Души Волшебное Преображенье. Сборник Самоисполняющихся Сказок

Дома любопытному Курносому Носику мама показала то, что находилось в коробочке. Это был небулайзер для ингаляций. Мама Прямой Нос рассказала Курносому Носику, что он нужен для того, чтобы изгнать навсегда Зеленую Кикимору из его Носика, чтобы он мог чувствовать все вкусные запахи и, чтобы она не мешала ему спать. Курносому Носику понравился мамин рассказ и необычная форма небулайзера в виде машинки и с тех пор он с удовольствием делал ингаляции и даже сам просил маму Прямой нос сделать процедуру, когда Хитрая Кикимора пыталась снова забраться к нему в его маленький красивый Носик.

Сказание про Тумая

Родился в далеком мордовском селе, окруженном дикими лесами, мальчик, которого назвали Тумай, что в переводе означало «Дуб», потому что был он крупным крепким малышом, с детства обладающим силой не по годам, был ловким любознательным пацаном, лихо лазил по деревьям, метко стрелял из самодельного лука, что смастерил ему отец, любил природу и животных.

Ему очень хотелось иметь собаку и в очередной День рождения родители преподнесли Тумаю долгожданный подарок – маленького щенка сибирской лайки. Радости Тумая не было предела, сбылась его самая заветная мечта. Ему не надо было напоминать про кормление, выгул щенка, Тумай все делал сам без лишних слов и это доставляло ему величайшую радость и удовольствие. Все свободное время он проводил со своим щенком, которого назвал Вели – Мой брат. Тумай на самом деле считал Вели за брата, с ним делил кров и пищу, ходил в близлежащий лес, который с детства знал как свои пять пальцев, мог часами возиться и играть с ним, постепенно обучая разным собачьим премудростям.

Вот наш Тумай вырос в крепкого мужественного парня, светловолосого и сероглазого, руки его налились силой и хваткой, он одинаково ловко управлялся с топором и рубанком, мог в одиночку свалить огромное дерево, справиться с необузданным конем, но больше всего любил охоту, в которой был терпелив и неутомим, часами ходил по лесу в поисках добычи, мог сидеть в кустах в засаде длительное время, лишь бы дождаться дичи. И все его вылазки в лес, конечно же, сопровождал Вели, который к тому времени превратился в крепкую выносливую собаку рыже-красного красивого окраса.

Тумай и Вели были неразлучны. Собака с полуслова понимала своего хозяина и мигом выполняла все команды, помогала в поисках дичи, разыскивала подстреленных рябчиков в кустах и приносила их к ногам Тумая, который ласково трепал ее за холку и благодарил.

Родные и близкие, да и весь остальной сельский люд удивлялись такой преданности Тумая и Вели, порой осуждали, что нельзя так доверяться какой-то собаке, ведь это только собака и все тут, чего с ней так цацкаться?

Как-то отправился Тумай глубокой осенью на очередную охоту, долго бродили с Вели по лесу, успели выследить и подстрелить пару тетеревов и когда стало темнеть, собрались домой. Вдруг Вели как-то весь ощетинился, зарычал и повел себя очень странно, прильнул к ногам Тумая и жалобно заскулил. Тумай тоже насторожился, потому что поведение собаки показалось ему странным. И тут произошло неожиданное: из дремучей чащи, куда они забрались, заросшую непроходимым лесом и бурьяном так, что надо было продираться сквозь эти дебри, вдруг показался огромный медведь. Бежать было некуда и Тумай приготовился к отпору, схватив ружье наизготовку, он выстрелил, но пули были мелкокалиберные и предназначались для птицы и медведя это еще больше разъярило, видимо то был шатун, который по каким-то причинам не залег в берлогу на зимнюю спячку.

Медведь надвигался все ближе и Тумай стрелял безостановочно, стремясь попасть в глаз, чтобы хоть на время остановить его. Видя опасность, грозящую хозяину, Вели бесстрашно кинулся на медведя и вцепился мертвой хваткой ему в горло. Медведь взревел, замотал мощной головой и когтистыми лапами пытался стащить пса. Наконец, выстрел Тумая увенчался успехом, он попал медведю прямо в глаз и пуля, видимо, причинила такую боль, что медведь на минуту затих. Воспользовавшись моментом, Тумай с трудом оторвал Вели от медведя и стал выбираться из чащи, стараясь как можно быстрее удалиться от места схватки.

Вели истекал кровью, потому что медведь изрядно успел потрепать его. Тумай прижимал собаку к груди, шептал ласковые слова, чтобы он потерпел, что все будет хорошо, Вели в ответ постанывал и жалобно хрипел. Все изодранные, перепачканные кровью, добрались они, наконец, до отчего дома. Тумай тут же бросился оказывать помощь своему другу, обмыл его раны, смазал травяными маслами, предназначенными для заживления ран, изготовленными самолично. Вели изредка открывал глаза и преданно смотрел на своего хозяина, как будто благодарил за помощь. У Тумая сердце обливалось кровью, видя страдания своего верного друга, но несмотря на все его старания, к утру жизнь Вели оборвалась, слишком глубоки и серьезны были раны, нанесенные диким зверем.

То, как мучительно переживал Тумай смерть своего друга, невозможно описать словами, он рыдал навзрыд, выл как дикий зверь над могилой своего верного пса, которого похоронил под большим развесистым дубом.

С того дня Тумая как подменили, он превратился в мрачного, угрюмого, молчаливого человека, думающего постоянно какую-то свою неразрешимую думу. Находиться с ним рядом было невыносимо, от него веяло могильной тоской, унынием и безнадежностью бытия. Родные и окружающие не понимали его чувств и таких глубоких страданий по какой-то собаке. Заведи себе еще хоть десяток и носись с ними, на одной свет клином не сошелся, говорили они ему.

Прошел не один месяц, а тоска по Вели не отпускала Тумая и характер его становился все сквернее и невыносимее, он все больше озлоблялся и ожесточался на родных, в его душе поселилась громадная, терзающая его душу, обида на всех, что они так и не поняли его боли.

Родичи уже стали сердиться на Тумая, что он забросил все дела, целыми днями сидит в углу, на всех косо смотрит, как будто они в чем-то виноваты, и в конце концов, не выдержав этого постоянного давления, прогнали Тумая со двора на все четыре стороны.

Собрав нехитрый свой скарб, Тумай с тяжелым сердцем покинул отчие края. Долго он странствовал по свету в поисках обретения себя, оброс русой бородой, взгляд был печальным и углубленным в себя, но чувства потери и обид не давали ему нигде пристанища. Забредал он в разные селения, за кусок хлеба и ночлег помогал людям, кому дрова заготовить, кому печку починить, кто-то просил на заготовку сена остаться, где-то пас коров.

Однажды, когда уже выпал снег, ударили первые морозы, он забрел в очередную деревню и попросился на ночлег в ближайшую избу. Его пожалели и впустили, в благодарность он обещал привести домишко в порядок, так как здесь явно требовались мужские руки: калитка болталась на немазаных петлях, в сенцах полы кое-где подгнили.

Его приютили, накормили скромной пищей – кашей перловой из печи, да чаем горячим на травах. Жили в избушке престарелый отец с дочерью Ладой. Матушка давно покинула этот мир, да и батюшка болел часто, уж не мог полноценно выполнять мужскую работу, вот и пришло постепенно их хозяйство в такой упадок. Недолго думая, на следующий же день Тумай попросил принести нужные ему инструменты и принялся за дело. В первую очередь подмазал глиной печку, чтобы не дымила, подправил калитку, навесив новые петли, вычистил снег кругом.

Так вереницей потянулись дни за днями. В светлое время Тумай занимался заготовкой дров и навозил их столько, что не на одну зиму хватит, носил воду, подремонтировал старую баньку, а длинные зимние вечера они коротали за душевными беседами, когда на столе стоял весело пыхтящий самовар, свежие румяные пироги, которые мастерски пекла Лада. Уже никто и не думал выгонять Тумая, да и ему, набродившись по белу свету, совсем не хотелось покидать этот, ставший уже родным, домишко.

Лада не была красавицей, но ее приветливый кроткий нрав, добродушная бесхитростная улыбка всколыхнули в душе Тумая такие тонкие струны, что незаметно для себя самого стал он оттаивать, открываться перед этими, чужими по сути людьми, и впервые смог поведать свою грустную историю про Вели, почувствовав, что они не будут насмехаться над его страстной любовью к собаке. Со слезами на глазах Лада с отцом дослушали до конца печальный рассказ и как смогли, утешили его, дали надежду, что все образуется.

Прошла зима, буйным цветом отцвела, отшумела яркая долгожданная весна, когда после спячки проснулась и оживилась вся природа, наступило жаркое лето, пора заготовки лекарственных трав, сенокоса. Казалось бы, что пора Тумаю искать дальше свою долю, вновь пуститься в свои странствия, но непреодолимая сила держала его здесь, сердцем он прикипел к этой обычной скромной семье, живущей без излишеств, принимая жизнь в ее простоте быта. В какой-то момент Тумай осознал, что без этой невзрачной девушки, этой семьи его жизнь теряет смысл и дальнейшее существование и, решившись, он признался Ладе в своих чувствах и попросил стать его женой.

Лада долго приглядывалась к этому незнакомцу, таким странным способом появившемуся в ее жизни и мало-помалу поняла, что за внешней угрюмостью и молчаливостью скрыта израненная нежная душа, которая требует деликатного участия, искреннего сочувствия и она хотела дать ему свою любовь, чтобы освободить от многолетних оков обид и ожесточения.

Став супругами, они старались оберегать друг друга, не ранить словами, поддерживая и вдохновляя свои отношения. Жизнь из протекала скромно и просто. Через несколько лет у них родился замечательный малыш, главная радость и отрада родителей.

Прошло много лет и решили они все вместе отправиться на родину Тумая, хотелось ему повиниться перед родными за то, что отуманенный горем, вел он себя неподобающе. Прибыв на родину, с сожалением узнал Тумай, что многих родных нет в живых, и повидаться пришлось только с их могилками, на которых он слезно покаялся и просил прощения за свое поведение. Здесь же он встретил более молодых родичей своего Рода, которые указали на Священный источник, расположенный в укромном месте в лесном массиве и согласились проводить его туда вместе с Ладой и сыном.

Добравшись до Источника, который располагался в укромном местечке, скрытом от людских глаз многолетними ивами, стройными березками, они ощутили божественную благодать, разливавшуюся в воздухе, было тихо и покойно, легкий ветерок навевал прохладу. Окунувшись трижды в холодную обжигающую и бодрящую прозрачную воду, Тумай почувствовал такое облегчение, будто с души его упали все оковы, тянущие вниз и не дающие глотнуть воздуха полной грудью, умиротворение и легкость сошли на него и он понял, что все обиды и тщетные осуждения испарились, будто их и не было, воды источника омыли и исцелили его душу, затянули все раны, ликование души нарастало, ему захотелось обнять весь мир и поделиться своими новыми ощущениями.

Лада с удивлением смотрела на мужа и радовалась вместе с ним, понимая, что настал тот великий час, когда все земное отступило и божественная сила подарила им то единение и родство душ, о котором можно только мечтать!!!

Вскоре после посещения Святого источника Тумай с Ладой приняли обоюдное решение: сына они вырастили достойным человеком, ставшем на свой путь и теперь они могут уйти в монастырь для служения Богу на благо ближнего. В один день они приняли монашеский постриг в разных обителях и с тех пор исправно несли свою ношу, благодаря Божеский промысл.

А Род их, который продолжился от сына, получил три добродетели: сотрудничество, основанное на вере, любви и добре, когда в совместной работе необходимы были идеи, такт и поддержка; простота, что жить нужно просто, естественно и возвышенно, ведь простота – следствие мудрости, накопленного жизненного опыта; честность – говорить то, что думаешь и делать то, что говоришь, быть хорошим, а не казаться таковым.

Эти добродетели, передаваемые из поколения в поколение сделали Род Тумая и Лады дружным, свободолюбивым, укрепляли веру в любовь, семью и Бога, приносили плоды благоденствия, крепости духа и долголетия!!!.

Легенда о зарождении моего Рода

Эта сказка возникла при анализе одного из уроков в курсе «Академия Хозяйки Рода», где надо было написать историю про истоки своего Рода. Я увидела, что очень многие члены моего Рода интересуются танцами, занимаются в студиях и кружках и поэтому я решила использовать такую тему и она мне очень близка.

Наш Род ведет начало от славной Теоны.

Слыхали ли вы о такой? Нет?! Как же! Позвольте, я расскажу вам эту удивительную историю…

Все началось с того, что в далекой сибирской земле, в небольшом уютном городке с тихими улочками, родилась девочка. Назвали ее Теоной – божественная, так как родители ее увлекались греческой мифологией. С детских лет она отличалась особой музыкальностью и пластичностью. Где бы Теона ни находилась, она все время что-то напевала и пританцовывала в такт своей песенки, движения ее были очень грациозны и точно совпадали по ритму песни. Глядя на нее, родители удивлялись такому дару и не понимали, в кого она такая уродилась, ведь до этого никто из них никогда не танцевал и не пел, они даже не могли воспроизвести те па, что исполняла Теона.

И вот однажды в их небольшой городок приехал театр -шапито, который расположился на центральной площади. Вся местная детвора сбежалась смотреть, как рабочие устанавливали шатер на металлических конструкциях, расставляли скамейки для зрителей и уже на следующий день по всему городу были расклеены афиши с приглашением на большое представление, которое даст театральная труппа. Теона упросила родителей пойти с ней на представление, ведь она была еще слишком мала, чтобы ходить на такие мероприятия одной. Никогда ранее в их городишке не было ничего подобного и потому вечером в день представления на площади собралась большая толпа людей, нарядных и оживленных, жаждущих увидеть нечто новое и необыкновенное.

Теона вместе с родителями с нетерпением ожидала начала представления, для нее все окружающее представлялось сказкой: большая сцена, скрытая красиво задрапированным бордовым, с золотыми вензелями, бархатным занавесом, прожектора, которые находились позади скамей и ярко освещали сцену, скрывая зрителей таинственным полумраком. Справа от сцены сидели музыканты, настраивая свои инструменты. Наконец, грянула бравурная музыка, занавес открылся и представление началось. В мюзикле, а это был именно мюзикл, артисты рассказывали историю любви бедной крестьянской девушки к молодому графу, приехавшему на охоту в поместье, где она работала, посредством музыки, песен и танцев.

Теона с восторгом слушала и смотрела, не отрывая глаз, стараясь запомнить ритм и рисунок танцев. Вдруг она соскочила со своего места и выбежав в проход, стала повторять каждое па солистки и подпевать в тон арий, звучавших со сцены. На нее никто не шикал, она была маленькая и никому не мешала, но находящиеся рядом зрители стали больше наблюдать за Теоной, чем за артистами на сцене, потому что она удивительно точно схватывала все танцевальные движения и была настолько грациозна и одухотворенна, что невольно привлекала внимание.

Домой Теона вернулась под большим впечатлением и долго не могла уснуть, ее руки и губы шевелились, она вспоминала и вспоминала каждое увиденное движение, повороты головы и позы танцовщиков, чтобы наутро самой все это проделать.

Гастроли труппы длились три дня и Теона бы с радостью пошла еще и еще раз, чтобы насладиться великолепным соединением музыки, песни и танца, но родители не могли себе этого позволить.

На третий день под вечер раздался стук в дверь. На пороге стоял немолодой седовласый мужчина, благородной наружности, хорошо одетый, с тростью и в цилиндре. Незнакомец оказался импресарио музыкальной труппы, который тоже обратил внимание на Теону во время концерта. Своим наметанным глазом, он понял, что девочка очень талантлива и ей надо учиться, с этим предложением он и разыскал их семью и предложил родителям отправить Теону в столицу на обучение. Родители сильно сопротивлялись, ведь девочка еще совсем маленькая, как она там будет одна, без родителей, ведь это так далеко, они не смогут видеть ее длительное время. Он попросил их подумать в течение недели, пока они будут на гастролях в соседнем городе и при согласии он возьмет над ней опекунство и повезет в Санкт-Петербург для дальнейшей учебы.

Когда Теона узнала о цели визита незнакомца, она стала упрашивать отца и мать, чтобы они отпустили ее, что тогда сбудется ее мечта – танцевать и петь. Она так просила и молила, что родители сдались и вот настал час прощания. Сергей Иванович, так звали импресарио, заверил родителей, что сделает все от него зависящее, чтобы Теона обучалась в лучшем хореографическом училище Санкт-Петербурга и он ежемесячно будет присылать им отчеты о ее успехах и письма Теоны к родителям и позаботится о ее безопасности и досуге, чтобы Теона ни в чем не нуждалась.

Началась новая неизведанная жизнь, о которой она и мечтать не смела. Теону покорил Санкт-Петербург своими величественными зданиями с необыкновенной архитектурой, широкие проспекты, полноводная Нева, приносящая в город то солнце, то вдруг моросящий дождик, но она по -детски радовалась всему виденному.

Вскоре начались трудовые будни, с утра занятия в обычной школе, после обеда -работа у станка с балетмейстерами. Теона на лету хватала новые знания, старалась выполнять все в точности, как показывал преподаватель, если ей делали замечания, она не дулась, как некоторые девочки, а еще более усердно выполняла упражнения и вскоре стала выделяться среди прочих учениц своим трудолюбием и несомненным талантом. Вот тут-то и начались первые проблемы. Многие невзлюбили Теону за то, что ее чаще хвалили, ставили им в пример, не замечая того, что и трудилась она больше других, стремясь достичь максимального, подолгу оставалась в тренировочном классе, отрабатывая трудные па, повторяя их многократно, пока приходящая нянечка не прогоняла ее отдыхать.

Жила она в общежитии, принадлежащем училищу, располагалось оно рядом. Даже в комнате, живущие с ней девочки постоянно строили ей козни: то прятали учебники, чтобы утром она потеряла время в их поисках и опоздала на учебу, подсовывали под матрас булыжники или мелкие камни и ей приходилось прежде, чем лечь, проверять свою постель, завязывали узлом ленты пуантов и ей приходилось тратить драгоценное время, чтобы привести их в порядок. Теона стойко принимала все оскорбления, понимая, что если она начнет склоку, то влиятельные родители многих девочек заставят руководство училища отчислить ее за несносный характер, за то, что она мешает их девицам учиться. Этого Теона боялась больше всего, она уже жизни не мыслила без балета. Только по ночам она могла поведать подушке свои страдания, проливая горючие слезы, вспоминая родителей, свой родной городишко, его уютные улочки, обрамленные деревьями и многочисленными кустарниками. Раз в год, а то и реже она могла съездить проведать родителей, они приезжали еще реже, так как к тому времени у Теоны появились еще два братика и сестричка.

Наутро, сцепив зубы она вставала и принималась за повседневные дела и только у балетного станка все ее переживания отступали, звуки рояля, сопровождавшего их тренировки, уносили ее в неведомые прекрасные дали. Видя ее упорство и стойкость, незлобивость и кротость, впоследствии некоторые девочки прониклись к ней большим уважением и стали искать ее дружбы, но годы учебы в училище привели Теону к осознанию, что дружить искренне в этих стенах невозможно, чаще ими двигали другие чувства – быть ближе к звезде и славе, попасть в эти лучи и быть замеченной.

Прощло уже более десяти лет, как Теона покинула отчий край. К этому времени она уже была одной из ведущих солисток Мариинского театра, объездила с гастролями немало стран, где их выступления проходили с большими аншлагами, зрители в восторге рукоплескали каждому их спектаклю.

Однажды, сидя в своей гримерной после очередной премьеры в Праге, все пространство которой было завалено букетами и корзинами великолепных цветов и коробками с подарками, Теона задумчиво перебирала свои театральные украшения, каждое из которых навевало свои воспоминания. Неожиданно в дверь робко постучали.

– Войдите, – произнесла Теона.

На пороге возник молодой парень со скромным букетиком ромашек, ее любимых полевых цветов, на которых в детстве она любила гадать: повезет- не повезет, любит – не любит.

Молодой человек приятной наружности был далеко не красавец, но в его стати, посадке головы, манере говорить, сквозило нечто такое, что говорило о его незаурядных способностях.

Они разговорились и, оказалось, что юноша – звали его Михалс – учится в Праге в Чешском техническом университете на факультете архитектуры, свободно говорит на чешском языке и он оказался ее соотечественником, так как родился и вырос в соседнем сибирском городке, находящемся недалеко от родного города Теоны. Недавно он побывал в родных краях и привез Теоне небольшой подарок от родителей, с которыми встретился накануне отъезда, зная, что гастроли в Праге продлятся целый месяц и он сумеет встретиться со своей знаменитостью.

Открыв красиво упакованную коробочку, Теона увидела небольшой альбом с фотографиями, где были запечатлены такие родные ее сердцу места, ее братишки и сестренки, выросшие так, что их было не узнать.

С благодарностью она взглянула на юношу, слезы умиления и гордости за своих родных потекли по ее щекам.

Долго они не могли наговориться, вспоминая родные места, детские приключения и шалости, то смеясь, то переходя на серьезный разговор. Михалс оказался очень интересным собеседником, часами он мог рассказывать о своей профессии, об истории архитектуры, строительстве знаменитых зданий Петергофа, ведь начинал он свою учебу в Санкт-Петербурге, и досконально знал особенности многих архитектурных памятников, знал биографии великих архитекторов Ф.Б.Расстрелли, В. Баженова, О. Бове, В. Стасова и многих других.

С этого вечера они начали встречаться, находя свободное время после спектаклей Теоны и учебы Михалса. Им было так интересно друг с другом, притягивала общность взглядов и увлечений.

У Теоны было много поклонников, которые заваливали ее подарками и заманчивыми предложениями, но она отвергала все ухаживания, так как сердце ее молчало, и потому ее считали гордячкой и неприступной ледяной красавицей, ведь к тому времени она расцвела, и была похожа на полураспустившийся строгий бутон тюльпана, раскрыть который хотелось довольно многим.

Но к Михалсу ее тянула какая-то неведомая сила, хотелось видеть его как можно чаще, говорить с ним, смотреть в серые внимательные глаза, которые понимали ее с полуслова, с ним было хорошо, уютно и надежно, она могла спокойно дышать рядом с ним, понимая, что ему не нужны ее слава и поклонение других.

Вскоре они оба поняли, что нашли друг друга, что их связывают не только узы дружбы, родственности душ, а нечто большее, чувство, которое разгоралось с каждой встречей все сильнее -это была Любовь, большая, искренняя, всепоглощающая.

Настал тот торжественный день, когда они соединили свои души и сердца воедино и пронесли эти высокие чувства принадлежности друг другу через всю свою жизнь, наполняя ее новыми радостями, традициями, устоями.

От этих чистых истоков любви начался наш Род, из которого черпали силы многие последующие поколения. С тех пор члены нашего Рода обладают такими качествами, как сила духа, стойкость, преодоление жизненных трудностей, тяга к прекрасному, знаниям, путешествиям, стремлению познать неизведанное, изучить и применить эти навыки в жизни. И я рада, что мы с вами принадлежим этому прекрасному знаменательному Роду, которым гордимся и преумножаем его ценности и доблести!!!

Сказка о Маленьком Козленке

Сказка об умении находить радостные моменты в жизни, как бы трудно тебе ни было, не ожесточаться и обвинять всех в своих бедах, о принятии себя и своих слабостей и недостатков, написанная по мотивам урока об Архетипической роли Козла отпущения.

Одна большая семья содержала много скотинки: были у нее и коровы, и овцы, и козы. И вот однажды коза окотилась и принесла 5 очаровательных козлят, четыре козочки были беленькими, а вот последыш родился с черными пятнами неправильной формы, чем очень удивил маму Козу, хотя втайне она гордилась, что ее малыш такой необычный.