Дивный Мир Будущего #2

Максим Виноградов

Дивный Мир Будущего #2

Пролог

Широкое ложе, по площади превосходящее иную комнату, устлано извивающимися переплетенными телами. В воздухе висит непрекращающийся сладострастный стон, сотканный из десятков возбужденных вскриков. Тела шевелятся, извиваются, ритмично движутся; среди них почти невозможно разобрать отдельных индивидов. Мужчины и женщины; светлые и темные; натуралы, синтеты и киборги всех мастей и разновидностей – кажется, на некогда белоснежных простынях собрался целый зоопарк, демонстрирующий все разнообразие человеческих особей.

Совокупность тел пульсирует, словно единый аморфный организм, родившийся из отдельных личностей. Громадная амеба, единственная цель которой – непрерывное удовольствие. Она бьется в оргазмических конвульсиях, раз за разом выворачиваясь наизнанку, исторгая наружу новые конечности и вбирая внутрь старые, имея сама себя всеми доступными способами.

Люди сплелись столь тесно, что порой сложно различить границу. Каждый любит каждого, все друг друга и никто никого в отдельности. Терпкий аромат секса сводит с ума, количество феромонов на квадратный метр зашкаливает. Стоны, подвывания, крики и рычание – все сливается в безумную какофонию похоти и разврата.

Время остановилось. Нельзя понять, когда началась оргия, сколько длится и будет ли у нее конец. Людям не требуется ни отдых, ни пища, ни сон. Все вытеснила главная потребность – бесконечный непрекращающийся оргазм.

Час? День? Год? С одинаковой вероятностью миновал любой промежуток. Но, наконец, что-то меняется. Бугрящаяся поверхность человеческого клубка дрожит, исторгая из себя одно отдельное тело.

Вытянувшись во весь свой громадный рост, мужчина медленно отходит от вместительной кровати. Гигантские мышцы полны сил, на лице – ни тени усталости; лишь взгляд, мимолетно брошенный на совокупляющуюся свору, источает некое разочарование, граничащее с раздражением.

Остановившись, человек задумчиво смотрит в одно из трех широких окон. Ставни распахнуты, легкие занавеси колышутся под дуновением живого ветерка, свежий воздух приятно холодит разгоряченное тело.

За окном – бесконечная равнина, наполненная запахами трав и, собственно, самими травами. Уходящее к горизонту море зелени снизу; другая бесконечность – серый полог облаков – сверху. Две параллельные плоскости идут прямо, насколько хватает глаз. Ни деревца, ни холма, ни просвета. Суровый, мрачный и довольно однообразный вид.

Тот, кого называют Зевсом, вглядывается в бескрайний простор. Даже с его пронзительным зрением рассмотреть окончание травяного океана не получается. Взор устремляется к той неимоверно далекой линии, где облака встречаются с полем, образуя иллюзию всамделишного небесного свода. Впрочем, мужчина знает, что если идти в ту сторону, то не достигнешь преграды и за целую жизнь. Таково иллюзорное строение и феноменальная двойственность этого загадочного мира.

Взглянув во второе окно, можно во всех деталях рассмотреть бесконечный океан, катящий громадные валы прямиком к низлежащим утесам. Посвист ветра, суровый рев волн, мокрые брызги – все реально до безумия. И в то же время, добраться до противоположного берега невозможно: его просто нет. Так же, кстати, как и дна.

Третье окно выходит к яблоневому саду. Стройные ряды деревьев; ухоженные газоны, полные зелени; налитые красным плоды, готовые хоть сейчас на стол. Оттуда веет вкусным фруктовым бризом, ароматом спелых яблок и неповторимым благоуханием осеннего парка.

Оглянувшись на просторную комнату, гигант разом охватывает взором все три оконных проема. Из одного дует ледяной бриз, из второго доносится душистый ветерок, третий пышет травяным ароматом.

Как окна большой, но все же отнюдь не громадной комнаты могут выходить на три абсолютно разных бесконечных пейзажа? Одна из загадок Дома Утех, которую Зевс разгадал так давно, что уже успел позабыть решение. А начинать заново – неимоверно лень.

Центральное ложе продолжает бурлить человеческим хитросплетением, воздух полнится бесконечным сладострастным гудением. Мужчина проводит по лоснящимся телам вполне равнодушным взглядом и отворачивается.

Четвертая стена комнаты темнеет дверным проемом. Шагнув к единственному выходу, Зевс неторопливо отворяет створку.

Стоит выбраться наружу, и мир моментально меняется. Обитель плотских утех остается за спиной, мускулистое тело разом становится чистым и бодрым, как после тщательной помывки. Отогнав наготу, на мускулистом торсе появляется свободная красно-белая роба, покрытая позолотой и подвязанная алыми ремнями. Голова гиганта украшается темной диадемой, на ногах материализуются роскошные сандалии. Теперь мужчина и впрямь похож на античное божество, какими их изображали граждане древней Греции.

Перед Зевсом открывается роскошный амфитеатр, заполненный зеленью и коврами. Промеж изящных кустов высятся мягкие скамьи и роскошные кресла; возле сидений – широкие столы, ломящиеся от яств. Плеяды свежеприготовленных блюд без устали сменяют друг друга, нигде не повторяясь; таким количеством еды можно накормить, без преувеличения, целый город. Над простором трапезной плывет сладкий запах обжорства и неуемного аппетита.

Это место не менее странно, чем предыдущее. Тут можно насыщаться без перерыва, есть и пить столько, что глаза начнет рябить от пестрящего разнообразия пиршественных тарелок, а руки больше не смогут подносить еду ко рту. Окружающие столы никогда не опустеют, блюда не остынут и не испортятся, и больше того – желудок будет с радостью принимать все новые и новые порции до бесконечности!

Истинный рай чревоугодия, каким его могла бы представить больная фантазия голодающего.

Громадный мужчина проходит внутрь амфитеатра. Как и всегда в этом месте, накатывает легкое чувство непреходящего голода. Хочется сесть за ближайший стол и всецело отдаться непрерывному насыщению. Но Зевс тут вовсе не за этим.

Слегка поморщившись, гигант отгоняет прочь мысли о еде. Не оставляет подспудное ощущение, что его ждут. Кто-то просит аудиенции, встречи, разговора. Некий гость, а вернее – гостья, что независимо устроилась на высокой мраморной скамье.

Пейто сидит, вытянув вперед длинные божественно-стройные оголенные ноги. Золотистые босоножки слегка покачиваются, отбивая каблуками незатейливый ритм; идеально гладкая, чуть смуглая кожа соблазнительных бедер бликует, отражая лучи полуденного солнца. Короткая полупрозрачная туника едва скрывает промежность; тонкий ремешок обхватывает талию, настолько узкую, что она кажется нарисованной. Сквозь белую ткань отчетливо проступают полукружия высокой груди; обнаженные плечи и руки расслабленно опущены. Длинная шея, острый подбородок, величественное лицо, дышащее невообразимой красотой. Густые темные локоны падают почти до пояса в небрежном художественном беспорядке.

Окинув взглядом приближающегося мужчину, она небрежно кивает. Полные губы расходятся в призывной чувственной улыбке, по воздуху плывут соблазнительные флюиды нежности и желания, температура вокруг разом подскакивает на пару градусов.

– Пито… – с натугой выговаривает Зевс, облизывая моментально пересохшие губы, – Давно ждешь?

Он ощущает невольное возбуждение, которому с трудом удается противостоять. И это несмотря на долгие дни и часы предшествующей оргии!

– Не настолько, чтобы заскучать, – ласково мурлычет обольстительница.

Ее голос сводит с ума! Проникает в мозг, туманит разум, заставляет забыть обо всем на свете. Чувственный томный сексуальный контральто резонирует с воздухом, передает сладкую дрожь собеседнику, не оставляя шансов на сопротивление.

На секунду глаза мужчины мутнеют. Затем, гулко выдохнув, Зевс совершает титаническое усилие, создавая вокруг себя призрачную защитную полусферу. Магия соблазна тотчас бессильно отступает, оставляя после себя лишь идеальный силуэт красотки. Невероятно сексуальной и чувственной, но все же – не богини, а женщины.

– Вижу, посещение Дома Утех не прошло даром, – усмехнувшись уголками глаз, сообщает Пейто, – Мои чары теперь бессильны…

Мужчина слегка виновато разводит руками.

– Ты же знаешь, со временем все приедается…

Помимо воли в этих словах звучит горечь, скрыть которую не удается ни похабной усмешкой, ни скабрезными жестами. Зевс озвучивает общую беду многих, если не всех, небожителей – небывалый, мощный, неутолимый сенсорный голод, грызущий сущность индивида изнутри. Секс, еда, кровопролитие и убийства, спорт и адреналин, интеллектуальные и духовные вершины – все это, даже возведенное в божественный абсолют, рано или поздно надоедает. Ибо невозможно бесконечно стимулировать даже предельно изощренные рецепторы.

Лучшие и сложнейшие наркотики теряют эффект в самых безумных дозировках. Дикий безудержный разнообразный секс вызывает скуку, а изысканные блюда – тошноту. Хитросплетенные интриги навевают дремоту, схватки и войны становятся обыденностью. Неизбежная цена бессмертия и самый глубокий парадокс Вселенной: как же мало вокруг чего-то действительно нового!

– Говорят, обострению чувственности помогает долгое воздержание, – невинно улыбнувшись, Пейто поднимает руки и сладко потягивается.

Туника прижимается к изящному телу, выставляя напоказ все изгибы умопомрачительной фигуры. Сквозь тонкую ткань отчетливо проступают бугорки сосков, намертво приковывающие взгляд мужчины. На мгновение Зевс теряет самообладание, потом панически проверяет целостность ауры. Но нет, защита в порядке. Просто… просто Пито неимоверно хороша!

А ведь когда-то – сотни лет назад – они были любовниками… Может, стоит повторить? Возможно, ласки красотки смогут развлечь хоть на пару дней? Впрочем, об этом можно подумать и после, сейчас главное – дела…

– Что Митяй? – неохотно вопрошает мужчина, – Известно что-нибудь новое?

– Глубинный поиск не дал результатов, – красотка садится ровно, сложив ладони на коленях, как примерная ученица, – Косвенный анализ подтверждает, что Прометей переродился. Но где, как, в чьей личине – установить невозможно.

– Что значит «невозможно»?!

Гневный окрик заставляет женщину поморщиться. Она смотрит на собеседника укоризненно, и Зевс потихоньку остывает. Вспышка ярости проходит, перекошенное злобой лицо разглаживается. Вместе с мужчиной оживает окружающая природа: мгновенно собравшиеся темные грозовые тучи истаивают без следа; замерший воздух просыпается легким дуновением; в мир возвращаются краски и звуки.

– Это означает, что даже мы не стоим над Системой, – терпеливо и размеренно поясняет Пейто, – Как бы тебе не хотелось об этом позабыть…

Мужчина сдержанно кивает. Обойдя стол необычайно легкой для своих размеров походкой, он присаживается в некотором отдалении от прекрасноликой.

– Неужели глубинный поиск…

– Ты слишком давно не заглядывал в сухую статистику, – мягко улыбается Пейто, – Население Системы растет в геометрической прогрессии. Количество нулей в этом числе заставит поежиться даже тебя! Представляешь, сколько среди рожденных Прометеев? И это только если искать по имени. А ведь Митяй далеко не дурак, чтобы таким образом привлекать к себе внимание. Параметрический поиск в данном случае далеко не сужает аудиторию, а наоборот – расширяет в разы.

И вновь Зевс вынужден согласиться. Мужчина недовольно опускает голову, хмуро глядя на собственные ступни. Впрочем, недовольство вызвано не столько озвученной неудачей, сколько тем фактом, что его – великого и неоспоримого! – посмели перебить! Давненько он никому не спускал подобной дерзости, однако же, вот – женщина, пользуясь моментом и собственной соблазнительностью, провернула трюк вполне безнаказанно.

– Хорошо. Я сам займусь поисками, – глухо гудит Зевс, – Дам команду нужным людям… Пошлю весточку по своим каналам.

Он покровительственно смотрит на женщину, но красотка улыбается еще хитрее, еще таинственней.

– Тебе не кажется, что ты слишком сгущаешь краски? – загадочно произносит Пейто, – Чем больше говоришь о противнике, чем старательней его ищешь, чем сильней хочешь уничтожить – тем опаснее он становится. В конечном итоге, ты своими руками рожаешь, создаешь соперника из ничего. Не лучше ли просто игнорировать? Подумай – кто такой Прометей? Сколько времени ему понадобится, чтобы стать реальной угрозой?

Зевс внимает с задумчивым видом, могучая рука озадаченно трет волевой подбородок.

– Тем не менее, пускать дело на самотек тоже нельзя, – качает головой мужчина, – Нужно ускорить поиск. Мобилизовать дополнительные силы, привлечь специалистов. Но, в одном ты права: я не учел эффект Барбары Стрейзанд – чем сильнее пытаешься скрыть какую-то информацию, тем больше она распространяется.

– Я не хуже тебя разбираюсь в доисторических мемах, – не слишком почтительно фыркает красотка, – Но тут дело гораздо серьезнее. Похоже, мы имеем дело с самоисполняющимся пророчеством. Все действия, направленные на противоборство ему, лишь приближают конечный результат. Попытка обмануть судьбу, избежать злого рока, остановить врага, которого, возможно, и вовсе не существует – все это приводит лишь к обратному эффекту, наполняя эфемерную глупость вполне реально силой.

– Пророчество? – брови Зевса взлетают ко лбу, – Что ты имеешь в виду?

– Ходят… разные слухи, – Пейто смущенно отводит глаза, – Говорят, нашелся смельчак, рискнувший выступить против самой Системы! Бросивший вызов богам, нарушивший извечный уклад жизни. Тот, кто не побоялся сказать правду в глаза величайшим; тот, у кого достаточно сил и смекалки, чтобы противостоять непобедимым; чья воля крепка, а дух нерушим. Молва гласит, что грядет день, когда непокорный титан соберет под свои знамена всех несогласных и перевернет мир! И уж тогда-то наступит новый золотой век человечества…

Пафосный голос женщины, возвысившийся от простого шепота до громогласного речитатива, производит неизгладимый эффект. Зевс смотрит на красотку во все глаза, удивленно приоткрыв рот.

– Но ведь это… бред! – пораженно восклицает мужчина, – Неимоверно глупый и абсолютно беспочвенный! Ничего более идиотского я давным-давно не слыхал!

– Ну… люди верят в любую чушь, лишь бы она давала результат без всяких усилий. Или, хотя бы, обещала его.

– Да плевать я хотел на подобный вздор! Пусть людишки почитают бездарную ересь, если им так угодно!

Пейто игриво качает головой, пожимая оголенными плечами.

– Не забывай, сильномогучий, что ты тоже всего лишь человек, – с заметной иронией замечает она.

Отвернувшись от собеседницы, Зевс пораженно рассматривает собственные ладони.

Человек? Да, когда-то он был им. Так давно, что даже память о тех временах стерлась. Сменились тысячи имен и тел, миновала бесконечная череда перерождений. Кем он стал теперь, спустя многие века?

Разве это тело – человеческое? Неимоверно сложный, непостижимый, чудодейственный симбиоз из искусственно выращенных материалов и генномодифицированной ткани. Никто в мире, за исключением, быть может, самого ИскИна, не сможет точно сказать – сколько здесь живой плоти, а сколько синтетики. Даже сам Зевс не до конца уверен – есть ли у него сердце, легкие, мозг? Вообще хоть какие-то внутренние органы? Или они абсолютно ни к чему совершенному организму?

Вынырнув из глубоких раздумий, мужчина замечает, что остался в одиночестве. Пейто ушла, оставив после себя легкий возбуждающий запах женских феромонов.

Сколько же он просидел, бездумно пялясь на свои пальцы? Что на него нашло? Неужто старческий маразм все же одолевает, спустя многие тысячелетия?

Раздраженно встряхнувшись, Зевс резко поднимается со скамьи. Брови гиганта злобно хмурятся, сжимаются громадные кулаки, на лице сгущается выражение решительной целеустремленности. Вместе с мужчиной хмурится и природа: вновь сгущаются тучи, где-то неподалеку гремит первый гром.

– Прометей… – оглушительный шепот разносится по окрестностям, – Я тебя найду! И твои муки будут вечными!

Глава №1

Белая вспышка, отрезвляющая и пробуждающая; глаза медленно раскрываются, привыкая к свету. Вокруг – приятное тепло оживляющего кокона, где все приятно и знакомо. Вязкий гель, дыхательная маска, запах озона и чувство полного успокоения. Здесь, словно в лоне матери, чувствуешь себя в абсолютной безопасности и комфорте.

Полупрозрачный пластиковый инкубатор чуть слышно гудит, выполняя неизвестные функции. А может, никакой это не инкубатор, а простое вместилище для заранее выращенного тела? Сложно сказать, потому что в прошлой жизни я этим вопросом не озадачивался, а сейчас и спросить не у кого.

Где же персонал? Пытаюсь пошевелиться, получается на удивление легко. Рука, преодолевая сопротивление жидкости, упирается ладонью в прохладный пластик стены. Постучаться что ли, чтобы быстрее выпустили?

Впрочем, ждать больше не приходится. Кокон еле заметно движется, сквозь струящийся свет видны смутные суетящиеся силуэты, колдующие с аппаратурой. Громкий хлопок возвещает о начале процедуры высвобождения.

Сдержанно хлюпая, жидкость вытекает прочь, оставляя голое тело сохнуть. Дыхательная маска спадает с лица, делаю первый вдох полной грудью. Скосив глаза, смотрю вниз, на свое новое тело. Радует хотя бы одно – теперь я совершенно точно не ребенок!

Насколько могу судить, организм среднего роста, умеренно развитый и спортивный. Длинные ноги, впалый живот, подтянутый жилистый торс, мускулистые руки. Что с лицом и прической – не видно, разберусь потом. Но в промежности, по крайней мере, все в порядке.

Щелкнув клапаном, кокон раскрывается; ложемент принимает сидячее положение. Спокойно, даже с чувством некоторого удовлетворения рассматриваю окружающий кабинет, как две капли воды похожий на виденный при первом перерождении. Те же совершенно незнакомые приборы, те же полки с условными заменителями одежды, те же кипы проводов и шлангов всевозможных размеров и цветов. Возможно, это и есть та самая комната?

– Та-а-а-кс, что тут у нас? – тянет незнакомый голос, – Индивид номер ноль девять восемнадцать. Пол мужской, возраст – сорок лет…

Мне кажется, или в тоне появляется некая заинтересованность?

Ну, во всяком случае, персонал родильного дома явно поменялся.

Теперь это девушка. Вполне себе симпатичная, даже можно сказать – красивая. Серая спецовка, напоминающая короткий брезентовый халатик, скрывает под собой стройную, вполне соразмерную фигуру, в которой прекрасно все: длинные пальцы с разноцветными коготками, вытянутые тонкие кисти, в меру худые плечи и упругая, выпирающая вперед грудь. На высокой шее сидит овальная голова с пепельно-белой шевелюрой, остриженной коротко, «по-мальчишески». Однако, лицо абсолютно женственное: полные губы и выразительные глаза, подведенные изогнутые брови, небольшой аккуратный носик. Поражает и приковывает взгляд определенная асимметрия, понять суть которой с первого взгляда не удается. Но именно эта ускользающая «неправильность» придает лику незнакомки неуловимый шарм и привлекательность.

Главное же достоинство красотки выставлено напоказ: неимоверно длинные, поражающие белизной и стройностью ноги невольно приковывают взгляд. Одна ножка стоит на полу, упершись в стул острым каблучком; вторая закинута на первую и едва заметно покачивается, гипнотизируя не хуже шаманского маятника. Задравшаяся спецовка открывает взору идеальное бедро, плавно переходящее в не менее шикарную ягодичную… На этом стриптиз обрывается, но и увиденного достаточно, чтобы дух окончательно захватило…

– …Тей Козловский! – девушке приходится слегка прикрикнуть, чтобы привести меня в чувство, – Вы можете встать?

Да, имя и фамилию пришлось сохранить. Во всяком случае, не нашел ни единой причины их переделывать. Скрываться мне не от кого, даже наоборот – хотелось бы как можно быстрее найти старых друзей. А значит, лучше оставить предыдущие инициалы.

Послушно приподнимаюсь, шлепая по полу босыми ступнями. Машу руками, делаю пару приседаний – тело слушается отлично, кроме, пожалуй, излишне напряженных половых органов. Впрочем, никакого смущения по этому поводу не испытываю. Раз уж девушка позволяет себе столь откровенный наряд, значит она готова к тому, что на нее будут смотреть. И она определенно выглядит достаточно опытной, чтобы понимать, как именно реагирует на женскую плоть здоровый организм противоположного пола.

– Хм… двигательные функции в порядке, – красотка с потрясающей скоростью тычет двухсантиметровым ноготком в экран информационного планшета, – Интересная модификация! Усиленные мышцы и укрепленные сухожилия, приспособленные для повышенных скоростных нагрузок. Не пытайтесь сразу нагружать на максимум – организму потребуется некоторое время, чтобы целиком осознать собственные возможности и раскрыть заложенный потенциал…

Во взгляде девицы действительно виден неподдельный интерес, хотя я не особо понимаю, чем он может быть вызван. Неужто столь очевидное и простое усовершенствование тела может являться еще и редкостью? Впрочем, служительница роддома сама поясняет причины удивления.

– Абсолютное большинство, задумываясь о генных модификациях, в первую очередь радеет о длине и толщине своего… хм… главного органа. Отрастят хрен до колена и думают, что теперь все женщины штабелями повалятся в их постель. Мало кому приходит на ум, что нужна и сила, и выносливость… Не говоря уже об определенном опыте использования… инструмента.

Вполне равнодушно оглядываю свое более чем среднестатистическое «достоинство». Честно сказать, общаясь с Сансарой на этот раз, о половом вопросе задумывался меньше всего. А торговаться с ИскИном пришлось совсем по другим пунктам!

Я хотел во что бы то ни стало сохранить собственные воспоминания, и это удалось! Хотя вернуть прежнюю память Система наотрез отказалась – не тот ранг, да и очков перерождения катастрофически не хватило. Текущая память, текущее имя, более почтенный возраст и небольшое вмешательство в гены, позволяющее выдержать силу и скорость, недоступные обычному натуралу. Вот и все, на что достало запаса выданной «праны». Хотя… было и еще одно довольно дорогое приобретение: не поскупившись, отдал кругленькую сумму «ОП» для того, чтобы возродиться именно в своем прежнем секторе, а не где-нибудь в другой галактике.

В целом, от общения с Сансарой на этот раз остались весьма позитивные впечатления. Оказывается, все гораздо проще, когда уже знаешь, что к чему и почему; да к тому же на счете хватает праны, чтобы выкупить те или иные опции.

И еще один немаловажный факт: на этот раз воскрешение прошло абсолютно штатно, без сучка и задоринки, в стандартном режиме. Этот факт невольно вселяет в душу совершенно неуместный оптимизм и веру в светлое будущее.

– …все реакции в норме, – девушка, между тем, заканчивает осмотр и тестирование, – Индивид функционирует! Можете одеваться.

Поворачиваю голову: ко мне уже спешит андроид, держа в руках заветную робу. Встречаю его чуть ли не с распростертыми объятиями.

– Тед?!

– Нет, это Боб, – равнодушно бросает блондинка, не отрываясь от планшета.

Облачаюсь в белесую хламиду, глядя на механического человека умиленными глазами. Тед и Боб – как две капли воды! Да их бы и мать родная не различила! Если только у андроидов вообще есть матери…

– Смотрите сюда, – просит девушка, тыча мне в лицо смутно знакомым сканером, – Активация нейросети… успешно! На этом все…

Она вновь дарит заинтересованный взгляд, но на прощание произносит только стандартное:

– Спасибо за сотрудничество и всего доброго!

Боб уже тянется, чтобы выпроводить меня прочь, но я легко ускользаю от механических объятий. Определенно, это тело гораздо подвижнее и быстрей! Напрягшись, андроид старается ухватить за руку, на что я отвечаю мгновенным плавным пируэтом, оставившим его далеко за спиной. Собственноручно отворяю дверь и шагаю в коридор: где выход я и сам знаю.

– Индивид номер ноль девять девятнадцать. Пол мужской, возраст… – доносится до меня монотонный удаляющийся голос девушки.

Да уж, перерождение тут поставлено на поток! Похоже, конвейер воскрешений не простаивает и секунды. Становится понятно то легкое отношение к смерти и убийствам, что характерно для весьма значительной прослойки общества. Собственно, умерщвление даже не считается страшным грехом – подумаешь, разрушил плотскую оболочку. Главное, личность цела. А истинной смерти нет и быть не может.

Шлепаю по коридору, предаваясь мимолетным философствованиям. Боб неслышно семенит следом и, готов поспорить, если бы лицо андроиды могло выражать обиду, сейчас оно изображало бы вселенскую тоску! Как же – простой человечек, комок мяса и костей, объегорил, не дал выполнить давно отработанный универсальный алгоритм! Надеюсь, никакого замыкания в механической башке не случится…

Наконец, выхожу на улицу. Радостно морщусь, глядя на знакомый город, пестрящий яркой гирляндой рекламных огней. Широкий перекресток и улицы, кажущиеся бесконечными; бесчисленные высотки, уходящие вершинами в облака; прорезиненная поверхность тротуара, идеально чистая и ровная, на которую и плюнуть-то боязно. Огромные экраны, манящие надписи, мигающие вывески и совсем редкие прохожие – все, как и в первый раз! Не зря все же выбрал родной сектор, в душе явственно теплеет от ощущения «домашнего» мирка.