Дорога домой

…Время шло, и на скамьях почти не осталось свободных мест. Горожане старались прийти заранее, потому что для них было праздником не только посмотреть на кровавые поединки гладиаторов, но и попить вина, поесть сыра, фруктов, лепёшек, которые они предусмотрительно захватили с собой.

Всё вокруг было наполнено весельем, разговорами и громким смехом. Кто-то пил и закусывал, кто-то, разгорячённый вином, занимался любовью друг с другом, а кто-то, разомлев от выпитого вина и жары, улёгся и задремал прямо на каменной скамье в ожидании захватывающего зрелища, которое ему предстояло сегодня увидеть…

…И вот, наконец, все расселись по местам, прекратив пить, спать и предаваться сладострастным утехам.

Двадцать тысяч зрителей не сводили своих глаз с ложи для почетных гостей, на которой не торопясь вышло несколько богато одетых граждан.

Зрители повскакали со своих мест, громкими криками и хлопками приветствуя высоких гостей.

Вперёд вышел человек в белом одеянии и, подняв руки вверх, поприветствовал всех присутствующих. Через несколько секунд толпа замолчала, снова усевшись каждый на своё место.

– Приветствую вас, свободные граждане славного города!

Я, сенатор Кутоний, безмерно счастлив, что нахожусь в этот знаменательный день здесь, среди вас! Честно говоря, меня, сенатора, проживающего в великом городе Риме, трудно чем-либо удивить, но я, не скрою, – был поражён вашим городом и тем, что вы сумели здесь построить – вашими акведуками, вашими прекрасными зданиями, а в особенности вашей замечательной ареной. Я воочию убедился, как вы преданно служите великому Риму, и я рад, что приехал сюда, чтобы принять участие в празднике, посвящённому нашему Императору.

Слава Риму, слава Императору, слава!!!

После этих слов все зрители в едином порыве снова повскакали со своих мест, крича и хлопая в ладоши.

Зазвучали трубы и вперёд вышел магистрат Клавдий, подняв руку, – прося у публики тишины.

– Итак, дорогие граждане, предлагаю вашему вниманию первый бой, который открывает наши Игры. Этот бой не совсем обычный, но, я думаю, – вы не будете разочарованы.

Итак, честь открытия Игр предоставляется храбрым воительницам, нашим чемпионкам, которых вы хорошо знаете. Поприветствуем же их, дорогие гости!

Ворота распахнулись, и на арену вышли двое женщин. Это были Лилия и Анна. Груди их были обнажены, как и положено женщинам-гладиаторам, и только небольшие набедренные повязки составляли всю их одежду. Девушки были вооружены мечами и щитами, а на головах у них красовались шлемы, которые придавали им зловещую красоту, но были очень тяжёлыми и ограничивали хороший обзор. Живот одной из них был обмотан белой материей. Это была Лилия… Рана, хоть и была неглубокой, но причиняла большие неудобства, однако ничего уже не поделаешь, – надо драться…

Приветствуя зрителей, девушки подняли мечи вверх, и толпа, повскакав со своих мест, радостно взревела от восторга.

Подойдя к своей сопернице, Лилия, стараясь перекричать толпу, громко сказала ей:

– Хорошо, что сегодня не жарко, правда?

Ударил гонг, и бой наконец-то начался…

Анна сразу взяла инициативу в свои руки, обрушив на подругу серию ударов. Отступая назад, Лилия умело отражала сыпавшиеся на неё один за одним удары острого мяча.

Удары казались очень сильными, но на в самом деле это было не так… Анна, жалея подругу, била вполсилы, зная о её вчерашней ране, однако со стороны всё казалось вполне правдоподобным.

Лилия, отступая назад, начала двигаться по кругу, и вдруг, перехватив инициативу, сама перешла в наступление.

Уклонившись от удара, она, поменявшись с соперницей местами, сама начала наносить сильные удары, теперь заставив Анну отступать назад.

Толпа взревела от восторга, особенно когда Анна, споткнувшись, упала на песок. В то же мгновение в нескольких дюймах от её головы в песок вонзился меч Лилии, а потом ещё раз, и ещё. Анна, пятясь по песку, мастерски уклонялась от ударов. Лилия, остановившись на несколько секунд, она дала возможность подруге встать на ноги и подхватить выпавший у неё из рук тяжёлый щит. Поединок продолжился с новой силой…

После нескольких секунд передышки инициатива полностью перешла к Анне. Она стала осыпать свою подругу градом ударов, которые следовали один за другим и не давали Лилии ни на секунду расслабиться.

И вдруг, после одного такого удара Амазонка почувствовала, что её тяжёлый меч в мгновение стал лёгким как пушинка…

Девушка посмотрела на свой меч и обомлела – от мощного удара Анны он сломался "под самый корень", – у самой рукояти…

Обе девушки прекратили бой, глядя друг на друга и не зная что делать…

Толпа тоже немного стихла, с интересом наблюдая за тем, что же будет дальше. Все думали, что Лилия, сняв шлем, будет просить о пощаде, или Анна нанесёт ещё один смертельный удар, после которого её соперница упадёт замертво, но случилось то, чего никто не мог предположить…

Анна, подойдя к своей сопернице, вдруг перехватила свой меч, взяв его за лезвие, и протянула его Лилии…

Лилия была не готова к такому повороту событий, однако, постояв так некоторое время, она всё же взяла меч в руку и сделала несколько шагов назад…

Зрители тем временем молчали. Такого они ещё никогда не видели, – чтобы победительница сама вручила свой меч в руки побеждённой, тем самым обрекая саму себя на верную смерть…

Девушки по-прежнему стояли напротив друг друга в полной тишине, как вдруг откуда-то с трибун раздался громкий крик одного из зрителей:

– Меч, – дайте ей меч!!!

Сначала это был один-единственный голос, но потом он был подхвачен другими голосами, и через несколько мгновений несколько тысяч человек, подхватив этот призыв, громко закричали:

– Дайте Тигрице меч, дайте меч!!!

…Прошло ещё несколько мгновений, и вдруг откуда-то сверху в воздухе блеснул какой-то предмет, который воткнулся лезвием в песок в нескольких метрах от Анны. Да, это был он – спасительный меч, а это значит, что поединок не закончен, поединок продолжается!!!

Толпа, увидев всё это, снова взревела от восторга.

Бой разгорелся с новой силой… На этот раз Анна, широко размахнувшись мечом, нанесла удар, – меч просвистел в нескольких сантиметрах над головой Лилии, и, без сомнения, снёс бы ей голову, если бы она не уклонилась, слегка присев.

…Удары сыпались один за другим. То Анна осыпала подругу серией ударов, а через некоторое время соперницы менялись местами, и на этот раз уже Анне приходилось уклоняться от ударов Лилии.

Публика была очень довольна, принимая всё, что происходило на песке арены, за чистую монету, а это было самое главное. Если патриции заподозрят что-то неладное, то обоих девушек вместо щедрой награды и освобождения ждёт смерть…

* *

Время шло, и солнце постепенно раскалило песок своими горячими лучами. Нагрелись тяжёлые железные шлемы. Пот застилал девушкам глаза, уменьшая и без того маленький обзор. Вот бы их снять, – как было бы хорошо… Ну этого делать ни в коем случае нельзя…

Во время небольшой передышки, которую ей в который раз дала подруга, Лилия случайно посмотрела на свой живот и вдруг увидела, что повязка из белой стала красной… Похоже, от сильного напряжения рана снова открылась и начала кровоточить, а это плохо, очень плохо…

Тут ещё, как назло, Анна пошла в наступление. Не давая Лилии ни секунды передышки, она, не останавливаясь ни на мгновение, наносила сильные удары один за другим, заставляя Лилию всё время пятится назад. Что она задумала? Хочет, чтобы её подруга поскорее умерла и наконец-то отмучилась?

Удары сыпались один за другим, и вот, наконец, Лилия упала на песок, выронив из рук щит. Сделав шаг вперёд, Анна медленно стала заносить над головой меч, готовясь нанести последний удар. Она взяла его двумя руками, и за мгновение до того, как меч начал было стремительно опускаться на голову Лилии, Амазонка, лёжа на спине, перекатилась вправо, и, немного приподнявшись, нанесла мечом сокрушительный удар по щиту Анны, после которого настал уже черёд Тигрицы упасть на песок, выронив меч из рук…

Публика была вне себя от восторга. Бой удался на славу, но он ещё не закончился, нет… Бой продолжается…

Две девушки, лежа на песке, так обессилели во время поединка, что никак не могли встать на ноги. Анна, дотянувшись до лежавшего на песке меча, наконец-то взяла его в руку. Она закрыла глаза, потому что яркое солнце ослепило её через небольшие отверстия в шлеме, как вдруг услышала, что рёв толпы постепенно затих…

Чтобы бы это могло значить? Открыв глаза и с трудом поднявшись на ноги, она увидела, что сенатор Кутоний снова поднялся со своего стула в ложе почётных гостей, подняв руки вверх.

– Слушайте меня все! – громко обратился он к толпе. – Я и не ожидал, что в вашем славном городе женщины дерутся не хуже, чем мужчины! Вижу, что храбрые воительницы очень устали, поэтому я, по старой традиции, разрешаю сделать небольшой перерыв! Заодно и зрители немного отдохнут, а то я вижу, что они, переживая за наших женщин, сами устали не меньше, чем они.

Итак, объявляю перерыв! Дайте бойцам воды, и разрешаю им на время перерыва снять шлемы!

Как обычно, раздался звук труб, и слова Кутония утонули в оглушительных аплодисментах и криках одобрения зрителей.

Девушки, сняв наконец-то ненавистные шлемы, вздохнули полной грудью.

К ним сразу же подбежали слуги с кувшинами воды. Напившись вдоволь прохладной живительной влаги, они, усевшись рядом друг с дружкой, переглянулись и улыбнулись, после чего, прислонившись друг к другу головами, неподвижно застыли, не в силах даже пошевелиться от навалившейся на них страшной усталости…

– А что, хороший получился бой, правда? – закрыв глаза, тихо промолвила Анна. – Ты как вообще?

– Ничего, терпимо, вот только кровь сочится из раны… – ответила Лилия.

– Ничего, скоро бой закончится, и тебе обработают твою рану, – не волнуйся, подруга!

– Это вряд ли, я долго не протяну… Сил уже нет совсем…

Только об одном прошу тебя, – убей меня сразу, чтобы я не мучилась…

Вдруг раздалось гудение труб, и девушки услышали голос сенатора:

– Перерыв закончился, бой продолжается! Кому победа, а кому – смерть! Третьего не дано!

– Давай вставай, подруга! – Анна помогла в конец обессилевшей Лилии кое-как подняться на ноги…

Она надела ей на руку щит и вложила меч в слабеющую руку…

Перед тем, как одеть тяжёлый шлем, Лилия обняла и поцеловала Анну, прекрасно понимая, что жить ей осталось считанные минуты…

У смелой и непобедимой Амазонки не осталось больше сил сражаться…

– Прощай, Анна, – вспоминай обо мне иногда! – сказав это, девушка медленно одела шлем.

– Да погоди ты прощаться, – поживём ещё!

Девушки разошлись в разные стороны, чтобы через несколько мгновений сойтись снова в смертельной схватке, нанося друг другу смертоносные удары тяжёлым мячом, каждый из которых мог стать последним…

Бой продолжался, но удары девушек были всё медленнее и медленнее… Совсем ослабевшая от потери крови Лилия из последних сил махала мечом, как вдруг почувствовала, что голова у неё закружилась и девушка совсем потеряла ориентацию в пространстве…

Она вдруг увидела свою маму, которая улыбается и машет ей рукой, а она, маленькая шестилетняя девочка, радостно бежит к ней, стремясь поскорее кинуться в её объятия…

– Ничего не бойся, девочка моя, – я с тобой! – услышала она мамин голос. – Потерпи ещё немного, скоро мы увидимся… Ещё немного потерпи…

Лилия неподвижно застыла на месте, кое-как стоя на ослабевших ногах.

Рёв толпы стал постепенно стихать…

Девушка сначала бросила на землю щит, потом и меч… Последним был тяжёлый, горячий от солнца шлем…

Бросив его на песок, девушка упала на колени и низко склонила голову… В те времена снятый во время боя шлем означал, что гладиатор просит о пощаде… А вот получит ли он эту пощаду, целиком зависит от толпы. Как она решит, так и будет…

Толпа молчала, не проронив не звука… И вдруг где-то из глубины этой самой толпы послышался чей-то голос:

– Смерть!

Этот возглас был подхвачен другими, и вот уже добрая половина зрителей дружно скандировала:

– Смерть, смерть, смерть!! Добей её, Тигрица! Добей её!! Смерть Амазонке!!!

Анна, медленно подойдя к стоявшей на коленях со склонённой головой Лилии, неподвижно застыла на одном месте… А толпа всё кричала и кричала, вытянув вперёд руки с опущенными вниз большими пальцами:

– Добей её… Добей!!!

И вдруг случилось такое, чего никто не мог ожидать…

Анна, вместо того, чтобы отсечь голову поверженной сопернице, как того требовала толпа, вдруг медленно сняла щит и бросила его на песок. Сделав паузу, она точно так же бросила под ноги меч…

Рёв толпы стал потихоньку затихать, и после того, как Анна, сняв шлем, отбросила его, арена совсем затихла…

Такого ещё никогда не было, чтобы победительница, вместо того, чтобы добить побеждённую как того требовала толпа, – сама стала просить о пощаде…

Анна, встав на колени рядом с Лилией, так же как и она низко склонила голову, ожидая своей участи…

Наступила томительная пауза… Патриции, не зная, что предпринять, посмотрели на сенатора Кутония в надежде, что он разрешит сложившуюся ситуацию.

Римский сенатор не заставил себя долго ждать…

Встав со своего стула, он снова поднял руки над головой, широко разведя их в разные стороны.

– Граждане Великой Римской Империи! Сегодня великий праздник, и будет неправильно начинать его чьей-то смертью, тем более смертью такой отважной воительницы, поэтому я принимаю такое решение, которое, я уверен, – выразит мнение большинства присутствующих здесь граждан, – властью, дарованной мне Императором, я дарую жизнь обоим бойцам, так как сражались они храбро и вполне заслужили не только жизнь, но и щедрую награду. И да будет так!

А что скажете вы, свободные граждане, – я хочу услышать ваше мнение! Жизнь или смерть?

– Жизнь, жизнь, жизнь!! – снова заревела толпа, которая несколько минут назад с таким же азартом требовала расправы над поверженной Лилией.

Толпа непостоянна, и никто не знает, чего от неё ждать в следующую минуту…

* *

Лилия, стоя на коленях, никак не могла поверить в чудесное спасение… Слёзы лились у неё из глаз. Она смотрела на кричащих зрителей, патрициев в ложе для почетных гостей, на яркое солнце, на синее небо, и не верила в так неожиданно свалившееся на неё счастье… Она свободна… Отныне она свободна!!!

Скоро она увидит свою семью, и теперь никто не сможет ей в этом помешать. Девушка стояла на коленях, не в силах подняться на ноги от страшной усталости и потери крови, а в это время счастливая Анна, радостно скинув с себя узкую набедренную повязку и размахивая ею над головой, бегала по песку арены совершенно голая, от чего толпа от восторга взревела так, как не кричала она во время смертельного боя…

Римляне тех далёких времён, – неужели вы не могли себе найти другого не менее увлекательного зрелища, чем созерцание убивающих друг друга мечами молодых юношей и девушек??? Как жаль, что игру в футбол придумали намного позже… Тогда вам было бы чем заняться…

* * *

…Женщина лет пятидесяти неподвижно сидела на огромном камне, лежащим около большого дуба, и смотрела вдаль, на дорогу, которая уходила далеко-далеко, теряясь где-то за горизонтом… Она часто сидела на этом древнем валуне, напряжённо всматриваясь вдаль и думая о чём-то своём…

Вот таким же тёплым летним днем, как сегодня, пятнадцать лет назад её маленькая дочь Лилия вместе со своими друзьями и подружками ушла на берег моря, чтобы искупаться, и бесследно исчезла…

Больше ни её, ни других детей никто и никогда не видел…

Мессалина, так звали женщину, долго и безуспешно пыталась найти пропавшую дочь, но всё было тщетно… Никто не видел, куда она пропала, и в округе тоже никто ничего не знал про неё…

Не проходило и дня, чтобы Мессалина не вспоминала про свою пропавшую девочку. Она часто приходила сюда, глядя на пустынную дорогу, и ждала, что настанет день, когда её дочь вернётся, живая и здоровая, после долгих странствий и тяжёлых испытаний, но дорога все эти годы по-прежнему оставалась безлюдной и пустой…

Это повторялось уже пятнадцать лет, но Мессалина всё равно снова и снова приходила сюда, всё ещё лелея надежду, что в один прекрасный день Лилия вернётся, хотя в глубине души понимала, что вряд ли это когда-нибудь случится…

…Посидев ещё немного, женщина утёрла рукой набежавшую слезу и собиралась было уже уходить, как вдруг заметила далеко на горизонте две крохотные чёрные точки. Постепенно эти точки становились всё больше и больше, пока Мессалина не разглядела в них две женские фигуры. Они быстро приближались, и женщина наконец-то смогла их как следует рассмотреть.

Это были молодые девушки лет двадцати, идущие быстрым шагом, за спиной у которых были небольшие котомки. У одной из девушек из котомки торчал какой-то длинный предмет, завёрнутый в холст.

Мессалина, сама не зная почему, вдруг почувствовала сильнейшее волнение.

Кто эти незнакомые женщины и зачем они здесь? А вдруг они знают что-нибудь об её пропавшей дочери?

Девушки, подойдя поближе, остановились, внимательно разглядывая Мессалину. Одна из них, с чёрными длинными волосами, сделав шаг вперёд, встала напротив женщины, глядя ей в глаза.

– Кто вы, путницы, и что вам здесь нужно? – спросила Мессалина, у которой от волнения сердце готово было выскочить из груди. – Меня зовут Мессалина, а как зовут вас?

Черноволосая девушка вытянула руки вперёд. На глазах у неё заблестели слёзы…

– Меня зовут Лилия, мамочка! Ты узнаешь меня? Это я – твоя дочь!

Я вернулась, мама!

* * *

Э П И Л О Г.

…Прошло четыре года.

…На морском берегу, на горячем песке почти у самой воды сидят рядом две обнажённые молодые женщины… Они, не говоря ни слова, молча наблюдают за тем, как две маленькие девочки плескаются в море, обдавая друг друга солёными брызгами и при этом хохоча во все горло. У одной из них светлые волосы, а у другой почти чёрные, как и у тех женщин, сидящих на берегу и внимательно наблюдающих за играющими детьми.

– О чём думаешь, подруга? – вдруг нарушила молчание светловолосая, внимательно посмотрев на свою спутницу. – Что-то ты сегодня какая-то грустная, – не расскажешь мне, почему?

– Знаешь, Анна, ты не поверишь, – но в последнее время я всё чаще и чаще вспоминаю те далёкие времена, когда мы были гладиаторами… Никогда не думала, что буду скучать по тем страшным годам, а вот скучаю, и чем больше проходит времени, тем чаще о них вспоминаю…

Лилия развернулась и легла на песок, положив голову на колени Анны, при этом прикрыв ладонью глаза от палящего солнца.

– Конечно, сейчас наша жизнь такая спокойная, размеренная и сытая, которой позавидовали бы даже боги; у нас есть маленькие дочери и даже мужья, но, несмотря на это, мне постоянно чего-то не хватает…

…Мне часто снится, как я снова на арене, снова в бою… Ты же была там, ты должна меня понять…

…Я стою перед воротами и жду, когда они распахнутся и в глаза ударит яркий свет. А за этими воротами я слышу глухой рокот толпы, с нетерпением жаждущей кровавого зрелища…

И вот ворота наконец открываются и я выхожу наружу, после холодного камня ступая на горячий песок арены. Огромная толпа, – все, как один, издаёт крик одобрения, а я, высоко подняв сверкающий меч над головой, иду на середину арены… Крики людей всё сильнее и сильнее… Они знают меня, они любят меня, потому что я – победительница!!!

И вот звучат трубы, и бой начинается… Я быстра и ловка, как пантера; я то падаю на песок, то снова взлетаю вверх под всеобщие крики одобрения.

Двадцать тысяч зрителей не сводит глаз с того, как мой тяжёлый меч порхает вокруг меня, как бабочка, что создаёт у зрителя впечатление моей легкости и неуязвимости в смертельной схватке…

Моя соперница совсем молодая и неопытная по сравнению со мной, и если бы я захотела, то давно бы уже убила её, но мне это совсем неинтересно… Я чувствую свою силу и превосходство и, на радость толпе, хочу немного поиграть со своей жертвой, которая, скорее всего, уже догадывается, что обречена…

Проходит немного времени, и эта игра начинает мне понемногу надоедать… Я, усыпив бдительность несчастной соперницы, вдруг наношу коварный удар своим острым мечом…

Удар настолько незаметен, что зрители сначала даже не понимают, что произошло.

Нанося этот режущий удар, я лишь слегка касаюсь бедра соперницы, и через мгновение из него начинает хлестать кровь…

Мой удар не смертелен, но моя соперница уже обречена… Кровь бьёт фонтаном, и это несчастная женщина очень быстро теряет силы… Она уже не может защищаться так, как прежде, но и я тоже не спешу…

Через несколько минут она, совершенно обессилев от потери крови, падает на колени, выронив из рук бесполезный уже меч… Соперница медленно снимает шлем и бросает его на песок, моля о пощаде… Из её глаз текут слёзы, она молит о нисхождении, но в рёве толпы её тихий голос никому не слышен…

…Толпа кричит: "Добей её, добей!" И нет в этой толпе ни жалости, ни сострадания, а ведь там, на скамьях, сидят такие же люди, как и мы, – женщины-гладиаторы… У них есть дети, родители, мужья и жёны, но почему они такие бессердечные??

И вот толпа, опустив большие пальцы вниз на вытянутых руках, быстро принимает решение…

Я подхожу к стоящей на колени сопернице и кладу меч ей на плечо.

Перед тем как нанести последний удар, я вижу её глаза, полные мольбы и ужаса… Мы почти не знакомы и вот здесь, за минуту до её смерти, я могу наконец-то рассмотреть, кто же передо мной.

Это молодая девушка, скорее всего, ей лет семнадцать или восемнадцать, не больше. Волею судьбы она попала на арену, так и не успев ничего попробовать в этой жизни…

Мне немного жаль её, но я ничего не могу изменить… Я такая же, как и она…

Сегодня я убиваю слабую соперницу, а завтра кто-то, оказавшись более сильной, ловкой и удачливой, также убьёт и меня…

…И вот, наконец, я, делая взмах мечом, отрубаю ей голову. Толпа ревёт от восторга… Отрубленная голова падает на песок, и я снова вижу взгляд этой девушки, – страх и мольбу о пощаде, которые даже после смерти так и остались в её глазах…

Ну вот и всё, – бой закончен… Зрители кричат и машут руками, приветствуя меня, – только меня и никого больше…

Я, подняв меч высоко над головой, медленно иду по горячему песку, чувствуя себя Императрицей. Я всего лишь рабыня, но сегодня меня приветствуют так, как не приветствовали до этого ни одного римского Императора…

Сердце, как птица, готово выпрыгнуть у меня из груди от невероятного восторга, переполняющего всю меня до краёв…

Сегодня я – победительница, сегодня я – Императрица, и это невероятной силы чувство радости и триумфа можно испытать только там, на арене… Больше нигде, – только там…

Вот почему меня и тянет туда снова, милая моя Анна!

Я долго боролась с этим своим желанием, и вот, наконец, всё же решилась… Я хочу вернуться обратно, в школу гладиаторов, к нашему наставнику. Я поняла, что не могу без арены. Что ты об этом думаешь, подруга? Пойдёшь со мной?

Анна, услышав от Лилии такие слова, на время потеряла дар речи.

– А как же наши дети, – что будет с ними???

– Ничего с ними не будет, – мы же ненадолго! Побудем с годик, заработаем денег и вернёмся, а пока за нашими дочерьми присмотрят наши любимые мужья!

Лилия встала на колени напротив Анны, серьёзно глядя ей прямо в глаза.

– Ну так как же, – ты со мной?

– Куда же я тебя отпущу одну, – конечно, я с тобой!

Женщины ещё несколько мгновений серьёзно смотрели друг на друга, и вдруг обе, как по команде, разразились громким смехом.

– А я ведь почти поверила, что ты и правда хочешь вернуться на арену! – сквозь смех проговорила Анна. – Ну ты даёшь!

– Конечно, я вспоминаю арену, и она часто снится мне по ночам, но вернуться туда снова меня не заставят даже все сокровища Римской Империи! – Лилия обняла и поцеловала свою подругу, и, посмотрев в сторону моря, громко крикнула:

– Юлия, Аурелия, хватит плескаться, возвращайтесь назад!