Camino de Santiago. Один день – одна Жизнь

Он встал, обнял меня и сказал, что это не повод расстраивать себя.

А ведь так и есть. Это не он меня обидел, а я сама решила обидеться. Мы все разные, и важно проговаривать всё, что мы чувствуем и что мы думаем, если это касается другого человека и адресовано ему. Возможно, когда-то мы и могли общаться телепатически, но сейчас не то время, и всё, что мы хотим высказать, – нужно проговаривать вслух, а не строить мысленно диалоги и потом самим же на них обижаться. Да, я знаю, что не одна такая, и многие люди тоже создают такие же ситуации. Говорите! Обязательно говорите о том, что вас тревожит, о своих эмоциях. Это так важно!

Дорога для нас сегодня была сплошным наслаждением. Атмосферу задавал пейзаж и отличная погода. На одном из отрезков пути мы повстречали очень интересного пилигрима, который шёл рядом с повозкой ярко-красного цвета, запряжённой ослом, а на осле сверху восседал большой рыжий кот. В этой повозке лежали вещи пилигрима, и там же он ночевал, экономя на проживании. Очень интересный ход. Жан-Шарль обрадовался, словно ребёнок, когда увидел эту картину. Мы обогнали повозку и по очереди погладили самого главного пилигрима – кота, который тут же замурчал от удовольствия.

Не перестаю наблюдать за Жан-Шарлем и любоваться им. У него потрясающая улыбка, от которой становится очень тепло на сердце. Очень красивые глаза и мудрый взгляд. Жан-Шарль достаточно закрытый человек, и знаю я о нём совсем мало: о семье, о его путешествиях, о жизни. Сейчас я осознаю, что мне многое хочется о нём узнать, почувствовать его сердцем, открыться душой. Почему я не делала это в те дни, в то время, когда мы шли вместе? Возможно, языковой барьер мешал мне. Я не знаю.

Очень часто по пути я задавала ему вопрос «почему?», и однажды он сказал, что я словно дитя. Это не звучало грубо, а, наоборот, с каким-то непомерным умилением. Рассказала, что у нас в стране маленьких детей, которые задают часто этот вопрос, называют Почемучками. С этого момента он так меня и называл.

Почемучка.

К слову, удивительно: все иностранцы знают два русских слова – «на здоровье». И никто не знает, как поприветствовать или попрощаться. Когда же говорят «на здоровье», они при этом поднимают воображаемый бокал вверх. Неожиданно для меня. Я же тех, кто интересовался, учила простым русским словам, которые пригодятся в быту и в путешествиях. Самым любимым моим учеником оставался мой замечательный Жан-Шарль. Он на лету схватывал слова и, как мне кажется, русский язык ему понравился. Мы продолжали читать стихи друг другу на родных языках.

Ближе к полудню боль в ноге стала вновь невыносимой, но так как у меня была прекрасная компания, я отвлекала себя, как могла. Через пару часов мы встретили на пути Диану, но Мишеля рядом с ней почему-то не было. Как оказалось, он ушёл немного вперёд, и они договорились встретиться позже. Тоже хорошее решение. Иногда путь требует от нас уединения, и в такие моменты лучше, действительно, прислушаться к себе и понять, какая история пытается вырваться изнутри и проявить себя. Мы шли втроём, и Жан-Шарль переводил мне то, что говорит Диана, а ей то, что говорю я. Мы говорили о пути, о том, почему мы идём, о Боге.

Диана живёт в Колумбии, и в её семье тринадцать детей. До этого момента я думала, что Мишель её парень, но оказалось, что он один из братьев. Всего в её семье пятеро прошли Путь Сантьяго. Каждый идёт со своей историей, и Диана тоже шла со своей. Я дала обещание и не могу говорить о её секрете, но на своём примере она показала, как нужно верить в любовь. Диана невероятно красивая и очень добрая. Наверное когда-то давно наши души встречались, настолько я к ней прониклась с первой встречи.

Минут через двадцать мы дошли до лавочек, и на одной из них нас поджидал Мишель. Мы обнялись, расспросили, как у него дела. И тут я поняла, что если не сниму обувь и не разомну мышцы, то просто не смогу идти дальше. Боль стала намного сильнее, и радоваться мне было сложнее. Мишель достал из рюкзака обезболивающий крем и сказал, чтобы я им намазала ноги. Я помассировала стопу с кремом и показалось, что помогло, но надев кроссовки, я поняла, что эффекта почти никакого.

Мне не хотелось, чтобы Жан-Шарль видел эту слабость, и я его обманула, сказав, что мне намного лучше. Мы пошли дальше, попрощавшись с Дианой и Мишелем. Я старалась идти так, чтобы не хромать, скрывая дикую боль, я надела маску радости. Зачем сделала это? Возможно, боялась, что он уйдёт в другой город и оставит меня в ближайшем альберго. Да, я боялась, что больше никогда его не увижу, и этот страх давал стимул идти, превозмогая эту пытку.

– Ты знаешь, – пыталась я отвлечься в разговоре, – у Дианы такое огромное сердце и такая чистая душа. Помнишь, я говорила тебе о Маяке? Так вот, у неё он тоже есть.

– Да, конечно, я помню. Ты мне ещё говорила про то, что у меня он какой-то особенный. Но мне кажется, что никакого особенного маяка у меня нет. Тебе показалось.

– Есть, ты просто его не видишь. У тебя очень красивый маяк, который освещает дорогу. Мне.

Он засмеялся. Может быть, ему казалось, что я говорю глупости. Мы шли в молчании и просто наблюдали за великолепным пейзажем, который нас окружает.

– Мы здесь все незнакомцы, – как-то задумчиво произнёс мой попутчик.

– В этом мире мы все незнакомцы. Кстати, у моей любимой группы «Odnono» есть на эту тему песня. Хочешь, я тебе прочитаю слова?

– Да, конечно. Мне интересно.

НезнакомцыВ этом мире живут незнакомцы,они заводят семьи и рождают детей,винить некого, мы – добровольцы,строим дом без окон и без дверей.Как крапива жгучие мысли:«Ты не знаешь, кто я, я не знаю, кто ты»,разделив прозаичные числа,я уверен – в творении нет пустоты.Притирались берега и реки,одни хотели течь, другие – стоять,так же спорили глаза и веки:желание видеть с желанием спать.Смерть ворует только одежду,саму жизнь у нас нельзя отобрать,только страхи и мирские надеждыне смогли перед ней устоять.Я не против тебя и течения,листья падают под ноги, кто их спасёт?Мы – мятежники, и, в заключении,Он в ладони свои нас мягко возьмёт.Автор: Радхика Раман дас (Павел Асанов)

Закончив читать, я посмотрела на Жан-Шарля. Он был погружён в свои мысли. В этот момент я увидела его совсем другим. Не незнакомцем, а наоборот, таким знакомым, таким понятным. Будто мы знали друг друга много-много лет, а не неделю. Вдруг он изменился в лице, улыбнулся и сказал, что это замечательное стихотворение, которое имеет очень глубокий смысл. Да, с этим я соглашусь. Какие-то тонкие нотки души затрагивают эти строки.

За разговорами время бежит незаметно, и мы вошли в город. Жан-Шарль ранее озвучил, что хотел пройти в следующий город, который находился в семи километрах от того, в который мы вошли.

– Как твои ноги? Может быть, останемся в этом городе? – спросил он.

– У меня всё отлично. Я могу идти дальше. Нам ещё немного осталось.

– Но я же вижу, что тебе больно. Кого ты пытаешься обмануть? Если мы сейчас пойдём дальше, то завтра ты просто не сможешь идти. Капут – it’s not good, – произнёс Жан-Шарль, не зная, что в нашем языке тоже есть это слово, тем самым рассмешив меня. – Остаёмся здесь. Хорошо?

– Капут – it’s not good, – мне было сложно сдержать свой смех. – Теперь это мой девиз в этом пути. Ох, ну и рассмешил ты меня. Да, как скажешь. Остаёмся в этом городе. Давай найдём альберго.

Я очень обрадовалась, что он решил остаться со мной и не пойдёт дальше. Ведь только это было причиной того, что я скрывала свою боль. Видимо, актриса из меня плохая, и он видел мои мучения.

Мы подошли к первому альберго, но он оказался закрыт. Чуть дальше по улице был другой альберго, но меня смущало, что он на 206 мест, и мне совсем не хотелось, чтобы все эти люди жили в одной комнате. На деле оказалось иначе. В комнате было не больше тридцати мест. Когда мы регистрировались, я попросила Жан-Шарля узнать, есть ли в городе массажист, потому что понимала, что без массажа я завтра не смогу продолжить путь, мне нужно убрать зажимы и напряжение в мышцах. Оспитальеро с кем-то созвонился и показал, куда мне нужно идти. Времени оставалось только на то, чтобы заселиться и успеть дойти.

Нам досталась кровать у окна. Жан-Шарль выбрал второй ярус, уступив мне место внизу.

Я собрала маленькую сумку, и мы вышли из комнаты. Неожиданно мой спутник стал суетливым и сначала вернулся в комнату, потом попросил у меня евро, тут же вернул его и побежал по лестнице вниз.

– Жан-Шарль, что с тобой? Что случилось?

– Иногда я бываю сумасшедшим, – смеясь, ответил он.

В этот момент я почувствовала, как моё сердце наполняется нежностью к этому, моментами сумасшедшему, психиатру из тюрьмы.

Городок Сан Доминго небольшой, и массажный кабинет располагался неподалёку. Хотя я переобулась, идти мне было больно, я сильно хромала. Да, в таком положении показывать, что у меня всё хорошо, было глупо.

– Как ты хотела пройти оставшиеся километры? Почему не сказала, что настолько сильная боль?

– Ох, просто прими тот факт, что иногда я поступаю нелогично. Очень благодарна тебе, что остановил меня в этом городе и не дал идти дальше, а то мне было бы совсем плохо завтра.

– Береги себя!

– Хорошо.

Мы дошли до массажного кабинета. Внутри нас встретила милая женщина. Жан-Шарль рассказал о моей проблеме, расспросил про стоимость и продолжительность.

– Смотри, если берёшь тридцать минут, то 20 евро, а если час, то 30. Думаю, что тебе лучше взять час.

– Да, ты прав. Благодарю тебя.

Очень радовало, что Жан-Шарль знал испанский. Это не раз выручало нас.

– Увидимся позже. Наслаждайся, – сказал он и вышел на улицу.

Массаж мне, действительно, понравился. Мышцы расслабились, и боль отступила.

Вышла я будто заново родившимся человеком, и походка у меня была уже не пилигримская, а нормальная. Кстати, о пилигримской походке. Очень умиляло наблюдать за другими пилигримами. После долгой дороги все мы ходили, как пингвины: вразвалку и неспешно. Со стороны очень потешный вид.

Я вернулась в альберго. Жан-Шарля уже не было. Он, как всегда, нашёл в городе укромное место и читал книгу. В комнате я увидела Диану и Мишеля. Их кровать была напротив нашей. И неподалёку расположился тот самый болгарин, с которым мы вчера ужинали. Он тут же оживился, увидев меня, и предложил с ним поужинать. На это предложение он получил отказ, потому что ужин мы собрались готовить с Жан-Шарлем. И потом, я испытывала слишком большой дискомфорт, находясь с этим человеком. Что-то мне в нём не нравилось, и даже разговор дальше не строился. Скорее всего, меня пугала его навязчивость и то, что он постоянно со мной спорил или пытался настойчиво убедить в своей правоте по любому поводу.

Диана и Мишель легли отдохнуть, а я, чтобы избежать общения с болгарином, ушла на улицу. Солнце так хорошо пригревало, и многие пилигримы сидели вдоль стены. Мне удалось найти свободную лавочку, и я разместилась, чтобы тоже почитать книгу. Правда, у меня не было её в бумажном варианте, и я читала в электронном виде. Вообще я люблю живые книги. Люблю листать страницы, чувствовать запах типографской краски или наоборот бережно перелистывать страницы старой книги, у которой своя история, и представлять, что кто-то читал эту книгу до меня. Мне нравится, что пилигримы оставляют свои книги в альберго, и есть возможность взять почитать. Как жаль, что на русском языке книг в пути нет, или просто мне они не попадались.

Часов в шесть Жан-Шарль вернулся к альберго.

– Как твои ноги? Тебе стало лучше? – спросил он.

– О, да. Я будто заново родилась. Боль отступила, и я могу ходить. Смотри, даже не хромая, – продемонстрировала я ему.

– Отлично. Я рад, что тебе помогли. Пойдём купим продукты для ужина. Кто сегодня готовит?

– Конечно же ты. Мне нравится, как ты готовишь.

– Перестань, это не правда. Мы готовили простые блюда. Это не кулинарные изыски.

Да, он так ничего и не понял. Когда человек тебе интересен, то не важно, насколько изысканы блюда, даже самый простой хлеб с оливковым маслом покажется шедевром. Хотя не скрою, готовил он простые блюда, но невероятно вкусные. Я запомнила несколько рецептов.

В магазине мы купили необходимые продукты и отправились в альберго готовить наш ужин. По дороге я забежала в лавку, где продавались овощи и фрукты, и купила нам клубнику.

Жан-Шарль снова поразил меня своим умением готовить, но больше хвалить я его не стала, хотя было, действительно, вкусно. Думала, что если ещё раз похвалю, то он подумает, что это лесть.

После ужина мы вернулись в комнату. Жан-Шарль ушёл принимать душ, а я осталась в комнате.

Диана сидела на кровати и пыталась обработать раны при свете фонарика. Когда я увидела, что творится с её ногами, я чуть не упала в обморок. Всё пространство между пальцев и часть ступни были одной сплошной раной. Эта картина напугала меня. Я достала свою аптечку, вытащила всё, что там было, и села рядом, чтобы помочь. Сначала мы обработали раны перекисью водорода, потом помазали зелёнкой. Да, кстати, зелёнку она видела впервые и очень удивилась ей. В путь я готовилась основательно и набрала с собой огромное количество пластырей, зелёнку, йод, перекись водорода и множество таблеток на все случаи жизни. Обрабатывали ноги мы долго. Я почувствовала себя большой мамочкой. Когда обрабатывала зелёнкой, то дула на рану, чтобы не было так больно. Я не знала, встретимся ли мы снова, и поэтому отдала ей все эти средства для обработки ран и пластыри, которые мне не пригодились, а ей очень были нужны. Она использовала свой пластырь, но мне кажется, что он делал только хуже. Позже Диана призналась, что мои мягкие пластыри помогли ей, чему я была очень рада.

Когда мы закончили заниматься спасением ног, я обернулась в сторону нашей кровати и увидела, что Жан-Шарль уже спит. Мы так были заняты делом, что я не заметила, как он вернулся в комнату, хотя кровати были в двух метрах друг от друга.

Быстро сходила в душ и, сложив вещи, легла спать. Сегодня был замечательный день. Рядом родные и любимые люди. Много ли мне нужно для счастья? Нет. Вот такая простая жизнь, когда рядом те, к кому тянется сердце. Большего богатства и не нужно желать.

Я ещё раз пробежала внутренним взором через весь день, начиная с рассвета, и поблагодарила за его волшебство. Теперь я точно знаю, что случайности не случайны. Только о чём говорит Вселенная, и какой у неё план, я до сих пор не знала. Но я помню о том, что важно доверять. Доверие – это основной критерий для принятия любой ситуации. Всё во благо.

Сердцем благодарила за моего заботливого ангела, который спасает от необдуманных поступков. Когда он рядом, в душе становится тихо и спокойно, а сердце наполняется светом.

Я хочу, чтобы это мгновение остановилось

хотя бы на вечность…

ДЕНЬ 10

Я искала тебя. Belorado

Проснулась я как обычно рано утром, но мне так не хотелось выходить рано. Рядом все, кто так дорог моему сердцу. А что если мы пойдём вчетвером? Нет, внутренний голос призывает вставать и выходить до рассвета, не нарушая традицию. Сегодня мы все идём врозь. Пытаюсь сопротивляться, но понимаю, что так нужно. Но кому? Жан-Шарль, Диана и Мишель ещё спят, и лишь некоторые пилигримы стали собираться. Я убрала свой спальник в чехол, собрала вещи и вышла из комнаты. В ванной комнате быстро переоделась, перебрала рюкзак и настроилась на сегодняшний день. Не знаю, что меня ждёт. Каждый день готовит новые истории, и я готова к ним. Вышла из ванной и какое-то время постояла в коридоре, мне так не хотелось уходить, а хотелось хотя бы на секунду увидеть Жан-Шарля и пожелать ему хорошего дня, но дверь в комнату была закрыта. Появилась точная уверенность, что мы ещё увидимся. Завтра.

Каждый день рассвет меня радует новыми красками и формами. Я шла в своих мыслях, и будто кто-то толкнул меня, резко повернулась к солнцу, и именно в этот момент явилось чудо рождения нового дня. Когда солнечный шар полностью вышел из-за горизонта, я почувствовала, как каждая клеточка наполняется любовью к этому миру: к растениям, к животным, к людям, ко всей планете, ко всей Вселенной.

Родилась мысль о том, что в каждом из нас живёт божественный свет, у каждого есть божественная искра, которую важно разжечь.

Шла и наслаждалась каждой секундой. Сегодня вдоль дороги часто попадалась сирень, которая уже проснулась после зимы и радовала пилигримов своими цветами и ароматом. На миг я остановилась, чтобы запечатлеть это мгновение. Лучи рассветного солнца нежно целовали моё лицо, я вдыхала запах сирени и, зажмурившись, наслаждалась каждой секундой. В такие моменты я осознаю, насколько прекрасна жизнь, и насколько важно наслаждаться именно такими моментами. Они остаются в памяти надолго, словно маячки, которые позволяют вернуться в это состояние, как только закроешь глаза.

Сегодня в пути как-то непривычно мало пилигримов, будто я одна вышла так рано. Часть утреннего пути проходила вдоль магистрали, и машин в этот день тоже было мало. Видимо, я должна была остаться один на один со своими мыслями. Такие моменты меня пугали. Мне было страшно знакомиться с самой собой, узнавать свои новые грани.

Кто я? Зачем я живу? Что могу дать этому миру?

С детства не верила, что мы рождены, чтобы прожить жизнь вот так, как настраивает нас система: рождение, детский сад, школа, колледж/институт, семья, работа, пенсия, смерть. Именно такая линия развития жизни устроила бы моих родителей, мою семью, но не меня. Я выбрала свой путь, где я познаю эту жизнь во всех её красках; проживаю истории, отдавая всю себя, и позволяю прочувствовать каждую эмоцию по максимуму. Возможно, в каких-то моментах я хожу по грани, но мне нравится такой способ познания жизни. У каждого свой путь, и в этом я убеждаюсь, проходя Путь Сантьяго. Часто читала истории, в которых кто-то упрекал других пилигримов, что те сдают свой багаж и идут налегке, а кто-то часть маршрута проезжает на автобусе; другие же тащат на себе тяжеленные рюкзаки и не позволяют даже мысли о том, чтобы сократить свой путь на транспорте. Я слушала и тех, и других и поняла, что путь-то у каждого свой. Кому-то важно пройти с большим грузом за плечами, чтобы возможно, избавиться от него по окончании пути; для кого-то важно физически пройти в комфорте, а все процессы происходят внутри; есть и те, кто Путь Сантьяго воспринимают просто как прогулку. Кто-то проходит путь и возвращается на него не один десяток раз, а кому-то хватает и недели, чтобы насладиться дорогой и больше не возвращаться. Всё это абсолютно не важно, не важно, как у других. Важно, как у тебя. Что ты получаешь от пути? Что меняется в тебе?

Сегодняшний путь я проживала в одиночестве. Да и пилигримов встречала редко, хотя в предыдущем альберго было почти две сотни человек. Странно. Дорога шла то вдоль пшеничных полей, то по асфальтированной однополосной дорожке, по которой автомобили практически не ездили.

Меня удивляло то, что дорога одна, но с Жан-Шарлем я не пересекаюсь. Странно. Пройдя маленькую деревушку, я увидела большое придорожное кафе, в котором решила остановиться на завтрак. Кафе привлекло моё внимание своим необычным видом: старинная деревянная мебель, на которой были рассажены куклы и пупсы в ярких нарядах; статуи животных; фонтан с подсветкой; пальмы, стоящие справа и слева от двери. Кафе – словно оазис в пустыне. Очень приятная и чистая энергия. Я заказала кофе и пирожное и вышла за улицу, чтобы занять столик с видом на дорогу. Зачем я это сделала? Я боялась пропустить Жан-Шарля. Какая-то маниакальность появилась в сегодняшнем дне. Мне хотелось понять, почему в день, когда мы идём раздельно, мы не встречаемся в дороге. Ведь с другими я пересекаюсь, но не с ним. За столик ко мне подсела Ивона, с которой мы обменялись подарками несколькими днями ранее. Мы поговорили о дороге и, как оказалось, она тоже встречалась и жила в одном альберго с Жан-Шарлем. Назвала его обаятельным парнем и улыбнулась. Я получила ответ на один из своих вопросов. Ивона показала мне амулет, который я ей подарила, и сказала, что он ей нравится и она его не даже на ночь не снимает. Да, он по энергии очень ей подходил. Это был первый амулет, который я сделала для себя и отдала другому человеку. Мы не спеша позавтракали, и я вышла в путь.

Сегодня я решила остановиться в деревушке Belorado. Выбор мой был сделан неспроста. В этой деревушке была церковь Святой Марии. В той медитации, что направила меня на этот путь, церковь Святой Марии была одним из знаков. Именно там я должна была понять что-то важное. И я решила, что это именно этот город и эта церковь, хотя информации по этому поводу у меня не было. Я испытала страх: а что если Жан-Шарль – это просто попутчик, который исчезнет так же внезапно, как и появился, и всё то, что происходило до этого, и те знаки, что уже совпали, – это лишь иллюзия? От этой мысли мне стало плохо. Внутри всё сжалось в комок, и страх взял верх. Меня потрясло ещё и другое чувство: а что если мы никогда больше с ним не увидимся? И наши пути разошлись сегодня утром и больше не сойдутся? Стало сложно идти, воздух будто застрял в лёгких. Нет, такого просто не может быть. У меня нет никаких его контактов, нет телефона, нет адреса, ничего. Некоторое время я пыталась убедить себя в том, что мы завтра обязательно увидимся, потому что у нас есть такая традиция. До самого окончания его пути мы будем идти так. Страх отступил, и тут же пришло новое осознание, что осталось меньше недели, и Жан-Шарль вернётся к своей обычной жизни, а мой путь продолжится. Уже привычными стали наши встречи, разговоры, ужины. Я почувствовала, что отпускать его мне будет очень сложно. Там, в городах, где люди живут своей обычной жизнью, время течёт иначе. Здесь же, на пути, моё ощущение времени изменилось. Каждый день насыщен событиями, встречами, и кажется, что проживается не один день, а целая жизнь. И сегодняшний день – это моя десятая жизнь, и я жду встречу, которой не суждено осуществиться. По какому-то плану нашей Вселенной мы встречаемся через день. Одна совместная жизнь чередуется с жизнью в раздельных мирах. Как Жан-Шарль проживает этот день? Мы никогда не обсуждаем то, как мы прожили день раздельно друг от друга. Никогда. Потому что при встречах наслаждаемся моментами здесь и сейчас. И вот сегодня Ивона сказала, что тоже его видела. Какой он в пути, когда идёт без меня? С кем он общается, какие истории проживает?

До города оставалось всего пять километров. Сегодняшний путь прошёл как-то неожиданно быстро. Благодаря тому, что вчера я сделала массаж, сегодня боли в ногах не было совсем. Городок Белорадо небольшой, и хватит полчаса, чтобы обойти его весь. Сначала я хотела поселиться в альберго при монастыре, но пришла рано, и оспитальеро на мой вопрос о свободных местах со злостью поставил стул, преградив проход, хотя я не нарушала границы и не заходила внутрь. Решила, что здесь меня не ждут, и нужно поискать другое место для ночлега. Напротив церкви был ещё один альберго, и я попытала удачу в нём. Там меня встретили радушно и сказали, что есть свободные места. Сюрпризом для меня было то, что ночевать пришлось в обществе тридцати пенсионеров, которые ночью устроили мне шоу с симфоническим храпом. Да, в альберго есть такой нюанс, что храпят почти все: и молодые, и пожилые, и мужчины, и женщины. Не надейтесь, что если вы в комнате с милой девушкой, то храпеть она не будет. Будет! Проверено. Вспоминаю свой первый альберго в городе Сен-Жан-Пье-де-Пор. В комнате было семь человек, все достаточно молодые и один большой взрослый мужчина. Я сразу подумала, что он ночью нам даст жару. Ночью я проснулась под невыносимо громкий храп, который было слышно даже через силиконовые беруши. Каково же было моё удивление, когда я увидела, что мой подозреваемый читает книгу, а храп издаёт молодая хрупкая девушка.

Разложив свой спальник и перебрав вещи, я отправилась стирать некоторые из них в ванную комнату, которая была в нескольких метрах от кровати. В таком альберго я была в первый раз. Большая комната, без окон, пятнадцать кроватей и вход в ванную комнату и туалеты тут же. Благо, что всего одна ночь, и за день так устаёшь, что уснуть можно даже просто сидя на стуле. Так что я была благодарна за то, что у меня есть место, где я смогу поспать в тепле и относительном комфорте. Кто бы мог подумать, что я начну так думать. До этого путешествия я всегда выбирала максимальный комфорт, и о том, чтобы жить вместе с незнакомыми людьми, и речи не могло быть, а сейчас я это воспринимаю абсолютно нормально. Ещё для меня новым было то, что каждый день приходилось руками и зачастую в холодной воде стирать свои вещи. Живя в городе, мы привыкли пользоваться благами этого времени и не думаем о стирке каждый день. В каждом доме есть стиральная машинка, в которую в любой момент можно закинуть вещи. В пути иначе. Во-первых, одежды не так много, потому что лишняя одежда – это вес, который приходится носить на себе. Во-вторых, вещи стираются каждый день, чтобы идти в чистом виде и чувствовать себя комфортно. Я даже сравнила пилигримов с енотами-полоскунами. Пришли в альберго, переоделись и сразу пошли стирать вещи, чтобы те высохли до заката, и так каждый день.