Двести женихов и одна свадьба

Мальчик поднял брови и почесал затылок.

– Хочешь меня обидеть? Или я не достойна дарить вам подарки?

Такого поворота Сэд не ожидал. Он покосился на завернутые в платочек монеты и неохотно забрал их.

– Я…

– Скажи, ты рад обновкам?

Лицо мальчишки преобразилось. Улыбка всех делает красивей. Через улыбку мы видим человеческую душу, и она у Сэда чистая, настоящая, прекрасная!

– Так позволь мне тоже порадоваться! Убери монеты, и я расскажу тебе что-то любопытное!

Сэд трескал за обе щеки и задорно хохотал, когда я пересказывала события вчерашнего вечера. Конечно, с известными упущениями, но ему и того хватило. Мальчишке Эдгар тоже не нравился, а вот ворна он очень хотел посмотреть, и я обещала, что мы вместе проводим его, когда приедет конюх сэра Ортингтона. Каково было мое удивление, когда в столовую вошел Том и, извинившись, доложил:

– Леди Джулия! Вы велели с утра передать его милости забрать ворна.

– Велела, – улыбнулась, откладывая очередное письмо с приглашением на обед.

– Так вот, просили дословно передать: «он дома»!

Том даже интонацию сохранил. Попытался, во всяком случае.

– Он издевается? Пусть немедленно заберет Корнела! Я не умею ухаживать за ворнами, к тому же, он перепугал моих лошадей и конюха.

– Так и передать? – переспросил Том, едва слышно повторяя сказанное мной.

– Передай, чтобы забрал немедленно.

– Немедленно. Хорошо. Сделаю!

Когда двери за Томом закрылись, я обратилась к Сэду.

– Ты в курсе местных сплетней и новостей. Кажется, сэр Ортингтон решил объявить мне войну. Я должна знать все о противнике!

Парнишка загадочно улыбнулся и, склонившись ближе, произнес:

– О, леди Джулия! Мне есть, что вам рассказать!

Ну, это Сэд, в силу своей наивности думал, что есть. Оказалось, сэр Кристиан – мужчина безупречной репутации. В нежелательных связях замечен не был ни во время счастливого брака, ни после него. В желательных, к слову, тоже не участвовал. Вообще, по дамам не ходок, что довольно странно для мужчины такой наружности и положения. Впрочем, его характер лучше дихлофоса отпугнет любую влюбленную леди. Нужно сильно отчаяться, чтобы попытать счастье с таким как виконт.

Ведет активную политику против попаданцев – в силу личной вендетты. Его семью убили выходцы из моего мира. Всех нашел, всех наказал, и при этом наказалка не дрогнула, а сам он медаль от короля получил за усмирение разбойников.

Лучший проклятийник, лучший боевой маг, бесконечная плеяда заслуг перед королем и отечеством, собственные деревни, да-да, тоже лучшие по всем экономическим, и даже демографическим (тут уж без участия виконта) показателям. Завидный жених, и наследник графского кресла – в довесок.

Сэд искренне недоумевал, когда к концу его монолога я сидела с миной кислее лимона.

– Я могу еще что-нибудь вспомнить, – растерянно предложил парнишка, но я остановила его жестом.

– Да как-то хватит. Ты бы лучше что-нибудь этакое рассказал. Сплетни, интриги, расследования, – попросила вкрадчиво, пародируя Нагиева.

– А! Ну есть же. Поговаривают, леди Лидия строит на него планы.

– А он в курсе? – спросила через вздох. Сэд пожал плечами. То-то и оно. Я, может, тоже строю планы, только планы от моего строительства не в восторге. – Может, наведывается в кабаки? Неприличные места?

– Допоздна засиживается! – Сэд ухватился за мысль и поиграл бровями. – Слышал от леди Бернедетт, что виконт ночи напролет пропадает в кабинете. С кем это, интересно?

– С сарсонским манускриптом, – едва ли не взвыла. – Фантазии леди Бернедетт можно только позавидовать. Виконт и пары дней в столице не пробыл. Ладно, Сэд. Услышишь что-нибудь интересное – поделись.

Глотнула кофе и придвинула обратно поднос с корреспонденцией. Вскрыла канцелярским ножичком плотный конверт с вензелями – графская канцелярия. Бла, бла, бла, через три дня прием в честь возвращения графского сына сэра Кристиана, бла, бла, просим обеспечить прием изысканными десертами, бла, бла, бла.

– Обеспечим, конечно, – улыбнулась, откладывая письмо в правую кучку. Там те, на которые планирую ответить. – Сэд, сообщи маме, что через три дня мне понадобится ее помощь на приеме в честь возвращения виконта Ортингтона.

Самюэль, по привычке стоявший мраморным изваянием в ожидании распоряжений, громко кашлянул.

– И твоя, помощь, Сэд, тоже.

Дворецкий кашлянул еще раз.

– Вы уверены, леди? – робко переспросил парнишка.

Третье покашливание сработало.

– Вы хотите что-то сказать, Самюэль?

– Вы уверены, что брать жену изменника для работы на приеме в резиденции графа – хорошая идея? Поймите правильно, Мэри хорошая женщина, но вы можете пострадать!

– Это с чего вдруг?

– Да и списки работников вряд ли утвердят, если увидят ее имя.

– Поэтому не увидят, – игриво подмигнула Самюэлю. – Не переживайте, мальчики! В худшем случае – меня пожурят. В лучшем – и вовсе никто не узнает.

Следующие три письма – реклама. Оказалось, рассылкой макулатуры грешат не только земные продавцы. На Тэйле с этим не лучше. Ситуация одинаковая, с одной только разницей: кнопку «спам» здесь заменяет мусорная корзина. Но у письменного мусора есть одна незаменимая черта – из него можно сделать самолетик. Сэд обожает эту забаву! Парнишка запустил самолет из окошка и, попрощавшись, побежал за игрушкой.

– Газеты не забудь, – кинула вдогонку.

Как же я люблю дом, полный жизни, смеха и… недовольных физиономий. Самюэль и Кэролайн перешли на окопную войну. Жесткая перестрелка взглядами грозила вылиться в открытое противостояние, но спасла грязная посуда на столе. Вот на ней Кэролайн и отвела душу.

– Леди! – в столовую, запыхавшись, ворвался Том. – Все передал, леди!

Быстрые ноги у этого сорванца! А ведь я разрешаю слугам брать кэб.

– Сэр Кристиан изволили ответить: «Считайте это свадебным подарком»!

– Том, что за тон?!

– Оригинальный, – парнишка виновато потупил взгляд.

– Хамло подзаборное, а не виконт! – фыркнула в ответ. И, прежде, чем успела что-то сказать, услышала исполнительное «понял» и топот удаляющихся ног. Перевела испуганный взгляд на Кэролайн.

– У этого парнишки быстрые ноги, но медленный ум, – снисходительно улыбнулась она, а я взвыла, догадываясь о последствиях, кои не заставили себя долго ждать.

Очередное послание «взбалмошная пустышка» мне передали с заколдованным блокнотом: «Впредь, желая сообщить мне что-то, имейте смелость сделать это без посредников».

Имела я эту смелость!

Да он… да как… да чтоб тебя… что б тебя Эшерихия коли колонизировала со всеми вытекающими последствиями! А они очень зловонно и болезненно вытекают эти последствия! Отвела душу на заковыристом ругательстве и как-то полегчало. Хотела написать об этом виконту, и тут полегчало вдвойне: он не поймет и половины сказанного мною – слишком невежественен!

Волшебное перо ожило и вывело очередное послание от виконта:

«Проклинать меня тоже не советую. Во-первых, вы крайне неумело это делаете. Во-вторых, вернется же…».

Ну, знаете!

«Значит, вы не намерены забирать ворна?» – написала в ответ.

Что за хозяин? У него скотина сбежала, мало того, что редкая и породистая, так еще и опасная, а он и в ус не дует. Конечно, сложно дуть, когда нет усов, но все же должна быть какая-то ответственность!

«Уверен, вы справитесь. Не отвлекайте меня по пустякам».

Гневно швырнула блокнот на стол и шумно вдохнула. Этот наглец выводит из себя даже на расстоянии! Надеется свести меня с ума? Или ждет, что прибегу умолять забрать Корнела?

– Самюэль, найди все книги о ворнах и отнеси конюху. Я даже не представляю, чем его кормить!

– За утро съел три мешка овса, леди, – невозмутимо доложил дворецкий.

– Три мешка?! Ему же плохо станет! Им вообще можно овес?

– Не представляю, но скотина выглядит голодной.

– Так исправь это! Идите, поимейте представление!

Пересела за секретер – утро перестало быть томным. Кристиан Ортингтон умудрился испортить мой день с рассветными лучами. Ну, ничего, это вы, сэр, будете умолять вернуть вам Корнела, да только поздно будет.

Написала Эрнандо – графскому конюху, жениху номер три. Ответила на приглашение снабдить графский прием десертами и открыла последнее письмо. Простой белый конверт полетел на пол, куда-то туда же ухнуло сердце: «Разорви помолвку или пожалеешь»!

Записка выпала из дрожащих рук. Тот же почерк!

Мужчина. Попаданец. Не маг.

Если это не Эдгар, то я – королева Великобритании. Только ему настолько не дает покоя моя личная жизнь! И есть один способ выяснить, его ли это рук дело – наведаться в логово врага.

Враг обитал преимущественно в центральной ювелирной лавке. Как и я, сэр Иол жил и работал в одном месте. В принципе, в Китридже так принято. На первом этаже – семейное предприятие, на втором и выше – жилые комнаты. Удобно, практично, но несколько шумно.

Я хотела отправиться верхом на своем коне, но Корнел исхитрился выбраться из конюшни через люк в потолке, догнать нас на полпути и покусать бедного Барина за круп. Пришлось возвращаться и проводить воспитательную беседу.

– Корнел, ты понимаешь, что так нельзя?

Тот виновато опустил морду и водил копытом по земле.

Конюх увел дрожащего Барина в стойло. Досталось ему не сильно, но хватило, чтобы обходить Корнела пятой дорогой.

– Ты будешь обижать других коней?

Ворн поднял морду и посмотрел на меня с надеждой.

– Не строй мне наглые глазки! Будешь или нет, говорю?

Фыркнул, и нехотя помотал мордой.

– Горе ты мое луковое, – потрепала ворна по бархатной щеке. – И что мне с тобой делать?

Оживившись, животное уперлось влажным носом в мое плечо и кивнуло на свою спину.

– Оседлать тебя?

От моего предложения ворн радостно заржал и замолотил ногами воздух.

Вот только седлать себя ворн не позволил ни мне, ни конюху, ни даже Эрику. С последним они друг друга особенно невзлюбили. Огр пытался убедить, что от Корнела надо избавиться, а Корнел вклинивался между мной и огром, то ли защищая меня, то ли заявляя права. В итоге пришлось переодеться в свободное дорожное платье и ехать верхом без седла.

Не скажу, что я шикарная наездница, но это оказалось куда проще, чем я думала. Корнел низко наклонился, позволяя забраться на его спину, дал примериться к манере ходьбы и позволил держаться за гриву. Сначала было страшно – особенно Кэролайн, она побледнела и махала мне вслед белым платочком, не уходила, пока мы не скрылись за поворотом. Потом стало поспокойней, а когда мы проехали аллею, я и вовсе приноровилась и начала получать удовольствие.

Впрочем, оно быстро закончилось, ведь впереди показалась «Искристая лавка». Так Эдгар назвал сеть своих ювелирных мастерских. В таланте ювелира ему не откажешь, а вот как человек он так себе.

Хотела привязать Корнела к коновязи неподалеку, но чем?

– Оставайся здесь, хорошо? Выпей водички, сена поешь…

Ворн кивнул и… поплелся за мной.

– Корнел, я серьезно! Подожди здесь. Схожу, быстренько сделаю дела и вернусь. Договорились?

Ворн снова кивнул и… нехотя остался ждать.

– Хороший мальчик, – подмигнула и скрылась за поворотом.

Хороший мальчик лукаво выглянул, но заметив мой строгий взгляд, спрятался обратно. Кажется, я влюбилась без памяти!

Особого плана у меня не было. Спрашивать Эдгара в лоб, он ли писал записки – дурная затея. Но мне доподлинно известно, что он сам ведет журналы учета. Хвастался, что у него цифра к цифре и это его заслуга. Если бы удалось каким-то образом эти журналы посмотреть… Одним глазком…

Звякнула музыка ветра, приветствуя клиента. Продавщица, молодая симпатичная девушка, подскочила со стула, вытянулась по струнке и расплылась в улыбке.

– Доброе утро, леди Ортингтон! Как ваше здоровье?

Вот тоже странность Китриджа. Все спрашивают о здоровье, что не удивительно, при их уровне смертности, где даже чих может привести к инвалидности, а надсадный кашель – к перелому ребра.

– Вашими молитвами, дорогая, – так принято отвечать на любезность, даже если ты одной ногой в могиле, а молятся о тебе за упокой.

В заведении Эдгара душно, слишком ярко и тесно. Пахнет бергамотом и сандалом, как в египетской лавке эфирных масел. Помещение большое, но плотно забито прилавками, тумбами и демонстрационными стендами. Все вокруг сверкает, искрится, переливается. Через пару минут у меня зарябило в глазах. От благовоний – засвербело в носу, от музыки – разболелась голова.

– С удовольствием вам помогу! – с хваткой менеджера М-видео прицепилась продавщица.

Надо отдать должное, Эдгар своих работников намуштровал. Вообще, Китридж живет особой жизнью даже в рамках Тэйлы. Здесь не принято навязывать услуги, а реклама ограничивается почтовой рассылкой, с обязательными извинениями в виде скидочных купонов – не принято народ тревожить. Что греха таить – работает! Даже имея серьезные доходы, я не могу отделаться от мещанских привычек и пройти мимо скидки. С той только разницей, что на Земле приходилось ждать акции на одежду или что-нибудь вкусненькое, а здесь мне ни жить, ни быть нужна самоочищающаяся зубная щетка или туалетный ершик с эргономичной ручкой. Подумывала даже о золотом унитазе – в подарок ершик с драгоценными камнями обещают, да только куда мне девятый ершик-то?

Маркетинг – он такой маркетинг! Особенно, когда у тебя есть деньги…

Так вот, зайди в любую лавку в нашем или соседнем графстве – встретишь добродушное приветствие и… все. Никаких тебе взглядов в спину, никаких различимых шепотков «купи, купи, купи!», никто не ходит по пятам и даже особо не заботится – умыкнул ты что-нибудь или нет. Большинство лавочек оборудованы артефактами. Что-то вроде наших магазинных пищалок, только работают без сбоя. Клиф гордится своей техномагией, она сделала ему состояние и принесла известность.

– Вы желаете кольца? Серьги? Быть может, посмотрим парюры? Конечно, ваша красота – лучшее украшение, но даже ее можно подчеркнуть…

Бла бла бла, цыганки центрального рынка не выдержали бы конкуренции. Пока продавщица рассыпалась в комплиментах и выставляла на столик всевозможные украшения, я шарила взглядом везде, где могла дотянуться. За прилавком – рабочий стол с выдвижными шкафчиками. На нем бумаги, письма, свитки. Взгляд упал на большую книгу в кожаном переплете – «Журнал учета».

– Сэр Иол дома? – перебила самозабвенно щебечущую девицу. Как глухарь, она по инерции продолжила.

– Рубины, несомненно. Подчеркнут цвет вашей кожи и глаз!

Я кашлянула и подняла бровь.

– То есть… Я хотела сказать изумруды!

Ну да. Изящно подчеркнут мою кожу трупного оттенка.

– Эм, – она дрожащими руками составила подставки с украшениями обратно на прилавок, спешно проговаривая: – Да, леди. Изволит завтракать. Желаете, чтобы я сообщила о вашем приходе?

Да боже упаси!

– Да, – ответила с натянутой улыбкой.

– Вы же… вы же не будете жаловаться? Я про цвет глаз как-то не подумав…

– Я вас даже не слушала, – созналась честно и девушка с облегчением выдохнула.

– Одну минутку!

Она с прытью газели скрылась за стеклянными дверьми. Я даже не успела попросить ее не торопиться.

Что ж. У меня минуты три – не больше. Если сэр Иол изволит завтракать в трусах, он явится прямо в них, дожевывая на ходу.

Перевернула табличку на дверях на «закрыто» и бросилась за прилавок. Книга учета заполнена одним почерком, но принадлежит ли он Иолу – неизвестно. Может, этот журнал ведет его матушка или вовсе продавщица?

Сверила почерк с запиской – не сошелся. Бегло проглядела корреспонденцию, какие-то записи – ничего и близко подходящего. Значит, нужные книги либо в его кабинете, либо в столе.

Один из ящичков стола не поддался – заперто. Возможно, здесь!

В стиле Сидни Бристоу из моего любимого сериала «Шпионка» (которого так не хватает на Тэйле!), вытащила из прически ювелирную шпильку и сунула в замочную скважину. Шерудила, шерудила, под тем углом, под этим – ни в какую. И почему в фильмах они так умеючи проворачивают такие дела? На взлом замка шпилькой в фильме уходит секунд пять от силы. Вместе с философской болтовней за жизнь.

Едкий смех Моры, возникшей на столе, заставил вздрогнуть. Шпилька упала на пол и закатилась под стол. Сама того не желая, вредная богиня сослужила мне отличную службу! Как раз поползла за украшением, когда раздалось:

– Леди Джулия?

Твою ж!

Я замерла. Поза, скажем прямо, не очень достойная. Я стояла на четвереньках, вульгарно оттопырив третий холм и засунув руку под письменный стол. Сердце от страха и смущения пустилось в тахикардию!

Эдгар в меня влюблен, но хоть какое-то объяснение найти все равно придется. Подцепив шпильку, потянула на себя и поднялась.

– Одну минутку, – ответила степенно, расправляя складки на подоле и смахивая пыль с рукавов. Уборкой под столом здесь никто себя не обременяет.

– Что вы здесь делаете?

– Пришла навестить вас, – слащаво улыбнулась.

– Я имею в виду, что вы делаете за прилавком? – еще не хватало демонстративного расстегивания ремня. Но вот незадача. Как я и полагала – сэр Иол прибежал, едва накинув на плечи халат. В треугольнике выреза на груди виднелись густые волосы, а на подбородке – крошки от недоеденного завтрака.

– Шпилька! – продемонстрировала орудие преступления. – Поправляла прическу, а она – юрк на прилавок, а дальше… Подождите! – осеклась, подкалывая прядку этой самой шпилькой. – Вы меня в чем-то подозреваете?!

Мой негодующий тон резко осадил Эдгара. Он бросил встревоженный взгляд на стол за моей спиной, на возмущенную меня, снова на стол и улыбнулся:

– Нет, что вы, что вы… Мы не очень хорошо расстались вчера, не надеялся, что вы пожелаете встретиться.

А теперь я сама воскресила надежды. Особенно Эдгар младший надеется, оттопыривая черный шелк хозяйского халата. Брезгливо проскочила мимо сэра Иола и направилась к выходу. Что ж, отрицательный результат – тоже результат. Хотя бы попыталась.

– Леди Джулия! – раздался вдогонку обиженный возглас. Прямо как ребенок, которому сказали, что не купят мороженку. – О чем вы хотели поговорить со мной?

– Поговорить? – остановилась возле двери и… эврика!

Мне пришла гениальная идея, как убить сразу четырех зайцев: усыпить бдительность Эдгара и окончательно убить его надежды, получить образец его почерка и отомстить сэру Кристиану за Корнела. То есть, я очень за него благодарна, но это настоящее свинство бросать такого зверя на попечение женщины, которая не умеет за ним ухаживать. Научусь, конечно, но…

Ой, все! Месть и точка. Заслужил.

– Сэр Иол, – проговорила с обворожительной улыбкой, возвращаясь к прилавку. – Как вы знаете, граф отходит от дел. Его место займет мой будущий муж…

Эдгар усмехнулся и отвел взгляд. Это по какому поводу? Что Кристиан станет графом или моим мужем?

– Так вот, – продолжила с нажимом. – Мой обожаемый Кристиан желает, чтобы на приеме в честь его возвращения я сияла. Да, между нами есть некоторое недопонимание, но вы лучший в своем деле.

Эдгар довольно крякнул и отер подбородок, заодно стряхнув с него крошки. Забавно смотреть, как важничает сэр, одетый в халат на трусы.

– Ваша мастерская лучшая в Китридже.

– На Тэйле.

– Что?

– Лучшая на Тэйле.

Да хоть во вселенной, ты главное ведись на мои речи.

– Разумеется, – ласково улыбнулась. – Вы справитесь с заказом за три дня?

– Срок, конечно, небольшой… – разом сдулся сэр Иол. – А что именно требуется?

– Корона! Щедро сдобренная самыми дорогими камнями, которые только есть в ваших запасах. Еще серьги, колье помассивней, разумеется, заколки, кольца, браслеты… штуки три, – добавила спешно. У сэра совершенно не по-сэрски оттянулась нижняя челюсть.

– И все это вы наденете на прием?

– Нет, конечно! Но, раз уж Кристиан платит, не грех немного злоупотребить его любовью, разве не так?

Я довольно улыбнулась, представив себе, в какое бешенство придет сэр Ортингтон, получив чек на очень-очень квадратную сумму! Я бы даже сказала пяти, нет, шестиугольную, ведь мне еще хочется украсить драгоценными камнями туалетный ершик. Тот, который восьмой по счету. Сэру Кристиану его подарю в благодарность за ворна.

Ближайшие пятнадцать минут мы потратили на список украшений. Эдгар тщательно выводил слова, а я украдкой сличала буквы с теми, что в записке. Каково было мое разочарование, когда они не совпали. Настолько не совпали, словно нарочно писались иначе! На записке почерк с наклоном вправо, небрежный, грубый, а Эдгар наклоняет буквы влево, старательно выводит. Они у него холеные, пухлые, с вензелями, прямо как он сам. Не в смысле пухлый и с вензелями, а холеный и напыщенный.

– Хорошо. Теперь подумаем над дизайном?

Что-то подсказывало – дело затянется.

– Сэр Иол, я полностью доверяю вашему вку…

– Леди Джулия!

Двери лавки распахнулись и на пороге застыла женщина: высокая, подтянутая, моложавая. На возраст намекали седые локоны, забранные в изящную высокую прическу, и искусная трость, украшенная россыпью самоцветов от затейливо изогнутой головки до низу.

Взгляд серых глаз показался знакомым.

– Я леди Иол, мать Эдгара. Здравствуй, сын, – мимоходом заметила она, степенно приближаясь ко мне. Как неминуемый конец. Как сердечный приступ. Как стеноз артерий… Поток аналогий становился тем ужасней, чем ближе надвигалась Эдгарова мать. С виду вся такая благожелательная, но вокруг нее будто черти пляшут.

Женщина остановилась и протянула ладонь, затянутую в ажурную перчатку изумрудного цвета под стать платью. Вежливо коснулась ладони лбом и склонила голову.

– Приятно познакомиться.

Так же приятно, как лечить зубы без анестезии.

– Прошу, уважьте старуху, выпейте со мной чашечку чая, – она говорила медленно, манерно, растягивая слова.

Что, простите? Чашечку яда?

– Мальчишки меня совсем задурили. Я истосковалась по интересному обществу. Не отказывайте, леди Джулия!

А в Китридже не принято отказываться. Можно дату сменить, но приходить сюда вновь у меня нет желания.

– Конечно, леди. С превеликим удовольствием.

Красиво врать – тоже искусство. С превеликим удовольствием я бы опрокинула чашечку горячего чая на коленки сэра Иола, чей халат по-прежнему вульгарно оттопыривался, чтоб поменьше мать дурил и чтоб она не тосковала.

Чай подали прямо в зале, в зону ожидания – я отказалась идти в дом, оправдавшись спешкой. Пока сэр Иол старательно выдумывал дизайн ненужных мне украшений, леди Иол утомляла расспросами. Ее интерес пугал даже больше интереса Эдгара. Тот хотя бы в мужья набивался! Впервые вижу, чтобы упорно набивались в свекрови.

– Вы знаете, – манерно начала леди Иол, удерживая фарфоровую чашку, оттопырив мизинец. – Эдгар с детства привык добиваться цели. Если уж он что-то решил, то не отступит.

Она говорила с гордостью, приподняв острый подбородок, и поглядывая на сына.

– Вряд ли слепую упертость можно считать достоинством.

Звякнула чашка о блюдце. Дрогнули крылья худого носа леди Иол. Эдгар тревожно вскинул голову.

– А вы прямолинейны, – выдохнула женщина, вернув самообладание.

– Виновата, – отставила кружку и хотела подняться, но леди добродушно улыбнулась и придержала меня.

– Не обижайтесь, леди Ортингтон. Когда вы станете матерью, поймете мои чувства. Вы правы. Порой Эдгар чрезмерно настойчив, но в этой жизни настойчивость имеет большое значение, не так ли?

Неприкрытая реклама Эдгара давала обратный эффект. Если его мать пробежится по столице с плакатом сына – не удивлюсь. Она ему и памятник поставит при случае.

– Ваше лицо кажется мне знакомым, – раз уж не получается сменить местность, сменю хотя бы тему.

– Мы виделись, но не успели познакомиться. Я часто разъезжаю и дома бываю редко. Сейчас тот счастливый случай, что свел нас вместе!

Счастливый? Мора гаденько посмеивалась под столом, досыта испивая мое раздражение. Я планировала заехать к Клифорду и наведаться к Эрнандо – поговорить насчет ворна, но мои планы рушились цепкой хваткой Эдгаровой матери. Это у них семейная черта.

Звякнул колокольчик на дверях. Вошел Фэйтон – родной брат Эдгара. Для полной идиллии не хватало только отца. Святого отца, ибо батюшка братьев почил в бозе.

Высокий, мускулистый, он служит в армии. Сходство с братом, определенно, есть, но Фэй спокойный, замкнутый и потому более приятный в общении. И он не хочет на мне жениться! Поприветствовав всех, мужчина перехватил тяжелый чемодан и обратился к матери:

– Я бы хотел обсудить с вами важное дело, матушка.

– Достал? – леди Иол изогнула бровь, глядя на чемодан. – Все, как я просила?

– Все здесь, – он бросил на меня встревоженный взгляд.

Что за тайны Мадридского двора?

– Сын меня балует, – пояснила женщина. – Достает всякие безделицы, какие пожелаю. На прошлой неделе мне захотелось нефритовый стержень богини прелюбодеяний…