Карантин, или Как влюбиться за 14 дней

Галина Милоградская

Карантин, или Как влюбиться за 14 дней

1. Прелюдия. Скрестить клинки

Ягуар насыщенного вишневого цвета стремительным зверем летел по ночным московским улицам, подрезая немногочисленные машины. Весенний ветер гудел в ушах, трепал короткие каштановые волосы, заполняя тело неимоверной лёгкостью. От адреналина, замешанного на двух дорожках и нескольких ядовито-зелёных коктейлях, по венам текла не кровь – лава.

– Ки-ит, нам ещё долго? – жеманная блондинка прижалась к плечу, игриво спускаясь пальчиками вниз. Образец работы отличного пластического хирурга, она мало чем отличалась от вереницы девиц, окружавших Никиту в клубе, и сейчас он с трудом мог вспомнить, почему выбор остановился именно на ней. Ринопластика, пластика скул, подкачанные губы, пушистые ресницы-опахала и копна густых, слегка завитых платиновых волос, натуральных, но явно снятых с чужой головы – она была прокачана от и до и явно была готова отработать каждый вложенный в красоту доллар, чтобы подцепить, наконец, своего олигарха.

Правда, Никита Ливарский не мог назвать себя олигархом. По крайней мере, полноценным, с собственной фирмой, весом в обществе и счётом в десять нулей в условных единицах. Связи и деньги были в наличии, только и то, и другое принадлежало отцу, что, в общем, никогда не мешало Киту пользоваться этими благами без зазрения совести. Только добиться положения он хотел сам – странная блажь для мажора. Отец пожал плечами, сделал несколько звонков, и вот Никита Ливарский уже работает в одном из рекламных агентств, успешно руководит крохотным отделом из трёх сотрудников и даже претендует на должность повыше…

Претендовал. Именно этот глагол, произнесённый в прошедшем времени, заставил сегодня уйти в загул, вместо того, чтобы выспаться и наутро свежим, как огурчик, спешить в офис, чтобы представить отчёт о переговорах, которые он провёл в Италии. Вместо этого Кит, едва сойдя с трапа самолёта, умчался в клуб, а теперь летел по ночной Москве в компании малознакомой девицы.

О причине загула сейчас думать не хотелось, и Кит охотно задвинул эту мысль в дальний угол и сосредоточился на руке блондинки, которая уверенно массировала его член через брюки.

– Малыш, если ты сейчас не остановишься, утром мы появимся в новостях, – бросил он, судорожно сглотнув. Алкоголь вперемешку с порошком делали своё чёрное дело, поднимая из глубины души неистовое желание.

– Я не боюсь увидеть себя на Ютубе, – промурлыкала блондинка, расстёгивая молнию и запуская ладошку под брюки и боксеры.

– А я не хочу, чтобы машина поцеловала столб, – отрывисто бросил Кит и с усилием отвёл её руку от себя. – Мы почти приехали, потерпи.

За окнами промелькнул Кремль, дорога раздалась, засияла огнями, и вдруг резко стало темно – Кит свернул в переулок, остановился у кованых ворот и нажал на кнопку брелока, въезжая в закрытый двор. Четырёхэтажный дом клубного типа удачно прятался за спинами новостроек.

– Вот теперь, малыш, можешь делать со мной всё, что пожелаешь!

Кит обнял девицу и, слегка покачиваясь, повёл её к дому.

***

Утро началось недобро, это стало понятно уже тогда, когда кот прыгнул на колени и порвал последние целые колготки. И толку было злиться на пушистого нахала, когда он так умильно заглядывал в рот, переступая мягкими лапками и тихо мурча? Тяжело вздохнув, Юля сняла Ленни и побрела переодеваться. Сегодня был важный день, по-настоящему важный – Юля получила возможность стать, наконец, главой отдела маркетинга, получать прибыльные проекты и прибавку в виде жирных комиссионных к зарплате. Место было практически в кармане, если бы не одно «но»: Никита Ливарский.

Юля всегда старалась относиться к людям ровно так, как они того заслуживают, и Ливарский однозначно заслуживал одного – презрения. Богатенький сынок влиятельного папы, он смотрел на всех свысока, как на пыль под ногами. Да, почти весь их офис заглядывался на привлекательного мужчину, даже ремень на брюках которого стоил, как средняя зарплата в их фирме. Что он забыл в простом рекламном агентстве, никто не понимал, но женская половина офиса (и часть мужской, что греха таить) пускала слюни, стоило ему появиться в кабинете и озарить всё вокруг яркой белозубой улыбкой. Загар, казалось, въелся ему под кожу, глаза всегда искрились весельем, часто переходящим в откровенную насмешку, а небрежность, с которой он выполнял свою работу, заставляла скрипеть зубами.

То, что Юле давалось ценой кропотливой работы и бессонных ночей, Ливарский выполнял, казалось, вовсе не задумываясь и не напрягаясь. И именно поэтому его, наравне с ней, выдвинули на должность главы отдела маркетинга. Ему-то это зачем, всё равно денег куры не клюют!

Юля расстроенно вздохнула и посмотрела на колени, на которых печально расползались дыры. Ну вот, теперь на собеседование придётся ехать не в любимой юбке миди, придававшей ей солидности, а в брюках, на которых, к тому же, ещё стрелки надо нагладить. Утро определённо не задалось. Дальше было больше – уютный Ниссан-малолитражка отказался заводиться. Причина обнаружилась быстро – конечно, она забыла выключить габариты, и за ночь аккумулятор напрочь сел.

– Да что ж это такое!? – воскликнула Юля, пнув ни в чём неповинную машину и задрав голову в небо. Пролетавший голубь приподнял хвост, и она едва успела отскочить, когда на асфальт упала белая ляпка.

– И денег не будет, – мрачно констатировала Юля и побрела к автобусной остановке. После того, как весь мир сошёл с ума при вести о таинственном и страшном вирусе, лишний раз заходить в общественный транспорт не хотелось, но что поделать? Хорошо хоть, что автобус, несмотря на час пик, оказался полупустым, и удалось даже занять место у окна, но легче не стало. Весь настрой на победу летел Ленни под хвост, и пришлось приложить немало усилий, чтобы войти в офис с гордо поднятой головой и лёгкой улыбкой на губах.

– Юлия Сергеевна, Денис Николаевич спрашивал о вас уже два раза!

Кристина, молоденькая секретарша директора рекламного агентства, кивнула на закрытую дверь. Там, за стеклянной стеной, отчётливо угадывался знакомый силуэт Дениса Николаевича, высокого, под два метра, мужчины, больше похожего на медведя, только что вылезшего из берлоги. Каштановые с рыжиной волосы постоянно торчали в разные стороны, а привычка запускать в них руки сводила на нет все усилия стилиста. Его голос глухо рокотал – видимо, он над чем-то смеялся.

– Я не опоздала. Даже приехала раньше! – Юля взволнованно вздохнула, бросив взгляд на большие настенные часы в виде двухэтажного красного автобуса.

– Там Ливарский его уже полчаса окучивает, – доверительно сообщила Кристина, закатив глаза – одна из немногих в стане Юли, она тоже его не любила. Почему – оставалось загадкой.

Подобравишсь, Юля крепко стиснула папку с документами, чувствуя, как при одном только звуке ненавистного имени в груди поднимается азарт и желание выгрызать победу зубами. Поправив волосы, она решительно посмотрела на дверь и под тихое: «Удачи!» от Кристины вошла в кабинет.

– Юлия Сергеевна! А мы вас заждались!

Денис Николаевич, как большой добродушный мишка, укоризненно покачал головой. Он старался придерживаться покровительственного тона, замешанного на добродушии, в общении с подчинёнными. И даже когда принимался отчитывать, это звучало ласковым укором, после которого провинившийся сотрудник мечтал об одном: обнять своего директора и уверить, что всё будет хорошо.

– Встреча назначена на десять, а сейчас без пяти, – ровно ответила Юля, старательно избегая взглядом Ливарского, который комфортно развалился в одном из кресел и потягивал кофе, лениво покачивая ногой в воздухе.

– Даже так? – удивился директор и посмотрел на часы. – Хм. И правда. Это всё Никита Вадиович меня сбил, приехал раньше. – Он с улыбкой пригрозил ему пальцем.

– Если бы я знал, что это поставит в неудобное положение Юлию Сергеевну, ни за что не зашёл бы к вам до десяти! – покаянно склонил голову Никита, но Юля успела заметить брошенный на неё взгляд, полный нескрываемого торжества. Не знал он, как же. Специально примчался ни свет, ни заря, чтобы подкинуть ей очередную жабу.

– Может, если все собрались, приступим к презентации?

Юля повела плечом, игнорируя клубок, шевельнувшийся в животе. Незаметно отёрла ладони о брюки и с вызовом посмотрела на конкурента. Но тот продолжал безмятежно попивать кофе, со скучающим видом поглядывая в окно.

– Никита Вадимович уже ознакомил меня со своим проектом. Теперь я с радостью посмотрю на ваш.

– Уже ознакомил? – глаза Юли сузились, она царапнула ногтями по папке и повернулась к директору. – Конечно. Позволите воспользоваться проектором?

Юля гордилась своим проектом. Две недели она практически не спала, не ела и потеряла три килограмма на нервах, но создала идеальную презентацию, а в папке лежали все расчёты, экономическое обоснование затрат и планируемой прибыли. Но уже после пятого слайда, который был снабжён детальными пояснениями, Денис Николаевич вдруг поднял руку и бодро сказал:

– Достаточно, Юлия Сергеевна. У вас отличная презентация и, уверен, очень грамотный проект. Но… – Он хитро посмотрел на Никиту, скромно потупившего глаза в пол. – Ваш проект схож с работой Никиты Вадимовича. Я рад, что сотрудники мыслят одинаково, уверен, под его началом вам будет очень комфортно работать.

Юля склонила голову набок, пытаясь осознать смысл только что услышанных слов. Её не берут? Ливарский её обскакал? Он сделал проект, схожий с её? Что?! Все эти мысли стремительно проносились на её лице, за которым со снисходительной усмешкой наблюдал Никита. Перепрыгнуть бы сейчас через стол и вцепиться ему в горло, выцарапать глаза и повыдёргивать все волосы! Наверное, в её взгляде мелькнуло что-то кровожадное, потому что Ливарский вдруг вздрогнул и поспешно отвернулся.

– Приказ о назначении будет готов завтра. – Денис Николаевич тем временем крепко жал руку Никите. – А вы, Юлия Сергеевна, станете заместителем, правой рукой, вдохновением и верным товарищем, не так ли?

– Д-да, конечно. – Она даже смогла выдавить из себя улыбку. – Я могу идти?

Выйдя из кабинета, Юля потерянно оглянулась, едва заметно качнула головой на Кристинино: «Ну как?» и поджала губы. Она чувствовала себя сдувшимся шариком. Унылой тряпочкой, которую Пятачок показывает Винни Пуху. Никакого повышения. Никакой прибавки. А ещё и работать с этим гадом!

– О, простите, Юлия Сергеевна, не знал, что вы здесь стоите, – пропел этот самый гад, случайно задев её дверью.

– Это всё ты! – зашипела вдруг она, сузив глаза. Виновник всех её бед, укравший мечту, подхалим и интриган, а вдобавок ещё и вор! – Ты украл мою презентацию!

– Эй, полегче! – Никита поднял руки вверх и оглянулся в поисках поддержки. Но Кристина, демонстративно фыркнув, вздёрнула носик и отвернулась. – Я ничего не воровал и не виноват, что мы сошлись в подходе к заданию.

– Все мои наработки были здесь! – Юля чувствовала, что ещё немного, и она зарычит. – Ты в любой момент мог их увидеть! Да и когда тебе было готовиться? Ты просто взял то, что уже было готово! Вор!

– А вот это было обидно. Нет, правда, обидно. То есть ты считаешь, что я настолько тупой, что не смог бы самостоятельно подготовить проект и оформить презентацию? – Он вдруг навис над ней, делая шаг и заставляя отступить. – Считаешь, что я заработал это повышение только за счёт… Чего? Если бы я был женщиной, ты была бы первой, кто кричал бы о том, что я сплю с боссом! Лицемерка!

– Вор! – огрызнулась Юля. – Ты заработал повышение за счёт чужой работы! За счёт чужих бессонных ночей и нервов!

– А знаешь, – зло бросил Никита, хватая её за руку, – пойдём, я покажу тебе свои наработки. И когда ты их увидишь, я с радостью услышу твои извинения!

Он потянул её через офис под изумлёнными взглядами коллег, буквально впихнул в лифт и замер, тяжело дыша. Стоявшие там сотрудники лишали возможности продолжить спор, но это было и к лучшему – Юля чувствовала, что готова взорваться, а от Никиты буквально исходили волны ледяной ярости. На первом этаже, снова не говоря ни слова, он сжал её запястье и потянул к выходу, не давая опомниться.

– Куда ты меня тащишь? – возмутилась Юля, пытаясь не споткнуться и не запутаться в длинных штанинах.

– К доказательствам своей невиновности, – рыкнул он, не оборачиваясь.

– Ты держишь их в машине? – Они остановились у Ягуара, и Юля, не удержавшись, скептично фыркнула.

– Нет, – он распахнул дверь. – Я держу их дома.

– Ты зовёшь меня к себе? – Она приподняла бровь и насмешливо фыркнула. – Так и знала – все свои проблемы с женщинами привык решать через постель.

– Я не зову тебя к себе, – едва сдерживаясь, сквозь зубы прошипел Никита. – Я предлагаю ознакомиться с моими наработками, которые я храню дома, потому что, мать его, я там работаю! Ты едешь или предпочтёшь забрать свои слова обратно прямо сейчас?

– Ну уж нет! – фыркнула Юля, решительно ныряя в салон.

– Не хлопай! – едва успел крикнуть Никита, как дверь мстительно грохнула.

Всю дорогу до дома оба хранили молчание, взращивая планы мести. Никита предвкушал, как она будет извиняться, а он – снисходительно принимать извинения. Юля же думала о том, как будет здорово ткнуть его носом в чужие наработки, потому что были в её работе несколько крючков, о которых знала только она, и которые просто невозможно скопировать.

Кованые ворота бесшумно распахнулись, открывая вид на закрытый двор. Четырёхэтажный дом из стильного серого кирпича, с изящными витыми балконами и чёрной крышей казался сошедшим с фотографий Швейцарии. Даже ярко-зелёный газон и альпийская горка были слишком яркими для конца марта. Юля поёжилась, стоило налететь порыву ветра – пальто в спешке осталось в офисе. Никита, мягко захлопнув водительскую дверь, с непроницаемым выражением лица обошёл ненавистную соперницу, направляясь к парадной.

– Второй этаж, – сухо бросил он, пропуская Юлю вперед.

Мраморные ступени, чугунные перила – наверняка достались строителям при разборе очередного купеческого особняка, тишина и лёгкий аромат бергамота – даже подъезд этого дома отличался от привычных Юле, вонявших затхлостью подвалов, чужими духами и жареной картошкой. И это вызывало новую волну раздражения. «Позёр!» – бормотала она про себя. Наверняка подбирал квартиру поближе к Кремлю, чтобы при случае тыкать этим фактом в лицо таким, как она!

На этаже оказалось лишь две квартиры. Никита уверенно повернул ключ, распахнул дверь и картинным жестом пригласил ее внутрь.

– Я сейчас покажу тебе свою работу, а потом усиленно жду извинений, – сказал он, проходя в квартиру и скрываясь где-то в глубине.

Юля честно старалась не пялиться. Опустила глаза и просто уставилась в пол, рассматривая узор на гранитной плитке тёмно-серого, почти чёрного цвета. Взгляд невольно скользнул выше, выхватывая две квадратные колонны в тон с полом. Дальше начиналась гостиная, виднелся край барной стойки, уголок белоснежного ковра, и…

– Помни, я жду извинений! – Никита подошёл к ней с ноутбуком – даже присесть не предложил!

Он едва успел открыть ноутбук и включить его, как квартира наполнилась пронзительным визгом. На небольшом экране у двери показались трое.

– Ливарский Никита Вадимович? – прозвучал голос. – Позволите войти?

Никита невольно переглянулся с Юлей и нажал на кнопку, открывая дверь внизу и щёлкая замком на двери. Через пару минут, во время которых никто не произнёс ни слова, на пороге возникли двое мужчин и женщина, которые успели надеть респираторы и облачиться в стерильные халаты. «Когда только надевали, на ходу что ли?» – подумалось Юле.

– Никита Вадимович, вы вчера вернулись из Италии? – строго спросил один из мужчин.

– Да. – Никита пожал плечами.

– По распоряжению правительства Москвы все лица, вернувшиеся из неблагополучных районов, должны быть помещены на двухнедельный карантин.

– О-о, Никита Вадимович, я вас поздравляю, – ехидно пропела Юля, собираясь уходить. – Ваши наработки я с удовольствием посмотрю, когда вас выпустят.

– Простите, но вы тоже останетесь здесь.

– Что?! – воскликнули два голоса одновременно.

– Вы вступали в контакт с возможно заразившимся, поэтому будете оставаться здесь до конца карантина. На четырнадцать суток.

Да, это утро определённо не задалось.

2. День первый. Добро пожаловать, или лучше бы вы не приходили

– Послушайте, я прекрасно понимаю: карантинные меры, изоляция, все дела… Но ведь у меня есть своя квартира! Почему я должна оставаться здесь? С этим, с этим…

– Потому что вам нельзя покидать помещение, а у нас нет возможности обеспечить транспортировку, – отрезал один из врачей, пока второй опрашивал Никиту, записывая что-то в большом блокноте.

– Но у меня дома кот, – сделала очередную попытку Юля. – Один.

– Попросите родных, чтобы покормили.

– И одежды нет! Только та, что на мне!

– Позвоните родственникам, они привезут. Скажете, чтобы оставили на лестничной клетке и спустились на два пролёта.

– У меня нет родственников, – обречённо вздохнула Юля, только сейчас начиная осознавать, что происходящее – не сон, а самая настоящая реальность. – Я из Воронежа, все родные там.

– Девушка, – мягко заговорила женщина-врач, – я вас прекрасно понимаю, но и вы нас поймите: мы и так бегаем за всеми, кто игнорирует предписания и скрывается, вместо того, чтобы обратиться к врачу и сесть на карантин. – Укоризненный взгляд в свою сторону Никита благополучно проигнорировал. – Для вас это, несомненно, шок, но других вариантов нет. Подумайте хорошенько, наверняка есть друзья, которые смогут привезти вам одежду. – В её голосе послышалась улыбка: – И покормят кота.

Юля обречённо кивнула. Под коленями разливалась слабость, перед глазами начинали плыть чёрные точки – осталось грохнуться в обморок и загреметь в больницу. Не самый худший вариант, но как бы она ни относилась к всеобщей истерии, связанной с вирусом, в больнице шанс заразиться гораздо выше, чем здесь. Осторожно опустившись на квадратную тумбочку, стоявшую у одной из колонн, Юля посмотрела на Никиту, которого, казалось, происходящее совершенно не волнует.

Облокотившись о барную стойку, он снисходительно смотрел на врача и едва ли не зевал, скучающим тоном называя всех, с кем вчера так или иначе пересекался.

– Вы сказали, что уехали из клуба с девушкой. Где мы можем её найти?

– Полагаю, сегодня вечером в том же клубе. – Никита пожал плечами.

– Как её зовут, у вас есть номер её телефона?

– Зачем он мне? – он удивился так искренне, что Юля, не выдержав, обернулась и тут же, смутившись, отвела глаза – Никита смотрел прямо на неё.

– Я не знаю, кто она и как зовут, я не знаю её адреса и номера телефона, я не знаю о ней ничего, потому что не планировал растягивать наше знакомство больше, чем на одну ночь.

Кто бы сомневался. Юля поморщилась и демонстративно отвернулась, протягивая руку для дачи анализов. Спустя полчаса доктора уехали, и в квартире повисла гнетущая тишина.

– Что ж, Юлия Сергеевна, позвольте провести вам экскурсию по вашим новым апартаментам?

Никита широким жестом обвёл гостиную. Не то чтобы ей было действительно любопытно, но… Четырнадцать дней просидеть в коридоре на тумбочке Юля точно не собиралась. Гостиная, объединённая с кухней, занимала, по меньшей мере метров пятьдесят – почти в два раза больше однушки, которую снимала Юля. Тёмно-серый пол, жемчужно-серые стены, несколько чёрно-белых картин – интерьер казался чрезмерно строгим и деловым и мало вязался с образом беспечного прожигателя жизни, которым привыкла считать Никиту Юля. Зато угловой диван, обитый сиреневым велюром, яркие подушки на широких подоконниках и фиолетовый ковёр как раз в этот образ вписывались.

– Может, начнём нашу экскурсию со спальни?

Горячий шёпот обжёг шею так внезапно, что Юля отскочила на полтора метра и только потом обернулась.

– Там есть шикарная кровать. Кинг сайз, матрас с двойными пружинами. – Никита широко улыбнулся, поигрывая бровями. – Ну же, Юлия Сергеевна, неужели в вашу хорошенькую головку никогда не приходили эротические фантазии со мной в главной роли?

– Фантазии, в которых я всаживаю тебе нож в сердце – постоянно. И знаешь, – Юля сделала вид, что задумалась, – их точно можно назвать эротическими.

– О, так ты по бдсм? Никогда бы не подумал! – Его взгляд демонстративно прошёлся по её фигуре, задержавшись на груди. – В тихом омуте черти водятся.

Тёмно-зелёные глаза ярко сверкнули, Никита хмыкнул и сделал шаг навстречу, но Юля тут же предостерегающе выставила руку.

– Если не хочешь однажды не проснуться, лучше ко мне не приближайся.

– Слушай, Юль, да у тебя реально проблемы с головой. – Он постучал по лбу. – На простое предложение приятно провести время так реагировать… Неудивительно, что ты до сих пор одна.

– Я не одна! – возмутилась она невольно.

– Да ну? Хочешь сказать, что у тебя есть муж и двое детей? Может, ты их оставила в своём Волгограде?

– В Воронеже, – машинально поправила Юля. – И нет, у меня нет мужа и детей. У меня есть Ленни, мой кот.

– Кот! – Никита издевательски похлопал в ладоши. – Классика! Ладно, – отсмеявшись, он посмотрел на неё. – Была бы честь предложена. Не хочешь, настаивать не собираюсь. Принуждать – тем более. Вот тебе диван, располагайся, если хочешь есть – придётся заказывать, у меня в холодильнике мышь повесилась.

– Ты отдаёшь мне диван? – Юля нахмурилась, пытаясь представить, каково это – спать посреди квартиры, когда мимо тебя в любую минуту кто-то может пройти.

– Прости, – ехидно ответил Никита, – вип места только для вип пассажиров. Ты билет в бизнес класс приобретать не захотела. Сиди в экономе, мне ты не мешаешь. Хотя без тебя, – он выразительно посмотрел на Юлю, – было бы гораздо лучше.

Он распахнул дверь и скрылся в спальне. С места, где стояла Юля, виднелся угол кровати и ноги в ботинках. Вскоре зазвучала музыка, а сам хозяин, вооружившись приставкой и удобно устроившись на кровати, энергично защёлкал геймпадом.

– Детство в одном месте не доиграло, – тихо фыркнула Юля и вышла на балкон. Нужны были вещи, да и время близилось к обеду, и желудок начал напоминать о себе.

– Марин, привет! – Подруга сняла трубку почти мгновенно – наверняка, как всегда, сидела в интернете. – Слушай, мне срочно необходима твоя помощь! Ты сильно занята?

Быстро обрисовав ситуацию, Юля замолчала. Марина тоже не спешила начинать говорить.

– Мари-ин? – осторожно позвала Юля.

– Подожди, – медленно произнесла она, – подожди, я перевариваю. То есть ты должна две недели прожить в одной квартире с этим вашим Ливарским? Ты же про него на днях говорила, так? Ну, что он может твоё место отобрать?

– Да. – Юля устало вздохнула. – Про него. И теперь я не могу отсюда выйти. Как и он.

– Офигеть, – по слогам произнесла Марина и вдруг фыркнула.

– Не смешно.

– Нет, почему же. Очень даже смешно. Ты слышала про одну из теорий Тантры? Если четырнадцать дней прожить под одной крышей с человеком, гарантированно влюбишься и выйдешь за него замуж.

– Ты там поменьше своих пабликов читай, – проворчала Юля. – Фу! Вот фу! Мне даже представлять это противно!

– Там, конечно, говорят, что надо на одной кровати спать, кажется, – не обращая внимания на подругу, протянула Марина. – Или дышать одновременно? В общем, что-то там про четырнадцать дней было, я ещё поищу, тебе скину.

– Не надо! Лучше вещи мне привези. И Ленни покорми, пожалуйста. Ключи у соседки заберёшь, я ей сейчас позвоню, предупрежу.

– А что везти-то? У тебя есть, – подруга понизила голос, – красивое бельё из одного комплекта?

– Штаны мне привези, помнишь, мои, домашние. И футболок штуки четыре. Полотенце, пижаму… В общем, разберёшься.

– И никаких вечерних платьев? – уточнила Марина, хихикая.

– Записывай адрес, – проигнорировала её Юля.

– Нифига себе! Он там живёт? Слушай, может, ты пересмотришь своё отношение, а? Он вообще как, симпатичный? Ты мне его сфоткай, я после карантина буду под подъездом с плакатом ждать: Ищу мужа!

– Ну как я тебе его сфоткаю, Марин, как ты себе это представляешь? Ладно, не шантажируй, попробую, но точно не сегодня. Завтра. Да. Обещаю. Приезжай скорее.

Подруга давно отключила вызов, а Юля всё продолжала прижимать телефон к уху, чувствуя себя невероятно одинокой. Маринка в часе езды, а ей приходится сидеть здесь, с этим моральным уродом, так ещё и есть хочется. И брюки эти, неудобные совсем, всё, что можно, успели отдавить.

Зайдя в комнату, Юля огляделась и поёжилась, невольно обхватив себя руками – всё здесь было чужим, холодным и жутко неуютным. Строгая простота создавала ощущение нежилого помещения, скорее интерьера, который показывают на выставках знаменитых дизайнеров. Как тут вообще можно жить? Ни одного глубокого кресла, в котором можно уютно свернуться клубком, ни одного торшера, под тёплым светом которого можно читать с кружкой чая, даже диван и тот выглядел строго и, казалось, смотрел с укоризной. Тяжело вздохнув, Юля бросила быстрый взгляд в сторону спальни и медленно, постоянно озираясь, пошла к кухне.