Голос моей души

Жуткие ощущения присутствия нечисти рядом, но, как всегда, помогла молитва. Я начала молиться и опять провалилась в сон. Утром я рассказала девочкам о пережитом. Снежана предложила послушать записи Псалмов, и после этого мы отправились в Храмы. Мы легко поднялись до первого монастыря Святого Варлаама.

«Парящих в воздухе» метеоров, то есть монастырей, насчитывалось 22. Люди уходили в эти труднодоступные места для уединения и посвящали себя молитве. Древность, которая сочилась из стен, вызывала трепет и благоговение. Монастыри в облаках – о высоком в человеке, о самой возможности это проявить.

Справедливости ради нужно сказать, что ничто человеческое не чуждо было монахам. Это понимаешь, когда видишь огромную винную бочку, в несколько раз превышающую твой рост.

Вид с террас монастыря завораживал, уходить не хотелось. В моё поле зрения попал батюшка, подметающий пол. Тот самый батюшка, к чьей руке припадали прихожане несколько минут назад. Этот образ по-особенному на меня повлиял, потому что в следующее мгновение пришло осознание того тяжелого груза, который несут на себе эти люди, подчищая за нами ментальную, эмоциональную грязь… Понятно, что не каждый монах– это истинный монах. Но выбор души именно такого труда заслуживает уважения. Удивительно, как по-новому можно прочувствовать или увидеть привычное, на первый взгляд…

Только мы собирались уходить, как один из монахов пригласил нас зайти в музей-лавку и вручил на память иконки. На них была изображена Богородица Посредница. На обороте написано:

«Богородица: Прими прощение Матери Твоей, о Божественное и Сострадающее Слово.

Христос: Что же Ты просишь, Мать?

Богородица: Спасения для смертных.

Христос: Они разгневали меня.

Богородица: Будь милостив, Сын Мой.

Христос: Но они не покаялись.

Богородица: Прими их такими, какие они есть.

Христос: Они будут спасены.

Богородица: Благодарю, Бог Мой».

Было ощущение, что со мной разговаривал Мир. Сердце наполнилось теплом и благодарностью. Мы посетили еще несколько монастырей, среди которых был и монастырь святой Варвары. Здесь была другая атмосфера: смирения и тихой радости.

Мы шли по круто завернутому горному серпантину. Мимо неслись набитые туристами автобусы. Мы любовались причудливыми формами гор, делились образами, которые видели. Всё радовало: и черепашки, шипящие на нас в камнях, и цветочки, и солнце, и небо…

Спустившись с гор, мы попали в лавку, где разговорились с хозяйкой, тоже из России. Сколько тепла и счастья было в ее рассказах о Греции! Ну как тут не вспомнить общение с другой землячкой по дороге из порта. Поистине, мир, любовь и красота могут быть обретены только в сердце твоем, вне зависимости от места, где ты находишься.

Наше путешествие подошло к концу. В аэропорту, проходя паспортный контроль, мы стали свидетелями некрасивой сцены. Семья, видимо, ехала крестить малыша, а мама билась в истерике. Брань, оскорбления в адрес своих близких, резкость и бесноватость вытекали из ее поля. Вокруг было много людей… а у меня внутри – сострадание и сожаление, что душе этой женщины приходится идти таким тяжелым путем.

Анализируя свои реакции на сопровождающих нас ребят в капюшонах, на то, как мы врубали защиты, на явно бесноватую женщину, я осознала, что произошла трансформация моего реагирования в этих ситуациях.

По приезде домой каждая из нас раздала кусочки красной материи сапожек Святого Спиридона и защитные браслетики. Много историй случилось в связи с этим, но поделиться хочется одной из них. Спустя какое-то время мне позвонила Снежана:

– Ирин, представляешь, я один кусочек дала своему мастеру маникюра. Жизнь у нее непростая: муж обижал, двое деток, крутится, как может. И тут от неё звонок: «Снежана, иду я вчера с работы по площади Ленина, а ко мне молодой человек кидается со словами: «Как же долго я тебя искал!». Представляешь, ему ночью Спиридон Тримифунтский приснился. Сказал, чтобы завтра шел на площадь в шесть вечера, там он встретит свою судьбу. Чудеса!

– Да, видимо, чудеса продолжаются…

Вспоминая эти события, я поняла, что волшебство со снятием долгов случилось в день почитания Спиридона Тримифунтского. Видимо, речь шла не только о финансовых долгах, а, прежде всего, о долгах души…

ВЫВОДЫ

Всегда помните свои просьбы к Высшим Силам и благодарите. Мир всегда найдет способ восстановить равновесие. Иногда мы даже не замечаем, как наши мечты сбываются.

Отвергнув однажды, будь готов быть отвергнутым.

Всё, что мы есть – это воспоминания. Воспоминания, наполненные тяжелыми эмоциями, требуют исцеления, чтобы перейти на уровень просто информации в хранилище памяти.

Всё, что с нами происходит, имеет причинный, корневой уровень. Всё, что происходит, значимо и требует внимания.

Глава II. Открытия дорог

По возвращении из Греции я слегла. Можно ссылаться на то, что мы искупались в холодном море, но из троих заболела я одна. То, что не переработано сознанием, помогает переработать тело. Я отмечала это у клиентов, да и сама не раз проходила через такую чистку. Обычно я болею один день, но тут меня серьезно накрыло: неделя постельного режима, выматывающая температура и разрывающий грудь кашель.

Больше всего мучило ощущение бессилия и, как мне казалось, равнодушие близких. Серый шум телевизора, возле которого сидела мама, добивал окончательно. Никому в доме не выгодно было видеть меня слабой. Я злилась, кипела, проваливалась в температуру и снова злилась. Не было сил даже принять душ. Запах пота и болезни душил. И в очередной прилив отчаяния я зацепилась за единственно возможное решение:

– Море. Мне нужно только море. Уезжаю на Корфу, мне все равно, кем работать, хоть горничной… только бы быть рядом с морем. Да, хочу к морю, подальше от всего этого… – это прозвенело из глубины так остро, так исключительно для меня, что не возникло ни доли сомнения в этом решении.

После этого внутреннего зова стало полегче. Час спустя мне позвонил Ключник:

– Ирина Константиновна, как Вы смотрите на то, чтобы обсудить условия работы в проекте? – спросил он, не подозревая, что именно об этом кричала моя душа.

Работа на берегу Черного моря, в городе счастья – Ялте. С Ключником мы познакомились на одном из дневных тренингов. Меня сразу же подкупила открытость молодого человека и мужество быть в контакте со своими установками и чувствами. Он один из немногих, кто остался со мной в контакте после увольнения. В тот период для меня это было очень серьезным фильтром, который пропускал в новую жизнь действительно только своих людей.

До встречи было еще полтора месяца, я была спокойна. Времени достаточно, чтобы привести себя в порядок. Я пошла на поправку. Перспектива впереди радовала и вдохновляла. Через неделю после звонка Ключника раздался еще один неожиданный звонок:

– Меня зовут Герман. Мне Вас порекомендовали. Вы можете поехать вместе со мной на Алтай к Шаману? – четко, по-деловому начал молодой человек.

– Конечно, но после предварительной встречи. Это необходимо для уточнения Вашего запроса – ответила я.

Герман приехал на следующий день. Живой, с фонтаном энергии и программой «победителя» – он не мог не вызвать мою симпатию.

Проект «Время для себя» стал материализовываться. Предстояла работа с клиентом в пути, а также использование всех ресурсов Мира вокруг. Живая работа. Конечно же, я не могла отказать себе в удовольствии.

И вот, через неделю мы уже были в машине. За окном мелькали знакомые пейзажи, внутри было спокойно, может, из-за того, что я была в большей степени сфокусирована на процессах Германа. В назначенное время мы добрались до Шамана Валеры. Это было похоже на встречу давно знакомых коллег. Германа Шаман позвал первым, а мне сказал: «Готовься».

– В смысле готовься? Я же просто человека привезла. Я не рассчитывала… я для обряда ничего не купила… – пыталась прийти в себя я.

– Оно самое лучшее, когда не готова, – сказал он и ушел с Германом.

Их встреча длилась долго. Когда Герман вышел, по лицу стало понятно, что все хорошо.

– Теперь ты, – прищурив и без того узкие глаза, приказным тоном сказал Шаман Валера.

Я зашла в знакомое место, села на низкую табуретку перед огнем. Поговорили немного о последних событиях. Потом Шаман надел одежды с множеством нашитых нитей из бусин и взял бубен. Мое внимание захватил огонь. Я услышала только:

– Глаза закрой, руки положи на колени ладонями вверх.

С первым ударом бубна я вылетела из тела, передо мной поплыли образы. Я увидела два каравана: один был проявлен в физическом мире, второй – нет, но был видим мне. Они двигались навстречу друг другу, и в момент, когда сошлись у горы, трансформировались в мужчину и женщину в нарядных одеждах.

В момент их встречи я провалилась в гору. В точку, где секунду назад были эти двое. Вернее сказать, меня туда затянуло. Я оказалась в огромном пространстве, не соответствующем размерам горы. Это все равно, что увидеть заварочный чайник, провалиться в него и обнаружить внутри футбольное поле.

В этом месте находились огромные статуи, сидевшие в позе лотоса вокруг круглой платформы. Я была в центре этой платформы. Статуя слева от меня начала посылать поток золотого света в мою сторону. Платформа подо мной дрогнула, и я начала подниматься по спирали вверх. По мере движения я рассматривала этих гигантских существ: от них исходили концентраты спокойствия, мудрости, умиротворенности… вечности.

Платформа постепенно подняла меня наверх, на вершину горы. В дневном свете я обнаружила вокруг себя мужчин в одеждах, скорее всего, монахов, в вертикальных больших шапках ярких цветов. Когда я полностью очутилась на поверхности, монахи начали дудеть в огромные трубы.

От этого звука я вернулась и открыла глаза. Шаман перестал бить в бубен. Он сидел на своем привычном месте слева от меня и курил трубку.

– Твои приходили. Один серьезный, седой, с бородой такой, – задумчиво сказал Валера и показал рукой чуть ли не до пят.

– Ты не такая, как мы, шаманы. Мы через духов работаем. Ты другая – ты работаешь собой, через себя… – он пытался подобрать слова, сам еще видимо пребывая в раздумьях. – Отпускаю я тебя, – сделал он неожиданное заявление, – если захочешь, через два года приедешь.

Это было неожиданно. Я еще не отошла от увиденного, а тут фактически отставка. Хватило сил вежливо попрощаться. И даже высказать досаду было некому, Герман был глубоко в своем, водителю по барабану. И в момент этой эмоциональной турбулентности приходит сообщение от моей сокурсницы: «Ирин, хочешь со мной на Тибет? Собирается группа юнгианских аналитиков. Программа: «Сны о Ладакхе».

Конечно же, Тибет– это мечта, но сейчас нет возможности. Четыре поездки за полгода для фриланса были просто неподъемными. Работая и получая стабильный доход, я могла позволить себе в лучшем случае два раза в год съездить куда-то.

– Могу одолжить нужную сумму, – ответила Настя.

Я потерялась окончательно. Плотность событий была необычной. Большую их часть инициировала точно не я.

Тем временем мы погостили у Стаса и отправились в Белокуриху. Очень необычное место на Алтае, затерянная Европа среди гор и полей. Я была здесь не первый раз, но в этот приезд мы с Германом добрались до тропы в горах. В Белокурихе много терренкуров – троп здоровья. Кристально чистый воздух, журчанье горной речки в ущелье, лавочки, которыми было оборудовано много мест – все это сработало на снятие внутреннего напряжения.

– Ну, отказался от меня Шаман, ну, другая …Что значит другая? Вообще, на что теперь опираться? Что я видела у Шамана? – роилось в голове.

Как нам важно кем-то называться. Видимо, название определяет суть. Суть тебя, смыслов, событий. Целостное понимание пытаешься собрать всю жизнь, а тут: «Ты не такая…».

А какая? Вопрос-то и задать некому. Да и вряд ли Шаман мог ответить. Видимо, что-то вышло за пределы его понимания Мира. Однако природа звала к себе, вырывала из этих мыслей…

Герман, видя мои трудности подъема по тропе, сразу же начал давать спортивные советы по моей физической подготовке. Я вежливо отвечала, а внутренняя ворчунья бурчала: «Посмотрю на тебя в лет сорок…».

Вот, и внешне не такая… Пространство зеркалило моментально: «не такая» внутри сразу проявлялась в «не такую» снаружи.

А почему бы не порадоваться словам Шамана? И не включить детское любопытство: «А какая?». Так нет же, первая реакция про страх, про тревогу, про напряжение.

И за этой выученной реакцией не видишь радостного послания от Высших сил, забываешь о подаренных возможностях быть в красивом месте на Алтае и поехать на Тибет, и даже о быстро полученном отклике быть около моря.

У высших учителей поистине ангельское терпение. Мы так расточительны в своей силе. За короткий промежуток времени мне дали так много поводов для радости в концентрированном виде, а я по уши залезла в свое привычное «страдануть». Это похоже на выученную реакцию, которая мешает видеть действительность и радоваться ей.

По дороге обратно мы встретились с общими друзьями в Москве. Дорогу в поезде уже плохо помню. Что-то новое встраивалось, трансформировалось, и, как всегда это бывает, сопровождалось сильным желанием спать.

Дома, почти все время до отъезда в Крым, я работала с клиентами. Вместо того, чтобы поработать над информацией, полученной на Алтае, я погружалась в другие истории и системы. Справедливости ради надо сказать, что темы, с которыми приходили люди, влияли на процесс и внутри меня.

Настало время поездки в Крым. С Ключником нашли общий язык. Он согласился на мой отъезд в Тибет во время проекта. Общаться получалось только вечером или после обеда, поэтому часть времени я могла посвятить себе.

Рядом с гостиницей была армянская церковь. Воспользовавшись моментом, конечно же, я отправилась туда. Строгая и гармоничная архитектура церкви откликнулась во мне по-особенному. Внутри не было никого. Я присела на скамейку и стала слушать это место всеми доступными мне средствами.

Бело-голубая роспись, цветочный орнамент, статуя Божьей матери в центре иконостаса, тишина и покой – все это защищало и трогало до глубины. Уходить не хотелось совсем. Если бы не переговоры, я бы сидела и сидела здесь… Много лет спустя я узнала, что этот Храм построил отец в память о рано ушедшей дочери. Это был памятник любви отца, поэтому мне так хорошо было в этом месте. Здесь я напитывалась тем, чего у меня в жизни не было. Это было больше, чем память и любовь конкретного человека. Это было про любовь Отца в самом высоком понимании. Мир не любит пустоты и всегда найдет способ восполнить недостающее в нас. Только мы не всегда способны это отследить.

За это время мне удалось выбраться еще и на набережную. Через несколько месяцев я узнала, что именно в это время здесь находилась Луиза Хей, мой учитель, ее видели именно на набережной Ялты. Через полгода она вернулась домой – ушла из этого мира. Души наши, видимо, попрощались… Сидя на лавочке, я даже не подозревала, что начался новый этап жизни – уходили старые учителя…

А пока весеннее солнце так грело, а море было таким синим, что казалось, будто я могу сидеть так вечно. Внутри было много благодарности к миру за возможность видеть и чувствовать эту красоту. И уже не важно, какая я и как себя называть.

Я просто есть…

ВЫВОДЫ

Нам постоянно дают поводы для радости. Вопрос лишь в выборе реакции.

Иногда значимость момента и ощущений открывается намного позже. Критерием важности события для души является то, что ты его помнишь даже спустя годы.

Учитесь видеть возможности радоваться, они на каждом шагу. Выбирайте радость.

Глава III. Малый Тибет

Два месяца работы в Крыму пролетели очень быстро.

Начинать знакомство с оценки персонала информативно, так как еще нет вторичных эмоциональных реакций или умозаключений, но одновременно и сложно. Сложность заключается в том, что люди находятся в сильных эмоциях, и как бы ты ни пыталась это сгладить, объяснить цели общения, они продолжают болтаться в своих образах и представлениях, актуальных для их сознания в настоящий момент.

Только в конце этого мероприятия я почувствовала сильную усталость. Вернее сказать, разрешила себе чувствовать. Выключение собственных ощущений во время работы сыграет со мной в этом проекте очень важную роль, доведя до эмоционального истощения и пересмотра деятельности в целом. А пока все логично складывалось: устала – пора отдохнуть.

Поездка на север Индии, в Ладакх, малый Тибет, как его принято называть, возбуждала воображение и питала надеждой, что именно здесь я найду ответы. Древность, сохранившаяся в этих местах, манила и завораживала. Вдруг именно там я найду первоисточник, основу знаний? Ожидания зашкаливали…

Благодаря Насте я попала в группу юнгианских психологов на авторскую программу Илоны Крыжановской «Сны о Тибете». Перелет с пересадкой в Дели прошёл в штатном режиме. По рекомендациям Илоны мы заняли места у иллюминаторов и были вознаграждены прекрасными видами гор и возможностью заснять эту красоту на память. Сверху всё выглядит иначе: разноцветье гор с причудливыми рисунками хребтов, перевалов, складок, с редкими включениями зеленых атласных участков долин среди каменных ветвистых узоров скалистых образований… Если провести ассоциацию увиденного с частью живого организма, то вся эта картина напоминала морщинистый лоб древнего мудрого вечного существа…

Самолет тактично заходил на посадку, давая возможность разглядеть это великолепие. Хотелось запечатлеть это во всех деталях, но посадка была неизбежна.

После прохождения паспортного контроля, возбужденные увиденным, девочки на перебой делились эмоциями. К нам подошла Илона и, представившись, спросила:

– Ну что, есть ощущение вселенской любви?

– Да, да! – стали отвечать мы.

– Я Вас поздравляю – это первые проявления гипоксии мозга. Обращаю внимание, что мы находимся в городе Лех, столице королевства Ладакх. Город расположен на высоте около 3500 метров над уровнем моря. Поэтому убедительная просьба посвятить этот день акклиматизации. Рекомендую по прибытии лежать, не принимать душ и передвигаться как беременные черепахи.

Не уделив должного внимания сказанному, мы веселой толпой ринулись в автобус. По дороге в гостиницу я увидела перед нами военную машину с пушкой на прицепе.

– Девочки, а это нормально, что перед нами пушка едет и военных много…?

– Мы, вообще-то, на границе находимся. Здесь очень много воинских частей. Чтобы в горы выехать, необходимо получить разрешение у властей. Без этого никак, – пояснила Илона.

Нас привезли в уютную гостиницу, запретили поднимать чемоданы и опять напомнили о том, что сейчас важно соблюдать правила акклиматизации. Про «горнячку» я читала и до поездки, даже готовилась медикаментозно, исключив за месяц из рациона кофеин. И, тем не менее, состояние возбуждения не покидало, мозг отказывался мыслить рационально.

Всю серьезность происходящего я ощутила, когда перед завтраком одна из участниц группы упала в обморок. К счастью, ей сразу же оказали первую помощь. В каждой гостинице в обязательном порядке есть баллоны с кислородом. Оказалось, что еще некоторым ночью было совсем не хорошо, и они были вынуждены отложить запланированные поездки.

«Горнячка» косила вне зависимости от возраста, веса и анатомических особенностей. Меня симптоматика нагнала немного позже в виде приступов удушья, учащенного сердцебиения и панических атак по ночам. Восстанавливался мой организм после поездки еще около месяца…

Все эти симптомы заставили прислушиваться к рекомендациям гида внимательнее. Днем интерес к месту перекрывал страхи, что твоё тело живет своей жизнью и ты ничего не можешь с этим сделать.

Сперва мы посетили клинику тибетской медицины. Справедливости ради нужно сказать, что в регионе очень ценится здоровье. Приехав до начала приема тибетских врачей, мы осмотрелись во дворе. Слева находилась приемная, по центру – вход в здание музея, а справа были помещения, где лечили. Мы заняли живую очередь. Те из нас, кто знал английский, переводили. Очередь дошла до меня, я зашла в кабинет и увидела миловидную, хрупкую женщину-врача, которая смущенно прятала глаза.

Видимо, на наших лицах читалось ожидание чуда. Она положила руку на пульс и стала слушать. Потом спросила, на что жалуюсь, и стала выписывать мне препараты. Прием быстро закончился. Я немного растерялась, выходя из кабинета. Недобрав чудес, я прибывала в зависшем состоянии. Из-за этого и оказалась последней в очереди за получением выписанных препаратов.

Присев на стул около окошечка выдачи, наблюдая, как помощники врачей из разных колбочек-коробочек, собирают в пакетики какие-то шарики, отсыпая на вес или отсчитывая поштучно, я не заметила, как меня окружили местные. Тибетцы, видимо, не имеют личностных границ – их тела возвысились надо мной плотной стеной. Пытаясь сохранить вежливость, я отчетливо произнесла по-английски «пожалуйста», показывая, что не могу подняться со стула. Реакция была обратной, задние ряды стали давить на стоящих спереди, а те – на меня. Волна агрессии захлестнула, я прорычала как медведь:

– Please!!!

Низкие местные жители расступились, опознав перед собой объект, значительно превышающий их в размере да еще и рычащий. Выйдя на улицу, я сделала несколько «фигур» из боевых искусств с выкриками, похожими на боевой клич, чтобы как-то легализовать поднявшуюся агрессию, и только потом объяснила участникам группы, что произошло.

Очень скоро пришел знакомый Илоны и открыл нам музей тибетской медицины. Эмоции улеглись также быстро, как и поднялись. Глубокие знания тонких энергий системы человека в иллюстрациях на древних пергаментах, знания о растительном мире и «варварские» древние медицинские инструменты взяли меня в плен. Но мои попытки все впитать, запомнить, прям здесь понять и осознать, конечно же, потерпели полное фиаско.

Илона пояснила нам: чтобы вот с такой легкостью читать организм по пульсу, врачу нужно учиться не одно десятилетие, критерии допуска к работе очень высокие. Сюда приезжает очень много людей, потерявших надежду. Хоть методы иногда непонятны, тем не менее, результативны, и многие получают исцеление. Илона рассказывала, как стала свидетельницей одной процедуры. Женщина, впавшая в глубокую депрессию после смерти супруга, была излечена с помощью металлического шила, которым проделали отверстие в черепе. Отзывы о массаже тоже весьма своеобразны, в основном, это воспоминания о болезненности процедуры.

Несмотря на сопротивление вложенному образу медицинского образования, я чувствовала доверие и к методам, и к знаниям, и к специалистам этого места. Что-то внутри очень тихо отзывалось чем-то забытым, когда-то важным и необходимым. Поймать и раскрутить этот энергетический след было трудно. Видимо, образ прошлого находился слишком далеко в ткани сознания и не был актуален в этом воплощении. И, тем не менее, я легко могла представить себя за многолетним изучением этой науки, и жажда знаний, питавшая интерес ко всему тонкому, вполне могла обеспечить моё внимание в изучении всего, что здесь было представлено. На какое-то мгновение я даже подумала о переезде… но только на мгновение.

В этот же день мы посетили монастырь Спитук Гонпа. Изображения буддийских Богинь и Богов вызывали интерес. Многие названия просто не укладывались в память, не откликались, но и явного отторжения не было. Интересно, как люди в древности представляли себе высших существ: шестирукий Махакала, белые защитники, Братья и Сестры, Кхийтра на собаке и Богиня на лошади.... Древние постройки и изображения как будто застыли в информационном пространстве и неохотно делились своими секретами. Я вышла из монастыря в легком недоумении из-за тишины внутри себя. Уважение, интерес – да, но не более, как будто не соприкасалась, не участвовала, не вросло.

После монастыря мы направились к реке Индус, берега которой были покрыты сочной зеленой растительностью. Это так резонировало с желто-коричневым пейзажем гор вокруг. Прогуливаясь, мы «случайно» наткнулись на очень скромный Храм Шивы. Изображения Нанди в виде статуи быка и сам Шивалингам вызвали волну искренней радости, я бы даже сказала детской и очень знакомой из глубины. Удивительно, насколько скромным было убранство этого места и сколько эмоций подняло. Воспоминания о замощенном в плитку небольшом участке земли под крышей, огороженным от скота ветхим заборчиком, обдуваемым ветром, с подношениями из цветов, о добрых лицах местных жителей, сидящих на скамеечке, до сих пор вызывают улыбку и тепло.

Омывшись водой реки Шивалингам, мысленно поблагодарив за проявление в радости, мы попрощались с этим местом, стукнув в колокол перед уходом. Такие разные отклики души в двух местах двух религий…

Следующий день был посвящен двум монастырям, на описании которых хотелось бы остановиться. Монастырь Алчи Гонпа покорил меня сохранившимися фресками и огромными статуями Будды.