Вирсавия

Леонид Алексеев

Вирсавия

Подделка

Комедия в двух действиях

Действующие лица

Запольская Карина Эдуардовна, 40 лет, владелец страхового агентства.

Запольский Юрий Лукич, 43 года, аукционист, муж Карины.

Юсенков Павел Сергеевич,      40 лет, художник, эксперт по изобразительному искусству, Каринин друг детства.

Рунец Эдуард Викторович,      62 года, коллекционер искусства, отец Карины.

Рунец Анна Осиповна, жена Эдуарда Викторовича, мать Карины, возраст не важен, только упоминается.

Крако́вский Бова Карлович, 57 лет, криминализированный бизнесмен, прозвище: «Бова- из-Ростова».

Дергобузов Иван Глебович, 60 лет, друг Бовы, нотариус.

Филин Аркадий Ильич, 43 года, крупный бизнесмен.

Мудива́ Мадаки́, неопределённого возраста, жена Филина, беженка из Конго.

Пётр, 28 лет, секретарь Эдуарда Викторовича.

Гедич Люся, 20 лет, любовница Эдуарда Викторовича.

Шатрова Мирра Андревна,      53 года, учитель математики, прозвище: «Миранда».

Брун Инесса Леопольдовна, 65 лет, директор школы, прозвище: «Врунесса».

Юзина Нина,      17 лет, одноклассница Карины и Павла, кличка: «Юзя».

Бубырёв, ученик младших классов.

Братья Нины, первоклассники, безымянные.

Дети Мудивы, пятеро: двое чёрных – постарше, трое белых – на вид лет 6-7.

Место действия: Москва.

Время действия: 2010 год, флэшбэки в 1987, 1993, 2004 и 2008 годы.

Действие первое

Картина первая

2010 год. Октябрь. Дом Эдуарда Викторовича. Гостиная.

Карина, Юрий, Бова, Дергобузов и Павел.

ЮРИЙ. Что ж, нет худа без добра: теперь весь дом наш.

КАРИНА. Юра, поимей совесть! Гроб с папой в холле, а ты…

ЮРИЙ. Да я её уже… Нет, а что гроб? Завтра вынесем, и тогда уж точно…

КАРИНА. И я бы не обобщала так смело, знаешь…

ЮРИЙ. Твой, Риночка, твой дом, конечно. И коллекция твоя. А вот, представь, Эдуард Викторович расписался бы с той малолетней профурсеткой – Люськой – после смерти твоей мамы.

КАРИНА. Нашёл время вспоминать. Намекаешь, что я тебе недостаточно благодарна. Что ж, тоже своевременно.

ЮРИЙ. Я к тому, что это уж точно было бы худо без добра. Но как я ей дизайнера-то подсунул, а? Как его звали?

КАРИНА. Юра!

ЮРИЙ. Нет, не Юра, мы с ним не тёзки…

КАРИНА. Хватит комедию ломать!

ЮРИЙ. Так и пропали в своих Парижах, среди лиловых сенегальцев.

КАРИНА. Рано радуешься. Погоди, сейчас пойдут ещё… Будут отцовство выбивать для своих ублюдочков. Ох, папа, папа…

ЮРИЙ. Кстати, Пётр так и не выяснил, что за мужчина приходил к Эдуард Викторовичу в день смерти?

КАРИНА. Не знаю… Да какая теперь разница…

Входит Бова.

ЮРИЙ. Наипочтеннейший Бова Карлович! Здравствуйте! Пришли проводить в последний путь Эдуарда Викторовича? Или, может быть, желаете выставить на мой аукцион какую-нибудь безделушку, миллионов эдак на пять-шесть?

БОВА. Не знаю, не знаю, Юра, после статуэтки Дергобузова…

КАРИНА. Опять статуэтка?

ЮРИЙ. Ничего-ничего, Риночка, мы с Иван Глебычем всё уладили.

БОВА. Карина Эдуардовна, не посмел бы вас беспокоить в такой день, но дело деликатное, а завтра, знаете, уезжаю. На отдых, подлечиться. Эти торфяные пожары меня доконали. За целое лето так и не выбрался из города. Поэтому никак нельзя откладывать.

КАРИНА. Не представляю, Бова Карлович, чем могу…

БОВА. Карина Эдуардовна, батюшка ваш, покойный Эдуард Викторович, передал мне в счёт карточного долга картину.

КАРИНА. Карточного?!

ЮРИЙ. Вот именно это я и называю: «вовремя».

БОВА (показывает на картину на стене). Да, вот эту. То есть должен был оригинал, а отдал копию.

КАРИНА. Этого Жеро? Юра, ты знал?

ЮРИЙ. Впервые слышу.

КАРИНА. Да как он мог?! Это же…

БОВА. Недоразумение, понимаю.

КАРИНА. Какое ещё недоразумение?! Юра!

ЮРИЙ. Да… Ситуация… И правда…

КАРИНА. Какая ещё ситуация?! Эту картину нельзя трогать. Какие копии?!

БОВА. Карина Эдуардовна, не хотел вас расстраивать, поверьте. Уверен, всё скоро разрешится. Я сейчас позвоню своему эксперту, он посмотрит и мигом определит. (Набирает номер на мобильном.)

КАРИНА. Какому ещё эксперту?! Что определит?! И где это папа проиграл вам в карты, не в вашем ли этом, злосчастном подпольном казино?

БОВА. Кариночка Эдуардовна, ну к чему эта конкретика. В вашем не в вашем… Любим по-стариковски посидеть, знаете, за пулечкой. С батюшкой вашим и с Дергобузовым. Бывает, что ж…

КАРИНА. Что-о?! Опять этот ваш Дергозубов?! Да кто он такой, вообще?!

ЮРИЙ. А вы точно уверены, Бова Карлович, что копия?..

КАРИНА. Вот именно! У меня тоже эксперт… Сейчас… (Достаёт мобильный и набирает номер.)

БОВА. (Смотрит на свой мобильник.) Сбросил.

КАРИНА. И мой не берёт.

Входит Павел. В руке у него звонящий мобильник. Павел сбрасывает звонок.

ПАВЕЛ. Карина, ты мне звонишь? Я здесь. (Целует Карине руку.) Мои соболезнования. (Бове.) И вы звонили, Бова Карлович?

БОВА. Да-да, Павел. (Карине.) Вот, Павел Сергеевич, мой эксперт.

КАРИНА. И мой… Эксперт. Паша, представь, Бова-из-Ростова выиграл у нашего папы вот этого Жеро.

БОВА. У-у! Когда меня так в последний раз называли?

ПАВЕЛ. Ничего не поделаешь, биография – липкая вещь.

КАРИНА. Сделал ставочку!

ПАВЕЛ. Ах, вот оно что. (Отходит в сторону.) Да, он любил ставить по-крупному.

КАРИНА. Что значит «любил»?

БОВА. Карина Эдуардовна, прошу вас, дело одной минуты, Павел Сергеевич глянет на картины и скажет, которая из них копия.

КАРИНА. Да что тут глядеть? У вас копия, у меня подлинник, и прощайте. Но с чего вы вообще взяли, что у вас?..

БОВА. Логика ваша, Карина Эдуардовна, безукоризненна, но, понимаете, какая незадача, у меня таких картин две.

КАРИНА. Действительно, Бова Карлович, вам пора на курорт. Каких две? Это единственный Жеро в частных коллекциях. Да и то… Откуда эта, например, копия.

ПАВЕЛ. Эдуард Викторович заказал мне её, пока вы с Юрой были на Мальдивах.

КАРИНА. А…

БОВА. А вторую мне Дергобузов подарил на день рождения. (Павлу.) Павел Сергеевич, так это ваша работа? Что же вы мне сразу не сказали?

ПАВЕЛ. Так что тут сразу скажешь?

КАРИНА. Опять этот…

Входит Дергобузов.

БОВА. Вот и сам Иван Глебыч, он всё подтвердит.

Юрий отходит в дальний угол – прячется.

ДЕРГОБУЗОВ. (Карине.) Наконец-то представился случай познакомиться лично. Жаль, что такой печальный. Дергабузов. Иван Глебович. Нотариус. Имел честь знать вашего отца. И по работе, и, так сказать, в минуты отдохновения. Мои соболезнования, Карина Эдуардовна. (Бове.) Что вот ты, Карлыч, вечно… Что я должен подтвердить? У людей горе, а ты… Как был Бова-из-Ростова, так и остался.

БОВА. Мою географию сегодня пинают уже не в первый раз.

ДЕРГОБУЗОВ. (Юрию.) Юра? А ты как тут?.. (Смотрит на Бову.)

БОВА. Зять Эдика. Ты не знал?

ДЕРГОБУЗОВ. Нет. Гляньте-ка, Эдик тоже ценил Жеро. Хорошая копия. Юрочка, выходи, не бойся. Мы же с тобой всё уладили. Я твоего Жеро Бове подарил.

ЮРИЙ. Здрасьте-здрасьте, Иван Глебыч. От вас спрячешься, пожалуй.

БОВА. Я как раз говорил, что ты мне подарил картину на день рождения. Но Эдик мне такую же отдал в счёт долга. За свой последний проигрыш. Ну, помнишь, он ещё взял три на мизере?

КАРИНА. Так стоп. Тихо все! Юра, какой такой «твой оригинал», скажи, пожалуйста? Оригинал чего? И что ты уладил с этим человеком?

ЮРИЙ. Риночка… Господа… Эдуард Викторович… Ведь прощание… Давайте позже всё обсудим.

КАРИНА. Не о той статуэтке речь, которую я отказалась страховать и тебе запретила выставлять её на аукцион, а?

ДЕРГОБУЗОВ. Ах, вот почему Юра её не застраховал. А это, на минуточку, древний Египет, двадцать четвёртый век до нашей эры. Не баран чихнул. (Бове.) Так что ты, Карлыч, говоришь, у тебя образовалось два Жеро?

КАРИНА. Секундочку!

БОВА. Карина Эдуардовна, минута максимум. (Павлу.) Павел Сергеевич, покончим уже с этим. Неловко, честное слово.

ДЕРГОБУЗОВ. Если я правильно понял, ты, Юра, подсунул мне подделку? И мало того. Я эту подделку подарил своему другу на день рождения?

КАРИНА. Да послушайте же!

ПАВЕЛ. Не беспокойтесь, Иван… Глебович, правильно?

ДЕРГОБУЗОВ. Как же Глебовичу не беспокоится, когда это оскорбление, унижение в квадрате. Позорище! Я такого ни в жизнь не прощу!

ПАВЕЛ. Успокойтесь, Иван Глебович, ваша картина – подлинник.

БОВА. Ну вот, Вань, видишь, и прояснилось. Павел Сергеевич – дока. Результат – сто процентов. Постойте-ка, но что ж выходит, остальные две картины – подделки?

ПАВЕЛ. Пока не начнёте их продавать – копии.

БОВА. Хм, нормально.

КАРИНА. И каким же, интересно, макаром подлинник нашего Жеро попал в лапы господина Дергозубова? А, Юра?

ДЕРГОБУЗОВ. Я – Дергобузов, Карина Эдуардовна.

КАРИНА. Тем более странно. Юра?!

ЮРИЙ (тихо). Мне пришлось…

КАРИНА. Громче!

ЮРИЙ. Пришлось отдать в уплату разбитой статуэтки.

КАРИНА (Дергобузову). Эта статуэтка, господин-не-баран, числится разбитой ещё со времени её перевозки с места раскопок. Поэтому мой муж вам ничего не должен. Вы – мошенник. Покиньте мой дом, или я вызову полицию.

ДЕРГОБУЗОВ. Карина Эдуардовна, я бы так не горячился на вашем месте. Дом уже не ваш. А полиции я скажу, что вы пытаетесь мне отомстить за карточный проигрыш вашего отца.

БОВА. Ой, сейчас-то зачем, Глебыч? А ещё мне пеняешь…

ДЕРГОБУЗОВ. Расклад-с.

Картина вторая

2005 год. Дом Эдуарда Викторовича.

Эдуард Викторович, Аркадий Филин, Карина.

ФИЛИН. Уверен, Эдуард Викторович, у вас картина будет в полной безопасности.

РУНЕЦ. И в сохранности.

ФИЛИН. Не сомневаюсь.

РУНЕЦ. (Зовёт Карину.) Сейчас она придёт, и вы с ней всё по страхованию решите.

ФИЛИН. Редкая удача, что мне именно вас порекомендовали.

Входит Карина.

КАРИНА. Папа?

РУНЕЦ (Филину). Вот, Аркадий Ильич, познакомьтесь, моя дочь, Карина.

ФИЛИН. Весьма польщён. Филин. Аркадий Ильич. Бизнесмен.

РУНЕЦ. Ой, Аркадий, не скромничайте! Магнат! Олигарх!

КАРИНА. Запольская. Карина Эдуардовна. Скромничать не буду. Папина дочь. И, насколько я понимаю, вас интересуют услуги моего страхового агентства.

ФИЛИН. Да-да, Карина Эдуардовна, очень интересуют. (Расчехляет картину и ставит её на напольную подставку для картин.)

РУНЕЦ. Изумительно! Кариночка, ты посмотри только!

КАРИНА. Это не тот Жеро, за которым гоняется весь мир коллекционеров и аукционистов?

РУНЕЦ. Тот, тот, он самый. Твой Юра сойдёт с ума. Пусть не наш, но хоть в хранилище побудет.

КАРИНА. Не поняла. Ты его не покупаешь?

РУНЕЦ. К сожалению, нет. Аркадий Ильич оставляет мне её на хранение. Уезжает за границу, к супруге, и оставляет.

ФИЛИН. Да, уезжаю. Видимо, надолго. Одних контрактов на десять лет вперёд – до пятнадцатого года.

КАРИНА. Так арендовали бы хранилище в каком-нибудь банке. Зачем вы отдаёте её в частные руки?

ФИЛИН. Что вы, Карина Эдуардовна, какой банк?! Картине нужны условия, это же не какой-то там мешок с деньгами – бросил и забыл. А у Эдуарда Викторовича всё продумано. Хранилище оборудовано по последнему слову и с любовью к искусству.

КАРИНА. Ну, допустим. А с собой взять? Если она вам так дорога, как же вы без неё? Тем более едете, говорите, надолго. Супругу порадовать, нет? Выставлять будете. Вы куда отправляетесь, в Париж небось, или Лондон?

ФИЛИН. В Конго.

РУНЕЦ. Какая экзотика, да, Карина? Африка! Экватор! Что там ещё? А какая жена у Аркадия Ильича красавица. Покажите фото Карине, Аркадий Ильич, если можно.

ФИЛИН. (Показывает фото Карине.)

КАРИНА. Ой, какая пёстрая юбка! Они там всей деревней так одеваются, из лоскутков шьют?

ФИЛИН. Это она в национальном наряде.

КАРИНА. Я догадалась, что это не Карден. У неё, наверно, большая семья. У вас теперь целое племя родственников?

ФИЛИН. Во всяком случае, больше, чем у меня было. У неё отец, три брата и ещё…

КАРИНА. И вы едете к ним поднимать животноводство, да?

ФИЛИН. Кстати, это неплохая идея! Кое-какой опыт в сельском хозяейств у меня имеется. Но нет, семья Мудивы́ на другом поприще подвизается.

КАРИНА. Муди… Кого?

ФИЛИН. Мудива́. Мою жену так зовут. «Возлюбленная» в переводе.

КАРИНА. И чем же живёт ваша возлюбленная, если не животноводством? Неужто собирательством?

РУНЕЦ. Ну-ну, Кариночка! Аркадий Ильич ещё подумает, что ты против… Можно тебя на пару слов?

Отходят.

КАРИНА. Пап, а я действительно против. Если даже это и не афера с подставой, то добром эта сделка точно не закончится. Зачем тебе этот головняк?

РУНЕЦ. Это же Жеро! Всякий раз, когда меня будут вспоминать, станут уточнять, мол, не тот ли это Рунец, у которого Жеро?

КАРИНА. Ой! Рунец и жир. О! Велика гордость! Не хочу связываться с этим свинопасом.

РУНЕЦ. Да о чём ты, Карина?! Жена его из семьи алмазных промышленников.

КАРИНА. Да? Уже как-то спокойнее. Не так обидно, когда тебя поимел алмазный рудокоп. Какая сумма страховки, он не говорил?

РУНЕЦ. (Шепчет Карине на ухо.)

КАРИНА. Да ладно! Серьёзно? Вот прям столько миллионов?

РУНЕЦ. Долларов.

Входит Юрий.

ЮРИЙ. Привет честной компании! Эдуард Викторович, готово! Пробил, как вы просили. Да, Жеро… Ой… Аркадий Ильич, моё почтение.

РУНЕЦ. Простите, Аркадий Ильич, такт не наша сильная сторона.

ФИЛИН. Что вы, что вы, Эдуард Викторович, я всё понимаю. Бдительность и контроль – слагаемые профессионализма.

КАРИНА. Надо ещё у Павла проконсультироваться.

ЮРИЙ. Я как раз от него.

КАРИНА. Что ж с вами делать, Аркадий? Вы меня, конечно, не убедили, но отказа мне мужчины не простят. Идёмте оформляться.

Картина третья

2010 год. Дом Эдуарда Викторовича. Гостиная.

Карина, Юрий, Бова, Дергобузов и Павел.

КАРИНА. Ой, не смешите меня!

ДЕРГОБУЗОВ. Это мы ещё завещание читать не начали.

КАРИНА. Какой вы наглец, Иван Глебович!

ДЕРГОБУЗОВ. Мошенник, наглец… Карина Эдуардовна, честное слово! Такая культурная, воспитанная дама…

Входит Пётр.

ПЁТР. Карина Эдуардовна, к вам дама.

КАРИНА. Ко мне? Что за дама? Культурная и хорошо воспитанная?

ПЁТР. Я бы сказал, немного необычная.

КАРИНА. Вечно ты загадками изъясняешься, Петя. Она что, со странностями? И наверняка у неё ребёнок, да, Петь?

ПЁТР. Да, у неё…

КАРИНА. Вот! Началось!

ПЁТР. Пригласить её?

КАРИНА. А я теперь и не знаю. Дом, говорят, не мой. Спрашивай вон у господина Дерго… У Ивана Глебовича, короче.

ПЁТР. Пока ваш.

КАРИНА. Пока?! Да я продам несколько картин и рассчитаюсь по папины долгам. Делов-то!

ПЁТР. Он и сам хотел… Продать и рассчитаться… Но не успел.

ЮРИЙ. Он не успел, а мы успеем…

КАРИНА. Нет больше никаких мы, Юра! Да и не было, если разобраться. Я тебе по гроб жизни благодарна за целых три года маминой жизни. Но, считай, выкупила у тебя эту благодарность, все долги сполна оплатила. Нас теперь ничто вместе не удержит…

ПАВЕЛ. Карина!

КАРИНА. Да, Паша, может быть, мы ещё успеем с тобой побыть счастливыми.

ЮРИЙ. Я подозревал, что вы с ним всё это время…

КАРИНА. Юра не опускайся ниже, чем тебя опустили эти господа. Ты знаешь каждый мой шаг… Видеть тебя больше не хочу!

ДЕРГОБУЗОВ. Эффектная семейная сцена! Но это ваши дела. Меня, кстати, деньги не интересуют. Мне дом Эдика нравится, я его давно хотел. Предлагал купить – ни в какую. А тут вот расчувствовался и поставил.

БОВА. Честно говоря, удивляюсь, что он картины никогда не ставил.

ПЁТР. Картины Эдуард Викторович и на более важные дела не пускал.

КАРИНА. Петь, иду уже, свободен.

ПЁТР. Моя свобода, Карина Эдуардовна, в Конституции записана. Так мне позвать посетительницу?

КАРИНА. (Смотрит на собравшихся.) Думаю, да. Господа уже уходят.

Картина четвёртая

1987 год. Школа. Класс математики.

Шатрова, Карина, Нина Юзина, Бубырёв.

Шатрова пишет на школьной доске.

Входит Карина в школьной форме со спортивной сумкой.

КАРИНА. Здравствуйте, Мирра Андреевна! Можно войти?

ШАТРОВА. А, Рунец. Заходи, садись за первую парту.

Карина проходит и садится за парту в среднем ряду.

Подготовилась? Или очередная неудачная попытка, м, овальная отличница? Хочешь стать круглой?

КАРИНА. Хочу. Я учила. Повторила всё, что вы велели.

ШАТРОВА. Формулы приведения, теорема тангенсов… Готова?

КАРИНА. Ну, да.

ШАТРОВА. Тогда убираем всё с парты, кроме ручки и бумаги.

Шатрова заканчивает писать на доске. Подходит к учительскому столу, берёт листок с заданием и даёт его Карине.

КАРИНА. А часы можно оставить?

ШАТРОВА. Знаю я эти ваши новомодные электронные штучки! Небось, весь учебник туда запихнула. А? Признавайся!

КАРИНА. Да нет.

ШАТРОВА. Да или нет? Снимай и в портфель.

Карина прячет часы в сумку.

Хватит моих – простых, механических, точных.

Снимает с руки золотые часики, бережно проводит пальцами по их браслету снизу и кладёт на учительский стол.

ШАТРОВА. Число я тебе, так и быть, подскажу. Пиши: «Двадцать пятое марта восемьдесят седьмого года». Имя подсказать?

КАРИНА. Я помню, спасибо.

ШАТРОВА. А по отчеству как тебя?

КАРИНА. Эдуардовна.

ШАТРОВА. О! Вишь! Но достаточно: «Рунец Карина, деятый "Б"». Приступай! Не трать время, у тебя сорок пять минут. Не уложишься – не видать тебе золотой медали.

Дверь класса открывается, вваливается Бубырёв.

БУБЫРЁВ. Мирра Андреевна, вас…

ШАТРОВА. Бубырёв, ты что, в отцовском гараже?!

БУБЫРЁВ. Но там…

ШАТРОВА. Выйди, постучись и войди прилично.

Бубырёв хлопает дверью. Стучит.

Войдите!

Входит Бубырёв.

Что тебе, горе луковое?

БУБЫРЁВ. Мирра Андреевна, вас директор зовёт, срочно.

ШАТРОВА. Ой! Я забыла совсем. Что ж ты сразу не сказал, обалдуй?

БУБЫРЁВ. Я говорил.

Идёт к Карине.

ШАТРОВА. Идём, идём, Бубырёв! Тебе ещё рано на это смотреть. (Карине.) Работай, Рунец! Оставлю тебя минут на десять. Узнаю, что списывала… В общем, ты поняла.

БУБЫРЁВ. (Карине.) Каринка-резинка! (Показывает язык.)

Карина улыбается и мотает головой.

Шатрова и Бубырёв уходят. Карина склоняется над листками.

Входит Нина Юзина. Она в куртке поверх школьной формы, в руках держит берет и хозяйственную сумку.

НИНА. Привет, Крошка Ру. Над синусом чахнешь?

КАРИНА. Привет, Юзь! Не мешай, и так времени мало.

НИНА. А Миранда где?

КАРИНА. Её Брун вызвала. Ты тоже, что ли, хвосты подчищаешь?

НИНА. Собиралась, но не выйдет. Хотела Миранде сказать, что не буду сдавать.

КАРИНА. А чего?

НИНА. Да ничего. Трояк поставит, никуда не денется. Это тебе, вон, для форсу. А мне на кой? Сейчас со школой покончим, на завод пойду – кладовщицей или ученицей, может – всё матери полегче будет.

КАРИНА. Не знаю, Юзь, смотри сама.

НИНА. А чего тут смотреть? Видела я уже всё, кому щи постные, а кому жемчуг мелкий. Вон у Миранды часы какие! Золотые, изящные. С такими и у шпалоукладчиц руки станут, как у принцесс. На зарплату учительскую такие только и покупать.

Кидает берет на учительский стол.

КАРИНА. Юзя, не трогай там ничего, ты что! Миранда вернётся, съест меня живём, скажет, я у неё на столе ответы искала.

НИНА. Эх, Крошка Ру, были б тут ответы. Шёл-шёл десятый «Б» и оказался на перекрёстке тысяч дорог. И ни ответов дальше, ни учительского стола… Кому по прямой, кому по кривой, кому на обочину, а кому и под откос. Ни остановиться, ни очередь пропустить…

КАРИНА. Нин, ты извини, но видишь же, некогда мне. Тем более зарплаты обсуждать и метафоры. Хочешь, я передам Миранде, что ты приходила?

НИНА. А? Нет-нет, не надо ничего, я сама.

Забирает с учительского стола берет, идёт к двери, в дверях сталкивается с Павлом.

Вот, Крошка Ру, смотри, вечный твой спаситель явился.

ПАВЕЛ. Привет, Нинка! А что, Миранды нет?

НИНА. У Врунессы она, путь свободен.

ПАВЕЛ. Ага. Кариш, привет! Ну как, получается?

КАРИНА. Да-да, Пашка, иди! Миранда застукает, и всё впустую.

ПАВЕЛ. Хорошо-хорошо. Вот здесь! Здесь, смотри, минус забыла. Всё, ладно, жду тебя на улице. Ни пуха!

КАРИНА. К чёрту!

Павел уходит. Входит Шатрова.

ШАТРОВА. Так, Рунец, повезло тебе – я часы забыла. Хорошо у Инессы Леопольдовны в кабинете электронные. Минут пятнадцать лишних у тебя было. Подарок фирмы, можно сказать.

КАРИНА. А я успела, Мирра Андреевна, проверяю.

ШАТРОВА. Детка, оставь проверку мне. Уверяю тебя, у меня получится не хуже.

КАРИНА. (Суетливо собирается.) Тогда я пойду, Мирра Андреевна. Вот листочки, я подписала. (Кладёт листы на учительский стол и идёт к двери.)

ШАТРОВА. Постой-ка. (Роется на столе.)

КАРИНА. До свидания, Мирра Андревна! (Прикрывает за собой дверь.)

ШАТРОВА. Куда ж я часы-то дела? Рунец, постой! Вот, егоза, отличница херова, погоди, я тебе круглость-то подпорчу!

Картина пятая

1987 год. Школа. Кабинет директора.

Брун, Шатрова, Карина.

ШАТРОВА. Нет, а кто ещё их мог взять?

БРУН. Мирра Андреевна, бывает же такое: человек положит вещь машинально или случайно, думает при этом о важных делах, увлечён новой идеей, и не знает потом, куда эта вещь делась.

ШАТРОВА. Бывает, Инесса Леопольдовна, и не такое бывает. Но тут…

Входит Карина.

БРУН. Проходите Карина, проходите.

ШАТРОВА. Вот, полюбуйтесь на неё. Ни капли раскаяния! Отчислить, и всё…

БРУН. Погодите, Мирра Андреевна, давайте разберёмся.

ШАТРОВА. Да, давайте разберёмся и отчислим.

БРУН. Карина, я вас знаю, как прилежную ученицу, вы и общественную работу ведёте, и шефство над начальной школой. Идёте на медаль…

ШАТРОВА. Шла… Шла на медаль.

КАРИНА. Я неправильно решила тригонометрию?

ШАТРОВА. Наглость какая! Это за гранью…

БРУН. Карина, Мирра Андреевна думает, что вы взяли одну её вещь.

КАРИНА . Я ничего не брала.

ШАТРОВА. (Хлопает себя по бедру.) Фантастическая наглость!

БРУН. Мирра Андреевна, успокойтесь, пожалуйста. (Карине.) Карина, скажите, вы видели часы Мирры Андреевны, когда были в кабинете математики?

КАРИНА. Да, она засекла по ним время и положила на стол.

БРУН. «Она» – это Мирра Андреевна, да?

КАРИНА. Да, это она.

ШАТРОВА. Хамка.

БРУН. И что было дальше?

КАРИНА. Пришёл Бубырёв, сказал, что вы вызываете её… Мирру Андреевну. Она… Мирра Андреевна ушла. Потом пришла, и я ушла.

БРУН. И никто не приходил в отсутствие Мирры Андреевны?

КАРИНА. Никто. Откуда я знаю, может, она часы потом потеряла, забыла, а на меня думает. Ещё биологичка… Ну, Софья Анатольевна теперь тоже знает.

БРУН. Что знает?

КАРИНА. Что я часы взяла?

БРУН. Так вы взяли? Карина?

КАРИНА. Как будто, как будто я взяла.

ШАТРОВА. Вот и проговорилась. Ясно всё.

КАРИНА. Да если бы я даже и хотела, зачем же брать, когда я там одна сидела. Ясно, что на меня и подумают.

ШАТРОВА. Прекрасная отговорка. Долго думала? Вы бы алгебру так решали.

БРУН. Но, Мирра Андреевна, зачем же вы?.. Раньше времени.

ШАТРОВА. Ой, Инесса Леопольдовна, простите, так я разволновалась… В чувствах вся, знаете, и поделилась…

БРУН. Да уж, это ни к чему. У Софьи Анатольевны секретов нет. (Карине.) Вы пока ступайте, Карина, мы подумаем, как лучше поступить. Но ситуация очень неприятная.

Карина выходит.

ШАТРОВА. Всё им мало. Вот ведь хапуги. Яблоня от яблока…

БРУН. Яблоко от яблони. А что у Карины с яблоней? Вам что-то известно?

ШАТРОВА. Так папаша у неё какой-то старый интеллигент. То ли искусствовед, то ли коллекционер. Какие-то у них там корни.

БРУН. Корни сами по себе ни обвинение, ни приговор, ни наказание. Мой дед тоже выходец из немецкого дворянства, но меня не интересуют чужие… побрякушки.

Картина шестая

1987 год. Квартира Юзиных.

Карина, Нина, братья Нины.

Бегают два пацанёнка примероно одного возраста. Звонок.

НИНА. Мам, я открою. (Пацанятам.) А ну, брысь!

Входит Карина.

КАРИНА. Привет, Юзя! Я к тебе.

НИНА. Ну привет, Крошка Ру. Понятно, что не к маме и не к ним вон…

КАРИНА. Ты знаешь, что меня обвиняют в краже часов у Миранды?

НИНА. Тоже мне новость! Вся школа знает.

КАРИНА. Уже вся?

НИНА. Дерьмо быстро растекается.

КАРИНА. Нина! Но их же ты взяла!

НИНА. Чего это?