«ФЕВРАЛЬ» и другие истории

Февраль отпил из кружки и оценил кофе как «весьма недурный».

– Скажи, а девушка у тебя есть? – допытывалась Соня.

– Никак нет, мэм, я свободен, как ветер, – Февраль горделиво вздёрнул подбородок, с наслаждением впитывая каждую кроху внимания к своей нескромной персоне.

– Это же просто замечательно! – Соня захлопала в ладоши. – А я сегодня вечером как раз не знаю, чем заняться.

Фев не спеша сделал глоток, потом ещё один и ответил с сожалением:

– Увы, у меня через час назначена встреча, – он сделал короткую паузу, задумавшись. – Со Стивом Джобсом. Такое не отменить, сама понимаешь.

Соня растерянно кивнула.

Февраль допил кофе, вернул кружку на стойку, завязал шарф на шее и засобирался уходить.

– Но… он же того… уже умер, – донеслось до него Сонино замешательство.

– Правда? – он усмехнулся. – Какая бестактность с его стороны – назначить встречу, а потом умереть. Пойду, упрекну его за это. Ещё увидимся.

Дверь распахнулась, впуская внутрь холодный воздух, и закрылась с переливчатой мелодией колокольчиков.

Соня фыркнула.

– Да уж, вы и вправду родственники, – сказала она.

5

Холодная луна…

подсвечивала людям дорогу сквозь сугробы. Немилосердный ветер трепал шарфы, дёргал за полы длинных пальто, подталкивал в спину.

Дома у Виви было темно и тихо. Под потолком в гостиной светили гирлянды. Как светлячки в траве. Их тусклый свет то затухал, то загорался вновь.

Виви сняла шарф, повесила пальто на вешалку и тихонько вошла в комнату, будто боясь нарушить незримое волшебство.

Февраль лежал на диване, умудряясь читать книгу в почти отсутствующем свете.

К тому моменту, как Виви вернулась с работы, он успел дочитать одну книжку, затем поспать и приступить к новой. Он никуда не собирался исчезать (не то, что бы Виви уж очень на это надеялась).

– Хороший мужик, этот писатель, – сказал Фев, показывая Виви обложку с фигурой в птичьей маске. – Странный немного, конечно. Но творческим личностям простительно быть немножко ку-ку.

«Остаёмся зимовать» – прочла она название. Виви купила эту книгу случайно, в букинистическом магазине. На своё счастье, она прочла её прежде, чем наткнулась на отзывы. Эту абсурдную историю мало кто был способен понять, а, следовательно, и полюбить. Но для Виви она стала особенной. Когда она дочитала до последней страницы и закрыла книгу, Виви вдруг обнаружила себя перед чистым листом плотной бумаги. Она водила карандашом по шероховатой поверхности, будто сама не своя.

Образов, мыслей, чувств внутри у неё было столько, что они уже не помещались в её маленьком теле – и она рисовала весь остаток дня, весь долгий вечер и всю короткую зимнюю ночь. Примерно год назад. Тогда, кажется, тоже был февраль.

А наутро её перепачканная грифелем рука разжалась, карандаш выпал и закатился куда-то под диван. Виви была опустошена, словно бутылка из-под французского вина после ужина.

Трясущимися руками она собрала разбросанные по столу изрисованные листы – дом с дырой в полу, тёмный лес, птицы, воздушные шары, профиль человека с грустными глазами, лицо девушки с глазами потухшими.

Всё это было слишком. Слишком для неё. Откуда оно взялось? Или оно всегда было внутри? Виви спрятала рисунки подальше, потому что чувствовала, что они способны разрушить её крохотный мирок, и заспешила на работу, привычно собирая волосы в тугой хвост на затылке.

Жизнь пошла дальше – обычная, размеренная, рутинная. Виви никогда больше не вспоминала ни о книге, ни о рисунках. Вспомнила только сейчас, когда минул год, а февраль расположился не только за окном, но и на её диване.

– Ведь я тоже могу быть уютным месяцем, правда? – прервал молчание Фев, глядя на гирлянды под потолком, которые он соорудил. – Это же не сложно – создать себе уют своими руками вместо того, чтобы роптать на погоду за окном?

– Возможно, в последний месяц зимы люди уже выдохлись и ждут, что придёт кто-нибудь и позаботится о них, – сказала Виви, и мгла воспоминаний исчезла из её взгляда.

Она пересекла гостиную и присела на диван.

– О нет, зима тут не при чём, – возразил Фев, приподнимаясь на локтях. – Это лишь дело привычки – люди привыкли ждать, так ведь проще.

Виви посмотрела на Фева. Конечно же, он был прав. Виви и сама была из тех людей, которые всё время чего-то ждали. А что происходит с теми, кто ждёт? Правильно. Ни-че-го.

Виви бы ещё долго могла тихо сидеть, думая обо всём и ни о чём одновременно – созданный Февралём уют располагал к размышлениям. Но она вспомнила, что вернулась домой с твёрдым намерением поговорить с ним.

– Зачем было обижать Соню? – спросила Виви, руша хрупкую тишину гостиной.

Фев рассмеялся, вспоминая остроту про Стива Джобса.

– Само пришло в голову, но было весело. Тебе не понравилось?

– Не понравилось. Ты мог бы быть и помягче, – заявила Виви, стараясь выглядеть строго, но в глазах её ожили огоньки. Или то было лишь отражение гирлянд?

– Врёшь, я заметил, как ты хихикала, – заявил Фев. – Видишь ли, я предпочитаю говорить то, что думаю. Если это кого-то обижает, меня это мало волнует. Вы, люди, заковали себя нормами морали и представлениями о вежливости, а я свободен, и вас это бесит.

– Но ведь необязательно говорить гадости, чтобы быть свободным? – возразила Виви.

– Необязательно, – подтвердил Февраль. – Но я по-другому не умею.

***

Февраль начинал утро с чая («утро – не время для кофе», – так он говорил).

Кружку с отломленной ручкой было горячо держать в ладонях, поэтому он защищал руки длинными рукавами вязанного лилового свитера.

Душистый пар поднимался над чашкой и узкой лентой устремлялся вверх. Тикали часы. Солнце ещё спало. И Виви тоже спала. Примерно через четверть часа её поднял будильник, и дом словно ожил вместе с её пробуждением: заскрипели половицы под её ногами, зажёгся свет в коридоре, зашумела вода в ванной.

Она вошла в кухню.

Февраль сидел и смотрел на зиму за окном: на проносящийся мимо хрустящий снег, и как колкие снежинки бились в стекло. Всё смотрел и смотрел, пока его руки обнимали пухлую чашку с давно позабытым чаем. Взгляд его не выражал ничего. Видел ли он ту зиму за окном или был где-то далеко в своих мыслях?

Виви стояла позади, боясь обнаружить своё присутствие. Фев мог быть до ужаса разным: то он был совсем мальчишкой, которого хотелось гладить по растрёпанным волосам, словно щенка, а иногда, вот как сейчас, в него будто вселялся девяностолетний старик, у которого каждая зима наперечёт, каждая – впечаталась морщинами в уголках глаз. Страшно было представить, сколь многое он успел повидать за свою жизнь.

Но вот, медленно взошло солнце, взгляд Февраля прояснился, и его лицо вернуло себе прежние черты.

– Давно ты так стоишь? – спросил Фев, глядя на отражённый силуэт Виви в замёрзшем окне.

– А давно ты просыпаешься раньше меня? – поинтересовалась Виви, щупая рукой круглый бок остывшего чайника. Она долила воды и зажгла огонь.

– Иногда, – Февраль отхлебнул остывший чай и поморщился.

Кажется, он и вовсе не спал. Читал всю ночь, потом бродил по дому, потом сидел, рассматривая снежинки за окном. И отчего-то грустил.

Чайник пронзительно засвистел, Виви выключила конфорку и сделала себе чай.

– Я сегодня запущу пару метелей и снова приду в кафе навестить тебя, если ты не возражаешь, – как бы невзначай заметил Фев.

– Возражаю, – отозвалась она, рассматривая, как в её чашке кружились чаинки. – Но ты всё равно приходи.

И он пришёл.

Влетел внутрь, не заботясь о том, чтобы придержать дверь.

Его встретил запах кофе, смешанный со сладостью ванили и корицы, добавленные в сдобу. Был полдень, в кафе прибывали люди, чтобы провести часок-другой за книгой в обеденный перерыв.

Соня и Виви были заняты, и Фев сел на уже полюбившееся ему место за барной стойкой.

Ему нравилось наблюдать за людьми. Как они заходили в кафе, стряхивая снежинки с воротников, как осматривались и выбирали столик. Кто-то предпочитал спрятаться в уголке, и чтобы его не трогали. Кто-то, напротив, выбирал место на проходе, не чувствуя неудобства от снующих туда-сюда официантов. А кто-то располагался в самом центре и весело болтал на всё кафе, не замечая укоряющих взглядов от ищущих крупицы покоя посетителей.

И все они здесь прятались от холода февраля.

«Какая ирония!» – думал Февраль, хитро улыбаясь.

– Кто это там, у окна? – спросил он, когда Виви заметила его.

Она обернулась и увидела девушку, которая с маниакальной быстротой записывала что-то в блокнот.

– А, это? – Виви усмехнулась. – Наша местная писательница. Она частенько приходит сюда и что-то пишет. Только не вздумай…

Но она не успела – в глазах Фева зажёгся огонёк любопытства, и он, проворно спрыгнув с высокого стула, направился к столику у окна.

– А что вы там пишете? – спросил он в свойственной ему нагловатой манере.

Виви покачала головой: сейчас начнётся!

Девушка в водолазке болотного цвета и потёртых джинсах подняла голову. Её лицо было бледное, словно недопечённый блин, а под глазами залегли тени.

– Хотите, я прочту немного? – сказала она, и её безжизненные карие глаза вдруг заблестели.

Фев уверенно кивнул, девушка прочистила горло и приосанилась.

Вкрадчивым голосом она начала с выражением зачитывать то, что ещё минуту назад старательно выводила на бумаге:

«Это случилось тёмной ночью, когда экран мобильного безмолвно таращился в его лицо и молчал, молчал… Он ждал, что она позвонит, но она не звонила, и дикое отчаяние, и грусть, и горе охватили его! Его взгляд встретился с полной луной, и он решился сделать шаг вниз с бруклинского моста. И бездонная, холодная, необъяснимая пучина…»

Фев не считал себя таким уж знатоком литературы, но многолетний опыт читателя твёрдо подсказывал ему, что…

– Это какая-то дичь, – пробормотал он едва слышно.

– Что вы сказали? – переспросила девушка.

Виви и Соня, наблюдавшие за ним, покатились со смеху.

– Вы знаете, я тут вспомнил, что мне срочно нужно идти, – выпалил Февраль. – Но вы продолжайте, – сказал он ей, поспешно наматывая шарф вокруг шеи и посылая хохочущей Виви укоряющий взгляд.

– Что вы понимаете в настоящем искусстве?! – воскликнула она обиженно.

Но Февраль её уже не слышал. У выхода он чуть задержался, обмениваясь взглядами с парнем, который сидел за угловым столиком в кафе, и Виви на секунду показалось, будто они знакомы. Но секунда прошла, и эта мысль тут же исчезла из её головы. Рабочая суета вновь проглотила её, не жуя.

Вечером она вернётся домой и вдоволь посмеётся над Февом. Или они найдут другую тему для разговора за чашкой чая-кофе.

И всё это между ними – что бы это ни было, вдруг стало для Виви привычным. Будто так было всегда.

И так бы, наверное, прошёл их месяц.

Совместные завтраки, встречи в кафе, лёгкие перепалки, спонтанные разговоры, холод и уют, поделённые надвое.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.