Права и обязанности некроманта

– Так ты же сама хотела, чтобы мелкие огрехи были, – еще больше удивилась Мери.

Я с трудом удержалась от того, чтобы не треснуться головой об стол. Ну конечно! Кто бы иначе поверил, что работу Лира выполнила самостоятельно. Вот только как теперь объяснять соседке свой прогрессирующий склероз?!

– Помню, – медленно заговорила я. – А ты можешь рассказать какие? А то вдруг спросит…

– Не уверена, что ты пойме… – начала было Мери, которой явно не хотелось возиться со мной, но, наткнувшись на мой хмурый взгляд, кивнула. – Могу. Только придется начать с самого начала темы.

– Начинай, – согласилась я.

Пусть лучше объясняет, чем думает, с какого фига я задаю подобные вопросы.

Надо признать, что следующие несколько часов я провела куда приятнее, чем предыдущие. Любовные интриги не вызывали у меня никакого интереса, и приходилось сдерживать не только раздражение, но и банальную зевоту. А вот объяснения Мери потребовали от меня сдержанности совсем иного рода – обуздать собственное любопытство оказалось куда сложнее. Впрочем, редкие уточняющие вопросы, которые я иногда позволяла, девушку не насторожили. Скорее в ее голосе проскальзывало удивление, что недалекая Лира вообще понимает, о чем ей рассказывают.

Пока Мери искала нужный конспект, понадобившийся в процессе спонтанного урока, я успела разобраться в природе наших отношений. По сути, Лира в какой-то мере покровительствовала соседке-простолюдинке, ограждая ее подобием дружбы от нападок прочих голубокровных студентов. За это Мери выполняла практически все самостоятельные работы вместо нее, да и на контрольных подсказывала.

Каким образом Лира собиралась учиться после первого курса, когда начиналась специализация, я понять не успела, да и не особо старалась. То ли девица рассчитывала, что безотказная Мери освоит сразу две специализации, то ли и правда метила в домохозяйки. Других вариантов быть просто не могло.

Так или иначе, но за несколько часов соседка исхитрилась разъяснить мне тему контрольной настолько хорошо, что я, пожалуй, сумела бы написать эту работу и сама. Учитывая, что даже подобия каких-то базовых знаний у меня не было, учительский талант Мери впечатлял.

– Лира, – осторожно спросила она, когда я с довольной ухмылкой отодвинула очередной черновик, где уже совершенно самостоятельно рассчитала искомую величину, – извини за вопрос… Но зачем тебе это?

Улыбаться сразу расхотелось: а я-то, дура, решила, что соседка забыла о своем удивлении.

– Не хочу быть женой-хозяйкой, – коротко отозвалась я, понадеявшись, что ответ ее удовлетворит.

Как бы не так! На лице Мери отразился страх.

– А кем хочешь?

– Я еще не решила, – пожала плечами я. – Может, боевиком.

– Я не смогу! – ахнула она. – Я сама хотела… В целители… Но боевка – это же совсем другое направление, и…

– Подожди, – остановила я. – Иди в целители. В чем проблема?

– Но как я тогда?.. – У нее на глазах появились слезы. – Это же совсем другое направление. Я же не смогу без лекций делать твои самостояте…

Я мысленно выругалась: опять не до конца разобралась в чужой памяти. Мери выполняла задания для Лиры, и та хотела, чтобы так было и впредь. А на жену-хозяйку ничего особенного не требовалось. Так, общие знания, начальные навыки. Вот она и решила, что вполне потянет и свою специальность, и чужую. А тут такой пассаж.

– Я не прошу делать за меня, – медленно, тщательно подбирая слова, проговорила я. – Только с основами разобраться. Кажется, я несколько увлеклась студенческой жизнью и подзапустила занятия. Отец меня за это по головке не погладит. Да и вообще противно, когда тебя ни в грош не ставят.

– Ни в грош?.. – заморгала Мери.

– Ты же была сегодня на теории, слышала, что профессор Леррой сказал, – поморщилась я, понимая, что окончательно вылетела из образа. – А у меня, между прочим, тоже гордость имеется!

Мери кивнула. Неожиданно для себя самой я, похоже, выбрала единственно верные слова. Гордость аристократки – это было ей понятно.

– Там много… – неуверенно проговорила она.

– Я подтяну за каникулы. Ты, главное, не болтай. А то, может, еще не получится ничего. Тогда меня вообще на смех поднимут.

Я немного покривила душой. В том, что у меня получится, я не сомневалась. Недаром я была одной из немногих, кто сумел подготовиться к поступлению в обитель совершенно самостоятельно, имея в качестве преподавателей только бесплатную общественную библиотеку и неисчерпаемый запас упрямства. Сейчас у меня стартовые условия были куда лучше. Если бы не угроза улететь на костер, или что тут делают с двоедушниками, их вообще можно было бы назвать идеальными. Но прежняя Лира не могла не сомневаться, и я старалась хоть как-то поддерживать ее образ.

– Я не буду болтать, – кивнула Мери. Узнав, что от нее не требуют невозможного, она успокоилась, но на меня поглядывала все равно несколько неуверенно.

– Вот и хорошо, – вымученно улыбнулась я и подтянула поближе учебник по общей теории магии. Уже во время объяснений соседки я наметила несколько вопросов, ответы на которые надо было искать именно там, а не пугать Мери еще больше своим полным невежеством.

– Лира, – девушка поднялась, но отходить к своему столу не спешила, – ты, конечно, извини…

Она замялась.

– Ну что еще?! – недовольно подняла голову я в лучших традициях хамоватой Лиры.

– Тебя, когда ночью балдахин упал, точно по голове не ударило? – выдохнула Мери и вжала голову в плечи, будто ожидая, что я ее стукну.

– Точно, – кое-как сдержав хохот, отозвалась я и снова уткнулась в книгу.

«Головой не билась. Померла тут, правда, немножко. Но это такие мелочи», – промелькнула ехидная мысль, и я закашляла, маскируя смех.

К счастью, Мери ничего не заметила и наконец вернулась к своим делам. Решила ли она, что это очередная блажь взбалмошной аристократки или у голубокровной действительно взыграла гордость, я так никогда и не узнала. Но, так или иначе, настороженности у нее в глазах больше не было, и я поняла, что первый экзамен на сомнительное звание Лиры Мэй таки сдала.

«Дальше будет легче», – подумала я, переворачивая страницу.

Это был первый раз, когда я серьезно ошибалась и даже не подозревала об этом. Первый, но далеко не последний. Впрочем, и об этом я не знала. А потому спокойно погрузилась в увлекательный мир чужой магической науки. Узнавать что-то новое я любила всегда.

Глава 3

Вписаться в рамки или остаться собой

– Тиса Мэй, – высокая статная женщина неодобрительно пождала губы, – встаньте, пожалуйста.

Я мысленно выругалась. И ведь думала же, что не стоит пытаться разобраться с непонятными терминами прямо на уроке!

– Я жду, – холодно напомнила о себе профессор.

Скрипнув зубами, я поднялась, стараясь незаметно удержать под столешницей учебник.

– И поведайте нам, что такое интересное вы читали? Я звала вас трижды, прежде чем вы соизволили обратить на меня свое внимание.

– Я… Э… – заблеяла я, решая, спалить ли учебник к бесам собственной магией или попытаться выкрутиться.

Спалить, а точнее, заставить истлеть до невесомого праха я могла в доли мгновения. В конце концов, я некромант, и Зеленого дара меня перерождение не лишило. Но, во-первых, любую некромагию всегда сопровождает зелень, которую ни с чем не спутаешь. Мы даже камешек с места на место без этой зелени перенести не способны. А я до сих пор так и не разобралась, некромантия в этой стране под запретом или вообще не существует. А во-вторых… Могла-то я могла. Но это было еще в той, прежней жизни. Здесь же я пока не рискнула экспериментировать со своим даром. Слишком хорошо помнила, какую цену платила за развитие магических каналов в прошлом.

– Не тратьте мое и свое время на изобретение подходящей лжи, – поторопила меня профессор Вердан. – Давайте сюда.

Она требовательно протянула руку. Я со вздохом вытащила учебник по общей теории магии, которому совершенно нечего было делать на «бытовухе», как студенты называли уроки тисы Вердан. Но мне-то что оставалось, если я четверть терминов, которые она использовала в своей лекции, не понимала, потому как настоящая Лира Мэй пропустила «скучные» разъяснения мимо ушей?! И плевать, что почти до утра читала учебник. Тоже тупо повторять висящую в пространстве модель магической конструкции для чистки ковров, не соображая, почему она выглядит именно так, а не иначе? Бред. Разумеется, я полезла в книгу. Благо после вчерашнего общения с Мери и чтения учебника в ночи хоть примерно представляла, где могу найти объяснения. За что и поплатилась. Бесы бы сожрали мое любопытство! Вот что мне стоило подождать всего полчаса?!

– Однако… – Несколько удивленный голос тисы Вердан прервал сеанс самобичевания на середине. – И? Что вы здесь искали?

– Обоснование нижнего магического контура, – махнув рукой на конспирацию, призналась я. Профессор и так не больно-то высокого мнения о моем умственном развитии. Оттого, что это самое мнение покорит новую антивершину, ничего не изменится.

– Да? – приподняла бровь профессор. – И что же вас не устраивает?

«Хм… – мысленно посетовала я. – Похоже, меня выпорют прилюдно…» Ничего нового. И в обители некоторые наставники предпочитали при всех тыкать адептов носом в их невежество. Мол, так лучше запоминается. Другой вопрос, что в последний раз я попадала в подобную ситуацию еще на первом году посвящения, и снова чувствовать себя глупой напортачившей малолеткой оказалось очень неприятно.

– Нижний контур слишком громоздкий. Напрашивается более простое решение. Но раз модель выведена именно так, то этому должна быть причина, – сказала я наконец, упорно глядя в стол.

– И что же у вас напрашивается? – не отставала зануда. – Прошу на возвышение.

«Ох ты… Не просто порка, а сразу на эшафот, – промелькнула в голове бредовая мысль. – Интересно, Вердан сама по себе такая или Лира успела ее допечь своей тупостью еще до моего появления?» Но копаться в чужой памяти возможности не было – у меня перед носом уже маячила светящаяся всеми цветами радуги модель плетения.

Я припомнила то, что мне удалость только что прочитать под столом с риском заработать косоглазие, и потянула нижнюю часть контура.

– Вот здесь. Я подумала, что это можно было бы заменить петлей Риса-Пьетро. Но вы упомянули конструкцию Вьера. А я не помню, почему должна быть именно она.

– Потому что петлю Риса-Пьетро вы будете изучать только на втором курсе, тиса Мэй, – смерив меня задумчивым взглядом, ответила профессор. – И не на моих уроках. Садитесь.

В полной тишине я вернулась на свой стул. Поначалу я даже не поняла, что именно произошло.

– Ты откуда это знаешь? – прошипела Тори.

– Да вчера учебник читала, – попыталась выкрутиться я, осознав, насколько в очередной раз выпала из навязанной обстоятельствами роли. – Завтра домой ехать. Надо же отцу продемонстрировать успехи в учебе.

– А учебник-то тебе зачем для этого? – возмутилась она. – Светлячка им зажги да невидимость на что-нибудь накинь. Им хватит. Они же бездари!

– Мало ли, – неопределенно пожала плечами я.

– Глупость, – поморщилась Тория. – Выше головы не прыгнешь. Тем более что было бы зачем. Вон они, – она мотнула головой куда-то назад, – будущие научники сидят. Но у них другого выхода нет – как еще простолюдину хоть чуть из своего болота подняться? Но тебе-то это зачем?!

– Не хочу быть в чем-то хуже простолюдина, – огрызнулась я. С Мери намек на гордость аристократа сработал, может, и тут прокатит?

Ага, как бы не так. Тория смотрела на меня с тем же недоумением, что и минуту назад.

– Мы по определению не можем быть хуже простолюдинов, – сказала она наконец. – Просто потому, что мы лучше уже в силу рождения.

– Тиса Ребарн, уймитесь, – прервала натянутую беседу профессор.

Я с трудом сдержала вздох облегчения. И опять рано обрадовалась. Минуту спустя под руки мне сунули листок бумаги.

«И имей в виду, Рой твое выступление тоже не понял».

«Плевать», – написала я и, отодвинув бумажку, с преувеличенным вниманием уставилась на модель плетения. Но Тори не так-то просто было смутить.

«Вечером идешь со мной. А то выставишь себя не только заучкой, но и брошенной подружкой. А это куда хуже».

Под недовольным взглядом профессора Вердан я молча смяла обрывок в кулаке, но мысленно все же ответила: «Если бы твой бесов Рой меня сам бросил, я бы с тобой точно не пошла!»

Вечер, который придется потратить на такую ерунду, как картинное «заставание» моего якобы парня за неблаговидными делишками, было безумно жаль. С куда большим удовольствием я бы посидела над книгами, чем играть оскорбленную невинность в поставленном Торией спектакле. Но других возможностей притушить энтузиазм Роя, как раз положившего руку на спинку моего стула отвратительным собственническим жестом, я не видела.

Поклон Последней Гостье, сегодня мне хотя бы удалось не присутствовать при новой стычке Корве и Орлея. Я банально проспала, засидевшись за книгой. Раньше у меня таких проблем не возникало: поднятая еще на первой ступени обучения мышь исправно будила меня каждое утро, если я не была способна проснуться сама. Зато сегодня ее отсутствие сыграло мне на руку. Пока парни обменивались оскорблениями, я лихорадочно носилась по своей спальне в поисках учебника, который, как выяснилось, уже засыпая, сунула под подушку. В класс я влетела за минуту до профессора Вердан. При ней выяснять отношения задиры не посмели.

Ударил гонг, знаменовавший конец урока, и я поспешно кинула конспект и учебники в сумку. И опоздала. Орлей уже стоял у выхода и пожирал меня горящими глазами. «Лира! Нам надо поговорить! – мысленно проворчала я. – Конечно, конечно, вот только язык отполирую!»

Уж не знаю, к счастью или нет, но мое затруднение заметил Рой.

– Тиса… – он картинно предложил мне руку, – окажите мне честь.

– Придется… – буркнула я.

– Что? – опешил парень.

– Я говорю, что придется похитить несколько минут вашего драгоценного времени, тис, – спохватилась я.

Удивленная складка на лбу Роя разгладилась, и он самодовольно ухмыльнулся. Я сцепила зубы, удерживая на лице любезную улыбку. Пожалуй, впервые в жизни я порадовалась, что все же воспитывалась не в подворотне. Мои бывшие родственнички не отличались отеческими чувствами, но это не помешало им на уровне рефлекса вбить в меня умение держать лицо.

– Альв, Дон, – Рой подмигнул своим дружкам, – как насчет того, чтобы расчистить дорогу нашей прекрасной тисе?

Я напряглась, уже предчувствуя какую-то гадость, и не ошиблась.

– Всегда рад услужить даме, – предвкушающе ухмыльнулся белобрысый.

Коренастый Дон не сказал ничего, одновременно с другом скользнув вперед. Все произошло очень быстро. И так же позорно. Альв прошел вперед, будто выходя из класса. Дон шагал вразвалку, отвлекая на себя внимание. Белобрысый остановился за спиной Орлея и отвесил нам шутовской поклон. Виктор же ничего этого не замечал, уставившись на меня, как баран на Последнюю Гостью.

Результат такого идиотского поведения не заставил себя ждать. Два удара сзади и спереди обрушились на парня одновременно. Тот с хрипом выгнулся дугой, безуспешно силясь вдохнуть. Альв, рисуясь, сделал подсечку, вынуждая беспомощного противника рухнуть на колени. А Дон закончил начатое, попросту врезав жертве коленом в подбородок.

– Прошу, – снова поклонился белобрысый с довольной ухмылкой.

– Намусорили тут… – ворчливо проговорил Рой. И вдруг подхватил меня на руки. – Позвольте, высокородная тиса, я перенесу вас.

Меня никогда в жизни не носили на руках. Разве что в глубоком детстве, и то я этого не помнила. Я взвизгнула от неожиданности, хватаясь за его шею. Рой снова расплылся в самодовольной усмешке. И легко переступив через бесчувственное тело, вынес меня в коридор.

Разыгравшаяся сценка настолько выбила меня из колеи, что я опомнилась только в столовой. Слегка запыхавшийся Рой так и тащил мою тушку на руках до самого стола. Впрочем, сгрузив ношу на лавку, он выглядел до неприличия довольным и тут же плюхнулся рядом. Я щелчком скинула загребущую лапку обнаглевшего мальчишки со своего колена. Тот только рассмеялся и подтащил ближе тарелку с каким-то мясом.

А вот загнать проснувшуюся совесть обратно на задворки души оказалось сложнее. «Ну что ж… Порядочки здесь не сахар… Но своей метлой в чужом доме не метут, – подумала я, кое-как успокоившись. – Одно хорошо. После такого я точно больше не услышу «Нам надо поговорить!» в исполнении Орлея. Могу, конечно, услышать что-нибудь другое. Но это разговаривать мне не хочется… А вот морду набить – всегда пожалуйста. Хотя… А как у Лиры с физической подготовкой вообще?..»

Задумавшись над новой проблемой, я быстро выбросила невезучего Орлея из головы. Что толку от умения драться, если первым ударом вывихну себе же слабую нетренированную лапку? В список необходимого добавились ежедневные пробежки и прочие упражнения, а в идеале спарринги с тренером. Представив, как буду объяснять унаследованной родне внезапно сменившиеся привычки, я чуть не взвыла. Запашок костерка для рассекреченной двоедушницы пощекотал ноздри.

«И все равно, – упрямо мотнула головой я. – Соплей в розовых тонах быть не желаю!»

Вечер наступил неожиданно быстро. Ну, по крайней мере, для меня. Рой со товарищи прогулял последние две лекции. Орлей, которому, судя по всему, неслабо досталось, загремел в больничный корпус. И, как вишенка на торте, Тория тоже не почтила уроки своим присутствием. Шепнув мне, что должна все подготовить, она унеслась в неизвестном направлении. В результате я осталась за рабочим столом в гордом одиночестве, чему была несказанно рада.

Спокойно отсидев спаренную лекцию по общей теории магии, я побывала в библиотеке и, прихватив несколько книг, устроилась в спальне. Мери куда-то убежала, так что удивляться непривычному поведению тисы Мэй оказалось некому.

«Вот оно, счастье», – ухмыльнулась я, раскрыв толстый том с потертым корешком.

Но как и любое счастье, это тоже продлилось недолго. Не успела я до конца разобраться в хитросплетениях непривычной магии, как дверь распахнулась.

– Опять над книжкой киснешь? – скривилась Тория.

– А что еще делать? – пожала плечами я, не до конца стряхнув расслабленное спокойствие.

– Что делать? – возмутилась девица. – Одеваться, например! Волосы в порядок привести. Мы же планировали, что ты Роя бросишь, посмотрев на его развлечения. А не Рой бросит тебя, перепутав с нищенкой из подворотни!

– Ну… Да… – промямлила я, пытаясь придумать причину никуда не идти.

Провести вечер с книжкой под пледом выглядело куда более привлекательно, чем тащиться на улицу и выяснять отношения с каким-то мальчишкой. Тем более что там начинался дождь. И плевать, что в этой жизни мальчишка был на год старше меня. Мне все тут казались детьми. То ли сыграло свою роль, что я уже проводила свою двадцать третью весну. То ли отсутствие тех взрослых проблем, которые в той, прошлой жизни лежали на моих плечах с шестнадцати лет, вроде поисков, где бы заработать.

– Волнуешься? – Тория по-своему поняла мою заминку. – Не переживай, я все спланировала. Ты будешь неотразима в своем праведном негодовании. Просто расслабься и доверься мне.

Она таки вытащила меня из кровати и усадила на стул посреди комнаты, развернув лицом к свету.

– Никакого макияжа. Ни одно плетение не гарантирует слезостойкости, а разноцветные разводы на лице испортят все впечатление. Рой должен испугаться того, что тебя потерял, а не того, что ты останешься. Теперь волосы. Волосы поднимем вверх. Так слезы будут виднее.

– Слезы? – слегка опешила я. Никогда не умела плакать по заказу. Да и вообще не плакала лет с десяти.

– А как же?! – отмахнулась Тория. – Не переживай, я тут настойку жгучего листовика прихватила. Платочек пропитаем, и… Ты, главное, не забудь его к глазам приложить, когда я знак подам, и все будет отлично.

Пока я безуспешно искала в чужой памяти, что же такое жгучий листовик, заботливая подруга развела бурную деятельность. Волосы она действительно уложила в высокую прическу. Потом перерыла весь шкаф и, подгоняя, заставила перемерить с десяток платьев. Различались они только цветом и шириной юбки. Наконец серо-голубое платье со скромным вырезом лодочкой пришлось ей по вкусу, и меня толкнули к зеркалу на двери.

– Оцени! – тоном выполнившей свой долг героини потребовала Тория. – Наивная красавица готова к разочарованию всей своей жизни.

Без особого интереса глянув в зеркало, я оценила… О, как я это оценила! Не хватало только поясняющей таблички сбоку: «Дура обыкновенная. Подвид: несчастная». Тушка мне досталась не то чтобы слишком уж красивая, но и не уродливая. Тория добавила несколько штрихов вроде платья или нарочито случайно выбившейся из прически пряди. И вуаля, томная красавица в наличии. Я покосилась на подругу с оттенком уважения: профессионалка.

– И вот так. – Поймав мой взгляд, она ухмыльнулась и накинула мне на плечи темно-синий атласный плащ с глубоким капюшоном. – Кстати, платок с листовиком в правом кармане. Достанешь, когда я скажу: «Верить не хотела». Запомнишь?

– Запомню, – кивнула я.

А что мне оставалось? Рой слишком хорошо знал свою уже почти бывшую подругу, и его не стоило подпускать близко хотя бы из соображений безопасности. Не говоря о том, что меня он попросту раздражал самодовольными усмешками и замашками собственника.

– Отлично. Тогда пошли.

– А что я там увижу? – спохватилась я. – Может, они ничем таким и не занимаются, а пьют себе в этой таверне слабенькое вино, отмечая последний день учебного года.

– Ха! Тебе его уже не хочется терять! – прищелкнула пальцами Тория. – Вот это я понимаю. Это по-нашему. Сегодня хочу одного, а завтра уже другого. Я что, зря полдня…

– Нет-нет! – поспешно возразила я. – Не зря. Я о том, чего мне ждать. А то еще не успею придумать, что говорить.

– А… – Тори покровительственно приобняла меня за плечи. – Не думай об этом. Пусть будет сюрприз – натуральнее удивишься. А говорить тебе вообще не придется. Я сама все, что надо, скажу. Ты, главное, про условный знак не забудь. Когда я скажу: «Верить не хотела», сразу доставай платок и плачь.

– Угу, – буркнула я. – Помню.

– Вот и отлично. Вперед! Без ума и без труда не загонишь принца никуда!

– Принц не волк, в лес не убежит, – не сумела сдержать природное ехидство я.

– В лес не убежит, а вот от брачного алтаря – может, – расхохоталась Тория. – Так что загонная охота – наше все, подруга.

Хохоча во все горло, мы вышли из ворот академии на широкую мощенную булыжником улицу. Наверняка на окраинах ничего подобного не наблюдалось, но здесь, в центре столицы, все выглядело очень прилично. Я даже немного удивилась. В Ледонии по улицам вперемешку двигались и конники, и пешие, и кареты, и повозки. Тут же мостовая делилась на две неравные части: одна для шустрых всадников и карет, другая для всяких тихоходов вроде повозок. А у самых стен были предусмотрены приподнятые над землей на добрые полметра деревянные тротуары. Перебираться же с одной стороны улицы на другую предлагалось по узким ажурным мостикам, которые сами по себе выглядели как произведение искусства.

Пока я глазела на непривычную архитектуру, Тория довела меня до небольшого переулка.

– Нам туда. И помни: удивляешься, молчишь, плачешь, молчишь, уходим. Все понятно?

– Куда уж понятнее, – вздохнула я, с тоской припомнив уютный плед и фолиант «Общая теория магии».

– Тогда вперед, а то всех принцев разберут.

– Хорошо бы, – проворчала я себе под нос.

Мою ремарку заглушил мерный гул общего зала большой таверны.

– Вон они, – подсказала Тория, указав глазами в угол. – Начинай с удивления.

Но я и без подсказки уже хлопала глазами не хуже деревенской дурочки. Вот тебе и детки…

– Какой ужас! – театральным шепотом возвестила Тори.

В нашу сторону не обернулись только невозмутимый корчмарь, протиравший за стойкой глиняные кружки, и в хлам пьяный парень, скорчившийся на лавке у самой двери. Рой спихнул со своих коленей какую-то разбитную девицу, которую еще секунду назад грамотно ощупывал в самых стратегически значимых местах.

– Лира?!

– Э-э-э… Ну да, – выдавила из себя я.

– Пойдем отсюда. – Тория приобняла меня за плечи, вопреки собственным словам не делая попыток уйти.

– Подождите! Лира! – всполошился опомнившийся Корве. – Это не то, что ты подумала! Я все объясню!

Я отвернулась, ткнувшись носом в плечо подружки. Причем театральщина не имела к этому движению никакого отношения, скорей уж необходимость не завалить подруге весь тщательно продуманный спектакль, заржав, как скаковая лошадь, в самый неподходящий момент. Слишком уж потешная смесь из раздражения и смущения нарисовалась на лице застуканного на горячем мальчишки.

– Что тут можно объяснять? – возмущенно отозвалась Тория, не замедлив меня обнять, и шепнула: «Молодец!»