет куда сговорчивее! Да и Бувайлову наконец-то врежут – те, кто её по нежным местам гладит. Может мозги ему вставят!

– Тогда зачем же мы сюда припёрлись? Сам же сказал: сверни в проулок? – огрызнулся молодой.

– Не горячись, Коля? Чует моё нутро, будет нам здесь работа: видишь тот длинный беленький проводок с красными лампочками над канавой?

– Ну?

– Вот тебе и ну! Это же кило три алюминия! Это для нашего Димочки лафа с доставкой на дом. Он уже взрослеет – недоносок – за травкой ныряет. Здесь ему на полдюжины косяков. А вот ещё, – продолжал старик, – видишь ту махину посреди двора?

– Экскаватор??

– Именно! Могу заручиться, что утром в его баке солярки будет гораздо меньше!

– Понятно… И мы будем тут стоять, – молодого не сильно радовала перспектива бегать за шантрапой. Он, бедный, ещё не подозревал, что это и есть основная работа патрульного. Он ещё мечтал о громких делах.

– Нет – стоять не надо. Будем наведываться, и, если повезёт, вычислим: куда местная наркота ныряет за дурью.

Вдруг резко ожила рация в бобике:

– На Добровольского ограбили частный магазин….

– Поехали! Там разомнёмся! – скомандовал старший, а в рацию сообщил: – Семнадцатая машина на связи, старший сержант Котинов. Да… возле проспекта. Есть!

– На проспекте, возле остановки. Тут рядом, – сообщил Котинов товарищу, – Видимо, Димочка сегодня пошёл по-крупному – надоело медяшки собирать по мелочам! Сейчас поглядим: на какой срок он погулял сегодня! На первое ему, конечно, скосят немного, но ты запоминай: вернётся он уже матёрым бандюгой, и ты будешь звёзды на погон зарабатывать: взял его по горячим с поличным, пока он алиби не успел придумать – готовь дырочку!

– Но ты только что сказал, что это он петарду кинул в этом дворе?! – недоумённо спросил Николай.

– Конечно он! Это был какой-то уловный сигнал подельникам: собираемся в нужном месте,– значит дело сделано.

Глава 2. В чреве «Китайской стены»

Незнакомец не стал её преследовать – просто исчез где-то в полумраке проулка. Но даже убедившись в этом, Анна уже не смогла вернуть себе прежнего беззаботного состояния. Ещё не объяснимая тревога не покидала её,– даже усиливалась с каждым новым шагом. На какое-то время девушка перестала замечать: где и куда она идёт; лишь остановившись перед тяжёлой парадной дверью с кодовым замком, поняла: где теперь очутилась. Анна очень хорошо знала эту дверь: сама того не ведая, она пришла к подъезду длиннющей многоэтажки. Здание протянулось через несколько кварталов Северного жилого массива, между двумя главными проспектами. В добрые социалистические времена, какой-то гений градостроительства спроектировал этого монстра с прямоугольными арками, позволявшими хоть как-то преодолеть сие рукотворное препятствие; с несколькими встроенными в первые, этажи магазинчиками или мелкими кафешками. Тогда-то местные – кому в день по нескольку раз приходилось брести и в стужу и в зной до ближайшей арки, дабы попасть, в нужный магазинчик или в излюбленную забегаловку на противоположной стороне бетонного монстра,– окрестили его «Северной Китайской стеной». Ибо очень скоро похожие здания-мастодонты повырастали, словно кем-то умело клонировались, в других микрорайонах быстро расширяющегося города. Пришлось уточнять терминологию: Северная китайская, Западная…