Меж двух огней

– Хочешь дунуть, Мэри?

Я трясу головой.

– Нет-нет, спасибо.

Парень в страшной маске фыркает. На мгновение мне кажется, что он смеется надо мной за то, что мои слова прозвучали слишком вежливо и по-пуритански в ответ на его предложение покурить травку.

Но потом я понимаю, что он просто смотрит кино, где парень разрубает девушку пополам. Сначала мне хочется зажмуриться, но вдруг до меня доходит, что все это выглядит весьма фальшиво: кровь похожа на кетчуп, кишки – на спагетти. И я смеюсь.

До моего отъезда «Заколдованного лабиринта» на острове еще не было. Его построили уже после. Та же компания, что проводила летние карнавалы. Они взяли в аренду большое поле на окраине Ти Тауна, где до сих пор у некоторых островитян остались фермы.

– Вот черт! – Говорит Кэт, когда охранник машет рукой у въезда. Стоянка забита до отказа. Прежде чем нам удается найти свободное место, мы проезжаем почти шесть кварталов. Лабиринт открывается за две недели до Хэллоуина, но, по словам Кэт, большинство приходит сюда лишь в праздничную ночь.

Мы с Кэт идем вместе. Толпы людей, как и мы, направляются к лабиринту и такие же толпы возвращаются к машинам. Все без исключения одеты в маскарадные костюмы. Все веселятся. Чем ближе мы подходим к лабиринту, тем больше криков слышим изнутри.

Лабиринт огромный, размером с футбольное поле. Стены построены из прямоугольных тюков сена высотой больше трех с половиной метров, чтобы нельзя было заглянуть через них. Компания установила несколько стадионных прожекторов, чтобы люди не натыкались друг на друга, но этого света явно не хватает. Из динамиков доносится зловещая органная музыка. Мы еще даже не внутри, а вокруг слоняются люди в страшных костюмах, которые пытаются всех напугать.

Просовываю ладонь в руку Кэт. По сравнению со мной она кажется гораздо более сильной и стойкой.

– Мне страшно!

Кэт смотрит на меня с удивленной улыбкой.

– Держись меня, детка! – говорит она и гладит меня по голове.

Мы становимся в очередь. Перед входом нужно подписать отказ от претензий, в котором ты обязуешься не подавать на компанию иск, если у тебя случится сердечный приступ.

– Хотелось бы знать, в каком костюме придет Алекс? – меланхолично интересуется Кэт. Пожимаю плечами.

– Наверняка в каком-то уродском.

– Надеюсь, с детским праздником у Лилии все вышло тип-топ, – говорю я. – Просто уверена – Чоу всегда и все делает безупречно. Ничего не оставляет на волю случая. Может, мы ее сегодня и встретим. И она захочет с нами потусоваться, если Ренни все еще на нее дуется.

– Да, – отвечает Кэт, но в ее голосе слышится сомнение. Не знаю почему, но я уверена, что Лилия прилагает усилия, чтобы дружить с нами. Гораздо больше, чем я могла ожидать от нее в сентябре.

– По крайней мере, она хоть с нами поздоровается, – говорю я, игриво пихая Кэт локтем в бок, и вдруг чувствую, как кто-то хлопает меня по плечу. Разворачиваюсь и лицом к лицу сталкиваюсь с симпатичным парнем. Во всяком случае, насколько это возможно разглядеть сквозь бинты мумии.

– Привет, – обращается он ко мне. – А ты случайно не из моей группы по английскому?

– Не думаю. – Он скребет подбородок и смотрит на меня с сомнением, будто я ему лгу. – Уверена? Я голову на отсечение даю, что в моей.

Я качаю головой.

– У меня группа третьего семестра у миссис Доккерти.

Он хмурит брови.

– А у меня мистер Фриссел.

– Ошибочка вышла, – чирикаю я и разворачиваюсь. Кэт уже продвинулась в очереди на несколько метров, и я бегу к ней.

Заметив меня, Кэт возмущенно вскидывает голову.

– И почему ты не стала с ним дальше разговаривать? Вернись и оставь ему номер своего мобильника.

Я качаю головой.

– Он просто меня с кем-то перепутал.

Кэт глядит на меня с отвисшей челюстью.

– Да он же флиртовал с тобой, дурочка! Все это дерьмо про английскую группу было лишь предлогом, чтобы завязать знакомство. Ну ты и даешь!

– Что? – Оглядываюсь и вижу, что парень в костюме мумии, стоя в кругу своих приятелей, глазеет на меня, но быстро опускает взгляд, когда замечает, что и я на него смотрю. Поворачиваюсь к Кэт и шепчу:

– О, господи!

Кэт хохочет.

– Маленькая невинная Мэри, видишь, я же тебе говорила. Тебе нужно вырвать себя из привычного круга. Кто знает, может, к Рождеству у тебя уже будет парень.

От этой мысли в груди становится тепло. У меня? Парень?

– Пора уже выбраться из скорлупы и перестать быть смиренной овцой! Тебе уже не 12 лет. Семнадцать! – Она опускает глаза на мою грудь. – Смотри-ка, у тебя и сиськи есть. А парни любят сиськи!

– Перестань! – хохоча говорю я и обхватываю себя руками.

Кэт мотает головой.

– Не перестану! Прими тот факт, что ты – крутая горячая девчонка, за которой любой парень побежит.

Я только собираюсь сказать нечто вроде: «Никто за мной не бегает», но Кэт бросает на меня такой взгляд, что я закрываю рот.

Да нет же. Не может этого быть. И раньше такого не было. Может, я сама ни разу не пыталась сделать так, чтобы парни обратили на меня внимание? Кто-то, кроме Рива Табатски.

Пока мы стоим в очереди, я снова набираюсь храбрости и смотрю на парня в костюме мумии. Он по-прежнему глазеет на меня, только на этот раз не притворялся, что этого не делает. Он одаривает меня милой улыбкой и я, собрав все силы, улыбаюсь ему в ответ.

Вот это да!

У самого входа в лабиринт установлены два мощных стробоскопа, мигающих с такой частотой, что практически невозможно разглядеть, что находится перед первой же стеной из сена. Мы делаем пару шагов вперед и оказываемся на первом перекрестке. Можно идти налево, направо или продолжать двигаться по прямой.

Кэт хватается за мою руку.

– Какая ж ты холодная! – Она тянет меня за собой влево. – Старайся держаться рядом. Сейчас эти придурки станут на нас прыгать…

И сразу же после ее слов из тени у стены выходят два вампира. Я визжу, а потом меня разбирает смех, а Кэт от ужаса обмякает в моих руках.

– Соблюдайте личное пространство, засранцы! – кричит она вампирам.

– Ты в порядке? – спрашиваю я ее. – Может, пойдем отсюда через вход?

Она смотрит на меня, как на дурочку.

– Просто это было неожиданно, и все. Пошли. Такое быстро надоедает. Чем скорее мы придем к выходу, тем скорее отправимся веселиться с Рикки и его приятелями.

Я хлопаю ее по спине.

– Как скажешь, сестра Кэтрин.

Мы делаем еще несколько шагов, и тут я замечаю, что рядом с нами в том же темпе, будто мы являемся частью одной группы, кто-то идет. Кэт тоже это видит, мы останавливаемся и оборачиваемся. Это пожилая женщина, одетая, как маленькая девочка в голубое платьице, кружевные белые носочки и черные бархатные туфли с бантами. У нее в руках кукла, испачканная кровью, она протягивает ее нам.

– Моя Ляля болеет! – кричит она завывающим, хныкающим голосом. – Помогите моей Ляле!

Я бы никогда не поверила, что Кэт может так кричать: громко, на высокой ноте, почти переходящей в ультразвук. Она отпускает мою руку и бросается наутек.

– Кэт! – хохочу я. – Кэт!

Направляюсь в ту сторону, куда и она, но это оказывается не так-то просто, ведь в лабиринте полно людей. Сворачиваю направо, потом налево и упираюсь в стену. Иду обратно и чувствую, как кто-то хлопает меня по спине.

– Кэт? – говорю я, но это оказывается очередной психопат в костюме фермера с окровавленным фартуком и вилами в руках, то есть еще один из сотрудников лабиринта. Он кружит меня, и, когда я делаю шаг вперед, вдруг осознаю, что совершенно не представляю, откуда пришла и куда мне идти.

– Сюда, ребята! – слышу я девчачий крик. Это уже не Кэт. Это Лилия.

Бреду на голос, но из-за громкой музыки, криков и смеха очень сложно определить точное направление.

Огибаю пару углов, и голос Лилии пропадает. Мне становится нехорошо, а еще от мерцания стробоскопа начинает болеть голова.

– Кэт! Кэт! – кричу я.

На меня прыгает еще один вампир, и на этот раз я визжу. Он хватает меня за руку и не дает идти дальше. Отталкиваю его и почти бегу по длинной аллее лабиринта. Мне нужно найти Кэт. Я не хочу проходить через весь этот кошмар в одиночестве. Когда ты сама, все становится по-настоящему страшным. Да и у Кэт уже наверняка сердечный приступ случился.

Я еще раз сворачиваю влево и через несколько метров снова попадаю в тупик. Встряхнув руками, стараюсь успокоиться. Неужели у меня когда-нибудь получится отсюда выбраться?

Потом разворачиваюсь и врезаюсь в Рива Табатски. В буквальном смысле – прямо в грудь. От удара меня отбрасывает на шаг назад. Костыли Рива с грохотом падают, и он, опираясь только на одну ногу, теряет равновесие. Слава богу, проход, в который мы попали довольно узкий, и от падения его спасает соломенная стена.

– Вот дерьмо, – говорит он.

– Я… Я тебя не видела, – мямлю я.

– С тобой все в порядке?

Застываю от изумления, что Рив меня об этом спрашивает. Щеки становятся пунцовыми, но я нагибаюсь, чтобы поднять костыли, и Рив этого не видит.

– Обо мне не беспокойся. – От волнения слова срываются с губ с неописуемой скоростью. Я не могу поверить, что оказалась лицом к лицу с Ривом и мы с ним запросто разговариваем. После все этих лет. Выпрямляюсь и спрашиваю его:

– Как твоя нога? – Рив так и не взял у меня из рук костыли, и я прислонила их к стене, чтобы он мог дотянуться до них, когда будет готов.

– Отлично, – отвечает он. – Однако я ему не верю. Похоже, Рив испытывает серьезную боль. Это видно по его лицу. Нагибаясь, чтобы поправить лангету и затянуть липучки, он стискивает зубы.

– Может… Мне позвать кого-нибудь на помощь? Я делаю шаг назад, освобождая перед ним пространство.

– Не надо, – отвечает он спокойно. Чтобы прийти в себя, Рив проводит рукой по волосам, пропуская их сквозь пальцы, и со стоном говорит. – В любом случае, я сам виноват, что пришел в этот дурацкий лабиринт.

Он берет костыли и опирается на них.

Мне кажется, он собирается уйти, но мне этого очень не хочется. Я не готова вот так все закончить. Пока не готова. Как тогда, когда мы вместе ездили на пароме, мне очень-очень-очень сильно хотелось, чтобы дорога стала чуточку длиннее. Хоть на минутку.

Тянусь и дотрагиваюсь до его руки. У него невероятно мягкая рубашка, а под ней я чувствую его бицепс. Он огромный, твердый и бугристый. Наверное, из-за того, что Рив несколько недель проходил на костылях.

– Прости, что тогда, на танцах, из-за меня ты получил травму.

Несмотря на то что это Рив сделал мне больно, мне приятно попросить у него прощения. Ведь я и правда не хотела, чтобы он пострадал так сильно, что это может отразиться на всей его дальнейшей жизни.

Он пожимает плечами.

– Бывают в жизни огорчения.

– Да, – киваю я, – бывают.

Такое случается с каждым.

Настает неловкий момент, когда никому из нас нечего сказать друг другу. Рив снова проводит рукой по волосам.

– Мне нужно найти друзей. Надеюсь, что ты выберешься отсюда живой.

Он ставит костыли, чтобы сделать шаг вперед, но я преграждаю ему путь. Это вызывает во мне прилив адреналина.

– Прошло ведь очень много времени, да? – Слова вырываются из глотки, как кашель.

Рив медленно наклоняет голову к плечу.

– Да…

Порыв ветра поднимает мне волосы. Я закладываю пряди за уши.

– Мне всегда было интересно, ты хоть понял, что тогда произошло? – Рив неловко хмыкает и несколько раз моргает. Я не могу понять, от смущения или от удивления. – Было ли тебе когда-нибудь стыдно за то, что ты сделал?

Я умолкаю. Это было прекрасное вступление. Предоставила ему наилучшую возможность, чтобы извиниться и взять ответственность за то, что он со мной сделал. Раз и навсегда расставить все точки в наших с ним отношениях.

Рив прищуривается и пытается меня получше разглядеть. Это меня отрезвляет. На мне же карнавальный костюм. Но все равно это странно. Увидев меня на танцах, он через пять секунд обозвал меня большим яблоком. Неужели сейчас он меня не узнает?

– Обозвать девочку большим яблоком за то, что она толстая, это нормально? Знаешь, что потом может с ней случиться?

Тело Рива напрягается, он смотрит на меня тяжелым взглядом, его глаза холодны. Я чувствую, как он пытается разглядеть меня сквозь слои макияжа, кожаные штаны, невообразимую прическу. Начинаю дрожать, как лист на ветру.

– Ты же так издевался надо мной. Неужели тебе не стыдно? Ни сколечко?

Он облизывает губы и рычит:

– Иди ты, сука!

У меня внутри все сжимается, я боюсь, что не смогу устоять на ногах. Рив обходит меня и удаляется по длинному коридору.

– Прости, – кричу я ему вслед. Сама не знаю, почему. Но мгновенно начинаю себя за это ненавидеть. Эти слова должны были быть адресованы мне. Не ему. Я никогда не дождусь извинений от Рива. Ему совсем не стыдно.

Ни капельки.

И тут я чувствую, что это начинается. Лавина. Цунами. Шторм во мне. Гнев и печаль. Как тогда, после бала. Я закрываю глаза, но темно не становится. Я вижу, как загорается лабиринт, построенный из сена, как всех, кто внутри, окружает огненная стена.

Господи. Мне нужно выбраться отсюда прежде, чем я взорвусь.

Глава тринадцатая. Кэт

Я вжимаюсь в стену из сенных тюков, и в спину сквозь монашеское платье впиваются сухие травинки. Я в тупике, но мне плевать. Прячусь, чтобы ни один вампир или зомби не могл напасть на меня со спины. То и дело заглядываю за угол и смотрю, нет ли там Мэри.

Конечно, я бы нашла ее гораздо раньше, если бы искала по-настоящему. Но я стою на месте и жду, что она сама придет. Я заплатила тридцать баксов не для того, чтобы скончаться от сердечного приступа в этом чертовом лабиринте.

Надеюсь, она веселится. Детям полезно развлекаться.

Мне радостно, что тот дурачок в костюме мумии пытался познакомиться с Мэри, когда мы стояли в очереди. Это наверняка поднимет ее самооценку. Из меня тот еще советчик, но Мэри явно нужно осознать, что она уже не та девчонка, которой была раньше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

ESPN Inc. – американский конгломерат спортивных СМИ, принадлежащий Disney Media Networks. Он владеет различными видами спортивного вещания, включая кабельные каналы, спортивную радиосеть, сопутствующий веб-сайт и другие активы.