Из жизни молодой одинокой женщины

В одной из комнат располагалась спальня мамы. Здесь стоял добротный, красного дерева, спальный гарнитур. В гостиной, где жила Катя, витал особый дух. Романтики и старины. Горка, комод и стол, выполненные в старинном стиле, были ажурны и изящны, мягкая мебель укутаны в чехлы пастельных тонов с рассыпанными по ним розами. Не мещанский уют, а особый стиль завершали занавески и цветы в горшках на специальных подставках. Даже обои в этой комнате были поклеены необычные: шелковые. Из этой комнаты не хотелось уходить.

– 

Мама развелась с отцом давно, – рассказывала Катя. – потом у нее был мужчина, мне – как отец. Они не расписывались, жили гражданским браком. Он работал в строительной компании. Он же и купил эту квартиру, сделал ремонт, обставил… Они были вместе лет шесть, я училась в школе рядом с домом дедушки и бабушки, поэтому и оставалась всю неделю с ними. Так было удобно всем.

– 

Я обожала этого человека, – продолжала Катя, вздохнув. – Он дал маме все. На руках носил. Цветы – ведрами… Я до сих пор помню, как приезжала на выходные, а в ведрах – розы. Из «Березки» шмотки постоянно маме покупал, да не просто туфельки, а сразу набор: туфли, перчатки, сумочка. И не иначе. А ко всему прочему, как готовил! Такие котлеты, как он жарил, я в жизни больше нигде не пробовала. Он стал моим идеалом мужчины.

– 

И куда же он делся? – поинтересовалась Лера.

– 

Даже не знаю, как у них все разладилось. У мамы очень сложный характер. Сбегались-разбегались, потом у него начались проблемы со здоровьем, мама в больницу к нему ходила, а потом его не стало. Говорят, сильно нервничал из-за мамы. Кто знает сейчас… Мама локти кусала, что не удержала его – мы жили как у бога за пазухой, ни в чем не нуждались. А что сейчас? Мама работает у подруги в комиссионке, продавцом, я без работы. А мы обе такие «кутихи». Есть деньги – моментально шмотки покупаем, крема разные. Мама постоянно ходит к косметичкам, на массаж – привыкла уже, не может без этого.

Увидела Лера как-то и маму. Полная ухоженная женщина со светло-голубыми «выцветшими» глазами и легким светлым пушком на голове, который с помощью химической завивки представлял подобие короткой стрижки. Шикарно одета, красивые украшения, начальственные нотки хорошо поставленного голоса. Катя явно старалась обходить стороной крутой нрав своей матери.

– 

У девочки-косметички руки золотые, пальчики так и бегают по лицу, – все, что услышала в тот вечер Лера от мамы, пришедшей из косметического салона.

Так они и общались наездами друг к другу, периодическими прогулками возле Лериного дома с Мишкой. До тех пор, пока не встал вопрос о работе.

– 

У мамы знакомый один фирму открывает свою, ему нужны сотрудники, – сообщила как-то Катя в телефонном разговоре.– Меня берут, хочешь, могу поговорить на счет тебя?

– 

Я бы с удовольствием, – обрадовалась Лера, – а что делать нужно?

– 

Да ничего особенного.

В те времена, 91-92 годов фирмы и фирмочки появлялись как грибы после дождя. С такой же частотой и закрывались. Или переименовывались. А как только не «обзывали» себя: и Закрытое Акционерное Общество, и Общество с Ограниченной Ответственностью, и Акционерное Общество Закрытого Типа ( всех не перечислишь). Периодически название фирмы оставалось, а АОЗТ или ООО менялось. Дабы запудрить всем мозги, в том числе налоговой и остальным инспекциям. Сколько махинаций продумывалось и воплощалось в жизнь. Времена были суровые и безбашенные. И те, у кого были связи, мозги и немного капитала, можно сказать, попали в нужное место и жили в нужном времени. Ну, а остальным значит не повезло.

В это время не только москвичи пытались раскрутить бизнес на щедро принимающей и дающей хорошие всходы земле московской. Одним из таких бизнесменов оказался Леонид, приехавший с юга России. В фирме у которого и стали работать Катя с Лерой. Работа – не бей лежачего. Приходили к одиннадцати-двенадцати, уходили в четыре-пять. До сих пор для Леры осталось загадкой, для чего Леонид выплачивал зарплату ей и еще нескольким сотрудникам, ежедневно появляющимся в офисе, недалеко от Театра Советской Армии. Небольшую, но все же деньги…

Не успев появиться в офисе, часам к двенадцати, Катя с Лерой, разложив судочки с едой, принесенные из дома, приступали к трапезе. Поточили лясы, посидели за компьютером, в отчаянии, до зайчиков в глазах, пытаясь попасть по кружочкам в небезызвестном Тэтрис. Вот и время домой отчаливаливать. Проходя пешком до метро Новослободская, заскакивали во встречающиеся по пути магазины. Как-то, зайдя в один из них, они с удивлением обнаружили, что на полках за стеклом разложены необычные предметы. Вернее, самые обычные, носителями которых является половина населения нашего земного шара: мужские члены. Здесь же девушки впервые для себя увидели фалоимитаторы различных размеров и исполнения. Секс-шоп – вот как назывался этот один из первых открывшихся в Москве магазинов. Катя, по натуре смешливая, прыснула и выскочила на улицу. Лера – за ней следом. До метро у них был повод похохотать. А в этом им не было равных. Лера, не смотря на тяготы семейной жизни, была оптимисткой и обладала прекрасным чувством юмора, который ее и спасал. В лице Кати она нашла достойную соратницу.

Приближался день первой зарплаты. Лера носила сапоги, купленные ею еще до свадьбы, во времена безбедные. Не нужно обладать богатым воображением, чтобы представить, во что они превратились, учитывая московскую зиму. Ей не терпелось поехать на рынок и купить себе новые итальянские сапоги ( она даже успела присмотреть их ).

Настало время рынков. Купить уже можно было почти все. С рук, у продавцов, которые выстроились вокруг Детского Мира на Лубянке ( странное месторасположение, не правда ли?) Наверное, важные люди с Лубянки занимались более интересными делами – старались оказаться в нужном месте. В нужное время они уже жили. Такие же рынки возникали по всей Москве и области. Народ знал, где что нужно искать и где что можно приобрести.

И тут, внезапно, радужные планы Леры были искромсаны не щадящими острыми ножницами Марии Анатольевны.

– 

Я считаю, что на твою первую зарплату вы должны купить с Олегом по паре валенок, – утвердительно выложила она за ужином свое единственное и неоспоримое мнение. – Как хорошо: на дачку зимой приехать, валенки надеть и по снежку. Надо покупать белые. Я даже знаю где, присмотрела уже.

Не спросив: какие у вас планы? Зная, что молодая женщина уже почти три года не имела заработка ( беременность, учеба, неоплачиваемый декрет). Зная своего сына, у которого особо не разживешься рублем. Мало ли что нужно купить женщине… Да хотя бы новое красивое белье – побаловать себя. Да и вообще: какое ты имеешь право планировать расходы молодой семьи. Валенки! Лера чуть не поперхнулась чаем:

– 

Мы ведь на дачу зимой и не ездим, – мягко попыталась возразить она.

– 

Вот и будете, как валенки появятся, – сказала свекровь, как припечатала.

Лера не могла понять: как человек, доживший до этого возраста, сам того не подозревая, рушит своему сыну жизнь. Порой у нее создавалось ощущение, что свекровь это делает целенаправленно. Вот и сейчас: какая дача? Лесную дорогу, по которой надо было ехать минут пятнадцать, зимой никто не чистит от снега. Как и садовое товарищество, где у свекров стоял хозяйственный блок и начавший строиться дом. О чем она говорит? Какие валенки?

А что Олег? Он ведь мог заступиться, сказать: «сами разберемся». Но Олег не хотел вмешиваться и портить отношения с матерью. Сами разберутся, – принял он удобную позицию.

Конечно, надо было знать Леру. Свои кровные и на валенки? Да не в жизнь! В первый же выходной она поехала на рынок и, добавив сэкономленные из челночных поездок доллары, купила итальянские ботфорты.

Приблизительно в это же время произошло еще одно событие, повлекшее за собой окончательный разлад между Лерой и Марией Анатольевной.

Тепло и ласку, которую забыла, когда получала от Олега, она пыталась компенсировать встречами с Игорем. Он к этому моменту снял квартиру, а может просто брал ключи у друга. Но были еще несколько попыток сближения, закончившиеся крахом, и Лера попросила оставить ее в покое, дабы не вызывать подозрения Олега и жены Игоря. На самом деле, ей было неприятно его молодое разгоряченное тело, тискающее ее и не дающее ничего взамен. Солдатик его скорее спал спокойным, мирным сном, чем стоял в полной боевой готовности. Однако Игорь затаил обиду и, по прошествии нескольких месяцев, Лера, выходя из ванной, с намотанным на голову полотенцем, увидела красную от гнева свекровь.

– 

Зайди на кухню. – приказала она тоном, не терпящим возражения.

– 

Что происходит? – спросила она у Леры, сверля ее глазами, когда за той закрылась дверь. – Ты должна мне все объяснить!

– 

А собственно говоря, что случилось? – Лера в последнее время уже не была послушной овечкой и иногда позволяла себе за словом в карман не лезть.

– 

Только что мне позвонили и сказали: «Вашей Лере мужчина снимает квартиру и они там встречаются».

– 

Мария Анатольевна, – нашлась Лера, – да если бы мне снимали квартиру я бы уже давно здесь не жила…

И ушла сушить волосы. Свекровь не ожидала такого «хамства» и за снохой не побежала. Но Лера поняла, чьих это рук дело. Вот мерзавец! Не хочешь встречаться – получай?

В один из первых новогодних дней девушки совершенно случайно оказались возле красивых дверей старинного особняка на Таганке. Когда-то здесь велась светская жизнь, шуршали нарядными платьями дамы и нетерпеливо цокали копытами кони, впряжённые в кареты… Сейчас здесь тоже толпились дамы, но уже в других целях – здание было в распоряжении салона красоты. Катя хотела придать шраму от операции по удалению аппендицита более эстетичный вид, а Лера отправилась за компанию. И таким же непонятным образом она оказалась в кабинете у врача, на консультации: маленький шрамик, принятый ею за раннюю морщинку на щеке, не давал покоя.

Она попала на прием к мужчине невысокого росточка, что-то около сорока, с пышными вьющимися волосами по плечи и такой же пышной бородкой. Внимательные светлые глаза из-под русых бровей. Осмотрев пациентку и успокоив ее опасения, мужичок-лесовичок, как сразу же окрестила его Лера, перешел к более интересующим его моментам. Располагающим спокойным голосом врач-косметолог стал интересоваться: посещает ли Лера сауну, спортивный зал, замужем ли. Безусловно, на первые два вопроса ответ был «нет». Какая может быть сауна или тренажерный зал? Тогда это только стало входить в моду и стоило немалых денег.

– 

У меня знакомая, – продолжал вещать

доктор, – каждую неделю посещает сауну. Ей 45, выглядит не более тридцати. Сауна очищает кожу, выводит токсины. Вам обязательно нужно попробовать.

И вот так, совершенно незаметно для себя, Лера согласилась встретиться с доктором, но уже не в стенах института красоты. Ей нужен был мужчина и Алексей ( так его звали ) оказался приемлемым вариантом. Он сразу понравился ей, да и само понятие «доктор» внушало доверие: плохого ничего не будет.

Алексей арендовал спортивный зал, раз в неделю. Для занятий карате. Тут же имелась и сауна. Встречи проводились по одной и той же схеме. Он встречал Леру на своей шестерке возле ближайшей к спорткомплексу станции метро, а потом там же и высаживал. Только секс, ничего более. Без взаимных претензий и обязательств. По обоюдному желанию.

Он никогда никуда не приглашал Леру, а ей это и не надо было. Она и так постоянно пыталась найти какие-то оправдания за свои поздние приходы с работы или отлучки в выходной день. Хотя, чего уж там, периодически маленький червячок точил ее изнутри: мог бы для приличия куда-нибудь вывести. Лера понимала, что она его полностью устраивает: моложе на двенадцать лет, замужем, тратиться не надо, претензий никаких. И еще она понимала, что у него есть и другие женщины: для выхода в свет.

Обычно их встречи предварялись телефонным звонком Алексея и кодовыми словами:

– Есть желание встретиться?

Поначалу Лере было забавно. Сауна, разгоряченные липкие тела, совместное принятие душа. Периодически, местом их встреч являлась «шестерка» Алексея, сидения которой для удобства были покрыты белыми шкурами, а пол со стороны пассажира предварительно застелен газеткой, что Леру страшно бесило. И о чем она как-то высказалась герою-любовнику.

– 

Машина – мой второй дом, – объяснил доктор. Он жил в маленькой квартире с мамой и ротвейлером. Где-то в другой семье воспитывался его сын от первого брака, – должен же я поддерживать чистоту в ней. Коврики устанешь намывать, грязь видишь какая на улице, а так – газетку свернул, выбросил и все.

Алексей уверенно вел машину в Бауманский лесопарк, расположенный недалеко от своего дома, останавливался на одной из темных аллей и под покровом ночи делал свое нехитрое дело на заднем сиденье белой «шестерки». Затем высаживал Леру около ближайшей станции метро, даже не утруждая себя довезти ее до дома.

– 

Тебе же все равно по прямой, – имел он в виду Белорусский вокзал, с которого Лера потом добиралась электричкой,

– а мне такие крюки накручивать по всей Москве! Не все ли равно, в машине или в метро? А я уже возле своего дома.

– 

Нет, не все равно, – как-то ответила Лера.

– 

Ты что, на принцип идешь? Зачем тебе это? Мы прекрасно проводим время вместе!

Тогда Лера промолчала. Она прекрасно понимала, что Алексей совсем никак не относится к ней. Просто использует подвернувшееся молодое ее тело по назначению. Девочка для сауны. В отличие от проститутки, чистая и порядочная. Об этом открыто заявил яркий инцидент, произошедший как-то в сауне.

Начав испытывать к Алексею нечто большее, чем просто необходимость в кусочке восставшей плоти, проникающей в нее, она захотела полного сближения тел в нормальной позиции: мужчина сверху-женщина снизу. До сих пор это было как угодно, но только не в постели. А она просто захотела почувствовать прикосновение его груди к своей, обнять его, погладить по пушистым волосам, так притягивающим ее… И не где-то, стоя под струями или сидя на стуле, а по-домашнему, на кровати. В данном случае, на деревянном топчане. И что же она получила? Поначалу Алексей был очень удивлен просьбе. Затем, расположившись на скамье в комнате отдыха, он с таким опасением пристроился сверху, как будто Лера была прокаженная. Особенно обидел ее момент, когда она, обвив его ногу своими конечностями, и попытавшись притронуться ступней к пальцам его ноги, почувствовала, что Алексей отдернулся, как ошпаренный.

– 

Я врач, – он понял, что переборщил и попытался исправить ситуацию, – ты даже не можешь себе представить, сколько вокруг кожных заболеваний и инфекции. Это у меня чисто автоматически.

Постепенно червь внутри Леры становился смелее и она понимала, что надо заканчивать эти унизительные для нее встречи.

Последней каплей не заставила себя ждать долго. Пришла весна. Темнеть стало поздно, сауна по каким-то причинам была закрыта и, во время очередного свидания, герой-любовник «осмелился» повезти Леру к себе в гараж. Действительно, где же еще встречаться? Больше мест не было. Предварительно не забыв предупредить молодую женщину о том, что необходимо соблюсти конспирацию. Не дай бог сторож увидит, что Алексей приехал не один, а с пассажиркой на переднем сиденье. Что он может подумать! Ему ведь больше думать не о ком, как только об Алексее. Лера не стала ничего говорить: скандалов ей хватало дома. Не для этого она встречается с ним, чтобы выяснять отношения. Хотя, какие уж тут отношения? Но для себя она все решила в тот же день. Когда «шестерка» подъезжала в воротам гаражного кооператива, доктор коротко приказал:

– 

Ложись!

Лера немного сползла с сиденья. Но как же ей хотелось в этот момент выйти из машины и уйти в никуда. А Алексей, без угрызений совести, не понимая или просто не желая понимать, что только что грубо унизил женщину, быстро удовлетворил свои незамысловатые физиологические потребности, как маленькая собачка пристроившись сзади и нагнув ее к корпусу своей гордости, своего второго дома – белого Жигуля шестой модели.

«Да что же это за наказание такое, за что, за какие грехи тяжкие я, замужняя молодая симпатичная женщина должна подвергаться таким унижениям, чувствуя себя проституткой. Только ради того, чтобы удовлетворить нормальные физиологические потребности, который должен выполнять муж, – думала Лера, отъезжая в электричке от Белорусского вокзала и глядя на обычную суету, происходящую ежеминутно на платформе. – Конечно, никто никому ничего не должен. Да и обязанностью это тоже назвать нельзя. Какая это обязанность – выполнение супружеского долга? Но тем не менее, не зря ведь так назвали. Значит, существует какой-то долг супругов по отношению друг к другу…»

****

С Олегом все становилось только хуже. Он был груб, раздражителен и Лера забыла, когда он в последний раз пришел домой трезвым. Сейчас она уже знала наверняка: жить в дальнейшем они вместе не смогут. Ей неприятно было смотреть как на его налившиеся кровью, бычьи, глаза, когда он являлся вечером после работы, так и на пустой, отсутствующий взгляд в выходные дни, когда он был дома и старался не пить. В них зажигалась какая-то искорка только тогда, когда дело касалось еды или просмотра очередного сериала. Лера знала, что развод – это вопрос времени. Она слабо представляла себе, как будет жить одна, с ребенком, в чужом городе, без средств к существованию – ведь этого больше всего боится женщина при разводе. Неопределенности. Безусловно, если бы у нее была квартира, временной фактор этого события был бы сильно сокращен.

Периодические беседы с Олегом во время его подвыпивше-любвеобильном состоянии, никогда ни к чему не приводили. Он падал ниц, целовал ее руки, признавался в любви и нёс весь тот сентиментальный бред, который городят пьяные мужья.

– 

Олег, ты понимаешь, что так не может больше продолжаться? – обычно начинала Лера.

– 

Да, понимаю, – отвечал он, опустив глаза в пол.

– 

Если мы хотим сохранить семью, надо что-то предпринимать. Первое, что мы должны сделать – съехать от родителей, снять какое-то жилье. Пусть оно будет даже хуже. М

ы сможем начать новую, самостоятельную жизнь. Ведь этого нам не хватает! – продолжала Лера. – Если так пойдет дальше, развода нам не миновать.

– 

Я не хочу разводиться, Леруня! – в глазах Олега в этот момент появлялись слезы. – Я люблю тебя! Да и где я такую найду, где я глаза такие найду?

– 

Олег, пойми, я тоже не хочу с тобой разводиться. Я тоже люблю тебя и у нас Мишка. Мы могли бы прекрасно жить, но нам обязательно н

ужно разъехаться с родителями, – все это было правдой. Лера в то время свято верила, что лучше всего попытаться сохранить брак любой ценой – у ребенка ведь должен быть отец. То, что такие браки лучше не сохранять, а рубить на корню, она поняла гораздо позже.

– 

Да-да. Я все понимаю, – к этому моменту Олег обычно стоял на коленях и обнимал Леру за бедра, – я готов, ищи варианты.

Беседы такого рода происходили с завидной периодичностью, варианты не так легко было найти и все забывалось до следующего раза. Но однажды, гуляя с Мишкой во дворе, Лера совершенно случайно, услышала разговор, что недалеко сдается квартира. Недорого. Записав номер телефона, вечером она поделилась радостью с Олегом, который сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.

– 

Какая квартира, Лера? – выпучил он свои глаза. – О чем ты? Да у нас двух зарплат не хватит на ее оплату. А на что жить, питаться?

– 

Олег, ты не понял. Квартира недорогая.

– 

Зачем нам снимать что-то и тратить лишние деньги? Я у себя дома и меня здесь все устраивает, – был ответ.

Конечно, ему было все равно. С родителями он практически и не сталкивался, приходя поздно вечером и, наскоро поужинав, уходя спать. Он боялся трудностей, связанных с ответственностью. А сейчас обязанностей у него не было вовсе: холодильник всегда полон, квартира оплачена, ребенок присмотрен. Надо заметить, что молодые оплачивали часть коммунальных услуг и давали какие-то деньги на питание, но все равно Олег знал, что в любом случае мама с папой позаботятся обо всем. Даже если он потратит всю зарплату на выпивку и друзей, с голоду умереть не дадут. А вот если жить отдельно – это совсем другая ситуация, и он, инфантильный и не приспособленный к жизни, не желающий никаких отклонений от постоянства, с которым он существовал и которое его устраивало, не собирался переходить на новый уровень. Даже ради своей семьи. Впрочем, считал ли он Леру с Мишкой своей семьей или же Мария Анатольевна так внушила ему свои постулаты, что он жил прежним составом: мама, папа, Олег и где-то там Лера. Ну и Мишка, которого он, наверное, любил. Любовью странною…

Шли дни, недели, месяцы… Каждый день был похож на предыдущий. Электричка-метро-работа-метро-электричка. Неприветливые насупленные лица свекров, кухня, нежные объятия Мишки на ночь ( единственная радость) и нервное ожидание звонка в дверь: в каком сегодня состоянии явится Олег? Когда в комнате гасился свет, можно было вздохнуть спокойно: обошлось без скандалов и выяснений отношений. День закончен. Можно заснуть. До завтра. А что будет завтра?

Однажды окончательная стадия дня превзошла свои ожидания. Муж явился домой в таком состоянии, в каком Лера давно его не видела. Шатаясь, и будучи не в состоянии снять ботинки, он завалился в комнату. Свекровь тоже вылезла в коридор.

– 

Посмотрите на него! Сколько это может продолжаться

? – Лера, если бы могла, вытолкнула бы его за дверь

сейчас же. В грязных

ботинках, на ковер, где Мишка любил уютно расположиться и играть

в свои нехитрые детские игры. – Мария Анатольевна, скажите Вы ему, может он хоть Вас послушает! Я не могу больше!

Свекры зашли в комнату и стали стаскивать ботинки с ног своего пьяного сына, успевшего развалиться на расстеленной кровати. Тут Олега стало выворачивать прямо в постель. Лера вышла, не забыв сказать.

– 

Я не собираюсь убирать за этой свиньей. Завтра же под

аю на развод, – через

стеклянную дверь кухни она видела, как родители выносят белье с остатками ужина своего сына в ванную.

На следующий день она отправилась в суд и подала документы на развод.

И вот тут началось полное преображение Олега. Он почти перестал пить, стал шелковым и, придя как-то после работы домой, радостно сообщил:

– 

Леруня, у меня новость для тебя! Я сегодня ходил к нашему шефу, – такой, полный воодушевленния голос, Лера последний раз слышала в самом начале их совместной жизни, – и как-то разговор зашел о квартире, о наших условиях. Он знает, что мы стоит на очереди. Но стоять можно долго… Так вот, он направил меня на работу к главному

, ответственному

за распределение кооперативных квартир, в мэрии. Он дачу строит где-то на Можайке. Вот я и буду ездить, помогать. Глядишь, дело сдвинется с мертвой точки.

– 

Здорово! – обрадовалась Лера.

– 

Я сделаю все, чтобы ты изменила свое мнение обо мне. И, пожалуйста, забери заявление, – попросил Олег. – Ты не узнаешь меня.

Через некоторое время Лера забрала документы из суда.

К этому времени она уже не работала с девочкой Катей. Фирма накрылась медным тазом, как и следовало ожидать. Сотрудники разбрелись кто куда. Бывший директор порекомендовал Леру своему другу, тоже открывшему фирму. Чем занимались, как назывались? Все это не имеет значения. Впоследствии ее постигнет та же участь. Но теперь к рутине электричка-метро прибавился еще и трамвай от Сокольников. Дорога занимала много времени, но Лере, не коренной москвичке, выбирать не приходилось. У нее не было знакомых, которые могли бы помочь ей с работой, и она любезно приняла предложение друга бывшего шефа.

Под фирму снималась двухкомнатная квартира на первом этаже жилого дома, одну из комнат которой занимал босс, в другой располагались сотрудники. Шефом был мужчина среднего возраста, роста и телосложения. С водянистыми глазами и весьма облысевшим черепом, на макушку которого он зачесывал то немногое, что осталось с боков. При произнесении его фамилии в воображении сразу всплывало нечто ужино-змеиное. Да и глаза его напоминали удава: вроде с хитринкой, но тяжелый гипнотизирующий взгляд. Тут же имелась и жена: симпатичная, верткая, энергичная брюнетка. Она появлялась изредка, оставляя за собой ауру жизнерадостности и смеха, что являлось полной противоположностью характера ее мужа. Пара приехала из Молдавии для создания большого бизнеса. Ну, а где благодатная почва для любого бизнеса? Все дороги ведут в Москву! Вот они и решили попытать счастья.