Христианская гармония духа

(○+□) Бога любят не только всем сердцем, но и всей крепостью. В жизни церкви не только проповедуют любовь и любят, но и полагают все силы духа на то, чтобы организовать жизнь на основах любви и братства, так как под верховным главенством любви ощущения в жизни церкви проявляются заботой о стройной организации материальной стороны жизни на основах братства и любви.

(○+□+∆) В жизни церкви проявляется любовь к Богу и ближним всем сердцем и всей крепостью, но еще не всем разумением, а настолько, насколько необходимо разумение для практического христианства, для стройной организации жизни на началах любви и братства.

(○+∆) При живой любви к Богу и ближним философия христианства занимает подобающее ей почетное место. В жизни церкви проявляется любовь к Богу всем сердцем и всем разумением, но стройное согласование материальной стороны жизни с сознательной верой находится в некотором пренебрежении.

(○+∆+□) В жизни церкви поместной наступает полная гармония между тремя главными сторонами жизни: нравственной, умственной и материальной, между живой любовью к Богу живому, христианской философией и стройным осуществлением христианского трудового братства в жизни. Бога любят всем сердцем, всем разумением и всей крепостью.

От пасомых требуют истинного покаяния в смысле полного согласования мыслей, симпатий и всего строя жизни с волей Божьей, реального духовного рождения свыше и постоянного благодатного общения с источником любви, мудрости и правды.

Власти духовные признают своей обязанностью любить своих пасомых так, как Христос возлюбил человечество, по образу Христа, до смерти крестной, полагая все силы и всю жизнь на то, чтобы честно выполнять святые обязанности руководителей в деле познания воли Божьей и стройной организации жизни по вере, не останавливаясь на этом пути ни перед какой жертвой, не отвлекаясь от него никакими политическими соображениями.

Уклоняющихся стараются возвратить на лоно правоверия исключительно силой вдохновения всепобеждающей любви, неотразимыми доводами высшей истины правоверия, высшей правды жизни по вере. От упорствующих в отпадении, от опасности соблазна от них верные достаточно ограждены сознательностью веры своей и стройной организацией добра в жизни.

Отношение к самому себе

(□) Скотоподобие. Злое и глупое животное. К себе никаких требований не предъявляет, считая неотъемлемым правом своим самодурство в самом широком значении этого слова. Девиз: Чего моя нога хочет!

(□+∆) Скотоподобие. Злое, но умное животное. К себе предъявляет требование не делать глупостей, не вредить себе, в этом вся его нравственность. Неотъемлемым правом своим по-прежнему считает самодурство, на этот раз в пределах эгоистического благоразумия. Девиз: Чего моя нога хочет и голова одобряет.

(□+∆+○) Скотоподобие. Умное и незлое животное. К себе предъявляет требование не только не делать вредных для себя глупостей, но и не делать бесполезного зла другим. Неотъемлемым правом своим считает широкий разврат, возможность умственного развития, необходимого для приобретения материальных средств и разумной организации разврата, и благотворительность, насколько она не мешает разврату и наживе. Девиз: Чего моя нога хочет и голова одобряет для себя, остальное для ближнего.

(□+○) Скотоподобие. Доброе, глупое животное. К себе предъявляет требование не мешать жить другим. Неотъемлемым правом своим считает широкое участие в общей оргии. Девиз: Жить и другим давать жить.

(□+○+∆) Скотоподобие. Доброе, умное животное. К себе предъявляет требование способствовать разумной организации идиллии всеобщей оргии. Неотъемлемым правом своим считает свободу разврата при условии уважения к священным законам организованной общественной оргии. Девиз: Поэзия всеобщей оргии на разумных началах.

(∆) Разумный человек. Умный, злой аскет. К себе предъявляет требование полного умерщвления в себе любви и ощущений ради торжества отвлеченной идеи. Неотъемлемым правом своим считает свободу мысли и свободу слова.

(∆+□) Разумный человек. Злой фанатик. К себе предъявляет требование осуществления в жизни идеала без всякого внимания к благу человечества. Неотъемлемым правом своим считает свободу мысли, слова и дела.

(∆+□+○) Разумный человек. Деятельный философ. От себя требует осуществления в жизни идеала, по возможности избегая причинять зло кому-либо. Для себя требует свободы мысли, слова и дела, в границах уважения к благу ближних.

(∆+○) Разумный человек. Поэт мысли. От себя требует самоотверженного апостольского служения в деле широкого распространения идеи, совмещающей в себе, по его убеждению, и истину, и всеобщее благо. Для себя требует не только свободы мысли и слова, но и сочувствия горячо любимой идее.

(∆+○+□) Разумный человек. Вдохновенный, деятельный философ и поэт. От себя требует осуществления горячо любимого идеала, совмещающего в себе, по его убеждению, истину и всеобщее благо. Для себя требует не только свободы мысли, слова и дела, но и горячего сочувствия к горячо любимым идее и идеалу.

(○) Богоподобие. Христианин, любящий Бога всем сердцем своим. Христианский, юродивый аскет. От себя требует одного отречения от разума и ощущений ради любви. Неотъемлемым правом своим признает свободу совести и свободу громко исповедовать веру и любовь свою.

(○+□) Богоподобие. Христианин, любящий Бога всем сердцем и всей крепостью своей. Христианская, деятельная, добрая душа. От себя требует бессистемного проявления в жизни любви к Богу и ближним. Неотъемлемым правом своим признает не только свободу совести и свободу исповедания, но и свободу проявления деятельной любви.

(○+□+∆) Богоподобие. Христианин, сознательно любящий Бога всем сердцем и всей крепостью своей. Христианин, разумно проявляющий в жизни деятельную любовь к Богу и ближним. От себя требует разумной христианской деятельности. Неотъемлемым правом своим признает не только свободу совести и свободу исповедания, но и свободу разумной христианской деятельности.

(○+∆) Богоподобие. Святой христианский философ и аскет. Христианин, любящий Бога всем сердцем и всем разумением. От себя требует полного отречения от жизни ощущений ради охранения чистоты сердца, способного узреть и уразуметь Бога. Неотъемлемым правом своим считает не только свободу совести и исповедания, но и свободу мысли и слова вообще.

(○+∆+□) Богоподобие. Христианин, любящий Бога всем сердцем, всем разумением и всей крепостью своей, до разумения воли Его, до святости жизни по вере, до вдохновенной радости о служении на вечное дело Его. Святой христианский философ и деятельный соработник Бога живого, любящий ближних деятельной братскою любовью. От себя требует сознательной веры и стройной организации жизни по вере. Неотъемлемым правом своим признает не только свободу совести, свободу исповедания, свободу мысли и свободу слова, но и свободу стройной организации жизни на основах любви и братства.

Семья

(□) Основанное на эгоизме организованное насилие. Под внешним видом законного устоя грубое рабство со всеми его последствиями: взбалмошным самодурством деспотов и затаенной ненавистью рабов, лицемерием, хитростью и жаждой анархии как неизбежного протеста против ненавистных цепей.

(□+∆) Насилие, приправленное резонерством и софизмами. Деспоты требуют не только слепой покорности, но и признания разумности насилия, чем узаконивают молчаливо критическое отношение к жизни, желая лукавыми мудрованиями оправдать насилие.

(□+∆+○) Идиллия насилия, приправленного лукавыми мудрованиями.

(□+○) Религия опоэтизированного насилия.

(□+○+∆) Поэзия насилия, смягченного благоразумием.

(∆) Деловой контракт, биржевая сделка, лишенные чувств взаимной любви и взаимного уважения участники.

(∆+□) Деловой контракт, или биржевая сделка, при которой возможны добропорядочные взаимные отношения участников, не считающих ощущения за скверну и грех и потому способных с уважением относиться к источнику семьи – браку.

(∆+□+○) Идиллия делового контракта, или биржевой сделки.

(∆+○) Религия делового контракта, или биржевой сделки. Благоговейное почитание семейного дома.

(∆+○+□) Поэзия делового контракта, или биржевой сделки. Религия семейного дома без мертвящего аскетизма презрения к ощущениям.

(○) Малая церковь Божья, по выражению святого Климента Александрийского. Основой отношений к Богу и взаимных отношений членов семьи стала торжествующая любовь, на этот раз слепая и аскетическая, но все же любовь искренняя, торжествующая.

(○+□) Малая церковь Божья на основе радостной любви, все очищающей и освящающей.

(○+□+∆) Малая церковь Божья на основах радостной любви и сознательной веры.

(○+∆) Малая церковь Божья на основах сознательной веры и любви, при самоотрицающем себя аскетизме, не признающем себя за самодовлеющее благо, что невозможно при сознательной вере, но и признающем себя полезным в практике жизни, страха перевеса ощущений над разумом и любовью.

(○+∆+□) Малая церковь Божья, достигшая полной гармонии, ставшая святой на основе торжествующей любви и вдохновения сознательной веры, победивших страх.

Общество

(□) Скопище разбойников, глубоко убежденных в вечности царства, силы и славы зла, в вечной правде права, силы и насилия, в абсолютной разумности грубого эгоизма и анархии. Общественные отношения сводятся к непрерывной зверской борьбе за существование. Единственная основа общественного порядка – страх.

Грубый эгоизм состоит в том, что всю любовь у Бога и ближних украли для самого себя. Отсюда правильной, естественной группировкой общественных отношений во весь период господства ощущений признается постепенность личной пользы от центрального Я к окружности в таком порядке: центральное Я, семья, друзья и кумовья, сослуживцы, соотечественники, союзники и все прочее человечество, без всякого отношения к нравственным качествам представителей этих общественных групп и к характеру их деятельности.

За общественный порядок признается террор, сдерживающий проявления анархии в умах и сердцах бесправных членов общества в границах, необходимых для беспрепятственного проявления анархии в умах и сердцах властных.

(□+∆) Скопище разбойников и воров, стройно организующих разбой и воровство на законном основании.

(□+∆+○) Идиллия разбоя и воровства, при благодушных взаимных отношениях в пределах, не стесняющих широкого размаха насилия и корысти победителей.

(□+○) Религия насилия и корысти. Восторженное, фанатичное, благоговейное почитание железа и золота.

(□+○+∆) Поэзия насилия и корысти, сдерживаемых благоразумием.

(∆) Правовой союз. Общество людей, отказавшихся от грубого личного эгоизма ради идеи общественности или государственности, причем только перемещается центр тяжести, и грубый личный эгоизм уступает место эгоизму общинному или национальному.

Естественным, правильным признается распространение чувства долга от этого нового центра общины по степеням полезности на общее благо. Так, во времена процветания Римской республики общественное мнение требовало жертвовать всем для Рима. Личное счастье нередко приносилось в жертву долгу относительно семьи, рода, верховной власти, отечества. На этой ступени основой общественного порядка и является долг, на этот раз холодный, неумолимый, аскетичный.

(∆+□) Правовой союз, основанный на взаимных выгодах участников. Основы общественности – долг и корысть. Неумолимая жестокость всепожирающего долга смягчена признанием обязанности со стороны общества соблюдать выгоды частных лиц.

(∆+□+○) Идиллия правового союза, основанного на выгодах всех участников, при благодушной уживчивости со всеми в границах соблюдения общественного долга и личных выгод.

(∆+○) Религия правового союза долга, доходящая до фанатизма, до самоотвержения сознательного, радостного аскетизма на пользу общества.

(∆+○+□) Поэзия правового союза, горячо любимого и смягченного практическим благоразумием, благодаря которому основа общественного порядка – долг – теряет характер мрачного фанатизма, слепой жестокости, реже требует человеческих жертв.

(○) Христианское братство, еще не осуществляющееся в жизни, даже не сознающее своей высшей разумности, но живущее в сердцах, объединяющее всех в одну любовь. Братство сердец – наивное, инстинктивное. Единственная форма братства, с которой мирятся даже и люди-волки, мирятся потому, что она не организует добро в жизни, не ограждает от волков ни себя, ни других.

(○+□) Христианское трудовое братство, стремящееся организовать жизнь на началах любви, не отводя еще подобающего места христианской философии, вере сознательной, почему и не может быть достигнуто в организации жизни надлежащей стройности.

(○+□+∆) Христианское трудовое братство, еще не просвещенное светом христианской философия, но более прежнего пользующееся услугами разума в деле достижения целей, намеченных любовью.

(○+∆) Христианское братство умов и сердец, еще не осуществляющееся в практике жизни. Любовь и разумение христианской философии привели к единодушию и единомыслию, совершенно непонятным людям иного настроения, не достает только осуществления единомыслия и единодушия в жизни, чтобы общество стройно организовалось на христианских началах любви и сознательного братства.

(○+∆+□) Христианское трудовое братство, стройно организованное на началах любви и христианской философии.

Государство

(□) Анархия. Господство грубой силы. За порядок признается своеволие.

(□+∆) Анархия философствующая, стремящаяся доказать разумность и высшую правду анархии, своеволия, привлекая к этому делу и религию, и науку, составляя многотомные уложения, ничем не стесняющие безграничный произвол.

(□+∆+○) Идиллия анархии.

(□+○) Религия анархии, признаваемой доблестным, дедами завещанным, веками освященным свойством национального духа или великим откровением, внезапно озарившим национальное сознание. Самодурство имеет характер мании величия, наивного, фанатичного самообожания.

(□+○+∆) Поэзия анархии, смягченной благоразумием.

(∆) Правовое государство. Взаимные права и обязанности ясно определены. Устои государственного порядка, честное выполнение долга как властями, так и подвластными, и закон одинаково обязателен для тех и других.

(∆+□) Правовое государство, стремящееся обеспечить национальное благосостояние путем развития промышленности и торговли.

(∆+□+○) Идиллия благоденствующего правового государства.

(∆+○) Религия правового государства. Идея высшей правды всепожирающего долга и неумолимой законности возведена в религиозный догмат.

(∆+○+□) Поэзия правового государства, религиозное поклонение которому лишено характера мрачного фанатизма, смягчено благоразумием в практической жизни.

(○) Христианское государство. Отношения основаны на единодушии и доверии живой любви.

(○+□) Христианское государство, стремящееся создать национальное благосостояние на основах любви. По самой сути своей христианское государство не может насиловать, гнать кого-либо из своих подданных, но явно становится на сторону добра и любви, проводя в жизнь христианские начала любви и братства всеми доступными ему, достойными христианского государства мерами: путем воспитания в государственных школах всех разрядов, путем нравственной поддержки и могущественного покровительства всякого частного начинания, способного содействовать упорядочению жизни на христианских началах.

(○+□+∆) Христианское государство. В дело упорядочения жизни на христианских началах любви и братства вносится более системы, и сама деятельность государства в этом направлении основана не только на чувстве и сознании практической правды жизни по вере, но и на сознании высшей разумности, высшей государственной мудрости согласования жизни с верой живой.

(○+∆) Христианское государство, основанное на началах христианской любви и христианской философии. Антихристианские явления жизни, прежде считавшиеся вполне нормальными и пользовавшиеся, как таковые, сочувствием и покровительством государства, теперь только терпимы в нем. Христианское государство, озаренное светом христианской философии, вполне последовательно в своих отношениях к явлениям жизни, согласно христианской правде.

(○+∆+□) Христианское государство, озаренное светом христианской философии, стремится всю жизнь государственную стройно организовать на началах христианской любви и братства, не считая более возможным вступать в компромиссы с явлениями жизни антихристианской, признавая своей обязанностью ревнивое ограждение подданных от соблазна, постоянного соприкосновения и невольной уживчивости со злом, всячески содействуя очищению государства от антихристианских элементов путем систематичного выселения их за пределы государства, по возможности не причиняя им не только никакого зла, но и материального ущерба. Добровольно покинуть государство, в котором вся жизнь стройно организована на христианских началах, и кроткие христиане ревнивой бдительностью власти и общественного мнения действительно ограждены не только от растерзания, но и от эксплуатации, для людей антихристианского настроения вполне естественно.

Осуществление в жизни такого идеального христианского государства является, конечно, несбыточной утопией при настроении большинства, совершенно для того не пригодном, и стало бы естественным, неизбежным при соответствующем настроении большинства.

Глава III. Что есть истина?

§ 1. Томление духа

Видел я все дела, какие делаются под солнцем, и вот, всё – суета и томление духа![375]

И предал я сердце мое тому, чтобы познать мудрость и познать безумие и глупость: узнал, что и это – томление духа[376].

И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их: и вот, всё – суета и томление духа, и нет от них пользы под солнцем![377]

И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем; ибо всё – суета и томление духа![378]

Ибо человеку, который добр пред лицом Его, Он дает мудрость и знание и радость; а грешнику дает заботу собирать и копить, чтобы после отдать доброму пред лицом Божиим. И это – суета и томление духа![379]

Видел я также, что всякий труд и всякий успех в делах производят взаимную между людьми зависть. И это – суета и томление духа![380]

Не было числа всему народу, который был перед ним, хотя позднейшие не порадуются им. И это – суета и томление духа![381]

Лучше видеть глазами, нежели бродить душою. И это – также суета и томление духа![382]

Как жить?

Среди утомительной пестроты колеблющейся мысли человека есть одна истина, которая всеми неизбежно признается, без которой нет мысли, нет цели, нет жизни – возможно одно голое прозябание. Эта истина, которую не может отрицать даже самый фанатичный дух отрицания, – разумность человека. Нельзя отказаться от этой истины, не делая самого отрицания бессмысленным.

Мы не можем признавать себя разумными, не признавая себя в то же время способными и обязанными жить разумно. И вот возникает перед нами неизбежный, грозный, роковой вопрос: как жить?

Во все времена человек задавался и не мог не задаваться этим вопросом. Он мучительно поглощал его даже и тогда, когда устраивать жизнь разумно было не в его власти. Только раб, сделавшийся вещью в руках своего властелина, может не задаваться этим вопросом; чужая воля или собственная страсть заменила ему разум; вопрос как жить? подменен для него вопросом что приказано? Даже раб по положению, сохранивший свободу мысли и желаний, отказаться от этого вопроса не может. Именно по мере того как он определеннее решает этот вопрос, по мере того как выясняется перед ним разница между его подневольною жизнью и тем, что он считает разумным, растет и его стремление к свободе. Разумный человек, свободно творящий жизнь, не может не задаваться этим вопросом в каждую минуту своего свободно разумного существования. В настоящее время, когда человечество во имя разума отказывается от вековечных верований и во имя свободы колеблет вековечные устои, этот вопрос становится более грозным, чем когда-либо.

Мы слишком разумны, чтобы верить! Мы слишком свободолюбивы, чтобы подчиняться! Разумный свободный человек, скажи, как жить? Горе, горе тебе, если ты не решил этого вопроса! Нет у тебя разумной цели жизни, не может быть разумна жизнь твоя. Жалкое разумное создание! Твой разум отравит твое существование; он осветит позор каждого бесцельного, неразумного шага твоей бесцельной, неразумной жизни. Жалкий свободный человек! Презренный раб случайных обстоятельств, шатаний мысли, пьянства страсти. Горе, горе тебе! Человечество выше всего ставит свой разум. Мне кажется, пора убедиться, что разум – орудие обоюдоострое. Мы заставили его разрушать, он потребует, чтобы мы созидали, и не дозволит нам долго обманывать себя, пряча за мишурными щитами пустое место с грудами обломков; он заставит нас понимать, что это только обманчивые ширмы, и что вся наша жизнь пустая, глупая игра самообмана, а не разумное, великое, стройное дело. Мы хотим пользоваться своею свободою; пора нам знать, что и это обоюдоострое орудие, свобода неизбежно приведет нас в рабство страстей, если мы свободно не изберем высоких разумных целей.

Итак, если мы не хотим отказаться от права признавать себя существами разумными, нам надо решить этот роковой вопрос: как жить? Это не отвлеченный вопрос досужего ума, это жизненный вопрос, без которого мы не можем жить разумно, а можем только бесцельно прозябать изо дня в день. Никакая наука ответить на этот вопрос не может. Чтобы решить его, надо ответить на целый ряд других столь же роковых, столь же жизненных вопросов, нераздельно, органически связанных между собою, обнимающих в совокупности великую тайну сути бытия.

Нельзя решить вопроса как жить? – не зная конечной цели жизни; нельзя решить вопрос о конечной цели нашей жизни, не зная цели жизни мировой; и вот мы стоим лицом к лицу с таинственным вопросом о вечной истине, об абсолютной правде бытия.

На мировые вопросы пытаются отвечать философы. Когда они слабоумны, они говорят с уверенностью нахального тупоумия; когда они гениальны, они скромно предлагают свои гипотезы, думая, как Платон: Мы будем ждать того, будь это Бог или Богом вдохновенный человек, который научит нас и снимет повязку с наших глаз.

От имени Бога отвечают на эти вопросы основатели религий.

На эти вопросы торжественно и прямо, весь осиянный светом высшего разума мира, Свет от Света небесного, Бог истинный от Бога истинного принес на землю ответ Господь наш и Бог наш, Спаситель Христос.

Пока люди верят, признают какую-либо религию, у них есть ответ на вопрос: как жить? Жизнь их представляет сложный компромисс между разумным выполнением предписаний религии и неразумными уклонениями под влиянием того, что принято называть слабостями человеческими. Как только человек отказывается верить в Откровение свыше, не признает никакой религии, он тем самым отказывается от возможности разумно искать познания истины абсолютной, отказывается тем более от возможности ответить на вопросы о конечной цели жизни мира, о цели земной жизни человека, не имеет почвы под ногами и для решения вопроса о том, как жить? Все равно, будь он грубый невежда или высокоинтеллигентный философ, он неизбежно погружается в хаос противоречивых гипотез, и вся его жизнь превращается в пеструю смесь неразумных привычек и столь же неразумных увлечений. При этом хаосе мысли, лишенной твердой почвы знаний абсолютной истины, может быть только два состояния: мрачное отчаяние разумного существа, сознающего безвыходную неразумность жизни, или пьянство жизни в форме опьянения наукою, бесшабашным разгулом диких страстей, изящными искусствами или усидчивым трудом рабочего муравья. Во всяком случае, разумной цели жизни быть не может. Не имея источников для познания абсолютной истины, мы не можем даже и мечтать познать разумный смысл жизни и смерти; между тем смерть отнимает у жизни всякую возможность иметь самодовлеющее значение, всякую возможность быть разумной самостоятельно, самой по себе.

Не в этом ли главная причина тягостного положения современного человечества? Один отказывается от веры сознательно, якобы во имя разума; другие только не сознают своего отпадения, подменяя веру сознательную и жизнь по вере суевериями и столь же неосмысленными внешними привычками благочестия в жизни. Для них абсолютной истины не существует, разумная жизнь невозможна.

Только для тех, кто смиренно принимает Божественное Откровение, отдавая все силы своего разума на то, чтобы понять его животворящий дух под покровом буквы мертвящей, абсолютная истина существует, возможна разумная жизнь. Для тех, кто гордо, во имя разума отказывается верить, абсолютная истина не существует, разумная жизнь невозможна, остается только гордое сознание разумного отчаяния. Страшная тайна! Пылающее клеймо проклятия на мраке гордого чела!