Фортуна на стороне мертвеца

Я театрально прижала руку к груди.

Мисс Пентикост бросила на меня взгляд, которому позавидовала бы любая натерпевшаяся насмешек тетушка-приживалка.

– Но он весьма скрытный, – продолжила я. – Уж не знаю, как он обработал гостей, чтобы они молчали. А может, подкупил и репортеров. Или даже издателей. А для этого понадобилась бы как минимум четырехзначная сумма, и плюс к ней немалый опыт в таких делах и деликатность. Поэтому, как я подозреваю, ему это не впервой.

Интересно, достаточно ли Уоллес скользкий тип, чтобы совершить убийство, а потом попытаться взбаламутить воду, наняв мисс Пентикост? К нам не единожды обращались люди, на которых под конец надевали наручники.

– А кроме того, вы заметили его горе по поводу кончины миссис Коллинз?

– Я заметила, что он не особо горюет.

– То-то и оно, – сказала я. – И что, по-вашему, это говорит об Абигейл Коллинз?

– Я думаю, это говорит о том, что у нас недостаточно информации, – объявила мисс Пентикост, скользнув взглядом по статье о попечителе музея, в чьей истории Ариэль Белестрад сыграла ведущую роль. – Ты же помнишь профессора Уотерхаус?

– Конечно.

Примерно год назад мы посвятили вечер ее лекции. Антрополог, профессор университета. Она читала лекцию о том, почему в современной культуре все еще есть место суевериям. Довольно скучная тема, но лекция оказалась такой занимательной, что я даже не заснула. А еще я смутно припоминаю статью на третьей странице «Таймс» о ее драке с толпой поклонников Отца Божьего[4] в Гарлеме. Когда у паствы пытаются отнять их бога, драка уж точно неизбежна. Даже если этот бог – отъявленный мошенник.

– Спиритический сеанс – очень странное для нее место, – сказала я. – Хотелось бы узнать, что свело ее с Белестрад.

– Да.

В молчании прошло около тридцати секунд, и я подумывала на цыпочках выйти. Иногда мисс Пентикост мысленно произносила «ты свободна», но была слишком погружена в раздумья, чтобы озвучить эти слова.

Я уже собралась переставить ногу, как она спросила:

– Сегодня вечером Хирам работает?

– Не знаю. Наверное. Сегодня же не шабат, а праздники начнутся только через пару недель. К тому же Хирам не особенно следует традициям.

– Он сейчас не спит?

Я посмотрела на часы – половина пятого вечера. Хирам работал в ночную смену и вставал поздно даже по меркам мисс Пентикост, но сейчас как минимум уже встал и завтракает. Это я ей и сказала.

– Позвони ему, – велела она. – Если он сегодня работает, скажи, что мы заглянем к нему около часа ночи.

– Просто чтоб вы знали, на завтра в десять утра у нас назначен визит в дом Коллинзов. Так что имеет смысл лечь пораньше.

Ее взгляд определенно не годился для тетушки-приживалки. Хотя моя единственная тетушка держала придорожную забегаловку и отсидела три года за поножовщину, так что кто их разберет.

Мисс Пентикост глубоко вздохнула и попросила спросить Хирама, можно ли навестить его в одиннадцать вечера.

– А чем мне заняться до этого времени?

Она пожала плечами.

– Действовать сейчас – напрасная трата сил и времени. Нужно выяснить, что знает полиция, что пытается выяснить и с каким преступлением мы имеем дело. Позвони Хираму.

И она снова погрузилась в свои вырезки.

Я спустилась и позвонила Хираму насчет трупа.

Убийства составляли малую часть наших дел. И все же я видела больше трупов на месте преступления и в морге, чем девяносто девять процентов ньюйоркцев. Хотя привыкнуть к такому непросто.

Больше всего меня пугали не самые жуткие тела. Пулевые или ножевые раны, сломанные кости после автокатастроф и падений с крыш – это я могла вынести.

Тяжелее всего с теми, кто выглядит просто спящим.

В какой-то момент я замечала неподвижность. Отсутствие привычного и обыденного: медленного дыхания, пульсации крови под кожей. Я вдруг понимала, что они не просто изображают ленивца. И меня поражало, насколько тонка граница между ними и мной. Одна крупинка яда в моем кофе – и все.

И тогда по спине бежал холодок.

Абигейл Коллинз была чем-то средним. От ног до шеи выглядела прекрасно, если не считать меловой бледности после двух недель в холодильнике морга и надреза после вскрытия. При жизни она явно была привлекательной, выглядела молодо в свои сорок. Дети были на нее похожи.

А выше шеи – совсем другое дело. Кончик языка вывалился из уголка губ, придав ей сходство с проказливым ребенком. Левый глаз налился кровью, а зрачок смотрел под гротескным углом. Другой глаз стал уже синевато-белым, как у всех трупов.

– Покажешь мне рану? – попросила мисс Пентикост стоящего рядом человека.

Она никогда ничего не требовала у Хирама. Все только в виде просьб. Она прекрасно знала, как он рискует, когда впускает нас в морг после закрытия. Своими глубоко посаженными глазами, коротко постриженной бородой и величавыми манерами коротышка Хирам напоминал раввина.

Он работал помощником патологоанатома уже больше десяти лет и повидал немало способов, каким один человек может избавиться от другого. Если бы не еврейское происхождение, сейчас он стал бы боссом своего нынешнего босса. Может, даже коронером, если бы имел достаточно терпения для дипломатии. С другой стороны, профессия вызывала бы неприятие со стороны его общины, сделав парией. Но никто в этой комнате не заблуждался по поводу справедливости общества.

Хирам аккуратно повернул голову миссис Коллинз. Слева, на границе бледного лба и золотистых волос, зиял кратер, от которого отходил неровный разрез длиной в три пальца. Мисс Пентикост провела по нему рукой в белой перчатке.

– Мне сказали, что это от подставки хрустального шара, – объяснил Хирам низким полушепотом. – От единственного удара, но сильного.

– То есть убийца должен обладать недюжинной силой?

Хирам покачал головой.

– Необязательно.

Поскольку жертва сидела, угол удара ни о чем не говорил, только о том, что она, вероятно, видела убийцу. А значит, это был мужчина или женщина неизвестного роста, сильный или не очень.

Отлично! Можем исключить детей и тех, кто в коме.

Мисс Пентикост осмотрела каждый дюйм тела до кончиков пальцев. У левого запястья миссис Коллинз она остановилась, наклонившись так близко, что нос почти уткнулся в холодную кожу.

– Рассматриваешь синяки? – мотнул головой Хирам.

– Они едва заметны, – сказала мисс Пентикост.

– Скорее всего, возникли незадолго до смерти.

– Дело рук убийцы? – спросила она.

– Трудно сказать. Это уж твоя задача – взвешивать вероятности, Лилиан. Моя задача – заботиться о мертвых.

Я могла бы на пальцах пересчитать людей, называвших ее по имени, да и то загнула бы не все пальцы. Несколько лет назад мисс Пентикост помогла его семье выпутаться из переделки. Еще до меня. В общем, с тех пор он называл ее Лилиан и тайком пускал нас в морг, когда требовалось, а она старалась не злоупотреблять его любезностью.

И все же, прежде чем уйти, я сунула пару купюр из тех пачек Уоллеса в карман его белого лабораторного халата. Хирам не стал сопротивляться. Он был человеком семейным и практичным. Быстро кивнул в знак благодарности и проводил нас к задней двери, в переулок за зданием морга.

«Кадиллак» я припарковала в нескольких кварталах отсюда. Было уже за полночь, и никаких копов поблизости, но все же лучше никому не видеть, как знаменитый детектив прокрадывается в морг. На обратном пути в Бруклин мне показалось, что я заметила хвост. Но после пары кругов по случайным кварталам Манхэттена огни фар за нами пропали. Так что либо я навоображала невесть что, либо это были мастера своего дела.

Дома мисс Пентикост тут же отправилась на третий этаж, а я удалилась к себе. Я спала на той же кровати, что и в первую ночь. Остальное я приобрела на собственные деньги: пару низких книжных шкафов, которые постепенно заполняла детективными романами, слегка потрепанный журнальный столик, торшер и кресло с высокой спинкой, притащенное из дома под снос. Стены я украсила киноафишами в рамках и подписанными программками бродвейских шоу. Я иногда заглядывала на какой-нибудь мюзикл или программу кабаре, когда получалось. Они немного напоминали о временах цирка. В комнате был небольшой камин, но пока еще недостаточно похолодало, чтобы его зажигать.

Я надела зеленую шелковую пижаму, подарок мисс Пентикост, и легла в постель, медленно переваривая события дня. Запертые комнаты, мстительные духи и мертвые женщины, закрытые в холодной камере… Сверху доносились знакомые звуки: ритм шагов в тапочках, прерываемый резким постукиванием трости.

Когда я наконец-то заснула, мне снился цирк, бьющие в барабаны клоуны и ножи, со свистом вонзающиеся в мишень.

Глава 6

Дом Коллинзов не был точной копией особняка Вандербильтов, но очень близок к тому. Четырехэтажное гранитное здание стояло в центре Верхнего Ист-сайда и серым плоским фасадом напоминало психлечебницу для высшего класса. В дверях нас поприветствовал Сэнфорд – тощий как жердь человек в традиционном наряде дворецкого. Он обладал тщательно уложенными воском седыми усами и характерной отстраненностью профессиональной прислуги.

Прочитав немало детективных романов, я всегда надеялась на то, что убийцей окажется дворецкий. Но, учитывая тщательно отработанное спокойствие Сэнфорда, сомневалась, что он способен хотя бы повысить голос, не то что занести руку для удара. В доме нас с едва скрываемым нетерпением поджидал Рэндольф. Уоллеса, как нам сказали, вызвали на заседание совета директоров, так что экскурсию по дому устроил молодой Коллинз.

– Вчера Ребекка поздно легла, – сказал он с презрением. – Она еще спит.

– Везет же некоторым, – пробормотала мисс Пентикост.

Ей позволено дуться. Ее ведь вытащили из постели на целых четыре часа раньше привычного срока. Но она влила в себя столько кофе, что и мертвого поднимет, и я надеялась, что по крайней мере три из четырех цилиндров ее мотора работают.

Рэндольф надел темно-серые брюки и толстую рабочую рубашку. Когда я что-то сказала по этому поводу, он ответил:

– Позже я должен поехать на фабрику. Там не место для галстуков и костюмов.

Вышло немного натянуто, как у нарядившегося для игры маленького мальчика.

В отличие от мрачноватого фасада внутри дом выглядел приятнее. На первом этаже раскинулись гостиные, столовая, кухня и «скромный бальный зал», как отрекомендовал эту комнату Рэндольф.

На втором этаже находились спальни близнецов, а также кабинет и спальня Алистера. На третьем – хозяйская спальня, которую занимала Абигейл, и несколько пустующих комнат для прислуги. Ни Сэнфорд, ни кухарка, ни горничная не жили в доме. Четвертым этажом почти не пользовались – там была оранжерея и детская.

Я мысленно отметила, что Абигейл и Алистер спали в разных комнатах. Возможно, это что-то значит. Или просто кто-то из них храпел.

Нас провели по первым двум этажам. Это был не самый плохой день для мисс Пентикост, но все же она пару раз споткнулась на лестнице.

Рэндольф повел нас в кабинет, который, по его словам, остался нетронутым после убийства. Я с удивлением обнаружила, что оставили даже черный бархат на стенах и единственном зарешеченном окне. Ткань превратила комнату в темную жутковатую пучину с маячившим посередине старым столом Алистера, вдвое большего размера, чем стол мисс Пентикост. Свечи, окровавленный шелк и, естественно, орудие убийства забрала полиция.

В воздухе висел запах опаленной ткани и бумаги. Сильнее всего пахло рядом с камином, слева от стола.

Мисс Пентикост шагнула внутрь и опустилась в кресло за столом.

Рэндольф остался у порога, пытаясь сохранить невозмутимый вид, хотя ему это и не удалось.

– Полиция настояла, чтобы мы не трогали место преступления, – объяснил он. – Честно говоря, как только все утрясется, мы полностью переделаем эту комнату. Вынесем все и превратим ее в нечто совсем другое.

Кто может их винить? Жизнь обоих родителей самым ужасным образом окончилась в том самом кресле, где сейчас сидела мисс Пентикост. Я бы тоже захотела все кардинально поменять.

– Похоже, замки на ящиках взломали, – заметила мисс Пентикост.

– Полиция, – с ноткой презрения в голосе пояснил Рэндольф. – Если бы нас попросили, мы бы дали ключи, но зачем просить, если можно просто переломать антикварную мебель?

Я бы не сказала, что мебель «переломали», но спорить не стала.

– Ящики были заперты во время вечеринки?

– Да. Они всегда были заперты. Хотя после смерти отца в них не осталось ничего ценного.

Пока босс копалась в столе, я проверила бархатные драпировки. Ткань висела вплотную к стенам и книжным шкафам. Никто не сумел бы за ней спрятаться, не выставив напоказ ступни. Была лишь одна ниша рядом с дверью – проем между книжным шкафом и стеной. Я втиснулась туда и поняла, что места маловато. Здесь мог бы спрятаться только очень маленький человек, да и тот дышал бы с трудом.

– Нашли что-нибудь? – За спиной брата в дверном проеме появилась босая Ребекка в белой шелковой пижаме. После сна ее светлые кудри были всклокочены.

– Спасибо, что оказала нам честь своим присутствием, – буркнул Рэндольф.

– Прости. Я плохо спала.

– Может, если бы ты не приходила домой с рассветом… – сказал он с излишней резкостью.

Но Ребекка его не слушала. Она уставилась на стол и стул, на котором сидела во время спиритического сеанса.

– Когда-то я любила этот кабинет. Теперь все в прошлом, – сказала она. – Только спиритического сеанса хватило бы, чтобы отвадить меня отсюда.

– Вы верите в то, что произошедшее во время сеанса было правдой, мисс Коллинз? – спросила мисс Пентикост. – Теперь, когда хорошенько все обдумали?

Ребекка ответила не сразу.

– Пожалуй, нет, – наконец признала она. – Но если та женщина – шарлатанка, то ей удалось меня провести. Мысль о том, что отец говорил со мной из могилы… Это страшное потрясение.

– Дядя Харри потратил круглую сумму, чтобы пресечь слухи, – сказал Рэндольф.

– А у духа вашего отца были причины мстить вашей матери? – поинтересовалась мисс Пентикост.

– Не говорите ерунды, – фыркнул Рэндольф. – Что за глупый вопрос?

– Необходимый вопрос, – отозвалась мисс Пентикост. – Поскольку ваш отец не может быть виновником, значит, кто-то хочет внушить, что это он. То есть подлинный убийца, похоже, считает, что в это поверят.

Рэндольф пробормотал что-то непечатное.

– Иначе говоря, – продолжила мисс Пентикост, – были ли отношения между вашими родителями теплыми при жизни отца?

– Да, – выпалил он. – У них были прекрасные отношения. Они были счастливы.

Ребекка промолчала.

– Кто-нибудь задавался вопросом, что смерть вашего отца была не самоубийством?

Вопрос словно разворошил осиное гнездо.

– Нет! Какую бы грязь ни пыталась выудить пресса, всем было ясно, что…

Он снова принялся выплевывать ругательства. Ребекка тронула его руку, и Рэндольф тут же осекся.

– Послушайте… Нанять вас решил дядя Харри. Я уговаривал его обратиться к людям, с которыми мы уже имели дело, к компании, которой мы доверяем. Но теперь вы с нами и должны распутать все это, а не копаться в грязном белье. Ясно же, что ко всему приложила руку эта Белестрад. Почему бы вам не поговорить с ней?

Я была склонна с этим согласиться, но все равно с трудом подавила порыв сказать, куда он может засунуть свои предложения. Мисс Пентикост только вздернула голову, будто изучая полотно весьма посредственного художника.

Ребекка уже открыла рот, собираясь что-то вставить, но тут в кабинет сунул голову Сэнфорд и с бесстрастным лицом сообщил:

– Вернулся мистер Уоллес. Он ждет вас в гостиной.

Мисс Пентикост смахнула пылинку с жакета и повернулась ко мне.

– Уиллоджин… ты не могла бы завершить осмотр комнаты? Мне нужно задать кое-какие вопросы мистеру Уоллесу.

– Конечно, босс, – отозвалась я и обратилась к близнецам: – Не возражаете, если я сниму ткань? Так будет проще.

– Делайте что хотите, – ответила Ребекка. – Я все равно сюда не войду.

Мисс Пентикост последовала за Рэндольфом вниз. Ребекка свернула направо.

– Приму душ и оденусь, – бросила она через плечо. – Скоро спущусь.

Рэндольф только что-то злобно буркнул.

Я досчитала до двадцати, вышла из кабинета, тоже свернула направо и остановилась перед дверью в спальню Ребекки. За годы совместной деятельности мы с мисс Пентикост разработали кодовую систему. Когда она называла меня Уиллоджин, это значило, что мне следует расширить зону поисков.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Марка эксклюзивных швейцарских часов. (Прим. ред.)

2

«Черная маска» – журнал с «крутыми» детективами, выпускавшийся с 1920 года. В нем печатались такие писатели, как Раймонд Чандлер, Эрл Стэнли Гарднер, Дэшил Хэммет. (здесь и далее прим. переводчика.)

3

Американские актрисы, пик популярности которых пришелся на 40-е. (Прим. ред.)

4

Отец Божий, он же преподобный Дивайн (1886–1965) – лидер религиозного культа, объявивший себя Богом.