В лесу, на море, в небесах. Подлинная история избушки на курьих ножках

А тут уже и море нужное под боком, вернее, под бортами. Вышла на палубу Алёнка, отчего-то разодетая в новое шёлковое платье и даже, прости, господи, надушенная и с помадой на губах. Поднесла к этим самым напомаженным губам раковину и раздался рёв почище судовой сирены. Три раза дунула Алёнка в раковину, и три раза море расступалось от рева. После третьего раза из воды поднялся Посейдон – мускулистый широкоплечий мужик с вьющейся бородой и заплетавшимися крутыми локонами длинными волосами. В руке у него был трезубец.

– Чего ты ищешь, о дева, подобная красотой заре, от Посейдона, владыки морей!

– Я прошу милости, – воскликнула Алёнка, и впрямь порозовевшая от натуги. А вы сами попробуйте в раковину подуть.

– Какой милости ты хочешь?

– Освободи летучего данайца от проклятия, позволь ему вернутся на родину!

– Они упивались туком моих быков и оскорбили моего сына Полифема. Нет им прощения!

– Э, ты погоди, погоди, – вмешался Серёга, – может, сменяемся на что? – Указал на фонограф, и полилась уже знакомая нам залихватская шансонетка. Посейдон, явно заинтересованный забавной вещицей, ступил на борт ладьи.

Алёнка провела его в кают компанию и опять принялась настойчиво убеждать помиловать данайца. Владыка морей, явно отвыкший давно от такого внимания, ломался, словно кокетливая девица на пикнике.

Наконец Алёнка предложила:

– Не хочешь меняться, может, сыграем во что? Благородный азарт издревле был присущ олимпийцам. – Посейдон оглядел кают компанию и увидел шахматы. Шахматы были ему давно знакомы, так как воды его морей часто пересекали мусульмане -большие любители этой игры, а он подсматривал за ними во время партий. Кроме того, он помнил, как не раз произносили поговорку, что женщинам не даны три вещи, и одна из них игра в шахматы.

– Ну, что ж, – наконец сказал он. – Готов сыграть с тобой в шахматы. Только ты что поставить на кон? С меня корабль, будет справедливым, если корабль поставишь и ты.

– Идёт, – ответила Алёнка.

Ладье очень хотелось возразить: виданное ли дело живую летучую ладью в шахматы разыгрывать, но она смолчала.

Партия шла с переменным успехом. На стороне Алёнки был опыт и мастерство, на стороне Посейдона хитроумие. Однако постепенно всем стало ясно, что Аленка берёт верх. И тут внезапно разразилась буря. Ладью кидало с волны на волну, все в кают-компании, что не было привинчено, летало из угла в угол. Все да не все. Шахматная доска и фигуры на ней оставались на месте.

– А ну-ка давай без фокусов, – возмутились Алёнка. – Утихомирь свою стихию, а то я всему свету расскажу, какой ты жулик! – И что-то такое блеснуло у неё в глазах, что Посейдон сдался. Мановением бровей он остановил расходившуюся стихию.

– Ну, что ж, продолжим, – сказала Алёнка и принялась напевать давешнюю шансонетку. В ней было что-то о прекрасной Мадлен и о её малиновых чулочках. Через семь ходов Посейдон получил мат.

Испытание судьбы

Владыка морей очень возмутился. Этот мат ничего не доказывает, утверждал он. Во-первых, он никогда прежде не играл в шахматы – и тут он не врал, – а потому был поставлен в заведомо невыгодное положение. Во-вторых, он все время отвлекался на разные диковины, которых в кают-компании полным-полно. В третьих, шахматы сами по себе игра варварская. А по-настоящему благородной игрой может считаться только та, что основана на чистой случайности, на том, кому благоволит фортуна, равно управляющая судьбами богов и людей, – кости.

– Ну, что ж, метнем кости.

– Чур, кости мои, – совсем не по божественному заторопился Посейдон, – и кидаю первый тоже я.

– Как пожелаете.

Из недр хитона бога появился деревянный стаканчик, в котором находились три изрядно потертые деревянные же кости. Владыка морей потряс стаканчик, высоко покинул и на стол выпали три шестёрки

– Я выиграл, – заявил Посейдон.

Кот Василий трагически мяукнул. Иринка ойкнула и схватилась за руку брата.

– Так уж и выиграл, – спокойно сказала Алёнка. – Я ещё не кидала.

И вот в воздух снова взлетели кости, но не упали, а завертелись, описывая круги

Если бы Серёга мог знать то, что, конечно же, знаешь ты, мой любезный читатель, он бы сравнил их движение с моделью атома Резерфорда.

Вдруг вращение костей остановилось и они упали на стол. Только теперь это были не шестигранники, а семигранники, и каждый лежал семеркой вверх.

– Двадцать одно! – Победоносно сказала Алёнка

– Ах ты, мошенница, – взревел Посейдон, взмахнул трезубцем, и насупил брови.

– Ну ты не хмурься, не хмурься, – весело заметила Алёнка, – не я первая жульничать начала. Давай-ка лучше, освобождай данайца.

– И не подумаю.

И тут Алёнка рассвирепела

– Ах ты водянишка распоследний! – Сказала она обманчиво спокойным голосом, – ты что думаешь, в юбку нарядился, вилкой-переростком вооружился, и я тебя пужаться буду? Да сколько я таких, как ты на свет повытаскивала, и не сосчитать!

– Молчи, презренная смертная!

Но остановить Алёнку уже ничто не могло.

– Да ты и жив до сих пор только из-за презренных смертных! Думаешь, я не знаю, как твоя божественность работает? Пока помнят тебя, пока верят в тебя, ты и в силе. А где б ты был, кабы не поэты, что о тебе в поэмах рассказывали, да не скульпторы, что тебя в мраморе ваяли? И памяти бы о тебе не осталось!

Посейдон топнул ногой, завернулся в плащ, словно что-то изготовился сделать, но не сделал и теперь недоуменно озирался по сторонам.

– Утечь хотел? – ядовито осведомилась Алёнка. – Ан моря то и нет. Некуда тебе течь-то? В воздухе висишь, а если бы и сиганул вниз, то там давно уже твёрдая земля с пресными реками.

Посейдон взвыл от ужаса.

– Что ты со мной наделала, северная ведьма! – вскричал он в отчаяньи.

– Да ничего особого я пока с тобой не делала, царь морей. Захотела бы наказать тебя по настоящему, отвезла бы тебя к жёлтому китайскому морю и познакомила с великим повелителем моря Юйцянем, то-то бы он посмеялся. А не то умчала бы тебя к северным берегам и свела с грозным богом вод Ньердом. А ещё лучше – у тебя ведь с ветрами отношения натянутые – прокатила бы тебя к по морским землям и пригласила в гости Сиверко. Да и то сказать, северный ветер там недолго кликать, он сам является, без зову. Ну, так что? Даёшь волю данайцу?

– Даю, – тихо сказал Посейдон.

– Ты, как следовает, скажи, – не выдержав вмешалась ладья. Она и так слишком долго молчала про уговор с Алёнкой поднять морского владыку на воздух и умчать к твёрдой земле.

Посейдон возвысил голос и гордо сказал:

– Я, бог морей, торжественно возвращаются свободу летучему данайцу и обещаю впредь не преграждать ему пути на родину.

– Ну вот, – сказала Алёнка. – А теперь дай-ка я тебе, вашество, голову причешу. – И провела несколько раз частым гребнем по волнистой гриве. Через минуту между зубьев змеился блестящий, словно ртуть, волос.

– Это ещё зачем? – озаботился разоблаченный морской водяной.

– А вот зачем, друг сердечный. Если ты вдруг передумаешь или когда супротив меня подняться решишь, будет и у меня управа на тебя. Я сейчас этот волос аргановым маслом смажу да в шкатулочку то и спрячу. И пока тот волос у меня, я что хочу, то с тобой и сделаю. А чего я, северная ведьма, захочу?

Посейдон вздрогнул.

– Ну что, – скомандовал Алёнка, – правь к морю, ладья, будем отпускать пленника!

Освобождение

Посейдон утек в какой то мелкий заливчик, не попрощавшись, а летучая ладья поспешила на встречу с данайцем. По дороге Алёнка и ладья наперебой рассказывали ребятам, коту и кенару свой хитрый план.

– Я сразу смекнула, – торопливо говорила ладья, – что у этих древностей замшелых нет никакого уважения к женщинам. Вот и подговорила Аленку разрядится да накрасится

– И ещё духами прыснутся, фу, я весь день задыхаюсь, – с отвращением сказала Алёнка.

– Очень приятный запах. Пармская фиалка, – со знанием дела сказал кенар Рико.

– По мне нет лучше запаха свежих трав и цветов, – отрезала Алёнка. – Ну, а остальное все просто, женщина – негодный противник с его точки зрения, вот он бдительность и потерял. А как над землёй оказались, то тут он уж весь мой.

Дети довольно рассмеялись, вспоминая озадаченное лицо Посейдона, которому не удалось утечь.

–Ой! – ахнула Иринка. – А где фонограф?

– Свистнул, – резюмировал Серёга. – А ещё бог.

Так, лишившись фонографа, но приобретя хорошее настроение, добрались до условленного места. Там в нетерпением нарезал круги летучий данаец.

– Еле сдержал его, – весело крикнул Иван. – Рвётся на родину.

– Ну, раз рвётся, идём максимальной скоростью, – скомандовала Алёнка.

Ладья, конечно, опередила данайца. Сошли на берег, нашли подходящий холм, приладили пласт земли, что так на корме и простоял все приключения, на родную почву. Алёнка полила специальным раствором, чтоб корешки лучше прижились, и вернулась на берег. На воде уже покачивался довольный данаец, а Иван стоял на песке рядом с ребятами.

Древний корабль ещё качнул пару раз парусом, словно говоря спасибо, потом поднялся высоко на волне и грянулся о берег, рассыпавшись белой морской пеной.

– Ну, вот, он и вернулся домой, – задумчиво сказал Иван. – А вернёмся ли домой мы?

– Обязательно вернёмся, – ответила Алёнка. – Но сперва тебе надо побриться.