Полная версия
Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию
Истории про телохранителей русских императоров да под соленые огурцы с медом
Директор центра «Донская казачья гвардия» Ирина Романова – о возвращении в Ростов старинных угощений и роли казаков в мировой истории.
Культурно-выставочный центр ДГТУ «Донская казачья гвардия» появился в Ростове-на-Дону четыре года назад, но известен уже и за рубежом. Музей с живыми рассказами о том, как казаки-гвардейцы были телохранителями российских императоров, в стране один. И только здесь гостей угостят казачьими закусками XVII века.
– Наш штат – это всего три человека безо всякого музейного опыта, без знания канонов, – рассказывает директор центра Ирина Романова. – Я – юрист, работала в банке, Максим Волков – историк, Наталья Калмыкова – бывший педагог. Мы решили, что будем делать так, как нам нравится, – вот и весь критерий.
Идея с угощениями родилась спонтанно: мы только пару недель как открылись, и вот везут к нам серьезную иностранную делегацию, которую «надо хорошо встретить». Стали думать. Было бы здорово их угостить. Но чем? Николай Новиков, собственник коллекции, говорит: «Ребята, а сало с чесноком?» Ведь это известный казачий «сухой паек». Тут я вспомнила: «А соленые огурцы с медом?» Распространенная закуска на Верхнем Дону. А «кохфий с оселедцем»? Это нижнедонская традиция XVII века пить кофе в полдень, закусывая его малосольной селедкой: рыбы в Дону тогда было много, а кофе прижился здесь вместе с женами-турчанками.
У нас нет туристов, посетителей, клиентов. У нас только гости. И мы каждому гостю рады, как родному. Как-то приехал из Варшавы достаточно пожилой поляк, профессор, показывает нам «Тихий Дон» на польском, 1967 года издания, затертый весь. Говорит: «Это моя любимая книга, но я не понимаю эти слова, не нашел перевод!» Мы сели и давай объяснять ему, там ведь гутор сплошной. А я самая что ни на есть верхнедонская казачка.
Мама моя с хутора Чиганаки. Название какое, да? Дедушка, Попов Александр Никитович, – известный лесничий в Вешенском районе, половина сосен в заповеднике посажена его руками. Все родственники оттуда. И говор. Говорят у нас: «Ну, дык тока заболванело, я уж на баз бегу». Спрашиваем у гостей: «Как вы думаете, что у нас, на Верхнем Дону, значит „заболванело“?» Никто не угадывает. А это – «расцвело». Или вот актуальное сегодня слово «очунелся». «Ну чаво, милая моя, очунелась али все ляжишь?» То есть очнулась, выздоровела. Гости наши в восторге. И своим делятся, например, сибирским говором.
Иностранцы всегда очень удивляются такой закуске, как соленые огурцы с медом, робеют. Кто сразу смело пробует – так это бразильцы и мексиканцы (приезжали к нам во время ЧМ). Один мексиканец, впечатлившись, даже поклялся, что введет это блюдо в меню своего ресторанчика в Гвадалахаре. Представляете? Донское казачье блюдо в Мексике! А как-то у нас был крупный банкир, услышал про кофе с селедкой, округлил глаза: «Это как же? Вы селедку прямо в кофе варите?» Но никто ни разу сказал: «Фу, гадость». Даже дети едят, да еще как! В книге отзывов есть смешная запись от десятилетнего ребенка: «А угощение – три звезды Мишлен».
Директор центра «Донская казачья гвардия» Ирина Романова
Начинался центр с одного человека – ростовского историка Николая Новикова. Со студенческих лет он интересовался элитными казачьими полками, охранявшими семерых российских императоров и геройски отличившимися по всех войнах нашей империи за два столетия. Два полка русской императорской гвардии формировались только из донских казаков. Но поскольку в Гражданскую большинство из них воевали на стороне Белой армии, то были вымараны из истории. Даже на семейных фото лица казаков затирались. И вещей осталось мало, ведь казаки, придя с войны, в той же одежде сеяли, пахали, и она просто истлела. Но Новикову везло.
Один из самых ценных наших экспонатов – подлинный мундир урядника с клеймом «Лейб-гвардии Казачий полк, 1-я сотня. 1914 год». Новиков нашел его еще в 1990-х в жутком виде: мундир служил костюмом гусара в Доме культуры. Николай несколько лет восстанавливал его буквально по пуговице. А потом увлекся – и за без малого 30 лет собрал по стране и за рубежом более 400 редчайших артефактов. И вот представьте, что вся эта коллекция хранилась у него дома, в трехкомнатной квартире. Жена и сын терпели эти кофры, сапоги, фуражки повсюду.
Новиков постоянно обращался к властям города: дайте помещение под музей, пусть это видят люди! Ответы приходили такие: «Казачьих музеев в Ростове достаточно». А ведь ни одного не было. Однажды Новиков в Старочеркасской сделал выставку «Донская казачья гвардия в мундире», это совпало с приездом патриарха Кирилла, и тот остался под большим впечатлением. О коллекции узнали в Донском государственном техническом университете, рассказали своему ректору Бесариону Чохоевичу Месхи. Он очень заинтересовался.
ДГТУ вложил несколько миллионов, чтобы переоборудовать бывшее помещение библиотеки: это и бронированные витринные стекла, и ковры, и тяжелые шторы. Университетские преподаватели перевели экскурсии на пять языков мира. А поскольку центр при техническом вузе, то студенты разработали для нас программу дополненной реальности ZRENIE2.0, благодаря которой перед гостями оживают исторические события и персонажи. Стоит только навести гаджет на определенные точки на экспонатах. Новому поколению очень нравится.
Ни денег, ни славы от нашего центра не ждали, делали его как социальный проект. Ну кому сейчас нужны музеи, кто в них ходит? А к нам ходят и друзей приводят. Ведь людям необходимы не просто объекты, а личная история. Показываешь детям подлинник расписания учебной команды Лейб-гвардии Казачьего полка, говоришь: «А давайте сравним предметы 1910 года и ваши дневники. Полковой устав, закон божий у вас есть?» – «Нет». Читаем дальше. «Арифметика, спевка песенников?» – «Так это же математика и пение!». И это узнавание делает историю невероятно живой.
Вот традиционный фотонабор вышедшего в отставку в самом начале XX века лейб-гвардейца: портрет императора, которому он присягал, открытка раскрашенная, где сам казак и его конь, имя императора, казака и обязательно кличка коня. Такие деревянные фоторамки стояли в красном углу куреня – предмет гордости! Экспонат у нас давно, но стоило назвать его «дембельским альбомом», и теперь он «заходит» совсем иначе.
У нас есть много удивительных историй про казаков лейб-гвардии. Одна из моих любимых, «Атака казаков в голом виде», просто поражает природной смекалкой и храбростью. Но представьте мое удивление, когда однажды приходит к нам высокий бородатый мужчина, гость из Москвы, и с порога спрашивает: «А вы знаете что-нибудь про Венедикта Конькова?» Я говорю: «Да мы про него каждый день рассказываем!». – «А я – Кирилл Секретев, его пра-пра-пра-правнук».
Поразительный факт №1. Как казаки в голом виде атаковали французов
Случилось это в 1812 году, в Отечественную войну у реки Двины. Лейб-гвардии Казачий полк, которым командовал Василий Орлов-Денисов, прикрывал нашу отступающую армию, сдерживая французов. Ночью противники разбили лагеря на разных берегах Двины. Орлов-Денисов, заметив напротив огонь костра, понял, что один из вражеских пикетов отбился от своих. Почему бы не взять «языков»? Это дело он поручил поручику Венедикту Конькову. Коньков набрал 25 добровольцев и скомандовал: «Раздеться догола», «снять седла с лошадей». В минуту казаки придумали, как стать невидимками: ведь амуниция или сбруя могли выдать их случайным звуком. И вот, голые, с пиками в руках, беззвучно переплывают они на лошадях реку и захватывают французов без единого крика и выстрела. Пять казаков конвоируют «языков», а остальные двадцать во главе с Коньковым мчатся к лагерю неприятеля. Только представьте: три часа ночи, луна, тишина — и вдруг из темноты выскакивают голые тени на лошадях! Колют без разбора всех, кто попадется. И прежде, чем французы опомнились, казаки вернулись к своим не просто без потерь, а еще и захватив трофейных лошадей. Коньков за эту вылазку был награжден орденом св. Анны с короной.
Когда речь заходит о трагическом периоде эмиграции, мы показываем видео на песню «Уходили мы из Крыма» на стихи «казачьего Есенина» Николая Туроверова: там белый офицер, уходя на корабле, плачет, но стреляет в своего коня, который плывет за бортом. Это эпизод из фильма «Служили два товарища», иллюстрирующий сотни таких реальных случаев верности животного человеку. Эта сцена всегда вызывает оцепенение, даже детей пробирает. А однажды у нас была группа пенсионеров из Франции, и вдруг одна пожилая мадам начала просто рыдать навзрыд. Когда она успокоилась, мы спросили почему. Она рассказала, что ее дед – русский, белогвардеец, уходил в эмиграцию именно из Крыма. Он настолько любил своего коня, что обошел весь Севастополь, нашел семью, отдал им последние деньги и заставил поклясться на Библии, что они сохранят коня и он умрет своей смертью. Мурашки по коже, правда?
Личная история у нас есть даже в огурцах с медом. Огурцы мы берем только бочковые у моей соседки, через забор. Малосольные делаю сама. Мед – с пасеки родителей Натальи, нашего администратора.
Я перфекционист и должна быть уверена в качестве продукта. Поэтому сало солим сами, и оно не абы какое, а с кабанчика Боковского, экологически чистого района. Чеснок из моего огорода. Кручу все на старой механической мясорубке. Как-то муж меня пожалел и купил кухонный комбайн: на, не мучайся. Но сало из комбайна совсем другое: и вкус, и консистенция. Так что я вернулась к бабушкиным методам. Я, как багаевский консервный завод: у меня плодовый сад, и варенье для гостей к чаю варю постоянно. В настоящем медном тазу. Вот сейчас абрикосовое, придете позже – будет сливовое, потом яблочное, грушевое.
Поразительный факт №2. Как казаки трех монархов от Наполеона спасли
Было это в крупнейшей битве под Лейпцигом, у нас она зовется «Битва народов» (с обеих сторон были собраны союзные армии), а у немцев «Лейпцигская резня» (полегло 115 000 человек). 1813 год. После поражения в России Наполеон собрал новую армию. Ему противостояли союзные силы, которыми командовали русский император Александр I, австрийский Франц и прусский король Фридрих Вильгельм. Войска сошлись в Саксонии, под Лейпцигом, и вот в ходе сражения Наполеон узнает о позиции ставки всех трех монархов. Убей он их — война выиграна! Бонапарт бросает в атаку 10 000 тяжелых кавалеристов – огромные лошади, стальные кирасы и каски, настоящие танки своего времени.
Позиция объединенной ставки – на холме, оттуда хорошо видно, как эти «танки» мощным тараном разносят пехоту, артиллерию и, несмотря на большие потери, неумолимо приближаются. В ставке паника, а за спиной у Александра I только личный конвой – четыре сотни лейб-гвардейцев: 300 донских казаков и 100 черноморских. Именно они и выскочили навстречу этим «рыцарям» с одними пиками наперевес. Кололи в уязвимые живот и подмышку, кололи лошадей – и напугали французов. Атака захлебнулась — монархи, да и вся Европа, были спасены. День этот отмечали подарками ежегодно, а полковника Ефремова, который возглавил казаков на поле боя, прямо на поле и наградили генеральской степенью ордена св. Георгия.
Мои хуторские детство и юность очень помогают в работе. Часто гости из других регионов интересуются традициями Дона, и мне есть что рассказать. Спросили недавно про казачью свадьбу, а я вспоминаю, как на Верхнем Дону катают тещу в садовой тачке. Как гости бьют оземь тарелку и пляшут, а невеста должна собрать все осколочки. Мне об этом читать не надо, я хорошо помню, как тридцать лет назад на собственной свадьбе мне руки оттоптали – по традиции надо собрать как можно больше черепков, пока все пляшут. А пляшут от души, пыль столбом.
Что вообще может быть интереснее и важнее, чем знакомить гостей со всего мира с традициями своей Родины? Это лучшая работа в моей жизни.
Донская кухня – это прежде всего рыба. Скажем, сазан, фаршированный икрой и квашеной капустой. Сотни рецептов ухи – щербы, как у нас говорят. И, действительно, есть уха из петуха, я-то раньше думала, что это просто выражение такое. Очень вкусные на Дону соленья: моченые яблоки, соленые арбузы, зарубанные (пересыпанные) капустой помидоры. А есть такое истинно казачье блюдо – моченый терен. Ягоды терна собирают в первые заморозки, плотно укладывают, придавливая, в кастрюлю, раньше – в махотку, глиняный горшок, и ставят в погреб. Все. Остальное делает натуральный сахар. Этим мы тоже угощаем, я привожу его из своего хутора Дуленков. Внимание к человеку играет большую роль: предложи гостю летом просто стакан воды с лимоном и мятой, и он тебя не забудет, а ведь это нетрудно совсем.
Поразительный факт №3. Как казаков под свадебный марш хоронили
Когда в 1877-м казаки-гвардейцы уходили на русско-турецкую войну, император Александр II наблюдал за построением войск из окна. «Только посмотрите, как весело собираются на войну казаки! Будто на свадьбу!» – сказал он своей свите. «Так давайте пожалуем им марш Мендельсона!» – предложил кто-то из генералов. Этот марш был тогда в большой моде. Сказано – сделано. С тех пор полк выходил на парады под звуки свадебных фанфар. И когда уже в XX веке во Франции хоронили последних офицеров в эмиграции, то несли гробы под бравурные звуки марша. Французы были в шоке: русские не в себе – им что свадьба, что похороны, все одно!
Нам часто помогают друзья. Бескорыстно. На праздники к нам приходят сыновья наших знакомых: один учится в Ростовском колледже искусств, другой, 7-летний мальчишка, занимается в студии Ансамбля песни и пляски донских казаков. Оба поют, танцуют и даже фланкируют двумя руками («крутка» шашкой. – «Нация»). Или вот «Метелица», батайский ансамбль народной песни. Они и с бразильцами отплясывали, и с африканцами пели «Пчелочку златую» – настолько отдаются этому! Профи работают идеально, мы их тоже приглашали: красивые, стоят ровно, поют в ноты. А эти, из «Метелицы», как черти из рукомойника, они без микрофона рвут всех!
Был в гостях у нас очень состоятельный англичанин, владелец банка, впервые в России. Очень всему удивлялся, не знаком был вообще с казачьей культурой. Удивление достигло предела, когда мы внесли наше угощение да грянул казачий хор. Но когда одна казачка, доиграв песню, еще и заговорила с ним на чистейшем английском, он практически упал. Ну просто она преподаватель языка.
Поразительный факт №4. Как казаки в свой мундир Николая I одели
По традиции всех императоров хоронили в генеральских мундирах лейб-гвардии Преображенского полка (императоры в нем числились). Но Николай I, единственный из всех императоров, завещал похоронить себя в казачьем мундире. Почему? А потому что ни один казак-гвардеец не участвовал в заговоре декабристов. Так он оценил верность казаков.
Деньги на развитие центра мы зарабатываем сами. Плата у нас смешная, детский билет – 100 рублей, аудиогиды на четырех языках – от 200, и я категорически против всяких повышений. Поэтому многое делаем своими руками: сами шили вот эти подушки для оттоманки, скатерти. Мы и на все выставки едем за наши заработанные деньги. Тащим на себе баллоны огурцов, меда, сало, тяжеленную эту мраморную кофеварку, посуду, костюмы, сапоги. И каждый раз говорим: все, это последний раз, больше не поедем. Но едем опять и опять.
Автор Ольга Майдельман / фото из архива героини«Я подписал „отказ от жизни“ и отправился в первобытное племя»
Путешественник и режиссер Леонид Круглов – о шаманах Крайнего Севера, воинственных племенах Океании и Долине динозавров.
У Леонида Круглова за плечами больше 40 экспедиций, 15 из них – в самые труднодоступные места земного шара. Мы попросили его рассказать о проекте «Семеро смелых» – серии путешествий по следам великих русских первопроходцев.
За 8 лет на каноэ, ледоколе, верблюдах, собачьих упряжках и других нетривиальных транспортных средствах Круглов посетил Эфиопию, Тибет, Новую Гвинею, Индию, Дальний Восток, Крайний Север и даже обогнул на паруснике весь земной шар.
– Думаю, все началось в раннем детстве, когда я мальчишкой зачитывался о путешествиях и приключениях. Хотел испытать все на себе, и сделал это, как только представилась возможность. Пришли 1990-е – в стране все перевернулось с ног на голову. Кто-то развивал бизнес, а я все свои средства, силы и время тратил на организацию первых путешествий. Прошло уже больше 20 лет – а я до сих пор только этим и занимаюсь.
Леонид Круглов с аборигеном Маркизских островов во время кругосветки
Турист от путешественника отличается тем, что приезжает на 1—2 недели и ничего не успевает за это время понять. Путешествие же – это всегда очень длительный процесс, в котором желательно не спешить. Возможность научиться чему-то у местных – это, по-моему, вообще один из самых главных плюсов путешествий.
Меня всегда волновали такие места, где еще никто, ну, или почти никто не был. Однажды приснилось, что я иду по тундре и нахожу под кочкой круглые камни со старинными русскими письменами: «Здесь прошли экспедиции по следам первопроходцев…» Из этого сна родилась идея проекта «Семеро смелых». Я нашел самые интересные, с моей точки зрения, дневники великих русских путешественников и отправился по их маршрутам. В первой экспедиции, по Эфиопии, я был один. Точнее, начинал с напарником, но он заболел, и ему пришлось вернуться. Потом мне начали поступать тысячи заявок на участие в проекте, и в каждую следующую экспедицию добавлялось по одному человеку. В кругосветке нас было уже семь человек.
САМАЯ ОПАСНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (ПО СЛЕДАМ БУЛАТОВИЧА В ЭФИОПИЮ)
В 1899 году военный советник эфиопского императора Александр Булатович стал первым европейцем, который пересек из конца в конец Каффу (сейчас – провинция Эфиопии) и составил первое ее научное описание. Также стал вторым европейцем, который обнаружил устье реки Омо.
В Эфиопии я провел суммарно около двух лет. Сил и времени вести какие-то записи не было, поэтому я просто включал по утрам камеру, рассказывал о своих впечатлениях и снимал все вокруг – изможденный, исхудавший молодой человек в окружении голых людей с автоматами Калашникова. Этот видеодневник лег в основу фильма «Русская Африка» – одного из моих самых любимых.
Вообще та экспедиция до сих пор для меня самая важная и интересная. Больше всего запомнились две вещи. Во-первых, палочные бои – ежегодный турнир, в ходе которого выбирают лучшего воина. На турнир стекаются все окрестные племена. Палочный бой – это куча-мала, в которой с огромной скоростью летают длинные палки, почти что копья, – легко получить серьезное ранение. Я был шокирован, даже фотографии не смог толком сделать в такой обстановке: сбился компенсатор выдержки на камере, и все кадры оказались пересвечены.
К вечеру обстановка накаляется, люди разгорячены, взвинчены. Стрелкового оружия в этих местах очень много, рядом Уганда, Судан – неспокойный регион, идут локальные войны, а психология остается первобытной. И если кто-то недоволен результатами палочных боев и считает победу соперника незаслуженной, начинается перестрелка. Приходилось отползать, а вокруг свистели пули и падали убитые люди.
Хорошие кадры я все-таки сделал через год. Меня уже все знали, я смог войти в центр круга и снимать прямо изнутри.
Второй момент, врезавшийся в память, – общение с вождем удаленного клана племени сурма. Мне нужно было получить разрешение на проход через его территорию. Мы сидели ночью посреди деревни на высушенных шкурах: вождь Бычий Хвост, я и мой переводчик – местный парень, которого миссионеры обучили английскому. Чуть поодаль – вооруженные жители деревни, которые внимательно прислушивались к нашему разговору. В какой-то момент вождь сказал: «Ладно, можешь пройти, только придется заплатить». Я спросил, сколько – он показал пальцем вверх: «Столько, сколько звезд на небе». Ну, это фигура речи. Да и платить мне было нечем, даже если бы я и захотел. У меня был единственный вариант – договариваться. В конечном итоге переговоры закончились тем, что я начал лечить местных. Очень примитивно: кому активированный уголь от болей в животе дам, кому зеленкой рану намажу. Слухи обо мне разлетались, народ поправлялся – эффект плацебо в действии. Долго меня там держали, не хотели отпускать. Но, наконец, дали пройти. И таким образом я повторил путь Булатовича к реке Омо вплоть до ее устья на озере Туркана.
ЭКСПЕДИЦИЯ В ДОЛИНУ ДИНОЗАВРОВ (ПО СЛЕДАМ ПРЖЕВАЛЬСКОГО ЧЕРЕЗ МОНГОЛИЮ В ТИБЕТ)
С 1870-го по 1883 год Николай Пржевальский совершил 4 путешествия в Центральную Азию, изучил территории Китая, Монголии и Тибета, исследовал горные хребты Северного Тибета, открыл миру новых животных и собрал огромную зоологическую коллекцию. Леонид Круглов повторил первый азиатский маршрут географа.
Экспедиция контрастов: по огромным степным пространствам мы прошли до Тибетских гор, из мира кочевников попали в настоящее королевство под названием Мустанг – место на Тибете, где время застыло много столетий назад. Удивительным образом там сохранились средневековые традиции: король с королевой живут во дворце, им служат придворные. Нам посчастливилось попасть на настоящий королевский пир – с обсуждением государственных дел, пением застольных песен и распитием напитков из одной чаши.
На границе Монголии и Китая я увидел, пожалуй, самое странное и одновременно прекрасное место на земле – Долину динозавров. Она знаменита на весь мир, там проходило множество исследовательских экспедиций. Представьте: застывшие волны красных скал, среди которых рассыпаны кости вымерших животных. Мы даже яйца динозавров там находили.
Мы привезли с собой паралет и, думаю, первые в мире сняли это место с воздуха. Чуть не погибли несколько раз. Когда ты уже набрал высоту, можешь спокойно спланировать, даже если двигатель откажет, благодаря мягкому крылу. А вот взлет – очень опасный момент, тем более запас высоты там небольшой – 30—50 метров. Нам нужно было несколько раз прыгать в прямом смысле с обрыва. И вот с двигателем, совершенно новым, начали происходить странные вещи. Разбирали его до винтика и ничего не обнаруживали. К счастью, он отключался не в самом начале взлета – это было бы смертельно опасно. Но все равно глох в самые неподходящие моменты – нам приходилось садиться в песчаных дюнах, а потом вдвоем с трудом тащить паралет. Тем не менее нам удалось облететь весь этот огромный каньон и сделать серию совершенно уникальных снимков.
Уже в Москве мы нашли проблему – муха в герметичном карбюраторе. Как она туда попала, ума не приложу.
САМАЯ ПЕРВОБЫТНАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ (ПО СЛЕДАМ МИКЛУХО-МАКЛАЯ В ПАПУА – НОВУЮ ГВИНЕЮ)
Николай Миклухо-Маклай открыл внешнему миру папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи, где трижды побывал в экспедициях в 1870—1880 годах.
Впервые в Папуа – Новую Гвинею я попал в конце 90-х, тогда только-только устанавливался контакт с племенем аборигенов, живущих на деревьях. Они строят дома на высоте 30—40 метров, на ночь забирают наверх собак и поросят, поднимают шаткие лесенки и прячутся сами. Так повелось с древних времен, когда нужно было остерегаться враждебно настроенных соседей. Охота за головами там – реальная традиция, которая была жива еще в конце прошлого века: чтобы дать имя новорожденному ребенку, нужно было отнять его у врага, то есть убить.
Перед тем как отправиться в джунгли, я подписал «отказ от жизни» в местной администрации. Сейчас ситуация изменилась, а тогда попасть на территорию неконтактных племен можно было только по спецразрешению. Там неоднократно погибали миссионеры, журналисты, туристы, индонезийские военные (часть острова принадлежит Индонезии). И ты, оправляясь в непроходимые джунгли, должен был принять все риски, вплоть до того, что тебя убьют.
У нас было огромное долбленое каноэ с моторчиком, взяли его в последнем более-менее цивилизованном населенном пункте. На нем мы поднимались вверх по большой реке. С каждым днем деревни становились все более дикими, а люди – все более угрюмыми. Но нам нужны были переводчики, знатоки местных диалектов, мы находили их по пути. И постепенно наша лодка превратилась в своеобразный Ноев ковчег, в котором сидело по одному представителю каждого племени.
Когда мы добрались до деревни людей, живущих на деревьях, к нам выскочили местные воины, и я физически ощутил опасность: они были на грани срыва, как сильно возбужденные дикие животные. В итоге мы смогли договориться, и нам даже разрешили подняться в один из домиков. Там я увидел двух перепуганных женщин и таких же затравленных детей. В шоке они забились под стропила, и мы предпочли уйти, потому что пугали этих людей – своей белой кожей, одеждой, очками.