Рецепт идеальной жены

Нелли Мёрдок застегнула комбинезон – она надевала его исключительно для работы в саду, потому что ее муж Ричард хотел, чтобы она носила только юбки, – и взяла со стола красно-белую пачку сигарет Lucky Strike. Вставила тонкую в перламутровый мундштук, зажгла ее и села в одно из новых кресел – голубое, как безоблачное летнее небо. Она курила, листая свежий номер журнала Ladies’ Home Journal. Ричард пытался отучить ее от курения, уговаривал перейти на жевательную резинку (он получил в наследство от отца бизнес по изготовлению жвачки) или хотя бы на сигареты с фильтром, ведь они менее вредные. Но Нелли ненавидела чавканье – какая тут жвачка? И ей нравились Lucky Strike. Ей нравилось, что курение изменило ее голос, сделало его хрипловатым и более интересным, когда она пела. У Нелли был прекрасный голос, хотя, к ее огорчению, она могла использовать свой талант только в церкви, ванной или в саду, где она разговаривала с цветами. Сигаретные фильтры гарантировали избавить ее от воспаления в горле, она знала об этом со слов доктора и из рекламы в журналах, но не хотела этого.

Сняв с языка табачную крошку, Нелли остановила взгляд на колонке «Можно ли спасти брак?» и поспешила изучить несколько мнений, опубликованных в статье, – мужа, жены и психотерапевта. Муж, Гордон, устал от финансовых проблем и был раздражен тем, что жена без остановки тратила деньги на такие вещи, как дорогущий стейк, явно не подозревая о недовольстве любимого супруга. Жена, Дорис, считала, что муж игнорировал ее, почти не разговаривал, и она надеялась, что он обрадуется, если она приготовит ему этот стейк. Нелли поерзала на стуле, положила ногу на ногу и хорошенько затянулась, размышляя, какой совет она дала бы этой паре, промариновавшейся в браке с десяток лет. Во-первых, она бы посоветовала жене неделю ничего не готовить и посмотреть, что будет. Во-вторых, мужу она бы посоветовала поговорить с женой и не рассчитывать, что та читает его мысли.

А вот и совет психолога: Дорис пора понять, что ее дорогущие обеды лишь ухудшают стресс бедного, обеспокоенного Гордона, а значит, и ее; не стоит ожидать, что Гордон расскажет Дорис, что он чувствует… она должна сама это знать. Как и полагается хорошей жене.

Нелли – которая уже почти год была миссис Ричард Мёрдок – фыркнула, сочувствуя проблеме Дорис и Гордона, уверенная, что никогда не согласилась бы с таким советом. Она чувствовала себя счастливой с той самой минуты, когда в элитарном ночном клубе Ричард высмотрел ее среди множества девиц и заявил, что она станет его женой. Пускай он был не очень красивым по сравнению с мужьями ее подружек и не самым внимательным, но у него было свое обаяние. В тот вечер Ричард в буквальном смысле вывел ее из равновесия, подхватив на руки и потащив к своему столику, когда услышал, что сегодня ей исполнился двадцать один год. Он угостил ее дорогим шампанским и так осыпал комплиментами, что у нее закружилась голова. С тех пор прошло два года. Нелли обнаружила, что он не такой уж и безупречный (но разве есть на свете люди без изъянов?); и все же он обеспечил ей безбедное существование и обязательно будет заботливым отцом. Что еще жене нужно от мужа?

Она потушила сигарету, постучала по мундштуку, вытряхнув окурок, и налила себе стакан лимонада. Время шло. Она знала, что ей еще предстоит приготовить обед. Ричард просил сделать что-нибудь простое, потому что у него разболелся желудок. Пару лет назад он страдал от ужасной язвы, и время от времени болезнь напоминала о себе. На этой неделе продавались гамбургеры, и Нелли купила их впрок на несколько готовок. Ричард часто убеждал ее не экономить, но она была с детства приучена к разумным тратам. Деньги, всегда водившиеся в семье Ричарда, теперь стали их деньгами. Его мать, Грейс, умерла через четыре недели после их свадьбы.

Она достала с полки «Поваренную книгу для современной хозяйки» – библию ее матери. Корешок давно растрепался, страницы покрылись жирными пятнами от сопровождавших чтение готовок. Напевая последнюю новинку Пресли «Гончая собака», Нелли неторопливо пила лимонад и перелистывала страницы, пока не нашла то, что искала. Рядом со списком ингредиентов аккуратным почерком матери было написано Мясной хлеб с овсянкой.

Отложив книгу, Нелли допила лимонад и решила выйти в сад – время еще было. На улице стояла жуткая жара, разумнее было бы надеть шляпку, но Нелли нравилось ощущать лучи солнца на лице. Россыпь веснушек, уже появившаяся с начала лета под глазами, привела бы в ужас ее свекровь, ценившую безупречную, бархатную кожу. Но придирчивая Грейс Мёрдок уже не могла высказать свое мнение, и Нелли вышла на улицу без шляпки.

Она любила свой сад, а сад любил ее. Ей завидовали все вокруг, ее цветы распускались раньше соседских и долго радовали своей красотой, когда в других садах хозяева уже вовсю срезали осыпавшиеся стебли. Как они ни старались, ни у кого не было таких роскошных клумб, как у Нелли Мёрдок.

Всем до смерти хотелось выведать ее секрет, а Нелли уверяла, что никакого секрета и не было – просто нужно вовремя обрезать растения и полоть клумбы, а еще понимать, каким цветам требуется много солнца, а какие блаженствуют в сырых и тенистых уголках. Ничего необычного, уверяла она. Но слегка лукавила. С детских лет Нелли возилась в саду вместе с матерью, Элси Суонн, проводившей больше времени среди растений, чем среди людей.

Во время теплых месяцев мать Нелли была веселой, остроумной и активно интересовалась жизнью дочери. Но когда в конце летнего сезона цветы умирали и превращались в бурую массу, мать пряталась в свою раковину, туда, где никто не мог до нее добраться. Нелли так и росла, ненавидя холодные, темные месяцы (она и сейчас их ненавидит), когда ее мать глядела стеклянными глазами в кухонный потолок и не замечала стараний дочери. Как та следила за хозяйством, как пыталась удержать в семье никчемного отца, чтобы тот не бросил их, как когда-то дед бросил их бабку.

Во время этих вспышек света, чередовавшихся с мрачными полосами, Элси научила дочку всему, что знала и умела сама, научила готовить и работать в саду. Она всегда приходила в себя, когда таял снег, а день становился длиннее. Нелли с матерью были неразлучны, особенно когда от них ушел отец, встретив молодую и менее сложную женщину. Пот струился между грудями Нелли, заключенными в массивный бюстгальтер, накапливался в ямке пупка и в складках под коленями. Пожалуй, нужно было надеть шорты, а не комбинезон. Она подумала, а не подняться ли наверх, чтобы переодеться. Но ничего. Жара пойдет ей на пользу. Она тихонечко пела песни цветам, поглаживая пурпурные лепестки монарды, которую так любят колибри.

– Доченька, даже растениям нужны ласковые прикосновения и добрые песни, – наставляла мать. И пускай Нелли не так ловко обращалась с растениями, мать научила ее любить цветы.

Закончив прополку, Нелли сорвала пару веточек зелени, растерла пальцами листочек петрушки и поднесла к носу. Запах был резким и приятным.

Уже на кухне она помыла и нарезала петрушку, добавила ее в мясной фарш, в который отправилась и щепотка сушеных трав, выращенных в ее саду. Нелли еще раз изучила рецепт, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Она готовила по нему сотню раз, но все равно любила четко и поэтапно выполнять все шаги. Нелли знала, что мясной хлеб подрумянится сверху, но внутри останется сочным, как и любил Ричард.

Нелли надеялась, что вечером мужу станет лучше и боли в желудке прекратятся. Утром он с трудом позавтракал. Пожалуй, ему пойдет на пользу фенхель и холодный чай с перечной мятой – муж не любил горячие напитки. Подпевая песне из радиоприемника, она сорвала листочки мяты, надеясь, что Ричард вернется домой вовремя и не опоздает. Ее переполняли чудесные новости, и ей не терпелось поделиться ими.

5

Успешная жена – та же карьера. Такая женщина должна обладать качествами дипломата, хорошего кулинара, квалифицированной сиделки, школьного учителя, политика и гламурной девчонки.

– Эмили Мадд «Лучшая женская роль» (1959)Элис

20 мая 2018 года

Голова у Элис раскалывалась от беспокойно сигналящего грузовика, подъезжавшего задним ходом к дому. К их дому. Подъездная дорога была довольно длинной, на ней хватило бы места для двух машин, даже для трех, если те встанут бампер к бамперу. Всего за пару часов до этого они с Нейтом много раз спускались с восьмого этажа к грузовику, наполняя его пожитками – которые, словно элементы из игры в тетрис, с трудом размещались в их квартирке в Марри-Хилл, но теперь легко уместились в грузовике.

Накануне, в их последний вечер в Манхэттене, лучшая подруга Элис, Бронвин, устроила для них прощальную вечеринку. Она оделась во все черное и даже нацепила похоронную шляпку с черной вуалью, которую купила в комиссионке.

– Что? Я в трауре, – объявила она, надув губы, когда Элис удивленно посмотрела на ее шляпку. Временами Бронвин впадала в мелодраматизм – однажды, когда они с Элис жили в одной комнате, она позвонила в 911 из-за мыши, выбежавшей из-под шкафа, – но она лучше всех знала Элис, и та поняла, что, хотя со шляпкой получился некоторый перебор, чувства подружки были искренними. Еще год назад Элис высмеяла бы само предложение переехать из города куда-нибудь подальше, но все меняется, в том числе и люди. Или, как в случае с Элис, люди сначала совершают маленькую ошибку и потом разрушают свою жизнь, когда у них не остается иного выбора, кроме как измениться.

Взяв в ладони лицо Бронвин, Элис сказала:

– Я не умираю. Это всего лишь Гринвилл, понятно? Перемена к лучшему. – Она сдерживала слезы и надеялась скрыть за широкой улыбкой свою тревогу.

Бронвин видела ее насквозь.

– Перемена к лучшему, – повторила она, – этот город вообще-то слишком переоценен. – И предложила надраться, что они и сделали. Около полуночи они сбежали из переполненной гостиной Бронвин – их друзья сидели плечом к плечу в тесном, сыром помещении – и распили последнюю бутылку текилы на пожарной лестнице. У Элис начал заплетаться язык, а Бронвин и вовсе уснула, положив голову на колени лучшей подруги.

И вот после очень раннего звонка будильника и безрезультатных рвотных позывов, выпив слишком мало кофе, Элис была в мрачном настроении. Ей хотелось, чтобы грузовик перестал сигналить. Но, пожалуй, больше всего ей сейчас хотелось лечь на заросшую травой подъездную дорогу прямо под колеса грузовика, чтобы они придавили ее, избавив от похмелья. Она усмехнулась, представив себе, как Беверли будет рассказывать эту историю следующим покупателям дома.

– Ты чего смеешься? – спросил Нейт, подтолкнув Элис.

– Ничего. – Она покачала головой. – Я не могу поверить, что мы здесь.

– Все нормально? – Нейт посмотрел ей в глаза.

– Более-менее. Вот только голова у меня сейчас лопнет.

– Бедная девочка. – Нейт положил ей руку на плечи и поцеловал в висок. Свободной рукой он потер свое лицо, щурясь от яркого солнца. Темные очки были у него на лбу, но он как будто не помнил об этом. – У меня тоже похмелье.

К их облегчению, грузовик остановился, и сигнал заднего хода наконец-то умолк.

Элис передвинула очки с его лба на глаза.

– Как ты думаешь, мы можем заплатить им, чтобы они все распаковали? И мы тогда ляжем спать.

– Я думаю, мы должны экономить денежки, – ответил Нейт, и, несмотря на его мягкий тон, Элис кольнуло чувство вины. Он зарабатывал много – гораздо больше, чем Элис когда-либо получала или будет получать, – и впереди его ждала значительная прибавка, когда через несколько месяцев он сдаст свой очередной, и последний, актуарный экзамен. Плюс ко всему он был ответственным инвестором и клиентом банка. Но сейчас только его платежный чек держал их на плаву.

– Ты прав, – заключила Элис и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. – Я говорила, как люблю тебя, хоть ты и забыл сегодня утром почистить зубы?

Нейт тихонько засмеялся и прикрыл ладонью рот, но Элис убрала его руку.

– Мне все равно.

Она взвизгнула, когда он обнял ее за талию и наклонил; ее рука в поисках опоры схватилась за его очки и сорвала их. Нейт дернулся, пытаясь подхватить их, и уронил Элис на тротуар. Они лежали рядом на асфальте; Элис хохотала так, что не могла произнести ни звука.

– Все в порядке? – спросил он и подложил ладонь ей под голову, потом улыбнулся, увидев, что жена извивалась от смеха, а не от боли.

– Почти, – пробормотала Элис и надела на него очки. Нейт поднял ее на ноги, они оба отряхивались, когда к дому подъехала Беверли на «лексусе».

Она вышла из машины, на этот раз позвякивая серебряными браслетами, украшавшими ее голую руку. Кожа на ней обвисла, когда риелторша помахала им рукой, и Элис тут же потрогала свои руки и подумала, что ей надо обязательно заняться фитнесом.

– Эли! Нейт! Привет! – Беверли несла в другой руке какую-то корзинку; целлофан торчал в разные стороны из-под бледно-желтой ленты. – Сегодня знаменательный день. Представляю ваш восторг!

Беверли сунула корзинку в руки Элис; корзинка оказалась тяжелой, и Элис чуть ее не уронила.

– Ой, осторожнее, – сказала Беверли и поддержала рукой Элис. – Это бутылка изысканного вина; не стоит поливать им эти цветы. – Из трещин в цементе торчали головки одуванчиков. Вероятно, риелторша мало что понимала в цветоводстве, раз назвала цветами эти сорняки.

– Спасибо, Беверли. – Элис крепче сжала подарок. Целлофан царапал ей подбородок, и она надела корзинку на локоть. – Зачем вы потратились?

Беверли лишь махнула рукой.

– Не говорите глупости. Это чудесный день. – Она вручила Нейту ключи от входной двери. – Я думаю, вы будете тут счастливы. Да, очень счастливы.

6

Вы можете подтолкнуть мужчину к тому, чтобы он сделал вам предложение. Аргументированно и с достоинством убедите его, что именно семья служит основой для полноценной и счастливой жизни и что он никогда не увидит этого, если останется холостяком.

– Эллис Майкл «Как заставить его сделать предложение», «Коронет» (1951)Элис

Элис и Нейт легли спать в новой спальне, слегка захмелевшие от подаренной Беверли бутылки вина. Они устроились под теплым одеялом на матрасе, который положили на пол, слишком уставшие, чтобы собирать кровать. Комнату освещала лишь небольшая лампа, стоявшая на полу возле дальней стены. У Элис болело все тело, мышцы умоляли о массаже и горячей ванне. Она подумала о ней, ржавой и пожелтевшей, и решила, что в этот вечер ей хватит и душа, если она найдет в себе силы встать. На окнах пока не было штор, и небо казалось каким-то невероятно черным. Мрак рассеивали лишь проезжавшие машины и сотни окон в соседних зданиях. Еще было тихо. Немыслимо тихо.

Вспомнив о коробке, которую она оставила за дверью спальни, Элис неохотно выбралась из теплой постели и зашлепала босиком по полу.

– У меня тут для тебя подарочек, – сказала она. – Так, мелочь, поэтому не слишком радуйся. – Она достала из картонной коробки продолговатый сверток, перевязанный золотой лентой с бантом. Села на одеяло, подтянув под себя ноги, и накрыла их подолом ночной рубашки, чтобы не мерзнуть. С улыбкой она протянула сверток мужу. – Желаю тебе обустроить дом и согреться, любовь моя.

– Что? – Нейт удивленно поднял брови. – А я ничего тебе не подарил. – Он сел рядом с ней и взял подарок.

– Ты купил мне дом, – возразила она.

– Мы купили этот дом. – Нейт уткнулся в шею Элис, уколов ее отросшей за день щетиной, и нежно поцеловал. Она не стала поправлять его, не напомнила, что на первый платеж ушли в основном его сбережения.

– Разверни, – сказала она.

Он торопливо дернул за бант и сорвал обертку. Приподнял крышку белой коробки, развернул папиросную бумагу, накрывавшую подарок, и расхохотался.

– Нравится? – усмехнулась Элис.

Он снова поцеловал ее.

– Нравится. – Он взял в правую руку полированную деревянную рукоятку и сделал вид, что забивает невидимый гвоздь. – Отличный подарок. – Нейт провел пальцами по рукоятке, где Элис написала «Мистер Хейл».

– Я очень рада, ведь приятно, когда есть набор. – Она вернулась к двери и вынула из коробки такой же молоток, свой собственный, с надписью «Миссис Хейл».

– Ты у меня умница, – пробормотал он с улыбкой. – Спасибо. Будем надеяться, что я искалечу не все свои пальцы.

– Я тоже надеюсь, – засмеялась она и, немного помолчав, добавила: – Работы у нас выше крыши. Мы тут ноги протянем.

– Конечно. Но мы хотя бы протянем их вместе. – Он взял у нее молоток и положил его на пол рядом со своим. – Завтра мы их окрестим. – Он ласково толкнул ее на матрас, задрал на ней рубашку и погладил ее живот. Элис задрожала от холода и от щекотки, когда Нейт начал медленно водить большим пальцем вокруг ее пупка.

– Детка, мы наладим нормальную жизнь в доме, – пробормотал Нейт. – Я позабочусь о нас.

Нейт Хейл и Элис Ливингстон познакомились в Центральном парке на беговой дорожке, огибавшей озеро. Он бежал к ней навстречу, но она не замечала его, потому что наступила на собачьи фекалии и отчаянно пыталась вытереть подошву кроссовки. Нейт был настоящим бегуном – GPS-часы, рубашка из влаговпитывающей ткани с нашитыми светоотражающими полосками, пояс из лайкры с карманами для бутылочек воды и упругий, почти без усилий бег. У Элис это была всего лишь вторая попытка. Позже ей понравилось бегать, но в тот момент она ненавидела это занятие.

Когда Нейт заметил Элис, она прыгала на одной ноге, брезгливо вытянув руку – а ее испачканная кроссовка висела на шнурках.

– Вам помочь? – Нейт замедлил бег, поравнявшись с Элис. Он был симпатичный, с красивой стрижкой, которая, казалось, останется такой же аккуратной еще месяц. Длинные, темные ресницы. Стройный, и вообще – все при нем, это было трудно не заметить – сначала, когда он задрал рубашку, чтобы вытереть пот, заливавший глаза, а через несколько часов уже в спальне Элис.

– Я наступила в эту гадость. – Она еле сдерживала рвотные позывы.

– Дай-ка мне. – Нейт протянул руку, и Элис с радостью отдала ему кроссовку. Он отошел на зеленый клочок травы под деревом. – Кстати, я Нейт, – сказал он через плечо, когда она ковыляла за ним на цыпочках. – Я пожал бы тебе руку, но не сейчас. – Он усмехнулся, и Элис отметила его улыбку.

– Элис, – сказала она. – И спасибо. Ты спас меня, иначе я бы рассталась со своим завтраком.

Нейт присел на корточки и решительно провел по траве испачканной кроссовкой. Элис обдумывала, как она дойдет до дома и выбросит его в ближайшую урну. Проверив подошву, Нейт снова вытер ее о траву и вынул из спортивного пояса маленькую бутылочку с водой. Он выдавил струйку на подошву, и Элис отвернулась, не в силах наблюдать за происходящим. Ее стошнило на траву энергетиком Gatorade и половинкой банана.

Через пятнадцать минут они уже сидели на скамейке (Нейт превосходно выполнил свою работу) и лакомились фруктовым льдом, который он купил с проезжавшей мимо тележки, чтобы успокоить желудок Элис.

– Итак, Элис, расскажи мне о трех вещах, которые мне нужно о тебе знать.

– Хм-м. Помимо того что собачье дерьмо вызывает у меня рвоту? – смущенно спросила она. Нейт рассмеялся. – Кстати, извини, что так получилось.

– Все нормально, – ответил Нейт и лизнул лед, который быстро таял из-за жары. – Моя сегодняшняя пробежка оказалась гораздо интереснее предыдущих – благодаря тебе. – Он улыбнулся, и Элис, хоть и переживала из-за своего слабого желудка, уловила нотки флирта в речи спасителя.

– Итак, три вещи, – напомнил он.

– Первая – я пиар-менеджер, работы очень много, но мне она нравится. Вторая – я на самом деле не бегунья, только притворяюсь. – Она жестом показала на свои шорты и кроссовки. – Я второй раз здесь.

– Ну, и как? Теперь ты будешь бегать, Элис… какая у тебя фамилия?

– Ливингстон. Насчет этого я еще подумаю. – Она засмеялась. – Не могу назвать сегодняшнюю пробежку удачной.

– А третья? – Нейт уже покончил со своим мороженым и, сжимая в зубах деревянную палочку, откинулся на спинку скамьи, пристально посмотрев на Элис.

Она покраснела, и по ее телу разлилось тепло, никак не связанное с разогретыми от пробежки мыщцами.

– Третья… Вообще-то я не ем фруктовый лед с незнакомцами, сидя на скамейке в Центральном парке.

Нейт усмехнулся, и это было заразительно.

– Ну, а я в первый раз купил лед девушке, которую передо мной стошнило, так что, пожалуй, нам обоим в новинку происходящее.

– Ты клевый, – пробормотала Элис, безуспешно пытаясь справиться с мороженым. Пальцы мгновенно стали липкими.

– Вытяни руки, – сказал Нейт, достав бутылочку. Элис послушалась. Нейт полил водой ее ладони и вытер их своей рубашкой. Ей показалось, что он намеренно делал все очень медленно.

– Я не знаю, продолжишь ли ты бегать по утрам… понятно, что этот инцидент с кроссовкой может отбить у тебя всякую охоту, – сказал Нейт с серьезным выражением на лице, рассмешившим Элис, но она тут же скрючилась и приложила ладонь к животу. – Я бываю здесь несколько раз в неделю и, знаешь, с радостью дам тебе парочку советов, если ты захочешь рискнуть.

– Ты приглашаешь меня на спортивное свидание, Нейт… Постой, какая у тебя фамилия?

Он протянул руку.

– Нейт Хейл. Бегун, актуарный аналитик, другими словами – я работаю с числами. И вообще я хороший парень, и мое хобби – приходить на помощь расстроенным девушкам.

Через тридцать минут их обнаженные тела прижимались друг к другу под горячим душем в квартирке Элис, кроссовки валялись возле входной двери, а к ванной комнате вела дорожка из сброшенной с себя спешно одежды. Элис, как правило, не приглашала к себе парней, с которыми только что познакомилась, но Нейт был не такой, как другие. Она сразу это поняла.

Вскоре Элис почти все ночи проводила у Нейта, а Бронвин начала задавать вопросы – с легкой обидой, поскольку Элис до появления Нейта утверждала, что она не создана для близких отношений с мужчинами, и Бронвин, считавшая себя такой же неудачницей, надеялась, что они будут жить вместе.

Элис познакомилась с Бронвин Мёрфи несколькими годами ранее, они обе были начинающими пиар-менеджерами, принятыми на работу с разницей в неделю. Их объединяли страх и преклонение перед боссом Джорджией Уиттингтон. Хотя Элис считала себя амбициозной, ей было далеко до своей подруги. Для Бронвин фирма и Джорджия были просто ступенями, и она намеревалась либо работать полный рабочий день, либо уйти без всяких колебаний. Не получив у Джорджии обещанного повышения, Бронвин уволилась. Она упрашивала Элис – тогда они жили в одной квартире – уйти вместе с ней, но Элис не хотела терять трудовой стаж и надеялась, что будет в скором времени награждена за преданность и трудолюбие. Теперь Бронвин зарабатывала в конкурирующей фирме вдвое больше, чем Элис в ее лучшие времена, и стала уже «директором по связям с общественностью».

– Мне будет трудно найти кого-то, кто понимает мои потребности, – сказала Бронвин, когда Элис заглянула в их квартиру, чтобы забрать кое-какие вещи и переночевать у Нейта. – Кто-то еще, может, захочет включить духовку, чтобы запечь курицу. – Элис обняла подругу – Бронвин все время держала в духовке несколько пар обуви, потому что в шкафах уже не было места.

– Ты теперь такая солидная. – Бронвин тяжело плюхнулась на кровать Элис и наблюдала, как ее подруга засовывала в сумку несколько комплектов нижнего белья. – Я скучаю по прикольной Элис! Она всегда успокаивала меня и одобряла все мои поступки.

– Она всегда с тобой! Не преувеличивай, Брон. Да, у меня появился друг. Но я по-прежнему твоя близкая подруга и никогда не брошу тебя. Не переживай.

– Ладно, – буркнула Бронвин, помогая Элис складывать футболки. – Но если ты устроишь мне новую серию «Стэпфордских жен»…

Через несколько месяцев Элис окончательно перебралась к Нейту, а еще через полгода во время утренней пробежки в Центральном парке Нейт сделал ей предложение. Возле той самой скамейки, на которой они ели фруктовый лед, он вынул из маленького кармашка беговых шорт кольцо с бриллиантом и встал на одно колено под ликование прохожих.

Элис любила Нейта. Всем сердцем. Поначалу это пугало, потому что она не ожидала этого, а ее предшествующий опыт был неудачным. Последние серьезные отношения были у нее с коллегой Джозефом Брэдли, милым и успешным. Он был влюблен в нее, но позже стало ясно, что он ублюдок и самодур. Поначалу ее настораживали мелочи: ему не нравилась длина ее платья (слишком короткая) или цвет губной помады (слишком яркий), он был против ее пятничных вечеринок с коллегами, ворчал, что относится к их отношениям серьезнее, чем она; никогда не спрашивал ее про работу и предпочитал рассказывать про свои достижения.

Поначалу она не придавала этому значения, объясняла его поведение тем, что он уверенный в себе парень, эгоцентрик, но это еще не повод для беспокойства. Пока он не пробил дыру в стене ее комнаты в нескольких дюймах от ее головы, когда она заявила, что не поедет на свадьбу его брата, потому что у нее была температура под сорок. Элис тут же порвала с ним, но Брэдли совершенно отбил у нее желание общаться с противоположным полом, и она не встречалась ни с кем больше года. Пока не познакомилась с Нейтом.