Сплетение сломленных судеб

Наталья Лилль

Сплетение сломленных судеб

Глава 1

– Эшби! – услышал Алик давно знакомый ему голос тюремного охранника. Нехотя поднявшись с койки, мужчина лениво подошёл к решётке своей камеры и поинтересовался:

– Чего ещё?

– На выход! У тебя свидание с адвокатом! – живо отозвался пожилой надсмотрщик.

– Шутишь? – скептически спросил Алик. К нему уже давно никто не приходил, а для встречи с защитником поводов не было…

– Ни капельки… В твоей жизни грядут перемены… – тихо проговорил охранник, открывая дверь тюремной камеры Эшби.

– Я убил кого-нибудь ещё и мне дадут пожизненное? – полушутя-полусерьёзно спросил заключённый.

– Вот у своего защитника и спросишь… – ответил старик.

Вглядываясь в глаза одного из своих любимых надзирателей, Эшби пытался угадать, какой информацией тот владеет. Но морщинистое лицо пожилого человека было непроницаемым и не выдавало ни эмоций, ни мыслей.

– Ты что-то знаешь… Может, расскажешь, какую весть ты несёшь этим утром? – допытывался Алик, но охранник упрямо молчал. Эшби ощутил лёгкое беспокойство. Хороших новостей ничто не предвещало… Вероятнее всего, его ожидает какая-нибудь неприятность…

Странно, но сегодня надзиратель проводил Алика не в тот зал, где посетителей и заключённых разделяло толстое стекло, а в небольшую комнатку, обставленную мягкой мебелью. В одном из расположенных у широкого окна кресел и сидел адвокат.

– Доброе утро, Алик! Рад видеть тебя! – добродушно проговорил одетый в строгий деловой костюм пожилой мужчина и, приподнявшись, протянул Эшби руку.

– Не уверен, что это взаимно, мистер Палмер… – отвечая на приветствие крепким рукопожатием, настороженно ответил Алик. Однако воодушевление на лице нежданного гостя слегка успокоило его.

Мужчины сели.

– Не буду тянуть, Эшби. Давай сразу к делу. Неделю назад ко мне обратилась Лили Тэкери. Она потребовала пересмотра твоего дела и настаивала на твоём освобождении… – заговорил адвокат.

– Лили Тэкери? – недоумённо переспросил Алик. – Я плохо понял, мистер Палмер… О пересмотре моего дела просила девушка, отца которой я убил?

–Да… – слегка взволнованно подтвердил защитник. – Алик, видишь ли, по счастливой для тебя случайности в руках именно этой женщины оказались доказательства того, что все эти восемь лет ты сидишь за преступление, которого не совершал…

Адвокат умолк. Он видел, что его клиенту требуется время осмыслить услышанное. Палмер не ошибся. Алик почувствовал, как его сердце подскочило и, погнав по венам забурлившую от волнения кровь, стало биться в несколько раз быстрее положенного. В голове мужчины запульсировал один единственный вопрос: «Невиновен?», «Невиновен?», «Я невиновен?»

Палмер терпеливо ждал. Лицо его клиента отчётливо говорило о том, что в ближайшие пять минут мужчина не услышит ничего, кроме пульсации в своих ушах.

– Продолжайте, мистер Палмер, – кое-как совладав со своими эмоциями, проговорил Эшби.

– Алик, тебя предали и подставили те, кому ты больше всего доверял: твоя девушка и твой лучший друг. В ту злополучную ночь, когда вы возвращались с вечеринки, за рулём был не ты… Машиной управлял Джон… Это он не справился с управлением и врезался в пикап мистера Тэкери. Руби была на переднем сидении рядом с Джоном… Отвлекая водителя от дороги, она и спровоцировала то жуткое ДТП. Ты же, будучи мертвецки пьяным, спал на заднем сидении автомобиля. Ты залез в машину до того, как нетрезвые Руби и Джон решили уехать с вечеринки. О твоём присутствии они узнали только тогда, когда ты, разбуженный аварией, выполз из покорёженного авто. Твои друзья сговорились обвинить в случившимся тебя. Они крутили роман за твоей спиной. Отправив тебя под суд, они убили двух зайцев разом… И избежали наказания, и избавились от тебя… А ты, так и не сумев вспомнить, что в действительности произошло, поверил им на слово и признал себя виновным в ДТП со смертельным исходом…

Палмер снова замолчал. Он видел, как лицо его клиента играет целой гаммой эмоций. Руки Алика затряслись, на его скулах заиграли желваки. Мужчина побледнел, затем его щёки покрылись красными пятнами. В глазах Эшби то вспыхивали искры недоверия, то разгорался огонь злобы.

– Алик, – снова начал Палмер, – я понимаю, смириться с тем, что тебя приговорили к двенадцати годам за преступление, которого ты не совершал, очень тяжело, но ты должен держать себя в руках. Руби и Джон не нуждаются в мести. Эти двое получат по заслугам… Скоро они оба будут осуждены по нескольким статьям и отправятся за решётку…

– Мистер Палмер, вы уверены в том, что вы говорите? Откуда у дочери Тэкери есть доказательства моей невиновности? – с нотками скептицизма в голосе спросил Эшби.

– Случайность… Счастливая для тебя случайность… Думаю, ты знаешь, что сразу после твоего заключения Руби и Джон покинули наш Биувэйл и долгие годы здесь не появлялись. Однако спустя восемь лет что-то всё-таки заставило их вернуться. Неделю назад, в ночь с 13 на 14 ноября, эти двое заскочили в то самое кафе, где уже семь с половиной лет трудится дочь Тэкери. Лили, как раз заступившая в ночную смену, поначалу не узнала своих посетителей… На момент гибели отца она была довольно юна и лица участников твоего судебного процесса в её памяти не отложились. Женщина отметила лишь то, что её посетители были пьяны, очень возбуждены и говорили на повышенных тонах. Тэкери выполнила их заказ и, вернувшись за барную стойку, отправила голосовое сообщение брату. Прослушивая свою запись, Лили обнаружила, что микрофон её телефона уловил не только её голос… На записи отчётливо слышался разговор её ночных посетителей. Руби громко обвиняла Джона в неблагодарности. Одна из её фраз звучала примерно так: «Знаешь Джон, обвинив в смерти Тэкери Эшби, я спасла тебя от двенадцатилетнего срока. Ты мог бы сказать мне «спасибо»! Ради тебя я обвинила парня, с которым встречалась три года. Благодаря мне срок мотает он, а не ты!» Поняв, о чём шла речь, мисс Тэкери разыскала меня… И Руби, и Джон уже были опрошены. Ни один, ни другая не стали отрицать своей вины… Оба дожидаются суда… Что касается твоего дела, то судья уже подписал решение о твоём немедленном освобождении…

– Боже мой, – горько усмехнувшись, задумчиво проговорил Эшби, – все эти восемь лет я денно и нощно видел перед своими глазами заплаканные лица жены и дочери погибшего Тэкери и был уверен в том, что я убийца… Я внушил себе, что заслужил свой срок… А теперь оказывается, что я чист и мне не придётся сидеть ещё четыре года?

– Да… – тихо подтвердил адвокат.

Помолчав несколько секунд, Алик спросил:

– Когда я выйду, мистер Палмер? – с трудом веря в своё счастье, спросил Эшби.

– Ты уже вышел… В камеру ты вернёшься только за своими личными вещами… И еще, ты помнишь, какой завтра день? – осторожно поинтересовался защитник.

– Мне ли не помнить… Завтра 21 ноября – день смерти Тэкери… – угрюмо проговорил Алик.

– Отдаёт мистикой, не находишь? Ты покидаешь тюрьму накануне этой трагической даты, а твоё освобождение стало возможным благодаря уликам, случайно попавшим в руки дочери покойного… Моя бабушка-гадалка, упокой Господи её душу, предположила бы, что умерший пытается что-то тебе сказать…

– Мистер Палмер, как называется то кафе, где работает дочь погибшего? – проигнорировав зловещее предположение адвоката, вдруг поинтересовался Алик.

– Она работает в кафе с самым странным названием в городе – «X.A.Y».

– А где захоронен её отец?

– На Биувэйлском кладбище…

Глава 2

– Ну здравствуй, папа, – тихо проговорила Лили, склоняясь к холодному надгробью отца, чтобы смахнуть с него уже почерневшие осенние листья… Укладывая на могилу алую розу, женщина еле слышно добавила: – Это – тебе… Надеюсь ты покоишься с миром…

Выпрямившись, Лили посмотрела на высеченную на камне дату смерти и мысленно вернулась в тот злополучный день… Она помнила его до мелочей… Тогда, глотая льющиеся по щекам слёзы, мать сообщила ей – совсем юной восемнадцатилетней девушке – и её десятилетнему брату о том, что их отец больше никогда не вернётся домой. 21 ноября 2012 года дружная, счастливая семья Тэкери, потеряв главу и кормильца, разбилась на части и больше уже никогда не смогла восстановиться… Мать Лили – Джилл Тэкери – так и не сумела смериться с преждевременной кончиной своего супруга и пристрастилась к алкоголю. Со временем женщина потеряла уважение друзей и соседей, лишилась работы и повязла в длительных запоях и долгах. Вся ответственность за семью легла на хрупкие плечи Лили. Тогда девушка отказалась от идеи поступать в университет и устроилась на работу в «X.A.Y». С тех пор, как она впервые встала за барную стойку кафе, её жизнь превратилась в тоскливую череду утренних, вечерних и ночных смен. Брат Лили, рано оставшийся без надлежащей родительской опеки, превратился сначала в трудного ребёнка, затем – в неуправляемого подростка, а потом – в свободолюбивого, несговорчивого юношу.

Помолившись за упокой души отца, Лили смахнула со щеки непрошенную слезу и двинулась вглубь кладбища – к могиле скончавшейся от алкогольного отравления матери. Уставившись на скудное надгробье Джилл Тэкери, женщина заставляла себя почувствовать хоть каплю скорби, но её сердце отзывалось лишь обидой. Лили никак не могла простить мать за то, что та, потеряв мужа, искала утешения не в детях, а в бутылке крепкого виски…

Мысленно пожелав родительнице спокойного вечного сна, Тэкери вернулась к въезду на кладбище, где её ожидало такси. Забравшись в машину, Лили кинула прощальный взгляд на могилу отца и невольно вздрогнула. Там, где только недавно стояла она, выросла крупная, тёмная, недвижимая мужская фигура. Одетый в чёрные джинсы и чёрную кожаную куртку пришелец походил на мрачное, каменное изваяние. Видимо, кто-то из товарищей мистера Тэкери вспомнил о годовщине его смерти. Рассматривать таинственного незнакомца у Лили не было времени. Её ожидала вечерняя смена в «X.A.Y».

К работе женщина приступила уже через полчаса после того, как отъехала от городского кладбища. Нацепив свой белоснежный фартук, Тэкери встала за барную стойку и приготовилась обслуживать посетителей. Отвернувшись к кофемашине, Лили проверила белизну предназначавшихся для чая и кофе чашек и удовлетворённо кивнула сама себе. Услышав, а точнее, ощутив, появление возле стойки клиента, женщина быстро обернулась и чуть было не ойкнула вслух. Перед ней стоял незнакомец с кладбища.

Мужчина уселся на стоящий напротив Лили стул. Черты его лица показались Тэкери знакомыми, но она никак не могла понять, где видела их прежде. Смутные и сильно размытые воспоминания, пробивающиеся из глубин подсознания, подсказали женщине, что она видела этого человека тогда, когда он был моложе. В то время его высокий лоб был скрыт какой-то нелепой, осветлённой чёлкой, а его щёки прятались под неопрятной щетиной. Невнятные образ из прошлого задевал какие-то болезненные струнки в сердце Лили.

Осознав, что до неприличия долго сверлит своего клиента взглядом, женщина собралась с мыслями и неуверенно спросила:

– Желаете сделать заказ?

Брови незнакомца слегка взлетели. Это навело Тэкери на мысль, что своим вопросом она выдернула мужчину из каких-то невесёлых размышлений.

– Кофе, пожалуйста… – растерянно ответил посетитель.

Отвернувшись к кофемашине, Лили зажмурилась. Она наивно полагала, что это поможет ей вспомнить пришельца. Этот человек точно не являлся кем-нибудь из друзей её покойного отца… Он был слишком молод. На вид ему можно было дать лет тридцать пять, не больше…

– Вот, пожалуйста! – проговорила Лили, поставив перед посетителем чашку ароматного кофе. Немного помявшись, женщина спросила: – Будут ли другие пожелания?

В ответ мужчина лишь молча помотал головой. Понимающе кивнув, Лили отошла и занялась обслуживанием других клиентов.

Пока Тэкери была поглощена работой, Алик украдкой рассматривал её. Эшби видел эту женщину всего лишь раз… На суде… В тот самый день, когда его приговорили к двенадцати годам лишения свободы. Тогда лицо совсем юной Лили было бледным и совершенно безжизненным. Всякий раз, когда она решалась взглянуть на «убийцу» своего отца, её красные, опухшие от слёз глаза вспыхивали гневом.

За прошедшие восемь лет во внешнем облике мисс Тэкери мало что изменилось… Она, конечно, стала старше, но её лицо осталось таким же вымученным и бесцветным, как прежде. Серо-голубые очи не горели гневом, но так и остались болезненно красными и печальными. Длинные, русые волосы женщины были собраны в обычный, ничем непримечательный конский хвост… Глядя на Лили, не составляло труда догадаться, что прошедшие восемь лет дались ей нелегко…

Эшби знал, что обязан представится мисс Тэкери, но не мог подобрать подходящих слов. Что он мог сказать? Отодвинув пустую кофейную чашку, Алик сложил руки перед собой и принялся подыскивать подходящую для самопрезентации формулировку.

«Привет, я – парень из той компании, что убила вашего отца…» Нет… Слишком жёстко…

«Я – парень, который отсидел восемь лет за убийство вашего отца… Но я его не убивал…» Нет… Как-то нелепо…

«Привет. Я – Алик Эшби…» Тоже что-то не то… Слишком коротко…

– Желаете заказать что-нибудь ещё, мистер Эшби? – послышался над головой Алика голос Лили. Мужчина поднял голову и поймал на себе пристальный, изучающий взгляд.

«Неужто я представился вслух?» – спросил себя Эшби.

–Я, наконец-то, вспомнила, где видела вас прежде… – слегка задрожавшим от волнения голосом заговорила Лили. – На суде… Восемь лет назад…

Женщина мысленно сопоставляла тот образ Алика Эшби, что сохранился в её памяти, с тем, что предстал перед её взором сейчас. Худощавый молодой человек с испуганным, затравленным взглядом превратился в крепкого, самоуверенного мужчину. Очевидно, тюрьма не сломила его, а заставила совершенствоваться и научила справляться с трудностями…Нелепая стрижка «Мужской боб», сменилась обычной классической причёской. Натуральный цвет волос Эшби оказался чёрным, как смоль… Лицо бывшего подсудимого приобрело жёсткие, суровые черты…

Пребывая в задумчивости, Лили автоматическим движением поставила перед Аликом ещё одну чашку кофе… Очевидно, взволнованная неожиданной встречей женщина забыла, что один раз уже обслужила этого клиента. Эшби заметил, что руки официантки затряслись. Спрятав подёргивающие пальцы в большой карман фартука, Тэкери отлучилась в кухню. Алик послушно опустошил стоящую перед ним чашку и снова отставил её.

Когда Лили вернулась в зал, в её руках был поднос, уставленный пакетами с картошкой фри, гамбургером и хот-догом. Эшби почувствовал, как его рот наполнился слюной. Мужчина был зверски голоден. Он с удовольствием попросил бы себе такой же поднос, но у него почти не было денег… Вот глупец… Надо было заказывать не кофе, а сэндвич… А он, поглощённый мыслями о предстоящем знакомстве с Тэкери, брякнул первое, что пришло ему на ум… Теперь его карманы были практически пусты. Тех денег, что он получил вместе с личными вещами при выходе из тюрьмы, ему хватило только на оплату ночи в дешёвом мотеле и на скромный перекус. Его сегодняшний завтрак состоял из чёрствой булочки, а обед – из салата со свежей капустой и морковью. Даже вторая чашка кофе не заглушила его потребности в пище… Алик уже жалел о своём скоропостижном освобождении из тюрьмы… Он провёл на свободе всего сутки, а уже не знал, что ему есть и где спать… Сегодня его ожидал совершенно голодный вечер и холодная ночь на улице…

Эшби словно завороженный следил за тем, как Лили ставит полный яств поднос перед носом какого-то молодого человека.

– Мисс Тэкери… – начал Алик, когда женщина вернулась к нему. Однако увидев в руках официантки ещё одну чашку кофе, мужчина непроизвольно осёкся. Бессознательно поморщившись, он тихо произнес: – Это уже третья… Вы решили меня отравить?

– Ой, конечно нет! – очнувшись от забытья, воскликнула Тэкери, и её щёки залились стыдливым румянцем. Забрав непрошенный кофе, Лили смущёно добавила: – Как оказалось, вы отравы не заслуживаете. Травить надо было Руби и Джона… И у меня был шанс… Но я им не воспользовалась, потому что не знала, кто наведался ко мне в кафе…

– Мисс Тэкери, – слегка прочистив горло, неуверенно заговорил Эшби красивым, низким голосом, – как раз об этом я и хотел поговорить… Я должен поблагодарить вас за то, что тогда вы незамедлительно обратились к мистеру Палмеру.

– Вам не за что благодарить меня, мистер Эшби. В тот момент я почти не думала о вас… Я лишь хотела, чтобы виновные в смерти моего отца были наказаны, – тихо ответила Лили и слукавила. В действительности она часто думала об Алике Эшби и в глубине души всегда жалела его. Во время судебного заседания он был похож на затравленную, побитую собаку. Сидя на скамье подсудимых, он трясся так, словно через него непрерывно проходил слабый разряд электрического тока. В зале суда не было ни единого человека, который не проникся бы к обвиняемому сочувствием. Именно поэтому весть о невиновности Эшби сильно взволновала и обрадовала Лили.

– Но почему вы не обратились к следователю или в прокуратуру? Почему вы искали именно Палмера? – полюбопытствовал мужчина.

В ответ Тэкери лишь пожала плечами. Она не хотела отвечать на поставленный перед ней вопрос, но причину своего желания видеть именно Палмера прекрасно осознавала. Она просто верила в то, что адвокат добьется оправдательного приговора быстрее, чем кто-либо ещё.

– Мисс Тэкери, мне жаль, что авария, случившаяся восемь лет назад, унесла жизнь вашего отца… – искренне проговорил мужчина.

– Я знаю… Я помню, как вы заявляли об этом на суде… – ответила женщина.

– Удивительно, что вы помните об этом… – горько усмехнувшись, произнёс Алик. – Мне тогда казалось, что меня вообще никто не слышит…

– Вас слышали. Но ваши сожаления не могли вернуть к жизни кормильца семьи Тэкери… Тогда ваши слова казались совершенно бессмысленными и бесполезными…

Алик промолчал, Лили тоже умолкла… Возникла неловкая пауза. Чтобы не смотреть на собеседницу, Эшби отвернулся и уставился на сидящего по соседству молодого человека. Тот жадно откусил кусок румяного, обильно политого соусом гамбургера и принялся звучно, аппетитно жевать. Судорожно сглотнув воображаемый кусок котлеты, Эшби полез в карман за остатками денег. Пора было расплачиваться за кофе и уходить. Алик хотел попросить у Лили счёт, но та вдруг исчезла в кухне.

Опустив голову, мужчина принялся подсчитывать оставшиеся у него пенсы. Вдруг перед его носом звякнул поднос, на котором стояла огромная тарелка с тушёной картошкой, мясом и салатом. Рядом с подносом опустился пузатый «takeaway» пакет. Увидев возникшие перед его взором яства, Эшби застыл. Медленно подняв голову, он вопросительно посмотрел на стоящую перед ним Лили.

– Это за счёт заведения, – буркнула та, укладывая на краешек подноса вилку и нож. – И кофе тоже…

От предвкушения вкусного обеда у Эшби свело челюсти. Алик очень хотел сказать хотя бы сухое «спасибо», но побоялся открыть рот. Вдруг оттуда выльется не слово, а слюна…

Как только мужчина приступил к еде, Лили положила перед ним несколько денежных купюр и проговорила:

– А это – на такси… Здесь недалеко есть ферма под названием «Югер безмолвия». Если вы уроженец Биувэйла, вы должны были слышать о ней. Сейчас там как раз идёт наём новых рабочих. Я переговорила с владельцами фермы, и они готовы нанять вас прямо сегодня. Всё, что от вас требуется, – это согласие на любой вид работы.

Конечно, Алик слышал о «Югере безмолвия». Это довольно внушительное фермерское угодье находилось в нескольких километрах от Биувэйла. Обширные земельные участки и расположенный в их географическом центре старинный особняк уже около двух сот лет принадлежали роду Ломанов. Сердцем «Югера безмолвия» являлось массивное, двухэтажное, краснокирпичное здание, возведённоё в далёком 1819 году.

– Вы имеете в виду Натана Ломана? – с набитым ртом спросил Эшби.

– Мистер Ломан умер летом прошлого года. Ферма перешла Дилану Калхоуну. Думаю, что о нём вы тоже слышали. Владельцы «Югера безмолвия» предоставляют своим работникам и жильё, и питание… Несколько лет назад по распоряжению мистера Ломана прямо на территории фермы специально для чабанов был выстроен довольно солидный особняк. Там вы найдёте ночлег…

«Да, проницательности этой женщине не занимать…» – подумал Эшби, забирая со стойки деньги.

– Я верну всё до последнего пенса… Даю слово! – пообещал Алик, пережёвывая кусок мяса.

Отправляясь на встречу к дочери Тэкери, он ожидал чего угодно, но никак не сытного обеда, денег, крова и работы. Он скорее рассчитывал на поток крепкой брани, проклятий и критики. На расположение этой женщины Алик не смел и надеяться. Как только он встанет на ноги, он сполна отблагодарит её…

Покончив с трапезой, Эшби забрал приготовленный для него «takeaway» пакет, поблагодарил Лили и ушёл.

Глава 3

– Какая же ты дура, Лили! Глупая, наивная дура! – бранила себя Тэкери, загружая в принадлежащий «X.A.Y.» фургон контейнеры с горячими блюдами. Сегодня была именно её очередь везти в «Югер безмолвия» ужин для фермеров и у неё появилась отличная возможность проверить, доехал ли Эшби до Калхоунов.

– Это надо же… – отправляя в машину подносы с горячими булочками, продолжала сокрушаться женщина. – Отдала деньги неизвестно кому… Будто он послушается и помчится работать…

Презрительно хмыкнув, Лили стукнула себя ладошкой по лбу. Ей не было жалко тех небольших денег, что она отдала Эшби… Ей просто не хотелось чувствовать себя наивной, обманутой простушкой. Обречённо вздохнув, женщина с жаром захлопнула дверцы фургона, уселась за руль и погнала машину за город. По мере того, как она приближалась к «Югеру безмолвия», её вера во встречу с Аликом всё слабела, а недовольство собой всё крепло… К тому времени, как Лили добралась до особняка, в котором жили фермеры Калхоунов, её злость на себя достигла своего апогея. Припарковавшись возле двери, ведущей прямо в кухню, женщина набрала в лёгкие побольше воздуха и вышла из машины.

– Брат назвал бы тебя лошарой… – пробубнила Тэкери, яростно распахивая двери фургона.

– Меня? – раздался позади неё знакомый мужской голос… Лили вздрогнула и обернулась…

«Доехал! Надо же, доехал! Я не лошара!» – мысленно возликовала женщина. Вся её злость мгновенно испарилась, не оставив и следа. Сердце не обмануло её… Этот человек действительно нуждался в крове и работе. С трудом удержавшись от широкой победоносной улыбки, Лили невнятно промямлила:

– Э-э, нет… Это я про себя… Заблудилась, пока ехала…

– А меня, как новичка, отправили вам на помощь… Ребята сказали, что ёмкости с едой тяжёлые… – объяснил Эшби своё внезапное появление.

Слегка отстранившись от машины, Тэкери указала Алику на самые тяжёлые контейнеры. Глядя на своего помощника, женщина непроизвольно поёжилась. Эшби был одет лишь в джинсы и тонкую рубашку. Можно было подумать, что он совсем не чувствует холода… Её же, закутанную в толстый свитер и куртку, безжалостный ветер пробирал до кости. Как только мужчина забрал свою ношу и отошёл, Лили схватила подносы с булочками и помчалась в кухню. Пока она готовилась раскладывать привезённый ужин по тарелкам, Алик внёс в дом термосы с чаем и кофе. Поставив тяжёлые ёмкости с напитками на стол, Эшби спросил:

– Я должен сделать что-то еще?

– Нет, теперь пора ужинать, – отозвалась Лили.

– Позвать ребят?

– В этом нет необходимости… Как только вы с подносом в руках появитесь в столовой, ваши коллеги сами потянутся ко мне… Вам чай или кофе?

– Чай! – излишне поспешно ответил мужчина. – Кофе я сегодня уже напился…

При последних словах по губам Эшби промелькнуло нечто вроде скупой, но очень искренней улыбки. Лицо мужчины просветлело и оживилось. Однако волшебный миг длился недолго. Секунду спустя, Алик снова посерьёзнел и превратился в серую, сумрачную тень… Забрав свой поднос с ужином, Эшби направился в столовую.

Вернулся он минут через двадцать. Следуя примеру коллег, Алик стряхнул остатки еды в специально предназначенный для пищевых отходов контейнер, а тарелку отправил в посудомоечную машину.

– Мистер Эшби! – окликнула мужчину Лили. – Пять минут назад мне позвонила Элли Калхоун. Она попросила меня подвезти вас в главный особняк. Мистер Калхоун уже подготовил для вас договор. Вам нужно подписать его… Оденьтесь, пожалуйста. Я подожду вас в машине.

В ответ Алик молча кивнул и отправился в свою комнату, а Тэкери, забрав опустевшие контейнеры для горячих блюд, вышла на улицу. Уже смеркалось. Погода ухудшилась, начал накрапывать мелкий раздражающий дождик. Не желая мокнуть, Лили забралась в машину. Долго дожидаться своего попутчика ей не пришлось. Эшби вышел из дома буквально пять минут спустя.

– Похолодало… – проговорил мужчина, устраиваясь на пассажирское кресло.