Эшелон

Стоит удивительная тишина. Толпа зевак понемногу расходится, концерт окончен. Иду к вокзалу в стрессовом состоянии. Со мной капитан Евсеев. Слышу его тихий голос «товарищ майор поставьте пистолет на предохранитель, у вас патрон в патроннике». Как будто стряхиваю с себя кошмарный сон. Мы все равно выполним поставленную задачу. Довезем до назначенного пункта тысячу горячих парней из солнечной Грузии. Однако для спокойного продолжения пути зайдем сначала к майору Петровскому. Попросим у него успокаивающее средство, так любимое нашим народом. Оно хорошо снимает психологические нагрузки. Да и выпьем за капитана Сергея Евсеева, который стал теперь моим крестником. Вызванная машина скорой помощи увезла пострадавшего в городскую больницу. В дальнейшем его отправят в Астрахань. Ранение тяжелое, состояние критическое. Удар кинжалом пришелся в район печени. Врачи никаких гарантий не дают. Бойцы из охраны ведут к вагону подозреваемого в преступлении. У него связанны руки. Он сник, опустил голову, еле передвигает ногами.

Проходят годы, все чаще вспоминаю прошедшие армейскую службу. Не забываю и этот случай. Как будто сейчас вижу небольшой забытый Богом в степи городок. Пыльная площадь размером пятак. Бегущая на меня озлобленная толпа. Не знаю, стал бы я стрелять в тех, кто через пару минут просто бы смёл меня и втоптал в землю. Но какие – то силы свыше, независимые от нас, остановили это безумие.

Этим силам помогли два десятка сибиряков с карабинами СКС. А также их решительный и лихой командир. Подозреваемого в совершении преступления, пришлось закрыть в купе. Поставили круглосуточную охрану из двух бойцов. В любом случае надо проводить разбирательство по факту происшествия, не дожидаясь следственных органов. Местные правоохранители всячески уклоняются от передачи им этого «абрека». Понимаю, зачем им эта головная боль. Выяснение причин случившегося заняло целый день. Если говорить по существу причин оказалось две, они не разделимы.

Как ранее я говорил, сформированный эшелон был многонационален. В такой длительной поездке неизбежны конфликты по любому, даже незначительному поводу. Начинаются «притирания», борьба за верховенство. Вспоминаются накопившиеся за многие годы межклановые, межнациональные обиды из прошлого. Эти факторы характерны для разных сообществ, не исключая Кавказ и Закавказье. Здесь подогрели обстановку некоторые высказывания друг другу этнических чеченцев – кистинцев и грузин, веками проживающих совместно в Панкисском ущелье принадлежащем Грузии. Причиной драки стала взаимная давняя обида по поводу пользование землей и водой. Думаю, что неприязнь сохраняется до сегодняшних дней. Ведь ничто, по сути, за сотни лет, не изменилось. Можно понять обе стороны, живущие на маленькой территории, где каждый клочок земли нужен и жизненно важен. Много ли надо для ссоры таких темпераментных ребят. Вспыхнула спичка, и эмоции захлестнули толпу, а дальше все остальное.

У нас вновь неприятность. Сбежал подозреваемый. Двое бойцов сопровождали его в туалет, дверь не закрывали. Он ухитрился выдавить стекло в узкой форточке и вылезти через нее. Когда хватились его и след простыл. Никто не ожидал от него такой прыти.

Восьмые сутки мы в пути. Из них почти двое суток идем по пустыне. Создается впечатление, что тебя поставили на гигантскую сковородку, наполненную чуть ли не до красна песком. Сверху обжигает и совершенно ослепляет солнце как прожектор, от которого некуда деться. Нестерпимый жар жжет ноги обутые в хромовые сапоги, голову в фуражке и хрипящие как меха свои легкие. Нечем вздохнуть и негде укрыться. Все раскалено и сожжено. Нет, и не может быть здесь ничего живого. Это и есть пустыня. Где – то рядом полигон ПВО Сухопутных Войск «Эмба».

На полустанках местные жители в основном казахи, торгуют различными поделками и кумысом. Верблюды свысока смотрят на иногда проходящие поезда и важно жуют верблюжью колючку. Их вид приводит в восторг наших будущих воинов. Замечаю, что чем дальше уезжают они родных мест, тем тише становится в вагонах. Происшествие с групповой дракой, тяжелое ранение своего земляка, значительно остудило их горячие головы. Сыны солнечной Грузии стали более вежливыми и послушными. Большинство обращаются к офицерам по воинским званиям. Можно констатировать факт оздоровления обстановки среди призывников.

Под их внешним весельем чувствуется грусть по дому, родственникам. Народы, населяющие Кавказ как никто другой привержены к своей земле и отечеству. Конечно, меняются времена, глобализация внедряет свои корни в сознание людей. Ослабевают вековые традиции. Плохо это или хорошо наше поколение видит воочию. У нас вновь проблемы. Начальник медицинской части сообщил о серьезной проблеме.

Среди призывников выявлены заболевшие инфекционным гепатитом. Нам только этого не хватало. Со слов майора Петровского, при обходе вагонов с призывниками, предварительно выявлено около полтора десятков с признаками инфекционного гепатита (вирусного гепатита А). Сколько еще не проявившихся носителей заразы невозможно представить. Зная об этом, майор Петровский, не посчитал нужным своевременно сообщить об инфекции и провести элементарные мероприятия.

Конечно, все предусмотреть невозможно. Скорее всего, вирусный гепатит «гулял» по сборному пункту еще в Тбилиси. При большом скоплении людей, отсутствии нормальных санитарных условий вероятность заражения велика. К тому же родственники новобранцев завалили их домашними продуктами, а термометр в дневное время показывает в дневное время до тридцати пяти градусов по Цельсию.

Надеюсь, что дизентерию подхватить мы не успеем. Слишком много на нас напастей. Только отвар верблюжьей колючки может тогда помочь. Вспомнил сентябрь 1981 года. Это случилось на полигоне, где бойцы ухитрились не пить не хлорированную воду, а пользовались обычной водой взятой из колодца. Также бесконтрольно приносили и ели овощи и фрукты. Через десять – двенадцать дней у них проявились симптомы гепатита. Дальше как карточный домик – один за другим. Более месяца я лежал в госпитале. Выписали, но долгое время реабилитировался. И вот гепатит у нас в эшелоне. Если не принять экстренных мер, то мы привезем в лучшем случае желтушных ребят с распухшей печенью. В течение двух недель получим эпидемию в воинских частях и прогремим на все Вооруженные Силы. Собрали «консилиум» в лице начальника эшелона, заместителя по политчасти и начальника медицинской части. Наши мнения частично разделились: подполковник Славченко предложил отправить инфицированных призывников в больницу села Ганюшкино. Мной был предложен вариант, освободить часть общего вагона, под изолятор. Не останавливаясь продолжать движение по маршруту: двое – трое суток уже ничего не решат. К тому же старинное село Ганюшкино находится где – то в сотне километров от нас, в дельте Волги и вообще ранее мне говорили, что они живут на островах. Где их искать? Начальник медицинской части согласился с обеими вариантами.

Принято решение организовать питание призывников сухими пайками. По внутреннему радио провести инструктаж о соблюдении мер личной гигиены. С этого совещания началась трагикомедия. По распоряжению Ивана Ильича связались с больницей по телефону. Подробностей по факту вызова не сообщили, чтобы не получить отказ в госпитализации больных. Ждем машину скорой помощи. Прошло пару часов, показался километровый столб пыли. Наконец дождались. Жара плавит мозги, в вагонах сущий ад. Пришла скорая помощь. Эта машина многое повидала на своем веку: вся в ржавчине, масляных подтеках, с автономно открывающимися дверьми. Напоминает «Антилопу ГНУ» из гениального романа Ильфа и Петрова. Порода машины неизвестна, но Адам Козлевич утверждал, что это «Лорен – Дитрих». Все совпадает. На этой скорой помощи можно разместить только двух человек. Все остальное пространство завалено запасными частями.

Из машины вышла крупная женщина, шатенка, третьего приступа молодости. Представилась фельдшером. Закурила, с хрипотцой спросила «ну что тут у вас?!» Из вагона не твердой походкой вышел Иван Ильич в сопровождении двух комсомольцев, которые прижились в нашем купе и подпитывали начальника живительной влагой. Оглянувшись, увидел неповторимую картину. Горячие грузинские парни самостоятельно вытащили больных гепатитом из вагона. Затем шумной толпой, отчаянно жестикулируя, принесли к машине. Держать больных на руках оказалось им не по силам. Тогда земляки положили их на песок.

Увидев полтора десятка лежащих на песке черноволосых ребят с желтыми лицами, говорящими на непонятном языке у фельдшера округлились глаза. Она впала в ступор. После минутного молчания задала вопрос «Что это такое?». Тут в разговор вступил подполковник Славченко. Он потребовал немедленно доставить больных в Ганюшкино. На это требование фельдшер заявила, «что мы здесь все не в своем уме, а кое – кому надо проспаться». После этого диалог перешел в более жесткую стадию. Начальника понесло, он решил проявить твердость. Приказал грузить больных в машину. Никаких аргументов со стороны фельдшера, о не возможности доставки и отсутствии мест в больнице, он слышать не хотел. Дружные земляки начали буквально затаскивать больных в машину. Фельдшер оказалась женщиной боевой и физически здоровой. Она буквально грудью закрыла машину и не давала её грузить. При этом легко откидывала будущих воинов от машины. Наши «джигиты» восклицали «Вах! Вах! Вах!» выражая этим свое удивление, восхищение и досаду. В какой – то момент Иван Ильич резко выразился в адрес фельдшера. В карман за междометиями она тоже не лезла. А затем вообще сделала то, что сделал раздраженный верблюд одному из героев кинофильма «Джентльмены удачи». Верблюды и сейчас чинно и лениво прогуливаются рядом. Начальник несколько секунд стоял как оглушенный. Затем с возгласом «она оскорбила меня как офицера!» вытащил из кобуры пистолет. Начался следующий акт трагикомедии. Размахивая пистолетом, он взялся преследовать фельдшера. Начался цирк. Она, ругаясь, бегала вокруг машины. Я ловил Ивана Ильича пытаясь отобрать у него пистолет.

Больные, сопровождающие и сочувствующие, в зависимости от ситуации и симпатий переходили от наступления к обороне. На следующем круге мне удалось его остановить. Начальник, уронив горькую одинокую слезу, продолжал твердить о нанесенном ему оскорблении. Я предложил ему поступить также, по отношению к этой даме, когда он её поймает. Сделать подобное он не смог, так как фельдшер с водителем заперлись в кабине. Наконец я уговорил Ивана Ильича отдать мне пистолет. Он в сопровождении представителей комсомола Грузии покинул арену и отправился в вагон, ставший тихой заводью в бурных событиях.

Мне пришлось вернуться к машине, поговорили. Фельдшер успокоилась и закурила. Согласилась в том, что тоже погорячилась. Начальник продовольственной службы капитан Кулаков вручил им подарок в виде сухого пайка. Инцидент был исчерпан. Больных отправили в вагон – изолятор. Поднятая машиной пыль долго висела в воздухе. Вокруг на сотни километров нет других селений, оно практически отрезано от цивилизации. Здесь живут люди. Наверное, по своему, они счастливы в своем маленьком мирке. Эшелон набирал скорость. Казахская степь. За окнами изредка мелькают поселения, небольшие, порой покосившиеся дома, построенные из самана (самодельный кирпич из глины и соломы). Вдалеке видны белые могильники. Все пространство поглотила степь ровная как стол. И конечно вездесущие верблюды. Как без них в конце ХХ века. Наши пассажиры поневоле загрустили. Как далеко их везут от родных мест, больших прохладных домов из дикого камня, которых строили их прадеды. От садов и виноградников, зарытых в землю под горлышко двухсот литровых кувшинов с изумительным вином. Теперь они увидят все это только через два года. Если будут хорошо служить и слушаться своих командиров. Родину надо защищать и в далеких гарнизонах.

Мы уже в Российской Федерации. Не останавливаясь на станции, прошли Орск. Это мое Оренбуржье, малая Родина привет тебе от «блудного» сына. Хорошо бы как в детстве, лечь на землю в ковыльные волны и смотреть в синее бездонное небо. Только нет уже родителей, ушли они в мир иной. Сравнялся с землей и барак, в котором мы жили и были счастливы как никогда. Город Орск как всегда дымит из всех своих труб. Здесь куется мощь страны. Народ работящий, молодежь боевая, как говорит пословица «палец в рот не клади…», знаю, бывал. Железнодорожная станция Карталы Челябинская область. К вагону подошли два офицера с эмблемами юстиции на петлицах. Представились, предъявили служебные удостоверения. Следователи военной прокуратуры на транспорте.

Вошли в вагон сразу за дело, ребята молодые, энергичные, без комплексов, время зря не теряют. Знакомство с ними удовольствия не доставляет. Расположились, открыли свои портфели, разложили бумаги. Длительное время беседовали с Иваном Ильичем. Он вышел из купе без настроения. Моя очередь сознаться во всех «грехах и облегчить свою участь». Следователи внимательно изучали наши должностные обязанности и причины возникших беспорядков в эшелоне. Основной вопрос, как я и ожидал: дача свидетельских показаний по факту драки среди призывников и нанесения тяжелого ранения одному из них. Затем спросили где находится подозреваемый? Пояснили, что он сбежал. Немая сцена, посыпались вопросы, при каких обстоятельствах сбежал, как и кем охранялся. Был ли сговор. Провели следственный эксперимент. Все удивлялись как он смог вылезти в такую узкую форточку.

Спросили о возможном местонахождении подозреваемого причастного к совершению преступления.

Я предположил, что он скрывается теперь в Грузии, возможно в Панкисском ущелье или в верховьях реки Алазани. Этот парень родом с этих мест, но вайнахская община никогда его не выдаст. На что следователь прореагировал «придет время, найдем». Не стал подвергать сомнению его слова. Через годы я оказался прав. В начавшейся войне Панкисское ущелье стало пристанищем чеченских боевиков. Здесь до поры они стали хозяевами.

Час за часом длились опросы.

По какой причине велась стрельба? Была ли при этом угроза жизни людей? Пришлось подробно все объяснять.

Почему не передали в правоохранительные органы лиц допустивших правонарушения в Астрахани, Гурьеве.

Что за конфликт произошел с бригадой скорой помощи?

Из разговора я понял, что эти парни свой хлеб едят не зря. Значительной частью происшедших событий в эшелоне они владеют. Кто – то методично собирал информацию. Это нормально, мы можем только помочь. Задал следователю вопрос о состоянии здоровья потерпевшего. Ответ был краток – без изменений. Что нас конечно не обрадовало.

Сразу предупредили: если он не выживет дело примет другой оборот. Ясно, что будут искать стрелочников. При проведении предварительного дознания следователи внимательно и объективно подошли к рассмотрению всех вопросов. Расставаясь в Челябинске, в устной беседе, они отметили эпизоды и факты, которые превышали мои должностные полномочия. Подполковнику Славченко И.И. вменяли не своевременное принятие должных мер по обеспечению безопасности перевозки призывников. Оба понятия весьма растяжимы в толковании тех или иных событий и наступивших (или не наступивших) последствий. Что хуже, а что лучше мы спрашивать не стали. На удивление поддержали нас ребята из ЦК Комсомола Грузии Тимур и Автандил. Они сами вызвались и дали свидетельские показания в нашу пользу. Из их уст это были серьезные аргументы. Не зря наш начальник проводил с ними время.

Вновь встречаться с работниками прокуратуры желания не было. Мы стояли на перроне молча смотрели на удаляющихся представителей Закона. Прервал молчание Иван Ильич, попросив сигарету. С удивлением посмотрел на него, он никогда не курил и не переносил запаха сигарет. Видимо вся эта кутерьма его достала.

Стучат вагонные колеса «Домой! Домой!» Здравствуй Средний Урал весь в лесах, реках и озерах. Как их не хватало там, в астраханских и казахских степях и пустыне. Когда мы изнывали от палящего солнца и пили соленую воду. Свежий ветер нам навстречу. Затихли «дети Кавказа». Смотрят на незнакомый ландшафт, суровые отроги уральских гор. Раннее утро железнодорожная станция «Свердловск – товарный».

Эпилог.

Наша миссия завершена. Строятся команды призывников. Подходит автотранспорт из воинских частей Уральского военного округа. Звучат команды «К машинам!». Через короткое время все убыли, за исключением Администрации эшелона. В нашем полном распоряжении вновь пустые вагоны. Не слышно голосов, стука колес и дверей. Только эхо бродит там, где совсем недавно бушевали страсти. Эшелон стоит в тупике. Он чем – то напоминает легендарный «Летучий Голландец» без капитана и команды, обреченный на вечное одиночество, но он нашел свою пристань. Никто еще не знал, и не мог представить, что это был последний призыв из Закавказья. Вскоре наступят смутные времена, и другие эшелоны пойдут на Кавказ. Комплектуем документы, пакуем свой скромный скарб. За тринадцать суток командировки эшелон прошел более семи тысяч километров.

Задача, поставленная Командованием, выполнена. Теперь можно домой, там нас ждут. Завтра на службу. В полку тщательный «разбор полетов». Как в старом армейском афоризме «лучшее поощрение – не наказывать!» Следователи военной прокуратуры нас более не беспокоили. Видимо тот парень с кинжалом в печени остался жив. Не исключено, что происшествие не получило огласки по усмотрению более высокой инстанции. Такие случаи порой замалчивались под различными предлогами, в том числе и по объективным причинам.

По результатам командировки, после всех перипетий, нам объявлена благодарность. Подполковник Славченко Иван Ильич узнал о поощрении, находясь в госпитале, в неврологическом отделении, куда он попал на другой день по прибытию в полк. Где я его посетил. После командировки стал за собой замечать несоизмеримо резкую реакцию на шумные мероприятия и толпы людей. Офицеры, участники командировки получили по три дня отпуска без права выезда из гарнизона. Я провел их с семьей. Конечно нам бы хвойные ванны. Врачи рекомендуют, говорят, что они хорошо успокаивают. Да еще столик под пальмами, ласковое южное солнце и шёпот морских волн. Однако это мечты. Скорее иллюзии, которые никогда не сбываются. Отпуск по плану в феврале. Так что будем жить и служить реалиями повседневных армейских будней.

Подполковник Елфимов В.И. февраль 2021 года.

В повествовании использованы: отрывки из стихов Юрия Лермонтова «Мцыри», «Демон», Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом». Архивные документы русско – японской войны 1904 года.

Имена персонажей изменены.