Наркотик для бактерий, или Переселение душ

То, что я сразу не узнал Игорька в своём отражении, стало понятно. У меня в теле Игорька было другое выражение лица.

Я ещё раз внимательно, стараясь всё запомнить, прочёл анамнез. Потом ещё раз.

Я надел маску и перчатки. Проверил старую одежду Игорька и вытащил из карманов всё что было.

Там был кошелёк с тысячей долларов, связка ключей и права в пластиковой плёнке. Я всё обработал спиртом и отправил под бактерицидную лампу.

Сложил прежнюю одежду Игорька в пластиковый кулёк и плотно завязал.

Я позвонил по мобильному телефону десантника, и когда он взял трубку сказал:

– Приезжай, пожалуйста. Тут ЧП.

– Понял.

Сказав это, я уселся на стул. Тошнота постепенно уходила.

Через десять минут десантник вошёл в лабораторию.

Он посмотрел на меня. Потом на моё бывшее тело.

– Что случилось?

– Я до конца не знаю. Когда я очнулся, он уже умирал и попросил вторую часть денег перевести его дочери. Я обещал. Что он со мной сделал, я не знаю. Но мне не так как вчера, хотя кружится голова и мутит.

Десантник глянул на часы.

– Скажи, что ты пришёл на работу, а он уже мертвый.

– Хорошо.

Десантник вызвал скорую и когда та приехала, я сказал то, что сказал десантник.

Врач посмотрел в глаза моего бывшего тела, глянул на язык, измерил его температуру и что-то записал в блокнот.

– От чего он умер? – спросил десантник.

– Трудно сказать. Скорее всего, просто от старости. Израсходовал свой лимит.

Когда мы вышли на улицу, мне стало легче.

– Ты действительно хочешь, чтобы я перевёл его дочери сто тысяч баксов?

– Да. Это старик умер из-за меня. А меня спас.

– Три дня назад, ты бы этого не сказал.

– За эти три дня кое-что произошло. Правда?

Потом подумав, сказал.

– У меня какие-то проблемы с памятью. Я еле вспомнил твой номер телефона. Начал набирать и пальцы вспомнили.

– Нужно к врачу?

– Нет. Просто хочу спать. Хочу есть. Не хочу сегодня ни о чём больше думать. Но хочу присутствовать на его похоронах.

– Поедешь на своей машине? Её привезут.

– Лучше с тобой. Мне пока нехорошо. Очень нехорошо.

Автомобилем десантника оказался Nissan GT-R, тёмно-серый металлик.

Мы сели в него и поехали куда-то загород.

Игорёк с десантником жили в двухэтажном доме

Когда мы вошли, я увидел двух женщин в передниках, но совсем с другим выражением лица, чем та дама, которая была вчера с десантником. Я догадался, что эти женщины прислуга.

– Пусть мне поменяют постель, а старую сожгут.

– Это правильно.

Десантник распорядился и одна из женщин пошла на второй этаж.

На второй этаж вела широкая лестница посередине дома. Я пошёл за женщиной и так узнал, где спальня Игорька, а теперь, пока моё сознание в его теле, и моя.

Я смотрел, как она перестилает бельё, и собирает старое в мешок.

– Игорь Владимирович! – Это снизу пришла вторая прислуга. – Завтрак готов. Вы будете завтракать в столовой, или у себя.

– В столовой. – сказал я и пошёл за ней.

Когда я пришёл в столовую, она хотела подать на стол.

– Погоди. – Сказал я. Сначала приму ванну. Пошли, дашь мне чистое полотенце.

Ванна была на том же этаже что и моя спальня. На самом краю этажа. Ванна была очень своеобразной. По моим меркам это был небольшой бассейн. Примерно три на полтора. Она была утоплена в пол, над которым её края возвышались сантиметров на тридцать. Окно в комнате, где была ванна, занимало всю стену. Окно выходило в сад.

Прислуга принесла мне махровый белый халат, и огромное белой полотенце. Когда я по ступеням спустился в ванну, и стал разбираться с включением воды, я понял, что это джакузи.

Когда струи воды били в моё, теперь молодое тело, я подумал, что не так уж плохо побыть Игорьком. Вот только когда вернётся его сознание? А если не вернётся? Что это? Переселение душ с бактериальным фоном?

Ладно. Об этом я подумаю потом. Я вылез из джакузи, ополоснулся под душем. Когда я вытерся и надел халат, бассейн был пуст.

Я пошёл в столовую.

На завтрак были креветки в каком-то соусе похожем на майонез, запечённая четвертинками картошка и салат мелкой, нарезанной кружочками редиски со сметаной.

«А жизнь налаживается» – сказал я себе.

Когда я окончил завтрак, в столовую вошла мать Игорька.

– Сынок! Как ты?

– Ещё не в себе, – сказал я честно – но уже не умираю. Пусть кто-нибудь покатает меня на моём авто. А потом, я отсыпаюсь.

– Хорошо. – сказала дама и внимательно посмотрела мне в глаза. – Что-то болит?

– Я ещё не привык к тому, что живой. Еле вспомнил телефон. Домашний телефон вспомнил, но с трудом. – я продиктовал номер. – провалы в памяти, плюс постоянный мандраж. Всё время боюсь умереть.

– Вызвать психоаналитика? – спросила женщина, по-прежнему глядя в глаза. Её что-то в моих глазах беспокоило.

– Не нужно. Хочу расслабиться и выспаться. Утро вечера мудренее.

Зашёл десантник.

– Алёне позвонить?

Об Алёне в анамнезе ничего не было. Девушка? Сестра? Семейный врач?

– Не надо. Сон и водные процедуры.

– На тренажёры тебе нужно. Пошли, побегаем наперегонки. А то совсем захиреешь.

– Пошли, сказал я безучастно.

Но как идти бегать, когда я в банном халате? Бегать это где? Бегать это в чём?

– Иди, оденься, а я подожду в парке.

Уже хорошо. Наверно одежда в спальне. Но как выйти в парк?

– Ладно. – сказал я и пошёл наверх.

Наверху мне повезло. Там была женщина из прислуги.

– Спортивный костюм. – Сказал ей я и зашёл к себе в комнату. В комнате был шкаф, но там висела пара джинс, футболка, темно-синий костюм, белая рубашка и набор галстуков. Шкаф был маленький и туда вряд ли, что-то ещё поместилось бы.

Я выглянул в коридор. Прислуга выходила из комнаты, которая была рядом с джакузи. В руках у неё было обычное трико.

Я переоделся и вышел. Прислуги уже не было. Я заглянул в комнату, откуда она вышла. Та стояло три стенных шкафа. В них была одежда явно не женская и не на десантника.

Я прикинул. Во всех трёх шкафах был мой размер.

Уже легче. Я уже много выяснил. Не лажануться бы.

Я предположил, что выход в сад находиться рядом с лестницей, посредине дома, и не ошибся.

Десантник уже ждал меня. Рядом с домом, располагалась небольшая спортивная площадка, с турником. Десантник на нём подтягивался.

– Догоняй. – сказал он мне и небыстро побежал внутрь сада.

Я побежал следом.

Мы бежали и бежали, сменяя аллеи. Я стал совсем выдыхаться. Десантник это заметил, и мы повернули к дому.

– Ничего. Сказал он мне. – бывает и хуже. Сауна? Давай.

С левого края дома была лестница в подвал, и мы туда спустились.

Спустились мы в тренажёрный зал. Высота зала была метра четыре, а размеры, приблизительно шесть на восемь метров. Тут были пять силовых тренажёров, три беговых дорожки, турник, брусья, кольца и штанга. Но рядом с тем местом куда мы спустились, была ещё одна винтовая лестница, вверх и вниз. Но мы пошли вправо и прошли через дверь в метровый по ширине коридор. Справа был вход в сауну.

В сауне были деревянные лежаки. Десантник что-то включил, и всё вокруг быстро стало нагреваться. Мы разделись, бросив одежду в какой-то ящик.

Десантник приказал мне ложиться на скамью, и стал избивать меня веником.

Было ощутимо больно, но я терпел.

Потом я избивал его веником.

Потом мы, расслабляясь, полежали на скамейках, пока десантник не сказал:

– Хватит нежиться. Пошли.

Прямо из сауны вела ещё одна дверь. За этой дверью оказался десятиметровый бассейн.

Десантник прыгнул в него ласточкой, и я последовал за ним.

Вода в бассейне оказалась не просто не подогретой, а очень холодной. У меня даже на миг перехватило дыхание.

– Догоняй. – сказал десантник, и мы поплыли.

– Проплыв туда-сюда три раза, я почувствовал себя совсем уставшим, хотя было уже не холодно, и вылез.

Десантник проплыл ещё пару раз и тоже вылез.

– Ну как? – спросил он у меня. – Оживаешь?

– Чуть лучше.

– Ну, иди. Отдыхай.

Мы поднялись по винтовой лестнице, на первый этаж дома. Там была комнатка с полотенцами и халатами.

Вытершись, я надел халат и пошёл в свою комнату.

Когда я улёгся на кровать, то почувствовал себя совсем хорошо. Так хорошо я не чувствовал себя уже лет пятьдесят.

Когда я проснулся, было уже два часа дня. Я полез в интернет, с компьютера, который стоял в моей комнате. Оказалось, что Игорёк вёл блог.

Из блога я узнал, что его папа, Владимир Иванович Пржевальский, праправнук того Пржевальского, что я естественно взял под сомнение. Фамилия ни о чём не говорит. Отец отца, с Урала, а мать якутка. Дед по материнской линии, поляк, а бабка еврейка. Увидел я фото Алёны. Это были слегка эротические фото. Алёна их заслуживала. Не знаю, как фото говорят о живом человеке, но по фотографиям она была стерва стервой.

Я нашёл на неё ссылку в инстаграм. Там она вела страницу. Но в её блоге Игорёк занимал не самое центральное место, а фото были ещё эротичней. Видимо Игорька это не смущало. Ещё час я читал блог Игорька, а потом попросил прислугу подать мне обед в комнату.

На обед был борщ, с куском постной говядины, пюре с бараньим стейком, винегрет, гранатовый сок и несколько песочных печений.

Поесть я любил.

Поев, я продолжил знакомиться с блогом бывшего обладателя моего тела, и нашёл ссылку на «одноклассников», его мамы Варвары Казимировны.

Но ничего интересного я там не нашёл. Пустые разговоры ни о чём.

А вот папа Игорька был мной найден только в «Контакте». Но там, кроме регистрации ничего не было. Даже фото не было.

Часов в шесть, ко мне в комнату, без стука, зашёл десантник и переспросил, действительно ли я хочу отправить дочери Березина сто тысяч долларов. Я сказал, что хочу, но будет лучше, если их она получит от меня после похорон.

Десантник пообещал завтра закинуть мне деньги на карту, и сообщил, что похороны Березина послезавтра – 16 апреля.

До похорон, я не хотел видеть Катю. Мне хотелось, но просто её увидеть, смысла нет. А открыться нельзя. Как она будет вести себя на похоронах? Если десантник что-то заподозрит, то он решит, что я убил его сына ради тела и тогда…. Понятно, что тогда.

Похороны

На кладбище, меня привёз водитель десантника, Женя. Это был Длинный, крючковатый, нескладный мужчина лет сорока.

Хорошо, что он не был разговорчив.

Мы приехали вслед за катафалком. Катя и Вадим с Аней шли впереди. Я шёл где-то в середине процессии.

Тут шло множество моих знакомых. Я даже не ожидал, что они все соберутся на мои похороны.

Были даже те, с кем я поссорился и те, к кому испытывал презрение.

Интересно, я первый человек, наблюдающий за своими похоронами со стороны?

У могилы обо мне говорили много хорошего и в общем, не врали. Катя плакала. В общем, обычные похороны.

Когда мой труп опускали в могилу, что-то во мне ёкнуло, и я даже прослезился. Дыхание спёрло и отпустило только тогда, когда комья застучали о крышку гроба.

Всё равно было как-то не по себе. От ключиц до плеч и внизу живота, немело.

Потом все поехали ко мне домой. Там был обед и кутя.

Я не переваривал все эти обычаи, и мои дети об этом знали. Но я не мог сказать, что они делали неправильно. Им жить в этом обществе.

Когда обед почти закончился я подошёл к Кате. Она за стол и не садилась.

– Вам нужна финансовая помощь?

– Нет. Спасибо. Папа оставил мне денег.

– А я бы не мог поговорить с Вами наедине.

– О чём?

– Я думаю, мне есть, что Вам сказать.

– Ладно. Давайте пройдём на кухню. Там кроме грязной посуды никого.

Когда мы вошли на кухню и сели, я сказал.

– Катя! Могу ли я попросить вас не кричать, чтобы я вам сейчас не сказал?

– А что вы собираетесь мне сказать?

Наверное, говорить пока не время.

– Чтобы не сказал, сумеете не кричать?

– Попробую.

– Постарайтесь. «Клубничный дед мороз». – это был код, пароль о котором мы когда-то с Катей договорились. Человеку, который скажет этот пароль, нужно верить.

– Это вам папа сказал? Вы что-то хотите мне передать?

– Ну, во-первых, вы не сказали отзыв: «Смородиновая снегурочка».

– Да. Это было так давно, что я почти забыла.

– А зря. Во-вторых, я переведу вам ещё сто тысяч долларов. Плюс к тем, что перевёл вам папа.

– Вы знаете о деньгах? Почему он умер?

– Это потом. Пока я хочу, чтобы вы мне, безусловно, верили. Как папе.

– Папа вас не особенно любил.

– Это да. Но я сказал Вам пароль. Сейчас я переведу деньги. Неужели нет оснований для доверия?

– Наверно есть.

– Ну так вот. Вот мой номер телефона и когда все разойдутся, позвоните мне. Я приду, и тогда вы услышите послание от папы.

– Почему не сейчас?

– Можно и сейчас. Но тут ещё народ, который что-то не доел.

– А можно Вадиму присутствовать при разговоре?

– Катя! Вадим с Аней. Вам нечего меня опасаться. Повторить пароль? Потом, я поговорю и с Вадимом. Но сначала мне нужно поговорить с Вами.

Тут на кухню зашёл наш пёс. Бос положил морду мне на колено, а я привычно почесал его за ухом.

Из глаз Кати полились слёзы.

– Вы сделали это совсем как папа. И Бос. Он мирный, но голову на колено чужому не положит. Ладно, когда все разойдутся, я вам позвоню.

– Не плачь. – Сказал я. – Давай я погуляю пока с Босом.

Катя посмотрела на меня удивлённо. Внимательно посмотрела в мои глаза.

Я опустил глаза на Боса.

– У меня есть, что сказать тебе, девочка.

Хлопнув рукой по бедру, я встал и собрался выйти вместе с Босом.

– Поводок…

– Я знаю. – Сказал я и вышел.

Объяснение

Я гулял с Босом в парке. Было опять солнечно и пахло весной. Наверно зима таки ушла.

Для Боса, я был тем же самым. Он не был агрессивен, но с чужими был всегда осторожен. А со мной, даже в теле Игорька, он вёл себя по-прежнему. Я спустил его с поводка. Он носился вокруг, таскал мне палки, в надежде, что я буду их бросать, а он мне приносить.

Мы гуляли почти час, когда Катя позвонила и сказала, что мы может вернуться.

– Вадим пригласил меня сегодня к себе. Ну, чтобы я не оставалась одна. Через час я выхожу.

– Ты продолжаешь меня побаиваться? – спросил я усевшись на диван и приняв Боса к себе на колени.

– Вовсе нет. Просто обозначаю время.

– Тогда сотри трагическое выражение с лица и постарайся не орать.

– Что? Почему Вы всё время об этом беспокоитесь? И разве мы перешли на ты?

– Лет девятнадцать назад. Катя! Я твой папа и я жив. Я жив в этом теле.

Катя не закричала, но глаза её округлились и, по-моему, дыхание остановилось.

– Можешь продолжать дышать. Думаю, что для того, чтобы тебе в этом убедиться понадобиться больше времени, чем ты можешь не дышать. То, что я тебе говорю, страшный секрет и если об этом кто-то узнает от тебя, то ты, возможно, действительно меня убьёшь. А пока вспомни, что я сообщил тебе пароли, которые никто не знал. Я могу тебе рассказать, что происходило до смерти моего тела. Ну, то, что ты меня спросила о сифонофорах и то, что я тебе рассказал. И вообще можешь задавать мне любые вопросы из нашего прошлого. Я понимаю, что просто принять то, что я говорю очень не просто.

Катя смотрела на меня и, казалось, утратила дар речи.

– Доченька! Я жив. Я это не специально. Я тоже был несколько удивлён, очнувшись в этом теле. Но это факт, а я всегда тебе говорил, что факты нужно принимать.

– Вы говорите как мой папа…

– Я не говорю, как твой папа, я и есть твой папа. Посмотри на Боса. Он в этой ситуации разобрался без труда. Хорошо, что у моих новых «родителей» нет собаки.

Катерина молчала, но я не торопил. Я видел, что она собирается с мыслями.

Периодически она смотрела на меня, потом опускала глаза, потом опять смотрела. Смотрела как ведёт себя Бос и как я веду его с ним.

– Хорошо. – наконец сказала она. – Если вы мой папа, то скажите, где лежит дневник, который я веду.

– А я и не знал, что ты ведёшь дневник. Ты мне об этом никогда не говорила.

– А какой пароль у моей Яндекс почты?

– Если ты его не меняла, мы сделали ящик два года назад, то 2003KatyaB. Но, по-моему, ты им не пользуешься. У тебя ящик на джимейле.

Катя опять сверлила меня взглядом.

– А какие номера у вас и у меня были в гостинице, когда мы посещали Барселону.

– Ну, начнём с того, что гостиницу мы снимали не в Барселоне, а в пригороде. У нас на два номера никогда денег не было. В Париже мы вообще спали на одной кровати. А в Vila De Premia, у нас был номер на третьем этаже, с двумя кроватями по центру комнаты, стоящими рядом. Сначала был на втором, но там была одна кровать и мы оттуда ушли, потому что там что-то было не в порядке с душем. А номер номера я не помню.

– Предположим, я поверила, что Вы мой папа. Что тогда?

– Тогда, я предлагаю тебе путешествия и не в бюджетном варианте. Родители моего тела очень небедные люди.

– Вы собираетесь ко мне приставать?

– Ты что? Я твой папа. Папа!

– Ладно. Но меня путешествия не интересуют. Мне достаточно интернета. Извините, я почти поверила, что Вы мой папа, но мне нужно время к этому привыкнуть.

– Да, конечно. Я не возражаю. Но подумай, чего бы ты хотела в будущем. Если меня разоблачат, меня, скорее всего, убьют. А если не разоблачат, то у нас большие возможности, доченька.

– Хорошо. Сегодня я иду к Вадиму.

– Пока ничего ему не говори. Ни обо мне, ни о деньгах. Я потом сам поговорю с ним, тем более что в произошедшем есть некоторая часть его заслуги или вины. Моё тело, всё-таки похоронили. Оно было старое, но я к нему как-то привык. И я тебя провожу.

– Ладно.

– И давай я зайду домой завтра.

– Я не знаю, когда я буду дома.

– А то, что у меня есть ключ, тебя не смутит? – спросил я с улыбкой. – Чаю попью.

– А где у нас лежит сахар?

– Чёрт! Забыл купить. Извини.

– Папочка!!! Почти закричала Катерина и плача бросилась мне на шею.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.