Разгадка

Макс многозначительно улыбнулся и наклонился ближе.

– Я имею в виду, ты сейчас с кем-то встречаешься?

В мою голову внезапно ворвался Лахлан. Не спрашивая, не заботясь о том, что я изо всех сил старалась не думать о нем. Я неловко поерзала на стуле.

– Вообще-то… кое-кто есть, друг детства, – тихо сказала я.

– Правда? – спросил он.

Я не смогла понять, что вижу в его глазах – ревность или интригу.

– Это долгая история, – объяснила я.

– Мир подождет. Я никуда не спешу, – заверил меня Макс.

– Не для этой истории.

Я не хотела больше ничего говорить. Тем более о Лахлане. Думаю, это было понятно по выражению моего лица. Макс попросил принести счет, тем самым быстро закрыв возникший вопрос. Я с облегчением вздохнула.

Мы встали из-за стола одновременно. Пока он надевал пиджак, я ждала, прижав к себе сумочку-клатч. Когда же мы зашагали к выходу, мне на спину легла его ладонь. Его пальцы коснулись моей обнаженной кожи. В том же самом месте, что и раньше.

Швейцар припарковал машину Макса прямо перед рестораном. Для всех остальных это была обычная теплая летняя ночь. Но все остальные не сидели за столиком напротив Макса. Он не прожигал их взглядом в течение нескольких минут, отчего моя кожа горела так, словно ее лизнул огонь.

Я глубоко вздохнула, скользнула на пассажирское сиденье и захлопнула дверцу. Меня немедленно накрыла волна знакомого аромата лосьона после бритья. Руки тотчас покрылись гусиной кожей, и я зябко потерла их. Но как только Макс открыл дверцу машины, они вновь обрели чувствительность.

Прежде чем взять с места, он крепко сжал руль. Макс задумчиво посмотрел на свои руки, словно в них заключались ответы на его вопросы. Когда он, наконец, повернулся ко мне, его взгляд скользнул с моих светлых волос вниз, к моим ногам.

– Я могу отвезти тебя домой.

Я ждала продолжения.

– Или…

Ни разу в жизни я не испытывала такого облегчения, услышав это слово.

– Или мы можем поехать ко мне. – Он произнес эти слова еле слышно.

И тут же умолк. Я тоже молчала. Гудел двигатель. Рядом захлопывались дверцы автомобилей. Доносились обрывки разговоров и смех. Жизнь вокруг нас продолжалась, и никто совершенно не замечал, что то, что я скажу в следующие мгновения, способно изменить все на свете.

Я могла бы солгать, придумать какую-нибудь ерундовую отговорку, что мне, мол, завтра рано вставать. Я могла бы сказать ему, что мне нехорошо. Или что я действительно устала.

Но я этого не сделала. Я поступила так, как считала правильным.

– Едем к тебе, – сказала я.

Весь путь к его дому прошел в напряжении. Мои каблуки отбивали по полу чечетку. Я вцепилась в ремень безопасности, словно в спасательный круг. Макс спрашивал о чем-то, я односложно отвечала. Я не хотела ничего говорить. В эти мгновения все мои мысли были заняты только тем, что будет, когда мы приедем.

Я хотела, чтобы время остановилось. Я хотела глубоко вдохнуть и успокоить сердце. Но мы уже свернули на дорогу, ведущую к его дому. Макс выключил двигатель и посмотрел на меня. Я мучительно чувствовала исходящее от его тела тепло, то, что он мог бы мне дать.

Он вышел из машины. Я осталась сидеть. Через несколько секунд он открыл мою дверь и нагнулся, чтобы посмотреть на меня. Свет из салона упал на его лицо и слегка подсветил его карие глаза. Его взгляд скользил с моих губ на мои глаза и обратно.

Губы. Глаза.

Губы. Глаза.

Наконец он остановился на моих губах.

– Приехали. Можешь выходить, – медленно сказал Макс.

Неужели? Даже когда эти слова слетели с его губ, казалось, он сам в них плохо верил. Куда мы приехали? Во что мы ввязываемся?

С трудом улыбнувшись, я зашагала вслед за ним по тротуару. В прошлый раз, во время приема, я едва удостоила его дом даже взглядом. Но сегодня вечером я пристально его рассмотрела. Дом оказался приличных размеров. Не слишком большой, но и не маленький. Снаружи – обычный кирпичный особняк. Окруженные кустами фонари отбрасывали на окна желтый свет. Не то что дорогущие соседние строения. В общем, дом удивил меня в хорошем смысле слова.

Мы вошли в парадную дверь. Фойе оказалось просторным, минимально декорированным. А еще в доме царила тишина. Звуки наших шагов эхом отлетали от стен. Было в этом нечто неестественное. Цоканье моих каблуков напомнило мне, что здесь нас всего двое, он и я.

– Дом, милый дом, – пробормотала я себе под нос.

Макс услышал мои слова. Он оглянулся на меня через плечо и улыбнулся.

– Хочешь пройтись по дому? Приглашаю на экскурсию.

– Еще бы!

В экскурсии по дому не таилось ничего опасного.

Наша первая остановка была справа. Макс включил свет.

– Это мой рабочий кабинет, – пояснил он.

И машинально направился к письменному столу. Сняв черный вечерний пиджак, Макс повесил его на спинку стула и взглянул на лежавшие на столе бумаги.

Я прислонилась к стене.

– Неслабый кабинет.

Он улыбнулся.

– Рад, что он удостоился твоего одобрения.

Я наблюдала за ним, пока он, сосредоточенно нахмурив брови, перекладывал бумаги. Его руки были словно прикованы к столу. Меня так и тянуло подойти ближе, чтобы оказаться между ним и столом. Чтобы все его внимание сосредоточилось только на мне.

Словно уловив мои мысли, Макс посмотрел на меня и улыбнулся. В его взгляде не читалось ничего игривого, он просто пригвоздил меня к стене, сковал по рукам и ногам. Глаза Макса словно бросали мне вызов: «Давай, подойти ближе, воплоти в жизнь свои желания», – говорили они.

Мне потребовался миг, чтобы собраться с духом. Мое сердце больно билось о ребра. Наконец, сумев побороть внутреннюю дрожь, я обошла комнату кругом, разглядывая ее. Посередине комнаты стоял большой письменный стол красного дерева. Стены были кофейно-коричневого цвета. Перед столом стояли два кожаных кресла, а стена слева представляла собой высокий, от пола до потолка, книжный стеллаж. Напротив стеллажа стоял диван. Казалось, его поставили сюда, скорее, ради показухи, чем для чего-то еще.

Макс обошел стол, стоявший всего в нескольких шагах от меня. Я старалась держаться спокойно – не дергаться и не пятиться назад.

– Готова увидеть остальное? – спросил он.

В моем сознании промелькнул образ спальни. Я сделала шаг назад. Внезапно экскурсия по дому показалась мне не такой уж и безобидной.

– Уже поздно. Мне пора домой.

Он медленно приблизился ко мне.

– Сейчас всего лишь одиннадцать. Но если ты хочешь домой, я могу отвезти тебя.

Я продолжала пятиться, пока не наткнулась на диван. Так и не услышав от меня ни единого слова, Макс подошел ближе, поставил ногу между моих колен, лишив меня тем самым свободы маневра.

– Ты хочешь вернуться домой? – по-южному протяжно спросил он.

Мне не хватало воздуха, я задыхалась.

– Наоми?

Я продолжала смотреть прямо перед собой, не поднимая глаз. Теперь же мне пришлось закинуть голову. Назад, назад, назад… пока наши взгляды не встретились.

– Что?

– Ты так и не ответила на мой вопрос.

– Я не могу ни о чем думать, – пробормотала я. – Ты вторгаешься в мое личное пространство.

Большинство людей сразу бы отступили назад, но только не Макс. Он, наоборот, шагнул ко мне, и его губы оказались совсем рядом с моими. Это была пытка. Перед моим лицом словно раскачивался запретный плод… А я хотела откусить от него маленький кусочек.

– Ты уверена? – спросил он.

В ту секунду больше всего на свете мне хотелось закрыть глаза и прижаться к нему. Я смутно понимала, о чем он спрашивал, но была не в состоянии соображать. Его массивная фигура нависла надо мной, и я не видела ничего другого. Дурманящий запах обволакивал меня, и все, что я могла, – это вдыхать его полной грудью.

– Все еще вторгаюсь в твое личное пространство?

Теперь он прижимался всем торсом к моей груди. Бедром я почувствовала его эрекцию. Его веки отяжелели, мое дыхание превратилось в судорожные всхлипы.

Когда вы стоите так близко к другому человеку, ваши глаза подчас видят самые необычные вещи. Я могла бы заметить, как его нос коснулся моего носа или как его губы оказались в нескольких дюймах от моих. Но я видела только, как на его шее взбухли жилы. Как расширялись его зрачки – черная точка медленно расползалась, захватывая радужку. Он медлил с поцелуем, от чего мое желание только возрастало.

Затем он наклонил голову и мягко коснулся моих губ. Он словно старался изучить их изгиб, запомнить, какие они на вкус. И делал это нарочито медленно.

Как будто распалял меня.

Я же не обладала его терпением. Мой язык проник в его рот. Я подняла руки, намереваясь обнять его за шею и притянуть к себе. Но он перехватил мои пальцы и переплел их со своими. Наши ладони соприкоснулись. Сжав мою руку, он еще крепче прильнул к моим губам. У меня перехватило дыхание.

А потом Макс отстранился и заморгал. Наши руки все еще оставались переплетенными. Это все, что мешало нам соприкасаться полностью. Молчание казалось оглушительным.

Но это было затишье перед бурей, перед порывом ураганного ветра или мощным ударом молнии.

Мой разум выудил из глубин памяти воспоминание о том, как я впервые увидела его, и о безмолвном тосте, который он поднял в мою честь. «Готовься!» – прозвучало в моих ушах, а в следующий миг Макс, не размыкая наших рук, притянул меня к себе. И разразилось безумие. Я набросилась на него с жадностью, которая копилась во мне с того дня, как я встретила его. Я вцепилась в него, пытаясь раздеть. Он лизал и сосал мои губы, словно я была самым вкусным деликатесом, какой он когда-либо пробовал. Я стонала, не отрываясь от его губ, чувствуя его колено между ног. Внезапно я поняла, что лежу на диване, а он навис надо мной. Впрочем, мне было все равно. Логика исчезла в тот момент, когда я вошла в эту комнату. Я лишь отчаянно пыталась удержать губы Макса на моих губах.

Я выгнула спину, еще сильнее прижимаясь к нему.

Руки Макса скользнули ниже. Он отпустил мою талию, зато крепко сжал мои локти, но через несколько секунд оттолкнул меня. Его грудь вздымалась, взгляд казался чернее тучи. Я всхлипнула и облизнула губы.

Он взял меня за подбородок и заглянул мне в лицо: в его взгляде ощущалась непонятная паника.

– Черт! – прохрипел он.

Я была не одна. Я знала: все, что чувствую я, чувствовал и он.

Поэтому я прижала ладони к его плечам и толкнула его на диван. Я сбросила с ног туфли. Я задрала подол платья. Я перелезла через него, словно он принадлежит мне. Он даже не остановил меня. Лишь смотрел на меня округлившимися глазами, словно поняв, что инициатива переходит в мои руки.

Еще один поцелуй. «Еще одно прикосновение – и мне конец», – подумала я. Но мне отчаянно хотелось продолжать начатое, чтобы утолить мою безумную жажду.

Один быстрый рывок – и его рубашка выскользнула из-за пояса брюк. Мне не хватило терпения ее расстегивать. Мои пальцы скользнули под ткань, словно обладали собственным разумом. Я привстала на коленях и, не прерывая поцелуя, провела пальцами по животу Макса, запоминая каждый твердый кубик мускулов.

– Черт! – снова простонал он.

Я улыбнулась, уткнувшись лицом ему в шею, и прижалась еще сильнее, отчетливо чувствуя, как напряжено подо мной его тело. Он едва сдерживал себя. Он был готов взять меня прямо здесь. Самое безумное заключалось в том, что и мне жутко этого хотелось.

Еще один поцелуй? Неужели я серьезно? Один поцелуй Макса – и я превратилась в ненасытную хищницу.

Чтобы губы до крови впивались в губы.

Обнаженные тела соприкасались.

Руки трогали и ласкали все сразу.

Я хотела всего этого.

Мой язык скользнул по горлу Макса и дрогнул от ощущения пульсирования его вены. Я вытащила руки из-под рубашки и схватилась за пуговицы. Я была готова увидеть то, что я трогала. Он помог мне. Сгорая от нетерпения, я расстегнула рубашку Макса и толкнула его дальше на диван.

Я на секунду застыла, глядя на него сверху вниз. Пожирая глазами его восхитительное тело. Сама не осознавая, я начала тереться об него. Его руки обвились вокруг моих бедер. Его пальцы буквально вжались мне в кожу, его дыхание участилось, а мои руки скользили по всем его мышцам.

Я была готова лизать каждую линию, каждый изгиб его живота. Опустив голову, я легонько укусила его грудные мышцы. Из горла Макса вырвался стон.

– Наоми, – слетело с его губ мое имя.

Я закрыла глаза, чувствуя, как его грудь вибрирует рядом с моим ухом.

– Ты хочешь, чтобы я трахнул тебя прямо здесь? – Его голос звучал низко и хрипло, как будто он испытывал боль. – Потому что еще пару секунд, и я это сделаю.

Я приподняла голову. Вместо ответа мои пальцы схватили его шелковый галстук и притянули ближе. Существовал миллиард способов сказать ему «нет». Я прошептала ему прямо в губы:

– Хочу.

Из горла Макса вырвался хриплый стон. В считаные секунды он перехватил мою инициативу. Макс жадно впился мне в губы, затем лизнул мою нижнюю губу, укусил ее и снова с силой в нее впился. От боли и удовольствия мои пальцы царапали его плечи словно безумные, ерошили ему волосы. Я потянула несколько прядей, заставляя его откинуть голову назад.

В ответ он потянул вниз бретельки моего платья и резким рывком обнажил мою грудь. На миг возникла пауза. Мы оба тяжело дышали. Мои соски напряглись. Я сидела так, что они были всего в нескольких дюймах от лица Макса.

Я молча наблюдала за тем, как он пожирает глазами мою грудь. Его ноздри раздулись, и он взял мою грудь в обе ладони.

– Мм, как приятно, – прохрипел он.

Он массировал их, сжимал, целовал то одну, то другую. Я только тихо стонала. Его ласки убивали меня. Каждый издаваемый мною звук распалял его еще сильнее.

Подняв голову, он посмотрел на меня. Наши взгляды встретились. В его глазах пылал дикий огонь. Он медленно наклонился вперед и несколько раз провел языком по моему соску. Следующие несколько минут стали сочетанием мук и блаженства. А затем его руки оказались одновременно везде. Дразнящими движениями Макс поглаживал мои кружевные трусики. Он быстро набирал очки удовольствия. Я не могла за ним угнаться, он же ни разу не дал мне даже отдышаться.

Снова и снова он доводил меня до экстаза – своими руками и губами. И я знала, что еще мгновение, и я кончу. Рассыплюсь, разлечусь во все стороны мелкими осколками.

А потом его руки сомкнулись вокруг моих рук. Тяжело дыша, он оттолкнул меня. Я чуть не закричала. Он перевернул меня, навис надо мной.

Из ниоткуда в моей голове раздался голос Лахлана. Я услышала слова, которые он сказал мне почти год назад.

– Я буду тебя здесь ждать.

Внезапно я ощутила себя предательницей. Я предала свое сердце. Предала за поцелуи и чувства к кому-то, кто не был Лахланом.

– Стоп, – прохрипела я.

Макс откинулся назад, хмуро глядя на меня. Я мгновенно спрыгнула с дивана. Быстро поправила бретельки платья. Мои руки дрожали. Только с третьей попытки я оделась, но все равно чувствовала себя по-прежнему голой.

Сердце было готово выскочить из груди. Я отказывалась верить. Почему все вышло из-под контроля, причем так быстро?

Я обернулась. Мой ответ был прямо передо мной. Макс. Он выглядел так сексуально, взъерошенный и такой соблазнительный, что я едва не сделала шаг ему навстречу.

Теперь он стоял. Его рубашка все еще была расстегнута, галстук криво болтался на обнаженной груди. Каждый раз, когда он делал вдох, мышцы его живота сжимались, и по моему телу вновь пробегала дрожь. Взлохматившиеся волосы торчали во все стороны.

– Почему ты остановилась? – прохрипел он.

Я, шатаясь, отошла от дивана в дальний конец комнаты. Я не знала, что ответить. Все, что я сейчас скажу, будет пропитано похотью, моим желанием, тем, что мы почти сделали, и тем, что я все еще хотела сделать.

– Я… просто… – попыталась я подобрать нужные слова.

– Все в порядке?

Нет, не все. Тень моей первой любви не оставит меня в покое. Но я не сказала правды. Вместо этого я только улыбнулась.

– Все хорошо. Мы просто… слишком торопились, – пролепетала я.

– Слишком торопились, – повторил он.

Я кивнула. Он же стянул галстук и, не глядя, бросил его на стол. Затем застегнул рубашку. Меня так и подмывало сказать ему, чтобы он остановился.

Он поймал мой взгляд.

– Не нужно смотреть на меня так.

– Как именно? – прошептала я.

– Как будто ты хочешь, чтобы мы продолжали.

Я отвела взгляд и ничего не ответила. Макс встал передо мной.

– Ты будешь здесь до конца лета? – спросил он.

Я кивнула, недоуменно глядя на него.

Глубоко вздохнув, Макс пригладил волосы и в упор посмотрел на меня.

– Я не выпущу тебя из вида.

– Из-за того, что только что произошло? – спросила я.

– Скажи, – он указал на диван, – такое с тобой часто случается?

Если бы это случалось со мной часто, мне бы потребовался кардиостимулятор. То, что только что произошло, потрясло меня до глубины души.

– Нет, – помолчав, призналась я.

Похоже, мой ответ его устроил. Он кивнул и, подхватив со стола ключи, шагнул ко мне. Встав напротив меня, он взял мое лицо в свои ладони. Его взгляд был по-прежнему твердым, таким же жадным, как во время поцелуя.

– Подари мне это лето. – Его голос понизился до сексуального шепота. – Пока ты здесь, будь со мной.

– И это все? – удивилась я. – А потом я вольна делать все, что захочу?

Он стиснул зубы.

– Мне не нужно потом. Мне нужно сейчас.

Мы оба избегали вопроса, который напрашивался сам собой: будет ли кто-то из нас свободен после этого лета?

Я, как и он, не могла отрицать, что этот зверский голод возник у нас обоих. В глубине души я понимала, как горько пожалею потом, если упущу этот шанс. Возможно, до конца моих дней.

Ответом ему стал кивок. Он опустил голову. Его губы нежно коснулись моих. Мое тело дрожало.

К черту правду. Моим злейшим врагом было сердце. Это оно исполосует меня. Пустит мне кровь. И в конце концов убьет.

6. В темноте

Макс отвез меня обратно в дом Ланы. Всю дорогу я провела на автопилоте, то и дело мысленно возвращаясь к нам двоим на его диване.

Он высадил меня, и я осталась сидеть прямо на улице. Как долго? Пару минут? Часов? Хоть убей, не помню. Просто смотрела на чистое черное небо, надеясь, что забуду наш поцелуй. Но дело заключалось в том, что логика не дала мне такой возможности. Логика, казалось, исчезала именно в тот момент, когда я больше всего нуждалась в ней, но поднимала свою практичную голову, когда все было уже сказано и сделано. И сейчас она демонстрировала мне все, что я сделала не так.

О чем ты думала, Наоми? Что ты останешься с ним наедине и ничего не произойдет?

Я поставила локти на колени и посмотрела на кирпичные ступени.

Почему ты велела ему вернуться в дом? Почему?

Хороший вопрос. Почему я не велела ему просто отвезти меня домой?

Ответа у меня не было. По крайней мере, вразумительного. Одни лишь оправдания. То, как он смотрел на меня во время ужина. Или положил руку мне на талию. Это был знак заботы и рыцарства. Или когда мы поменялись местами, и его тело оказалось подо мной? Власть, которую я ощутила в тот момент. Она щекотала мне кожу. Я была готова упиваться этой властью до беспамятства. Моя голова прижалась к груди Макса, и я слышала мерный стук его сердца. Его запах окутывал меня с головы до ног. Я застыла совершенно неподвижно, в надежде, что, если прижаться еще сильнее, запах проникнет мне под кожу.

Все это слилось в единое целое. Накапливалось, набирало скорость и катапультировало нас в тот поцелуй.

Поцелуй, который изменил все.

Я провела пальцем по нижней губе. Это было трудно назвать поцелуем. Поцелуй для меня – это соприкосновение губ двух людей. Порой это что-то неловкое. Порой нежное и невинное. Порой похоть берет верх.

Но никогда поцелуй не превращается в нечто настолько сильное, что вы чувствуете его пламя даже сердцем. Каждое прикосновение, каждый стон, каждое дыхание превращаются в удар тока.

Макс тоже это чувствовал. Я даже не сомневалась. Просто он не был готов признать правду вслух. Я его не виню, мы оба потеряли голову.

Я закрыла глаза, ожидая, что когда открою их снова, то первым делом увижу Макса. Но это был не он. Это был Лахлан. Я застонала от боли и помассировала виски, пытаясь стереть его лицо. Только не здесь. Не сейчас. Он все испортит.

Убирайся из моей головы. Уйди. Уйди. Уйди.

Мой разум заупрямился. Захотел вернуться к воспоминаниям о Лахлане и остаться с ними. Только не это! Я не могла такого допустить. Края картинки начали размываться. Я изо всех сил оттолкнула воспоминания прочь.

Я встала. Если поговорить с Ланой, мне станет легче. Я расскажу ей обо всем, что произошло между мной и Максом. Она выслушает меня, как лучшая подруга, даст хороший совет. Я спрошу у нее, что она делала сегодня вечером. Она расскажет мне. Через несколько минут мы заговорим на совершенно другую тему, далекую от реалий наших миров.

Вокруг царила кромешная темнота, но за подстриженными кустами скрывались прожекторы. Их лучи были направлены на дом. Кстати, это старый кирпичный особняк первой половины XIX века, еще довоенной кладки. Он принадлежит их семье уже пару веков. Лана – наследница внушительного состояния, что было заметно по всему. За их домом даже стоит большой красный сарай, где держат лошадей.

Когда Лане хотелось развеяться, она садилась в седло и каталась верхом, пока ей не становилось легче.

Я удивилась, увидев свободно разгуливающую лошадь. Под ее копытами хрустел гравий. Быстро прядая ушами и раздувая ноздри, она прошла прямо мимо меня. Обычно это смирное животное. Послушное. Привыкшее слушаться хозяина. Но сегодня лошадь была явно чем-то напугана.

В моей голове зазвонили тревожные звоночки. Что-то происходило не так.

Я оглянулась через плечо на сарай, заметила, что дверь приоткрыта. Но я не слышала никаких звуков. Все вокруг было тихо. И тем не менее мне в душу закралось дурное предчувствие. Волоски на моих руках встали дыбом, тело пронзил страх. Наверно, мне следовало повернуться и пойти к себе домой, но я шагнула вперед.

В нескольких шагах от сарая я услышала звуки. Что-то опрокинулось и разбилось. Потом кто-то ахнул или захрипел, затем фыркнул. В это мгновение мой разум возопил, чтобы я остановилась, чтобы не смела сделать даже шага дальше. Но я должна была понять, что происходит. Заглянув в сарай, я увидела Лану, притиснутую к деревянной балке. Ее горло, не давая ей ни говорить, ни крикнуть, ни даже дышать, пережимала чья-то мускулистая рука. Ее брюки и трусы были приспущены до колен. Синяя джинсовая куртка распахнута. Воротник рубашки порван.

Мои собственные проблемы моментально исчезли, сменившись ужасом. Я буквально окаменела. Это была совсем не та ситуация, когда двое, не в силах противостоять одержимости друг другом, уединяются, чтобы удовлетворить взаимное вожделение.

В том, что я увидела, ничего подобного не было даже близко.

Лана крепко зажмурила глаза, а мужчина, издавая животные звуки, входил и выходил из нее. Его свободная рука сжимала ей бедро. В его жесте не было никакой любви: он просто не давал ей вырваться.

Я словно отделилась от собственного тела. Я видела, как я застыла на месте. Что мне делать? ДВИГАЙСЯ! Одна нога перед другой. Разве это так сложно? Но я не могла. Я словно застряла в зыбучих песках и медленно тонула, наблюдая за происходящим. Мне всегда казалось, что в момент паники я смогу действовать быстро и рационально. Что я задействую мозг. Отключу эмоции и на адреналине, который заструится по моим жилам, пройду через что угодно.

Как же я ошибалась!

Я в панике обернулась и посмотрела на дом. Мне нужно взять телефон, подумала я. Нет. Мне нужно бежать к задней двери и звать на помощь. Я не знала, что мне делать.

Я закрыла глаза. По моему лицу текли слезы. Я зажала уши, пытаясь перекрыть все звуки, но они уже прекратились. Тишина казалась оглушительной. Я боялась открыть глаза. Когда же я, наконец, их открыла, мужчина повернулся ко мне лицом. Он не смотрел в мою сторону. Его рубашка свободно болталась. Из расстегнутых брюк торчал обвисший член. От этого зрелища меня передернуло. Черт, как жаль, что я не умею стрелять. Я бы прицелилась ему прямо между ног.

Лана обессиленно привалилась к деревянной балке. Ее джинсы все еще были спущены до лодыжек. Он тяжело дышал. Лана не поднимала глаз. Он наклонился, и его колени хрустнули. Я многое видела сегодня вечером, но этот хруст заставил меня вздрогнуть. Он рассмеялся, и его смех был полон ненависти и гнева.

– Ты ведь знаешь, что я единственный, кто по-настоящему тебя любит, верно я говорю? – сказал он.

Лана молчала. Он с силой дернул ее за волосы, заставляя посмотреть ему в глаза. Она смотрела на него, словно каменная статуя. Ее глаза казались пустыми, и в тот момент я поняла: ей явно было не привыкать.