Любовь со вкусом шоколада

– Выходи, – они смотрели друг на друга сквозь стекло, и Макс чувствовал её испуг. Это очень хорошо.

Он ещё не знал, что именно с ней сделает, но злость требовала выхода.

Красотка была бледной, но сжатые челюсти и сверкавшие глаза говорили о её боевом настрое. Сдаваться она явно была не намерена.

Максим уже заготовил слова, чтобы высказать ей всё, что думает о подобных нахалках и их неподобающем поведении…

Но всё пошло не по плану. Точнее по плану № 1, который он сам же только что отмёл.

Никитин впился в её губы, одновременно вжимаясь своим телом. Он почувствовал удивлённое оцепенение в первые секунды, а затем её сладкие губы раскрылись, впуская его на захваченную территорию.

Сколько продолжалось это безумие, Макс не знал. Но он хотел большего, и красотка тоже хотела, тело выдавало её желание.

– Вижу, ты и правда любишь учиться. Сейчас я преподам тебе урок на заднем сиденье… – прошептал он, с трудом отрываясь от неё.

Никитин не понимал, что происходит, почему он так остро реагирует на незнакомую женщину. Может, дело в том, что она нахамила ему, в то время как остальные откровенно лебезили, борясь за кусочек его драгоценного внимания.

Но сейчас Макс и не хотел ничего понимать, он хотел обладать этой красоткой, что так откровенно плавилась в его объятиях.

На баллончик, вдруг появившийся в её руке, в первые секунды он никак не отреагировал, просто потому, что не мог сразу переключиться. Струя обжигающего пламени опалила глаза.

– ААААААААААА!

Макс ничего не видел. Он ослеп. Глаза немилосердно жгло. Хорошо, он ещё сообразил, что не следует тереть их руками. На ощупь нашёл свою машину и достал бутылку воды. Запрокинул голову и лил себе на лицо, пока она не опустела.

Стало чуть легче. Но всё равно Максиму пришлось долго сидеть с закрытыми глазами, ожидая, когда восстановится зрение.

Эта чёртова сучка поимела его второй раз. Теперь он приложит все силы, чтобы найти её и заставить пожалеть о том, что вообще родилась на свет.

5

До города Макс добирался долго – не решался ехать с привычной скоростью. В глазах то и дело начинали плясать разноцветные пятна. А когда наконец впереди показался долгожданный указатель, он устал настолько, что единственным желанием оставалось – принять душ и лечь спать.

Глазам нужен был полноценный отдых, как и самому Максу. Он, наверное, за всю жизнь не испытывал столько сильных эмоций, как за этот бесконечный день. Точнее даже полдня, поскольку сейчас только наступило обеденное время. И Никитин, слегка отойдя от потрясений, вновь начал чувствовать голод.

Решено – надо искать гостиницу и хороший ресторан. И неважно, в какой последовательности.

С гостиницей определился сразу, это было несложно – в городке на двадцать тысяч жителей она была единственной. Здание, интерьер и обслуживание остались с советских времён, но выбирать пока не приходилось.

Макс потребовал самый лучший номер и заказал доставку еды. Пригрозил, что, если ему не понравится, выльет администратору за шиворот. Оставил щедрые чаевые, чтобы женщина отнеслась к нему серьёзнее, и направился на второй этаж.

Что ж, самый лучший номер в гостинице Никитин оценил как весьма посредственный и решил при первой же возможности найти себе квартиру. Впрочем, после горячего душа и на удивление неплохой еды, его взгляд на мир стал намного мягче.

Постельное бельё было чистым, подушка мягкой, а что ещё надо усталому путнику?

Когда Макс проснулся, было около шести часов утра, рассвет ещё только забрезжил на горизонте. Но он чувствовал себя свежим и бодрым.

Зеркало в ванной комнате отметило припухлость и покраснения вокруг глаз, сообщая, что вчерашняя стычка с незнакомкой не осталась без последствий. Ничего, солнцезащитные очки у него с собой.

Максим оделся и отправился на утреннюю пробежку, решив немного познакомиться с городком, в который его угораздило попасть, а ещё выпить где-нибудь кофе.

Улицы были пустынны, заведения и магазинчики серели погасшими вывесками. Никитин взглянул на время. Почти семь утра. Они что, тут все спят ещё?

Макс обежал несколько кварталов центра, но за это время встретил лишь нескольких зевающих собачников, выгуливавших своих питомцев. Да бездомного пса, свернувшегося на газоне.

В этот час гостеприимно распахнуты были двери лишь одного заведения – рюмочной, но спрашивать там кофе Никитин не рискнул.

Пришлось возвращаться в гостиницу и просить сонную Маргариту Фёдоровну, как было написано на бейдже администратора, поделиться своими запасами.

В 9.00 Максим уже стоял у дверей агентства недвижимости, на стеклянной витрине которого висел яркий постер: «Нам важно, чтобы вы жили в комфортных условиях».

Что ж, посмотрим, что здесь понимают под комфортом.

Макс толкнул дверь, но она не поддалась. Глаза вдруг уткнулись в табличку «Закрыто». Что? Никитин перевёл взгляд на часы – 9.01.

– А как же важность моего комфорта? – спросил он вслух, оглядываясь по сторонам. Но никто ему не ответил.

Может, сначала поехать на фабрику? И тут же отринул эту мысль. Там он, вполне возможно, задержится допоздна, и ночевать опять придётся в «самом лучшем номере» местной гостиницы.

Максим прождал около десяти минут, пока наконец не догадался позвонить по указанному на постере номеру.

– Алё, – ответил ему заспанный женский голос.

– Вы собираетесь открывать агентство? – поинтересовался Никитин. – Мой комфорт очень страдает от того, что приходится ждать на улице.

– А вы кто? – поинтересовалась женщина.

– Клиент, щедрость которого прямо пропорциональна времени ожидания.

– Уже спускаюсь, – и отключилась.

Появилась она ровно через три минуты, на ходу оправляя клетчатую юбку и застёгивая пуговицы на таком же пиджаке. Высокая, худая, волосы собраны в пучок, на носу большие очки в роговой оправе. Такими Максу представлялись училки, но никак не агенты по недвижимости. Интересно, а у неё доход-то есть? С таким обслуживанием – вряд ли, вынес он вердикт.

И оказался во многом прав. Антонина Валентиновна в прошлом была учителем математики в местной школе, а выйдя на пенсию, решила немного подработать.

Впрочем, клиентов было мало, и иногда за весь день агентство не посещало ни одного человека. Вот и не спешила Антонина Валентиновна сюда поутру.

Квартир на аренду почти не было, а то, что предлагалось, Макс с ужасом отверг. «Самый лучший номер» здесь выигрывал по всем параметрам.

Зато один коттеджик Никитину неожиданно понравился. Правда, расположился он на окраине городка, почти рядом с лесом, в то время как Максим привык находиться в самой гуще событий. А на природу он выезжал в последний раз… Да он вообще не выезжал на природу.

– Давайте посмотрим, – ответил он на вопросительный взгляд Антонины Валентиновны.

На подъезде к коттеджу сбылись его худшие ожидания. Асфальтированная дорога заканчивалась метров за сто пятьдесят. Дальше начинались рытвины и ухабы, которые его «Астон Мартин» совсем не оценила.

Пришлось пока оставить машину и идти к дому пешком.

Внутри оказалось непритязательно, но довольно уютно. Стены обиты деревянными рейками, дощатый пол, добротная, хоть и простая мебель. В подвале находился газовый котёл, который отапливал весь дом. В морозные дни можно было затопить настоящий камин.

– До морозов я здесь вряд ли останусь, – передёрнулся Макс от одной мысли.

Но коттедж ему понравился. Старенький хозяин перебрался в областной центр, к дочери и внукам, а дом выставил на продажу, как и многие здесь.

Антонина Валентиновна по доверенности сдавала его, пока не найдётся постоянный покупатель. Но и арендатором Макс оказался первым. Это даже и хорошо, что здесь давно никто не жил. Никитин не любил следы чужого присутствия.

Антонина Валентиновна показала ему, что где находится, как работает отопление, и обещала прибраться здесь к вечеру. Макс подписал договор и, получив ключи, в приподнятом настроении поехал на фабрику.

О боже! За что дядя так его ненавидел?

Ничего более унылого в своей жизни Макс не видел. Высокий кирпичный забор почти до середины скрывал кирпичное же обшарпанное здание с крупной когда-то яркой надписью «Никитинъ», но оказался не в силах скрыть, что предприятие переживает отнюдь не лучшие свои дни.

Никитин хмыкнул. Он совсем не удивится, узнав, что управляющий ворует. Фабрика нуждалась в ремонте, модернизации и новом руководителе.

Ладно, за пару месяцев Максим приведёт здесь всё в порядок и выставит на продажу. А там уже пусть новый владелец думает.

Он проехал пустую проходную и беспрепятственно припарковался внутри двора. Мда, охрана тут на высшем уровне.

Никитин почти полчаса потратил на поиски офиса, и за это время никто не подошёл к нему и не поинтересовался, что на территории фабрики делает посторонний.

Секретарша и вовсе повергла Макса в ступор. Он даже подавил желание выйти за дверь и перепроверить табличку.

Её короткие волосы были выкрашены в розовый цвет и торчали перьями. От взгляда на кричащую расцветку платья у Нитина заболели глаза под солнцезащитными очками.

Она нехотя оторвалась от телефона и подняла на Макса вопросительный взгляд, отчего её тонкие брови изогнулись дугой.

– Меня зовут Максим Сергеевич Никитин, я новый владелец этой фабрики, – он решил не тянуть быка за рога.

Девица недоуменно смотрела на него пару секунд, часто моргая, а потом её ярко-накрашенный рот приоткрылся буквой О.

– З-здравствуйте, – заикаясь, произнесла она.

– Где мой кабинет?

– Т-там, – показала на дверь.

– Сделайте мне кофе и позовите управляющего.

Макс вошёл в кабинет своего дяди, который теперь принадлежал ему и осмотрелся.

Дядю Андрея, которого в последний раз видел ещё учась в школе, он помнил плохо. И почему тот выбрал его своим наследником совершенно не понимал.

Кабинет был просторным, с большим основным столом, заваленным бумагами, и дополнительным, вдоль которого выстроились шесть стульев. Значит, совещания дядя проводил здесь.

Макс сел в довольно удобное кресло и взял верхний документ из кипы. В это время дверь открылась, и Никитин поднял глаза.

Вот так сюрприз!

Несколько секунд они, не мигая, смотрели друг на друга, а затем Макс снял солнцезащитные очки.

Ну вот ты и попалась, птичка. Теперь пойдёшь на жаркое.

6

– Ты… ты… ты… – казалось, ему не хватало воздуха, чтобы произнести всю фразу целиком.

– Я, – всё-таки не удержалась от подкола.

Мажор приподнялся из кресла. Я подсознательно сделала шаг назад, увеличивая расстояние между нами. Мало ли что взбредёт в голову этому чокнутому.

Эмоции на его лице так быстро сменяли друг друга, что я не успевала их улавливать. Удивление. Злость. Радость? А чему это он радуется?

По позвоночнику царапнуло ледяными коготками. Как он меня нашёл? Или… Не может быть! Он и есть наследник Андрея Ивановича? Максим Никитин?

Вот я попала!

Мажор снял солнцезащитные очки, и я увидела покрасневшие воспалённые веки. Чёрт, как я умудрилась брызнуть перцовым баллончиком в лицо новому директору фабрики?

Смотрел он на меня недобро, и я поняла, что мы вряд ли подружимся. Даже если извинюсь. Но извиняться я не собиралась. Он первый на меня напал, так что это была самозащита.

– Надеюсь, ты не прячешь под юбкой пистолет? – спросил он, оглядывая меня с ног до головы взглядом, от которого почему-то бросило в жар.

– Зачем он мне? – голос внезапно осип, и пришлось откашляться.

– Вдруг ты решила, что нанесла недостаточно вреда моему здоровью…

– Ты первый на меня напал! – я понимала, что должна остановиться, что от этого человека теперь зависит моё финансовое благополучие и своевременные выплаты по ипотеке, но этот мажор заставлял меня терять контроль.

– Ну я бы не назвал это нападением, учитывая, как ты тёрлась об меня…

– Я никогда ни о кого не трусь! – обвиняюще выставленный в его сторону указательный палец был явно лишним, но Никитин только усмехнулся.

– Может, и стоило бы потереться, – парировал он. – Глядишь, была бы добрее и перестала калечить людей.

Я возмущённо задохнулась, но мажор не дал мне ответить.

– Ты здесь работаешь или соскучилась по мне?

– Соскучилась, – процедила сквозь зубы.

– Я так и подумал, – усмехнулся он. – Зайди через полчасика, я дам тебе возможность продемонстрировать, как сильно ты скучала. А сейчас, извини, у меня встреча.

– С кем? – удивилась я. Внутри неприятно кольнуло – только появился, а уже назначает свидания на рабочем месте.

– С управляющим фабрики. Как говорится, сначала – дело, потом – удовольствие. С тобой особого удовольствия пока не было, так что не считается. Придётся продолжить позже.

Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Выпендрёжник, блин.

Выдвинула первый из стульев, который всегда занимала на совещаниях, пока был жив Андрей Иванович. Изящно опустилась на него, положила на стол блокнот, карандаш и повернулась к Никитину, показывая, что готова внимать ему и делать заметки.

– Ты плохо слышишь? – мажор явно начинал раздражаться. – Я сейчас занят.

Он схватил со стола лежавший сверху договор с дизайнерской фирмой и сделал вид, что внимательно его изучает.

Тогда я поднялась со стула и, перегнувшись через стол, протянула ему руку.

– Здравствуйте, Максим Сергеевич. Я забыла представиться. Меня зовут Виктория Владимировна Шикова, управляющая фабрики «Никитинъ».

О-о, этот его взгляд, как будто собирается меня покусать. Кажется, кто-то у нас здесь злится.

Мою протянутую руку Никитин проигнорировал, но договор отложил в сторону. Молча сидел и смотрел на меня тяжёлым немигающим взглядом, от которого мурашки побежали по коже.

Впрочем, если мажор собирался меня запугать, то взгляда тут явно маловато. Я была не слишком пугливой. Да и что он может мне сделать? Разве что уволить. Но и это было б не смертельно, хотя и значительно ударило бы по моему бюджету.

– Значит, я теперь твой босс? – это было скорее утверждение, хоть вопросительная интонация и промелькнула.

Мне показалось, что он рад этому факту. Но как-то не по-доброму рад. Он словно злорадствует. Уже что-то задумал? Наверняка. Зная его подлую натуру, которую я успела изучить за три короткие встречи из двух неполных дней нашего знакомства, иного ожидать не приходилось.

Что ж, будем принимать превентивные меры. Как говорится, лучшая защита – это нападение. Главное, не подставлять ему спину.

Я не стала отвечать на вопрос, ответ на который и так был очевиден. Вместо этого смотрела в лицо Никитину, прямо в его опухшие глаза. Мучила ли меня совесть? Может быть, немного. Но ровно до того момента, как я поняла, что он будет мне мстить.

Такие подлые натуры не вызывают у меня чувства жалости или сочувствия. Он заслужил то, что получил. А будет нарываться, получит ещё больше.

Эта молчаливая игра в гляделки длилась несколько минут. Перебила её Ленка, которая просунула голову в дверь и громким шёпотом сообщила:

– Виктория Владимировна, здесь все, кого вы вызывали. Запускать?

Ну вот и первая подача. Будешь отбивать, голубчик?

– Я никого не вызывал в СВОЙ кабинет, – Никитин произнёс это вроде и негромко, но таким тоном, что Ленка втянула голову в плечи и исчезла за дверью, бесшумно притворив её за собой.

Я даже не поёжилась, хотя холодом он сыпал будь здоров. Я тут вообще не при чём, это всё Ленка. К ней и претензии.

– С какой стати ВЫ, Виктория Владимировна, распоряжаетесь в МОЁМ кабинете?!

Ах, мы снова на «вы», какая потеря. А я только начала привыкать к неформальному стилю нашего общения.

– Если бы ВЫ предупредили, что приедете, Максим Сергеевич, то я успела бы съехать из ВАШЕГО кабинета. Но вы предпочли сделать нам сюрприз, чтобы поймать нас неподготовленными. Что ж, вам это удалось.

О мой тон могли разбиваться «Титаники». А вежливая улыбка Снежной королевы промораживала до костей. Но Никитин, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Кого вы позвали и зачем?

– Главбуха, зав. производством и старшего мастера. Чтобы обсудить новую линейку продукции, которая должна была выйти на рынок в следующем месяце…

– Но… – он верно уловил мою интонацию.

– Но не выйдет. И может, вообще никогда. – вот я и произнесла это вслух.

– Это теперь моя фабрика, и только я решаю, что тут будет выходить, а что нет. – он нажал кнопку селекторной связи. – Елена Дмитриевна, пригласите КО МНЕ главбуха, зав. производством и старшего мастера.

7

Макс чувствовал себя закипающим чайником. Эта самоуверенная девица выводила его из себя. Казалось, чаша его терпения готова в любой момент перелиться через край, и тогда эту Викторию, мать её, Владимировну унесёт волна настоящего цунами.

Для Никитина подобные эмоции были внове. Возможно, поэтому он не мог справиться с ними так скоро и поддавался на провокации девицы. Ишь, управляющая она. И куда смотрел дядя Андрей? Разве что ей под юбку?

Внезапная догадка неприятно царапнула где-то под рёбрами. Так вот кто она такая – обычная подстилка… Ради высокой должности готова согреть постель старичку…

Конечно, положа руку на сердце, дядя Андрей ещё не был стариком, по крайней мере, пока не заболел… Но Максу почему-то хотелось думать именно так, он почти насильно нагнетал неприязнь и к нему, и к девице, чтобы испытывать только негатив. Чтобы не вспоминать, как сладко отзывались в паху прикосновения к её губам…

Так, стоп! Решил же не думать об этом, значит, не думать. Он сам хозяин своих мыслей, а не какая-то… подстилка.

Но раз она спала с его дядей ради должности, вряд ли откажет и ему, чтобы сохранить своё положение на фабрике…

Несмотря на то, что Макс усиленно гнал от себя эту мысль, она всё прочнее завладевала разумом.

Это было какое-то плотское безумие. Сидя в метре от него, нервомотка источала свой сладостный, невероятно сексуальный аромат, который мешал Никитину сосредоточиться на деле. И это бесило ещё больше.

Мало того, что эта невыносимая Виктория чувствует себя как дома у него в кабинете, так ещё и завоняла его своими дурацкими духами. Она какая-то ведьма, заколдовала мужской разум и ещё один орган…

Решено, надо переспать с ней, чтобы освободиться от этого навязчивого желания и вновь обрести возможность мыслить здраво.

Его тяжёлые думы перебила секретарша, которая просунула голову в дверь и сообщила, что пришли те, кого вызывала Виктория Владимировна.

Какого чёрта! Макс психанул. Чайник кипел вовсю.

– С какой стати ВЫ, Виктория Владимировна, распоряжаетесь в МОЁМ кабинете?!

Ну кто бы сомневался, что она не только не смутится, но ещё и начнёт обвинять Макса, что он не предупредил о своём приезде. И ведь угадала зараза, хотел застать их врасплох и посмотреть, чем они тут занимаются в отсутствие руководства.

Кто бы мог подумать, что Виктория решит запускать в производство новую продукцию, что будет биться за дядину идею, которую тот не успел осуществить.

Никитин почувствовал некое уважение к этой женщине, разумеется, спрятанное где-то очень глубоко. Очень-очень. Так, чтобы она никогда не догадалась.

Почему-то хотелось помочь ей. Ей и дяде, которого он почти не знал, и который непонятно почему оставил ему своё детище, решив, что Макс справится, что достоин этого.

Никитин уже забыл о своём желании провести быструю проверку, оценить состояние дел и выставить фабрику на продажу. Точнее фабрику он, разумеется, продаст, но сначала запустит эту новую линейку. Это был какой-то вызов его деловым способностям.

Решено!

– Елена Дмитриевна, – Максим нажал кнопку селекторной связи, нарочито игнорируя говорящий взгляд заразы, – пригласите КО МНЕ главбуха, зав. производством и старшего мастера.

Это его завод и его совещание. А наглой девице он просто разрешает работать на себя, но никак не принимать решения. С этим он справится самостоятельно.

В дверь кабинета робко постучали. Макс уже понял, что с управляющей у работников были, скорее, дружеские отношения. О какой-то субординации речи тут не шло. И в кабинет к ней они, похоже, заходили запросто, без стука. Как секретарша Леночка только что.

Что ж, новый директор отучит их от этой бестактной привычки. Он здесь босс, они подчинённые. И никаких вариантов.

– Входите! – крикнул он, скосив глаза на Викторию.

Она спокойно сидела на ближайшем к нему стуле и делал какие-то записи в блокноте, совершенно не обращая на Макса внимания. Он и сам не понимал, почему его так задевает её явно деланное безразличие. И что она пишет в своём дурацком блокноте?!

Всё-таки эта девица выводит его из равновесия. Максим сделал глубокий вдох и постарался отрешиться от негативных эмоций, как учила его одна из бывших подруг, занимавшаяся йогой. Как-то это интересно называется… Осанка… Или вроде того. Неважно.

Дверь открылась, и по одному в кабинет начали заходить вызванные сотрудники. На первый взгляд профессионалами своего дела, способными вести фабрику вперёд и сделать её прибыльной, эти люди не выглядели. Но Макс решил сначала поближе познакомиться с ними, а затем уже делать выводы.

Первым шёл крупный бородатый мужик с окладистой, кое-где седой бородой и блестящей лысиной, окружённой такими же седоватыми волосами. Глаза у дядьки тоже были крупные, навыкате, смотрели ясно, без страха, скорее, с любопытством. Интересно, это заведующий производством или старший мастер? Максим был готов поспорить, что мастер. Начальником мужик совсем не выглядел.

Он занял место слева от Виктории.

За ним следом шла сухонькая старушка лет шестидесяти с короткой причёской «под пажа», выкрашенной в ярко-рыжий цвет. У неё было совершенно добродушное выражение лица. Наверное, из-за чуть приподнятых уголков губ, отчего казалось, что она постоянно улыбается. Зав. производством, что ли? Макс уже начал сомневаться в своих выводах.

И последней в кабинет зашла крупная тётка, рыхлая, как дрожжевое тесто. На ней был белый халат и шапочка, скрывающая волосы. На бухгалтера она была совсем не похожа.

Ладно, будем разбираться в них по ходу совещания, а ещё лучше – пусть сами представятся, чтобы Макс смог разобраться, кто есть кто.

Каждый входящий тихо здоровался, зыркал на Викторию глазами и занимал место за приставным столом. Две женщины сели по правую сторону от Никитина, напротив мужика и управляющей.

В кабинете повисла тишина. Работники выглядели слегка растерянными и то и дело поглядывали на Викторию, явно ожидая от неё решительных действий.

Ну уж дудки! Хозяин здесь Максим Никитин, и только он!

Поэтому новый владелец фабрики решил взять быка за рога и оседлать уже эту, становившуюся неловкой, ситуацию.

– Всем добрый день, – начал он уверенным тоном, делая ударения на ключевых словах. – Меня зовут Максим Сергеевич Никитин, и я теперь ваш непосредственный начальник. Надеюсь, мы сработаемся, и необходимости в кадровых перестановках не возникнет. А теперь пусть каждый из вас представится, и перейдём уже непосредственно к вопросу, из-за которого мы все здесь собрались.

Во время этой речи Виктория прожигала его злым взглядом, и Максу это очень понравилось. Значит, он выбрал верный тон. Они должны с самого начала понять, кто здесь главный. И эта самоуверенная девица тоже.

– Меня зовут Борис Евгеньевич Галухин, – первым начал бородатый мужик, – я заведующий производством. Моя задача – организовать рабочий процесс, чтобы продукция отвечала установленным стандартам качества и вовремя была готова к отправке в оптовые и розничные сети.

Что ж, тут Макс не угадал. Посмотрим, как с остальными.

Рыжая старушка оказалась главным бухгалтером, и характер у неё был бойкий и упрямый. А вот толстая тётка с улыбкой представилась главной шоколадницей фабрики.

– Мне приходится пробовать каждую партию, вот уже и на фигуре начало сказываться, – попыталась пошутить Мария Ивановна Возова, которую сотрудники называли тётей Машей.

Максим кивнул ей, не улыбнувшись на шутку, ещё не заслужили, и переключился на мозолившую ему глаза девицу.

– Виктория Владимировна, теперь мы выслушаем вас и те проблемы, которые возникли с запуском новой линейки.

Зараза выждала несколько секунд, то ли справляясь с собственными эмоциями, то ли нарочно тянула время, обдумывая, что сказать.

Впрочем, объясняла она весьма толково. Даже Макс, сегодня впервые услышавший о проблемах фабрики, понял и проникся. Часть он мог решить, сделав несколько звонков, над некоторыми нужно было подумать. Но в общем Никитин не видел причин впадать в панику. И постарался донести это до новых подчинённых, прежде чем отправить их обратно на рабочие места.

Оставил только главбуха, хотелось просмотреть отчёты за последние несколько лет и выяснить, почему фабрика вовсе не выглядит процветающей, и когда это началось.