bannerbanner
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
16 из 16

– Вы сказали – спросят закурить, господин?! – неподдельно удивился слуга. – Обычно ничего не спрашивают – нападают сразу.

– Ну, это как когда… Ты понял, кого первым бить?

– Да, майн герр! Того, что слева, – мальчишка неожиданно приосанился, светло-серые, как волны Балтики, глаза его грозно сверкнули. – Мы прорвемся, мой король! Все московиты – трусы.

– Да что ты! – обиделся за московитов Лёня.

– Иначе б они не позволили сжечь свою столицу какому-то татарскому хану! – убежденно отозвался слуга. – И не терпели бы над собою тирана.

– Эй, эй, поосторожней! «Тиран» – наш добрый союзник, покровитель и друг, – Арцыбашев все же не преминул наставить парня на путь истинный. – Откуда мысли такие?

– Так все время Анри говорит.

– Ох уж этот месье Труайя… Вот откуда ветер дует… Внимание!

Кодлочка уже подошла совсем близко, и Леонид решил, что больше ждать нечего. Взмахнув ножом, он ринулся к самому высокому, по всей видимости – вожаку, и тотчас же Петер раскрутил над головою кистень, сопроводив сие действие самым диким воплем. Напали, как и договорились – первыми, главное сейчас было – ошеломить!

Ошеломили…

Завидев у своей шеи нож, высокий парень неожиданно бухнулся на колени и принялся скидывать кафтан:

– Не убивайте! Все заберите, все…

Тот, что слева, уже протягивал Петеру шапку – хорошую, отороченную мехом… Остальные трое поспешно убежали, черт знает, куда – их уже и видно не было.

– Кто такие? – убрав нож, грозно поинтересовался король.

– Из детишек боярских мы… – высокий, а скорее, длинный парень чуть ли не плакал. Вблизи он выглядел куда младше, нежели казалось издали. Лет на тринадцать-четырнадцать. Второй бедолага – еще моложе.

– Мы просто по домам шли, с Черторыя. Там качели… Блины продают. А денег у нас нет, господине. Только вот, мелочь…

– Прочь пошли, – Арцыбашев устало махнул рукой. – Идите, куда шли.

– Что-что, господине?

– С глаз, говорю, долой, живо.

Оба парня не заставили себя долго упрашивать, унеслись с такой скоростью, что позавидовал бы и чемпион мира по бегу.

– Я же говорил, все московиты – трусы! – помахивая кистенем, хвастливо заметил Петер.

Поглядев на него, Леонид сурово сжал брови:

– Поверь мне, не все. Эти просто еще молодые. И уже пуганые.

– А вон еще идут! – слуга указал рукой назад. – Действуем так же?

– Ага!

Можно было, конечно, попробовать убежать, да только вот успели бы? По Чертолью-то не побегаешь много – вмиг запнешься за какую-нибудь корягу или вставшую дыбом дорожную плаху. Да носом в грязь! Запросто. Тем более тех, кто вынырнул из-за угла со стороны кабака, оказалось не очень-то много. Всего трое. А ведь только что пятерых прогнали, так неужто не справиться с тремя?!

Переглянувшись с Петером, Арцыбашев снова вытащил нож…

Те трое шли спокойно. Прямо на вставших спинами к забору ливонского короля и его слугу. Магнус сжимал в руке нож, Петер помахивал кистенем. У двух гопников имелись массивные дубины, третий же… Третий же вдруг остановился, снял с плеча мешок, быстро развязал… что-то лязгнуло.

– Ложись!!! – толкнув слугу, Арцыбашев и сам повалился в грязь со всей поспешностью, на которую был способен.

И вовремя! Арбалетная стрела со всей своей тупой злобою и характерным звуком насквозь прошила забор.

– А вот теперь – вперед! – Магнус прытко рванулся из грязи.

– Сзади-и-и! – отчаянно закричал слуга.

Сзади, из-за частокола, выбежало пятеро… а может, и шестеро, и семеро – Леонид не считал, но видел, что много. Значит, специально пасли… Или просто поджидали всей шайкою припозднившихся прохожих.

Не-ет! Все-таки – пасли. Средь мерзких гопницких рыл Арцыбашев вдруг заметил знакомую физиономию служки. Рыжий, с веснушками – не так уж еще и стемнело, чтоб не разглядеть. Ну, теребень кабацкая! Значит, татьбой промышляешь?

– Прорываемся в разные стороны, – приняв решение, Магнус быстро предупредил слугу. – Бьем и разбегаемся. Я налево, ты направо. Повезет, так свидимся.

– Понял, майн герр!

Что и говорить, Леонид не рассчитывал засиживаться в дальнем кабаке так долго. Однако засиделся. И за это головотяпство теперь приходилось платить. Возможно, кровью… или даже жизнью. Здесь, на Москве, бывало по-всякому. И не только здесь.

– Рвем, Петер!!!

Сверкнули сабли. Чей-то клинок хлестко ударил по пальцам, выбивая нож…

– Бей их, робяты! – глухо распорядился кто-то. – Насмерть глуши.

Насмерть! Ах, вот та-ак…

Упав под ноги одному из нападавших, Леонид толкнул ногами соседнего, явно не ожидавшего такого подвоха. Незадачливый гопник (шильник, шпынь, тать) повалился на спину, на миг ослабив хватку. Этого хватило, чтобы выхватить из его руки саблю… Выхватить и тут же – без замаха – по горлу!

Бедолага захрипел, захлебываясь собственной кровью, а король уже скрестил клинок с очередным шпынем:

– Н-на!!!

Шильники не ожидали такого отпора и на миг замешкались, и Арцыбашеву даже удалось ранить еще одного такого прыткого… А вот дальше он достать никого не успел. Вновь прозвучал все тот же глуховатый голос, видать, старший что-то приказал… Разбойники поспешно расступились. Трое арбалетчиков встали в ряд! Еще трое парней выставили рогатины… Не убежишь. Не прорвешься. Уклонишься от стрелы – возьмут на рогатину, как медведя. Обложили, сволочи, обложили!

И что же делать-то?

Где-то рядом вдруг громыхнул выстрел.

Леонид скривился – ого, у них еще и пищали! Или то был пистолет? Да, пожалуй, нет. Пистолет – оружие дорогое, редкое, откуда ему взяться у шильников, промышлявших обычным гоп-стопом? Значит, не пистолет, а…

И снова грохот! И…

И все арбалетчики полетели к забору, откинутые, вмятые тяжелыми мушкетными пулями. Стрелки, видно, били из-за поворота… Не очень-то и видно… хотя нет – вот они. Четверо с пищалями. И один – в сером полукафтане. Видать, старшой.

– Заряжай… Целься!!!

– Бежим, братья!!! Стрельцы!

Оставшиеся в живых гопники растворились в зыбком мареве сумерек, не столь уж еще и темных. С той поры как Магнус и Петер вышли из кабака, прошло, верно, минут пятнадцать – двадцать, никак не более. А показалось – будто целая жизнь.

– Спасибо, парни! – бросив саблю, Арцыбашев бросился благодарить стрельцов… Да тех уже и след простыл! Тоже, как и разбойники, растворились. Верно, еще были дела.

– Ваше величество…

– Петер?! Слава богу, жив!

Магнус стукнул парня по плечу:

– Похоже, везет нам с тобой, как утопленникам! Ну, что – в путь. Думаю, никто больше сюда не сунется. По крайней мере, сегодня.

Сунув кистень за пазуху, парнишка солидно кивнул:

– Да, выстрелы далеко слыхать было. Вон как собаки разлаялись!

– Побоятся шильники стрельцов!

– Стрельцов? – Петер задумчиво качнул головою. – Не очень-то эти стрелки походили на стрельцов, мой король. Особенно тот, в сером кафтане.

– Ты разглядел его?

– Так… издали. Они просто пришли, сделали свое дело и так же ушли. Словно бы специально нас охраняли.

* * *

На следующее утро в опочивальню короля Ливонии пожаловал канцлер Андрей Щелкалов. Красивое, обрамленное темной, с заметной проседью бородой, лицо его, обычно спокойное и благостное, на этот раз выглядело каким-то одутловатым и усталым. Да и сам дьяк казался не выспавшимся, левая бровь его то и дело дергалась, глубоко посаженные глаза глядели на Магнуса с недобрым прищуром.

Пройдя в королевский кабинет, Щелкалов без особенных предисловий попенял его королевскому величеству на «нехорошие полнощные хождения», сиречь на вчерашнюю прогулку по Чертолью, откуда-то ставшую хорошо известной дьяку.

Ну… откуда-то? Следили, конечно. Присматривали.

Спрятав ухмылку, Арцыбашев тактично пояснил визитеру, что давно уже собирает разные забавные вещицы, вот, мол, и польстился – решил кое-что купить.

Глава Разрядного приказа покачал головой и пробурчал, что про «вещицы» можно было б спросить и у него – авось что-нибудь и предложил бы – а не бегать «аки шпынь ненадобный» по всей Москве, да еще переодевшись в простонародное платье. Сию выволочку высокому гостю Андрей Яковлевич, конечно, сделал не от своего скромного имени, а по непосредственному поручению государя, которому, как выяснилось, незамедлительно докладывали обо всех делах Магнуса. Наверняка доложили уже и о неофициальной встрече с юной княжной Старицкой – соглядатаев в Кремле хватало.

А посему Леонид скрывать ничего не стал – подумаешь, с нареченной невестушкой встретился, и что с того? А по поводу «забавных вещиц» – так ежели у «уважаемого господина канцлера» и впрямь что-нибудь этакое имеется, то почему б и не глянуть.

– Может быть, герр Счелкалов, я что-то и куплю.

– Ну… – канцлер несколько замялся, но тут же выкрутился, сказав, что «вещицы» еще нужно поискать по приказам, сказать, чтоб доставили – в общем, время, время…

А времени у его величества уже не оставалось совсем – царь Иван Васильевич спешил отправить его обратно в Ливонию, на этот раз не столько воевать, сколько сбивать коалицию из тех, кто настроен был против шведов. А таковых хватало, хватало – наглых шведов не любили многие, только вот, в большинстве своем все эти «многие» склонялись к Речи Посполитой или в лучшем случае к королю Дании Кристиану, возможный союз с которым был как-то бездарно порушен Иваном.

Арцыбашев заявил об этом честно, когда прощался с государем. Иван Васильевич ничего не сказал, лишь поиграл желваками да со всей строгостью посоветовал – фактически приказал – не пускать шведов на побережье.

– То сделаем, – приложив руку к груди, тут же заверил король.

Заверил вполне искренне, ибо у него самого имелся неподдельный интерес к побережью, в первую очередь – эзельскому. Вдруг да повезет? Вдруг да найдется «провал»?

Правда, и информацию о Новгороде не стоило сбрасывать со счетов, тем более что в Москве оставался верный человек – юная княжна Старицкая, нареченная невеста, которой, похоже, вполне можно было довериться – другого-то все равно никого не имелось.

Арцыбашев простился с Машей официально, испросив на то разрешение царя. Обнялися, поцеловались, как и положено жениху с невестой… и Магнус, улучив момент, украдкой сунул девушке написанное по-немецки письмо, в коем просил не отказать в просьбе, а именно – по возможности разобраться в «новгородском деле», суть которого молодой человек в подробностях изложил в этом же письме. И еще приписал, что с нетерпением ждет известий… послания на имя нарвского купца Генриха Ротенберга.

Конечно, княжна не смогла прочесть письмо тут же и тут же ответить, однако Леонид все же надеялся, что Маша все поймет правильно, ведь она была девушкой весьма образованной и очень даже умной.

На следующий день, еще засветло, ранним утречком его величество отправился в обратный путь. Двинулись, покатили со скрипом возки, заржали лошади, а выехав на Смоленский тракт, сопровождавшие Магнуса стрельцы грянули молодецкую песню. По оврагам еще стелился туман, а в небе уже проглядывало солнышко. Легкий ветер сдувал с деревьев листву, уносил серебристые паутинки. Грустно крича, сбивались в шумные стаи перелетные птицы.

Глава 7

Весна 1572 года. Ливония

Проблемы


Промозглый, дующий с Балтики ветер с грохотом швырял на берег свинцовые волны, словно намеревавшиеся поглотить, смыть в море выстроенный на пологом мысу замок, царапавший башнями низкое серое небо. На воротной башне, сразу над поднятым подвесным мостом, висел большой щит с гербом мятежного барона фон Ротта – бегущим серебряный быком на алом поле. Над гербом красовалась выкрашенная в белый цвет металлическая полоса-лента с девизом: «Гордость! Гордость! Гордость!»

Да уж, чего-чего, а гордости у барона фон Ротта хватало. Но еще больше имелось злобы, ненависти и чванства. И еще – совершенно омерзительной жестокости. Говорят, барон творил со своими крестьянами такое… от чего волосы шевелились на головах даже в столь жестокий век. За малейшую провинность выкалывал глаз, распинал, сдирал с живых кожу – и считал себя в своем праве, явно наплевав на недавний указ короля об отмене крепостного рабства.

Так и говорил: «Плевал я на королишку!» Просто так, безнаказанно, оставлять в конец обнаглевшего хама было нельзя. Вот и Магнус решил не ждать до лета, торопился, пока фон Ротт не успел получить помощь от шведов. А ее можно было ожидать буквально со дня на день – наступала весна, лед на заливе почти весь растаял, лишь кое-где плавали по волнам темно-синие ноздреватые льдины, прощальный привет зимы.

– Говоришь, этот гнусный хомяк называл меня земляным червяком? – опустив зрительную трубу, Магнус успокаивающе погладил по холке лошадь.

– Земляным… э-э-э… – верный оруженосец, славный парень Альфонс ван дер Гроот растерянно заморгал. – Червяком? Вообще-то он много чего говорил, сир.

– Ла-адно, не парься, – король снова приложил оптику к правому глазу. – Это просто такая присказка… Тьфу ты! А виселиц-то на башне прибавилось! Одна, две… пять! Пять, Альфонс. И на каждой – по два трупа. Этак он всех своих крестьян перевешает… то есть не его крестьян, а моих добрых подданных! Пушки доставили?

– Не могу знать, мой король! – вытянулся в седле оруженосец. – С утра еще не было. Но… Сейчас поскачу в лагерь, спрошу…

– Не надо никуда скакать, мой верный Альфонс, – поводив подзорной трубой по всему побережью, Магнус посмотрел через нее на ближний лес и хмыкнул. – Вон, уже кто-то скачет. Ага – месье Труайя! Эгей! Что скажете, месье?

– Приветствую вас, ваше величество, – подъехав ближе, фехтовальщик, он же и комендант лагеря, спешился и отвесил монарху вежливый и галантный поклон. – Хорошие вести, сир. Из Оберпалена наконец доставили пушки. Добрые московские пушки, сир! Теперь эта гнусная обезьяна… я имею в виду барона, не сможет…

– Пушки – это хорошо! – спрятав трубу в футляр, Магнус радостно потер озябшие руки. – Сегодня же и начнем. Постреляем! Еще какие вести есть?

– Письмо из Нарвы, мой король. От тамошнего негоцианта Генриха Ротенберга.

– Из Нарвы? От Генриха? – его величество нетерпеливо протянул руку. – Давай сюда.

Сорвав восковые печати, развернул свиток.

«Добрый друг мой, большой вам поклон от приказчика вашего Генриха Томма…»

– Генрих Томм? Хм… – король рассеянно поднял глаза, но тут же расхохотался. – Ах, Маша, Маша. Великая конспираторша растет, куда там Крупской!

«Относительно ваших новгородских дел осмелюсь доложить, что все идет как надо: верные человек мой туда послан и кое-что разузнал, о чем подробнее расскажу при нашей личной встрече…»

Ого! Арцыбашев покачал головой. Как бы вот только теперь – в Новгород? Ну, да пока никак. Пока здесь разбираться надо. А потом и впрямь – попросить у царя город в качестве приданого. А что? Новгород самим же Иваном разорен, в полном упадке – что его, жалко, что ли?

– И еще одна новость, сир, – чуть выждав, продолжал комендант. – Боюсь, что плохая. С юга, по Вильяндской дороге, движется большой отряд. Идут в нашу сторону, мой король!

– Шведы?

– Думаю, скорее литовцы. Я распорядился выстроить войско и развернуть им навстречу пушки, сир.

– Правильно! – ободрительно кивнув, король приосанился в седле. – Что ж, поедем, посмотрим, что там за литовцы такие и откуда взялись. Да, с замка осаду не снимать ни в коем разе!

– Слушаюсь, ваше величество!

Выстроившееся вдоль лесной опушки войско – отряды ливонских дворян, нарвские ополченцы, русские охочие люди, стрельцы – выглядело очень даже внушительно! Вообще Ливонское королевство набирало силу не по дням, а по часам. Король объявил свободу торговли, ввел смертную казнь за нападение на купцов – на любых купцов! – кроме того, очень многие уже сколотили себе капитал на беспошлинной торговле с Россией, гарантом которой являлся сам грозный московский царь! Его величество Магнус Первый оказывал всяческое покровительство городам, что же касаемо сельского хозяйства, то на конфискованные у мятежных баронов земли активно привлекались колонисты из числа местных крестьян, до того замордованных, а ныне – благодаря королевской поддержке – вдруг обретших истинное достоинство. Да, многие бароны Магнуса ненавидели – но баронов было мало, а горожан, крестьян и всех прочих – много. Так зачем делать ставку на меньшинство? Тем более столь чванливое и упрямое. К ногтю их – и все тут. Правда вот, шведы… Ну, да ничего, настанет срок, доберемся и до Стокгольма, слишком уж быстро забыли там про датское владычество! Ну-ну – вспомнят еще стокгольмскую «кровавую баню»!

А еще ливонский государь лелеял мечту возродить бывший орденский флот, как военный, так и торговый, еще не так давно – лучший на Балтике. Вообще, если разобраться, в экономике орден творил чудеса… и это все нужно было возродить и поставить себе на пользу.

Пушки, добрые русские пушки чугунного литья, грозно смотрели жерлами стволов на змеившуюся меж пологих холмов и небольших перелесков дорогу, на которой уже показалось чужое войско, в основном пешее, но имелись и конные. Несколько всадников вырвалось вперед, понеслись наметом… Странные всадники. В полных рыцарских латах, на добрых конях… Но гербы – закрашены. И вместо перьев на шлемах – зеленые еловые ветки. И кое-кто, как показалось многим, не шибко-то уверенно держался в седле. Неказисто как-то.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
16 из 16