Стародавняя повесть о любви

Добрались только к ночи.

Агния уже настолько устала, что даже бояться не могла.

Ратибор снял ее с седла и понес в избушку.

Она только посмотрела на него, когда он ее положил на полати.

– Ничего с тобой не случиться здесь. Никто тебя не тронет, – ответил Ратибор на ее немой вопрос.

– Спи! – и накрыл ее своим плащом, тем самым, которым ее накрывали после той бани, где он не допарилась со Святославом.

И сквозь сон, она услышала ворчание одного из дружинников.

– Все тебе княжич ее из бань спасать приходится.

Какой – то немыслимый щебет птиц разбудил Агнию.

Она села на топчане. В избушке никого кроме нее не было. Она встала и тут же села. В исподнем выйти из избы было боязно. Она укуталась в плащ Ратибора и вышла.

Они были в лесу. Вернее, на небольшой опушке. Горел костер.

И тут она увидела его. Того парня, которого она всегда видела возле своего дома с той самой встречи со Святославом.

Она подошла к нему и спросила:

– Так ты из дружины Ратибора?

Вместо ответа, парень протянул ей ложку с варевом и сказал:

– Отведай.

Агния попробовала. Это была каша, правда с мясом. Но каша.

Прожевав, она спросила:

– Как звать то тебя? Тот, кого я называла про себя вором, который все время что-то высматривает.

– Данилой, звать меня, – просто ответил дружинник. – А высматривал я тебя. И усмехнулся.

Затем он взял чашку, положил кашу и подал ее девушке.

– Ешь, Ратибор велел накормить тебя, как проснешься.

Агния взяла чашку и присела на пенек.

Раздались голоса и вышли трое из леса.

Они тащили целые стволы деревьев за собой.

– Не сильно ли расшумелись? – с опаской крикнул им Данила.

Старый воин, который накидывал плащ на Агнию, крикнул в ответ:

– Людей здесь кроме нас нет, а вот зверьем хоть отпужнем маленько. А то там следы медвежьи видел.

Данил сразу успокоился и присел возле костра.

– Сейчас травы принесу. Пожжем. Комарье хоть отойдет немного.

Агния краем глаза видела, что Ратибор вместе с остальными рубит дрова, и ждала.

Видимо княжич почувствовал ожидание, подошел к старому воину, что – то тихонько сказал и отошел.

Старый воин направился к Агнии. Присел возле огня и вымолвил:

– А звать меня будешь дядькой Ставром.

Потом помолчал и продолжил:

– Агния, оставаться в городе тебе никак было нельзя. Да и нам тоже нельзя. Совсем взлютовала Рогнеда. Видишь, подослала к тебе людей, чтобы баню подожгли. Жених твой не спас бы тебя, коль не Данила, которому велено было присматривать за тобой. ДА и к Ратибору ночью тать подослала, чтобы зарезали.

– Меня понятно, – высказалась девушка, – я для нее причина гибели сына. А Ратибора то за что?

– ДА за то, что теперь он должен в наследство зайти да власть за старым князем взять. А ей надо самой управлять.

Так что. Сидим здесь. Эту заимку только нас пять и знает. Мы ее рубили, мы здесь заставу ставили и никому о ней кроме нас и неизвестно, – выдал тираду Ставр.

– Долго сидеть будем? – с легкой иронией в голосе произнесла дочь кузнеца.

– Пока наша сила не выйдет. Без нас там есть кому за нас повоевать. ДА ты небоись, – увидев испуганный взгляд девушки, – добродушно сказал старый воин.

– Не силушкой воюют, а умом. Есть там пара купцов, да пара советничков, которые должны на чистую воду все дела Рогнеды вывести. А мы тут подождем, – тут Ставр примолк, а потом глянул на девушку и сказал:

– Тебя здесь никто не тронет. Ратибор убьет любого кто позариться на тебя. ДА вот только, наверное, после того, как тебя пятеро мужиков в лес отвезли, твой жених откажется от тебя. Может порченной многие еще назовут, – как то нехотя, с оттяжкой протянул он.

– ДА и подь они. И дай Бог, чтобы жених отказался, – в сердцах вымолвила Агния.

– Что так? Не люб, что ли Тиша тебе? Али на другого кого глаза поглядывают?

– Али на другого, – выдала девушка. Потом помолчала и спросила:

– Ты, дядь, в Царьграде был?

– Был. Ох и красивый город. Не чета нашему. Все там чудно устроено. Чувствуется город, о котором сказки слагают, – ответил ей Ставр.

– Вот и у меня мечта, дядь. Хочу я в Царьград податься. Я же его в детстве только и видела. Засыпаю и во сне его вижу. Там жизнь, там книги, там столько всего увидеть можно. Я столькому выучусь, – выпалила Агния.

– Ого, да ты непростая девка. Все то вон, в сторону замужней бабы глядят, а ты в сторону Царьграда глядишь. Так он и есть, твой суженный? – спросил Ставр.

– Он самый, – с тяжким вздохом вымолвила девушка.

– Эх, нелегкая твоя судьбинушка, – протянул Ставр.

– Бабам, то самим ход запрещен. Кто возьмет с собой такую как ты, девка? Потеряешь ты все в этих своих мечтах, – добавил он, встал и отошел к княжичу.

День проходил за днем.

Каждое утро Агния просыпалась и выходила на крыльцо слушать пение птиц. И каждое утро кто – то сидел у костровища и готовил еду в котле. Ни разу ее не попросили помочь и когда она сама напрашивалась, отмахивались от нее.

Столько мяса она не ела в своей жизни ни разу. Каждый день кто – то из воинов приходил из леса с дичью.

На пятый день Агния до того соскучилась, что намылилась уже сама пойти в лес. Перед ней в этот момент вырос Данила и развернул ее в сторону землянки.

Девушка до того разозлилась, что швырнула на землю туесок, который нашла в землянке и пошла ругаться к Ратибору, который что-то усиленно вырезал из дерева.

– Княжич, – в отчаянии крикнула она, – выпусти меня в лес, а то обернусь кикиморой лесной от скуки и житья вам не дам.

Ратибор поднял на нее взгляд, внимательно осмотрел ее и наконец, вымолвил:

– В кикимору не мудрено превратиться, вот человеком остаться только дело хитрое.

– Вот и дай мне человеком остаться, – не осталась в долгу Агния, – по ягоды хоть схожу думу развею.

– Иди, – вот и все, что сказал ей княжич.

Затем он махнул головой, и Данила подняв туесок с земли, молча пошел за девушкой.

– НУ и лады, – еще немного надуто подумала Агния, – зато зверь сначала Данилой подавиться.

С тех пор так и повелось.

Как солнышко подымется, так девушка за ягодой с Данилой и идет.

Сначала ягоду воины ели с охоткой, но через три дня, стали потихоньку отказываться.

Тогда у Агнии появилась новая затея. Валять да сушить. Потребовала от Ставра, чтобы он ей посуду под сушку наготовил. А сама за лекарственными травами ходить стала. И все тот же Данила ее сопровождал.

От него она узнала и про семью князя.

Как Рогнеда старшего сына всегда угнетала, как в глазах князя пыталась его выставить в дурном свете. Как сына младшего спасала от всех его шалостей с детства. Как князь призвал старшего сына и велел следить и оберегать младшего. Как бивали часто Ратибора за Святославовы злодейства. Как терпел это все Ратибор. Как спал всегда в полглаза. И как в первый раз они добудиться его не могли утром после казни младшего брата. Потом, по большому секрету, рассказал, как жениться хотел Ратибор, да невесту его Рогнеда сгубила пока он в походе был. Конечно, никто ничего доказать не смог, но княжич с той поры по бабам ходил, но за муж никого не звал.

А потом как – то невзначай поведал ей, что Рогнеда своих людей заставила выспросить всех дружинников Святослава куда он девок припрятал, да разослала своих людей за ними.

Агния широко открыла глаза от удивления.

– Все – таки услышала! – невольно подумала она, – Ну хоть девок вытащат из заточения.

Время шло. Дни сменялись днями. Вечерами Агния то пела, то дивные сказки рассказывала. То вспоминала Царьград.

Одна только оказия произошла в их вынужденном уединении.

Баню стали топить. Баня была по черному. Последней пошла Агния. Она зашла в парную, увидела дым и что – то произошло с ней. Какой -то безысходный страх охватил ее, она попыталась вздохнуть и не могла. Выронила она ковш из рук, упала на пол и поползла из парной. В это время дверь распахнулась и чьи -то руки вытащили ее. В предбаннике на нее накинули плащ. Она немного пришла в себя и увидела Ратибора. Ей стало ужасно стыдно и она постаралась спрятать лицо в плащ. Всхлипывать она не перестала. Ратибор посадил ее на лавку, сел рядом и потихоньку стал ей рассказывать:

– Мне лет 10 было, когда я первого человека в своей жизни убил. МЫ в дороге были. На нас разбойники напали. Мать один хотел снасильничать, а у меня нож, отцом подаренный был. Вот я и воткнул ему в бок подаренный нож, – тут он криво усмехнулся.

Потом меня рвало. И долго еще при виде трупов рвало. Отец и к бабкам меня возил, и к святым отцам в монастыри. Да толку никакого не было. А однажды ехали со Ставром. Он мне про между прочим и сказал, что я все правильно сделал. Раз разбойник дурень, к такой женщине полез, да назад не посмотрел, получил свое. И враз меня отпустило. Рвать то есть.

Потом он помолчал и сказал:

– Ты со Ставром поговори. Он из горящего дома выходил, он знает, как перестать бояться.

Агния всхлипывать перестала, и сказала хмуро Ратибору:

– Я еще раз попробую, только двери не закрывайте не в парную, не в предбанник.

Ратибор вышел, открыл дверь, а сам сел возле крыльца. Так, на всякий случай.

Дочь кузнеца не спеша зашла в парную. Опять огонь, опять черный дым. Чуть не запаниковала, но тут увидела открытую дверь и услышала, как княжич поет какую – то разудалую молодецкую песню. Пел он ужасно, это раздражало Агнию, но отвлекало от страха. Помывшись, она вышла на крыльцо уже одетая, и сказал сидящему Ратибору.

– ТЫ поешь как медведь по весне. Даже думы все разбегаются, когда ты поешь.

– НУ и лады, – удовлетворенно ответствовал ей княжич.

– Значит на твоей свадьбе петь не буду.

Встал, отряхнулся и пошел в сторону костровища.

Уже вечером, когда все сидели у костра поле сытной похлебки, Агния спросила у Ставра про то, как из горящей избы выходил.

Тот рассказал ей историю, а в конце добавил:

– Огня потом боялся, как в детстве батю. А потом как – то пошел в поле разжег костер и давай через него прыгать. Прыгал до того, что устал и боязнь как – то улетучилась. И у тебя пройдет. Тем более такой защитник у тебя. Как только грохот раздался, он стрелой метнулся к тебе. Как успел свой плащ по дороге подхватить.

Агния ничего не ответила, но почему то на мгновение показалось ей, что она Святослав и за ней также следит княжич. Стало ей неловко и поэтому она попрощавшись, быстро ушла спать.

И вот в одну вечернюю зорьку приехал гонец.

На опушку он вышел, держа за узду коня. Все дружинники привстали. Увидев знакомое лицо, присели. Но Ратибор продолжал стоять.

Гонец подошел к княжичу и они быстро ушли в хижину.

Выйдя же спустя недолгое время, Ратибор крикнул:

– Сбор! Возвращаемся!

Воины обрадованно загудели.

Данила кинулся не к лошадям, а к Агнии и тал ей помогать собирать ее запасы. Разложил по седельным сумам ее травы, да вытащил откуда – то туески, которые делал втихомолку.

После недолгих сборов, сели на коней. Ратибор посадил впереди себя Агнию и двинулись в путь.

Ехали и ночью. На заре они вошли в городище.

Все только просыпались, но когда подъехали к дому кузнеца, Димитрий стоял у ворот и ждал. И с ним стояли и друзья – купцы, и жених Тихон, и еще куча соседей.

Агния горела. Одновременно ей было и неловко, и испытывала какое -то чувство отчаянной решимости.

– Ну вот, – думала она, – теперь позор мне за пятерых мужиков в лесу. Но теперь отец разрешит уехать куда глаза глядят, и буду добираться до Царьграда.

В голове ее уже зрел план. Как она переоденется мальчиком, где добудет одежду, к какому купеческому каравану пристанет. И все нарушил Ратибор.

Он громким зычным голосом на всю улицу, крикнул:

– Возвращаю пропажу, нетронутую и сохранную. В том, что сохранил ее невинность клятва моя. В знак моей клятвы, вот кровь моя и кровь моей дружины.

И в это время все воины достали ножи и разрезали себе руки.

– Да что ты за человек то такой? – в сердцах подумала Агния, – Со своей честью, все мои мечты порушил.

С трудом, сдерживаясь от того, чтобы сплюнуть, Агния ушла в дом, даже не повернувшись и не простившись.

Отец зашел в дом спустя время и в руках у него были связки трав и туеса с ягодой.

– Надо же! – с ехидцей подумала Агния, – даже добро мое все отдал.

Мать кинулась к ней на шею и стала ее обнимать.

После все сели за стол и стали расспрашивать.

Когда Агния все переговорила, настала ее очередь вызнавать новости.

А новости были большие.

После того, как баня сгорела, приехал сам князь. Стал расспрашивать, вызнавать. Видел ли кто здесь княжича старшего. Не он ли баню спалил. Потом призывал купцов и о чем -то шептался с ними.

Потом и княгиня сама приехала. Спросила нашли ли косточки Агнии. В злости, что не нашли пнула сапогом отца и уехала.

И после этого, такие чудные дела начали твориться.

Вроде как князя хотели отравить сначала, потом из – за угла кто – то стрелой убить хотел. Тали дознавать, пытать тать, которая вечно на торгу ошивается. Да все следочки привели к княгине.

И дознался князь, что хотела его жена за сына убить, а сама во власть встать. ЗА такую измену не простил старый князь Рогнеду и сослал ее в дальний монастырь.

Вот, пару денечков назад и отвезли ее на телеге, простоволосую, да в рубахе одной исподней. Все городище видело ее позор.

– Так вот чего ждал княжич, -дошло до девушки, – ну теперь то он станет главной рукой у князя.

Но мысли дальше не пошли. Стали тягучими, глаза стали слипаться.

– Ох, девонька, да ты спишь уже, – сказал отец. И отправил ее на полати.

Утро было ранним.

Бирич орал как сумасшедший, вызывая народ на вече. Думали уж ворог напал.

Поэтому собирались быстро, и от этого суетливо.

Агния увязалась за отцом.

– Негоже бабе на вече быть, – ворчал отец, но отогнать только что возвращенную дочь не посмел.

– А я закутаюсь да в уголке постою, – выпрашивала Агния.

– А иди, только чтобы в толпу мужиков не лезла, – ответил на это Димитрий.

НА сходе был и князь, и княжич, и вся дружина.

Напротив них стояли бояре.

Один из них, самый старый и самый влиятельный, начал говорить:

– Князь, мы призвали тебя к нам, чтобы ты был нам защитой. Оберегал нас и наставлял нас. Законы твои мы свято чтим. Но сын твой Святослав зло принес в наш город и позор.

И тут вывели девчонок.

Агния не успела ахнуть, как кто-то взял ее за руку, поволок и поставил в ряд с девушками.

– Вот, посмотри, сколько семей опозорил разом княжич. Эти вот две брюхаты, как им жить то теперь. Их даже в монастырь не возьмут. Здесь и боярские дочери, и вон купеческие, и ремесленных дочеря.

Князь тяжелым взглядом обвел вече.

– Я сына своего собственноручно казнил. Смыл его кровью позор.

– Так то оно так, – закивал боярин. – Но город требует чтобы ты позор тем себя смыл, что породнился городом. Пусть твой сын женится на одной из них.

Князь выдохнул. Посмотрел в сторону Ратибора и криво усмехнулся.

– Супротив города не пойду. Выбирай себе жену.

Княжич не торопясь снял себя свой плащ и очень медленно пошел к ряду девушек. ОН прямо подошел к Агнии, посмотрел ей в глаза и тихо произнес:

– Покажу я тебе твой Царьград, ежели хочется.

И надел на нее свой плащ.

Свадьбу гуляли долго. Неделю гудело все городище. Стояли бочки с медовухой прямо на княжьем дворе.

Пока молодая княжна сидела и оознавала свое новое положение, она увидела как краем глаза Ставр подошел к старому, но самому влиятельному боярину и что-то передал ему.

Когда старый воин подошел к ней она спросила:

– ЗА что ты ему только заплатил?

– ЗА вече, – подмигнул старый воин.

Княгиня аж выдохнула от изумления.

– Так все было подготовлено? Это все не по честному?

Ставр посмотрел на нее внимательно и сказал:

– Какая тебе разница? Главное тебе в бане теперь не страшно будет. Теперь тебя этот паршивый голос и из ада вытащит.

И пошел пить и радоваться за молодых.