Волшебник по залету. Книга третья. Магия крови

Волшебник по залету

Книга третья. Магия крови

Василий Лягоскин

© Василий Лягоскин, 2021

ISBN 978-5-0053-2012-4 (т. 3)

ISBN 978-5-0053-2009-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Олег Громов, собиратель

– Ну, не такой уж я и голый!

Буйство молодого темперамента погасло почти так же быстро, как вспыхнуло в груди Олега Громова – попаданца в закрытый мир Самах, начинающего мага и просто человека, который только что счастливо избег гибели.

– Причем не один, – процедил он сквозь зубы, – целый выводок в двадцать с лишком детских душ с собой сюда приволок. Так ведь?

Увы – никто ему внутри не ответил. А ведь парень уже привык советоваться, или просто беседовать с Помощницей – Машенькой, или Марией Павловной. Так он называл весьма эффективный артефакт, изготовленный в каком-то их высокотехнологичных Миров Содружества, который попался ему первым здесь, в чужом мире, и практически за ручку вел его поначалу по новой жизни. Артефакт, который создатели наделили восемнадцатью технологическими возможностями, сравнимыми для обычного человека с Земли с магией. Среди них Олег с трудом определил бы что-то главное. Все было в тему, и всеми возможностями Машеньки он беззастенчиво пользовался – и защитой, какую поискать, и атакующими возможностями, и запасом знаний технической направленности. Ничего этого теперь не было, а была пустота в груди…

– Ну, и снаружи тоже, – еще раз повторил он уже переиначенную фразу про голого короля, – а это непорядок.

Непорядок этот можно и нужно было исправить в течение минуты; а с новыми возможностями Олега Громова, и вчетверо быстрее.

– Или даже еще скорее, – решил Олег, перешагнув через две полосы пожитков, которые (полосы, а не пожитки) сам же и создал, нарезая круги вокруг бота, нависшего над черной, безжизненной землей.

Этот факт – то, что длинный, метров шестидесяти на глаз, цилиндр, который и перенес его новую команду сюда, за полсотни километров от взрыва термоядерных, и ЭМИ-бомб, не упал на грунт, и не продавил его своей многотонной тушей – означал, что бот не погиб. И это было первым положительным моментом с начала их бегства от дворца Хозяина развалин, ныне усопшего.

– А еще, – добавил Олег, – разнесенного на молекулы теми самыми взрывами – вместе со своим дворцом. А вторая хорошая новость – что я уже не голый.

В том круге, а точнее, овале вещей, отмечавших его недавние метания вокруг бота, лежали целые кипы комбинезонов. Он за прошедшие дни успел одарить ими многих – и сквайд искателей, и десяток орков, которые принесли ему клятву верности («На крови, между прочим!», – отметил один из потоков его сознания); теперь вот и до него самого дошла очередь.

В комбинезон он вполз, или даже впрыгнул, или влетел – если смотреть со стороны – в доли секунды. Не потому, что так уж стеснялся двух десятков очень внимательных взглядов, провожавших каждое его движение. Шесть из них «расстреливали» его с земли; остальные – детские – от дверцы бота, так и оставшейся открытой. Проводя ладонью по груди, и завершая этим процесс одевания – теперь комбез стал вместе с ботинками единым целым, подстроившимся под его фигуру – он одновременно призвал к жизни меню нейросети. При этом чуть-чуть зябко повел плечами – представил вдруг, что его видоизмененная, ставшая неотъемлемой частью организма, а прежде безуровневая нейросеть «Универсал» тоже не выдержала удар ЭМИ-поля, и сейчас не откликнется.

Но нет – меню послушно открылось перед лицом на первой странице – там, где размещалась информация о состоянии имплантов сети. А таких было ровно двенадцать, и два из них – отвечающие за пси-способности Носителя, и возможность защиты от таких же атак – развернулись полностью. Больше того – они сейчас показывали превышение максимальной, стопроцентной отметки! Первый на десять процентов с лишком, а второй, защитный, на сорок!

Как это могло быть? Олег сам не понимал, и спросить было не у кого. Впрочем…

– Почему это не у кого? Вон же, она – Мария Павловна – стоит! Одна в шести лицах!

Увы, он подступил к старшим ребятам, чьи тела вкупе с разделенным сознанием Малого Помощника, вытащили из подземелья во Дворце Фаркада Албама, Хозяина развалин, более мелких детей, чтобы убедиться – Машеньки больше нет. По крайней мере, в орке, который и выступил вперед с самым независимым, каким-то напыщенным видом. Он еще и нагнуться успел когда-то, и оружие подхватить. Это был один из парных клинков самого Олега Громова. Артефактный, и очень опасный. Прежде всего, для чужих рук.

Олег сразу предупреждать орка об этом не стал. Решил чуть повременить – поглядеть, какие претензии этот юный, но очень здоровый орк предъявит ему. Громову, если кому непонятно – разумному, который фактически спас вот этого громилу, небрежно помахивающему чужим оружием. Олег еще успел убедиться, что и магическое зрение не покинуло его. Что в клинке вдруг «проснулось» что-то невероятно злое, представшее для него черными жгутами магических линий внутри стали. Которая внешне больше напоминала обычную заготовку под клинок.

Подсказать о том, что эта болванка, где две стороны лезвия были одинаково тупыми, орку мог сам Олег, ну и Маша – если хоть что-то от нее осталось в этих шестерых ребятах. В орке определенно не осталось ничего – иначе он не размахнулся бы, не предъявляя никаких претензий, и не попытался достать оружием Громова.

Тот отступил на пару шагов – быстрее, чем лезвие, ставшее в долю секунды абсолютно острым, пронзило ту точку, где только что находилась голова Олега. И оно не остановило свой стремительный росчерк – как бы ни желал этого орк! Недоумение, а потом и ужас, только начали проявляться на зеленом лице этого свирепого, только что самодовольного юноши, теперь жалкого и беззащитного на вид. Трансформация эта так и не завершилась. Потому что клинок, не останавливаясь, вывернул мощную ладонь орка, и рассек его шею; внешне так легко, и аккуратно, что показалось – это тень, или фантом оружия сейчас чиркнул в пространстве.

Но в следующее мгновение голова слетела с широких плеч, и на черную землю плеснуло двумя потоками крови – мощной от нижней части тела, и совсем хилой от головы с обрубком шеи.

Застыли все – и Олег, совсем не ожидавший такой развязки, и пятерка перед ним, и дети в провале толстой двери бота. Только сам орк, точнее, его две части, уже мертвые, издали неприятные звуки – с такими они падали, и катились по выжженной стихиями земле.

– Чего это он?! – с некоторым недоумением прошептал Олег, все еще в ожидании, что внутри ответит Маша.

Она и ответила – но со стороны, устами той самой человеческой красотки с черными смоляными волосами, которая так напоминала ему кого-то…

И опять нить узнавания ускользнула от него, уступив место изумлению. Потому что девушка, выступившая впереди двух пар – эльфиек, и гнома с гномой – заявила на чистейшем русском языке, с русской же основательностью; как припечатала:

– Собаке собачья смерть!

– За что ты его так? – поинтересовался Олег, в долю секунды оказавшийся рядом; через голову орка, попавшуюся на пути, он просто перешагнул.

– Да так…, – неожиданно смутилась девушка, только что проявившая незаурядное хладнокровие, – есть за что. Ну что, Олег, какие теперь будут указания?

– Ты точно Маша? – осторожно поинтересовался Громов, – вся?

– Немного от прежней осталось, от Нетты, – чуть поморщилась девушка.

– Нетта… Нетта…, – пробормотал Олег так, словно пробовал это имя на вкус. – Нетта-Антуанетта. Была такая известная личность в нашей истории, если помнишь – Мария-Антуанетта. Кажется, королева чего-то там. Так что с полным правом можешь называться Марией. То есть, Машей.

Маша улыбнулась, чуть кивнув, а Громов, напротив, нахмурился. Потому что почувствовал – затылком, наверное, или одним из магических своих чувств, пока не понятых – что далеко, от центра развалин, надвигается какая-то угроза. Он повернулся, и убедился уже глазами – и обычным зрением, и магическим. Там, в месте ядерных взрывов, к которым прибавились удары орбитальной бомбардировки, зарождался очередной ураган. Так Олег понял по завихрениям черной пылевой тучи, которую было видно даже отсюда, за полсотни километров от того места.

– А может, уже и ближе, – повернулся он опять к Маше, и другим подопечным, – вы понимаете, что это означает? Когда вся эта туча с бешеной скоростью доберется до нас?

Говорил он теперь на общем – том, которым пользовались в Содружестве и, соответственно, в убежище Хозяина. А ответила опять Маша, тоже на понятном всем языке:

– Самые быстрые частицы радиации – гамма там, и альфа, наверное – уже пронеслись, рассеялись в Лесу. А вот все остальное сюда принесет. И выжжет здесь все до основания.

Маша сейчас явно оперировала не очень обширными познаниями Олега Громова в области ядерной физики. Но в главном она не ошибалась! Ураган – если он доберется до этой двухкилометровой полосы, окаймлявшей развалины – засеет тут все смертью.

– А еще раньше сметет тут все на hren! – добавил он; и тут же скомандовал, – и чего стоим?! Бегом все таскать внутрь! В первую очередь еду! У нас там куча голодных детей ждет, и неизвестно, какие запасы в корабле есть!

О том, чтобы попробовать поднять в воздух бот, и отогнать его подальше от опасности, он даже не мечтал.

Гномы тут же побежали к тонкой и длинной полосе, которую Амбар, тот самый костюм арамских пауков, в долгие минуты своей агонии «усеял» золотыми блюдами и кувшинами. Большая часть из них все еще парила кушаньями, словно только что приготовленными на очагах. Но что это была теперь за еда?! В основном вываленная, или вылитая на черную землю; пусть не перемешанная с ней, однако вряд ли пригодная к использованию. Сам бы Громов, наверное, не стал бы питаться вот таким, собранным с земли ладонями гномов…

– Стану – куда денусь?! – одернул себя Олег, – да и не все там размазалось по поверхности земли. А на остальное смотреть не буду. Как и думать о том, что ем – вон там, в боте, за столом.

Он бросил быстрый взгляд в сторону открытой двери – из нее как раз на плотную поверхность нейтральной для Леса и развалин территории спрыгивал один из парнишек. Тех, кого можно было принять за одного из его давних, еще детдомовских приятелей. В общем, с виду обычный человеческий пацан. А следом и второй спрыгнул. Как понял Олег, до них тоже донеслись его слова, с важностью их, с ничем не прикрытым смыслом.

– Ну, и правильно, – решил он, – пусть помогают! Только…

Он уже громче озвучил еще одно замечание, или предупреждение:

– Только вот в эти зеленые пятна постарайтесь не вляпаться – спасать сейчас нет времени. А ты, Маша, – это уже не так громко, только для Помощницы, – сбегай на ту сторону (он махнул на тушу бота); там должны быть те самые мешки с пайками, которые Артан с ребятами для нас приготовил.

Маша кивнула, и направилась почему-то прямо к открытой двери бота, аккуратно перешагнув через ближайшее зеленое пятно на грунте. Но это Громов отметил уже краешком сознания; оно, кажется, не успевало сейчас за его стремительным движением. А рывок этот Олег сделал к той самой точке, где и закончился его недавний бег с «худеющим» быстрее мысли Амбаром. Там, как он предположил, должны были валяться самые «вкусняшки» из тех полутора сотен кубов имущества, что костюм арамских пауков собирал тысячи лет. Почему там? А Олег ответил – себе, естественно:

– Потому что он начал собирать их, возможно, именно там, где и был создан – в мире, где царили магические технологии. А значит, есть вероятность найти еще один такой же костюм… ну, или хотя бы какую-то его копию…

Наверное, это все же было не голословное предположение начинающего мага; просто его взгляд – один из потоков сознания, которыми он не научился еще пользоваться по-настоящему, в полную силу – отметил что-то похожее, и сейчас сумбурно доложил подсознанию. Которое, в свою очередь, и привело его к искомым предметам. Они действительно лежали практически в самом конце длинной, на километры, череды вещей самых различных форм, размеров и назначений. И представляли собой не свернутый в рулон кусок ткани, сотканной магическими пауками, а обычный с виду комплект одежды.

– Ну, обычным он не может быть по определению, – постарался успокоить себя Олег, наклоняясь к тому предмету, что венчал собой горку одежды – широкому поясу из толстой кожи, – иначе зачем бы его положили сюда, рядом с другими артефактами – явно магическими.

Взгляд его пробежался по продолжению этой дорожки из вещей – в обратном недавнему бегу направлении. Там действительно лежали какие-то странные на вид статуэтки, широкие кольца и совсем непонятные вещицы, по большей части буквально фонившие изнутри магической энергией. И только вот эта кучка обычной с виду одежки лежала скромно, не сверкая внутренней аурой, и тем самым выделяясь на общем фоне.

Ремень, кстати, был неожиданно легким – несмотря на то, что вместе с ним Олег поднял к глазам сразу несколько предметов, закрепленных на нем. Это были две какие-то поясные сумки, такое же количество фляжек, или баклажек – плоских, емкостью, на вид, по литру каждая. Ну, и пара кинжалов присутствовала; с виду совсем простеньких, без единого камня на рукоятях и ножнах.

Олег попытался вытянуть из ножен один из клинков. Для этого ему пришлось зажать подмышкой жезл, который он так и не выпустил из рук. Увы – кинжал его усилиям, а это с учетом нужных имплантов, и изученной базы «Абордажника» уже пятого уровня означало многое.

– Если, конечно, его вообще в принципе можно достать, – чуть остудил Громов собственного хомяка, который внутри – там, где раньше делил место рядом с Помощницей, сейчас все усердней потирал лапами; чуть не пищал от предвкушения, – может, это просто болванка, приваренная к ножнам?

Точно так же не пожелали открыться поочередно и обе сумки, и фляжки, и второй кинжал. Да и на самом ремне Олег не обнаружил никакого крепления – словно он должен был срастись прямо на поясе нового владельца. Олег попытался пристроить его на собственной талии. Подошел, можно сказать, не оказался коротким. Только вот срастаться не пожелал. Так же, как и пропустить внутрь одного из своих составных частей магический щуп Громова. А это уже о чем-то говорило!

И тогда Олег предпринял тот самый способ, что посоветовала ему когда-то Маша для привязки прежнего костюма.

– Конечно же, кровь! – решил он, – а если не получится, то придется по старинке, мешками.

Это он так подумал о сборе и переноске в бот трофеев, а точнее, его законного имущества. Трофеями они были раньше – в момент, когда он примерял костюм арамских пауков. Острый предмет был у него один. Точнее, вокруг их валялось великое множество, но лишь за одним не нужно было делать лишний шаг, и наклоняться. У жезла были острые кончики креплений, которые прежде удерживали громадный артефактный камень. Вот одним из таких зубчиков Громов и полоснул по собственному запястью. Вообще-то его кожа, усиленная соответствующим имплантом, должна была выдержать, не поддаться с первой попытки. Но только не в том случае, когда того пожелал сам Олег. Запястье «украсилось» длинной царапиной, тут же заполнившейся кровью, и Громов поспешил приложить рану сразу ко всем артефактам, которыми он посчитал поочередно, по мере привязки – пояс, обе сумки, баклаги и парное оружие. А потом облегченно рассмеялся от радости. Даже не пробуя открыть, или как-то по иному использовать эти предметы, он понял, что процесс привязки действительно имел место быть; что артефакты теперь только и ждут его приказаний.

– Которые еще надо уметь отдавать – с чувством, так сказать, с толком, и с расстановкой!

Это он вспомнил свой опыт «общения» с Амбаром – не самый успешный поначалу, и наладившийся только методом проб и ошибок. Сейчас же времени на них не было. Только на самые простейшие, основные.

– Время, – бросил он все-таки взгляд на горизонт, который за неполную минуту, которую он провел, пытаясь призвать к жизни артефакты, потемнел еще гуще, – что с ним связано?… Ага – Кремлевские куранты, лондонский Биг Бен. Точно! Ты будешь Биг…

Так он обратился мысленно к левой поясной сумочке, и тот каким-то образом откликнулся на это имя, или кличку – словно собака, которую почесали меж ушей.

– А ты, соответственно, Бен, – еще одна мысленная команда, и такая же щенячья радость, – давай, принимай в себя вот это.

Теперь мысленный посыл был обращен к жезлу, крохотный кусочек которого был отмечен его кровью. И жезл послушно исчез! Точнее – его послушно поглотила сумка, Бен! И так же, в единый миг, исполнил другую команду, после которой жезл опять оказался в руке хозяина. Он тут же исчез в левом артефакте, закрепленном на поясе, незаметно для хозяина сросшемся на талии; в Биге. А вот статуэтка, которая валялась рядом с кучкой одежды, пока не привязанной к новому хозяину, исчезать не пожелала. До тех пор, пока он не нагнулся, и не взял ее в руки.

– Печалька, – констатировал он, – налицо ограниченные функциональные возможности. Это что – каждый раз придется брать предмет в руки?! И так же его принимать обратно из сумки?

Он потратил еще одну, целую (!) минуту, которая в обычном течение времени превратилась бы в пять. Но в результате практически все функции этих сумок были изучены. Кроме одной, тоже определяющей – объема внутреннего пространства, которым он мог воспользоваться.

– Но это мы определим опытным путем, – с энтузиазмом заявил он себе, и Бигу с Беном.

Вот так же он недавно «беседовал» с Амбаром. В эту минуту, кстати, вписался и еще один очень интересный эксперимент. Оказалось, что определять, и вынимать из сумок предметы поодиночку было совсем не обязательно. Олег просто метнулся к другой линии его недавней пробежки, подхватил целую кипу комбинезонов, и запихал в один из них, который мысленно обозвал Первым, целую кучу артефактов. «Первый» комбез, разбухший от артефактов, по большей части каменных и металлических (больше всего было золота), послушно исчез в Биге. И так же быстро появился снаружи, на земле, только придавленный ладонью Громова. Поднять тяжеленный груз на руки Олег конечно сумел бы, но не без труда. А так… он быстро продвигался по «ленте», в направлении, обратном прежнему, и артефакты исчезали в сумках. Избирательно, кстати, исчезали. В Биг Громов укладывал один за другим комбинезоны, полные добра. Их содержимое, кстати, четко фиксировалось в одном из имплантов памяти. Да, каким-то образом Олег смог персонифицировать и эти артефакты, ставшие его неотъемлемой частью; разве что имен им не дал.

– Пока не дал, – хмыкнул он, не прерывая своей работы, – в левом вот, все плетения хранятся. Так что этот имплант работает. Каждый день, во время магических тренировок.

И действительно – как бы не был загружен Олег все последние дни, он находил часик, обычно вечером, перед сном, и мысленно прогонял перед собой все четыре сотни известных ему плетений – тех, которыми поделился Брон Патамбу – лесной маг. Тут он невольно бросил взгляд на далекий, темнеющий своими высохшими стволами и ветвями Лес, и опять наклонился; за очередным артефактом. А выделенный поток сознания продолжал:

– Еще и свои плетения пытался создать. Ну, как создать? – просто соединял известные уже мне в самых различных вариациях. Ага – и прятал их в этом же импланте. Так что плетений тут уже не четыре сотни, а почти шесть. Вот и результат такой получился, что этот имплант подрос на целых двенадцать процентов от максимально возможного, а правый, который я пока не задействовал, только на восемь с небольшим. Вот и будем его качать.

Действо это и заключалось в запоминании образов всех артефактов, и обычных, явно очень дорогих вещей, которые исчезали сначала в скафандрах, тщательно закрываемых по грудному шву, а потом в Биге. В Бен же Олег бережно укладывал штучную кладь – ту, которую посчитал самой ценной. И информацию эту помещал в имплант памяти, который на незначительную свою часть был заполнен плетениями. Как он делил свое добро? Поначалу интуитивно. Потом же, когда «приветы» с далекой родины арамских пауков закончились, и широкая полоса предстала целыми завалами ковров – очень богатыми на вид даже в свернутом виде – он перешагнул сразу несколько полос, включая пятна зеленой пыли, которые чуть удлинились, в попытке соединиться в одно целое. И наклонился над тем добром, которое прежде уже держал в руках, или, по крайней мере, ласкал взглядом еще в подземелье портального комплекса.

Первым делом в Бене исчезли поочередно коробочки с нейросетями и имплантами к ним; потом артефакты Древних. По ходу движения Олег наткнулся на россыпи золотых и серебряных монет и драгоценных камней – в оправе и без них. Вот эти камни для начинающего мага были просто бесценным призом. Но разбирать их тщательно просто не было времени! Потому эти драгоценности оказались внутри Бена, упакованные… конечно же, в очередной комбинезон.

– Еле поместились, кстати, – проворчал Олег, наклоняясь за очередным камнем – прозрачным, отличавшимся особо крупным размером, – а вот это мы пока приберем отдельно.

Этот драгоценный камень, с виду настоящий ограненный бриллиант размерами с голубиное яйцо, а за ним еще десятка два, не меньше, он определил в другой карман – обычный, каких в комбинезоне была целая дюжина. Золото же все ушло в другие комбезы, а потом в Биг. А следом и серебро…

– Стоп! – остановил себя мысленно Олег, – это сколько всего у нас получилось? Двадцать второй?

Да – именно такой по счету полный «мешок», который по причине отсутствия Громову заменил пустой комбинезон – не поместился в Биг. А означало это, что примерная емкость этой сумки была никак не меньше двух кубометров. По сравнению с прежним костюмом это был, конечно, мизер, но и за такой подарок Олег был благодарен провидению. Он выпрямился; глянул на бот, который сейчас был обращен к нему как раз свое передней частью – той, что была направлена по ходу движения корабля. Вообще-то Олег нет-нет, но бросал взгляд на бот; отмечал, что, по сути, у него нет четко различимых «носа» и «кормы». Разве что размеры проемов, что вели в них, отличались вполне зримо. В «нос» вела открытая двухметровая по ширине дверь, в которую он сейчас и запрыгнул. Внутри был неширокий, метра на два, коридор, что тянулся по вдоль всей длины внутреннего помещения – той, что прилегала к внешней его стене, чуть закругленной подобно наконечнику громадной пули.

– Еще и стержень какой-то торчит, – определил Олег, поднимая голову как раз в тот момент, когда пересекал дверь; толщина ее была как бы не больше, чем в борту бота, – какая-то труба диаметром не меньше метра.

Такая же, кстати, торчала и в «корме»; но там были разверзнуты не двери, а целые ворота, занимавшие всю нижнюю половину торца, и куда, наверное, могли разом въехать сразу две платформы. Сейчас же это пространство было пустым; только по обе стороны, у стены, были выстроены какие-то механизмы. Но это требовало осмотра и осмысления позже. А сейчас же Громов огляделся в коридоре; целых шесть дверей тут были открыты, но в них Олег только лишь засунул свой любопытный нос, а точнее, взгляд. Ноги же несли его к дальнему концу коридора – туда, где за последней такой же открытой дверью оказался симпатичный такой тупичок – два на два метра. Вот сюда Олег и сгрузил первые двадцать один комбинезон, заполненные артефактами так, что невольно подумалось о трупах, с раздутыми от времени и газов внутри животами.

– А ведь там еще и настоящие мертвецы есть, – вспомнил Олег ту пятерку, что, на свое несчастье, попыталась найти спасение в отлетающем от дворца боте.

Почему-то Громов был уверен – ни один из них не выжил. И это было не очень хорошо, на его взгляд. Не для самих усопших – им, наверное, было уже все равно. А вот для детей, сейчас собравшихся в одном с ними помещении.

– Нет, – констатировал Олег, обращаясь к тому потоку сознания, который сейчас фиксировал все вокруг; в первую очередь разрастающуюся на горизонте темную тучу, – они как раз сейчас снаружи – помогают «взрослым». Ну, или просто бесятся.

Такие вот всплыли в голове картинки – два пацана, что держались поближе к Маше, и усердно помогали ей; пятерка совсем мелких гномиков, тоже инстинктивно прибившихся к трудолюбивым коротышкам, уже достигшим в своем невеликом росте того же Артана. Только орка сновала от россыпей добра, раскиданного уже не такими правильными дорожками – до бота, скрываясь там ненадолго, и обратно. Отдельной группой работали – явно «спустя рукава» – эльфы. Этих было пять душ – к двум красавицам, Элизе и Лютчии присоединились трое совсем юных эльфеныша. Точнее, две эльфийки, возрастом – по человеческим меркам – лет тринадцати, и совсем мелкий остроухий пацаненок. Этот в общей массе был, наверное, самым младшим – лет семи-восьми, не больше.

– Сколько всего получается? Ага – шестнадцать. А было двадцать один – он вспомнил опять строчки из прошлого – те самые, про «очко и к одиннадцати туз», – где еще четверо; с учетом усопшего орка?