Сказка–приключение

– Но как??? Как такое может быть? – еле слышно пошевелил Андрей губами.

– Можно ли узнать, как нам найти его? Как передать его отцу лекарство? – спросила я.

Эльф немного помолчал, подумал, потом широко улыбнулся и сказал:

– У Эдди много друзей, его семью любят и уважают, но ни один из его друзей не решился ему помочь! Вы, я вижу, неплохие ребята, поэтому расскажу все, что знаю.

Мы слушали эльфа, стараясь не пропустить ни слова. Выяснилось следующее.

Вчера утром Зеленого мира и вечером нашего человеческого мира Эдди, отчаявшись спасти отца, решил пренебречь всеми существующими правилами и запретами и пройти в мир людей за лекарством. Помня о том, что вход в пещеру охраняется стражниками, он находит второй вход. Собрав на Воздушной горе нужное количество летающих камней, он сооружает воздушную лестницу. Особенность этих камней в том, что они могут парить только при дневном свете, ночью же они рассыпаются и превращаются в груду простых камней.

Рискуя своей жизнью, он прокладывает путь ко мне домой, забирает лечебный напиток и на радостях, что отцу стало легче, забывает разобрать воздушную лестницу.

Стражники Южной пещеры увидели лестницу и доложили об этом начальнику охраны – главному гоблину Зеленой страны. Узнав об этом, он пришел в неистовую ярость и приказал схватить преступника. К сожалению, арестовали всю семью Эдди – отца, маму и двух младших сестер. Их всех посадили в заточение. Какое наказание им грозит, эльф не знал.

Андрей незаметно пихнул меня локтем в живот.

– Нам нужно поскорее отсюда уходить, – еле шевеля губами, сказал он, чтобы эльф не мог его расслышать, – еще не хватало, чтобы он догадался, что мы не жители их страны.

– Ты прав, – так же тихо ответила я, – и чем скорее, тем лучше.

Но эльф не собирался больше с нами разговаривать. Как только он закончил свой рассказ, сразу же скрылся в чаще леса, не прощаясь.

Мы с Андреем стали оглядываться, не видит ли нас еще кто-нибудь, и быстрым шагом начали продвигаться к тропинке, по которой мы сюда пришли.

Возвращаясь тем же путем, мы уже не встретили ни семьи барсуков, ни феечек. Лес показался тихим и безжизненным. Наши мысли были только о том, чтобы поскорее выйти из леса и добраться до горы с воздушными ступеньками.

Вот уже сквозь плотную листву показался свет, послышался плеск воды.

«Значит, мы идем правильно», – подумала я.

Я обратила внимание, что мы немного сбавили шаг. Обернувшись назад, мы посмотрели на лес, еще раз оглянулись по сторонам – какая же красота царила вокруг. Все было залито теплым солнечным светом, в воздухе пахло летом и цветами. Душистыми полевыми цветами был устлан берег, вдоль которого текла быстрая прохладная река. Андрей наклонился, чтобы сорвать цветок.

– Пойдем отсюда скорее, – быстро сказала я ему, – нечего терять время.

– Минуточку, – ответил брат, – смотри, какие красивые, давай соберем букет для мамы.

– Нет, – резко оборвала я, – нам нужно идти.

Уже не оглядываясь, мы взбирались вверх по летающим каменным ступеням, плотно окутанным облаками.

Как же было приятно оказаться дома. Тут было тепло и спокойно. За окном большими пушистыми хлопьями падал белый снег, а уличный фонарь освещал детскую площадку у дома, покрытую белым снежным одеялом.

– Слава Богу, мы дома! – вырвалось у меня из груди. – Помни, что мы НИКОМУ не должны ничего говорить об увиденном! ПОМНИ!!!

– Помню! – сдавленным голосом сказал Андрей. – Давай ложиться спать.

Ничего больше не говоря, я и Андрей улеглись в постели, с головами накрылись одеялами и уснули. Ночь пролетела незаметно.

Утром нас мама не могла добудиться.

– Вставайте, лежебоки, – говорила она, по очереди подходя то ко мне, то к Андрею. – Сегодня пятница, последний рабочий день на этой неделе, завтра будете отсыпаться!

На кухне засвистел чайник, мама убежала его выключать. Было слышно, как она накрывает на стол, разливает по тарелкам манную кашу и звонко стучит ложкой о стенки чашек, растворяя сахар в чае.

Мы с Андреем встали, переглянулись, надели махровые халаты и молча пошлепали чистить зубы. Молчали мы и за столом, ели без аппетита и постоянно переглядывались.

– Уж не заболели ли вы? – обеспокоенно спросила мама и по очереди приставила ладони к нашим лбам. – Нет, у вас точно нет температуры, лбы даже прохладные. Прошу вас, не рассиживайтесь долго, доедайте и скорее собирайтесь в школу и сад.

– Хорошо, мамочка, – сказали мы одновременно.

В соседней комнате бабушка доглаживала мою темно-синюю школьную форму, которую я сразу надела из-под утюга. Я люблю так делать, тепло такой вещи сразу тебя обволакивает и его хочется сохранить как можно дольше. Это было единственное приятное мгновение за утро. Потому что потом пришлось натягивать теплые зимние штаны, доставать завалившуюся внутрь батареи варежку Андрея, влезать в тяжелую зимнюю куртку и выходить на улицу. А там сегодня обещали мороз!

Прохожие пробегали мимо нас в темных куртках, пуховиках, шубах, по нос укутанные в пушистые шарфы, на головах у всех красовались шапки и капюшоны, лиц практически видно не было, одни глаза и щеки. И только лучшему другу человека – собаке – нравилась эта погода. Наш дедушка-сосед вывел на прогулку своего четвероного питомца породы хаски по кличке Вулкан. Сосед лепил крупные снежки, подкидывал их в воздух, а Вулкан с радостью их ловил зубами, отчего морда пса была вся облеплена снегом.

– Везет им, – сказал Андрей, обращаясь к бабушке, – им ни в школу, ни в сад идти не надо. Резвятся в свое удовольствие.

– Это потому, что дядя Федя пенсионер, – пояснила бабушка, – ему по закону положено дома сидеть. А вот вы сейчас, если не поторопитесь, то опоздаете.

И мы прибавили ходу.

В школе все было как обычно. Утро началось с математики и объяснения новой темы. Я старалась слушать во все уши и аккуратно переписывать в тетрадь то, что говорила наша учительница. Вторым уроком была музыка, на нем мы разучивали песню «Про Родину». На второй перемене я умудрилась из-за какой-то ерунды поругаться с моей подругой Машей. Вообще мы с ней очень хорошо дружим, но и ссоримся часто, как правило, из-за всяких пустяков.

На третьем уроке мне пришла странная записка, в которой было написано следующее: «Ты коза облезлая, и я больше не хочу с тобой дружить. Маша».

С большим разочарованием я посмотрела на соседний ряд, на котором сидела Маша. Она была спокойная и сосредоточенно следила за тем, что у доски объясняла учитель.

«С чего это вдруг она мне такое написала?», – подумала я и скомкала этот злосчастный листок.

Сорок минут урока пролетели очень быстро, оставался последний. Не дожидаясь, пока Маша подготовит новые учебники для другого предмета я подошла к ней.

– Ты чего обзываешься? – спросила я у нее.

Маша выпучила на меня свои большие зеленые глаза с рыжими ресницами.

– Кто??? Я? – удивлённо воскликнула она. – Ты чего? Когда это я тебя обзывала?

– На вот, смотри, – протянула ей ее же записку.

Развернув смятую бумажку, Маша быстро прочитала ее содержимое.

– Это не я писала, – быстро сказала она, – сама посмотри, это не мой почерк.

И правда! Маша у нас была почти отличница по чистописанию, ее тетради всегда ставили в пример за аккуратность. А тут было нацарапано корявым мальчишеским почерком. Да еще и первая буква «М» переправлена дважды, потому что изначально там кто-то написал букву «А».

– Это не я писала, – еще раз сказала Маша, – кто-то вместо меня…

– Правда, не ты? – радостно заулыбалась я и уже хотела было обнять ее, но зазвенел звонок на урок, а мы еще даже к нему не подготовились. Мы расселись по местам и достали учебники.

В классе было жарко и достаточно шумно. Все немного устали, и многие уже сидели, «считали ворон», поглядывая на слегка запотевшее окно. За окном была самая настоящая зима. Снег медленно падал крупными хлопьями, небо было серое и тяжелое. Снеговик, стоявший на площадке недалеко от школы, задорно махал единственной рукавицей, надетой ему на ветку, заменяющую руки. Видно, кто-то из ребятишек обронил ее во время прогулки.

«Уж сегодня я своего не упущу», – думала я, глядя в учебник литературы. – Сегодня откатаю за вчерашний день на санках и отыграюсь в снежки».

Наконец уроки кончились!

Нарумяненные от мороза папы и мамы, бабушки и дедушки, переминаясь с ноги на ногу, ждали нас возле школы. Мы быстро и весело собирались на первом этаже школы, нахлобучивали шапки, натягивали штаны и пуховики. Застегиваясь на ходу и зачастую теряя варежки и другие вещи, в предвкушении предстоящей прогулки дети шумно вылетали из дверей школы.

– Бабушка, пойдем на горку за школу, – затараторили мы с Машей наперебой.

И, сбросив на бабушек портфели, взяв ледянки и снежколепы, довольные и свободные от уроков мы что есть мочи уже неслись на школьный стадион.

Горка была накатана, снежные крепости со вчерашнего дня не разбиты. Тут началась игра!!! Как рой мошкары, налетели на гору наши одноклассники и ребята из параллельного класса. Кто с санками, кто с ледянками, кто просто на портфеле катился вниз с невысокой горки.

И тут средь общего гуляния мне меж лопаток нежданно-негаданно прилетел снежок. Обернувшись, я увидела Алину, ехидно улыбающуюся и готовую запустить в меня второй снежок.

– Эй, ты что делаешь? – закричала я, но второй снежок уже летел в мою сторону.

– А ничего! – съехидничала Алина и запустила в меня третий ком снега.

Тут ко мне подбежала Маша, и мы вместе начали обкидывать Алину снежками. Силы были не равны. Моя меткость меня не подводила, да и Машина помощь была кстати.

– Кошки вы облезлые, вот вы кто, – еле сдерживая слезы, сказала Алина, у которой вся шубка была в снегу от нашего обстрела. – А я еще дружить с тобой хотела, – обратилась она к Маше и убежала со стадиона, на ходу поднимая с земли портфель.

Отдышавшись, мы с Машей уставились друг на друга и несколько минут молча смотрели.

– Все ясно, – нарушила молчание Маша, – записку сегодня с утра тебе Алина написала, она хотела нас поссорить. Но у нее ничего не вышло! – радостно добавила она.

– Да! – согласилась я, – ты совершенно права. Как же мы сразу не догадались, ведь там и буква «А» была исправлена на букву «М». Все совпадает.

Но дальше рассуждать на эту тему нам было некогда, потому что начался обстрел снежками стенка на стенку. Мы кинулись помогать нашим отбиваться.

Нагулявшись, я шла, а точнее, плелась домой, вся мокрая и уставшая. Бабушка помогала нести мой школьный портфель.

Войдя домой и скинув с себя промокшую одежду, я первым делом побежала целовать нашу кошку Милу. Обычно она первая выходит в коридор и встречает нас, распушив хвост и звонко мурлыча. Но сейчас ее не было видно. После некоторых поисков под диваном, в ванной комнате и на подоконниках я полезла на шкаф. Мила находилась именно там, была она явно не в духе и не собиралась спускаться добровольно. Пришлось стаскивать ее силой.

– Иди мыть руки, – кричала из кухни бабушка, гремя кастрюлями и тарелками, – суп сейчас подогрею, ты голодна? Может, котлету с гречкой положить?

– Суп! – быстро ответила я, потому что гречка была вторым моим нелюбимым продуктом после манной каши. – И чай с сахаром, – добавила я уже из ванны, густо намыливая руки и делая пенную башню.

На кухне мы сидели втроем. Бабушка пила чай с мятой, я бодро стучала ложкой по тарелке, потому что была очень голодной, да и суп оказался весьма вкусный. Мила сидела на подоконнике и разглядывала в окно прилетевших снегирей, шустро перелетавших с одной на другую ветку.

– Смотри, какие красавцы! – сказала бабушка и глазами указала мне на окно.

– Это же снегири, бабулечка, – подскочила я к окну, – нам про них рассказывала учительница на уроке по окружающему миру. Это птички оседлые, приспособленные жить в любом климате, питаются они обычно почками, ягодами и насекомыми. Посмотри, с каким аппетитом они сейчас кушают ягодки рябины.

Бабушка подошла к окну, и мы вместе начали разглядывать птиц. У нас у обеих было очень хорошее настроение. Во-первых, конец рабочей недели и завтра никуда идти не нужно, во-вторых, была прекрасная погода, мы здорово намерзлись и сейчас дома отогреваемся теплым чаем. И, конечно же, третье, самое приятное событие конца недели – сегодня можно не делать уроки! Поверьте мне, это «третье» порадовало бабушку не меньше, чем меня. Каждый день она стоит у меня за спиной и напоминает мне, что я должна делать уроки, должна учить таблицу умножения, должна знать все стихи про все времена года и прочее, прочее, прочее… После таких часовых дежурств за моей спиной бабушка называет себя «Жандармом», меня же это нисколько не обижает.

Был у нас с ней однажды случай, когда мне ну никак не хотелось приниматься за уроки. Руки отказывались писать, голова не хотела думать, глаза предательски слипались, но в то же время ноги под столом ерзали так, будто на них надеты роликовые коньки. Я не переставая крутилась на стуле, а бабушка меня одергивала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.