С тобой. Только с тобой!

Когда Игорю удаётся украдкой погладить Любочкины волосы, он не моет руки, чтобы подольше сохранить благоухание девственной непорочности.

Говорят, что в лёгких находится множество вкусовых рецепторов. Рядом с девочкой Игорь всегда чувствует сладкий привкус и целый букет фруктового благоухания, значит это действительно правда.

Надышавшись возбуждающего аромата, Игорь встречается с её восхищённым взглядом, он ведь для девочки кумир: беспредельно талантливый музыкант и художник, просто гений.

Любочка очарована его многочисленными дарованиями, готова сколько угодно слушать извлекаемые им из инструментов звуки, интонации голоса.

Если бы Игорь попросил отдать за него жизнь, девочка, не задумываясь, сделала бы это.

Картины, рисунки и звуки, создаваемые идеалом, идолом, вызывают у неё мистический трепет, последовательность насыщенных неуправляемых эмоций, чувство беспредельного восхищения, желание поклоняться и любить.

В школе и дома только и слышно от Любочки о выдающемся гении блистательного Игоря.

Таинственные, завораживающие, гипнотизирующие глаза с золотистыми искорками, в которых веселятся и озорничают чертенята, сводят Игоря с ума. В прямом  и переносном смыслах.

Он совершенно перестаёт соображать, глядя на свою фею, старается переключить зрение на нейтральный объект, иначе моментально забывает, где, почему и зачем находится.

Иногда это бывает очень неловко, особенно если рядом случаются невольные свидетели.

– Страдать и метаться на пределе эмоциональных возможностей от присутствия маленькой девочки! Бред. Никто в такое не поверит. Да я и сам не верю!

Окружающие думают, что он опекает дочку знакомых или дальнюю родственницу. Со стороны именно так и выглядит их общение: осторожная предупредительность, деликатная тактичность, скромность, порядочность, сдержанность, заботливость и галантность.

Насколько это возможно.

Согласитесь, так никто не ведёт себя с возлюбленной.

Никому и в голову прийти не могло, что это пламенная страсть, всеобъемлющее обожание и возвышенная романтическая любовь.

Страстное, не поддающееся контролю увлечение с краткой интригой или мимолётным увлечением тоже выглядит совершенно иначе.

Эмоции и чувства поедают Игоря целиком и полностью, не давая возможности опомниться, расслабиться, объективно оценить ситуацию. Рядом с Любочкой он находился под воздействием сильнейшего нейролептика, подчиняющего сознание целиком.

Когда девочка случайно дотрагивается до его руки, тело пронзает насквозь волна дрожи, словно от удара током. А ведь он далеко не мальчик, причём довольно давно познавший телесную любовь.

Игорь множество раз испытывал шок от ошеломляюще-ласковых прикосновений, объятий, поцелуев и даже…

Про это даже он теперь и думать не может.

Любочка богиня: скромная, застенчивая, целомудренная. Похотливые мысли к ней не липнут.

Игорь ужасно боится ранить незащищённую детскую чувствительность, испугать восторженность и обожание.

На Любочку, считает он, можно лишь глядеть.

И млеть от восторга, когда она зачарованно и доверчиво смотрит в глаза.

Девочке необыкновенно, отчаянно льстит внимание Игоря Леонидовича. Она намеренно величает его так, хотя юноша много раз просил называть его по имени.

Ну, какой он для неё Игорь Леонидович?

Игорь – руководитель местного  музыкального коллектива, но для неё это равнозначно именитому артисту, которому можно и нужно поклоняться.

Он поёт и играет на нескольких музыкальных инструментах, освоил их самостоятельно, не обучаясь специально, сочиняет песни, в основном про любовь. Его исполнение девчонки слушают стоя: подбадривают восторженными крикам, кидают на сцену цветы, посылают воздушные поцелуи, врываются на сцену, пристают с поцелуями и объятиями, которых он стесняется.

Все песни юноша посвящает ей.

При каждой возможности рисует Любочкины портреты.

Рисунки ей очень нравятся, но Игорь всегда недовольно ворчит, уверяя, что такую красоту невозможно передать достоверно с его малыми способностями к живописи.

Наверняка он не прав, Любочка просто уверена в этом.

Игорь и её заставляет учиться навыкам живописи, утверждает и доказывает, что у неё талант.

Девочка любит рисовать, но ей не хватает упорства, а в руках нет твёрдости. Карандаш постоянно соскальзывает, вылезая нелепыми штрихами за пределы рисуемых контуров. В итоге выходит совсем не то, что задумано.

Игорь Леонидович недавно познакомился с Любочкиными родителями. Поначалу они возмущались, запрещали, грозились подать заявление в милицию, имея в виду приличную разницу в возрасте и угрозу совращения.

Он выдержал давление родственников, дал твёрдое обещание, что ничего непредвиденного и зазорного случиться просто не может.

Игорь Леонидович отвечает за Любочку целиком и полностью.

Непонятно отчего, видимо внешность, манера поведения или что-то иное в его поведении и облике внушали доверие, но их встречам перестали препятствовать.

 С того дня жизнь Любочки круто изменилась.

Где они только не бывали. Даже на концерты в соседние области выезжали.

Игорь неизменно после прогулок и концертов провожал её домой, пил с родителями чай и уходил в одинокую ночь.

Папа и мама больше не волновались.

– Человек-то, порядочный, говорила мама, – мало ли что в жизни случается. А если это настоящая большая любовь?

 События наслаивались одно на другое, изменяя обстоятельства, людей и их отношения. Любочка позволяла Игорю немного вольностей, не стеснялась, когда он при людях брал девичье лицо в сильные ладони и целомудренно целовал в нос и щёки.

Девочка запросто могла ответить взаимностью, даря юноше ответные  непорочные поцелуи. Она ещё не повзрослела, не выросла, совершенно не  чувствовала возбуждения. Так обычно целуются с братьями и сёстрами, без вожделения и чувственности.

Игорь Леонидович, он  ведь свой в доску, с ним можно всё, даже рассказать, как она целовалась с мальчишками в пятом классе.

И много чего ещё. Например, она нисколько не стеснялась сказать, что хочет писать, не обращая внимания, что в это время у Игоря запирало дыхание, лицо становилось пунцовым, или запросто объявить, что у неё начались месячные.

Ей не приходило в голову, что переодеваясь при мужчине нужно уйти в другую комнату или хотя бы отвернуться.

Любочка воспринимала Игоря Леонидовича как подружку.  Самую-самую близкую подружку, хоть и в мужском обличии.

Однажды, совсем неожиданно, Игорь Леонидович исчез из её жизни.

Навсегда.

Любочка воспринимала это как предательство: переживала, страдала, плакала.

Такого коварства от лучшего друга она не ожидала.

А мужчина просто не выдержал давление первобытной природы, заставившую его немедленно искать пару.

Биология живых организмов коварна. Она не даёт шанс расслабиться, заставляет взрослого самца искать половозрелую самку, даже если ты самый что ни на есть музыкант или художник, если у тебя неземная любовь.

Молекулы половых гормонов, имеющие размеры невидимые глазу, способны командовать не только мальчишками, но и зрелыми мужами.

Игорь Леонидович не смог дождаться, когда окончательно вырастет и созреет его любимая. Он попросту сдался, променял любовь на банальное желание совокупляться.

Жена не вызывала у него чувство безотчётного восторга, но дала Игорю возможность и право проникать в центр вожделения, удовлетворять сиюминутную похоть, что в тот момент оказалось сильнее любви.

И родила ему троих ребятишек.

Ждать совершеннолетия любимой оставалось два года. Это стало непреодолимым препятствием.

 Увы! Никто не знает своего будущего. Предвидеть последствия наших поступков невозможно. Даже взмах крыла бабочки может оказаться фатальным, чего уж говорить о хрупких и ранимых судьбах и человеческих отношениях?

Поступки, диктуемые гормонами, непредсказуемы. Против природы бессильна даже любовь, даже самая-самая чистая и непорочная любовь.

А Игорь Леонидович… он заслуженный художник районного значения.

На половине картин он до сих пор изображает Любочку, ту, тринадцатилетнюю, с лучистыми глазами, полными любви и обожания.

Всё не так

Они познакомились на литературном сайте.

Игорь Леонидович публиковал рассказы около полугода, старался отслеживать новинки, вникал в тематику изложений, пытался выработать свой стиль, что пока не очень выходило, иногда писал комментарии на понравившиеся повествования.

Понятно, что популярность его была невелика, читателей мало, а качество работ неважное: он только учился творить.

Виктория Анатольевна выложила первые работы и сразу нарвалась на агрессивного комментатора.

Мужчина не поленился, написал разгромную рецензию, не стесняясь в выражениях, хотя рассказ был довольно интересный, только сырой, да и автор не скрывал свой любительский, ученический статус.

Игорь прочитал оскорбительную реплику и решил поддержать дебютантку, отправил сообщение, в котором выразил своё мнение, отличное от резкой критической оценки.

Рецензент оказался заурядным заносчивым графоманом. Рассказы его были написаны неинтересно, безграмотно и коряво, зато бросалось в глаза обилие комментариев на чужие тексты, где он брезгливо плевался, давая гадкие оценки.

Видимо у этого автора была устоявшаяся репутация, потому, что с ним не спорили, даже не отвечали на его агрессивные выпады.

Так завязалась довольно забавная переписка.

Игорь читал у Виктории всё подряд, давал советы, но не под рассказами, а в личных сообщениях. Она в свою очередь изучала каждый его пост, писала пространные комментарии, задавала массу личных вопросов.

Спустя немного времени Игорь Леонидович получил сообщение, – Я Вас воспринимаю как близкое, даже родное существо. Поверьте, меня саму это забавляет. Каждое утро хочется побывать у Вас, в Вашем мире. Мне там хорошо, легко, понятно. И не только утром. А вообще, всякий раз, когда прихожу сюда, на этот сайт. Неужели я в Вас влюбилась? Правда, удивительно? Ведь я Вас не видела, не слышала, не прикасалась. Как же так? Мир Ваших мыслей, эмоций меня притягивает. Мне всё равно, какой Вы в реальности. Здесь, в этом виртуальном мире Вы существуете как очень притягательное для меня существо. Надеюсь, не напугала Вас.

– Даже не думайте, – ответил  Игорь, – Я старик. Это не значит, что не способен мыслить категориями любви, но испытать чувственный шок вряд ли. Пришло моё время глядеть на мир со стороны. Я ведь и в молодости пробовал писать, но кроме эмоций ничего в багаже не было. Обратите внимание: молодые леди и джентльмены в основном фантазируют, грезят несбыточными категориями, ищут лучший мир где-то слишком далеко от реальности. Мы-то с Вами знаем, что другого мира попросту нет. Надо любить этот, что мы с Вами и делаем. По-своему. А виртуальные отношения с Вами приятны и мне. Спасибо за откровенность!

Переписка наполнялась реальными фактами из жизни, суждениями обо всём на свете, советами, пожеланиями, просьбами.

Оба были разведены, свободны и одиноки, хотя имели детей и внуков.

Чем больше авторы узнавали друг друга, тем сильнее изменялся характер их странного общения. Оказалось, что в их судьбах много общего, но это не сближало, а давало повод для противоречий.

Спустя время Игорь и Виктория общались так, словно долгое время были супругами.

Они обоюдно расхваливали свои рассказы, выставляли высокие оценки этим работам и обращались на Вы, а в личной переписке нападали друг на друга, язвили, огрызались, иногда продолжительное время не общались вовсе, потом извинялись и вновь посылали друг другу восторженные реплики.

Если один из них публиковал рассказ, другой должен был незамедлительно ответить, иначе оппонент начинал переживать и нервничать.

– Какая сложная, настороженная и беспокойная женщина, – думал Игорь Леонидович, – дёрнул же меня чёрт с ней связаться. Она ведёт себя как жена, постоянно чем-то озабочена, недовольна. Но меня необъяснимо тянет на её страницу. Что там такое волшебное? Обыкновенная, как и я, бездарность, претендующая на внимание.

– Кто дал ему право критиковать мои произведения, кто,  –  раздражённо вопрошала себя Виктория Анатольевна. – Думает, если я несколько раз написала о любви, значит, можно издеваться? Я же гипотетически, виртуально. Сегодня же выскажу всё, что думаю и прекращу переписку, только прочитаю ещё раз его последний рассказ.

– Надо же, словно о моей жизни пишет, –  недоумевала она, – душу наизнанку выворачивает. Нужно поставить точки над i, выяснить, в чём дело. Пожалуй, стоит пригласить его на встречу, почему нет? Должна же я знать, что не так в наших отношениях.

На этой мысли Виктория сосредоточилась, наморщила лоб, – отношениях, чёрт возьми! Чего я себе насочиняла, чего, какие отношения на седьмом десятке лет! Блажь.

Прочитав несколько раз растревожившее душу повествование, женщина написала восторженный отзыв и отправила  в личном сообщении предложение встретиться на нейтральной территории, в кафе у городского парка.

Игорь Леонидович раз десять прочитал предложение “обсудить и урегулировать некоторые аспекты творческих отношений”, не в состоянии дать на него адекватный ответ. Он не понимал, что именно придётся обсуждать, как себя вести и вообще…

Нервозность вызвала приступ стенокардии, подскочило давление, однако совсем не ответить было нельзя, – по крайней мере, это неприлично, по-детски отмолчаться. Не хочешь встречаться – не надо, зачем создавать неоднозначную ситуацию? Ещё подумает, что испугался. Ладно, поговорим, исключительно о рассказах. Ничего личного.

Встречу назначил на час дня в выходной. Игорь специально выбрал такое время, когда отдыхает и развлекается молодёжь: не будет повода для лирики, для слишком интимных разговоров.

– Знать бы, о чём Виктория Анатольевна хочет беседовать. Не дай бог опять начнёт петь о любви, я этого не вынесу, слишком стар для этого. Нужно заканчивать этот мезальянс. В конце концов, это не единственный литературный сайт.

Виктория оказалась интереснее, чем выглядела на аватарке. У неё было благородное породистое лицо, стройная фигура и вкрадчивый бархатный голос.

Несмотря на мимолётную симпатию, по всему было видно, что Игорь Леонидович тоже вызвал у знакомки позитивные эмоции, обстановка встречи была крайне напряжённой. Впрочем, он сделал всё, чтобы не понравиться.

Разговор не клеился. Пили кофе с безразличными лицами, время от времени предпринимали попытки развлечь друг друга незначительными фразами, но так и не смогли начать беседу.

После третьей чашки кофе и целой тарелки пирожных Игорь Леонидович сослался на необходимость отпустить дочку с зятем в театр, по причине чего придётся нянчиться с внучкой, раскланялся и был таков.

Виктория Анатольевна в недоумении просидела за столиком около часа, обдумывая, что это было, что с ними не так.

– Всё, всё не так, – возмущалась она. – Индюк напыщенный! Для чего приходил-то? Молчал, словно обвинял в чём-то. Хватит с меня, сколько можно!

Женщина углубилась во внутренний мир, принялась с собой дискутировать, то и дело бросала раздражённые реплики на отдельные фразы из его рассказов, но постепенно успокаивалась.

– Ха, – одёрнула она себя, – а сама-то. Вела себя как дура. Ведь это я его пригласила, а зачем, если за полчаса не произнесла ни слова? Чего я от него хочу? Ни сват, ни брат. Почему мы всё время чего-то делим? Или начинать нужно, или совсем заканчивать. Значит, необходима ещё одна встреча, только на этот придётся основательно подготовиться. Знать бы к чему…

Виктория Анатольевна написала приглашение, строго обозначив время и место встречи, но минут сорок не решалась нажать на клавишу, чтобы его отправить.

“Буду ждать тридцать минут. Если не придёте, я пойму. С уважением: Вика”

Получив сообщение, Игорь Леонидович разволновался, долго не мог прийти в себя.

– Зачем это нужно, ведь мы всё выяснили! Нет у нас будущего, мы разные, именно поэтому и цепляемся друг к другу. Какие отношения могут быть у стариков? Смешно. Да и не нравятся на самом деле мне её рассказы. Просто пожалел, а она… Никуда не пойду. Я пойму!!! Тоже мне, чего она может понять, чего! У меня своё одиночество, у неё своё. Проследовали в одном направлении параллельным курсом и разошлись как в море корабли. Чего ей от меня нужно, прощальный гудок хочет услышать?

Игорь Леонидович нервничал, срывался на домашних, но ответ дать так и не решился.

Странным образом Виктория Анатольевна занимала его мысли целиком и полностью. Он хвалил её и ругал одновременно: намеренно вызывал в душе раздражение, а следом оправдывал.

– Что с того, что она плохой писатель, я-то сам кто такой? Женщина предлагает встречаться, я ерепенюсь. Почему? Что не так? Что-что! Да не хочу я ничего выяснять, не желаю ни о чём думать. Пусть всё остаётся как есть. Поздно пить Боржоми.

Виктория Анатольевна заняла столик в кафе минут за двадцать до встречи. Сидела с неспокойным сердцем, уговаривала себя быть объективной.

– Скажу ему, чтобы не думал, будто я к нему чего-то такое испытываю. Хочу поговорить о его рассказах, только и всего. Я не виновата, что Игорь Анатольевич разбудил моё воображение. Читаю его произведения, а вижу себя, свою юность. Откуда ему известно, о чём я думала, какие эмоции и чувства испытывала, откуда? Зачем он залез в мой мозг! Пусть хотя бы ответит, кто позволил так бесцеремонно описывать то, что было совсем не с ним, со мной.

Глаза женщины подёрнулись влагой, дыхание стало прерывистым, рыдающим. Виктория посмотрела на часы. До встречи оставалось несколько минут. Нужно было привести себя в порядок.

Игорь Леонидович твёрдо решил никуда не идти.

– Ни к чему это. Пусть сама догадается, что пытается разрушить мой устоявшийся внутренний мир. В мои годы нельзя волноваться, переживать.

Тем не менее, его тянуло на эту встречу.

Мужчина сходил в парикмахерскую, освежил причёску, надел костюм, даже купил цветок, не понимая, что с ним происходит, зачем все эти приготовления.

К кафе Игорь Леонидович подошёл минут за пятнадцать, но завернул за угол, где в скверике стояли скамейки. Мысли неслись по бездорожью, как обычно бывает, когда он приступает к написанию нового рассказа.

Он думал о себе и о ней, но отвлечённо, как о персонажах нового произведения, заставлял  литературных героев схлестнуться в разных ситуациях, даже достал блокнот и начал записывать.

Получалось довольно интересное повествование. Игорь Леонидович увлёкся, не заметил, как пролетело время.

Посмотрев на часы, он понял, что тридцать минут ожидания сверх обозначенного времени истекают. Сердце застучало вразнобой. Такого казуса прежде не случалось, он всегда был старомодно, безукоризненно пунктуален.

Виктория Анатольевна уже надевала пальто, когда Игорь Леонидович влетел в зал.

– Вы нетактичный, невежливый, неорганизованный человек. Я была о вас лучшего мнения, Игорь Леонидович! Очень жаль, что мы не поняли друг друга. Прощайте.

– Извините, Виктория Анатольевна, я писал, о нас писал, увлёкся…

– Не оправдывайтесь! Что! Что вы там писали? О ком это, о нас, поясните.

– Вы не так поняли. Это рассказ, мы тут не причём, это герои, они такие же, как мы, но совсем не мы.

– Не виляйте хвостом! Дайте взглянуть, что вы там насочиняли! Наверняка какой-то бред. Впрочем, чего это я, какое мне дело до того, что вы там выдумали. Я хотела сказать, что вы меня окончательно достали, я вас…

– Не продолжайте, просто прочтите.

Виктория Анатольевна читала стоя минут десять. На её лице играла цветомузыка чувств.

– Откуда вы узнали, о чём я думала? Почему вы позволяете себе копаться в моей голове! Зачем вы это всё написали! Вы что, тоже так думали?

– Извините, но это мои мысли, а не ваши.

– Так я и поверила! Ладно, допустим. Давайте чего-нибудь закажем и помолчим.

– Согласен.

– Но он, этот ваш Виктор Сергеевич, влюбился в меня, то есть в Ирину Геннадьевну, а вы даже разговаривать со мной не желаете.

– Желаю.

– И всё время придираетесь по мелочам.

– Это от неловкости. Но ведь и вы…

– Я хотя бы попробовала признаться.

– В чём?

– Ну, знаете, Игорь Леонидович, хотите вынудить меня краснеть, как девчонку-малолетку? Не дождётесь!

– Почему вы всё время нападаете? Я не давал повода.

– А вы дайте, дайте повод. К кому это вы направлялись с цветами?

– Это имеет значение?

– Ха! Если послушать вас, ничего вообще в нашей жизни не важно, даже любовь.

– Позвольте!

– Не позволю! Вы постоянно затеваете ссору. Зачем вы пришли, я уже всё для себя решила, а тут вы со своим глупым рассказом.

– Он вам не понравился?

– Конечно, нет. Того человека зовут Виктор Сергеевич, а не Игорь Леонидович.

– Хотите сказать…

– Хотела, чтобы вы это сказали, но ничего не услышала.

– Это же глупо, чёрт возьми. В нашем возрасте с этим не шутят. Так и до инфаркта недалеко. Что вы скажете детям, внукам?

– Не обязана ни перед кем отчитываться. Почему вы всё ходите вокруг да около? Пора заканчивать этот глупый диалог. Да или нет?

– Вы о чём, Виктория Леонидовна?

– Не бесите меня, не надо, я устала от недомолвок!

– Хорошо, я понял. Ко мне или к вам?

– Что вы себе позволяете! Вы же не кавалерист, чтобы рубить сплеча.

– Тогда вынужден раскланяться. Мы не способны понять друг друга.

– Это ещё почему, позвольте спросить? Я лишь хотела сказать, что сначала нужно узнать друг друга ближе.

– Предлагаете дружбу? Но мне не двадцать лет, немного больше. Хотите узнать, переезжайте ко мне, там и познакомимся.

– Мне нужно подумать.

– Вот и думайте. О решении пишите в личку. Возможно, к тому времени я ещё не передумаю.

– Вот значит как! А поехали. Но имейте в виду: невесты – товар скоропортящийся, обмену и возврату не подлежат.

– Ну, насмешили, Виктория Анатольевна.

Вечером странная парочка ссорилась по поводу того, кто первый будет пользоваться компьютером.

Потом они ужинали с вином при свечах, эмоционально спорили о том, как в дальнейшем распорядится судьба с героями новой повести Виктором Сергеевичем и Ириной Геннадьевной. Спать отправились в разные комнаты.

Через полгода Игорь и Вика издали книгу под общей фамилией, которую назвали “Всё не так”

Держись меня – всему научу Часть 1

– Не скучай, друзей встречай, приглашай меня на чай, – задорно продекламировала Нина. —Приветик, Светулька! Представляешь, подруга, я сегодня, такая счастливая. У меня по-настоящему весеннее настроение. Посмотри вокруг: весна, красотища, любви хочется так,  что в животе тошнит.

– С чего это тебя так растащило? Неужто опять влюбилась?

– От желаний, Светик, всяких-разных, милых и заразных. Крышу у меня сносит от эмоций и желаний.

– Так у тебя всегда так.

– Ничего ты, Светулёчек, не понимаешь в колбасных обрезках. Даже кошки по весне с ума сходят, а мы девушки. Природа шепчет: займи, но выпей. Я в смысле любви и настроения. А всё почему? Кровь бурлит, подруга, можно сказать закипает.

– А ты её остуди. Хочешь, я тебе льда в морозилке наковыряю? Могу даже коктейль соорудить.

– Неужели ты ничегошеньки не чувствуешь? А у меня вот здесь, вот здесь и ещё здесь волосы на коже дыбом встают, мурашки по всему телу бегают, и петь хочется. И вообще у меня всё встаёт. Честно- честно. Мы же с тобой девушки, мальчишки спят и видят, как бы нас поцеловать. Вот ты, ты целовалась хоть раз? Нет! Ну и дурында. Наводнение сходит, через неделю-другую дебаркадер откроют: кафе будет работать круглосуточно, навигация начнётся, теплоходы пойдут. Музыка, танцы, морячки с деньгами. Радуйся, Светулёк – зима закончилась. Заживём!

– Извини Ниночка, мне учить нужно. Весна, это конечно здорово, только экзамены скоро. Ты что, в девятый класс не собираешься?

– Сдурела что ли, зачем? Романтики в тебе нет, Светка. Учёба, работа, это для тупых и бездарных. Мы же с тобой красотки. Наше дело мужика толкового найти. И всё, дело в шляпе. Остальное его проблема. Пусть учится, если хочет или ещё чем займётся, мне без разницы. У меня и без того есть чем расплатиться. Вот посмотри. Да не туда… на ножки мои смотри. Ничего не замечаешь? А мальчишки всё видят. И коленки, и бёдра, и талию как у стрекозы; осанку, походку, кожу нежную как попка младенца. Про грудь вовсе молчу. Этот аргумент бьёт сразу наповал – проверено. Когда мамки дома нет,  я смотрюсь в зеркало и сама от себя тащусь. Даже самой потрогать хочется. А тебе?