Прыжок с орбиты

В итоге сопротивление в конце было в 22 раза больше, так что без аномалии плюс планирования на экране никуда бы я не долетел.

А вон на фоне Земли впереди и внизу мой экран. Начав кувыркаться, он всё быстрее теряет материал, остающийся за ним толстым шлейфом. Кувыркание увеличивает сопротивление, а то бы он уже далеко впереди был. Хорошо, он гораздо ниже.

Ого, какой взрыв! Экран распался на большие куски в облаке мелких, сопротивление подскочило, нагрев тоже… Так кончают слишком шустрые метеоры. Показалось, даже взрывная волна дошла, хоть тут воздух ещё очень жиденький.

Видно плоховато. Мало того, что в стекло вплавилась горячая пыль, она ещё покрыла его ямками. Оно почти матовое. Как приземляться?

Задачи такие. Сейчас лечу «рыбкой», уменьшив площадь поперечного сечения в 7,5 раз. Перегрузка с 15g упала до 2х. Вроде, таких перегрузок уже не будет.

По мере торможения перейду в классическую позу свободного падения: лицом вниз, ноги немного в стороны и согнуты в коленях, руки расставлены и согнуты в локтях. Это для устойчивости и максимального торможения. Максимальное рано, но чуть-чуть уже можно прибавить. Скорость падает, сопротивление тоже. Надо устойчивости добавить, не хочется начать кувыркаться или крутиться.

Отдыхаю. Если можно так назвать ожидание сюрпризов. Но хоть мускулы отдыхают.

О чём я вспоминал? Про аномалию. Моя тушка с ускорением вращения центрифуги тяжелела не так быстро, как надо. Техник обратил на аномалию внимание физиков и медиков, а они вцепились в меня всеми руками. Нобелевку им.

Оказалось, могу уменьшать массу тела. Точнее, не могу, а само получается при перегрузках. Начиная с 3g, всё больше, до предельных перегрузок в 10g, когда на самом деле 26,5.

Перегрева нет, перегрузки тоже, но и невесомости нет. Скорость, похоже, уже стабильная.

У парашютиста в нижних слоях атмосферы – до открытия парашюта, в свободном падении – это 80 м/с, у меня, небось, больше скорости звука.

Радио: всё в порядке. Пролетел половину стратосферы за 27 с. С 50 км до 30 км.

Горизонтальная скорость ~0, вертикальная от 2 км/с, что рекорд скорости в свободном падении… и, да, больше скорости звука, тоже рекорд, даже если не считать свободным падением всё до того… уменьшилась до 456 м/с – стабильной для плотности 40 г/м3

Перегрузка всего 2g.

Какое же это свободное падение?

А хотя – парашют не раскрыт, а я не виноват, что растущая плотность воздуха меня тормозит. Просто спортсмены свободным падением называют то, что с нераскрытым парашютом, а физики ускорением свободного падения – то, что в вакууме.

Вообще-то, с 30 км видны большие рукотворные объекты. Но мне они не попадаются, или и не увижу через это стекло (как там в детском анекдоте, лампочки матом кроем?).

Пока не врежусь. Беспокойно.

Пролетел вторую половину стратосферы в свободном падении. Радио: за 53 с. Высота 10 км, скорость упала до 250 м/с, плотность воздуха 160 г/м3, километром ниже можно кое-как дышать, но шлем до приземления не сниму.

ЦУП оставил свои функции местному контролю, поздравив меня с высокими достижениями и пожелав мягкой посадки. А местный пока не проявился.

Торможу на какой-то жалкой ½ g.

Земля уже выглядит не как из космоса, а как при высотных прыжках. Увы, даже если бы окошко шлема не стало мутным, оно слишком маленькое, В него видна только небольшая часть горизонта, и потому нет эффекта чаши, описанного когда-то путешественниками на воздушных шарах.

И пассажиры самолётов в иллюминаторы его не видят.

Это когда высота большая, но не слишком, и кажется, что линия горизонта примерно на твоей высоте, а снизу-то далеко до земли, и потому можно подумать, что мы живём не на выпуклой сферической поверхности, а на вогнутой.

Был план раскрыть парашют на высоте 400-500 м. Но такая плохая видимость не предполагалась. Похоже, она ещё ухудшилась, хотя высокие температуры позади. Микротрещины при остывании? Как бы стекло не рассыпалось!

Пора начинать ориентироваться, чтобы не приземлиться не туда, а я так и не различаю никаких деталей местности.

У меня есть радиомаяк. То есть он на земле, у меня радио. Но никакого попискивания в наушниках нет! Маяк так далеко?

Светит приземление в случайном месте.

Шестое чувство подсказывает: до земли пока далеко. Но парашют раскрою раньше. Чтобы не промедлить фатально. Плюну на рекорд длительности свободного падения. Сперва шлем сделайте нормальный, а потом требуйте приземления в круг.

Но с 10 км слишком долго спускаться, и в нехорошую метеорологию попасть можно.

Почему и как у меня уменьшается масса тела? Или это не масса, а тогда что? Учёные меня чуть не кусочки не разорвали, споря, кому меня изучать.

Физики кричат, что жутко важно выяснить, какие новые законы физики тут проявляются.

Медики – про невиданные особенности организма.

Экстрасенсы лезут, и как просочились в военное лётное училище? Безопасники, наоборот, стремятся засекретить…

Думал прощаться с космосом и небом, сделают лабораторной крысой.

Пожалуй, пусть останется 5 км. Времени прошло мало, и свист от воздуха не того тембра. Я прыгал в этом скафандре с 10 км. Примерно ещё полминуты свободного падения. Но не дольше: тогда-то я начинал 10 км с нулевой вертикальной скоростью!

От учёных меня спас один чиновник космического ведомства. Имени не знаю – настолько проект засекречен. Шеф рассказал, когда у самого Брежнева с участием Подгорного и Косыгина было совещание, как меня поделить, установили очередь в зависимости от обоснования быстрого успеха. Тут и возник проект. Но самого шефа на том совещании не было. По итогам назначили. Его тоже велено называть «товарищ генерал», а как зовут – «несущественные детали».

Надеюсь, если проект удастся, не смогут меня совсем законопатить, будут народу предъявлять, выпускать из клетки. А если не удастся, то вряд ли останется что исследовать.

Покрутят пакетик с останками на центрифуге и успокоятся.

Кстати, по идее, с пакетиком не выйдет. Разве что дело в какой-то химии организма. Но откуда бы? Ладно, потом подумаю, где и когда я мог бы получить в организм порцию антигравитина. Сейчас не самый удобный момент, когда я оцениваю время, чтобы дёрнуть кольцо…

…Пора!

VI. Марина, 9:26-28

Сигнал сотового.

Батик!

Всё бросаю, отхожу в сторонку принять вызов.

Между прочим, когда меня всё тут начинает особенно доставать, я вспоминаю, что ему гораздо труднее, и это помогает. Сейчас он чуть ли не в космический корабль направляется, а то и летит уже. Нет, не может быть, вряд ли в полёт берут нормальный сотовый, а если берут, то звонить по нему можно только после полёта.

– Батик! Как я рада, что ты позвонил! Ведь говорил, что будешь очень занят, и вряд ли удастся поговорить до самого приземления! Наверное, почувствовал, что я тут скоро корреспондентов покусаю? А почему я тебя не вижу?

– Погоди, Марка, и послушай, это очень важно. – Изображения по-прежнему нет, а голос приглушённый и настолько серьёзный, что мне кажется даже испуганным. Так что я тоже моментально пугаюсь.

– Да, я слушаю…

– Узнал тут кое-что фатальное. Меня крупно подставили. Проект недоработан. Шансов на успешное приземление ноль. – Он грязно выругался, чего до сих пор ни разу не допускал в разговоре со мной. – Скорее всего, не долетит даже маленькой детали от скафандра, всё сгорит. Потому я лечу не в космос, а лоукостером в Турцию. Свою симку сейчас выброшу – подкину кому-нибудь в карман кресла, который для журналов. А сотовый – специально на барахолке купил – к другим журналам. Короче, всё, я свалил. Буду счастлив, если меня поймут, простят и не будут ловить очень настойчиво.

– А…

– А как же ты, ты хочешь спросить? Вот для того и звоню. Скорее всего, прыжок отменят по причине технических неполадок. Но могут не отменить – дата всё-таки! – скинут пустой скафандр. И есть шанс, что он без груза в виде меня даже приземлится. Правда, очень маленький. Так что ты тогда не пугайся, если прилетит пустой скафандр на парашюте – это не то чтобы я сгорел внутри него дотла или потерялся по дороге. Но, скорее всего, он и без меня сгорит, так ты тогда не горюй особо, а для публики изобрази, что в шоке, и всё.

– Но…

– Но и потом мы вряд ли встретимся. Извини. Если ты выедешь за границу, меня начнут ловить на тебя. Короче, считай, как жених я сгорел. И вот ещё что. Надеюсь, ты простишь, ты же такая разумная всегда была, да? Я просёк эту фишку уже порядочное время как, но вынужден был делать вид. Чтобы ты ненароком не выдала меня. Зачем тебе эти игры со спецслужбами. Ну и потом, нам же было хорошо, правда? Я не хотел всё испортить, если бы сказал. Подумай логически, и ты меня поймёшь. Чао, бамбино, сорри.

Абонент вне зоны доступа.

А жаль, что вне!!

Может, и прощу. Когда-нибудь. Пока что я дико зла.

Обстоятельства бывают разные, и, если он действительно вдруг обнаружил, что вместо весёлой свадьбы запланирована трагедия, то не мне его судить за бегство. Смерти я ему не желаю.

Но.

Зачем он заварил такую кашу, когда уже знал, что расхлёбывать её оставит меня в одиночестве? Оба мы жили в Москве, могли пожениться нормально, а он затеял вот это всё на родине. Да ещё два этапа, сперва на моей родине, потом на его, сам он из Владика.

И что я скажу его родителям? И куда девать эти горы еды? Хорошо, большую часть не наши семьи оплачивали – на такой случай администрация помогла. Подозреваю, получила специально деньги из Москвы. И не хочу интересоваться, какая их часть действительно использована по назначению. Может, и всё целиком. Но сумму мне никто не озвучил. А если они тут всё село на эти деньги отремонтируют, то и хорошо.

А еду так и так сожрать можно, не свадьба, так поминки, еда не пропадёт!

Причём мне, значит, придётся играть главную роль трагедии.

В самом деле, что лучше сплотит народ, чем трагедия? Свадьба – хорошо, но трагедия – лучше! Лоренцо хотел помирить Монтекки и Капулетти свадьбой, а вышло – похоронами. Может, мне отравиться, как Джульетта, увидев пустой скафандр?! Нет, зарезаться, это Ромео отравился, а она закололась его кинжалом. А я, значит, должна высказать сожаление, что не сгорела вместе с ним, и. Сомневаюсь, что у скафандра на поясе будет кинжал Батика. Хотя и в лоукостер с ним его бы не пустили.

Не дождётесь! Пожалуй, лучше даже не есть ничего на этих поминках, а то ещё помогут «принять правильное решение». И записку за меня напишут. Невеста, убитая горем морально, решила убиться и физически.

Нет!

– Внимание! – говорят мощные динамики, установленные, как я думала, для музыки. Надо же поплясать на свадьбе. А оказалось, для объявлений тоже.

– Внимание! – и гости, среди которых половина – корреспонденты, послушно притихли. – Сообщение ТАСС. Невиданно смелый эксперимент увенчался частичным успехом. Космонавт Батразд Бесолов, стартовав сегодня, 12 апреля 2021 года в 09.07 по московскому времени с космодрома Восточный на космическом корабле Союз МС-18 (помехи радиоприёма)… необычно – против направления вращения Земли (помехи). Спустя 15 минут, в соответствии с полётным заданием, успешно покинул космический корабль без спускаемого аппарата в заданном районе (помехи). Произвёл торможение в термосфере, мезосфере и стратосфере (помехи). Поддерживая радиосвязь (помехи).

Враньё! – думаю я, – некому там было поддерживать радиосвязь, наверняка пустой скафандр сбросили. Или не пустой, а с манекеном? Только б не с дублёром! Нет, назвали бы дублёра. С магнитофоном?

– В режиме свободного падения отважно преодолел оставшуюся половину стратосферы… На границе тропосферы на высоте 10 километров радиосвязь с космонавтом и его отметка на экранах радаров пропали. По плану полёта… раскрыть парашют на высоте 500 м от Земли, поставив мировые рекорды по… Поиски на местности продолжаются, однако, по всей вероятности, космонавт-герой Бесолов трагически… Следственная группа… Главным достижением является первый в истории космонавтики прыжок с орбиты в скафандре без спускаемого… неоценимые данные для дальнейшего… сочувствие родным и близким героя… память о героическом подвиге Батразда Бесолова всегда будет жить в наших сердцах.

А я только повторяла себе: не верь этому проникновенному голосу, не верь, он просто профессионал, это всё враньё, политика, реклама…

VII. Алмаз, 12.04.2021, 9:28, ~5 км

Парашют раскрыт.

Пытаюсь рассмотреть мутные пятна внизу, но только глаза слезятся.

Радиомаяк молчит. Радио ловит шумы и какие-то обрывки музыки и пения. Не по-русски. Нет, по-русски, но с акцентом. Скорее тараторят. Откуда столько мусора в полосе для радиомаяка? А если я его из-за шума не слышу?!

Надеюсь, высота 5±1 км, но эти зелёные, жёлтые и коричневые пятна ползут слишком быстро. Я намного ниже или такой ветер?

А, ничего. Лечу вместе с ним, а ниже его быть не должно, место с погодой подбирали. Надеюсь, что подбирали, хотя могли и плюнуть, чтобы лететь в юбилейную дату. Но десять лет назад нашли, авось, и сегодня.

Что я вообще парень здоровенный, в этом полёте как раз помогает. Мне пару раз говорили, я хоть и татарин, прям русский сказочный богатырь: здоровенный, волосы цвета между рыжим и соломенным. И нос картошкой.

Жаль, я меньше провёл в космосе, чем Гагарин. Он, для первого раза, обошёлся одним витком. Тут в позапрошлом, 1969-м году Брежнев собирался встретиться с экипажами кораблей Союз-4 и 5, которые ещё годом раньше впервые стыковались на орбите, да ещё частично поменялись экипажами. При этом Хрунов и Елисеев вышли в космос и перешли к Шаталову в Союз-4 на 35-м витке! На своём 35-м витке, а Шаталов стартовал на день раньше. Летал 3 дня. Что уж тут витки считать, счёт на дни пошёл. А у меня 0 витков.

Но – и мне жарко приходилось.

Волынову вот тоже в спускаемом аппарате Союза-5 жарко пришлось. Не сработал пиропатрон отделения спускаемого аппарата от приборно-агрегатного отсека, спуск пошел по нештатной траектории с перегревом из-за неверной ориентации во время торможения (термоэкраном назад), нерасчётными перегрузками и закруткой. Спускаемый аппарат всё же отделился – на высоте 90 км из-за сильного нагрева взорвались баки с горючим… Спуск продолжался по нерасчетной баллистической с вращением вокруг продольной оси, парашют стало закручивать, что увеличило скорость спуска. Система мягкой посадки сработала в 1 м от земли, и Волынов получил инерционные травмы. Приземление произошло в 600 км от планового места, температура в месте посадки была –38°. Это я примерно цитирую сообщение, которое нам сделали.

Нет, это какие-то не те посторонние мысли. Нужны более посторонние.

Говорят, перед той встречей с космонавтами на Брежнева было покушение. Ранены, во всяком случае, космонавты Береговой и Николаев. И убит водитель. Ещё в машине были Терешкова и Леонов. То есть не экипажи Союз-4 и 5, но тоже космонавты – участники мероприятия. Наверное, всё бы засекретили, но была прямая трансляция.

Слухи всё равно пошли, даже про стрельбу из пулемёта – это потому, что стрелявший был с двумя пистолетами и стрелял очень часто. Но эффективность такой ковбойской стрельбы невелика, вот, водителя убил, Береговой ранен не пулей, а осколком стекла, Николаеву пуля оцарапала спину: космонавты успели пригнуться. Ещё ранен мотоциклист эскорта: направил мотоцикл на стрелявшего, Ильина. Тот в оцеплении притворялся милиционером.

И анекдоты пошли. «Попробуй, попади, когда каждый лезет: «Дай лучше я!»». Или: «Почему в печати нет ничего о судьбе Ильина? – Ищут его младшего брата, который сказал: «Мы пойдём другим путём»». Хорошо, кстати, что я не на диктофон дневник полёта наговариваю, а думаю про себя.

Вот, пятна, кажется, чуть чётче, а ползут не так быстро. Значит, я был прав насчёт большой скорости ветра на большой высоте.

Только что близко проплыла здоровенная… не знаю… вершина горы?! Но в районе посадки нет гор. Тем более, высотой несколько километров! Это насколько же я промахнулся? Может, плотная туча была?

Опять скучно и опять волнуюсь о том, на что не могу повлиять.

Чтобы наверняка отвлечься, вспомню Чулпан.

Чулпан – это Вечерняя Звезда. Можно перевести как Венера, но это не совсем Венера. Есть ещё имя Зухра, это тоже Венера, но Утренняя Звезда. Притом Чулпан – тюркское имя, а Зухра –арабское. У нас в школе учились сразу и Чулпан, и Зухра, и Венера. В маленьком Демьясе.

Психолог проекта объяснил мне, что когда Чулпан погибла, у меня был психологический шок и как-то в подсознании связалось, что мне с девушками нельзя связываться – с ними роковой несчастный случай происходит. Причина иррациональная. Я понимаю, что с таким нормальным парнем, как я, никакой мистики быть не может. Разве что в фантастическом рассказе. А ему, психологу, трудно бороться с иррациональным.

А его кто просил? Сам с помощью хитрых анкет всё вызнал, сам всё объяснил и сам же стал извиняться.

С другой стороны, такой ли обычный я парень? Аномалия-то есть.

Гравитационная, или инерционная, или даже временнáя, как я уже во время прыжка подумал. Хотя – при чём тут аномалия?

То, что психолог объяснил, я и сам знал. А вот как быть дальше? Можно, конечно, сказать себе – совершу подвиг и все девушки мои. Но ведь Чулпан среди них нет. А другие мне не нужны, ни сразу, ни поочерёдно. Это и не по-коммунистически, и вообще не моё это. А как среди этих толп найти родного человека? Чем больше толпа, тем труднее.

Но странно, я только теперь подумал, когда уже самое опасное позади, что придётся теперь не просто на мероприятия с танцами не ходить, а спасаться бегством от их толп. Жуть.

Пора прекращать отвлекаться.

Но что делать с большим промахом? Ладно, без паники. Вряд ли именно меня в этом промахе будут обвинять. Тем более, посмотрев на прозрачность шлема.

И вообще, уже на 99% уцелел. Огонь прошёл, медные трубы скоро, не булькнуть бы в какую реку. Как Гагарину пришлось от Волги увёртываться.

Только точно уже пора сосредоточиться, раз можно в любой момент оказаться на земле. Я-то думал, ещё долго спускаться.

Кстати, о воде, где горы, там и горные озера. Глубокие и холодные.

Но ничего голубого не вижу, только зелёное. И белое. Тёмно-зелёное. Чёрное. Ярко-пёстрое мелькнуло, и снова зелёное. А ведь прошло не 14 минут, как при нормальном спуске с 5 км, а только минут 5-6…

О! Да это же круг! Правда, не белый круг на зелёном лугу, а ядовито-зелёный на белом… снегу?.. Но всё равно, что же это ещё может быть?! Везёт!

VIII. Марина, 9:32

Несколько минут все зачем-то обшаривают небо взглядами.

– Да вот же он! – кричит кто-то, показывая на восток, и все видят полосатый красно-белый парашют и скафандр под ним.

Космонавт явно, управляя стропами, целится в зелёный круг на нашей снежной поляне, на краю которой стоят столы с праздничным угощением и толпятся гости.

Динамики замолчали. Кто-то вовремя отключил трансляцию. Было бы неудобно, если бы её услышал Батразд. Но зачем он звонил, что не будет прыгать? Я замечала за ним склонность к недобрым шуткам, но это всё-таки слишком!

А если он на самом деле испугался и сбежал, а опасность оказалась преувеличенной? Заменили. И дублёр успешно.

А сообщение ТАСС?!

И почему красно-белый парашют? Собирались же чёрно-белый с золотыми кольцами, эмблемой Роскосмоса, гербами обеих Осетий и РФ. В общем, очень нарядный. Батик описывал. Не успели подготовить? Но он его уже видел готовым. Нашли технические неполадки? Парашют – не просто кусок ткани, вещь сложная.

…Вот скафандр нарядным не назовёшь точно. Если он и был как-то празднично покрашен, всё облезло и закоптилось. Но, вроде, космонавт двигается, слегка неуклюже, но вполне уверенно, не скажешь, что на пределе.

Окошко шлема очень маленькое и непрозрачное, лица не видно. И ему вряд ли что видно. Как он круг-то разглядел?

Шлем сниматься не хочет, приплавился, что ли? Наконец, космонавту это удалось: раздался очень громкий щелчок, с шлема посыпались хлопья окалины. После чего он стал поддаваться. Я подобралась поближе, меня пропускали, имею право встречать первой… резьба кончилась, и шлем снялся. Космонавт с наслаждением вдохнул земной воздух.

Это был совсем не Батик.

И я испытала большое облегчение.

IX. Алмаз, 9:32, 2 км MSL (на грунте)

На грунте пошёл цирк.

Толпа, все лезут обниматься и фотографироваться.

А смысл? Лица им не видно.

Еле на ногах стою, и хочется нормально подышать, помыться, термобельё на теле плавает от пота, на голове, видно, ожоги, обработать бы…

Хорошо, ничего не слышно, а то и интервью пытаются взять, а не тут-то было! Шлем, заразу, никак не отвинчу. А ведь теперь так и будет. Толпа – и надо терпеть.

Скорее бы наши прилетели, должны же им сообщить. Или тут и телефона нет? Ну, авось, сообразили, послали кого-нибудь на велосипеде в ближайший сельсовет.

Но откуда такая толпа? Ведь понятно, что после приземления лучше медикам показать, потом доложить начальству, а потом уже журналисты и прочий народ.

Может, круг был для какого-то местного мероприятия парашютного спорта?

Шлем, в конце концов, поддался. И я вылез из скафандра. Какой воздух!

И, да, толпа народа, столы, куча еды. Столы прямо на снегу, на большой поляне в окружении тёмных ёлок, разукрашенных понизу лентами. Но это краем глаза, потому что прямо передо мной очень красивая девушка.

Незнакомая.

Смотрела на меня не как на знаменитость, с которой нужно подружиться, а как на пленного, которого нужно допросить.

А жаль. Я понял, что как раз с этой девушкой я бы подружился.

Затруднился бы определить тип лица, и не русский, и не совсем восточный. Но очень красивая.

Тут я с новой силой ощутил, как устал – вряд ли я интересный собеседник. Какой грязный, снаружи и внутри: комбинезон подгоревший, я потный. На голове – я прикоснулся – горелый подшлемник, с него сажа сыплется, лицо точно в саже, брови и ресницы, вроде, обгорели. Никогда не был красавцем, а сейчас наверняка краснорожий опухший урод. В качестве потенциального жениха не гожусь.

Но ей явно что-то от меня нужно. Схватила за руку и потащила в большой бревенчатый дом на краю поляны. Какая-то турбаза? Вокруг, кстати, горы.

Горнолыжная база? Заснеженная поляна с одной стороны обрывается, видимо, склоном. Для лыжников удобно, но и есть где соревнования по парашютному спорту провести. Но праздничные столы не вписываются, если кто куполом парашюта накроет?

Я по дороге в дом цапнул со стола сосиску, авось, устроители не обидятся. Потерю сил нужно срочно восполнять. Чтобы мочь соответствовать торжественности момента. Плетусь за красавицей, некультурно жуя на ходу.

Коридор. Шёл бы быстрее, чтобы не заставлять её тащить меня за руку, но сил нет. Так что ей пришлось изображать буксир. Из коридора она свернула, похоже, в первую попавшуюся комнату, из которой решительно попросила всех выйти. По-моему, это тоже были журналисты.

…Но она как раз не журналистка.

Спросила бы про полёт, про меня, где родился, где учился, а она настойчиво расспрашивает о каком-то парне, который, я так понял, должен бы прилететь, а вместо него случился я.

Но я про него ничего не знаю. И не въезжаю в ситуацию. Хотел было как-то перевести этот допрос в обмен информацией, раз мы оба чего-то не понимаем, надо думать вместе, но тут мы наткнулись на тему, которая заслонила и мои дела, и того парня.

Оказалось, она считает, что нынче на дворе, ни много ни мало – 2021 год! Хотя, как в насмешку, тоже 12 апреля.

Было бы понятнее, если бы первое.

X. Марина, 10:45

Я не растерялась, ведь этого и ожидала. Схватила его за руку и с громким криком «Я имею право первой с ним поговорить!» потащила в дом.

Он послушно шёл. Медленно, устал очень. Но нужно же всё выяснить!

По дороге я его искоса разглядывала. Внешность не смазливая, но приятная. Немного простоватый, но вид может обманывать.

Он же смотрел на меня вовсе не искоса. Как шлем снял, так и уставился. Об порог споткнулся. Ну, мне недолго его расспросить, а ему нужно себя в порядок привести. Помыться, чуток полежать, а поесть уже за праздничным столом можно.

Если за это время за ним не прилетят. По первоначальному плану за приземлением свадьба.

Может, от плана мало что осталось, парень не тот, но что про это думают наверху?..

В первой попавшейся комнате попросила всех выйти. Не надолго, но немного поговорим.

– Тебя вместо себя прислал Батик? – я начала с самого важного.

– Кто? – не понял он.

– Батразд Бесолов. Должен был прилететь. А прилетел ты!

– Должен был?! Но я его даже не знаю! Наверное, – добавил он с сомнением. – Он, случайно, не генерал?