Небесный шкипер

Глава 3

Пробелы надо заполнять

Клаус с удивлением глянул на взбудораженного заказчика. И было чему удивляться: помня, как трудно проходили первичные переговоры с педантичным до занудности рыжим айришем, на этой, уже третьей по счету встрече вооруженный договором Шульц приготовился к многочасовому торгу по каждому пункту, а вместо этого… Клаус неверяще покосился на подпись заказчика под контрактом и перевел взгляд на часы. Восемь минут. Если этот швейцарский флотский хронограф, установленный в переговорной Зеленого павильона для пущего форсу, не врет, то именно столько времени прошло с начала этого раунда переговоров. Мистика какая-то.

– Знаете, господин Шульц, – неожиданно проговорил чем-то довольный Алистер, сверкнув неожиданно искренней улыбкой, – еще два часа назад я был склонен отказаться от сотрудничества с вашей компанией ввиду молодости и неопытности шкипера. Все же рейс планируется в очень неспокойные места, где излишняя самоуверенность может стоить не только потери груза, но и самой жизни, а мне не хотелось бы стать невольной причиной смерти ни в чем не повинных людей. Но, побывав на мостике «Морая» во время демонстрации возможностей яхты и ее экипажа, я поменял мнение на абсолютно противоположное…

– Э? – удивился Клаус. Этот айриш что, прямым текстом сообщает, что желает смерти Рихарду и его людям?!

– О… прошу прощения, вы меня неверно поняли, – рассмеялся тот, совершенно правильно интерпретировав выражение лица собеседника. – Все же мой эсперанто не настолько хорош, как хотелось бы. Я имею в виду совсем иное. По прежнему месту службы, да и на собственном опыте, чего уж греха таить, я знаю, как порывисты могут быть молодые люди, как склонны они к неоправданному риску в своем стремлении доказать, что достойны, умелы… что они лучшие. И к каким печальным последствиям может привести это рвение, особенно в сочетании с неумением правильно оценивать обстановку, что, к сожалению, приходит только с опытом.

– Хотите сказать, Рихард оказался не таков? – усмехнулся Клаус.

– О… и да и нет. – Алистер сделал неопределенный жест кистью. – С одной стороны, шкипер «Морая», как и большинство молодых людей его возраста, определенно не лишен склонности к риску, с другой же… он, к моему огромному удивлению, оказался достаточно опытен, чтобы эти самые риски просчитывать. А уж хладнокровию, с которым он провел яхту через китовое кладбище, я могу только аплодировать. Вкупе же с его умением чувствовать ветер… м-да, собственно, именно эти три качества превращают в моих глазах его любовь к риску из недостатка в достоинство.

– Мне, как другу Рихарда, приятно слышать столь лестные слова в его адрес, но не могли бы вы пояснить, каким образом недостаток, из-за которого вы фактически хотели отказаться от договора, вдруг превратился в достоинство? – весьма витиевато осведомился Шульц.

– Знаете, где я служил до того, как вынужден был уйти в отставку? – совсем не по-ирландски ответил вопросом на вопрос Алистер.

– Мм… судя по вашим же словам, определенно в армии, – отозвался Клаус.

– На флоте, господин Шульц, – поправил его айриш и вдруг ударился в разглагольствования: – Третьим офицером дальнего рейдера «Хлодвиг» по последней записи в судовой роли, если уж быть совсем откровенным. А рейдер любого флота, скажу я вам, тем более класса моего «Хлодвига», это далеко не корабль линии, на котором шаг влево или вправо – расстрел, а прыжок на месте без команды – провокация. Шныряли мы по всему миру и чаще всего в сугубом одиночестве, решали поставленные командованием задачи без опоры на базы поддержки и пушки эскадры, так сказать. И экипаж, как вы сами понимаете, для таких целей подбирался соответствующий. Можно сказать, по избытку авантюризма в мозгах и калибру шила в заднице. Безбашенные… да-да, господин Шульц, вы совершенно правы в своей догадке. Кто бы что ни говорил, но именно из-за такого подбора экипажа для флотских рейдеров появилась поговорка «Рейдер – не линкор, и одной башни много», а следом по миру разлетелось выражение «безбашенный».

– То есть вы просто узрели в Бюлове своего потенциального коллегу? – усмехнулся Клаус.

– Можно сказать и так, – задумчиво кивнул Алистер. – Видите ли, господин Шульц, я считаю, что есть два способа выполнить наш заказ. Для первого нужен опытный и очень осторожный капитан, готовый шарахаться от любой мало-мальски подозрительной тучки в небе. Для второго же… нужен кто-то вроде моего бывшего командира, капитана Госсета. Хладнокровный авантюрист с мозгами, сдвинутыми набекрень так, что ни один противник не мог угадать, что в следующий момент выкинет этот сумасшедший. Как ваш Бюлов, додумавшийся ради демонстрации собственных умений протащить яхту через лабиринт китового кладбища.

– Весьма… сомнительный комплимент, – пробормотал Клаус.

– А это не комплимент, а диагноз, – неожиданно весело расхохотался айриш. – То, что сделал ваш шкипер, нормальному каботажнику в голову не взбредет даже после недельной попойки. Но то, как он это проделал, говорит о том, что господин Бюлов, несмотря на молодость и авантюрный склад характера, весьма четко представляет себе собственные возможности и умеет точно просчитывать риски. Идеальный рейдер. Был бы… Эх! Так вот, я скорее доверю наш заказ ему, чем трусоватому капитану какой-нибудь «селедки», который сбросит груз в море при первом же намеке на опасность.

– А торговаться вы не стали потому, что увидели в Рихарде своего коллегу, так, что ли? – предположил Шульц, махнув зажатым в руке контрактом, стоимость которого оказалась равной изначальному предположению Рика, высказанному им во время их прошлой встречи. Ну а что, контракт-то уже подписан, можно и удовлетворить любопытство, не опасаясь нечаянно задеть неприятные для собеседника темы. Интересно же, как так получилось, что Рихард снова оказался прав?

– Почему же… поторговались мы с господином Бюловом всласть, – Рыжий айриш растянул губы в довольной, широчайшей улыбке. – Мне еле удалось сбить цену до указанных в договоре восьмисот венедских гривен. Шкипер требовал на четверть больше. И уступил он, как я понял по вашей невольной подсказке, ровно столько, сколько намеревался. Ушлый юноша стоит за штурвалом «Морая», вот что я скажу, господин Шульц.

– Но… – Клаус мысленно скривился от догадки собеседника, весьма нелестно характеризующей его самого как маклера. Справившись со злостью на собственный длинный язык и пообещав себе впредь быть осторожнее в выражениях, он пробежался взглядом по пунктам контракта и нахмурился.

– Вы хотели что-то спросить, господин Шульц? – Алистер явно заметил замешательство собеседника.

Тот смерил довольного айриша долгим взглядом и вздохнул. С одной стороны, Клаус только что пообещал себе держать язык за зубами, но с другой… Ведь должно же было что-то подпитывать уверенность Рика, утверждавшего, что сможет раскрутить заказчика на эту сумму? И раскрутил-таки, зараза! Да так ловко, что сидящий сейчас напротив Шульца Алистер сияет, как та венедская гривна, что по его милости оказалась проспорена Клаусом неугомонному Чернову-Бюлову. Вновь.

Маклер помялся, но все же решился прояснить этот вопрос.

– Я все-таки не понимаю. Почему цена так высока? Восемьсот гривен за рейс в те места… даже с учетом увеличенной страховки ввиду доставки груза в зону боевых действий и отсутствия попутных грузов эта цена вдвое превышает обычную стоимость каботажной карго-мили. – Шульц вопросительно взглянул на собеседника.

– Полагаю, раньше вы не сталкивались с заказами, подобными нашему, так? – склонив голову к плечу, произнес Алистер.

Маклер только неопределенно хмыкнул.

– Вижу, не сталкивались. Не стесняйтесь признаться, господин Шульц, в этом нет ничего страшного. Вопрос действительно довольно специфичен и… я бы сказал, редок настолько, что мне остается только удивляться осведомленности шкипера Бюлова. Прочтите внимательно контракт. А именно пункт о месте доставки, и увидите, что вместо названия порта там указаны только географические координаты точки выгрузки. Это не порт и даже не домашнее ВПП какой-нибудь богатой фамилии. Фактически заказ должен быть передан получателю на необорудованной площадке, в нашем случае на небольшом лугу, принадлежащем семье моего старого друга. А это, в свою очередь, означает, что никаких условий для послеполетного обслуживания дирижабля на месте выгрузки не будет. И зайти в ближайший порт для этих целей у господина Бюлова тоже не получится. Если, конечно, к тому не вынудят обстоятельства, но в воюющей стране, как вы, несомненно, понимаете, на чужие суда смотрят косо. Могут и задержать зашедшую в порт иностранную яхту «до выяснения», а то и конфисковать… а значит, и о подхваченном на обратный путь грузе, который мог бы поднять доход от рейса, речь не идет. Все эти риски, а также увеличенный, по сути, рейс требуют соответствующей оплаты.

– Понимаю. – С интересом выслушав разоткровенничавшегося айриша, Клаус задумчиво покивал. – Но тогда цена выглядит даже несколько заниженной…

– Почему же? – пожал плечами Алистер. – Страховой взнос за груз и судно я, как заказчик, взял на себя и уже оплатил его в конторе Гальдра. А то, что «Морай» не сможет загрузиться в месте назначения, вовсе не значит, что он вынужден будет идти порожняком весь путь от точки выгрузки до Меллинга. У соседей-нейтралов наверняка найдется подходящий заказ.

– Прошу прощения, не подумал. Спасибо за объяснения, господин Алистер, – поднимаясь на ноги, со смущенной улыбкой проговорил Клаус. – Вы совершенно правы. Чтобы знать такие тонкости, нужен опыт. А у меня его, к сожалению, пока не так много, как хотелось бы.

– Главное, что вы стремитесь его получить, господин Шульц, – улыбнулся в ответ айриш, вставая с кресла вслед за маклером. – А пока можете довериться суждениям вашего шкипера. На диво толковый молодой человек…

Пожав руку собеседнику, Клаус проводил его до дверей и, дождавшись, пока рыжий вместе со своими вечно молчащими сопровождающими покинет комнату, вернулся к столу. Ему было о чем подумать и в чем разобраться, и бумаги по нынешнему заказу должны неплохо в этом помочь.

– И надо было так распинаться перед этим маклером? – произнес Дикон, когда компания островитян покинула Зеленый павильон.

– Надо, – резко кивнул Алистер, бросив короткий взгляд на идущего по левую руку от него Льюиса, и старый друг не подвел.

– Лучше быть откровенными, если мы рассчитываем на долгое сотрудничество с этими ребятами, – произнес он и умолк.

– А мы собираемся с ними работать в дальнейшем? – неподдельно удивился Дикон. Алистер покачал головой. – Вроде бы изначально речь шла о разовом заказе…

– Это было до того, как я прошелся с Бюловом на его «Морае», – произнес рыжий айриш.

– И до того, как я увидел маневры его яхты с башни у тренировочного поля, – усмехнулся Льюис.

– Что вы такого нашли в этом юнце… не понимаю, – помотал головой Дикон.

– Резкий, хладнокровный и склонный к авантюрам… мне он напомнил старика Госсета в его лучшие дни, – ответил Алистер и, чуть помолчав, добавил: – И ветер он чувствует не хуже.

– Согласен, – поддержал старшего Льюис. – С башни было прекрасно видно, как он вел яхту через свалку. Дирижабль шел словно по ниточке… а перо руля держалось неподвижно, между прочим.

– Да, он почти не касался штурвала, работал в основном маневровыми двигателями, – подтвердил наблюдения друга Алистер. – А это, между прочим, пилотаж уровня хорошего боевого китовода.

– Прям не малолетний выскочка, а опытный небесный волчара, хоть сейчас его на мостик нашего рейдера ставь, капитаном, ага… – пробормотал Дикон, явно не разделяющий восторга друзей.

Алистер остановился. Да так резко, словно на стену наткнулся.

– Послушай, что я тебе скажу, Дикон О’Лири, – неожиданно серьезным тоном, без малейшего намека на улыбку проговорил рыжий детина, с силой тыча пальцем в грудь друга. – Людей с таким талантом к небу, как этот мальчишка, в мире единицы. Ну, пусть сотни. Но мы будем последними идиотами, если упустим возможность завязать с ним долгое, продуктивное и честное – слышишь меня? – честное сотрудничество. Да, он молод. Да, пока не слишком опытен. Но у него есть все шансы вырасти в настоящего небесника. Такого же легендарного, как Госсет, Руджиери, фон Рихтхоффен или Ривароль! Понял?!

– И чего ты так разошелся? – недоумевающе произнес Дикон, потирая ладонью грудь.

– Потому что я не хочу, чтобы ты, как обычно у вашей братии это принято, начал плести какие-то интриги и в конце концов бездарно слил этот талант из-за сиюминутной выгоды, – тихо, но от этого не менее грозно рявкнул Алистер.

– В самом деле, прислушайся к рыжему, Дикон, – успокаивающим, ровным тоном произнес Льюис. – Посчитай, сколько отличных ребят мы потеряли только потому, что твои коллеги решили разменять их на какие-то невнятные выгоды, о которых уже через год никто и вспомнить не мог? Не повторяй их ошибок. Да и Лига – далеко не флот его величества, так что формула «у короля много» точно не про нас.

– Ну, вы сравнили полевого контрразведчика и кабинетную крысу, что кроме бумаг и допросов ни черта не знает и знать не хочет! – обиженно проворчал тот. – Я что, так похож на этих умников из адмиралтейства?

– Похож не похож, а ухватки ваши от смены места службы не меняются, – вздохнул Алистер, сбавив тон, но тут же встрепенулся. – Именно поэтому я не прошу, приказываю, Дикон. Слышишь? Приказываю тебе оставить любые мысли на тему использования Бюлова в играх вашей маленькой хитровымудренной штабной компании. Я собираюсь с ним работать сам, лично. Не как участник Лиги, а как частное лицо. И работать планирую долго, честно и плодотворно, а потому совсем не горю желанием обнаружить однажды, что Рихард не идет на сотрудничество, потому что твои аналитики решили его подставить, сыграть втемную или вовсе списали в утиль ради какой-то «высшей цели» командования.

– Да понял я. Понял, – недовольно поморщился Дикон. – Это твой кадр, а не наш, и Лиге лучше на него роток не разевать. Без твоего посредничества он работать не будет.

– Я рад, что мы достигли консенсуса, – ощерился Алистер и, хлопнув друга по плечу, двинулся в сторону выхода из портовой зоны.

Спор с рыжим островитянином вышел куда более жарким, чем я рассчитывал изначально. Настолько, что я уже было начал сомневаться в том, что смогу выиграть заключенное с Клаусом пари. Но выиграл все же. Правда, самым краешком прошел. Если бы Алистер оказался чуть-чуть упорнее, то я вполне мог пролететь и мимо выигрыша, и мимо восьми сотен венедских гривен. Именно такую сумму я озвучил нашему маклеру, когда тот поинтересовался об оптимальной цене контракта. Но все же обошлось, и теперь Клаус должен мне гривну. Тоже венедскую. Это, можно сказать, уже стало нашей доброй традицией.

Именно поэтому встречи с Шульцем-младшим я ждал с нетерпением. А когда он наконец соизволил явиться, то своим рассказом об общении с Алистером просто-таки огорошил меня. Как-то не ожидал, что Клаус, при всей его информированности и умении играть словами, покажет себя в беседе с айришем таким простаком. Но по размышлении…

– Не расстраивайся ты так, Клаус, – махнул рукой я, подзывая к нашему столу официанта. И, дождавшись, пока тот, записав наш заказ, не скроется с глаз, договорил: – В чем-то этот рыжий прав. Подобные заказы – редкость. И они действительно имеют немало подводных камней, из-за которых правильный подсчет стоимости доставки становится непростым делом. Тебе этих знаний взять было просто неоткуда, поэтому неудивительно, что ты показал себя незнайкой. И поверь, это лучше, чем если бы ты попытался надувать щеки, изображая знатока. Алистер бы вывел тебя на чистую воду на счет «раз», и плакала твоя репутация на долгие-долгие годы. В общем, ты поступил правильно, хотя, конечно, я бы предпочел, чтобы подобные вопросы ты задавал мне, а не контрагентам.

– Да понимаю я. Сглупил, – вздохнул Клаус и с шумом ополовинил фирменный маас заведения – огромную литровую кружку, до краев наполненную янтарным пивом. Ароматным и… довольно крепким.

– Не сглупил, а недодумал, – поправил я недовольного собеседника. – Ладно, проехали. Только учти, впредь мы будем досконально обсуждать подобные контракты между собой, прежде чем затевать переговоры с заказчиками. И тебе наука и меньше возможностей показать себя неучем в глазах посторонних людей, от которых зависит наше благосостояние. Согласен?

– Абсолютно, – кивнул Шульц. – Сам хотел попросить тебя дать мне пару уроков.

– Парой не отделаешься. Тема-то обширная, – покачав головой, ответил я. – Там говорить и говорить.

– Вот, кстати, а тебе-то откуда известны эти… особенности? – прищурившись, спросил Клаус.

– Ну ты же не думаешь, что я беру заказы только в Меллинге? – пожал плечами я. – Да и до начала этой пахоты я немало узнал о жизни каботажников. Были возможности. И так уж получилось, что о подобных особенностях мне довелось услышать именно в те времена.

– В Новгороде? – блеснул информированностью Клаус.

Я кивнул:

– У меня был хороший учитель, который знал о моей мечте и всячески способствовал тому, чтобы к должности капитана я пришел, обладая хотя бы теоретическими познаниями в тех областях, что обычно узнаются вольными каботажниками на собственном опыте.

Ветров действительно не только вбивал в меня практические навыки пилотирования и навигацкую премудрость, но и старался обучить тому, что будет полезно свободному капитану каботажного дирижабля. А следом за ним и Гюрятинич подкидывал крохи сведений… правда, недолго, но тут уж он не виноват. Резкий, почти спонтанный побег из Новгорода поставил крест на многих моих планах. Но, с другой стороны, он же позволил воплотить давнюю мечту в жизнь. И это… хорошо. Пусть сейчас я зашиваюсь, совмещая сразу несколько должностей на мостике, пусть моей «Мурене» далеко до грузоподъемности иных каботажных «селедок», а о «китах» и вовсе можно промолчать. Оно того стоит. Да и насчет совмещения должностей… уже совсем близок день, когда Алена сможет полностью заменить меня на посту боевого офицера, взяв на себя управление нашей маленькой артиллерией и уникальной торпедной частью. А еще, по моим расчетам, через полгода должен выпуститься Михаил Горский, которого я хочу пригласить на должность штурмана. И вот тогда-то жизнь станет совсем хороша, и рейсы больше не будут превращаться в непрерывные авралы для шкипера, из-за которых он, то бишь я порой сплю по шесть-восемь часов… за весь полет.

– Ри-ик… Рихард! – неожиданно рявкнул у меня над ухом Клаус, да так, что я от неожиданности половину пива из кружки расплескал. – Ну вот, хоть в себя пришел. А то сидит тут, понимаешь, с мечтательным видом, и не дозваться его никак… Давай, дружище, выпьем за начало нового дела!

Глава 4

Традиции и их развитие

Итак, что мы имеем с гуся, как говорят в одном шебутном городе… Заказ островитян, несмотря на некоторую его щекотливость, вполне официален. Это не контрабанда кружевного белья из рейха в Поморский край или какую-нибудь Томскую губернию. Но станет ли он от этого легче? Ничуть. По сути, доставка груза в зону боевых действий отличается от обычной контрабанды лишь тем, что в первом случае приходится избегать не только сторожевых дирижаблей таможенной службы, но и всех остальных судов. От задрипанной «селедки», которая запросто может оказаться завербованной в действующий военный флот в качестве вспомогательного судна с правом досмотра и ареста любых проходящих трампов, до рыскающих в поисках противника крейсеров обеих воюющих сторон… о линкорах вообще молчу. Сами-то они вряд ли будут гоняться за мелкой иностранной яхтой, но эти толстяки в одиночку не ходят. По крайней мере, во время войны. А в составе сопровождающих их эскадр всегда найдется пара вертлявых сторожевиков, которые непременно заинтересуются чужим корабликом, объявившимся в зоне их ответственности. И порты воюющих государств для нас тоже будут закрыты. Прав Алистер, там слишком велик шанс лишиться «Мурены», которую могут запросто реквизировать для нужд флота. Конечно, не бесплатно, но зачем нам такие сложности?

Вот и получается: де-юре имеем вполне официальный заказ, де-факто – чтобы исполнить его, нужно обладать всеми навыками контрабандиста. Нет, с последним никаких проблем не предвидится, но провести кое-какую подготовительную работу не помешает.

Именно поэтому, вместо того чтобы сразу по загрузке трюма поднять яхту в воздух и на всех парах мчать к месту назначения, я засел за телеграфный ключ. И понеслись запросы в Норвегию, Данию, Шотландию… и маленький городок Глоап, расположившийся на самом краю такого же маленького, но гордого государства Свободных Шетландских островов. Эдакая Тортуга этого мира. Правда, в отличие от известного мне пиратского гнезда, в свое время превратившегося в крупнейший торговый центр Мэйна, Шетландским островам так развиться не удалось. Но ведь и не загнулись, как большинство пиратских баз что этого, что прошлого миров. Хотя шансы на оба исхода у архипелага были. И немалые.

Сначала гордых потомков норвежских викингов, населявших эти земли, прижали англичане, точнее, шотландцы под английскими стягами. А потом, когда Британия ушла под французскую корону, потеряв при этом весь Эйр и шотландский хайленд, на острова явились уже объединенные войска новоиспеченной франко-британской империи… где и получили по зубам от «пришедших на помощь островным братьям» датчан. Понятное дело, что помощь эта была небескорыстной. Ну так какое «братство», такая и помощь. Норвежцы-то с датчанами издревле на ножах были.

Просто в то время франкобритты подняли такую бузу на материке, что Лотарингский дом, к мягкому подбрюшью которого вплотную подобрались развоевавшиеся галлы, забеспокоился. Мало им было оттяпанного у Бельгии Намюра и съеденного вместе с тамошним герцогом Люксембурга, Эльзас, видите ли, приглянулся. Тот самый, который и сами потомки Лотаря не прочь были присоединить к своим владениям, вместе с когда-то утерянным Страсбургом и прочими территориями Нижней Лотарингии. Вот они-то, эти самые хитровымудренные лотарингцы, прикинув, что воевать с имперцами в одиночку не комильфо, а брать в союзники соседей – невыгодно (с ними же потом завоеванным делиться придется), заключили договор с боевитым Прусским Тараканом, облизывавшим усы на венедский Шверин и тихо, можно сказать, втайне мечтавшим о Голштейне с его выходом в Северное море. После чего вместе надавили на безвольного ганноверского короля, задолжавшего и лотарингцам, и Пруссии изрядные суммы. Под списание долгов они заставили короля Иммануила пообещать датчанам Шлезвиг в обмен на помощь в войне с зарвавшимися галльскими петушками.

А дальше началась сущая чехарда. Король Ганновера пропускает через свои земли войска Конрада Датского, Фридрих Прусский, тот самый Таракан, якобы для обеспечения безопасности германоговорящих жителей Ганновера, через земли которых топают полки Конрада, ведет свои батальоны в то же многострадальное королевство, но не по прямой, через общую границу, а крюком, через Велиград-Шверин, и сразу в Голштейн. Вот только венды не оценили такого широкого жеста, и войска Фридриха застревают на полпути в землях Бранибора, увязнув в лесных стычках, как в свое время римские легионы… примерно в тех же местах. Датчане тем временем, как нож сквозь масло, проходят через земли ганноверского королевства, слегка пощипав при этом местное население, и, легко миновав Гессен и Пфальц, с ходу врезаются в тот самый Эльзас, где уже вовсю хозяйничают галлы, расправляясь с местной невеликой армией, на помощь которой так и не пришли обещанные герцогом Лотарингским полки его гвардии. И правильно, зачем ему это? Чтоб потом воевать со «спасенными»?

Вялые стычки франкобриттов с эльзасцами, к которым на подмогу «для галочки» все же подтянулась пара рот какого-то номерного лотарингского полка, сменяются чередой сражений с датчанами, не утерявшими боевого духа предков-викингов. Но, в отличие от оказавшихся на чужой земле датских батальонов, у франкобриттов имеется весьма короткое плечо снабжения и неплохая возможность пополнять редеющие батальоны из расположенной буквально за их спинами метрополии, тогда как опомнившийся ганноверский король Иммануил, обиженный на датчан за разор, на Фридриха за неисполненное обещание защиты и на лотарингцев за воспаление хитрости, намертво перекрывает границы.

Вот тогда-то Конрад Датский и сделал ход конем. Сразу три его эскадры покинули порты Копенгагена, Корсера и Фредериксхафена. Тогда весь датский двор судачил о морской переброске пополнения для воюющих войск через один из открытых голландских портов. И через пару недель так оно и произошло. Вот только линии эскадр отчего-то поредели. Отчего именно, имперцам стало ясно лишь через месяц, когда до английских провинций короны наконец добрались беглецы с Оркней и Шетланда. А следом за ними на берегах Шотландии высадился десант под белыми крестами на алых полотнищах. Франкам резко стало не до войнушки за Эльзас. Свое бы сохранить!