Наш маленький грязный секрет

– А мне начинает нравиться этот лже-президент!

Настя удивленно взглянула на меня, но я продолжала развивать свою мысль:

– Ты смотри, как психологически грамотно он работает! Ведь в чем отличие незамужней женщины от той, которая скована узами брака? Она сама распоряжается своими деньгами! Ведь согласись, что будь у тебя под боком муж, он бы сразу поинтересовался: «А куда это ты, дорогая, понесла наши кровные?» Пришлось бы объяснять. А когда ситуацию начинаешь проговаривать, в ней сразу высвечиваются все слабые места. Что за банк, можно ли открыть там счет самостоятельно, можно ли проверить, что деньги перевели… А здесь мошенник играл на твоем сильном желании найти работу. А когда эмоции идут в дело, разум, как правило, отдыхает.

– Нет, каков все-таки подлец этот Арнольд Борисович, или как его там! – воскликнула Настя. – И самое обидное – такой обаятельный мужчина, просто мечта всех женщин детородного возраста!

– Ты знаешь, и это, наверное, еще одна причина, почему он работает именно с одинокими женщинами. Ну, разве найдут они в себе силы усомниться в честности такого очаровательного мужчины? Ты, кстати, можешь об этом случае статью написать в нашу газету, – предложила я Насте. – Получишь гонорар, правда, не бог весть какой, но всё-таки…

– Да какая статья, мне нужно вернуть эти три тысячи долларов! – устало выдохнула Настя. – Ты думаешь, Андрей поверит хоть одному моему слову, если я расскажу ему, как меня обманули? Он решит, что это я всё специально придумала, чтобы выцарапать из него деньги. Я не удивлюсь, если он даже нашлет на меня братков долг выбивать…

– Да ты что?! – пришла я в ужас. – Братков на мать своего ребенка?

Настя горестно кивнула, и я увидела, что ее глаза наполнились слезами. Она отвернулась, сделав вид, будто ее что-то жутко заинтересовало на абсолютно голой стене, на самом же деле девушка незаметно смахнула бежавшие по щекам слезы.

Во мне моментально вскипела злость. Да что же это такое творится на белом свете?! Мошенников развелось – не протолкнуться, правоохранительные органы пекутся только о собственном кармане, а бандиты собираются мучить беззащитную женщину из-за каких-то жалких трех тысяч долларов! Нет, всему этому надо положить конец! И, похоже, я уже знаю, как действовать.

Вообще-то обычно я лишь записываю рассказ обманутых соискателей, а затем в нашей газете появляется статья с призывом: «Люди, будьте бдительны!» Частенько для полноты картины я лично езжу в «лохотрон» и на собственном опыте убеждаюсь, как ловко работают мошенники. Однако, насколько я знаю, ни разу – ни разу! – нечистоплотный работодатель не был привлечен к ответственности и ни одна фирма не закрылась. Спасение безработных всегда было делом рук самих безработных. Но на этот раз преступник не уйдет от возмездия.

– Слушай, а как ты думаешь, если мы выследим этого Арнольда Борисовича и сдадим его милиции, тебе вернут твои деньги?

Настя скептически усмехнулась:

– С какой это стати?

– Так ведь есть же такая судебная формулировка – «с конфискацией имущества». Разве это самое имущество не отдается пострадавшим?

– Вряд ли Арнольд Борисович хранит деньги под подушкой. Они наверняка уже давно спрятаны в надежном месте, так что окажется, что конфисковывать у него нечего – гол как сокол. Да и к чему это ты интересуешься? Ведь милиция-то не собирается искать афериста.

– Ну, она-то, может, и не собирается, а я как раз настроена его найти. Вот только насчет того, что лично тебе от его поимки толку будет чуть, ты, наверное, права…

Настя недоуменно смотрела на меня, но я решительно продолжила:

– Значит, будем действовать так. Сначала мы выслеживаем Краснянского, а потом шантажируем его тем, что сообщим о нем органам. И только после того, как он отдаст нам твои деньги, мы сдаем его этим бездельникам в милицейских погонах. Ну что, хорошая идея?

– Идея-то замечательная. Но как ты собираешься его выследить? Мы же не знаем о нем ничего: ни имени, ни адреса. Где его искать?

– Да не надо его искать! Он сам нас найдет. Надо только закинуть приманку. И вот этим мы как раз сейчас и займемся. У тебя твое резюме с собой?

– Нет, – покачала головой ничего не понимающая Настя, – но его можно найти на любом «работном» сайте в Интернете, в рубрике «Финансы и аудит».

Я села за компьютер, зашла на сайт и по поисковой системе быстро нашла ее резюме.

– Вот что. Сейчас я от своего имени составлю нечто похожее, обязательно укажу, что не замужем, что хочу большую зарплату, и тоже оставлю резюме на всех сайтах. Арнольд Борисович наверняка их регулярно просматривает, поэтому рано или поздно обязательно должен наткнуться на мое резюме. И если он по-прежнему работает от имени «Гильдии», то я сделаю все, чтобы попасться на его удочку. Когда он придет на встречу со мной, мы его выследим. А дальше – дело техники.

– Какой техники? – уточнила Настя.

– Ну, не огнестрельной же. Что-нибудь придумаем по ходу дела. Может, он выйдет на меня еще только через неделю.

Но в этом я ошиблась. Девушка из липового соцопроса, так настойчиво интересовавшаяся моим семейным положением и уровнем доходов, позвонила уже на следующий день. Это лишний раз доказывает, что никогда не следует недооценивать противника.

Глава 3

Мужчина – как унитаз в общественном туалете: либо занят, либо полон дерьма.

Именно к этому выводу сводились все мои рассказы об очередном ухажере, на которого я возлагала огромные надежды – увы, всегда неоправданные. В последний раз, помнится, я рассказывала одну из таких историй моей подруге Катерине почти год назад (боже, неужели так давно?!). «Не надо думать, – вещала я голосом пифии, – что ты самая умная. Считать, что другие девушки, хваткие лишь до денег, не разглядели его чуткую душу. Вот именно, что разглядели намного раньше тебя и немедленно дали дёру. Тем самым сэкономили себе кучу времени и нервов на поиски более подходящего объекта. А ты в это время умилялась тому, что через каждое слово он вставляет «мама». «Какой заботливый сын! И это в наше равнодушное время!» – восторгалась ты, утирая сентиментальную слезу. Пока наконец он не предложил тебе сходить на первое свидание в театр всем втроём: ты, он и его мамочка. Вернее, в обратной последовательности: его мамочка, он и ты. Потому что мамочка у него всегда была, есть и будет на первом месте».

Катерина всегда внимательно меня выслушивала, сочувственно кивала, но сама ничего о личной жизни не рассказывала. И не потому, что не доверяла. Просто эта самая личная жизнь у нее начисто отсутствовала.

Нашей дружбе уже почти двадцать лет. Я познакомилась с Катей Сойкиной в пионерском лагере. Тогда у нее были две тоненькие косички и очки в уродливой пластмассовой оправе. Я сразу же закрепила за ней имя Катерина – такой она показалась мне правильной и серьезной. Позже я разглядела за бесстрастной внешностью робкую и ранимую душу и немедленно взяла соседку по палате под свою опеку. Это покровительство продолжается по сей день. Хотя, если разобраться, еще неизвестно, кто кого опекает. Не представляю, как бы я пережила все свои проблемы на личном фронте, не будь у меня такого великолепного слушателя, готового в любой момент превратиться в жилетку для рыданий.

Единственный недостаток моей подруги – поразительная стеснительность. До недавнего времени Катерина могла просидеть весь вечер в компании, не сказав ни единого слова. А уж заговорить с незнакомцем на улице было для нее настолько же нереальным поступком, как для меня, например, пройтись голой по Красной площади. Нет, пожалуй, даже еще нереальнее.

Несколько лет назад я забила тревогу. Призывала подругу проконсультироваться с психологом, сходить на групповые тренинги общения. Или, на худой конец, просто приставать на улице к прохожим с разными просьбами: начиная с невинной: «Не подскажете, который час?» и заканчивая высшим пилотажем – «Простите, вы не почешете мне спинку?» Катерина кивала, обещала что-нибудь сделать, но так ничего и не предпринимала. Максимум, на что она решилась, – участвовать по моему совету в интернетовских чатах. Все-таки там никто никого не видит. Но и то сначала Катерина лишь регистрировалась, присоединялась к какой-нибудь компании и просто читала высказывания других участников. Даже если кто-то обращался к ней лично, она ничего не отвечала. В общем, точно так же отмалчивалась в уголочке, как делала это в жизни. Однако со временем наметился прогресс. Молчание сменилось робкими «да» и «нет», затем последовали более развернутые ответы. А через несколько месяцев Катерина уже щебетала со своими виртуальными приятелями, как пташка.

Изменения последовали и в реальной жизни. Поведение подруги стало чуть смелее, чуть раскованнее, хотя, конечно, по сегодняшним меркам оставалось просто монашеским. Но я была рада и такому прогрессу. Ничего, не сразу Москва строилась. Будут у Катерины и поклонники, и свидания, и прочие девичьи радости.

Но то, что произошло сегодня, не лезло ни в какие ворота. Едва я успела поставить в видеомагнитофон кассету с «Влюбленным Шекспиром», как раздался телефонный звонок.

– Никуда не уходи! Сейчас я к тебе приеду! – проорала Катерина и бросила трубку.

В течение получаса я не находила себе места, предполагая самое худшее. Почему у нее был такой дикий голос? И вообще, орущая Катерина – это нонсенс! Когда она наконец появилась на пороге моей квартиры, я была до того взвинчена, что не сразу заметила произошедшие в ней изменения. И лишь когда она кокетливо крутанулась передо мной на высоких каблуках: «Ну, как я выгляжу?» – до меня дошло, что где-то сдохла целая семья медведей.

Во-первых, шпильки. Подруга никогда не носила туфли на каблуках, считая (безо всяких на то оснований), что у нее слишком уродливые лодыжки, чтобы их подчеркивать. Теперь же на ее ногах красовались элегантные черные лодочки на тонких высоких каблуках. Во-вторых, восхитительное черное платье, открывающее всё, что только можно, и в то же время парадоксальным образом остающееся в рамках приличий. Подобный фасон совершенно не вязался со стеснительностью подруги. И в-третьих, губы. Помада была хоть и неяркая, натурального бледно-розового цвета, но это всё-таки помада! Насколько я помню, в первый и единственный раз Катерина пользовалась ею на школьном выпускном вечере, а затем просто подарила мне за ненадобностью почти новый тюбик.

– Ты сошла с ума! – ахнула я.

– Точно! – весело подтвердила Катерина и пропела голосом фрекен Бок из мультика про Карлсона: – Я сошла с ума! Какая досада!.. Нет, ну всё-таки, как я выгляжу? – настаивала она, вертясь перед зеркалом.

– Потрясающе! – Я была абсолютно искренна. – А с чего это ты вдруг так вырядилась?

– Да это, понимаешь, генеральная репетиция перед завтрашним свиданием, – небрежно бросила она и рассмеялась, видя мое вытянувшееся от изумления лицо.

– Свиданием с кем?

Оказалось, что вот уже полгода Катерина переписывается по электронной почте с одним молодым человеком, с которым встретилась на сайте знакомств «Любовь на завалинке». Сначала они лишь перекидывались ничего не значащими забавными сообщениями, но постепенно разоткровенничались и обнаружили, что у них много общего. Оба обожают импрессионистов, могут часами слушать Вивальди, а выходные предпочитают проводить на природе.

– Он, так же как и я, ненавидит эту американскую еду фаст-фуд! – тараторила Катерина. – Старается хотя бы два раза в неделю выбраться в приличный ресторан с европейской кухней. По утрам он собственноручно варит кофе из свежемолотых зерен – другого не признает. Любит детей! Дома у него живет канарейка Лола! А еще он «жаворонок»! Представляешь?!

У Катерины небольшой бзик относительно «сов» и «жаворонков». Люди, которые ежедневно не встречают на ногах рассвет, в ее глазах автоматически попадают в разряд ленивых, самодовольных эгоистов. Я, просыпающаяся в полдень, была, по ее мнению, единственным исключением из этого правила.

– А как его зовут? – осторожно поинтересовалась я, ожидая услышать в ответ лишь электронный адрес. По моему глубокому убеждению, типы, которые ошиваются на сайтах знакомств, не очень-то любят сообщать о себе правду.

– Артём Нечаев. Он генеральный директор фирмы «Модус вивенди», занимается туризмом. У него красная «ауди».

– Всего лишь «ауди»? А почему не шестисотый «мерседес»? – насмешливо протянула я.

Но подруга, казалось, не замечала моего скептицизма.

– Понятия не имею. И еще он говорит, что я не такая, как другие… – И она мечтательно закатила глаза.

– Всегда говори женщине, что она не такая, как другие, если хочешь получить от нее то же, что и от других, – назидательно ответила я. – Эту истину мужчины впитывают, наверное, с молоком матери, так что ты не очень-то обольщайся. Тем более, что этот Артём Нечаев на самом деле может оказаться кем угодно. В лучшем случае – какой-нибудь старушкой с буклями, в худшем – твоим непосредственным начальником.

– Да нет же, – отмахнулась Катерина, – я точно знаю, что он говорил правду. Я его даже однажды видела, издалека.

Вообще-то Артём впервые назначил ей свидание еще месяц назад. Друзья по переписке договорились встретиться в кафе недалеко от места работы Катерины. Артём сказал, что он будет в синем костюме. За десять минут до назначенного времени подруга прибыла к кафе, притаилась за углом и стала наблюдать за всеми, кто входит в здание. Вскоре подъехала красная иномарка с четырьмя кольцами на бампере, из нее вышел высокий мужчина в синем костюме и с букетом роз в руке. Предполагаемый Артём скрылся в дверях, а Катерина, терзаемая противоречивыми желаниями вбежать в кафе и броситься к метро, все-таки выбрала последнее. На следующий день она послала Артёму сообщение с извинениями: мол, на работе внезапно возник аврал, не смогла вырваться. Артём, если и не поверил, виду не подал, и общение продолжилось как ни в чем не бывало. И вот завтра должна состояться еще одна встреча. На этот раз даже запланирована культурная программа: сначала ужин в ресторане, затем просмотр нашумевшей постановки в театре.

– Он был такой шикарный, а я в своих старых джинсах и пиджаке, в котором хожу на службу, показалась себе настоящей замарашкой, – объяснила Катерина. – Так что я решила как следует подготовиться, чтобы в следующий раз не ударить в грязь лицом. Так, значит, говоришь, неплохо выгляжу?

– Выглядишь отлично, – подтвердила я, хотя, признаться, немного на подругу обиделась. Ни одно изменение в моей личной жизни не прошло мимо нее, а она так долго скрывала от меня эти потрясающие новости! Теперь понятно, почему с некоторых пор она перестала есть у меня в гостях пирожные: худела, чтобы во всеоружии встретить незнакомца.

Катерина словно почувствовала мое настроение:

– Не сердись. Ведь, если разобраться, именно благодаря тебе всё это произошло. Кто посоветовал мне ходить общаться на сайты, а? Я тебя с ним обязательно познакомлю. Судя по письмам, он самый замечательный мужчина на свете!

Ну вот, приехали. Могу поспорить, что романтичная Катерина уже видит себя в фате и пышном белом платье, а меня – подружкой невесты. Ладно, посмотрим, что этот Артём собой представляет. Надеюсь, он окажется хотя бы просто порядочным человеком. По нынешним временам одного этого уже немало.

* * *

Распространителей «Гербалайфа» и прочих зазывал от сетевого маркетинга я теперь, наверное, буду узнавать даже по тому, как они дышат в телефонную трубку. Сколько их за эти два дня мне перезвонило – просто ужас! Я уже не говорю о предложениях поработать страховым или рекламным агентом, а также агентом на домашнем телефоне. Интересно, эти люди хоть читать умеют? Ведь русским же языком в резюме сказано: высшее экономическое образование, претендую на должность главного бухгалтера. Попадались, правда, и вполне нормальные вакансии по специальности, но их количество на порядок уступало всякой ерунде. К тому времени, когда наконец раздался первый звонок от Краснянского, у меня уже голова раскалывалась от бесконечных диалогов с напористыми «сетевиками». Я уже устала объяснять, почему не хочу вливаться в их славную организацию, где меня якобы ждут «высокая зарплата, зарубежные командировки, перспективы роста и социальные гарантии». Да хотя бы потому, что, будь эти обещания правдой, это я бы до остервенения набирала их номер телефона, а не они – мой.

Телефон разразился очередной бодрой трелью. К счастью, это оказалась Настя. Я обрадовала ее новостью:

– Ну что же, красавец мужчина на меня клюнул. Только что звонил он сам с просьбой передать правильный номер телефона для своего иностранного партнера. А еще раньше звонила его девушка якобы из соцопроса, интересовалась моим материальным положением, замужем ли я, ну и так, всякой ерундой для отвода глаз. Сама, наверное, знаешь, тоже ведь через него прошла.

– Какой соцопрос? – несказанно удивилась Настя.

Пришлось вкратце пересказать ей беседу с милой интервьюершей.

– Ничего такого со мной не было… – немного разочарованно протянула Настя.

– Ну, значит, растет потихоньку мошенник, фирму расширяет, девушку специальную нанял, – сделала я вывод. – И ведь правда, чего зря требовать с соискательницы тысячу долларов, если она в состоянии выложить все четыре? А так – довольно неплохие ориентиры получаются. Кстати, как ты думаешь, мраморный дог – это круто? Я сказала, что он у меня есть.

– Не знаю. Красиво, по крайней мере. И опасно.

– Значит, круто. И, следовательно, я отличная кандидатура на роль жертвы, – подытожила я.

Наконец раздался долгожданный звонок от «иностранца». Если это был всё тот же красавчик, то снимаю перед ним шляпу: голос абсолютно неузнаваем. Я безукоризненно ему подыграла, и мы расстались чрезвычайно довольные друг другом. Надеюсь, это не последний звонок Краснянского. Уже завтра буду ждать его благодарностей и приглашения на собеседование.

Весь день меня не покидала мысль, что я забыла сделать еще что-то важное. Ну, точно! Совсем вылетело из головы, что как раз сегодня Катерина должна была встретиться со своим виртуальным кавалером. Странно, что она до сих пор сама не позвонила мне и не похвасталась. Опять скрытничает. Я взглянула на часы: половина одиннадцатого, подруга уже должна быть дома. Я набрала номер Катерины, но услышала лишь длинные гудки. Боже мой, неужели она решила в первый же день знакомства поехать к этому Артёму домой?

Через полчаса я позвонила подруге опять. И снова никого. Я проклинала собственную недальновидность. Почему я не проинструктировала ее? Ну откуда, откуда бедной романтичной Катерине было знать, что все мужчины – коварные и безответственные животные, которым ничего нельзя преподносить на блюдечке с голубой каёмочкой? Они должны отвоевывать крупицы твоего внимания в процессе длительной борьбы с привлечением солидных капиталовложений, и только тогда будут дорожить своими трофеями. «А вдруг он вообще оказался маньяком?» – мелькнула у меня жуткая мысль, и я с новой силой принялась давить на кнопки телефона.

После двух минут молчания, когда я уже собиралась в сердцах бросить трубку, на том конце провода неожиданно ответили:

– Да?

Но это не был ясный голосок Катерины. Скорее какой-то сдавленный хрип.

– Кто это? – в ужасе закричала я. – Катерина, ты?

– Да, – более безжизненную интонацию было трудно себе представить.

– Господи, что с тобой случилось? Ты там что, плачешь, что ли?

– Пока нет. Но очень хочется, – убитым голосом призналась подруга.

– Да что произошло?

По мере того как Катерина рассказывала мне о сегодняшних событиях, у меня отлегало от сердца. Перед перспективой стать жертвой маньяка эта неприятность оказалась совсем пустяшной. Всего лишь навсего Артём не пришел на свидание. Катерина прождала его в условленном месте пятьдесят минут. Ее первоначальная робость сменилась удивлением, потом ему на смену пришли раздражение, возмущение и, наконец, отчаяние. В полнейшей прострации Катерина добралась до дому, легла в постель, укрывшись с головой одеялом, и пролежала так несколько часов. И лишь мои настойчивые звонки заставили ее выползти к телефону.

– Он увидел, какая я отвратительная, и просто решил не подходить. Что бы я с собой ни делала, я всегда останусь страшилищем. Ни один мужчина меня не полюбит, – резюмировала подруга.

Так, только никаких сюсюканий. Если начну ее жалеть, она окончательно расползется как кисель. Надо действовать решительно и сурово.

– Да уж, видала я сумасшедших, но ты их всех переплюнула! У тебя там что, сезонное обострение болезни? Так они вроде бы весной и осенью бывают.

Конечно, это звучало совершенно по-хамски, но для ее же пользы. Я почувствовала, как Катерина на том конце провода затаила дыхание и напряглась. Ага, внимание привлечено. Теперь мои слова, по крайней мере, будут услышаны.

– Да его могло задержать всё, что угодно! Возникло неотложное дело. Всё-таки он как-никак владелец фирмы. Ты что думаешь, генеральный директор целыми днями только бумажки подписывает? На него, например, именно сегодня могла наехать мафия! Лежит сейчас где-нибудь в подвале с горячим утюгом на животе…

– А может быть, он попал в аварию? – В голосе подруги шевельнулась слабая надежда.

– Или в аварию попал, – подхватила я. – Столкнулся с каким-нибудь джипом, отморозки его скрутили, сейчас по почкам бьют, денежки вышибают…

Катерина помолчала, переваривая информацию.

– Значит, ты думаешь, что дело не во мне? – Кажется, она почти пришла в себя.

– Знаешь, что я честно думаю? Я совершенно уверена, что этот твой Артём никакой не богатенький Буратино. На самом деле он еще более застенчивый человек, чем ты. Потому что иначе он просто знакомился бы с девушками в реальной жизни, а не в Интернете. Я думаю, что ему просто стало страшно. Вот увидишь: завтра с утра он пришлёт тебе письмо с какой-нибудь правдоподобной отмазкой. Может быть, даже действительно наврёт про аварию. А на самом деле он испугался. Понимаешь, ис-пу-гал-ся! – Последнее слово я отчеканила по слогам, надеясь, что это окончательно приведет Катерину в чувство.

– Испугался, – эхом повторила она. – Наверное, ты права. Странно, что мне это даже и в голову не приходило. Теперь все так просто объясняется! Слушай, а если мне поговорить с ним начистоту? Ну, прямо завтра, когда он мне напишет, ободрить его, сказать, что он у меня и так вызывает симпатию. В конце концов, плевать, какая у него внешность; лишь бы человек был хороший…

Убеждена, что с ролью матери Терезы Катерина справится прекрасно. Поэтому я благословила ее на это богоугодное дело и с легким сердцем положила трубку.

Нет, всё-таки надо осторожнее лезть со своими советами в чужую жизнь. Может быть, мне не следовало пытаться изменить подругу? Если Катерина такая впечатлительная и ранимая, пусть живет одна. Безо всяких знакомств в реальном или виртуальном мире.

Глава 4

Чтобы заработать на жизнь, надо работать. Но чтобы разбогатеть, надо придумать что-нибудь другое.

Рустам Исмаилов всегда верил, что он лучше большинства людей. Уж точно умнее и талантливее тех, чьи физиономии не сходят с экрана телевизора и страниц газет. Это он, а не они, должен был сейчас с глубокомысленной миной рассуждать о политике, ставить очередной скандальный спектакль или открывать новый филиал своего банка. А вместо этого Рустам копался в сливных бачках и менял прокладки в водопроводных кранах. Неужели это его удел: всю жизнь быть слесарем?

Рустам знал, в чем причина такой несправедливости: ему не повезло с самого рождения. Его угораздило родиться в забытом богом азербайджанском городке, да еще в многодетной семье экскаваторщика. Разве мог сын экскаваторщика, каким бы талантливым он ни был, рассчитывать на поступление в бакинский университет? Взятки абитуриентов исчислялись в новых машинах и квартирах для экзаменаторов, а молодой человек приехал в столицу с пятьюдесятью рублями в кармане. Это были единственные деньги, которые мог дать ему отец, когда провожал своего старшего сына на вокзал. И Рустаму было стыдно. Он догадывался, что эти деньги отец оторвал от четверых младших детей, которые, скорее всего, целый месяц не получат сладкого.

Но гораздо больший стыд Рустам испытал, когда, провалившись на первом же экзамене, вернулся домой. Отец и мать обрадовались возвращению сына, устроили его на работу слесарем, а со временем подобрали подходящую невесту. С тех пор минуло почти пятнадцать лет, но ни на минуту Рустам не забывал о том, что эта жизнь не для него. Он знал, чего он достоин, но не знал, как это получить. Не знал до тех пор, пока ему не исполнилось тридцать пять лет. На следующий же день у него в голове возник план. Он понял: настало время уехать из родного города.

Когда он сообщил семье о своем решении податься на заработки в Москву, жена зарыдала в голос, а две дочери понуро опустили свои темные головки.

«Что ты там будешь делать? Разве найдешь ты, простой слесарь, работу? Ведь нужна московская регистрация, связи…» – голосила жена.